Записки расхитителя гробниц Часть 2. Главы 1-56

***************************************************************************************

ГЛАВА 1. ИСТОКИ

***************************************************************************************

Чтобы помочь Молчуну найти потерянные воспоминания, мы отправились в Шивандашан, который еще называют Сибирью в Гуанси.

Мне всегда казалось, что подобной потери памяти и последующих попыток ее восстановить в реальной жизни не бывает, поэтому вначале мне все происходящее казалось странным. Тем более, что у обычных людей и прошлое обычное. Но за историей Молчуна должно стоять нечто из ряда вон выходящее. Сейчас у меня было ощущение, что меня вынудили стать героем романа в жанре саспенс. По крайней мере я постоянно испытывал гнетущее чувство тревоги и напряжение, от которого не в силах был избавиться.

Молчун, как и прежде, был необщителен. Мне даже казалось, что он не испытывает каких-то негативных чувств из-за своей потери памяти: сложно видеть насквозь таких, как он, людей. Но то терпение, которое он проявлял в ходе нашего расследования, вызывало у меня восхищение. И у меня были некоторые сомнения по поводу необходимости поиска его прошлого. Сейчас он был так спокоен, а возвращение воспоминаний могло вернуть его к чему-то плохому. Я не мог решить, что для него лучше.

Нам не пришлось долго бродить по горам. Следуя указаниям, которые дал нам брат Чу, мы нашли тот высокий дом, где раньше жил Молчун, и обнаружили там в тайнике под лежанкой железный ящик. После этого начало твориться что-то странное. Там же, под лежанкой, кто-то прятался и попытался утащить железный ящик. К счастью, мы оказались шустрее и предотвратили кражу. Но вора упустили: видимо, он хорошо ориентировался в этой местности и успел скрыться, убежав в сторону деревни.

И в тот момент, когда мы еще были в смятении от произошедшего, Толстяк не удержал ящик в руках: от удара о землю сломался запор и крышка открылась.

Все произошло так быстро, что никто и слова сказать не успел. Ящик лежал на земле, крышка откинута, оттуда выкатился предмет размером с кулак и покатился по земле, остановившись возле ног Толстяка.

Молчун до этого говорил о своих смутных подозрениях: ему казалось, что содержимое ящика может таить в себе опасность. Поэтому он настоятельно просил не открывать крышку. И теперь, когда ящик оказался открыт, я инстинктивно поднял руку, закрываясь от неизвестной опасности.

Толстяк не успел отскочить и просто закрыл рот и нос ладонями, оставшись стоять на месте и не решаясь пошевелиться.

Я почему-то ожидал взрыва, размышлять над тем, что за опасность таилась внутри ящика, у меня не было времени. Поэтому мои действия были инстинктивными. Я отвернулся и зажмурился. Прошло несколько секунд, но ничего не происходило. Взрыва не было, никакие стрелы или дротики не полетели в нашу сторону.

Осторожно открыв глаза, я посмотрел под ноги Толстяку. Предмет, выпавший из ящика, был похож на кусок дерева, покрытый комьями грязи. Такой вещи я никогда не видел, но внешне она не казалась опасной. Толстяк расслабился и отступил на несколько шагов, я же медленно опустил руки и задумался: может быть, Молчун ошибся, его смутные воспоминания оказались неверными? Или же он все правильно помнил, но прошло слишком много времени, закончился срок годности того, что могло быть опасным?

Посмотрев на Молчуна, я заметил, что он застыл в недоумении. Выражение его лица не изменилось, но я хорошо его знаю, он явно опешил.

Это похоже на тот момент, когда не срабатывает запущенный фейерверк. Все понимают, что произошла осечка, но никто не рискует подойти и выяснить, в чем дело. Какое-то время мы стояли на месте и не двигались. Потом Толстяк, сетуя на свою тяжелую жизнь, наклонился вперед. Я тоже присмотрелся к выпавшему предмету: он по форме напоминал тыкву размером с большую чашку. На поверхности того, что напоминало комья грязи, было множество пупырышков, похожих на бородавки. Это напоминало кожу жабы, из-за чего я почувствовал острое отвращение. Но, продолжая осматривать предмет, я заметил, что поверхность этой запаршивевшей "тыквы" имеет цвет ржавчины, скорее всего это обычное ржавое железо.

Толстяк хотел взять предмет в руки, но Молчун остановил его. Он сорвал большой лист тыквы, растущей рядом, обернул им "железную тыкву" и поднял.

Судя по тому, как медленно он это делал, эта "тыква" действительно была из железа и по весу довольно тяжелая. То, что мне сначала показалось комьями грязи, на самом деле было остатками подвергшегося коррозии железа. Возможно, причиной этой коррозии стал контакт с сильной кислотой, которая при реакции формирует характерные пузырьки на поверхности железа. Но может быть, эти застывшие пузырьки появились в металле еще при отливке. Красновато-желтые пятна, напоминающие жабьи гноящиеся бородавки, оказались всего лишь ржавчиной. Это был обычный кусок железа, формой похожий на тыкву, и сквозь коррозию и грязь на нем проглядывали какие-то расплывчатые узоры. Подозреваю, что эта вещь могла иметь антикварную ценность.

Толстяк, рассматривая находку, задумался: "Это что такое? На пушечное ядро похоже. Древняя граната?"

Я тут же покачал головой: "Ерунду не городи! Ты под свою кровать гранаты складываешь?"

Огнестрельное оружие начали использовать еще во времена династии Мин. А на счету "Чжэнь тянь лей"(1) и "Го Син Пин"(2) много смертей. У меня они есть в моем магазине, но это просто болванки, в которых не было пороха (антикварное оружие, начиненное порохом вполне потянет на статью о торговле оружием). Мне эти гранаты принесли рыбаки провинции Фуцзянь из Хайли, а затем я их обменял на более привычный мне антиквариат. Однако эта железная "тыква" не была похожа на "морской товар", а потому вряд ли это пороховое оружие. Более того, какой дурак будет прятать болванку, начиненную порохом, под кровать? Ведь всегда есть риск взрыва, если порох слишком сильно высохнет. По крайней мере Молчун такой оплошности бы не допустил.

А он в это время занимался нашей находкой, понюхал ее и покачал головой. Я спросил, осталось ли у него до сих пор ощущение опасности? Он не ответил, но вид у него был странный. Глядя на эту железяку, он какое-то время стоял, не двигаясь, потом сказал: "У этой штуки железо только сверху. Внутри есть что-то еще."

"Почему ты так решил?" — удивился я.

"Вес небольшой для такого объема," — тихо ответил он.

"Ты еще и вес на глазок определять умеешь?" — Толстяк был поражен таким умениям.

Но меня это не удивило. Те, кто занимается антиквариатом, должны обладать подобными навыками. И любой, кто держал в руках кусок чистого цельного железа, знает, как по ощущением отличить от такого куска предмет, полый изнутри. К тому же удержать железный брусок такого размера двумя пальцами, как это сделал Молчун, трудно, если бы он был цельнолитой.

"У тебя нет базовых навыков даже для того, чтобы стать монахом, — съехидничал я. — Кунг-фу для рук — важная часть нашей работы, мы должны хотя бы немного владеть этим методом."

"Хочешь сказать, что Толстяк должен тратить время на такую ерунду? — усмехнулся он. — Электронные весы не слишком дорого стоят."

Скорчив презрительную мину, я обратился к Молчуну: "Что может быть спрятано внутри? Что-то такое, что хотели сберечь? Если какие-то мысли по этому поводу?"

Но Молчун только головой качал, и вместо него заговорил Толстяк: "Раньше железом заливали золотые слитки. В дороге на железные бруски грабители внимания не обращали. Так и назывался этот метод транспортировки — "железное золото."

Я никогда не слышал о "железном золоте". Вот собаку с таким именем я знаю: есть тибетские мастифы, которых так зовут. У моего дела было такое "золото", но щенок не смог акклиматизироваться. У нас на юге вода и почва были другие, пес много болел, а потом его затоптала до смерти корова из нашей деревни. В общем, не могу сказать, точно ли Толстяк знал о транспортировке "железного золота" или, как обычно, чушь городил.

Лично меня больше заинтересовал узор на этом куске железа. Если на него нанесли гравировку, значит, как минимум, эта вещь использовалась для декора, а не для защиты и маскировки. У этого предмета есть какое-то определенное назначение.

"Может, это утварь какая-то? — предположил Толстяк. — Например, ножка от курильницы или украшение для колесницы."

Я подумал, что это вполне возможно. К сожалению, в металлическом антиквариате я разбираюсь не очень хорошо. Чугун и железо быстро ржавеют, тем более в условиях гробниц, теряют товарный вид. Поэтому они менее популярны на рынке, в отличие от фарфора и бронзы, и стоимость их невелика. В связи с этим большинство опытных антикваров тоже не разбираются в особенностях железных старинных предметов. А я так и вообще понятия об этом не имею.

Но все же это антиквариат, и он был спрятан под кроватью Молчуна, значит, эта вещь имеет для него важное значение. Возможно, она как-то связана с тем, что он пережил тут в прошлом.

Я вспомнил вчерашний разговор с Толстяком, и возникло смелое предположение. Он говорил, что в недалеко от горы Янцзяо должна быть древняя гробница. Тогда история могла быть такой: Молчун входил в археологическую команду Вэньцзинь в то время, и эту "тыкву" вынес оттуда вместе с другими предметами. Так можно объяснить, почему он спрятал "тыкву". Других идей у меня не было.

Толстяк нахмурился: "Я тоже думаю, что дело было именно так. Если младший брат спрятал эту вещь, значит, явно был настороже. Видимо, ситуация тогда была крайне сложной."

Если Молчун чего-то остерегался, значит, в то время случилось что-то серьезное, возможно, конкуренты или другие враги вмешались. А это говорит о том, что случившееся с командой Вэньцзинь не так просто, как это описал Агуй.

Мы трое какое-то время молчали, я чувствовал себя неуютно и подавленно. С одной стороны все отлично, мы нашли даже больше, чем рассчитывали. Но полученная нами информация дает представление о произошедшем в прошлом инциденте лишь в общих чертах, нет никаких подробностей и деталей.

Здесь работала Вэньцзинь, а Агую на фотографии было всего семнадцать или восемнадцать лет(3), сейчас ему около сорока. Значит, с того времени прошло лет двадцать. Это как раз то время, когда на Сиша была отправлена экспедиция. Значит, Вэньцзинь сначала работала здесь, а отсюда уже отправилась на Сиша. Кроме нее, я не видел фотографий других археологов, потому не знаю, была здесь та же команда или другая.

Молчуна здесь нашли вьетнамцы, которые сделали его акуном. Это произошло лет пять или шесть назад. Между поездкой Вэньцзинь сюда и этим происшествием прошло примерно пятнадцать лет. Чем все это время занимался Молчун? И я самого главного понять не мог. Зная о его умениях, не представляю, что какие-то вьетнамцы могут быть его противниками. Даже если они были вооружены, для него не проблема скрыться. Как он позволил, чтобы его связали, словно поросенка? Может быть, он сам запланировал свою встречу с Чэнь Пи? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

"Тот человек, который пытался украсть ящик... не имеет ли он какое-то отношение к тому давнему делу?" — задумчиво пробормотал Толстяк, глядя в ту сторону, куда убежал вор.

Вспомнив об этом, я спросил: "Ты смог рассмотреть его лицо?"

"Нет, сукин сын бегает шустрее кролика. Не говори мне о лице, я даже его задницу четко рассмотреть не смог. Кажется, выглядел он неухоженным, телосложением похож на нас с вами. Он испарился, словно струйка дыма от сигареты."

Меня мучила мысль о том, кем может быть этот человек. Мы, приехав сюда, старались вести себя незаметно. Это просто деревенский вор, который следит за всеми чужаками? Или это инсайдер(4)? Мысль об этом меня насторожила, и я словно кожей почувствовал, что за мной следят. Но если это не простой вор, то он должен был иметь какое-то отношение к этому делу. Тогда мы попали в переделку: теперь придется быть крайне бдительными и не забывать плотно закрывать двери, когда ложимся спать по ночам.

"Давайте спросим Агуя. Этот вор был похож на сумасшедшего, может, в деревне есть такой. Тогда все просто." Толстяк кивнул и задал свой вопрос: "И что нам с этой "тыквой" теперь делать? Может быть, не торопиться, а поискать кузнеца, который сможет расплавить железо?"

Боги, он прав! Мудрость трудящихся безгранична. Я-то знаю способ расплавить железо быстро: серная кислота. Но, если судить по странным бородавкам на железе, кто-то уже пытался это сделать. И по какой-то причине железо не поддалось кислоте.

Вполне возможно, этим кем-то, пытавшимся растворить железо кислотой, был сам Молчун. Он смутно помнит свои опасения по поводу этой вещи. Возможно, когда он пытался расплавить железо, то столкнулся с чем-то опасным и прекратил свои попытки. И, хотя деталей он не помнит, это ощущение в его памяти сохранилось и всплыло при виде железного ящика, заставляя чувствовать себя неуверенно.

Однако, это все лишь предположения, даже если они и кажутся вполне логичными.

Толстяк нетерпеливо сказал: "С серной кислотой легко все получится. Да и нужно ее немного, можно будет попросить на деревенской станции, где держат удобрения."

Но я считал, что лучше самим этот кусок железа не трогать и посоветовал ему успокоиться. Мы всегда можем попросить помощи у Агуя, а пока стоит как следует изучить эту вещь, дать Молчуну время рассмотреть ее получше.

Слушая меня, Молчун убрал железку в ящик и закрыл его. Толстяк обнял его за плечи: "Да, сегодня мы с добычей. Теперь мы должны как следует ее рассмотреть со всех сторон. Это не девушка, не убежит, торопиться не стоит."

А я вспомнил, что так и не рассмотрел фотографии на столе, о которых говорил брат Чу. Это же было главной нашей целью, ради которой мы залезли в старый дом. Поэтому я направился к окну, через которое мы проникли внутрь.

Но не успел сделать и пары шагов, как заметил перемены в лице Молчуна, это меня обеспокоило. Его глаза... я сразу почувствовал: что-то не так. Проследив за направлением его взгляда, я растерялся. На склоне холма за высоким домом стояли несколько крестьян. Не знаю, когда они там появились, но смотрели они на нас с мрачным выражением лица.

______________________

Примечания переводчика

(1) 震天雷 (чжень тянь лей) — одна из первых ручных гранат, созданных в Китае, в десятом веке. Снаряд был сделан из чугуна и заполнен порохом и имел предохранитель, длина которого регулировалась в соответствии с дальностью броска (своего рода аналог фитиля)

(2) 国姓瓶 (го син пин, бутылка с императорской фамилией) — этакий старинный аналог коктейля Молотова, бутылка с порохом, которую использовала на войне армия Чжэн Чэнгуна. Чжэн Чэнгун (1624―1662 гг.) —, китайский полководец; вёл борьбу против дин. Цин; изгнал голландцев с острова Тайвань, где основал государство; на западе известен как Коксинга. На Тайване его называли "господином с императорской фамилией". Поэтому и его оружие-бутылка получила такое имя от жителей Фуцзянь и Тайваня.

(3) Похоже, опять косяк автора: в предыдущих главах У Се видит на фото именно ребенка, потом Агуй рассказывает, что в то время был подростком, затем упоминает, что был так мал, что читать и считать еще не умел. Получается, ему было около 7-8 лет (в этот возраст можно втиснуть понятия "ребенок" и "подросток". Но 17-18 лет как-то многовато для маленького ребенка, который не умеет читать, писать и детства своего не помнит.

(4) Здесь слово "инсайдер" используется в значении "человек, знающий о ситуации изнутри".

*********************************************************************************************

ГЛАВА 2. СТРАННАЯ ДЕРЕВНЯ

*********************************************************************************************

Молчун схватил меня за руку, но я не собирался никуда бежать. Главное, что меня интересовало: когда они там появились?

Жители городов не привыкли смотреть вверх, и когда мы оказываемся в горах, то редко внимательно осматриваем вершины. Поэтому, когда мы подошли к дому, никому и в голову не пришло взглянуть на гору выше по склону. Если эти люди были там еще утром, то вполне могли видеть, как мы вламываемся в дом, а это не очень хорошо.

И их выражения лиц мне не нравились: слишком холодные и недоброжелательные. Они мне напомнили выражение лиц актеров, игравших в старом черно-белом кино предателей.

Я в растерянности застыл, глядя на них. Этим людям было лет сорок или пятьдесят. Хотя жители гор могут выглядеть намного старше своего реального возраста. Двое из них держали шесты для переноски охотничьей добычи. И сейчас они были совершенно неподвижны, только со странным неприветливым выражением глядели на нас в упор.

Я привык к таким взглядам: с детства не пользовался популярностью в Чанша, на меня многие так смотрели. Такой взгляд обозначал настороженное отношение к человеку, о котором ничего неизвестно. Надеюсь, что они заметили нас только что.

С жителями горных деревень не стоит ссориться, последствия могут быть весьма печальными. Хорошо если просто выгонят из деревни, а могут донести властям. Я особенно опасался этого, помня, как нас предал брат Чу перед экспедицией на Чанбайшань. Даже не знаю, были ли мы в розыске и заведено ли на нас дело. Но отправляясь сюда, я проверил информацию в интернете: вроде ничего не нашел. Однако, я не мог гарантировать, что информации о нас нет в базах данных полиции.

Если мы сейчас залезем в дом, проблем не избежать. Однако Толстяк, стоявший позади, несколько раз хмыкнул, подталкивая нас вперед, и заявил, что не стоит обращать на них внимания, а побыстрее заняться делом. Но это могло спровоцировать местных. Надо быть осторожными, не раздражать их и уходить обратно.

И тут во мне проснулся азарт вора, а сердце забилось быстрее. Я занервничал, чувствуя недоброжелательство спускавшихся по склону людей. Но, глядя на высокий дом, осознал, что не могу туда войти и забрать нужную мне вещь. И это осознание было мучительным. Это как читать роман и уже почти добраться до завершения интриги — и тут автор снова уводит от финала в сторону.

Некоторое время я не двигался, словно оцепенел, и Толстяк поддержал меня за плечи, шепча на ухо: "Вернемся сюда ночью, я разбужу тебя." И сразу потащил меня прочь.

Собравшись с духом, мы шли как можно естественнее, словно просто прогуливаемся. Добравшись до деревни, я обернулся и с облегчением заметил, что люди со склона не преследуют нас.

Мне это напомнило, как мы с Лао Яном в юности забирались в чужие сады, чтобы воровать апельсины. Однажды насобирав достаточно фруктов, мы перелезли через ограду и вдруг столкнулись с владельцем. Перепуганные до смерти, проходя мимо хозяина сада с набитыми до отказа карманами, мы старательно притворялись, что просто прогуливаемся мимо. От напряжения ноги еле двигались, и мне казалось, что апельсины просвечивают сквозь ткань карманов. Сейчас, конечно, такой паники не было, но все равно я чувствовал себя неуютно и по-дурацки.

Припоминая дорогу назад, мы сделали несколько кругов по лесу, прежде чем вернуться в дом Агуя. Его там не было, а старшая дочь чинила совки. Увидев нас, она спросила, почему мы так быстро вернулись. Я ответил, что было слишком жарко, чтобы долго гулять.

Вернувшись в комнату, Толстяк сразу же спрятал ящик под кроватью, и только тогда мы облегченно вздохнули: дело закончено. "Потерпел неудачу — стал умнее(1). Но теперь нам не надо беспокоиться. Сейчас самое важное — наблюдать за окружением. А еще думаю, нам надо обратиться к Агую. Он местный змей(2). Мы должны переманить его на нашу сторону. Отлично, если у нас будет такой посредник для общения с местными."

Я же полагал, что обращаться в Агую бесполезно: не захочет он лезть в то мутное болото, куда мы уже по самые уши забрались. Но даже если он согласится, я не уверен, что так будет лучше. Сейчас все настолько неопределенно, что помощь посторонних может привести к эффекту бабочки(3): неизвестно, что пойдет на пользу, а что во зло.

Когда мы закончили разговор, Толстяк вышел попросить воды. Я же беспокоился о тех фотографиях, которые не успел рассмотреть. Меня постоянно трясло от невыносимого тревоги, поэтому я лег и заставил себя погрузиться в медитацию. Но долго заниматься мне этим не дали: я услышал, как Толстяк расспрашивает старшую дочь Агуя. Куда ведет горная тропа за высоким заброшенным домом? Многие ли ходят по ней в горы? Девушка ответила, что в горах есть бахча. Сейчас середина лета, как раз созрели арбузы, и местные жители часто ходят туда, чтобы их собрать. А еще она сказала, что старое деревянное здание построено давно, и она слышала, что там раньше жила какая-то старуха.

Я уставился на Молчуна и спросил: "Старуха?" Молчун жил в доме какой-то старухи? Старая карга держала его в сексуальном рабстве целых пятнадцать лет? Это так трагично!... Вот блять, откуда у меня такие идиотские фантазии? Неужели чрезмерное общение с пошлым Толстяком сказалось на моем образе мышления?

Точно! Дочь Агуя просто сказала "раньше". Это не значит, что старуха и Молчун жили в этом доме в одно время. Может быть она владела домом до того, как здесь появился Молчун, а возможно, поселилась там после него.

А Толстяк продолжал свои расспросы, и поинтересовался странного вида неопрятным мужчиной. Дочь Агуя сразу поняла, о ком идет речь. Это местный сумасшедший, он живет здесь давно, она помнит его с самого раннего детства. Но больше она ничего не знает об этом человеке. Люди в деревне называют его Ю Эрцзи(4). Он живет в полуразрушенном доме на горе. Раньше она изредка видела его: он спускался с горы, чтобы попрошайничать у деревенских жителей, собирая остатки еды. Но его давно уже никто не видел в деревне. Возможно, он уже слишком стар, чтобы ходить. Жители, жалея его, оставляют еду на перевале, прикрывая ее ведром, а он забирает ее ночью.

Мне это показалось странным: человек, которого мы видели сегодня очень быстро бегал, как взбесившаяся корова, и совсем не походил на старика. Неужели жизнь в городе так плохо влияет на наше физическое здоровье, что мы не смогли догнать старого сумасшедшего, всю жизнь прожившего в горах?

Но это вполне возможно. В деревне говорят, что он старик, но это не значит глубокий старик. Может быть ему всего-то лет сорок, просто выглядит старше своих лет, потому что плохо питается и живет в суровых условиях. По крайней мере, телосложение его мне показалось не совсем обычным, отличным от других людей.

Держа стакан в руке, в комнату вошел Толстяк и сказал: "Слышал, что сейчас время собирать арбузы, и в горы ходит много людей. Мы должны затаиться на время. Здесь не так пустынно, как показалось сначала. Мы можем продолжить наши поиски, но лучше не рисковать. Давайте лучше немного притормозим... Думаю, нам стоит подождать середины ночи, если мы так не сделаем, то можем вляпаться в дерьмо по уши."

Я прикинул этот вариант: сердце подсказывало, что так риска тоже не избежать. Если этот человек сумасшедший, предсказать его поведение невозможно. Вдруг у него есть привычка гулять по горам ночью. И ему ничего не стоит устроить ночную вылазку, чтобы забраться в старый дом. Кто знает, что он там будет делать и какие вещи найдет. Я просто не мог дождаться ночи, мой разум требовал активности. Мне нужно лишь переждать пару часов и снова наведаться туда. Если получиться попасть в дом незаметно, я сделаю все, что хотел.

Толстяк горько улыбнулся и не стал меня переубеждать, сказал только что я могу делать все, что душе захочется.

После обеда мы с Молчуном снова пошли к старому дому и обнаружили неподалеку несколько деревенских стариков, наслаждающихся тенью и прохладой под деревом. Двери и окна старого дома с их места просматривались отлично, попасть внутрь незаметно не было никакой возможности.

Разница между тщательно составленным планом и реальностью такова, что в планах все идеально и быстро, а на деле случается всякое. Я сидел на корточках под деревом с другой стороны дома и ждал, когда старики уйдут. Слушая, как они разговаривали все громче и смеялись, я чувствовал, как закипает в голове мозг от нетерпения.

Мне трудно описать беспокойство, занозой засевшее в груди. Возвращаться сразу не хотелось — Толстяк будет надо мной смеяться. Поэтому я так и просидел несколько часов, терзаясь от долгого ожидания. А потом появился Толстяк собственной персоной. Заметив, что мы до сих пор не вернулись, он забеспокоился, не схватили ли нас.

Я постепенно успокоился. В середине дня было жарко и тихо, палящее солнце нещадно поливало нас своими лучами, доставая даже в тени, воздух был горячий и влажный, и даже самодельные веер из банановых листьев не помогал. Казалось, от жары сейчас закипит кровь. Все желания куда-то пропали, тревога и нетерпение испарились вместе с потом. Я восхищенно наблюдал за Молчуном: такая жара, а он столько часов просидел, не шелохнувшись. И ни тени раздражения и нервозности на лице, только на висках выступили капельки пота. Да, против жаркого солнца в Гуанси не устоит даже такой крутой парень, как он.

Толстяк принялся ехидничать, а у меня даже не было сил спорить с ним. Он слишком долго жил в Пекине, и хуже всех переносил местную жару, потому предложил: "Пошли прогуляемся. Найдем ручей и ополоснемся, а то я скоро сварюсь заживо."

Вокруг деревни протекает горный ручей. Мы видели его, когда шли сюда. Не широкий, но нам и так сойдет, главное, что там вода. Когда я в первый раз заметил его, то подумал, что это хорошее место, где можно переждать жару. Но как да него добраться из деревни, я не знал.

Выносить это пекло не было больше сил, потому предложение Толстяка мне пришлось по душе. И мы втроем отправились к ручью. По дороге я спросил у встречных местных жителей, как туда добраться, и они указали нам дорогу. Толстяк сорвал банановый лист и накрыл им голову, вовсю ругая солнце и меня за идею выйти из деревни в полдень.

Ручей протекает почти по границе деревни. Селения в горах часто строят у рек и ручьев. Дома от ручья отделял каменистый пляж. Когда наступает сезон дождей, ручей разливается и может дойти до стен деревенских домов, а этот пляж удерживает воду, выполняя роль буферной зоны. Добравшись, мы увидели в воде много людей. Похоже, от жары местные жители не сильно страдают.

Голубые воды извилистого горного ручья здесь были спокойнее, чем то, что мы видели ниже по течению. Подойдя к берегу, я почувствовал прохладу. В воде резвились в основном дети. Девочки пятнадцати-шестнадцати лет не носили купальников, а были одеты в длинные рубашки. Промокшая ткань прилипала к телу, не скрывая изящных очертаний. Толстяк на ходу снял одежду и энергично бросился в ручей, словно Чжу Бацзе(5), узревший паучьего демона(6).

Я всегда считал, что трусы мне не идут, поэтому залез в воду прямо в шортах. Вода на солнце была теплой, и я ушел в тень, которая падала от скал. Молчун вообще в воду не полез, а остался стоять под деревом на берегу, наслаждаясь прохладой.

После недолгого купания неприятные ощущения от жары исчезли, мне стало совсем хорошо. Толстяк играл с девушками в воде. Молчун сел, прислонился спиной к стволу дерева и задремал. Я посмотрел в сторону деревни: в стороне от нее виднелся дом, в котором он когда-то жил. Мне показалось, что нервничать, вламываясь туда, было не так тяжело, как мучительно ждать ночи в доме Агуя.

Это как абитуриент, который вышагивает возле университетского стенда, ожидая, когда вывесят списки поступивших: ходить туда-сюда гораздо легче, чем сидеть дома и ждать неизвестности. Беспокойное чувство все еще гнездилось где-то в глубине души, и я сказал себе: "Не паникуй! На этот раз мы не лезем грабить гробницу, здесь не произойдет ничего страшного, не будет цзунцзы. Просто расслабься."

Откинувшись на спину, я погрузился в воду, закрыл глаза и с удовольствием потянулся.

Не знаю, как долго я так лежал на воде, закрыв глаза, когда вдруг услышал, как меня кто-то зовет. Медленно возвращаясь к реальности, я сел, чувствуя, что мне плескают в лицо водой. Оглядевшись, я увидел, как игравшие в воде дети бегут по берегу, указывая в одном направлении. А Толстяк, поливая меня, водой кричит: "Просыпайся!"

Поднявшись, я увидел, как в стороне от деревни за деревьями поднимается сизый дым, и спросил, что случилось. Толстяк ответил: "Похоже, дом горит."

Я посмотрел в направлении, куда указывали дети. Там находился дом Молчуна. Мне внезапно стало нехорошо.

______________________

Примечания переводчика

(1) Потерпел неудачу - стал умнее, 吃一堑长一智 — китайская поговорка.

(2) Агуй - местный змей. Толстяк использует эпитет 地头蛇 (дословно "местный змей", что обозначает человека, пользующегося неформальным авторитетом. Часто в Китае так называют глав преступных группировок (авторитетов), чиновников, держащих обладающих неофициальной властью.

(3) Эффект бабочки — термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем: незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе в совершенно другом месте. В хаотическом мире трудно предсказать, какие вариации возникнут в данное время и в данном месте, ошибки и неопределённость нарастают экспоненциально с течением времени.

(4) Ю Эрцзи, 阿玉儿子. Возможени другой перевод этого имени: сын Аю (阿玉— ласковыйнефрит, чаще всего имя женщины, 儿子— родной сын, второй сын). Но скорее всего иероглиф 阿(а)— это ласкательный или уважительный префикс, добавляемый к имени, которыйна русский часто не переводится.

(5) Чжу Бацзе́ ( 猪八戒 Свинья Восьми Заповедей») — один из главных персонажей романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад», комический волшебник, получеловек-полусвинья.

(6) Паучий демон, 蜘蛛精 (в китайских словарях переводится на английский как spider goblin, паучий демон). Не знаю, была ли такая история в романе У Чэнъэня, но в современных словарях я нашла отсылки только на компьютерные игры.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 3. ОГОНЬ

*********************************************************************************************

В глубине души у меня зарождалось зловещее предчувствие. Хотя я все еще не мог поверить в такое совпадение: вероятность пожара в старом деревянном доме в такую жаркую погоду достаточно высока. Но сопоставляя все факты и последние события, я начал задыхаться от охватившей меня тревоги.

Бросившись вслед за детьми к месту пожара, я бежал со всех ног. И чем ближе был горящий дом, тем хуже мне становилось. Оказавшись на месте, я не мог поверить своим глазам: густой дым валил из окон дома Молчуна, огонь охватил все здание, добравшись до густой растительности выше по склону горы позади дома. Пламя продолжало распространяться вверх по склону. Я понял, что ликвидировать пожар не получиться, дом сгорит дотла.

Тем не менее жители деревни сбегались со всех сторон, чтобы потушить огонь. Я уже сталкивался лично с последствиями пожаров в горах и знаю: если сразу не остановить огонь, последствия будут ужасные. Так что внимание жителей деревни было приковано больше не в горящему дому, а к пламени на склоне горы. И это абсолютно правильно.

Проанализировав направление ветра и распространение пламени, я понял, что источник возгорания находится на склоне, а дом Молчуна стоял у подножья. Логично было сделать вывод, что дом пострадал в результате лесного пожара. Но что-то мне подсказывало: дело обстоит совсем иначе.

Слишком уж быстро разбушевался этот пожар. Если подсчитать, сколько времени нам потребовалось дойти до ручья и искупаться, пожар не мог оказаться таким сильным, даже если бы причиной было прямое попадание молнии. И самое главное: в воздухе четко ощущался запах керосина.

Здесь нет пожарных машин и брандспойтов. Из противопожарной техники только несколько бочек. Крестьяне подтаскивали их поближе к огню и черпали оттуда воду. Я надеялся, что внутри дома еще не все сгорело, и хотел броситься внутрь, но Толстяк схватил меня, крича, что в огонь соваться опасно. Дерево старое, легко может обрушиться, и он не может позволить мне умереть.

Растерявшись, я опустился на колени и тут вдруг заметил, как мимо меня пробежал кто-то. Прежде чем я успел что-то понять, Молчун бросился в дом и скрылся между сваями.

Мы с Толстяком были в шоке. Всем же известно, что соваться в горящее здание без всякой защиты — это гарантированные тяжелые ожоги. Понятное дело, что у нас сердце в пятки ушло. Одно дело просто сунуть руку в огонь. Но в эпицентре пожара температура иногда достигает нескольких тысяч градусов(1).

Толстяк немедленно позвал на помощь! А затем мы оба побежали следом, но в пяти метрах от дома мне в лицо ударила волна раскаленного воздуха, от жара волосы сразу свернулись колечками, я почувствовал, как загорелись брови. Сжав зубы от болезненного ощущения на открытой коже, я все же добрался до дома и, присев на корточки и заглянув под сваи, понял, что внутрь попасть невозможно. Оттуда тянуло нестерпимым жаром, а вырывающиеся из дверных проемов языки пламени были похожи на играющих огнедышащих драконов. Я опустил взгляд на землю: под ногами были лужи и следы Молчуна вокруг: он намазался этой грязью и в таком виде отправился внутрь(2).

Но я уже не мог ни о чем думать. Раскаленный воздух жег кожу и не давал вдохнуть полной грудью, глаза невозможно было открыть. Пришлось отползти назад, и люди, находившиеся поблизости, бросились нам на помощь.

Как только меня подняли на ноги, я услышал грохот. Кажется, в горящем доме обрушилась кровля, а затем из огня выбежал Молчун. Весь окутанный клубами пара, спотыкаясь, он подбежал к нам. Кто-то, оказавшийся рядом, облил его водой и обозвал сумасшедшим.

Взглянув на него, я увидел, что он весь в грязи. Не знаю, были ли ожоги, но левая рука вся была испачкана в черно-серой саже. Похоже, он совал руки прямо в огонь. Я принялся отчитывать его: "Ты жизни лишиться хочешь?!" Толстяк, помогая ему встать, коротко спросил: "И как там?"

Лицо Молчуна было привычно равнодушным, он холодно ответил: "Все сгорело." Глядя на людей, занятых тушением пожара, он продолжил: "Это керосин, там все провоняло им. Пол выгорел полностью."

Смысл произошедшего был очевиден. Толстяк покосился на суетившихся вокруг людей, и хмуро глядя на меня, сказал: "Младший У, кажется, с этой деревней что-то не так."

Я же не отводил взгляда от Молчуна и думал совсем о другом. Кто-то посоветовал мне: "Отведите его в деревенскую администрацию, там есть врач. Ожоги могут быть большие, а у нас дома ничего нет, мы живем бедно."

Я нашел среди собравшихся вдалеке детей, наблюдающих за пожаром, проводника, который укажет нам дорогу. Когда мы добрались до дома, где была расположена администрация деревни, мальчик оставил меня и пошел за врачом. Только тогда я осознал, насколько был напуган, и не мог не начать ругать Молчуна. Но Толстяк посоветовал мне заткнуться и вести себя осторожнее: в запале я ляпну лишнее, и кто-нибудь поблизости может услышать. Я замолчал, пытаясь отдышаться. Других тем для разговоров у меня в голове не было.

Молчуна, казалось, ожоги совсем не беспокоили. Он сидел спокойно, только взгляд был застывшим, словно он замер в оцепенении, но внешне выглядел нормально.

Я не хотел своими разговорами ухудшить его состояние. Никто из нас не предполагал, что такое может случиться. И сейчас поздно и бесполезно что-то говорить.

Через четыре часа пожар был потушен. Многие люди получили ожоги. Вскоре появился босоногий врач, который занялся пострадавшими. Осмотрев Молчуна, он сказал, что с ним все в порядке. Вероятно, мокрая грязь сделала свое дело, защитив от серьезных ожогов, хотя на открытых частях тела все же обнаружились мелкие покрасневшие участки. Больше всего пострадала его левая рука. Местный врач, казалось, многое повидал, действовал спокойно и быстро, накладывая лечебные травы. Он сказал, что если вовремя менять повязки, то даже шрамов не останется. И я верил ему. Летом в горах часто бывают лесные пожары, и местные жители с древности имеют большой опыт лечения ожогов.

Мы молча вернулись в дом Агуя. Умываясь, я заметил, что мои брови полностью сгорели, а в волосах были проплешины. Выглядел я просто ужасно.

Молчун с нами больше не разговаривал, в комнате стоял резкий запах трав от ожога, наложенных врачом. Я начал доставать Толстяка, обвиняя в том, что он сразу нас не отпустил в дом. Если бы мы не выжидали, то спокойно забрали бы фотографии до пожара, и сейчас все были бы целы.

Толстяк вспылил в ответ, спрашивая, как моя совесть позволяет его винить в чем-то. Это был поджег, и причина в том, что кто-то заметил наш интерес к дому. Не случись пожара, рано или поздно произошел бы какой-то другой несчастный случай. В этот раз сгорел дом с фотографиями. Но если бы мы увидели фотографии, сжечь могли нас. Может быть, к лучшему, что никто из нас не попал в тот дом второй раз. Геройствовать средь бела дня — не самый умный поступок.

Мне казалось, что все мои действия потеряли смысл. Глупо было винить во всем Толстяка. Но после его отповеди я почувствовал, что меня душит гнев, и едва сдержал желание сцепиться с ним в драке. Чтобы выплеснуть свою злость, я несколько раз ударился головой о стену. Вроде полегчало.

Толстяк со вздохом постарался меня успокоить: "Думаю, мы ничего не могли сделать в этой ситуации. Возможно, за домом давно перестали следить, потому нам повезло в первый раз залезть. Может быть, дом поджег тот сумасшедший, что пытался забрать ящик, или кто-то другой. Кто знает, вдруг тут орудует целая банда поджигателей. Кстати, вспомни, вор, перед тем, как забрать ящик, стучал по полу, словно специально пытался привлечь наше внимание. Может быть, хотел напугать, чтобы мы ушли, — он снова вздохнул, сделав паузу. — Может быть, его сообщники все время были рядом с домом и ждали, когда мы выйдем. Скорее всего, они с самого начала собирались поджечь дом, и специально выманивали нас оттуда."

Я кивнул: в этом есть смысл. Получается, наше появление в доме было для них неожиданностью, раз они действовали в такой спешке. Если бы наши планы были им известны заранее, они бы давно приняли какие-то меры, и не пошли бы на такие крайности.

Получается, что те жители деревни, что наблюдали за нами со склона горы, вполне могли быть поджигателями... Но кто они? Мне их лица были незнакомы, они не должны знать меня.

"Они определенно не знают, что именно мы искали. Если бы этим людям было известно о фотографиях, они бы сожгли только их, не было необходимости поджигать весь дом, — сказал Толстяк. — Или же они знали про фотографии, тогда они — идиоты. В любом случае идиоты, они не скрывали своих лиц. Неужели думали, что мы не сможем сложить два и два. Ты помнишь, как они выглядят?"

Помнил я смутно: слишком далеко они стояли, чтобы разглядеть черты лиц в деталях. Даже если встречу кого-то из них, узнать будет сложно. Я опечалено вздохнул.

Если бы Молчун сразу не вспомнил о ящике в тайнике, мы бы успели заняться фотографиями. Но тогда сгорел бы ящик. Неправильно корить себя за неудачу, мы все-таки добились какого-то результата. Подумав об этом, я немного успокоился. Обратной дороги все равно нет. Глядя на горящий дом, я понимал одно: в этой деревне должен быть хоть один человек, который понял, что это был поджог. Но в любом случае у нас уже есть один ключ к разгадке.

Вот только я не знаю, какими будут действия тех, кто нам противостоит. И будут ли они вообще что-то делать. Толстяк предположил, что они, спалив дом, не станут убивать нас. Хотя это было бы проще. Но мы все равно должны проявлять осторожность и в будущем быть более внимательными.

Будучи уверенным в отсутствии смертельной опасности для нас, Толстяк все равно был обеспокоен. Он пошел во двор к Агую, взял несколько серпов и спрятал их под кроватью, чтобы иметь под рукой на случай нападения. Потом подвесил несколько чашек над дверью и окнами: при попытке влезть в комнату, мы услышим звук их падения.

Я же чувствовал смутную тревогу. Гнетущее предчувствие, что кто-то пытается встать у нас на пути. А значит, тех подсказок, что дал нам Агуй, недостаточно. Кто-то очень не хочет, чтобы мы продолжали копаться в этом деле.

______________________

Примечания переводчика

(1) У Се преувеличивает. Температура в горящем помещении на стадии объемного развития пожара (кульминация) достигает 800-900 градусов. Исключение составляют помещения, отделанные большим количеством пластика, который при плавлении может давать большую температуру, или металла, который может сильно накаляться. Но в принципе для человека с его нежной кожей и 800 градусов — смертельно.

(2) Есть способ быстро попасть внутрь горящего помещения: обернуться мокрой тканью или, если ткань отсутствует, просто обильно облиться водой. В первом случае времени на действия внутри больше, пока испаряется влага с ткани. Но вот с грязью — проблема. Первое время эффект испарения будет работать, но потом, когда почва высохнет, она может стянуть кожу. А если в грязи есть примесь глины, то быстрый ожог обеспечен.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 4. НЕУДАЧА

*********************************************************************************************

Горный пожар не прекращался. Агуй говорил, что в этом году жара слишком сильная. Он не знал точное число таких происшествий, но пожары случались каждое лето. Однако впервые огонь подобрался так близко к деревне. К счастью, в сгоревшем доме никто не погиб, все обошлось без серьезных потерь.

Как же, без потерь! Моя личная потеря в данном случае велика. Все подсказки, полученные от брата Чу, теперь гроша ломанного не стоят. Остается снова взяться за него, и заставить выложить все, что он так тщательно недоговаривал. Это определенно задача не из простых. Потребуется использовать методы принуждения, с которыми я не могу согласиться. Но это все же реальный шанс: меня радовало осознание, что брат Чу еще жив.

Я переговорил с Толстяком, и мы пришли к выводу, что надолго здесь не стоит задерживаться. Возможно, лучше вернуться к первоначальному плану и отправиться в Чанша, чтобы пообщаться со старыми наставниками. Пока здесь сидеть не имеет смысла. А предполагаемую гробницу на горе Янцзяо можем навестить в следующий раз.

Толстяк чувствовал себя беспомощным. Его возмущало, что даже глазком не получится на гробницу взглянуть. Но в этот раз мы даже инструментов с собой не захватили. Я считал, что бессмысленно устраивать экскурсию на Янцзяо, чтобы просто поглазеть. Но Толстяк настаивал: "Всего-то делов, прогуляемся в горы и сразу вернемся." Он заводил разговор на эту тему снова и снова.

Мне от его разговоров было не по себе. С самого начала я ожидал какого-то подвоха и пытался предположить наихудший вариант развития событий, но не предусмотрел такой сценарий. Иначе бы я сейчас чувствовал себя немного лучше.

Однако неожиданно фортуна повернулась к нам лицом. Зашел Агуй и сказал, что назначил нам встречу на завтра со старым охотником. Характер у этого человека странный, но Агуй сообщил ему, что мы правительственные люди, и нечего ему выпендриваться, надо активно сотрудничать, когда мы придем.

Из нас троих Толстяк меньше всего походил на правительственного чиновника, поэтому, подумав хорошенько, я решил, что ему с нами идти не стоит. Он особенно не расстроился и заявил, что сначала сходит в лавку удобрений и позаимствует серную кислоту. Вдруг удастся открыть "железную тыкву" и посмотреть, что внутри нее. Потом отправится к сгоревшему дому и покопается на пепелище. Вдруг огонь что-нибудь пощадил.

Я был согласен, что действовать по отдельности практично. Но попросил без нас "тыкву" не трогать. Лучше подождать, когда мы соберемся вместе. Все-таки эта железяка потенциально опасна. Толстяк вынужден был пообещать мне не трогать без нас находку, недовольно бормоча под нос, что он совсем не ребенок, которого без пригляду оставить нельзя.

Закончив обсуждение, мы легли спать, и в тишине каждый думал о своем. Утром следующего дня я, Агуй и Молчун отправились к старому охотнику, а Толстяк пошел за серной кислотой.

Я полагал, что на этот раз все будет нормально. Но когда мы пришли, сын охотника сообщил, что его отец вчера ночью ушел в горы и еще не вернулся.

Искать в горах опытного охотника бесполезно. Вот только зачем, назначив нам встречу, он сразу же ушел? Хочет набить себе цену? Сын старика тоже немного растерялся и стал оправдываться, объясняя, что пару лет назад его отец головой повредился: никого не слушает, уходит из дома, когда ему вздумается, не задумываясь о важных домашних делах. Молодой человек указал на ружья, висящие на стене: если он их не взял, значит, охотиться не собирался и скоро вернется.

Выхода не было, нам оставалось только ждать. Не успели мы зайти в дом и сесть, как во двор зашел человек и с ходу спросил: "Папаша Паньма здесь?"

Так звали старого проводника-охотника — папаша Паньма. И кажется, ищем его не только мы. Меня удивил тот факт, что говорил вошедший с пекинским акцентом.

Выглянув в окно, я увидел мужчину средних лет невысокого роста. Мне он показался странным: крупная голова с большими ушами, одет с иголочки и очень загорелый. Но по всему видно, что к физической работе непривычен.

Сын папаши Паньма сразу же бросился к нему с приветствиями, а Агуй пояснил мне: "Это дальний родственник, вроде как племянник папаши Паньма. Я слышал, он очень богат."

Пекинский акцент этого человека был очень четким — точно дальняя родня, дальше некуда.

Мужчина средних лет, казалось, был знаком с этим местом, он сразу же прошел через двор. Заходя в дом и протягивая на ходу сыну старика сигарету, он увидел меня. Лицо вошедшего приобрело озадаченное выражение, он глухо спросил: "У вас гости?"

Сын Паньма на мандаринском с сильным акцентом ответил: "Да, они тоже пришли к отцу. Эти двое из правительства..."

Это, казалось, совсем не заинтересовало мужчину, он резко прервал парня: "Где старик?"

Сын Паньма смутился и опять заговорил о том, что не знает, куда делся его отец. Мужчина со вздохом сказал: "Что твой отец думает? Я всегда к вам хорошо относился, но что мне теперь сказать боссу?" Хмуро посмотрев на нас, он продолжил: "Он совсем не заботится о своих родных. Ему показалось мало того, что я предложил, и он нашел других покупателей и решил меня обмануть?"

Сын Паньма с виноватым видом отрицал это, говоря, что мы действительно искали его отца, но мы — правительственные чиновники, а не покупатели.

Недоверчиво посмотрев на нас, мужчина грубо спросил: "Вы из какой конторы? Я знаю всех в городе, но вас вижу впервые."

Его грубость меня разозлила. Глядя на него в упор, я постарался сдержаться и ответил: "Мы из внутренних провинций(1). Искали папашу Паньма, чтобы задать несколько вопросов."

"Из внутренних провинций?" Он подозрительно посмотрел на нас, но решив, что мы действительно похожи на чиновников, что-то пробурчал под нос и обернулся к сыну Паньма: "Тогда передай мои слова отцу. Мой босс дает хорошую цену. А старику эта вещь ни дохода, ни пользы не принесет. Не в могилу же он ее с собой заберет? Пусть не упрямится, сделка хорошая, лучшего покупателя он не найдет. Сам подумай, деньги вам пригодятся, твой старик последние годы поживет в достатке."

Сын Паньма кивал головой, слушая эти слова.

Мужчина, закончив свои увещевания, сказал: "У вас тут гости, я только мешаю. Уйду первым." Потом он засмеялся и предложил: "Когда дело сделаем, я отвезу тебя в хорошее место. А сегодня вечером у меня ужин, заходи выпить... Я уйду первым..."

Закончив говорить, он быстро ушел со двора. Почему он так себя вел в чужом доме? Так резко разговаривал с сыном хозяина? Что он хотел?

Сын старика, увидев, что незваный гость ушел, вздохнул с явным облегчением и рассказал, что это их дальний родственник, двоюродный брат, племянник старика. Этот человек из местной шпаны, давно уехал в Пекин. Много лет он даже не вспоминал о родных. Но недавно снова объявился в Гуанси, работая на какого-то босса. Они занимаются скупкой антиквариата. У этого дальнего родственника много связей в городе, да и босса его там уважают. Поэтому папаша Паньма не осмеливается его чем-то обидеть.

"А о чем он говорил с вами? — спросил я. — У вас в доме есть что-то интересующее его? И он хочет это забрать? Какие-то семейные ценности?"

______________________

Примечания переводчика

(1) Внутренние провинции: Шаньси, Хенань, Хубей, Аньхой, Хунань и Цзянси. Китай делится на внутренние регионы (центральный и северный Китай) и приморские, в число которых входит и Гуанси.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 5. ПОИСКИ В ГОРАХ

*********************************************************************************************

Застонав, сын Паньма ответил мне: "Мне неприятно об этом говорить. У моего отца есть кусок старого железа. Он нашел его и спрятал, еще когда мальчишкой был. Говорил, что это железо на горе откопали. Одно время я искал покупателя на эту вещь, но моему отцу эта идея не нравилась. Не знаю, откуда наш дальний родственник прознал. Недавно он объявился и сказал, что есть покупатель, желающий заплатить за кусок железа. Цена, которую он давал, не слишком высока. А еще возникли проблемы с отцом. Узнав о покупателе, он распереживался, отказывался идти на сделку с ним. Потом просто начал избегать нашего родственника, всегда уходил в горы перед его приходом. Вот теперь спровоцировал его недовольство."

Я посмотрел на Молчуна. Теперь мне стало спокойнее: старик, оказалось, не от встречи с нами отказался, а старался избежать общения со своим племянником. Кусок железа? Может быть, эта вещь подобна той, что мы нашли под кроватью Молчуна?

Агуй улыбнулся и закурил: "Нельзя делать такие дела втайне от твоего отца. Ты можешь получить деньги за этот кусок железа. Но если он окажется культурной реликвией, то правительство их у тебя отберет."

Сын Пальма стал оправдываться: "Я бы не стал так делать. Но когда я сказал отцу, что хочу продать эту вещь, он повел себя, как старый вор — спрятал ее. Простить себе не могу, что не опередил его. Но я не ожидал, что этот кусок ржавого железа такой ценный. Если сделка состоится, это станет для меня золотым яйцом, упавшим с неба(1). Смогу отправить сына в хорошую школу."

Слушая его, я тайком вздыхал. Этот человек выглядел несчастным, казалось, он слишком зависел от своего старика. Но я не мог не заметить, что у их семьи действительно были финансовые трудности. Мы не можем вмешиваться в их домашние дела.

И вдруг Молчун спросил: "Твой отец пытался спрятать это пару лет назад?"

Сын Паньма удивился: "Эй, а откуда ты знаешь?"

Я сразу понял, что имел в виду Молчун, и объяснил: "Твой отец, должно быть, спрятал эту вещь в горах. Но все время беспокоился о ней, потому и уходил часто в горы, проверять, на месте ли она. А ты не понимал причины и считал его ненормальным."

Выслушав меня, он согласился, что такое могло быть. А Агуй сказал: "Если твоего отца так беспокоит эта сделка, ты должен еще раз с ним поговорить. Если ты заключишь сделку втайне от него, он может попасть под расстрельную статью(2). Ты не можешь поступить так со своим отцом."

Сын Паньма огорченно ответил: "У моего отца вспыльчивый характер, я не стал бы скрывать все от него и ссориться. Но своего дальнего родственника я тоже боюсь обидеть. У него плохой характер и большие связи. Если его разозлить, нашей семье в будущем житья не будет."

Мы прекратили обсуждать странную сделку, и дальше просто разговаривали о разном в ожидании возвращения папаши Паньма. Его сын много рассказал о нем, и я получил более полное представление о старом проводнике-охотнике.

Паньма — местный старожил. Их семья жила здесь долгие годы, сменялось поколение за поколением. Опытных охотников в деревне сейчас почти не осталось, и старик Паньма — один из таких. В остальных семьях люди уезжали в город на заработки, девушки выходили замуж за ханьцев(3), которые селились в Гуанси целыми семьями и кланами, вытесняя местное население. Охотились они редко, чаще занимались сельским хозяйством. Затем здесь активно стал развиваться туризм, и ситуация в корне изменилась.

Кстати говоря, папаша Паньма был местной знаменитостью: меткий стрелок, как говорится, попадает стрелой в лист тополя со ста шагов(4), в этом он был безупречен. А еще отлично лазал по деревьям. В прошлом Паньма всегда был в центре внимания на национальных праздниках, его звали, когда надо было забить кабана для торжества. Но потом торговля добралась и до этих мест, нужда в охоте постепенно отпала. Сам Паньма уже стал терять сноровку, и его звали на праздники все реже. Из-за этого характер его испортился. Циничный и обиженный на весь мир, он перестал ладить со своими детьми.

Я знаю этот тип стариков. С нами по соседству жил старый красноармеец, который часто говорил, что "мир не тот, каким был прежде", презирал молодое поколение, считая нас неразумными. Это типичное поведение, с такими людьми трудно ладить. Они думают только о себе, не желая признавать правоту и достоинства других.

Так разговаривая, мы полдня провели дома у Паньма, но старый охотник так и не вернулся. Как я не старался, но скрыть свою тревогу не мог. С одной стороны я боялся уйти и потерять возможность узнать что-то важное, но с другой — мы уже слишком долго ждали.

Сын Паньма, смущенно извиняясь, сказал, что пойдет поищет отца. Он ушел и тоже пропал. Мы просидели в ожидании до самого вечера. Дольше ждать не было смысла.

Агуй был очень зол и сказал, что оба, и отец, и сын, ни стыда, ни совести не имеют. Мы вышли из дома и сразу встретили сына Паньма, спешно пробегавшего мимо. Несколько человек следовали за ним. Даже не поздоровавшись с нами, они направились в горы.

Я заметил, как искажено лицо сына Паньма. Агуй тоже был озадачен. Он остановил одного из бежавших в горы жителей деревни и спросил, что случилось. Мужчина ответил: " Сын семьи Алая нашел в горах окровавленную одежду папаши Паньма. С ним что-то случилось нехорошее. Мы собираемся обыскать гору вокруг того места, где он нашел одежду."

"Где ее нашли?" — поспешно спросил Агуй.

"В ущелье Голова Водяного Буйвола(5). Сын семьи Алая возвращался с охоты той дорогой и нашел одежду."

"Так далеко?" — удивился Агуй.

Я не знал местных названий, поэтому спросил: "Где это?"

"Это перевал между горами Чжоуду и Янцзяо. Чтобы добраться туда из деревни, много времени надо," — объяснил мне Агуй и предложил. — Вы лучше вернитесь домой, а я пойду и все выясню." И он последовал за остальными в горы.

Я взглянул на Молчуна, надеясь на его поддержку. Сердце давно подсказывало мне, что будут проблемы. Вот и оправдались мои опасения: все пошло наперекосяк.

Лицо Молчуна оставалось спокойным и невыразительным, ни следа беспокойства или разочарования. Не говоря ни слова, он направился следом за жителями деревни в горы. Я пошел за ним: все это очень странно, мы обязательно должны разобраться и четко понять происходящее.

______________________

Примечания переводчика

(1)"Золотое яйцо, упавшее с неба." Ничего из китайского фольклора по этому поводу в голову не приходит. Кроме Паньгу, который родился из яйца хаоса, но оно никуда не падало, оно просто разбилось. Вот в японском фольклоре вспоминается сказка, кажется, вариация "Такетори моногатари", про девочку, которая появилась из золотого яйца, упавшего с неба (в оригинале принцесса Кагуя тоже не из яйца появилась, а из бамбука)

(2) "Ты заключишь сделку втайне от него, он может попасть под расстрельную статью"Незаконная продажа антиквариата в Китае наказывается очень строго. Особенно это касается вещей, признанных культурными ценностями. Минимальные сроки очень большие, до 10-20 лет тюрьмы (помните, как У Се говорил, что Лао Ян легко отделался?) Но есть и высшая мера за это преступление, правда, в том случае, если преступник входил в число банды организованной банды грабителей. Впрочем, крестьяне могли не знать таких тонкостей.

(3) "Девушки выходили замуж за ханьцев."Исконно район Гуанси населяли чжуаны, нунги (потомки байюэ) и вьеты. Ханьцы появились на этих территориях лишь в 3 веке до н.э. И составляли небольшой процент населения. Лишь в 19-20 веках началась китайская экспансия, но до сих пор коренные жители не считают себя китайцами.

(4) 百步穿杨, пронзить стрелой лист тополя на расстоянии ста шагов —образное выражение "стрелять без промаха", "попасть в яблочко".

(5) Ущелье Голова Водяного Буйвола, 水牛头沟 . 水牛 (шуй ню) — водяной буйвол, зоологический вид, обитает в Индии, Вьетнаме.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 6. УЩЕЛЬЕ ГОЛОВА ВОДЯНОГО БУЙВОЛА

*********************************************************************************************

Мы хотели помочь в поисках, но Агуй не согласился. И тогда мы просто пошли следом. Младшую дочь Агуя звали Юньцай(1), он попросил ее следовать за нами, не отходя ни на шаг. Деревенских жителей собралось на поиски человек двадцать. С факелами и фонарями, в сопровождении охотничьих собак, все отправились в сторону ущелья Голова Водяного Буйвола.

На горной тропе было темно, собакам давали нюхать одежду и отправляли искать, люди выкрикивали имя пропавшего.

Местное лесное хозяйство работало неплохо, дорога была расчищена. Но недавно прошли сильные дожди, на тропе было много глубоких луж, в которых кишели пиявки. В одиночку нам идти было бы сложно. Но с нами были опытные охотники, знавшие горы с самого рождения, потому дорога до территории соседнего лесхоза не показалась нам трудной. По сравнению с Тамуто это вообще туристическая прогулка. Люди просто решили отдохнуть в горах.

По дороге я спросил Юньцай, про ущелье Голова Водяного Буйвола: какая опасность там может грозить папаше Паньма.

"Это граница между нашим и более крупным соседним лесхозом, — ответила Юньцай. — Гора Янцзяо находится на их территории, а гора Чжоуду — на нашей. Ущелье Головы Водяного Буйвола проходит как раз по границе, точно посередине между горами. За Янцзяо находится старый горный лесной массив. Сотрудники лесхоза установили там запрещающие знаки, поэтому мы туда редко ходим. Разве что кто-то из старых опытных охотников забредет, но о таком давно уже у нас не слышали."

Идущий позади меня Агуй поддержал рассказ дочери: "В нашей деревне все тропы в районе горы Янцзяо знает, наверно, только папаша Паньма. Говорят, что через тот лес проходила раньше дорога, по которой торговцы из Вьетнама везли нефрит. Месяц пути занимал путь через лес. И я даже представить не могу, сколько людей там похоронено."

Торговля нефритом на китайско-вьетнамской границе — прибыльное дело, но отличалась она жестокостью и окружена массой загадок. Я слышал о крупных криминальных войнах между бирманскими и вьетнамскими контрабандистами. Люди, ведущие такую жизнь, в одночасье могут стать нереально богатыми и столь же быстро разориться. Там, где крутятся такие большие деньги, человеческая жизнь и мораль обесцениваются.

Агуй сказал, что ущелье расположено как раз неподалеку от самых активных точек контрабанды. Там встречаются торговцы нефритом из Баная и других районов Гуанси с боссами из Гуандуна. Сейчас гуандунские контрабандисты считаются самыми жестокими и беспощадными. Но так было всегда: в этих местах, особенно во времена династии Цин, процветала контрабанда, и бандиты из Вьетнама, мошенники всех возрастов и мастей толпами приезжали в Шивандашан(2).

Мне вдруг пришла в голову совершенно неуместная мысль. Если в этих лесах погибали контрабандисты, то рядом с их останками можно найти и товар — необработанный нефрит. Этот минерал хорошего качества сейчас редко встретишь, а цена на него очень высока. А если это старый нефрит, то он будет стоить еще дороже: в прошлом веке добывали камни с текстурой гораздо лучшей, чем сейчас. Пара таких камешков может стоить больше, чем обработанные алмазы. Но потом я подумал о том, что за эти сокровища уже и так пролито много крови. Забирать их себе может только бессовестный человек. Это отличается от обычного грабежа гробниц. Боюсь, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми и весьма неприятными.

Мы вошли в ущелье незадолго до полуночи. Мужчина, который нашел окровавленную одежду, указал на дерево и сказал, что вещи были там. Сначала он увидел кровь, стекавшую по стволу, потом поднял голову и заметил лохмотья, свисавшие с ветки. Он решил, что это дикая кошка поохотилась на сову, но потом понял, что ошибся.

Направив туда свет фонаря, я ничего необычного не увидел. Хотя мой медный фонарь был слабым, но кое-что можно было рассмотреть. Скорее всего папаша Паньма сначала забрался на дерево, а потом там что-то случилось, он был ранен, и его кровь стекла по стволу вниз.

Старику почти восемьдесят лет. Правда, раньше он мастерски умел карабкаться по деревьям. Но для того, чтобы лезть на дерево, нужна причина. Может быть, он столкнулся с какой-то опасностью, и попытался спастись наверху? Я спросил Юньцай, какие опасные звери здесь водятся. Она ответила, что раньше попадались тигры, но их давно в окрестных лесах не видели. И самый сильный хищник здесь — леопард.

Услышав ее ответ, я подумал, что это точно не тигр — они не лазают по деревьям, и, если жертву не достать, просто уходят. А вот леопард — другое дело. Он и жертву на дереве достать может, и умеет устраивать засады, прячась в среди листвы. А еще у них есть привычка подвешивать свою еду на ветках, чтобы другие хищники не достали. Вполне возможно, что папаша Паньма уже мертв.

Однако Юньцай не согласилась со мной, сказав, что леопарды предпочитают охотиться в глухом лесу. Здесь для них слишком людно и много открытых мест, потому вероятность встретить леопарда крайне мала. К тому же папаша Паньма не брал с собой ружье. Зачем он пошел так далеко в лес?

Я вспомнил сюжет про маленького солдата Чжан Га, который прятал украденный пистолет в птичьем гнезде(3). Может быть, папаша Паньма использовал тот же трюк? Но на дереве не было никаких гнезд.

Тщательно обыскав само дерево и прочесав окрестности во всех направлениях, мы ничего не нашли. Даже крови на земле не было. Собаки, бегали кругами, ища след. Охотники на всякий случай зарядили ружья и отправились дальше на поиски. А мы последовали за Агуем в сторону горы Янцзяо.

Ущелье Голова Водяного Буйвола было длинным и глубоким. Говорят, никто и никогда не пересекал его полностью. Средняя часть ущелья образовывала горный перевал между Янцзяо и Чжоуду. Лес там был тропическим, и я невольно вспомнил джунгли Тамуто. Это было неприятно. Казалось, сейчас из кустов донесется зловещее хихиканье фазаньих шей. При мысли об этом меня прошибал холодный пот. Но выхода не было: надо, сжав зубы, идти вперед и не отставать.

Поисковые собаки, которых взяли с собой жители деревни, были свирепые и крупные. Породистых среди них не было, но они хорошо обучены и быстро взяли след, уводя нас в глубину ущелья.

За всю дорогу не прозвучало ни единого слова. Когда взошел полумесяц, была уже полночь, и собаки, кажется, нашли свою цель. Мы остановились возле перевала Янцзяо. Склон горы тут был крутой, покрытый мелколесьем из-за постоянно сходивших селей, почва скользкая и рыхлая, как слой тающего снега. Используя палки, чтобы удерживать равновесие, мы старались идти осторожно, но время от времени поскальзывались, ступив на влажную грязь.

Одна из собак довела нас до дерева, где перестала метаться, ища след, остановилась и залаяла на заросший участок земли за стволом.

Юньцай выглядела напуганной, мне тоже было не по себе. Если старик пострадал от леопарда, то хищник мог прятаться в высокой траве.

Агуй шагнул вперед, палкой раздвинул траву и посветил фонарем: мертвого тела или хищника там не было, только большой камень. Подойдя поближе, я понял, что это остаток старой каменной стелы, разрушавшейся под влиянием ветра и дождя. Поверхность камня была покрыта трещинами и выщербинами, но свободна от грязи и мха.

Агуй с остальными углубились в заросли травы, высота которых достигала пояса. Искали они недолго: внезапно один из охотников с криком упал.

Мы бросились на помощь и, поднимая его на ноги, увидели, что он чуть не провалился в яму. Поначалу мне показалось, что это обычный провал, образовавшийся в результате размыва почвы или недавнего селя. Но глянув вниз, я понял, что ошибался, и растерянно переглянулся с Молчуном, чувствуя, как тревожно забилось сердце. На дне виднелись гнилые доски, покрытые грязью, натекшей сверху. Судя по форме досок, я с уверенностью мог сказать, что это старый гроб.

Перед нами была простая древняя затопленная селем гробница.

______________________

Примечания переводчика

(1) 云彩 красивое имя и красивое значение "разноцветное облако".

(2) "Бандиты изВьетнама, мошенники всех возрастов и мастей толпами приезжали в Шивандашан." Это на самом деле так: Шивандашан по сей день считается самым криминальным регионом, и исправить эту ситуацию сложно, потому что места там глухие и труднопроходимые.

(3) 小兵张嘎 (маленький солдат Чжан Га) — очень популярная история в Китае. В основе экранизаций лежит роман детского писателя Сюй Гуанъяо. Прототипом главного героя Чжан Га стал реальный человек, Янь Сюфэн. Позже было создано несколько экранизаций: полнометражная военная комедия 1963 года, ремейк 2004 года и анимационная адаптация 2005 года.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 7. КУРГАН

*********************************************************************************************

Лунный бледный свет заливал склон горы, и вокруг было пусто. Но из лесной глуши и ущелья доносились всевозможные странные звуки. Провал в земле произвел на Агуя и его односельчан неприятное впечатление. Горцы очень суеверны, и считают, что увидеть гроб — к несчастью. Они робко переглядывались, Агуй сначала не знал, что и сказать, потом пробормотал: "Если увидел гроб посреди ночи, надо, вернувшись домой, вымыть глаза водой."

Кто-то лег на землю и заглянул вниз: "Чья это могила? И почему гроб находится в такой глубокой яме?"

Ему никто не ответил, а Юньцай спряталась за спиной Молчуна.

Я был уверен, что это могила простолюдина, причем, не из большой семьи. Захоронение, должно быть, времен династии Мин или Цин, потому что гроб до сих пор сохранился. В более поздние эпохи не делали погребальную утварь такого качества. Здесь постоянно идут сильные дожди и сели не редкость, а доски гроба до сих пор в относительной сохранности. На дне ямы росла редкая трава, грязи на досках не было: могила, вероятно, вскрыта давно, несколько лет назад, значит, кости внутри, скорее всего, повреждены.

Яма была неглубокая, и мы не заметили внизу следов папаши Паньма. Людей там определенно не было. Но интуиция мне подсказывала, что старый охотник вполне мог сделать там схрон, потому что это место идеально подходит для таких целей. Кусок железа, о котором говорил его сын, вполне может лежать внизу.

Собака продолжала лаять, это раздражало присутствующих. Агуй оттащил ее назад, потрепал за загривок, успокаивая, затем, вооружившись палкой, попытался достать до дна ямы.

Спускаться туда никто не хотел, гроб пугал горцев. Но реакция собаки подсказывала мне, что там внизу что-то точно есть. Если так и будем стоять, то ничего не найдем.

Я оглядел горы: даже тот, кто лишь поверхностно знаком с законами фэн-шуй, сразу поймет, что это место совсем не подходит для захоронений. Здесь расположен горный перевал, где вода будет постоянно скапливаться. Сразу после погребения могила покроется плесенью. Похоже, это не та большая гробница, о которой грезил Толстяк. Обычная могила в горах, а значит, ничего опасного там нет. Я попросил Агуя не беспокоиться, и полез вниз вместе с Молчуном.

Для меня спускаться в гробницу — дело уже привычное. Я даже гробы и саркофаги вскрывал. И со мной рядом был Молчун. Поэтому действовал я спокойно и уверенно. Но Агуй был очень удивлен, подумал, наверно, что городские жители — мужественные люди. Он так смотрел на меня, что было немного неловко.

Мы друг за другом спустились в яму. Она располагалась на склоне, поэтому одна стена ее была небольшой, а противоположная — почти в два раза выше. Внутри я заметил повреждения стен, вызванные, наверно, смещением почвы во время селя. Половина гроба была засыпана землей из обрушившейся стены. Осмотрев другую половину, я определил, что это старый деревянный гроб, покрытый черным лаком. Он погрузился в землю почти на полфута: либо здесь просела почва, либо он слишком тяжелый.

Способ захоронения примитивный, но не из дешевых. Гроб явно сделан в другом месте и доставлен сюда родными покойника, либо сам усопший заранее позаботился об этом. Но изнутри гробница была наполовину разрушена, и всюду была грязь.

Наверно я заразился от Толстяка, но при виде гроба у меня забилось сердце в предвкушении... пришлось напомнить себе, что надо прикидываться непрофессионалом, чтобы Агуй и другие ничего не заподозрили.

Молчун включил фонарь и раздвинул им траву. И теперь мы заметили то, что сверху никак было не увидеть: на досках, которые скрывали сорняки, были пятна крови и отпечатки ладоней. Я попросил Молчуна направить туда свет, и примерился к отпечаткам на гробу. Кто-то оставил их, пытаясь удержать равновесие. Молчун присел на корточки: он заметил углубление в полу под гробом, ни минуты не колеблясь, сунул туда руку и принялся копаться в грязи.

Звуки хлюпающей грязи в тишине могилы были жутковатыми, я почувствовал, как мурашки пробежали по позвоночнику и волосы встали дыбом. Но Молчун продолжал сосредоточенно выковыривать землю и вскоре вытащил что-то. Отряхнув землю, он показал мне полиэтиленовый пакет, покрытый кровью. Молчун встряхнул его: внутри ничего не было.

"Ну как так? А куда делось то, что лежало внутри?" — разочарованно подумал я.

"Кровь еще не свернулась, а вещи кто-то забрал, — сообщил Молчун и, оглядевшись, уверенно предположил. — Это случилось совсем недавно. Должно быть, человек, забравший содержимое пакета, где-то рядом."

"Значит, он пришел, чтобы забрать что-то из схрона, уже после того, как был ранен?" Я почувствовал облегчение. От того места, где нашли окровавленную одежду, до могилы было большое расстояние. Если человек смог его преодолеть, значит, ранение было не было опасным для жизни.

Молчун обыскал все вокруг, но больше ничего не нашел, и мы поднялись наверх. Я рассказал все Агую. Старый безоружный охотник, подвергшийся нападению леопарда, по логике должен был вернуться в деревню за помощью. Зачем в таком состоянии он пошел сюда? Истекая кровью, он хотел забрать кусок железа. Но в чем причина? Он боялся оставлять эту железку здесь?

Собака изредка подавала голос, люди разбрелись вокруг могилы, обыскивая заросли травы. Несколько человек поднялись вверх по склону, другие остались у подножья горы. А мы вдвоем последовали за Агуем и его дочерью, чтобы осмотреть дно ущелья. Я спросил Юньцай, какие еще звери, обитающие в этих лесах, могут нападать на человека.

Она ответила, что раньше хищников было много, но все они давно покинули эти места из-за активной охоты. Тут водились питоны, но этих больших змей здесь давно никто не видел. Еще опасными могут быть дикие кабаны, но они, хоть и свирепы, нападают, только если их потревожить. Папаша Паньма опытный охотник, и без оружия не стал бы лезть к кабану.

Я подумал, что возможно всякое, я не разбираюсь в таких вещах. Но мне не давала покоя мысль: зачем папаша Паньма так стремился сюда, чтобы забрать свой кусок железа? Дикий зверь не мог у него вызвать беспокойство по поводу схрона. Может быть, те таинственные люди, что сожгли дом Молчуна, напали на него? Мои мысли прервал истошный лай, доносившийся с той стороны, где вели поиски остальные люди.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 8. СТАРИК

*********************************************************************************************

Мы сразу остановились и оглянулись назад. В то же мгновение кто-то закричал.

Этот крик звучал неестественно, словно был воплем призрака. Издалека мы могли видеть царивший в той стороне беспорядок, но не понимали, что случилось. Люди на короткое время замерли, прислушиваясь, потом бросились на помощь кричавшему.

Лай собак теперь доносился из редколесья. Я не мог понять, почему они крутятся среди деревьев. Агуй тоже недоумевал: "Да что случилось-то?"

"Осторожно! — крикнул кто-то, стоявший впереди. — В траве что-то есть!" И правда, в лесу возникло движение, словно кто-то ломился сквозь кусты. Звук был громким, это было похоже на большого зверя.

Агуй поднял ружье и выстрелил. Я даже понять не мог, куда он целился. От грохота вдалеке над лесом снялись птицы с гнезд, а животное с шумом убежало прочь и скрылось в темноте.

Мы побежали навстречу друг другу, лучи фонарей метались по кустам, все еще дрожавшим после исчезновения животного. Агуй кричал на бегу: "Спустите собак!"

Кто-то из охотников свистнул, и гончие сразу бросились по следу. Их движения были совсем иными, чем у городских собак. В зарослях началась неразбериха. Трещали ветки, собаки истошно лаяли — эта суматоха, казалось, никогда не закончится. Агуй и остальные побежали за собаками, перекликаясь друг с другом на местном диалекте. Бежали не толпой, а рассредоточились по лесу, образовав что-то вроде облавы. Ровным строем они углубились в лес.

Мы хотели идти за охотниками, но Агуй обернулся и что-то коротко крикнул, обращаясь к Юньцай. Она остановила нас, сказав, что не стоит идти следом. Нас может настигнуть случайная пуля, или раненый зверь, пришедший в бешенство, может напасть. У нас нет опыта охоты, значит, нечего под ногами мешаться, мы только беспорядка добавим.

В глубине души я не мог с ней согласиться. Жаль, что нельзя рассказать ей о том, что мы умеем. Это Молчун-то беспорядка добавит? Но следуя на расстоянии за охотниками, мы обнаружили, что у них и без нас есть проблемы.

Местные собаки были хорошо обучены: рассредоточились вместе с людьми, трое сразу бросились вперед, окружая убегавшего зверя, который, поняв, что дальше дороги нет, пытался броситься назад. Но к нему навстречу двигались люди, образовав сплошную цепь. Понятно, почему Агуй не хотел, чтобы мы были рядом: все участники такой облавы должны иметь большой опыт, чтобы не дать зверю прорвать оцепление.

Агуй и другие охотники громко кричали, пытаясь напугать жертву, не давая ей собраться с силами. В такой ситуации зверь терял ориентацию, не зная, куда бежать, и продолжал метаться внутри сужающегося круга. Люди, выставив вперед оружие, продолжали подходить все ближе. Когда-то давно я участвовал в такой облаве на кабана в нашей деревне. Знаю, что облавы использовали и при охоте на более крупных животных.

С тех пор прошло много времени, я давно не видел настоящей охоты своими глазами и наблюдал, затаив дыхание. Цепь вокруг зверя сжималась, Агуй с охотниками подходили все ближе. Вот уже добыча оказалась на расстоянии выстрела дробовика. Но зверь продолжал метаться, уворачиваясь от лучей фонарей. Собаки наши были среднего размера, такие хорошо хватают мелкую и среднюю дичь, вроде фазанов и зайцев. Но на более крупного зверя бросаться они не решались. Если бы среди них был хоть один пес размером с северного волкодава, то тогда зверю пришлось бы несладко.

Агуй с охотниками не торопились стрелять, надеясь, что зверь, наконец, совершит ошибку и бросится к ним или замрет, тогда можно будет лучше прицелиться. С близкого расстояния выстрел будет более точным, а затем собаки смогут довершить начатое, и добыча не сможет сбежать. Но эта тварь даже не пыталась вырваться из окружения. Напротив, казалось, зверь успокоился и затаился, скрывшись в густой траве. Теперь стрелять было бесполезно, а подойти охотники боялись, потому что не знали, с кем имеют дело.

Я смотрел за охотой с удивлением. Такое ощущение, что зверь понимал намерения людей. Что же это за животное? Неужели такая большая лиса?

Но с каких это пор лисы на людей нападают? И как она выросла до таких размеров? Это лиса-Шварценеггер?

Агуй провел лучом фонаря по траве и застыл в неуверенности. Те, кто пошел с ним на поиски, были из последнего поколения горцев. Это не деревенские старожилы, которые настолько сжились с лесом, что заслуженно могли носить имя горных духов. Современным охотникам было далеко до них, опыт не тот, да и лесу они посвящали куда меньше времени. Несколько человек собирались выгнать зверя из укрытия камнями. Меня захватила эта идея, и я хотел присоединиться к ним, но тут меня потянул за рукав Молчун. Взглянув на него, я заметил перемены в лице. Он побледнел, не обращая внимания на захватившую всех охоту. Его взгляд был прикован к чему-то за спиной Агуя. Вдруг он крикнул: "Осторожно! Сзади!"

Проследив за его взглядом, я увидел, как по траве позади Агуя словно пошла волна ряби, как от сильного порыва ветра. Вот только ветра не было. Казалось, что-то, прячась в траве, подкрадывается к нашему проводнику.

Агуй резко обернулся, и движение сразу же прекратилось.

"Что это было? — задумался я. — Еще один зверь?"

"Нет, не зверь" — холодно ответил Молчун, оглядываясь вокруг. Направив свет фонаря в ту сторону, я увидел, что трава качается сразу в нескольких местах, как будто к нам приближается кто-то, приникнув к земле.

Остальные охотники тоже обратили внимание на это и насторожились. Только Юньцай отреагировала сразу и свистом подозвала собак.

Я крикнул всем, чтобы держались вместе. Охотники собрались в кучу и внимательно наблюдали за странным движением в траве. Я заметил, что оно не постоянное: рябь на поверхности травостоя то появляется, то исчезает, словно волны, набегающие на берег.

Три собаки, кажется, осознавали необычайность происходящего лучше, чем люди. Они остановились рядом с высокой травой и продолжали истошно лаять. Несколько крупных волн постепенно двигались в нашу сторону, но это движение было каким-то неритмичным. Не то, чтобы мне было страшно, но сердце забилось тревожно, стук его гулко отдавался в висках.

"Подойди к нам," — позвал Агуй дочь. Она никак не могла понять, что происходит. Но горцы — люди смелые, ничего не боятся. Несколько человек подняли ружья, не обращая на нас никакого внимания. Я тоже поднял камень, чтобы не оставаться безоружным, огляделся и сказал: "Тут слишком много высокой травы. И волн этих тоже много. Нам бы стоило отступить назад, к древней могиле на склоне горы."

Все немедленно отправились туда, с опаской оглядываясь. Стоило нам начать движение, как метрах в тридцати от нас рябь стала сильнее, и вдруг резко пропала. У нас даже не было времени испугаться, искать более легкую тропу не стали, сразу полезли наверх по склону.

Ноги скользили по мокрой земле, несколько человек, падая, разбили ноги в кровь. Один поскользнулся и, задев Юньцай, прокатился по грязи вниз на несколько метров. Глядя на него, я тоже не удержал равновесие, пришлось цепляться ладонями за редкую траву, чувствуя, как обваливается под ногами почва.

Молчун и Агуй остановились, чтобы поднять меня. Расстояние между нами, и странной рябью на траве уже сократилось до нескольких метров. Сорняки на склоне росли густо, скрывая гору, словно плотная занавеска. И в этих густых зарослях я услышал звук ломающихся стеблей.

Поднявшись на ноги, я отыскал взглядом Юньцай. Она тоже разбила ногу и плакала от боли. Мне было холодно, ступни онемели и ноги едва держали. Но сжав зубы, я ухватился за стебли сорняков, добрался до девушки и помог ей дальше подняться по склону, туда, где была могила. Упершись ладонями в ее упругий зад, я подтолкнул Юньцай к Молчуну, который ухватил ее за руку и помог подняться.

Я пополз следом, осознавая, что я слишком тяжелый, и буду скользить вниз быстрее, чем маленькая девушка. Вот только подтолкнуть мою задницу наверх некому. Поэтому пришлось искать более пологий подъем. Но даже вода иногда в зубах застревает(1), через пару шагов земля под моими ногами провалилась, я упал и соскользнул вниз на несколько метров. Пытаясь подняться, я слышал, как сверху кричит Агуй: "Беги! Быстрее беги!"

Интуиция подсказывала, что обращается он ко мне, заметив что-то опасное. Бросившись влево, я снова услышал его крик: "Не туда! Только не туда!" Но я уже заметил перед собой движение в траве, а затем увидел зверя размером с теленка. Из темноты сначала сверкнули глаза, промелькнула светлая шерсть, затем из травы высунулась верхняя часть тела. Не леопард, хоть и похож: глаза, горящие холодным светом, морда с полосами, похожими на нахмуренные брови. Это было похоже на макияж певца, играющего демона в пекинской опере.

Приглядевшись, я понял, кто это, и очень удивился — рысь.

Лесная хищница, меньше леопарда, но намного крупнее домашней или дикой кошки. Морда этого огромного кота напоминала чудовище, воплощавшее в себе все мировое зло. Но это точно была рысь, которую от леопарда отличают характерные кисточки на ушах, похожие на перья для масок пекинской оперы(2).

Этот вид кошек отличается высоким интеллектом: ведут обособленный образ жизни, предпочитая одиночество, но для охоты могут объединяться в группы, особенно если еды не хватает. Насколько мне известно, это, кроме львов, единственная дикая кошка, которая может охотиться в стаях. В Тибете их называют "лесными демонами" и считают, что самцы рыси могут красть молодых женщин, утаскивая их в свое логово для спаривания. Из-за красивого и качественного меха на них постоянно охотились, вид оказался на грани вымирания. Откуда этот зверь объявился в Гуанси, где процветает браконьерство, не сдерживаемое властями?

Но теперь понятно, почему папаша Паньма не умер сразу после нападения хищника. Охотничьи привычки рысей напоминают обычных домашних кошек, которые не убивают добычу, пока не наиграются. А папаша Паньма — опытный охотник, и вряд ли станет бороться с большой кошкой врукопашную, поэтому он только пострадал, но не погиб.

Пока я соображал, с кем мне довелось столкнуться в этот раз, с другой стороны от меня из травы высунулась морда второй рыси. Этот зверь был крупнее, его морда испачкана грязью. Не успела рысь появиться, как следом сверху в мою сторону скользнул тенью Молчун, держа в руке охотничий нож Агуя. Оказавшись рядом, он схватил меня за руку и приказал: "Забирайся на спину!" Его голос звучал решительно, прямо как гвоздь перерубил и железо расколол(3).

"Ой! Мне так неудобно!" — я не соображал, как мне реагировать на его предложение.

"Поднимайся сюда!" — рявкнул Агуй, и я заметил, как по его лицу стекают струйки пота.

Я припомнил, что излюбленный охотничий прием всех кошек — бросок на незащищенное горло жертвы. Прикрыв шею ладонью, я перестал смущаться: раз уж меня так просят... Подтянувшись, я грязными ногами вскарабкался на плечи Молчуна. Он рывком подбросил меня, а Агуй сверху схватил за руку. Некоторое время неуклюже кувыркаясь в грязи, я наконец, сумел найти устойчивое положение на скользком склоне. И в этот миг услышал крик Юньцай: снизу из травы в мою сторону метнулось гибкое тело гигантского кота, который, беззвучно наступая лапами в грязь, разбрызгивал ее так, что между нами возникла тонкая грязевая стена. Словно просматривая кадры замедленной съемки, я наблюдал, как рысь перемахивает через эту "стену", падая на меня.

Агуй инстинктивно отдернул руку, и туша зверя почти накрыла меня.

К счастью, эта рысь была не столь велика, чтобы придавить меня к земле. Я лишь ощутил прикосновение грязной шерсти и сразу откатился по траве в сторону, а затем ударил зверя ногой пару раз. И только после этого, поднявшись, заметил, что мое плечо прокушено.

Густая трава вокруг неистово раскачивалась, словно от порывов ветра, а откатившийся от моего пинка кот быстро развернулся и вновь принял атакующую позу. Он лишь на секунду замер, оттолкнулся от земли и снова бросился на меня.

Я даже испугаться не успел. Опыт последних лет развил во мне сильный инстинкт самосохранения. Прикрывая горло, чувствуя, как меня сбивают с ног, я снова увернулся и скатился со склона.

От падения у меня в глазах потемнело, но не обращая на это внимания(4), я поднялся на ноги и, спотыкаясь, побежал прочь. Агуй и его спутники уже стреляли в нападавших зверей, но я не мог определить направление, откуда доносились выстрелы, и просто бежал вглубь ущелья. Преодолев всего несколько метров, я почувствовал жаркое дыхание за своей спиной: хищный кот приближался. Нельзя было поворачиваться к нему спиной: если он нападет сзади и вцепится мне в голову или шею, это конец. Поэтому я обернулся.

И сразу увидел черную тень, которая направлялась ко мне с ужасающей скоростью. Я даже не мог представить, что кто-то живой может так быстро и тихо передвигаться: в считанные доли секунд зверь возник передо мной. Сердце замерло в ожидании смерти: вокруг не было ни укрытия, ни палок, которые можно было использовать в качестве оружия. Да я бы и не успел ничего сделать: просто инстинктивно зажмурился, прощаясь с жизнью.

В тот момент, когда мои веки опускались, я мельком заметил движение в траве рядом со собой. Оттуда внезапно, словно вспышка холодного света, вынырнула светлая тень, напоминавшая движениями человека: кто-то бросился на рысь, обхватив ее тело руками, словно обнимая ее.

Эти две тени с яростью слились воедино и покатились по земле, скрывшись в высокой траве. Я застыл, не в силах понять, что происходит и кто меня спас, словно находился в каком-то жутком сне. Слышно было рычание рыси, довольно быстро превратившееся в стон, трава вокруг борющихся тел неистово раскачивалась, вырванные из земли стебли летели в мою сторону.

Не знаю, сколько времени прошло, наконец, все затихло, и из травы поднялась темная фигура. Человек вошел в круг лунного света, и я понял, что это был тощий старик, залитый кровью. В руках у него был охотничий нож, какие носят хмонги(5). На спине он нес большую рысь, которая, кажется, уже была мертва.

Подойдя ко мне, он задал какой-то вопрос на местном диалекте, и выглядел при этом удивленным. Я не понял, что он спросил, и покачал головой, задаваясь вопросом, кто этот божественный старик. Но в следующую секунду я увидел то, что поразило меня еще больше: на его теле была черная татуировка, изображавшая цилиня.

Чешуя, изгиб рогов и поза мифического зверя, попиравшего лапами огонь и ветер, были в точности такими же, как у Молчуна.

______________________

Примечания переводчика

(1) 喝凉水也塞牙 образная идиома, имеющая значение "быть невезучим", "не судьба", "пустяк превратился в проблему".

(2) У Се дважды сравнивает морду рыси с маской Пекинской оперы, и это не случайно. В Гуанси водится либо дальневосточная, либо оленья рысь. Обе отличаются светлым оттенком шерсти, особенно оленья, которую китайцы еще называют серебряной. Сочетание желтого и белого цветов в символике пекинской оперы обозначает злодейство/предательство (белый) и жестокость/беспощадность (желтый) — отсюда и жуткое сравнение с мировым злом. Кисточки на ушах У Се сравнивает с кисточками оперных масок, которые делали их тонких перьев. Длина таких кистей могла достигать нескольких метров, но бывают и короткие, которые на самом деле похожи на кисточки рысей.

(3) Гвоздь перерубил и железо расколол 斩钉截铁 — образное выражение в значении "сказать решительно", "говорить в категоричной форме".

(4) "Не обращая на это внимания, я бросился прочь." В оригинале употребляется образная идиома 不管三七二十一 (не обращать внимания на то, что трижды семь - двадцать один). Основное ее значение "общеизвестная истина (аналогично русскому выражение "как дважды два"). Но внутри синтаксических конструкций значение меняется: "не обращать ни на что внимания, очертя голову, не долго думая, без колебаний, без размышлений".

(5) Хмонги. В оригинале используется обобщающее словосочетание 瑶苗 (яо-мяо), которое объединяет сразу две народности. В научных трудах это словосочетание используется при описании народности хмонгов, в состав которых входят малые народы яо, мяо, донги и другие. Встречается в литературе термин "хмонги" и "яомяо". Последний произошел от лингвистического термина "языковая группа яо-мяо".

*********************************************************************************************

ГЛАВА 9. ПАПАША ПАНЬМА

*********************************************************************************************

Старик очень худ, рысь на его плечах выглядела вдвое больше, чем он. Но если присмотреться, то можно было заметить тугие мышцы на его сухопаром теле, которые в напряженном состоянии казались выкованными из железа. Кажется, в молодости он был похож на могучего бога. Глаза старика блеснули в лунном свете, вызывая у меня неописуемый трепет, смешанный с восторгом.

Он убрал охотничий нож в ножны за поясом, снова посмотрел на меня, переложил рысь на другое плечо, а затем на местном диалекте приказал мне следовать за ним.

Стебли травы вокруг все еще покачивались, скрывая оставшихся участников кошачьей охоты, но старик не обращал на это больше никакого внимания и просто шагал вперед, неся на плечах убитого им могучего хищника. Вскоре волны на траве стали слабее, кажется, прятавшиеся там хищники отступали. Чуть погодя из глубины леса донеслось утробное недовольное рычание. Охотничьи группы рысей собираются лишь на время вокруг самого сильного и опытного охотника. Если он погибает, группа сразу же распадается. Семейству кошачьих свойственная крайняя степень осторожности. И если рысь осознает возможный риск, то никогда не пойдет напролом, даже если голодна.

Ориентируясь на голоса людей, старик шел в направлении древней могилы. Оттуда в нашу сторону блеснул луч фонаря, слабый, постоянно мигавший, но четко нацеленный на нас. Только сейчас я осознал, что преувеличивал доброжелательность Агуя: кажется, он даже не пытался спуститься вниз, чтобы спасти меня.

Когда луч фонаря приблизился, мы выкрикнули слова приветствия. Это был Молчун, и выглядел он очень встревоженным, но увидев, что со мной все в порядке, казалось, почувствовал облегчение. Затем он заметил старика.

Руки Молчуна были по локоть испачканы в крови, в правой он все еще сжимал охотничий нож Агуя. Заметив татуировку на теле старика, Молчун удивленно вскинул брови, но старик даже внимания на него не обратил. Не замедлив шаг, он прошел мимо.

Мне подумалось: "Вот же дьявольщина! Старик просто неподражаем. Татуировка такая же, и ведет себя точь-в-точь как Молчун. Может, это его отец?"

Но кажется, сам Молчун родню не признал и собирался догнать незнакомца, чтобы спросить о чем-то. Но я остановил его и сказал, что старик, кажется, себе на уме, да и вроде как говорит только на местном диалекте. Сейчас его бесполезно расспрашивать. Надо вернуться, успокоиться, а расспросы подождут.

Проходя мимо места моего падения со склона, я увидел на земле труп рыси. Шея была жестоко выкручена: очевидно, что это очередной боевой шедевр Молчуна. Старик жестом приказал Молчуну подобрать труп хищника, тот повиновался. И они вместе стали подниматься на гору, неся на плечах двух огромных хищников. Навстречу нам подбежали люди и с удивлением уставились на старика с татуировкой.

Он заговорил с ними на местном диалекте. Но я ни слова не понимал, потому обратился к Юньцай за помощью с переводом. Меня мучило любопытство, что это за старик такой?

"Тот, кого вы искали, — ответила девушка. — Это папаша Паньма, кто же еще?"

"Это и есть папаша Паньма?!" Я был удивлен, хотя мельком такая мысль мне приходила в голову, но казалась невероятной. Ведь рассказывали же мне, что он — самый опытный охотник в деревне, и лишь ему под силу справиться с таким хищником в одиночку, даже несмотря на преклонный возраст. Но это все равно удивительно. Ведь рысь — сильный хищник, способный в одиночку сразиться даже с огромным тибетским волком. Хищные кошки, даже если не отличаются крупными размерами, опаснее многих, так как способны планировать охоту, устраивать засады и просчитывать риски, в этом с ними никто не сравнится. И человеку не справиться с этим опытным хищником, если досконально не изучить все его привычки и повадки.

Должно быть, на папашу Паньма напала рысь в лесу, он сбежал от нее, а потом затаился и ждал удобного случая. Черт, я бы погиб, если бы он не убил этого зверя. Даже Молчуну, наверно, не удалось бы сделать это так виртуозно. Меня передернуло, когда вспомнил, что был всего лишь в шаге от смерти.

Агуй сначала осмотрел мои раны, потом представил нас друг другу. Но папаша Паньма, казалось, совершенно не заинтересовался мной. Он лишь коротко поздоровался и начал вытирать грязь со своего тела.

Пока он занимался собой, я сумел лучше рассмотреть его. Татуировка на его теле выглядела жутковато, вся в потеках крови. И она была на самом деле очень похожа на татуировку Молчуна. На спине папаши Паньма зияла огромная свежая рана, видимо, результат схватки с первой рысью в лесу.

Несколько человек робко переговаривались, обсуждая происшествие и внезапно найденную могилу, расспрашивали охотника о том, что с ним приключилось. Я понимал их через слово, частично домысливая непонятные фразы или переспрашивая Юньцай. Мои предположения оказались верными. Он действительно ушел в горы, чтобы перепрятать старый кусок железа и предотвратить сделку своего сына. И он не ожидал, что столкнется в лесу с рысью. К счастью, у старых охотников привычки доведены до автоматизма, и папаша Паньма, как обычно, взял с собой палку, закинув ее за спину. Вроде и не оружие, но ее можно использовать в качестве трости, а также обороняться от случайного нападения. Эти правила соблюдались всеми охотниками в старину, но папаше Паньма за всю жизнь еще ни разу не пришлось воспользоваться таким примитивным оружием. Однако сегодня это спасло ему жизнь: напавшая рысь смогла лишь ранить его, но палка на спине не позволила зверю вцепиться в шею жертве.

Жители деревни встревоженно перешептывались, этих хищников давненько никто в окрестностях не видел. Возможно, их выгнал из глухих мест сильный дождь, ливший непрестанно несколько дней. Или большие кошки решили поохотиться на горных крыс, которые предпочитают селиться поближе к человеческому жилью, питаясь остатками еды.

Сейчас вся невозмутимость папаши Паньма куда-то пропала, он словно вспомнил, что уже старик, а не юный охотник. Я подумал, что расспрашивать его сейчас неуместно. Агуй крикнул односельчанам, что надо поторапливаться. Раны, которые получили я и папаша Паньма, не опасные, но глубокие, их надо обработать как можно скорее.

Несколько человек разложили костер, чтобы сжечь тела убитых рысей. К этому времени на востоке небо уже стало светлеть. Когда все было закончено, мы затушили костер и немедленно отправились обратно в деревню.

Мех рыси бесценен, и я не мог понять, к чему такая расточительность. Но Агуй сказал, что так надо: если прознают, что в окрестностях появились рыси, сюда со всего Гуанси съедутся браконьеры меньше, чем через неделю. А эти люди ненасытны. Если не найдут рысь, будут охотиться на все, что попадется. Жителям деревни придется голодать.

Сказать в ответ мне было нечего. Весь обратный пусть мы прошли в полной тишине, и вернулись к рассвету. Несколько деревенских старейшин не спали всю ночь, ожидая известий. Когда небо стало светлеть, они собрали еще людей и отправились вслед за нами. Мы встретились на выходе из ущелья.

В доме, где располагалась деревенская администрация, нам предложили завтрак: блины и яичную кашу. Я был так голоден, что умял сразу две большие миски. Наше возвращение вернуло жителям душевное равновесие, и теперь они безудержно радовались и заваливали нас вопросами.

Мое прокушенное плечо сразу после завтрака осмотрел местный врач, промыл рану, продезинфицировал, сделал укол от столбняка и наложил повязку с отваром лекарственных трав. Папаше Паньма пришлось накладывать швы, так были глубоки его раны на спине. Но шустрый босоногий врач справился с этим довольно быстро. Склонившись над спиной охотника, он зашил его в два счета, словно это не человек был, а обычное одеяло, которое прохудилось, и его требовалось заштопать. А папаша Паньма за все время даже не поморщился ни разу: слушал рассказы односельчан, отвечал на их вопросы.

Нам далеко до этого старика. Чувствуя себя утомленными, мы собирались вернуться домой и отдохнуть, а позже снова навестить папашу Паньма. Но неожиданно, когда врач ушел, он жестом подозвал меня и предложил проводить его.

Мы с Молчуном переглянулись. Сердце подсказывало мне, что старик совсем не так прост, как мне казалось. И мы пошли следом. Выйдя на улицу, папаша Паньма обернулся, покачал головой, указывая на Молчуна, и что-то сказал.

Я не понял ни слова, поэтому обратился к Агую, шедшему за нами. Мне показалось, что Агуй отлично понял сказанное и удивился, поэтому переспросил охотника. Тот ответил резко и решительно, а затем быстро пошел прочь.

Не понимая, что происходит, я смотрел на смущенного Агуя, который словно дар речи потерял. Пришлось еще раз спросить, что же такого сказал папаша Паньма. Наконец, Агуй ответил: "Он сказал, что если ты хочешь что-то спросить, то должен прийти один. Этот с тобой идти не должен."

Я нахмурился. Этот...? Что это значит? Растерянно глядя на Молчуна, Агуй продолжил: "Он еще сказал..."

"Да что такого он сказал? Не тяни уже!"

"Он сказал, что если вы останетесь вместе, то рано или поздно один из вас убьет другого."

*********************************************************************************************

ГЛАВА 10. СЕСТЬ И ПОГОВОРИТЬ

*********************************************************************************************

Услышав это, я на мгновение опешил. И сказано это было... прям ни в хвост, ни в гриву(1). На мгновение я потерял дар речи, в голове помутилось, и сердце бешено заколотилось: прозвучали эти слова жутковато.

Но я даже не успел сообразить, что к чему, как Молчун бросился следом за стариком и, догнав его, схватил за рукав: "Почему ты так говоришь? Ты меня знаешь?"

Отец Паньма взглянул на него равнодушным взглядом, но не ответил. Вместо этого он расстегнул рубашку Молчуна, затем обнажил верхнюю часть своего тела и посмотрел так, словно отвечал на его вопрос.

Черные татуировки на телах этих двоих четко выделялись на светлой коже. Кажется, что это не люди, а два цилиня стоят друг против друга. Взгляды этих двоих казались мне очень странными.

После недолгого молчания Паньма застегнул одежду и без каких-либо эмоций на лице прошел мимо Молчуна.

Я не могу описать то чувство, что испытал в этот момент. Все выглядело как-то нереально. Если в двух словах, то мне казалось, что я вижу сразу двух Молчунов, но из разного времени и пространства. Словно два человека из разных миров неожиданно столкнулись лицом к лицу и тут же разошлись в разные стороны.

Мне пришла в голову странная мысль: "Наконец-то Молчун встретил достойного противника." В другое время я бы даже поиронизировал. До сих пор мне казалось, что в мире нет более сложного человека, чем Молчун. Оказывается, я ошибался. И, возможно, это даже к лучшему, ведь подобное лечится подобным(2).

Молчун не стал догонять старика, просто стоял и смотрел, как Паньма уходит. Прошло всего несколько секунд, а у меня уже пропало ощущение хаоса во времени и пространстве.

Агуй был в растерянности. Он смотрел то на меня, то на уходившего прочь Паньма, то на Молчуна. На лице его отражалась целая буря разных чувств. Очевидно, он никак не мог взять в толк, как теперь ему вести себя с нами. Я боялся, что он навыдумывает себе что-нибудь этакое, поэтому ободряюще похлопал его по плечу, затем подошел к Молчуну и попросил не переживать так. Если Паньма хочет говорить только со мной — пусть так и будет. А потом я вернусь и все расскажу.

Молчун задумчиво кивнул, продолжая смотреть вслед Паньма. Выражение его лица было странным, я не мог понять, что у него на уме.

Мне казалось, что за эти короткие мгновения его взгляд как-то неуловимо изменился. Словно что-то пропало из его души. И мне показалось, что я уже когда-то видел такой взгляд.

Наверно, когда они стояли друг против друга, что-то произошло. Заявление Паньма явно имело какой-то важный смысл. Этот старик может что-то знать. Нет, он должен знать, кто такой Молчун на самом деле. Более того, мне кажется, что между этими двумя есть какая-то связь. Похоже, мы все-таки нашли какую-то зацепку.

Мне не терпелось все выяснить.

Зайдя в дом Паньма, мы с Агуем сели за стол, я все еще размышлял по поводу сказанного. И еще мне никак не удавалось придумать стратегию общения с этим стариком: я понятия не имел, чего от него можно ожидать.

"Если вы останетесь вместе, то рано или поздно один из вас убьет другого."

Такое заявление хоть кого в тупик поставит. Он ведь простой охотник и не стал бы так шутить. Значит, ему точно что-то известно. Вот только его отношение... сразу видно, что мой друг пришелся папаше Паньма не по нраву.

Но что он хотел сказать? Смысл его фразы буквальный? Или это метафора какая-то? Я старался себя убедить, что метафора. Может быть, папаша Паньма имел в виду, что я слишком слабый и бесполезный, а Молчун слишком опытен и всегда оберегает меня. Поэтому когда-нибудь из-за меня он пострадает. С другой стороны, следуя обычной логике, предупреждал Паньма меня, значит, имел в виду, что именно я — тот человек, которого убьют рано или поздно.

Неужели Молчун способен меня убить? Без него я был бы одним из тех цзунцзы, что бродят в темноте гробниц. Если бы он хотел убить меня, то сделал бы это давным давно. Мне такой вариант казался бессмысленным.

Сын Паньма принес воды, чтобы мы умылись. Заметив рану на спине отца, он занялся ею. Старик же, сев, закурил кальян, заправив его желтым табаком, который выращивают в племени яо(3).

Принюхавшись, я заметил, что запах этого табака мне знаком: так пахли те листья, что иногда жевал Молчун(4). Похоже, в курительной смеси Паньма были такие же ингредиенты. Мне пришло в голову, что обсуждение табака можно использовать, чтобы немного разрядить гнетущую атмосферу, но я все равно не знал, с чего начать.

Небо затянуло тучами, казалось, снова пойдет дождь. В Гуанси такая погода — привычное дело. Невестка Паньма закрыла окна, но ветер все равно задувал в щели, и в доме стало чуть-чуть прохладнее. Следуя местным традициям, Паньма предложил мне кальян, я затянулся и кивнул ему в знак благодарности.

Пока мы обменивались любезностями, я смог получше рассмотреть старика. Черты его лица были резкими, кожа покрыта глубокими морщинами, как у всех горцев. Обычное, ни чем не примечательное лицо. Вряд ли он был писаным красавцем в молодости. И эти простые черты лица не имеют ничего общего с идеальной внешностью Молчуна, эти двое точно не родственники. Почему-то при этой мысли я испытал облегчение.

Агуй в это время рассказывал о моем желании поговорить, делая акцент на том, что я — государственный служащий. Паньма внимательно посмотрел на меня и что-то коротко сказал. Агуй перевел: "Папаша сказал, что он догадывается, кто ты. И он давно ждал, что кто-то вроде тебя придет с расспросами. Поэтому спрашивай, что хотел, и уходи, чтобы больше его не беспокоить."

На мгновение я опешил: в этих словах словно звучал тонкий намек. Кажется, он неправильно понял или перепутал меня с кем-то, и теперь относится ко мне предвзято.

Но я не мог понять, чем вызвал недоверие. Хотелось сразу прояснить недопонимание между нами. С другой стороны, выясняя отношения, я могу все испортить. Лучше сделать вид, что я ничего не понял, прикинуться дурачком. Выяснить, что он обо мне думает, я всегда успею.

Собравшись с мыслями, я сделал лицо попроще и обратился к нему: "Я хотел расспросить об археологической команде, где вы работали проводником. Думаю, вам есть, что рассказать. Но сейчас меня больше волнуют слова, которые вы сказали мне недавно. Что вы имели в виду, говоря, что один из нас убьет другого?"

Паньма глубоко затянулся, выражение его лица неуловимо изменилось. Качая головой, он произнес несколько слов. Агуй перевел: "Папаша говорит, что смысл его слов предельно ясен. Ты считаешь этого человека другом, но понятия не имеешь, кто он. Если останешься рядом с ним, тебя всегда будут преследовать беды."

"Ты его знаешь? — нетерпеливо спросил я. — Почему ты так говоришь?"

Папаша Паньма долго смотрел на меня, потом сказал: "Я не знаю его, лицо мне не знакомо. Но я узнал запах. Его тело пахнет мертвецом."

Примечания переводчика

(1) "Ни в хвост, ни в гриву". В оригинале 没头没尾 (дословно "ни головы, ни хвоста"), современная более грубая адаптация идиомы 没头没脑 (ни головы, ни мозгов), значение которой "ни к селу, ни к городу; ни с того ни с сего, без всякой причины, необоснованно, необдуманно, безрассудно, не рассуждая." Поэтому переводчица изуродовала русскую поговорку "в хвост и в гриву" - смысл получился тот же: неуместно, бессмысленно, хотя хотел что-то важное сказать.

(2) "Подобное лечится подобным." В оригинале использовано другое выражение: 果然很多时候需要以毒攻毒，以闷打闷 (дословно "нейтрализовать яд ядом и побеждать скуку скукой").

(3) Желтый табак — речь идет о сорте табака или махорки, отличающегося высокой ароматизацией и средней крепостью. Желтые сорта табака произрастают в южных регионах.

(4) "Так пахли те листья, что иногда жевал Молчун." У Се — воистину Наивняшка. В его присутствии Молчун жевал табак всего один раз, чтобы сделать лекарство для ран. А Толстяк шутил, что Молчун использует табак неправильно, его жевать надо по-другому. Видимо, шутки Толстяка лучше откладываются в голове Наивняшки.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 11. ЗАПАХ

*********************************************************************************************

Агуй долго соображал, как перевести эту фразу. Очевидно, ему тоже показался странным смысл. И что бы это значило? Теперь я совсем нечего не понимал.

Что за "запах мертвеца"? Воняет, как труп?

Я хотел расспросить поподробнее, но Паньма покачал головой и попросил меня не задавать глупых вопросов: запах мертвеца — это запах смерти. Если я хочу узнать что-то еще, он готов ответить на мои вопросы. Но о Молчуне он говорить отказывался. Поверил я или нет, ему все равно, он сказал все, что хотел.

Я, естественно, не собирался легко сдаваться, но отказ Паньма был категоричным. Сколько я не переспрашивал, сколько не умолял, он продолжал сидеть с каменным лицом и ни словом не обмолвился в ответ.

Наконец, Агуй не выдержал и подмигнул мне, намекая, что пора заканчивать с расспросами на эту тему. Я тоже начал понимать, что могу разозлить старика, и тогда вообще ничего не узнаю. Пришлось заткнуться, но в душе я помянул всю его родню за то, что они произвели на свет такого упрямого сына.

Однако, Паньма — просто кладезь информации. Хотя его ответы были простыми и короткими, все равно заметно, что знал он очень много и слишком скрытничал. Я не мог понять его чувств. Но, судя по тому спокойствию, с которым он говорил о Молчуне, этот старик повидал очень многое.

Я попытался представить, с кем сравнить Паньма, чтобы выстроить верную стратегию общения.

Во-первых, его поведение напоминает стиль торгашей, которые, пытаясь поднять цену, нагоняют таинственности. Но этот старик на торгаша совсем не похож.

Во-вторых, создается ощущение, что он знает нечто такое, о чем не имеет права рассказать. Он не сделает этого, даже если его молчание может привести к трагедии. В такой ситуации может оказаться шпион, подложивший бомбу, замаскированную под игрушку, а затем увидевший, как с этой игрушкой играет маленький ребенок. Он знает, что в руках ребенка бомба, но не может прямо ему об этом сказать или отобрать ее. Самое большее, что он может сделать, это сказать, слегка намекая: "Игрушка в твоих руках может погубить тебя."

Полагаю, второй вариант более вероятен. С самого начала я хотел узнать у него подробности экспедиции Вэньцзинь. Однако после их встречи с Молчуном мои мысли спутались. Получается, мой друг, который не раз меня спасал, окажется той бомбой, которая может меня убить? И старик знал причину, но не мог прямо ее назвать.

Как интересно! Я вдруг перестал злиться. Ничего страшного, что он не хочет делиться своими секретами, хуже, если бы у него вообще секретов не было. И теперь понятно, что он не относится ко мне предвзято. Ругаться бесполезно, надо набраться терпения и выяснить то, о чем он готов говорить.

Я совершил ошибку, настаивая на ответах, мой активный интерес мог насторожить его. Поэтому пришлось смирить любопытство и сменить тему, чтобы отвлечь его внимание от неприятного разговора. Кивнув, я сказал: "Забудьте об этом. Если вы не хотите говорить, я не буду настаивать. Но вы можете рассказать мне что-то об археологической команде, где были проводником?"

Услышав мои слова, Агуй вздохнул с облегчением. Очевидно, он опасался, что мы повздорим, поэтому он пытался остановить меня. И сейчас он поспешно перевел мой вопрос.

Паньма поднял голову и коротко ответил. Агуй тут же перевел: "Папаша сказал, что вы ошибаетесь. Это были не археологи, а военные."

"Военные?" Сначала я подумал, что ослышался и переспросил. Агуй повторил мне его слова: я все понял правильно.

Поразмыслив немного, я подумал, что ошибается, скорее всего, Паньма. В то время многие носили зеленую форму, в том числе и служащие археологического института. Он мог просто принять археологов за солдат.

(Дальше я не буду упоминать Агуя, чтобы диалог выглядел попроще.)

"В то время в наших местах было неспокойно. Из города пришло много военных, все вооруженные. Их командир сказал, что они идут на Янцзао, и им нужен проводник, хорошо знающий дорогу и местность вокруг горы. Ко мне пришел отец Агуя, и я согласился их провести," — рассказал старик.

Хмурясь, я припомнил о пограничных столкновениях с Вьетнамом. В 70-х годах в этих местах действительно случались перестрелки и даже локальные боевые действия. Узнав о том, что здесь побывала Вэньцзинь, я даже не подумал об этом. Да, ситуация в Гуанси тогда была сложной.

Я упустил из виду важную деталь и теперь задумался: кое-что стало проясняться.

В то время сюда не могли отправить археологическую экспедицию из-за военных столкновений. Это было странно... Похоже, Вэньцзинь и ее группа обладали какой-то магической властью. Хотя, возможно, археологический проект был настолько важен, что экспедицию все-таки послали, но для сопровождения им дали военную охрану. Так что, возможно, Паньма не лжет и не ошибается.

Но что за исследования такие, если археологов отправили в зону боевых действий? В горе Янцзао действительно есть крупная и столь ценная гробница?

"У этих людей слишком темное прошлое..." Слова третьего дяди промелькнули в моей голове, и я вздрогнул.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 12. ВОСПОМИНАНИЯ ПАНЬМА

*********************************************************************************************

Наша беседа с папашей Паньма длилась более трех часов. У меня были предположения о том о том, что тогда произошло, но я продолжал задавать вопросы, пытаясь проверить свои догадки.

Наш разговор затруднялся тем, что приходилось довериться переводу Агуя, а тот не всегда понимал сказанное. Приходилось переспрашивать и уточнять, это занимало много времени. К тому же не на все вопросы папаша Паньма отвечал охотно. Полагаю, кое-что Агуй перевел неправильно и приукрасил, поэтому картина в моем сознании складывалась странная.

Скорее всего, Вэньцзинь и ее команда пришли на гору в 1976 году, но старик не мог точно вспомнить дату.

Паньма хорошо помнил только руководителя группы, в которой был проводником. Когда я показал ему фотографию экспедиции на Сиша, он сразу узнал Вэньцзинь, но про остальных ничего сказать не мог. С тех пор прошло много времени, людей в экспедиции 1976 года было очень много и все были одеты одинаково. Он запомнил в лицо только руководительницу, с которой чаще всего общался, что вполне естественно.

В то время здесь было неспокойно, часто случались пограничные конфликты, поэтому появление военных в деревне никого не удивило. Я помнил, что в 1978 году в районе Шанси было много подразделений Национально-освободительной армии. Все дороги были перекопаны, чтобы затруднить передвижение вьетнамцев. Солдатам китайской армии тоже приходилось тяжело, они нуждались в услугах опытных проводников.

Паньма наняли официально, выделив ему армейское довольствие. В те годы он был молод и силен, на охоте мог уйти далеко в лес без особых проблем. Естественно, он больше остальных подходил на роль проводника.

Военные отправились в горы ранним утром сразу после того, как наняли Паньма. Ему было неудобно расспрашивать их об их военной миссии. Он просто вел их через лес к горе Янцзао. Дело осложнялось тем, что он сам не часто бывал в этих местах, приходилось старательно запоминать ориентиры, чтобы потом без проблем найти дорогу назад.

Путь был долгим, пришлось заночевать в лесу, и к озеру они вышли только на следующий день.

Паньма был в этом месте всего один раз. Когда ему исполнился тридцать один год, надо было добыть дичь(1), чтобы преподнести подарок своему дяде на свадьбу. Но военные столкновения распугали диких животных. Он долго бродил в лесу с собакой, пока не вышел к этому озеру. Здесь и устроил засаду на дикого кабана. Охота тогда была удачной, но с тех пор он так далеко в лес не заходил.

Естественно, у озера, затерянного в лесу, нет названия. Кажется, кроме Паньма, никто в деревне даже не знал о его существовании. По мнению охотника это было слепое озеро(2): он не нашел ручьев, которые его питали, оно не соединялось с другими водоемами в районе. Военные разбили на берегу лагерь, поставили палатки. На этом основная задача Паньма была выполнена.

Дальше в его обязанности входило раз в несколько дней снабжать военных едой и вещами первой необходимости. Хотя в лагере вполне хватало запасов, он лишь иногда приносил соль и рис. В одно из таких посещений он и заметил странности, происходившие в лагере. Но, кроме него, никто не знал, где располагался военный лагерь.

Хотя Паньма было очень интересно, чем же в такой глуши занимаются военные, он хорошо знал, какую цену придется заплатить за неумеренное любопытство, и не совал нос куда не следует. Позднее, когда военные покидали лагерь, они вывезли много ящиков, небольших, размером с обувную коробку. Их было около тридцати штук, и солдаты переносили их с большой осторожностью.

Любопытство просто раздирало проводника. Однажды он хотел посмотреть, что в этих ящиках, но сопровождавший груз солдат остановил его и вежливо объяснил, что содержимое ящика может быть очень опасным. Паньма только успел подержать ящик в руках и запомнил, что тот был очень тяжелым.

Услышав это, я понял, о чем идет речь. Ящик размером с обувную коробку — это несомненно контейнер для перевозки антиквариата, их используют археологи для хранения отсортированных находок во время раскопок. Такие контейнеры четко нумеруются и запечатываются, размеры их могут быть разными, но стандартный как раз такой, он идеально подходит для транспортировки тяжелого и хрупкого материала, позволяя его аккуратно упаковать.

Узнав об этом, Паньма был озадачен, ведь рядом с озером не было ничего особенного. Откуда бы на пустынном берегу лесного озера взяться культурным реликвиям? Когда он увидел эти ящики, то решил, что в них перевозят камни — этого добра на берегу было навалом.

Однако вскоре, через несколько дней, он обнаружил странную вещь: содержимое ящиков обрело ощутимый запах, неприятный, Паньма не мог его описать.

______________________

Примечания переводчика

(1) "Когда ему исполнился тридцать один год, надо было добыть дичь." В оригинале речь идет о нескольких косулях (只獐). Но поскольку в результате Паньма добыл кабана, а автор не удосужился объяснить, почему косуль на кабана заменили, я решила использовать общее понятие "дичь". Все равно косули тоже под это понятие попадают.

(2) 死湖 — мертвое озеро, слепое озеро. Имеется в виду бессточное озеро, не имеющее притоков или оттоков. Как правило, такие озера пополняются подземными источниками, которые на поверхности не видны.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 13. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АТАКА

*********************************************************************************************

Я сразу предположил, что это был запах тухлого мяса, но Паньма отрицательно покачал головой. Охотники постоянно имеют дело с мясом, и уж запах тухлятины не спутают ни с чем. Он определенно бы узнал его, но эта вонь... он не знал, как описать ее.

Обычно, рассказывая о запахах, люди пользуются сравнениями. Например, "жасминовый аромат" или "воняет грязными носками". Папаша Паньма не мог подобрать подходящего эпитета. Вполне возможно, раньше ему не доводилось сталкиваться с этим запахом. Но даже что-то похожее он не мог припомнить.

Я хотел спросить его, не был ли это "запах мертвеца", но, подумав, сдержался. Если он так сильно не хотел говорить, не стоило мне снова поднимать эту тему.

Паньма мучился от любопытства, но военные стали относиться к нему с подозрением, и ему больше не представилось возможности даже издалека увидеть эти ящики. Группа военных вернулась в деревню, но надолго там они не задержались и вскоре ушли, чтобы больше никогда не появляться в этих местах. Однако, на Паньма все это произвело глубокое впечатление. Отправляясь на охоту в горы, он постоянно вспоминал военных и задавался вопросом: что они искали на берегу озера? Что было спрятано в странных ящиках?

Уже тогда у папаши Паньма появилось предчувствие, что кто-нибудь в будущем может найти его, чтобы расспросить о странной группе военных. Но он не думал, что я появлюсь так поздно, спустя тридцать лет.

Я спросил его об озере, и он рассказал, что это не самый большой водоем удлиненной формы, напоминающей ятаган. Берег там каменистый, встречаются крупные валуны, размером больше человеческого роста, но больше мелкой гальки. За долгие годы озеро почти не изменилось(1), но из-за климатических изменений упал уровень воды. Папаша Паньма ездил туда однажды года три назад, и заметил, что озеро стало почти вдвое меньше, чем раньше.

Услышав это, я погрузился в размышления. Вполне вероятно, что в этих ящиках находились такие же железные штуки, как та, что мы нашли дома у Молчуна. Но если там было более тридцати ящиков, и все они были заполнены доверху, сколько же железок отсюда вывезли. Возможно, Толстяк был прав, когда предположил, что этот кусок железа является фрагментом чего-то большего.

Но где были найдены эти вещи? Толстяк предполагал, что древняя гробница расположена в горе Янцзао, однако, после разговора с Паньма я подумал о том, что железные фрагменты нашли на дне озера.

Может быть, на дне обнаружили большую железную чашу, которую трудно поднять целиком. Ее разобрали внизу на более мелкие фрагменты и поднимали на поверхность по частям?

Но в этом нет смысла: в разобранном виде древняя находка потеряет свою ценность, и нет смысла перевозить в специальных контейнерах обычный металлолом.

Теперь и меня разбирало любопытство. Скорее всего, Толстяк тоже прав. Надо бы нам наведаться на гору Янцзао, чтобы посмотреть.

У папаши Паньма ведь тоже был такой кусок железа. Сын его говорил, что тот подобрал железку в горах и считал большой ценностью. Может быть, это случилось уже после того, как военные покинули эти места. Но папаша Паньма не в курсе, что мне об этом известно, потому ни словом не обмолвился о своей находке. И это убеждало меня, что он многое скрывает.

Но рассказанное им тоже не было ложью. Кажется и кусок железа, и "запах мертвеца" он связывает с некоей опасностью. Должно быть что-то еще, заставившее его так думать. В проснувшихся неясных воспоминаниях Молчуна кусок железа тоже связан с какой-то опасностью. Военный, сопровождавший груз, тоже сказал Паньма, что это опасно. Уже вырисовывается логическая цепочка.

Я задумался о том, как заставить его говорить. Намекнуть, что у меня дурные намерения? Хотя по натуре я очень мирный человек, но уже давно общаюсь с Толстяком и Паньцзы, они научили меня плохому. Если захочу, я могу, копируя их поведение, надавить на собеседника. Но главное мое преимущество в том, что старик до сих пор не знает, кто я такой. Мне легко будет его обмануть.

Есть такой хитрый прием: заставить собеседника поверить в то, что его оппонент все уже знает. Для этого надо задавать не прямые вопросы, а наводящие, вынуждая не раскрывать тайну, а уточнять то, что вроде и так уже известно.

На раздумья у меня было мало времени. После нескольких минут молчания в моей голове созрел в общих чертах план, и я спросил: "Получается, вы нашли этот кусок железа, когда были на озере во второй раз?"

Это было всего лишь предположение: я знал лишь, что Паньма нашел его в горах, но где именно... я решил рискнуть. В любом случае ничего не потеряю, если ошибусь.

Папаша Паньма сразу напрягся, и я понял, что моя догадка верна. Но старик не сказал ни слова, лишь сжался и насторожено уставился на меня.

Понятное дело, сразу никто никогда тайны не раскрывает, надо постараться, и я продолжил: "Не волнуйтесь, я знаю, что тогда произошло. Но меня не интересуют ваши проступки."

Папаша Паньма побледнел, отложил трубку и глухо спросил: "Ты кто такой?"

Вздохнув с облегчением, я чувствовал, как отступает напряжение вместе с потом, стекавшим по спине. Этот резкий вопрос означал, что я прав: "запах мертвеца", железки с берега озера и тайна Молчуна как-то связаны между собой. Если папаша Паньма скрывает что-то, значит, произошел несчастный случай, скорее всего, по его вине. Вполне вероятно, что это был несчастный случай со смертельным исходом. Я мог намекнуть грубее, сказав, что "знаю о его смерти". Но мне не было известно, сколько людей пострадало, был риск показать свою неосведомленность, и я ограничился общей фразой.

Люди, испытывающие чувство вины, рано или поздно проявляют себя, стоит им напомнить об их преступлении.

Поняв, что мне удалось перехватить инициативу в разговоре, я сразу же надел маску неприступности и равнодушия. Такое лицо я делаю, когда торгуюсь с клиентами. Стараясь говорить как можно более непринужденно, я произнес: "Вам лучше не задавать мне вопросы, а сразу самому все рассказать. Просто выложите все, как на духу." И, говоря это, я достал из кармана пачку банкнот. Это была плата за информацию, которую я приготовил для Паньма заранее. Правда, я собирался дать ему всего пару сотен. Но сейчас, чтобы произвести впечатление, пришлось показать всю пачку, которую я аккуратно положил перед собой. "Я знаю кое-что, но мне не известны детали. Так что не волнуйтесь, просто расскажите правду. Вы заберете деньги, и все закончится. Никто не узнает о нашем разговоре."

Паньма неуверенно смотрел на меня и молчал. Пришлось слегка изменить выражение лица, чтобы он понял мою настойчивость и хотя бы разозлился, а лучше сдался.

"Откуда ты все это знаешь? — спросил он. — Расскажи мне об этом."

Непостижимо! Выругавшись про себя, я осознал, насколько упрям этот старик. И что я ему могу рассказать? Виду я не подал, но внутри меня все закипело и голова закружилась.

Это была секундная реакция, я сразу же небрежно ответил вопросом на вопрос: "Ты разве не замечал, что за тобой все время следили?"

Я еще не успел успокоиться, когда заметил, что в лице Паньма проскользнуло явное облегчение. Мое сердце билось все медленнее: это было ужасно, но, кажется, я не дал ему разоблачить себя.

Все еще настороженно глядя на меня, Паньма сказал: "Не знаю, кто ты. Но не надо считать меня старым дураком. Уходи и не возвращайся. Ты ничего не знаешь, и я тебе тоже ничего не расскажу." Он явно был готов меня вытолкать взашей из своего дома.

Я вспомнил, что он — опытный охотник, отлично ориентировался в лесу, подмечал любые детали и мелочи. Он настолько опытен, что мог быть уверен в том, что за ним не было слежки? Мысли метались в моей голове, пока я пытался придумать, как исправить положение, но не находил подходящего способа и был очень расстроен.

Его сын пошел к дверям, собираясь проводить нас. Когда створки распахнулись и в комнату хлынул свет, я обернулся и заметил, как дрожат колени старика.

Он все еще смотрел на меня. Лицо его было спокойным, словно каменным, взгляд пугал. Но по мелкой, едва заметной дрожи в руках и ногах было понятно, что он нервничает.

Я сразу понял: он мне врет!

Сделав вид, что не собираюсь вставать, а всего лишь решил потянуться, я облокотился на спинку стула и уверенно заявил: "Не будьте таким твердолобым. У меня есть конкретные факты, но очень мало терпения."

Паньма и его сын испытующе смотрели на меня, но уверенность вернулась ко мне, и я постарался придать своему лицу как можно больше коварства, чтобы они не знали, чего от меня ожидать.

Наконец, Паньма не выдержал, сел, опустил голову и махнул сыну. Молодой человек понял без слов и прошептал несколько слов Агую, после чего тот с обескураженным видом вышел. Сын Паньма, плотно закрыв дверь, сел на его место.

Откровения папаши Паньма оказались бесценным даром. Устало подняв голову, он признался: "Не знаю, кто ты, но надеюсь, что сдержишь слово. Однако, если ты пришел свести старые счеты, то все произошедшее только на моей совести. Да, я убил всех этих людей, остальные просто помогали мне перетаскивать в деревню вещи."

______________________

Примечания переводчика

(1) "За долгие годы озеро почти не изменилось." Паньма имеет в виду, что большинство лесных озер, особенно не имеющих оттока воды, подвержены заболачиванию. В результате они за несколько лет могут даже исчезнуть, превратившись в обычное болото.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 14. ЭТО ВОЛШЕБНОЕ ОЗЕРО

*********************************************************************************************

Я был удивлен: что бы это значило? Но Паньма быстро все объяснил. Слушая его рассказ, я чувствовал, как холодеют ноги: мне стало понятно значение "запаха мертвеца". Все, что рассказывал Паньма, было ужасно. Первое, что я почувствовал, не замешательство, а тошноту, подступающую к горлу.

Я действительно не могу себе представить, что такое возможно. Не могу понять цели людей, совершающих подобные поступки. У них вообще есть сердце? Если то, что говорил Паньма, чистая правда, но он до сих пор не тайну скрывал, а великий грех.

Предысторию я уже знал: однажды Паньма пришел в лагерь и обнаружил, что вся археологическая команда исчезла. Так он говорил всем в деревне.

Но это была ложь. Никуда археологи не исчезали. А он в тот день заявился в лагерь с четырьмя односельчанами, сказав, что взял их в качестве носильщиков, а потом они впятером отправятся охотиться.

Доставив провизию в лагерь, на охоту они не пошли. Археологи обещали Паньма, что будут его кормить каждый раз, когда он приходит. А белый рис был в деревне редкостью. Он с друзьями собирался пировать до вечера, но археологи не позволили им остаться в лагере, приказали ждать неподалеку, пока им не вынесут еду. Четверо его друзей крутились вокруг, громко хвастаясь своими успехами в охоте, привирая на чем свет стоит.

В какой-то момент один из четверых спутников Паньма заметил количество припасов в лагере, и зависть обуяла его.

В то время в регионе проживало около ста тысяч человек, и уровень бедности был просто не вообразим. Пограничные конфликты привели к тому, что дичь ушла далеко в горы, а это был основной источник еды и дохода местных жителей. Детям не хватало мяса, их кормили только диким темным рисом и овощами, в результате чего у многих начинались проблемы с развитием, останавливался рост. Белый рис ценился так же, как в городах сахар. Количество запасов белого риса в лагере поражало воображение: одного такого мешка целой деревне хватило бы на год.

Доверяя местным жителям доставку продовольствия, археологи взвешивали и пересчитывали продукты только при получении. Один из односельчан Паньма предположил, что если позже унести пару мешков, никто и не заметит пропажи. Вчетвером они решили дождаться, пока все в лагере уснут, пробраться в продовольственную палатку и забрать несколько мисок риса. Если сделать все тихо и незаметно, то работу Паньма не потеряет, а их семьи смогут полакомиться вкусной едой.

План казался простым, но Паньма не соглашался. Он был опытным охотником, потому семья его не бедствовала, дети не страдали от голода. Однако четверо его односельчан поддались искушению.

Паньма был вынужден смириться с решением остальных и отпустил их ночью в лагерь. Он ожидал неподалеку, не предполагая, что план не сработает.

Они зачерпнули по три миски риса из каждого мешка, но когда вышли, их заметил конный патрульный, направлявшийся к палатке с обходом. Ситуация в этих местах была неспокойная, все были на нервах. Он сразу вскинул ружье, но сверху обзор был плохой, и солдат не заметил, как к нему подкрались сзади. Голодные люди в отчаянии были готовы на все: они повалили солдата на землю и завалили его мешками с рисом, удавив насмерть.

Поняв, что натворили, все четверо были в смятении. Криминальное преступление, особенно убийство военного — это смертный приговор. Бросившись прочь из лагеря, они отыскали Паньма и все ему рассказали. Произошедшее привело его в ужас.

Но отмахнуться от проблемы, которую создали его односельчане, было нельзя. Ведь это он привел их в лагерь. Если все раскроется, то кто ему поверит, что он просто ждал неподалеку.

Способ скрыть преступление сразу пришел ему в голову. Надо было оттащить тело солдата подальше от лагеря. Тогда на следующий день археологи решат, что он просто пропал без вести. Тогда расследование не начнут сразу, да и на них не подумают.

Пробравшись обратно, они вернули мешки с рисом на место, затем потащили труп солдата в лес. Но далеко уйти не смогли — их заметили остальные патрульные. Преследуя убийц по пятам, они требовали ответа, зачем местные ночью ошиваются вокруг лагеря. Паньма и его спутники, пытаясь спрятать тело, были в панике. Один из патрульных поднял ружье, и тут у парня, который предложил украсть рис, видимо, поехала крыша: он метнулся к военному и перерезал ему горло.

Глядя на него, трое остальных словно рассудка лишились. Они зарезали оставшихся двоих солдат в мгновение ока. Паньма понимал, что ситуация вышла из-под контроля и требовал, чтобы они убрались отсюда подальше. Но убийца заявил, что пути назад уже нет. Это уже не просто убийство, это вооруженное нападение на военных. Если оставить все как есть, то им придется всю жизнь прятаться в горах от властей. Нельзя просто сбежать, остальные в любом случае сопоставят их вчерашнее появление в лагере и убийства. Надо все обставить так, словно на лагерь напали вьетнамские бандиты.

Это решение было принято мгновенно, никто даже не пытался спорить. Археологов было не так много, и все в тот момент крепко спали. Но даже сейчас, вспоминая белый рис в палатке археологов, военных, направивших на них оружие и то, что произошло потом, Паньма нервно вздрагивал.

Это было отвратительно: вооружившись охотничьими ножами, они заходили в каждую палатку и резали всех, кто находился внутри.

Закончив, они выбросили тела и оружие в озеро, а белый рис и другие продукты потихоньку оттащили в деревню и спрятали в тайниках. В лагере нашлись и предметы первой необходимости, которые тяжело было тащить через лес, их убийцы прикопали неподалеку, рассчитывая вернуться, когда все уляжется. Они договорились, что никому и никогда не расскажут о случившемся.

Понимая, что он тоже причастен к преступлению, Паньма пытался сделать все, чтобы отвести от себя и остальных убийц подозрения. Поэтому сразу начал рассказывать в деревне о странном исчезновении археологов, надеясь, что, когда убитых обнаружат, они станут только свидетелями. Пропажа группы людей в лесу никого не удивляла: военные стычки вблизи границы случались постоянно, многие военные команды пропадали без вести, столкнувшись с вьетнамскими бандитами.

Все пятеро думали, что проблема решена. Они даже не предполагали, что это лишь начало жуткого кошмара.

Три дня спустя Паньма ушел в горы и вернулся к озеру, чтобы проверить спрятанные там ценности и забрать кое-что. Теперь, когда все осталось в прошлом, безумие той ночи пугало его, потому сначала он решил взглянуть на опустевший лагерь издалека. Увиденное повергло его в шок: лагерь был на месте и там сновали люди. Живые люди!

Сюда пришли другие военные? Они уже нашли тела, утопленные в озере? Он был так напуган, что долго не мог собраться с мыслями. Через какое-то время, набравшись смелости, он незаметно подкрался поближе и был поражен: в лагере словно ничего не произошло.

Паньма глазам своим не верил, чувствуя, что сходит с ума. Это были те самые археологи, что наняли его проводником. Заметив его появление, они здоровались с ним, как ни в чем не бывало.

Происходящее казалось ему жутким сном. Он даже ущипнул себя, чтобы проверить, не чудится ли ему это. Не всех археологов Паньма знал в лицо, но вскоре столкнулся с теми, кого сам душил той ночью. Они кивали ему, приветствуя, и шли по своим делам, переговариваясь между собой и улыбаясь.

Возвращаясь в деревню, он чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Добравшись до дома, он рассказал все своим сообщникам, которые, естественно, не поверили ему и сами пошли посмотреть. Убедившись, что Паньма не врал, они тоже были до смерти напуганы и задавались вопросом: что же произошло? Неужели это озеро волшебное и может возвращать мертвецов к жизни?

Но все эти люди были живы и совсем не походили на цзянши.

Паньма был озадачен. Деревенские жители очень суеверны, поэтому они сразу подумали, что в лагере обосновались лесные или горные духи. От испуга они оказались на грани помешательства. Но Паньма был более рассудителен. Поразмышляв, он собрался с духом и в назначенный день отправился в лагерь, чтобы доставить провизию. Помогая перетаскивать мешки и ящики, он как бы невзначай спросил археологов о том дне: не было ли чего необычного? Ему ответили, что все в порядке, причем, ни в выражениях лиц, ни в интонациях он не заметил ничего странного.

Казалось, время повернулось вспять, и боги вернули в небытие все события того омерзительного дня. А может быть, им всем приснился один и тот же страшный сон, и на самом деле не было никаких убийств?

Паньма был не тем человеком, который верит в судьбу и волю богов. Он был уверен, что все это не приснилось, однако не знал, что и подумать. Успокоившись, он стал наблюдать за археологами, пытаясь понять обычные они люди, или все-таки призраки. Но как ни приглядывался, не видел в них ничего особенного.

Единственное, что его смущало — запах, который исходил от каждого человека в лагере. Странный запах, которого раньше не было.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 15. ЗЛО

*********************************************************************************************

Именно этот запах почуял Паньма, когда взял один из ящиков. Такой же теперь исходил от людей, только был слабее.

Паньма это было знакомо, очень похоже на трупный запах. Он решил, что так должны вонять демоны, которые еще не знают, что они стали такими. Это запах из преисподней.

"От твоего друга пахнет так же. Но когда мы столкнулись впервые, "запах мертвеца" перебивал аромат лесных трав, окружавших нас, потому я его не почувствовал, — Паньма пристально посмотрел на меня. — Твой друг такой же, как те монстры из озера!"

Чем таким странным пахнет Молчун? Вроде раньше ничего подобного не замечал, но я же не охотник, обоняние у меня слабое, поэтому сомнения у меня были. В следующий раз надо бы принюхаться.

Но если дело только в запахе, это не повод для подобных обвинений. Необразованных людей необъяснимое всегда пугает, но со временем такие воспоминания стираются из памяти. Вот только Паньма все еще не забыл. Я не мог понять, почему он, основываясь только на запахе, решил, что Молчун может меня убить?

Однако, рассказ Паньма не был окончен. То, что произошло потом, заставило его запомнить этот запах на всю оставшуюся жизнь.

После странного возвращения археологов Паньма постоянно пребывал в беспокойстве. Люди вели себя как обычно, но, приглядываясь к ним, Паньма словно кожей чувствовал едва заметные отличия: внезапное изменение выражения лица, резкое движение глаз. Возможно, это было самовнушение. Но ему казалось, что в деревне должно случиться что-то нехорошее.

И через несколько дней произошло то, что заставило его горько пожалеть о содеянном.

Вместе с ним убийства совершали еще четыре человека. Все пятеро были родственниками, но по характеру отличались. Одного из них звали Пан Эргуй, он был не самым храбрым из всех. Именно он пропал первым. Паньма и оставшиеся его сообщники не сообщили жителям деревни подробностей, потому что опасались подозрений. И безуспешные поиски продлились два дня, пока, наконец, убийцы сами не отправились в лагерь у озера. К своему удивлению, они там обнаружили Пан Эргуя, который весело болтал с археологами.

С трудом заставив сообщника вернуться в деревню, по дороге Паньма заметил, что от него исходит тот самый "запах мертвеца". Да и поведение как-то неуловимо изменилось, словно тот был слегка не в себе.

Паньма наблюдал за ним в течение дня, и от увиденного мурашки бежали по коже. Выражение лица Эргуя тоже иногда неузнаваемо менялось, словно изнутри выглядывал другой человек.

Страх, который испытал Паньма, не описать словами. Теперь он был готов поверить в местные суеверия о вселяющихся в людей злых духах. Проводив Эргуя домой, он попросил его жену последить за ним и сообщить, если тот будет вести себя неестественно.

Но у невестки Паньма не было возможности заметить странности. На следующий день женщина обнаружила, что Эргуй повесился прямо возле их супружеской кровати, а вся комната насквозь пропиталась жутким запахом.

В деревне решили, что Пан Эргуя очаровала хусянь(1), но Паньма догадывался, что это как-то связано с людьми у озера, которые, как он считал, стали монстрами.

Жена Пан Эргуя была в ужасе и больше не желала оставаться в этом доме. Подельники Паньма тоже были напуганы. Двое из них уехали в город, оправдываясь необходимостью заработков, в деревне остались только Паньма и еще один из убийц. И теперь они боялись спать по ночам, даже завели сторожевых собак, чтобы не стать следующей жертвой странных людей с озера.

Но псы оказались бесполезны: неделю спустя оставшийся подельник Паньма тоже исчез. Спустя пару дней его нашел деревенский мальчик в заброшенном доме Пан Эргуя. Этот человек тоже повесился, причем, на том же месте, что и его несчастный предшественник.

Паньма не был трусом, с детства ходил на охоту в горы, не боялся ни бога, ни черта. Пережив первый шок от известия о кончине подельника, он схватил ружье и отправился к озеру. Решив, что смерти ему не избежать, он не собирался смиренно сидеть и ждать ее прихода. Но по дороге к озеру он встретил археологов, которые собирались покинуть эти места.

Все команда уверенно шла через лес навстречу охотнику. Казалось, к своему бывшему проводнику они не испытывали ни ненависти, ни обиды. Отправляясь к озеру, Паньма был настроен решительно, но увидев их, растерялся и, едва сдерживая страх, проводил их до деревни.

Как и сказано было раньше, археологи покинули деревню, забрав с собой ящик с "запахом мертвеца", и с тех пор больше не появлялись. Ничего не случилось и с теми двумя, что сбежали в город. Постепенно они успокоились, решив, что судьба благосклонна к ним.

Но Паньма от воспоминаний избавиться не мог, они преследовали его, превращая всю жизнь в сплошной кошмар. Могу представить себе его мучения. Через полмесяца после ухода археологов он все же решили разузнать, что там случилось, и снова отправился к озеру. Бродя по берегу, он наткнулся на обрывок одежды, выброшенный волнами, в который был завернут странный кусок железа.

Эта находка только убедила Паньма, что странные люди поднялись со дна. Тяжелый слиток железа, обернутый тряпкой никакое течение не подняло бы со дна и никакая волна не выбросила бы на берег. От этого предмета исходил тот же самый странный и пугающий запах. И все же этот предмет мог быть ценным, потому Паньма держал его при себе. В молодости, когда денег ни на что не хватало, он собирался продать свою находку, но теперь жизнь наладилась. Оставшиеся воспоминания все еще пугали его, потому он и не хотел никому отдавать возможную подсказку, которая позволит раскрыть тайну совершенного им преступления. Это историю он собирался унести с собой в могилу.

А потом появились мы.

Вот и все секреты Паньма.

Выслушав его рассказ, я погрузился в долгое раздумье. Давно я не был в таком замешательстве. Но впервые за последнее время почувствовал, что нащупал то звено, которое поможет соединить цепь в одно целое.

Все эти загадки напоминают мне трубы с резьбой на обоих концах. Каждая резьба — это неразгаданная часть тайны. У двух отдельных труб четыре тайны. Но стоит их соединить — и тайн останется всего две. Сколько бы трубок не соединить друг с другом — все равно будет оставаться только две неразгаданных. А если согнуть их в кольцо — то тайн не останется. Другими словами, все наши тайны связаны между собой, надо просто разгадывать их постепенно.

Случись мне узнать что-то подобное раньше, я бы точно свихнулся. Но теперь я научился искать корень проблемы. Я четко понимал, что все произошедшее реально. И мне лишь надо кое-что проверить. Если моя догадка верна, тогда я смогу понять, что от меня скрывал третий дядя... нет, Се Ляньхуань.

Но чтобы найти подтверждения, мне надо отправиться к этому озеру.

Пока я раздумывал, папаша Паньма достал и подал мне тот кусок железа, который он когда-то нашел. Действительно похож на то, что мы нашли в доме Молчуна. Такой же выступ и железный узор, только размер чуть побольше. Я старательно принюхался: запах действительно был странный, но едва ощутимый. Старик сказал, что в самом начале от железа просто воняло нестерпимо, но постепенно запах ослабел, почти пропал. Однако, с тех пор, как он спрятал его в доме, пропали все комары и мухи.

Это мне было уже не интересно, я был в предвкушении разгадок.

Паньма наотрез отказался проводить нас к озеру. Я решил, что попрошу Агуя найти другого проводника, отдал деньги старику, встал и попрощался.

Подойдя к двери, я кое-что вспомнил, обернулся и спросил: "Кстати, уважаемый, откуда у тебя татуировка?"

Он удивленно посмотрел на меня. Может, его удивила внезапная смена темы? Сын Паньма ответил за отца: "Это фангу, которую ему набил еще в детстве проходивший через нашу деревню человек из мяо. Наш дед тогда спас его, и он так отблагодарил нашу семью. Он сказал, что с этой татуировкой мой отец может беспрепятственно прийти в любую деревню мяо, и его никто не остановит и не выгонит."

______________________

Примечания переводчика

(1) 狐仙 (хусянь) — бессмертная лиса, последняя степень развития знаменитой хули цзин (лисы-оборотня. Поначалу лиса — просто зверь, наделенный особыми волшебными способностями, яо-ху или ху-яо (в обращении ходят оба названия, порядок слов значения не имеет). Общаясь с духами и душами мертвых, такая лиса обретает мудрость и учится преображаться в человека, становясь хули цзин, лисой-оборотнем, но это происходит не сразу, лишь 50-летняя лиса в первый раз может сменить облик. Через сто лет хули цзин получает возможность превращаться и в мужчину, тогда же у нее появляется второй хвост. Каждые сто лет хули цзин отращивает себе новый хвост, пока их не станет девять. Тогда она превращается в бессмертную хусянь. Затем наступает последний этап совершенствования: к тысячелетнему возрасту хули цзин становится серебряной лисой или божественной лисой, отбрасывая все злое, что было в ней. Такой лисе китайцы даже поклоняются, воздвигая кумирни в честь ее и приглашая стать покровительницей рода.

(2) 防蛊 (фангу) — дословно "защита от колдовства".

*********************************************************************************************

ГЛАВА 16. ПЛАН

*********************************************************************************************

Агуй ждал меня у двери. Он с печальным видом сидел на корточках и курил, не зная, почему Паньма с сыном выставили его. Увидев меня, он сразу встал, и я сказал: "Пошли обратно!"

По дороге я спросил его, знает ли он озеро у подножья горы Янцзяо, о котором упоминал Паньма. Агуй кивнул: он слышал о нем раньше, но сам там никогда не бывал. Я сказал, что хорошо заплачу, если он поможет найти проводника, который отведет нас туда.

Агуй согласился, а затем осторожно спросил: что же такого сказал мне Паньма, когда мы остались наедине. Кажется, я знал, почему он так неуверенно интересуется. Если расскажу ему всю правду, то причиню боль, поэтому пришлось отделаться общими фразами.

Я спешил вернуться в дом Агуя и рассказать обо всем Молчуну. Но там были только Юньцай и ее сестра. Толстяка и Молчуна словно след простыл.

Странно все это. Я спросил Юньцай, не видела ли она моих друзей. Девушка ответила: "Толстого господина не было с прошлого вечера. А молчаливый господин заходил несколько часов назад, узнал, что его друг еще не возвращался, и ушел его искать."

Меня с самого начала удивило их отсутствие, но теперь я начал всерьез беспокоиться. Толстяка не было всю ночь? Что с ним произошло?

Это в городе он мог на всю ночь свалить в какое-нибудь увеселительное заведение. Но в горной деревне таких мест не найти. Я хорошо знаю характер Толстяка: если пойти выпить и поразвлечься некуда, он не будет всю ночь бродить по окрестностям, просто завалится спать. Потом вспомнил, что он собирался добыть серную кислоту, и у меня появилось зловещее предчувствие.

Полагаю, Молчун тоже понял, что с Толстяком могла случиться беда, потому и не стал дожидаться моего возвращения.

Я сразу же попросил Агуи проводить меня в дом, где располагалась местная администрация. Если случится что-то непредвиденное, скорее всего, Толстяк либо отправится туда, либо сообщит местным властям. В нескольких шагах от администрации я встретил своих друзей, направлявшихся домой. Лицо Толстяка было закрыто повязкой, и ругался он так, словно был серьезно ранен.

Расспросив его, я узнал, что, закупив серную кислоту, по дороге домой он увидел осиное гнездо и решил меда добыть, но переоценил свои силы, и осы хорошенько его искусали. С трудом добравшись до деревенской администрации, он обратился к местному врачу. Тот оказал ему помощь, и Толстяк всю ночь проспал в его кабинете. Устало шагая, он ворчал, что даже осы здесь неправильные. Обычно эти насекомые кусают, только если гнездо сильно разворошить. А эти накинулись еще до того, как он приблизился, окружили его всем роем и жалили так, что сил терпеть не было.

"Не надо всю вину валить на неправильных ос, — сказал я. — Признай, что ты уже не так молод, а ведешь себя, как озорной подросток. Тебе стоит поменьше заниматься ерундой, вроде уничтожения осиных гнезд, чтобы не смешить окружающих."

Вернувшись в комнату, он попросил Юньцай сменить лекарство и повязку. Очевидно, процедура эта было весьма болезненной. Если бы не желание показать себя настоящим мужиком перед красивой девушкой, он, наверно, визжал бы, как свинья, когда ее режут.

Юньцай действовала очень уверено. Сняв старую повязку, она занялась лечением. Только теперь я оценил весь масштаб проблемы. В местах укусов образовались волдыри размером с ноготь, подбородок распух, увеличившись почти в два раза. Юньцай приходилось протыкать волдыри тонкой бамбуковой палочкой и втирать лекарство туда. А под тонкой распухшей кожей виднелось живое мясо. Неудивительно, что это лечение причиняло жуткую боль.

Закончив, девушка принесла еду, но похоже, жевать Толстяку тоже было больно. Когда он закончил с ужином, окончательно стемнело. Решив прогуляться и насладиться вечерней прохладой, мы вышли из дома, и я рассказал все, что узнал от Паньма.

Выслушав меня, они оба нахмурились. Толстяк, качая головой, сказал: "Не может быть, чтобы эта история была правдой. Когда я был совсем маленьким, мама рассказывала мне сказки про злых духов, мы потом этими историями девчонок пугали. Но ведь это все сказки! У тебя есть идеи, что там произошло на самом деле?"

"Думаю, что Паньма не врет, — сказал я. — Это все правда, просто он видел лишь одну ее сторону."

"Что ты имеешь в виду?" — спросил Толстяк.

"Давайте забудем объяснения Паньма о волшебном озере, монстрах и злых духах. Если рассматривать возможные объективные причины, как думаете, что там могло произойти?"

Толстяк обреченно замотал головой: "Не буду думать! Осы зажалили меня так, что все клетки мозга пропитались их ядом и умерли. Я не могу строить догадки, мне нечем думать. Просто скажи свое мнение."

Я усмехнулся: Толстяк отлично умеет отмазки придумывать. Пришлось рассуждать самому: "Если убрать возможность воскрешения людей на дне озера, остается один непреложный факт: Паньма не врал. Он убил людей, потом они снова появились в лагере. Объективный вывод может быть только один: на озере были две разные археологические команды."

Толстяк на мгновение перестал мотать головой, и с умным видом переспросил: "Ты хочешь сказать, что никто не воскресал. Просто на место убитых пришла другая группа?"

"Да, те, кого зарезали Паньма и его подельники, действительно мертвы. Но он плохо знал членов археологической команды в лицо. Убитых заменили другие люди. А чтобы заставить проводника думать, что они — те же самые, достаточно подобрать одежду и использовать макияж."

"Но зачем это делать? Если это шутка, то слишком жестокая."

"Я еще не думал о мотивах, просто рассуждаю по порядку. Сопоставляя рассказ Паньма и то, что я знаю об археологах группы Вэньцзинь, чувствую, что где-то могу ошибаться. Предположим, что все это было спланировано заранее. Возможно, первую группу с самого начала собирались уничтожить и заменить другой. Но, видимо, что-то пошло не так. Например, убийца не добрался до лагеря, скажем, погиб в лесу. Но по странному стечению обстоятельств всю работу за настоящего убийцу сделал Паньма с подельниками, сами того не зная. Затем прибыла другая, фальшивая группа археологов. Увидев, что первая группа мертва, они стали маскироваться, не зная, что их план был немного нарушен. Но Паньма не мог предполагать существование такого сложного плана, потому самой логичной для него оказалась мистическая теория волшебного озера. В целом такое вполне могло быть, я могу лишь ошибаться в деталях."

"Звучит правдоподобно. Где-то я уже слышал о подобном, — сказал Толстяк. — Но на чем основаны твои догадки?"

"Пока только некоторые детали. Например, археологи искали проводника, значит, не ориентировались в этой местности. А обратно они шли без его помощи. За короткое время изучить такую большую площадь, покрытую лесом, трудно, следовательно, вторая группа с самого начала знала эти места. А еще, если вторая команда хорошо ориентировалась в лесу, им не составляло труда наведаться в деревню и убить Пан Эргуя и его подельника. Возможно, они обнаружили, что их предшественников убил не тот человек, и стали убирать возможных свидетелей, — я задумался, сопоставляя уже известные мне факты. — Не знаю, была ли это та самая группа, что работала на Сиша. Но что-то мне подсказывает, хотя бы несколько человек были в обеих командах. Такое ощущение, что кто-то старательно пытался оказаться и в этой группе, и в той, что спускалась в подводную гробницу. Как считаете, я прав?"

"Черт побери, это только слова, — заявил Толстяк. — А нам доказательства нужны! Где их искать?"

"Самый простой способ: отправиться к горе Янцзяо и посмотреть, что там. Паньма говорил, что озеро со временем обмелело, мы можем даже нырнуть и посмотреть, есть ли на дне останки убитых."

"Вот дьявольщина! Тебе не кажется, что план немного безнадежный? Прошло почти сорок лет. Если в озеро и бросили тела, от них уже ничего не осталось."

"Костная ткань в воде сохраняется довольно долго, мы можем обнаружить скелеты. — ответил я. — Кроме того, у Паньма не было лодки, значит, тела утопили недалеко от берега. Я думаю, что рискнуть стоит."

*********************************************************************************************

ГЛАВА 17. ДЕЖАВЮ

*********************************************************************************************

Толстяк не до конца понял все мои рассуждения, но он тоже признавал, что это единственное возможное объяснение случившегося. До этого он настаивал на посещении горы Янцзяо, и теперь, когда я решил обследовать ее, он, не раздумывая, согласился.

Затем мы обсудили некоторые практические моменты. Отправляясь в Гуанси, мы собирались в дорогу, как обычные туристы, потому ни оборудования, ни снаряжения не взяли. Это осложняло нашу задачу. Ведь если столкнемся с чем-то серьезным, то даже гроб открыть не сможем, будем только таращиться на находки, как бараны.

Места здесь необжитые, купить снаряжение негде. Толстяк предложил найти инструменты, которые могут заменить привычное оборудование. Не самое лучшее решение, но сейчас особенно выбирать не приходится, тем более, что далеко от деревни нам уходить не надо.

Он имел в виду охотничий арсенал. Походные печи и твердое топливо не понадобятся. Но нам уже довелось столкнуться с местными дикими животными, думаю, что без оружия не обойтись.

Толстяк решил поговорить с Агуем. Он тоже охотился, и в его доме мы видели три дробовика: старые и переделанные, я даже не могу точно определить модель. Агуй принес нам все три ствола, самый старый вытащил из курятника. Он выглядел целым, но железные детали покрылись ржавчиной, и заряжать его надо было порохом, которого здесь не найти. Никто из нас не решился бы пользоваться такой рухлядью. Два других дробовика заряжались патронами, тоже старые, видимо, лежали здесь со времен войны.

Вообще-то хранение огнестрельного оружия было запрещено несколько лет назад(1). Но здесь люди охотой зарабатывают себе на жизнь. Не все местные охотники имеют разрешение на оружие, но власти закрывают на это глаза. Однако, даже здесь нелегко достать боеприпасы. Агуй сказал, что купить патроны может только сельский глава, если поедет в город и получит там специальное разрешение.

Сам Агуй не имел разрешения на охоту, поэтому патронов дома у него было мало. Толстяк проверил оба дробовика и сделал вывод: "Один внешне в порядке, даже есть следы пороха, из него не так давно стреляли. Второй точно не использовали очень давно, но внешне выглядит исправным. Надо стрельнуть из него, чтобы понять, можно ли его использовать."

У соседей Агуя мы прикупили патроны. Цену с нас запросили не маленькую: пятьдесят юаней за патрон. Забрав покупку, я понял, что прогадал: латунный цилиндр выглядел так, словно его вручную делали в сельской мастерской. Пятьдесят юаней этот патрон точно не стоит. Но Толстяк не унывал: "Не будь жадиной. Эти пятьдесят юаней могут спасти тебе жизнь. А твоя шкура определенно стоит подороже."

В семье Агуя нашлось еще и отличное мачете, с которым он ходил в горы. Показав его нам, он отправился в сарай, чтобы заточить лезвие. Потом мы составили список необходимого и попросили его посмотреть в деревенском магазине, нельзя ли подобрать замену. Например, если не найдется альпинистских тросов, можно купить обычную пеньковую веревку, какие используют для колодцев. А один мощный фонарь можно заменить несколькими послабее. Вместо походных ножей можно использовать серпы.

Агуй подсказал нам запастись противомоскитными сетками и дымовыми шашками. В горах сейчас сезон дождей, потому много москитов и ядовитых муравьев, особенно вблизи от воды. Москиты здесь не маленькие, как в городе, а размером с шершней. Если на привале не бросить противомоскитную шашку в огонь, то эти насекомые нас живьем сожрут. Но я не стал напоминать о "запахе мертвеца", исходящем от Молчуна. Кажется, нам об этой насекомой мелочи беспокоиться не надо.

Выслушав все наши пожелания, Агуй сказал, что на подготовку у него уйдет пара дней. В любом случае за это время опытные охотники еще не вернутся из леса, и сопровождать нас будет он.

Распрощавшись с Агуем, мы вышли во двор. И тут Толстяк вспомнил о серной кислоте: "Зря что ли доставал ее? Надо посмотреть, что внутри этого странного куска железа. Надо найти место освещенное и удобное."

Вспоминая рассказ Паньма, я забеспокоился. Раньше от железа исходил сильный запах, который со временем уменьшился. Это может быть опасным веществом. Кто знает, как оно на людей действует. Если растворить металл в кислоте, то мы можем надышаться всякой гадостью. Надо бы подождать. Может быть, на горе Янцзяо мы найдем какие-то подсказки, благодаря которым можно будет точнее просчитать все риски.

Любопытство просто распирало Толстяка, но мои слова звучали разумно. Да и Молчун поддержал меня. Понимая, что своими необдуманными действиями он может многим навредить, Толстяк вынужден был сдаться.

Весь вечер он никак не мог успокоиться. Во-первых, был в предвкушении, ожидая удачный поход в гробницу. Во-вторых, недавняя охота на осиное гнездо давала о себе знать: ладони чесались непрестанно, лицо все еще было опухшим. Толстяк выглядел так, словно его лягнула лошадь. Ерзая на месте, он недобрым словом поминал местных ос. Мои мысли тоже были беспокойными, но я думал о загадочном озере. Молчун, как всегда, ни слова не сказал, только задумчиво таращился на окно, в котором мы недавно видели странную тень.

Я вспомнил тот момент, и присмотрелся, но сейчас за этим окном было темно. Кажется, сын Агуя был человеком нелюдимым и предпочитал уединение. Может быть, он болен чем-то и не может выходить из дома? В глухих деревнях часто встречаются разные болезни, приводящие к серьезной инвалидности.

Я думал, что не смогу сегодня заснуть. Но прошедший день был насыщен событиями и сильно утомил меня. Вскоре я уже не слышал недовольное бормотание Толстяка. Молчун задремал сидя, прислонившись спиной к стене. Воздух на улице был свежим и прохладным, а странный запах Молчуна, видимо, на самом деле отгонял назойливых насекомых. Мы заснули прямо возле дома, а проснулись на следующий день только к полудню.

Я не буду в подробностях рассказывать о подготовке к походу в горы. Но через три дня все было готово, и Агуй сказал, что нашел нам проводника.

Я был удивлен, увидел с ним не опытного деревенского охотника, а дочь Агуя, Юньцай.

"Что случилось, Агуй? — спросил я. — Разве ты не говорил, что никогда не был на озере? Как ты нас проведешь туда без Паньма или кого-то не менее опытного?"

Он ответил, что папаша Паньма вчера снова ушел в горы, остальные охотники тоже в лесу. Может быть, они столкнулись с какими-то проблемами, но никто еще не вернулся. А больше в деревне никого опытного нет. Зато Юньцай бывала на озере, когда сопровождала своего деда. Она хорошо знает дорогу, да еще использует собак, которые не дадут плутать в лесу. Одних нас все равно отпускать нельзя. Местные не знают путунхуа и английский, мы в одиночку можем столкнуться с проблемами.

Мне показалось, что он привирает. Мы неплохо платили, вот Агуй и решил взять все деньги себе и не делиться с односельчанами. Толстяк тоже засомневался: "Нет-нет, лучше мы одни пойдем. Горы — это не веселая прогулка, мы не можем рисковать жизнью маленькой девочки. Если она пострадает, я до конца жизни себе не прощу. А ты, как отец, должен беречь ее, а не отправлять навстречу опасности."

Но Агуй настаивал, что все в порядке. В их деревне даже девочки лет с пяти уже умеют обращаться с оружием. В горах от нее будет даже больше толку, чем от нас троих. А лесные тропы она знает не хуже деревенских охотников.

Пока он нахваливал дочь, Юньцай показалась в дверях. Мы с Толстяком вытаращили глаза, удивленно рассматривая ее. Девушка полностью преобразилась, переодевшись в охотничью одежду яо, за ее поясом торчал большой охотничий нож, а за спиной виднелся дробовик. Как и все молодые женщины народности яо, она точно была в отличной физической форме. И эта одежда была ей к лицу, подчеркивая изящные стройные ноги и тонкую талию. Одного игривого взгляда этой доблестной охотницы в нашу сторону было достаточно, чтобы Толстяк потерял голову.

Подойдя к нам, она посмотрела с вызовом и спросила: "Большие мужчины привыкли свысока смотреть на маленьких девочек, не так ли?"

"Нет, нет! Ничего подобного! — начал оправдываться Толстяк. — Ты большая девочка, не пойми меня неправильно. Твой брат Толстяк больше всего беспокоится, что для тебя это будет тяжело. Но на самом деле мы все знаем, что ты — лучший кандидат в проводники."

Нахмурившись, я пнул его и тихо выругался: "Почему ты так быстро меняешь свое мнение? Забыл, сколько тебе лет? Хочешь, как старая корова, молодой нежной травки поесть?"

"А что не так с моим возрастом? — прошипел он в ответ. — Толстяк — мужчина в самом расцвете сил, можно сказать, сильный бык. А ты меня старым быком считаешь? — он печально понурился. — Ты говорил, чтобы Паньцзы себе женщину нашел. Почему не хочешь того же для меня?"

Я не мог понять, он действительно влюбился, или просто хочет съесть немного тофу?(2) Пришлось напомнить ему, что женщины яо очень красивы, но семейные традиции этнических меньшинств довольно строгие: "Будь осторожен, даже бросая нескромный взгляд в ее сторону. Этого достаточно, чтобы связать вас. Тебе придется бросить все, войти в ее дом и поселиться там до конца своих дней. А если передумаешь и сбежишь, то тебя пронзят десять тысяч червей, и сожрут весь божественный жир в твоем теле."

Толстяк, очевидно, был осведомлен о деревенских обычаях, и не смутился. Он заявил, что, умирая под цветком пиона, его можно любить, оставаясь призраком(3). Даже если красавица из деревни яо обманет его, он все равно готов остаться здесь и стать простым деревенским старостой.

Смеясь, я понял, что Толстяк, как всегда, в своем репертуаре. Глядя на уверенные движения Юньцай, я подумал, что Агуй прав, девушка знает свое дело, да и наш поход не обещает быть опасным.

Единственное, что меня беспокоило — отношение Толстяка к девушке. Пока мы собирались, он откровенно флиртовал с ней, шутил к месту и не к месту, заставляя ее смеяться. Но я увидел, как она мельком поглядывает на Молчуна. Стоило ей заметить, что я смотрю, как она сразу отводила глаза. Но в ее взгляде было что-то странное.

Мы отправились по той же дороге, которой шли, разыскивая папашу Паньма. Тропы здесь были мне уже немного знакомы. К тому же в первый раз мы были здесь ночью, а сейчас день, ориентироваться гораздо легче. Толстяк был просто очарован прекрасной Юньцай, и даже предложил побыть ее лошадью. Девушка, хохоча, не отказалась, залезла ему на спину, и Толстяк во всю прыть помчался по лесной тропе, взбрыкивая ногами, как заправский конь.

По дороге Юньцай с невинным видом расспрашивала, чем мы занимаемся. Она уверена, что мы сюда не для организации экскурсий приехали. Что может заинтересовать туристов в такой глуши? Толстяк, скорчив загадочную рожу, прошептал, что мы важные люди, и у нас серьезная государственная миссия. Но если она поцелует его, то он все, как на духу расскажет по секрету.

Я всерьез испугался, что любопытства ради Юньцай на самом деле целоваться полезет. Это было уже слишком. К счастью, она оказалась девушкой рассудительной и не повелась на бредни Толстяка. Но их веселье было так заразительно. Из всех нас только Молчуна не захватила радостная атмосфера. Он продолжал идти вперед ровным шагом, не обращая внимания на громкий смех Юньцай, погруженный в свои мысли.

К ночи мы добрались до старой могилы на склоне, на пару километров углубились в перевал и там разбили лагерь, чтобы отдохнуть. На рассвете мы продолжили путь. Через пару дней Юньцай вывела нас к озеру.

Вода была видна издалека, я заметил ее еще с холма неподалеку. Озеро казалось больше, чем я предполагал. Может быть, его переполнили непрерывные ливни? Как и сказал Паньма, вокруг высились непрерывной цепью горы, а берег был каменистым. Горы были так высоки, что их вершины скрывались в густых облаках. Этот пейзаж был особенным, не похожим на обычный горный лес. Сквозь темную зелень, покрывавшую горы, словно острые ножи, проступали скалы. Зловещее зрелище. Сто тысяч гор заслуживают свою недобрую репутацию. Я был рад, что до отсюда до деревни не так далеко. Мне казалось, что в самой глуши этого темного леса так же жутко, как и в болотах Тамуто.

Миновав горную дорогу, которая пряталась в густых зарослях, мы вышли на берег. Покрытый мелкой и крупной галькой, он казался необитаемым, словно здесь никогда не ступала нога человека. Вода в озере была кристально чистой и прозрачной, в ней четко отражались бегущие по небу облака. Красиво! Побросав вещи на землю, мы пошли умыться. Вода оказалась холодной и свежей, значит, в озере есть сильные придонные течения. В такую жару озерная прохлада не могла не радовать.

Умывшись, я поднял голову и огляделся. В озере отражались небо и окружающие горы. И вдруг мне показалось, что я уже видел все это. Взглянув на Молчуна, я заметил, как он застыл рядом со мной, и лицо у него было озадаченным.

______________________

Примечания переводчика

(1) "Хранение огнестрельного оружия было запрещено несколько лет назад." Строгие законы в отношении хранения, покупки и перевозки огнестрельного оружия впервые были введены в Китае в 1966 году и окончательно обрели законодательный статус в 1996, когда запретили любые действия с оружием без официального разрешения. В этом законы КНР мало чем отличаются от российских. Пользоваться огнестрельным оружием могут только военные и приравненные к ним сотрудники частных охранным предприятий, а также охотники, имеющие государственную лицензию. Но, в отличие от РФ, в КНР под понятие огнестрельного оружия попадают также страйкбольные стволы, которые считаются "имитационным оружием": даже если ствол не стреляет, но похож внешне, он считается огнестрельным.

(2) Съесть тофу,吃豆腐 — в разговорном китайском имеет другое значение "полапать, распустить руки" по отношению к девушке. Как и предыдущее выражение "старая корова хочет полакомиться молодой нежной травкой" — соблазнить молоденькую девушку.

(3) Умереть под цветком пиона и продолжать любить его, став призраком,说牡丹花下死，做鬼也风流 - старинная поговорка, которая означает, что за красивую женщину и умереть не жалко.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 18. ЗАГАДКА НА ЗАСЫПКУ

*********************************************************************************************

У меня и раньше случалось такое: на мгновение кажется, что я уже был здесь. Каждый раз от этого у меня кожа мурашками покрывалась. В учебниках по психологии пишут, что дежавю — это иллюзия, игра воображения. Но в этот раз было все иначе: я видел, как переменился в лице Молчун. Интересно, он чувствовал то же самое?

Где же это было? Когда я мог уже побывать здесь? Или просто видел похожий пейзаж?

Старательно пытаясь вспомнить, снова и снова прокручивая в голове все возможные места, в которых побывал за свою жизнь, я ничего не мог понять. В одном был уверен: эту картину я видел совсем недавно. Более того, вместе с острым ощущением дежавю накатило предчувствие, что с этим местом не все в порядке. Очевидно, я не только сталкивался с чем-то похожим, но и попадал при этом в неприятности.

Толстяк особой чувствительностью не отличался, потому, не обращая на нас внимания, снял шорты и полез плескаться в воду. Агуй попросил его быть осторожным, считается, что горные озера приносят беду, поэтому не стоит далеко заплывать. Но Толстяк суеверия всякие не признавал, потому обрызгал Агуя водой с ног до головы, чтобы тот заткнулся.

Искупавшись, мы вернулись на берег и развесили потную одежду и обувь сушиться. Толстяк помог установить навес, затем Агуй ушел за дровами. Юньцай готовила еду. Я присел рядом и, сделав пару глотков воды, вспомнил, где видел этот горный пейзаж.

На противоположном берегу ручья возле деревни, где мы весело плескались с детьми, склоны были расположены точно так же. Но сейчас мы находимся в другом месте, и здесь не ручей, а озеро. Вот почему отражение на глади воды мне показалось странным и неестественным. Расположение гор здесь точно такое же, только склоны сильнее заросли лесом, а возле ручья лес был вырублен.

Закрыв глаза, я попытался в точности припомнить горный пейзаж возле ручья. Так вот почему Молчун выглядел так смущенно: кажется, у него память получше моей будет. А вот Толстяк был так увлечен красавицей Юньцай, что не замечал ничего вокруг.

Все это очень интересно. Просто потрясающее явление. Вот только не знаю: это просто совпадение, или же такое сходство объясняется какими-то естественными причинами. Я попробовал проанализировать это с точки зрения фэн-шуй. Такое расположение возвышенностей действительно существует и называется "Островами из рыбьей чешуи"(1). Горы располагаются близко друг к другу, склоны имеют одинаковый уклон, что издалека напоминает рыбью чешую. Такие места не благоприятны для захоронений: говорят, что под рыбьей чешуей скапливается грязь. С научной точки зрения это тоже обосновано: такой горный рельеф подвержен сильной эрозии, у подножья гор скапливается большое количество воды и образуются болота. Могилы в этом случае будут быстро разрушаться, как та, что мы видели на перевале. Но если у подножья "Островов из рыбьей чешуи" есть родниковое озеро — совсем другое дело. Это уже называется "Рыба, выпрыгивающая из воды"(2): вода не скапливается в чешуе, рыба остается чистой. Тогда это уже не рыба, а молодой дракон, который еще не обрел своих истинных очертаний(3). Считается, что такая местность благоприятна для захоронения молодых людей, погибших преждевременно.

Получается, вероятность существования гробницы в этих горах достаточно высока. К сожалению, мои познания фэн-шуй не слишком глубоки. Несмотря на сделанные выводы, мне все равно казалось, что это место для гробницы совсем не подходит.

Юньцай закончила хлопотать у костра и отправилась помогать отцу собирать дрова. Наша помощь ей была не нужна, и мы с Толстяком и Молчуном отправились вдоль берега, чтобы осмотреться.

Озеро было небольшое, размером с пару футбольных полей. Мы довольно быстро обошли его кругом. Я всю дорогу не мог отвести взгляд от водной глади. Кажется, дно было каменистым. Не знаю насчет самых глубоких мест, но на мели была хорошо видна крупная галька. Но ближе к центру дна уже было не разглядеть, возможно, там очень глубоко. Берег озера тоже был сплошь покрыт камнями, размеры которых, как и говорил Паньма, очень различались. Меня беспокоила девственная чистота пляжа: ни мусора, ни следов пребывания людей. Может быть, все смывалось в воду сильными ливнями?

Меня всегда преследовал необъяснимый страх перед глубокими озерами. Как говорится, на мелководье не скрыть дракона. А вот на глубине всякое может водиться. И чем больше глубина, тем крупнее странности могут прятаться в ней. В мире много таких озер, вокруг которых ходят легенды о прячущихся там чудовищах. Площадь их не велика, но они всегда очень глубокие. Даже если никаких чудовищ тут нет, в подобных водоемах могут встречаться большие хищники. Когда специалисты чистят такие водоемы, на дне часто обнаруживают крупную рыбу.

Обойдя вокруг озера, я не нашел ни следа скелетов: ни на берегу, ни на мелководье. Правда, заметил, что многие камни на берегу имеют следы сколов. Думаю, на протяжении сорока лет уровень воды в озере постоянно менялся, камни скатывались вниз, и кости могли оказаться под ними, вдавленные в песок.

Я прикинул, как все выглядело в то время: археологи разбили лагерь на южной стороне озера, где сейчас находились мы. С другой стороны был крутой склон, грозивший камнепадом, поэтому других вариантов просто не было.

Готовясь к этому походу, мы взяли с собой собак. Но не уверен, что нам пригодится их нюх. Если тела столько времени пролежали в воде, от них остались одни кости, которые собака от камней не отличит.(4)

После обеда Агуй отправился посмотреть, если тут на кого поохотиться. Юньцай занялась стиркой нашей одежды. А мы решили получше обыскать берег озера, распределив территорию между собой.

Нам предстояло перевернуть тут все камни по одному голыми руками. Уклон озерного ложа(5) был крутой, камни должны постепенно скатываться в воду, а затем опускаться на дно в центре. Но озеро постепенно мельчает, значит, часть камней на берегу когда-то находились под водой. Почва здесь не должна сильно размываться, песок хорошо впитывает дождевую воду, почти до уровня грунтовых вод. Этот принцип древние использовали при создании Дуцзянъянь(6). Мель простиралась не слишком далеко от берега, поэтому Паньма не мог зайти далеко, выбрасывая тела. И, если за это время озеро сильно обмелело, то кости сейчас могли находиться на берегу.

Толстяк высказал предположение, что к телам не привязывали груз. Тогда сначала труп будет плавать, но потом все равно опуститься на дно и будет съеден рыбами. Значит, целых скелетов нам точно не найти. Череп может оказаться возле берега, а бедренные кости метрах в ста от него, в воде. Кроме того, если труп все-таки остался на мелководье, его могли вытащить хищники и растащить кости по земле вокруг озера, пряча добычу.

Но что бы мы не предполагали, маловероятно, что не осталось вообще никаких следов. Председатель Мао говорил, что все в мире боится серьезного подхода.(7) Поэтому надо сначала попробовать найти. А уж если ничего не отыщется, будем думать, почему и что делать дальше.

Втроем мы перевернули огромное количество камней, пока не село солнце, но все безрезультатно. Собаки, которых взяла Юньцай, все это время весело играли рядом и ничем нам не помогли. Отражаясь от ровной поверхности воды, лучи солнца за день так напекли мне затылок, что сейчас он казался раскаленным, а кожа зудела. Дважды я слышал выстрелы в лесу. К вечеру вернулся Агуй, добывший двух фазанов. Почуяв запах жаренного мяса, мы были не в силах ждать.

Толстяк не мог сдержать вздоха разочарования от безрезультатных поисков. Когда мы отошли в сторону и присели покурить, он заявил, что, видимо, пора заканчивать. Нам лучше поискать места с добычей по-крупнее, а здесь даже от мертвецов никакой опасности. Я понял, что он все еще не оставил надежды добраться до гробницы, и попросил его не беспокоиться. Нам все равно придется задержаться тут на несколько дней, незачем так торопиться. Не найдем трупы на берегу озера — пойдем искать гробницу.

Давно уже не было таких дней, чтобы на моей душе было спокойно. Выпив рисового вина, мы отдыхали у костра. На берегу озера, как и в горах, вечером было довольно прохладно. Юньцай переоделась, натянув чистую футболку. После ужина она решила станцевать для нас. Танцы народа яо довольно сложные: замысловатые повороты, ритмичные удары ладоней по икрам. Ноги у девушки-яо были очень красивы, Толстяк смотрел на нее, замерев от восхищения, даже забыл рот закрыть. Она танцевала не слишком умело, но, кажется, Толстяка все устраивало. Глядя на его ошалевшую рожу, я хохотал до упаду.

Ох, как же давно мне не доводилось смеяться. У меня уже живот свело от смеха, когда я заметил Молчуна, облокотившегося на большой камень. Он вел себя так, словно пытался казаться незаметным. Но на лице его я не увидел спокойствия и расслабленности.

Может быть, решение приехать сюда, вслед за его прошлым, было ошибкой? Судя по информации, которую удалось добыть, мы на правильном пути. И нам эти поиски давались легко. Но каково ему сейчас? Все, с чем нам приходится сталкиваться, должно отзываться в его сердце смутными, возможно, тяжелыми воспоминаниями. Неудивительно, что расслабиться ему трудно.

Кажется, он привык к роли изгоя. Сейчас его мысли витают где-то за пределами персикового сада(8), он может искренне улыбаться легкому весеннему ветерку, но никому из людей не даст проникнуть в свое сердце.

Подумав об этом, я не сдержался и бросил в него маленьким камешком, сказав: "Хватит думать. Скажу тебе по секрету, долгие размышления бесполезны. Мы сейчас собираем картину-пазл, и уже нашли все кусочки. Осталось только сложить в правильном порядке. Теперь можно не мучить себя тяжелыми мыслями." С этими словами я протянул ему бутылку вина.

Молчун, ничего не ответил, взял ее и отставил в сторону. Кажется, я снова переборщил с утешениями. Вздохнув, я пробормотал: "Хоть глоток сделал бы!"

Он покачал головой и снова уставился в темноту.

Мое внимание снова привлек Толстяк, который настойчиво добивался от Юньцай ответа на вопрос: "Как в битве победить сотню, но потерять три тысячи?"

Я опасался, что он выкинет какую-нибудь пошлую шутку. А Юньцай — молодая невинная девочка, может принять его намеки за чистую монету. Поэтому одернул его, но Толстяк отмахнулся, заявив, что его загадка вполне приличная.

Агуй явно перепил уже, потому пытался отгадать загадку Толстяка, глупо хихикая. Но все ответы, что он предлагал, оказались неверными. В конце концов Толстяк был вынужден сказать правильный ответ: оказалось, что речь идет об игре в маджонг, когда у одного игрока пинфу, а у другого — "тринадцать сирот"(9)

Агуй был недоволен, Юньцай вообще ничего не поняла. Я про себя выругался: разве это не издевательство? Он не мог припомнить загадку, более понятную местному населению?

Толстяк согласился и задал другой вопрос: как убить одного врага и потерять три тысячи?

Юньцай решила подыграть и, подняв руку, с наивным видом сказала: "Оса!"

Толстяк опечалено прищелкнул языком: "Гадкая девчонка, ты специально меня издеваешься надо мной?"

Я рассмеялся и заявил, что ответ на его загадку: битва между кавалерией и танками. Но Толстяк покачал головой, заявляя, что в этом случае ни одного врага убить не удалось бы.

Потом мы долго и безуспешно пытались найти отгадку: кто-то предположил, что это стратегия в покере, кто-то воспоминал о муравьях или моллюсках. Но Толстяк мотал головой, заявляя, что это все неправильно. Выглядел он гордым. Этот гад откровенно смеялся над нашей глупостью.

Я разозлился: "Черт возьми, ты сказал, что это битва? Говори отгадку, иначе правильным ответом будет: одного Толстяка побили трое глупцов!"

"Эй, не будь таким серьезным, — хихикал Толстяк. — Признай, что я — гений, между мной и обычными людьми целая пропасть. Давай повторю загадку. Слушай внимательно: убей одного врага, нанеся поражение трем тысячам. Это битва между слоном и бананами."

Я был в ярости: "Что за чушь ты несешь? Бананы дерутся со слоном? Что за дурацкая шутка? Как бананы могут убить слона и убиться сами?"

"Три тысячи бананов упали с дерева и задавили слона насмерть,"(10) — с серьезным видом ответил Толстяк.

Мы катались по земле от смеха, Юньцай даже дышать нормально не могла. Когда наш хохот утих, я увидел, что Молчун ушел поближе к воде, оказавшись за пределами света от костра, и сел на песок.

В глазах Юньцай мелькнула паника. Растерянно глядя на нас, она спросила: "Его раздражает, что мы такие шумные?"

Толстяк вздохнул, затянулся сигаретой и успокоил ее: "Ничего страшного, не обращай на него внимания. Может, ему по большой нужде надобно."

Озадаченный, я собирался подойти к Молчуну, но Юньцай опередила меня.

______________________

Примечания переводчика

(1) Острова из рыбьей чешуи,鱼鳞岙. В данном случае под островами понимаются горы. Геологически горы и острова в море — это одно и то же. Термин ассоциативный: горы располагаются друг за другом, каждая последующая чуть выше предыдущей — со стороны действительно похоже на рыбью чешую.

(2) Рыба, выпрыгивающая из воды 鱼来自得水 - дословно "рыба, появляющаяся из воды". Еще один ассоциативный термин фэн-шуй: гора (рыба) расположенная на берегу озера, омывающего подножье.

(3) Молодой дракон, который еще не обрел своих истинных очертаний". 而是一条未化的小龙, дословно "рыба, еще не преобразившаяся в молодого дракона". В китайской мифологии многие животные (змеи, рыбы, ящерицы) являются чем-то вроде личинок драконов (как аксолотль), но для полного превращения им нужны определенные условия. Самый известный сюжет — карп, превратившийся в дракона.

(4) "От них остались одни кости, которые собака от камней не отличит." Вот тут У Се не прав. Нюх у собаки настолько острый, что при необходимости она и разные минералы может различать, например, гранит и известняк. Кому, как не потомку Пса из Чанша это знать?

(5)Озерное ложе (озерная чаша) — форма гидрорельефа, углубление в земное коре, которое, заполняясь водой, образует озеро.

(6) Дуцзянъянь (都江堰, Dūjiāngyàn) — древняя ирригационная система, созданная в 256 г. до н.э. (Период Сражающихся царств) в китайской провинции Сычуань близ Чэнду под руководством чиновника по имени Ли Бин. Внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как крупнейший инженерный проект в Евразии того времени, среди известных в настоящее время.

(7) "Председатель Мао говорил, что все в мире боится серьезного подхода." Полностью цитата звучит так: "Всё в мире боится серьёзного подхода, а коммунистам больше всех присущ такой подход."

(8) "Его мысли витают где-то за пределами персикового сада." Персиковый сад — скорее всего, аллюзия к эпизоду "Клятва в персиковом саду" из романа "Троецарствие". Три представителя разных кланов на заре эпохи Троецарствия, Чжан Фэй, Лю Бэй и Гуань Ю, стали друзьями и заключили союз, чтобы совместными усилиями подавить восстание Желтых повязок, в результате которого пала императорская династия Хань. Для скрепления своей дружбы клятвой, тройка прибыла в поместье, принадлежавшее Чжан Фэю. Церемонию провели на рассвете в персиковом саду. Этот сюжет считается символом преданной дружбы. Что интересно, образы друзей из "Троецарствия" в некоторой степени перекликаются с Железным треугольником. Гуань Ю, доблестный опытный воин, напоминает Молчуна. Чжан Фэй, вспыльчивый драчун, любитель повеселиться — под стать Толстяку. Лю Бэй, родственник ханьского правителя, одевается и ведет себя, как аристократ, ничем не напоминает воина — этот образ почти полностью соответствует У Се. Другими словами, У Се говорит, что мысли Молчуна в данный момент витают где-то настолько далеко, что он, возможно, даже забыл о своих друзьях.

(9) Пинфу (или по китайски 屁胡, пиху) — одна из самых слабых выигрышных комбинаций в маджонге стоимость в 1 хан. "Тринадцать сирот" или по-японски якухай — выигрышная комбинация с джокером. Сама по себе комбинация пинфу выигрышная, но если у другого игрока якухай с джокером, то любые две одинаковые кости дадут выигрыш в три хана: один игрок выиграл сотню (1 хан), но проиграл другому игроку с джокером три сотни.

(10) Вторая загадка Толстяка по смыслу похожа на русскую шутку: "Маленькая, зеленая, лежит и пищит. Селедка. А почему зеленая? Потому что моя селедка, в какой цвет хочу, в такой покрашу."

*********************************************************************************************

ГЛАВА 19. СИФОННЫЙ ЭФФЕКТ

*********************************************************************************************

Юньцай присела рядом с Молчуном. Издалека мне было не видно, разговаривают ли они. Толстяк задумчиво уставился с их сторону, и я не удержался от шутки: "Тебя бросили. Я сожалею о твоей потере."

Он в ответ неодобрительно хмыкнул: "Понимал бы, о чем плакал!"

"Да что было в голове твоей матери, когда она тебя рожала?! — я не на шутку рассердился. — Конечно, не понимаю. Я ж не такой извращенец, как ты, чтобы интересоваться маленькими девочками."

Но Толстяк снисходительно погладил меня по голове: "Я считаю, что мой младший брат — порядочный человек и не предаст меня." Сказав это, он протянул мне бутылку с вином и отошел помочиться. Судя по звуку сильной и непрерывной струи, сдерживался он очень долго.

Я не смог удержать улыбку, хотя уже устал смеяться. Мне стало спокойно: озерная гладь с лунной дорожкой способствовала умиротворенному настроению. И вдруг подумалось, что приезд сюда был устроен самой судьбой.

Глядя на этот безлюдный пейзаж с горным озером, вспоминая наш гомерический хохот у костра, я удивлялся: неужели все эти странные события на самом деле произошли со мной. Ведь мир кажется таким простым. Вот только люди все усложняют. Они не в состоянии избежать проблем, более того, постоянно ищут неприятности себе на голову.

Глупцы всегда так делают. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я размышлял о себе в прошлом и о том, каким я стал теперь. Я осознавал, что раньше, как слепой щенок, тыкался в стены, ища разгадки там, где их не было. И я был смешон.

Закончив поливать мочой песок, Толстяк вернулся, дрожа от вечернего холода. Увидев, что Юньцай все еще сидит рядом с Молчуном, он со странным выражением пробормотал: "Эта девушка еще не вернулась? Она не поняла, в какие неприятности вляпалась? Что ж, такая настойчивость похвальна."

"Не говори гадостей, — ответил я. — Может быть, младшему брату нравятся такие девушки. Вдруг они там прямо сейчас от чистого сердца друг другу в любви признаются."

"С ним такое не сработает, — уверенно заявил Толстяк. — Меня беспокоит другое. Они так далеко. Если какое-то чудище вылезет из озера, мы не сможем их спасти. Их утащат на дно... Я пойду и буду охранять их." Говоря это, он с самым серьезным видом встал и направился в их сторону.

Я схватил его за руку и сказал перестать беспокоиться. Молчуну сейчас точно не до нас и не до красивых девушек. И без этого у него полно проблем. Я тоже когда-то был в таком состоянии. Лучше оставить его в покое. "Послушай внимательно, Юньцай не пристает с разговорами. Они просто любуются ночным небом."

Толстяк сел, внимательно прислушался и услышал, как Юньцай тихо поет. Мы оба успокоились. Слабый ветерок донес до нас слова мелодичной песни народа яо. Голос девушки был негромким, но отчетливым.

Мы больше не разговаривали. Кажется, она была просто милой и доброй девушкой, поэтому я тоже стал разглядывать звезды в ночном небе.

Мимо луны, ненадолго скрывая звезды, быстро проплывали темные облака. Моя душа была также спокойна, как водная гладь озера. Под спокойное пение я словно впал в транс.

Сколько времени я так сидел в оцепенении, не знаю. Очнулся, когда пение прекратилось. Мне почему-то стало неспокойно, и я открыл глаза. Молчун уже стоял, взволнованно дыша, и смотрел в центр озера. Собаки, до сих пор спавшие на другой стороне нашего лагеря, тоже подняли головы и настороженно прислушивались.

Я стал тормошить Толстяка, пытаясь разбудить. Даже Агуй, судя по его озабоченному виду, почувствовал что-то неладное. Когда, наконец, Толстяку удалось разлепить глаза, я услышал странный звук: "бум-бум-бум", доносившийся со стороны озера. Казалось, несколько человек, обутые в ботинки с толстой каучуковой подошвой, шли на мелководье, громко шлепая по воде.

Собаки встали и настороженно начали принюхиваться, направив морды в сторону озера. Эти гончие были хорошо выдрессированы, и ни одна не залаяла. Мы с Толстяком переглянулись, он указал на фонарь, висевший у меня на поясе, попросив отдать его. Но Агуй быстро расслабился и сказал нам не волноваться: "Все в порядке. Кажется, дикий зверь пришел на водопой и лакает воду."

"Что за зверь, что так бумкает, когда воду пьет? Не слишком ли крупный?" — озабоченно поинтересовался Толстяк.

Агуй поднял дробовик и, сказав нам оставаться на месте, бесшумно ступая босыми ногами по камням, пошел вдоль кромки воды. Юньцай последовала за ним. Увидев, что наш проводник собирается поохотиться, Толстяк не мог удержаться, скорчил довольную мину и подмигнул мне. А я очень хотел увидеть, что там, поэтому втихаря тоже пошел за Агуем, оставаясь на расстоянии нескольких метров.

Оказавшись рядом с Молчуном, мы в темноте смогли разглядеть лишь легкую рябь на воде. Но как не искали зверя в темноте, ничего не увидели. Может, животное не такое большое, как я предполагал, просто слишком активное и шумно лакает воду? Прицельно светя фонариками, мы пытались найти источник звука, но обнаружили, что он исходит как-будто отовсюду. И еще он был слишком ритмичный: звери так воду не пьют.

"Не зверь это. Что за звук такой странный?" — пробормотал себе под нос Толстяк.

"Такой звук бывает во время прилива или отлива," — отозвался Молчун.

Мы удивленно посмотрели друг на друга. Такой шумный прилив в таком маленьком озере? Или сегодня Луна слишком близко прошла над Землей? Я посмотрел на небо: луна, прятавшаяся за облаками, выглядела вполне обычно.

Агуй опустил дробовик. Мы подошли к кромке воды. Точно! На берег накатывали небольшие волны с очень четким ритмом. А тот звук, что мы приняли за лакающего зверя, образовался от ударов воды о камень на берегу.

Я посмотрел вниз, на каменный пляж у себя под ногами, и обнаружил, что уровень воды упал, ступни погружались лишь в мокрый песок. Получается, что вода отхлынула от берега постепенно, пока мы смеялись и несли всякую чушь, а Юньцай пела. Расстояние от сухого берега до кромки воды было около десяти метров, получается, что отлив тут очень сильный.

"В чем дело? Может, на дне озера есть большая дыра, куда вода утекает?" — Толстяк сложил руки на груди и вытянул шею, пытаясь увидеть, что делается с водой в центре озера.

В отличие от него, я неплохо разбираюсь в естественных науках, и это явление мне знакомо: "Вероятно, это сифонный эффект."(1)

"Что такое сифон? Сифон Эрготоу?"(2)

"Кажется, на дне это озеро соединяется с подземной рекой. Или где-то поблизости есть другое, более крупное озеро, и они связаны. Сифонный эффект в этом случае может быть вызван несколькими причинами: приливными и подземными течениями, взаимодействием гравитационных полей Земли и Луны, влиянием геомагнитного поля. Все эти явления имеют способность влиять на течение воды, притягивая ее, как магнит, или изменяя давление воздуха на нее. Например, большее по размеру озеро будет втягивать в себя воду из меньшего из-за разницы в давлении. При этом уровень воды в большом озере будет повышаться, а в меньшем — падать." Я взглянул на небо и вдруг кое-что понял.

Неудивительно, что мы не можем найти даже следов от трупов. Если в озере периодически возникает сифонный эффект, то все предметы с мелководья просто затянет в центр озера. Это немного напоминает принцип действия унитаза.

И не только трупы: все, что попадет в озеро или окажется близко к кромке воды, рано или поздно попадет в центр. Не удивительно, что, кроме больших камней, на берегу нет больше ничего.

Озерное ложе здесь имеет крутой уклон, очертания которого напоминают обрыв. Если тело не было придавлено камнем к земле, то, подхваченное отливом, оно, несомненно, должно оказаться на глубине, в центре озера.

Рассуждая так, я почувствовал острое разочарование. Понятия не имею, какова глубина озера, а у нас нет с собой аквалангов. Если глубина слишком велика, то мы тащились сюда напрасно.

Но, поразмыслив, я снова почувствовал прилив вдохновения. Есть же люди, которые могут без акваланга нырнуть на сто метров и даже больше. Ни у кого из нас нет таких профессиональных навыков, но уж 20 или 30 метров не должны быть проблемой. Если донный рельеф не резко понижается, то мы вполне можем что-то найти. Вот только нужен человек, который может надолго задерживать дыхание и отлично плавает.

Сюда и один раз было нелегко дойти. Раз уж добрались, то должны попробовать добраться до дна озера. Надеюсь, это не будет сложно.

Решив так, я спросил: "Как долго вы можете задерживать дыхание?"

______________________

Примечания переводчика

(1) Сифон (сифонное явление) — это разрежение в верхней точке трубопровода, создаваемое внутри этого трубопровода за счёт падения столба жидкости. Такой трубопровод чаще всего называют сифонным.

Действие сифона обеспечивает непрерывное движение жидкости из сосуда с большим давлением в сторону меньшего давления. Если давление в сосудах будет одинаковым, то движения не будет. В спелеологии есть понятие сифона: часть прохода пещеры, которая находится под водой и через которую спелеологи должны нырять, чтобы продвинуться дальше в глубину. Но к основному понятию пещерная система не имеет отношения, просто схематически похожа. То, что происходит с озером, больше похоже на речной сифон: часть потока воды проходит под затопленным объектом, например, камнем или стволом дерева. Вода, текущая под препятствием, может быть очень мощной и, как таковая, может быть очень опасной для каякинга, каньонинга и других водных видов спорта на реке. Вот только на озере редко бывают потоки такой силы и скорости.

(2) Сифон Эрготоу. Скорее всего, Толстяк имеет в виду сифонный эффект, на котором основан перелив конденсата при первичной перегонке в технологии изготовления водки или самогонки. Но возможно, его вопрос имеет двойной подтекст, так как в некоторых китайских жаргонах Эрготоу называют женщину, которая второй раз выходит замуж. Понятия не имею, как появилось данное сравнение, но оно есть.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 20. НА ДНЕ ОЗЕРА

*********************************************************************************************

Толстяк, я и Молчун — все трое имели небольшой опыт погружений. Агуй тоже умеет плавать, но в своей жизни он видел только деревенский ручей, где глубоко не нырнешь. Думаю, он нам не помощник. Юньцай, как оказалось, плавает очень хорошо. Но я опасался пускать ее в воду без купальника. Увидев, как ее тело облепит мокрая тонкая футболка, боюсь, Толстяк окончательно голову потеряет.

Кроме того, мы не можем определить, кто из нас дольше может продержаться под водой. Толстяк заявил, что он сможет, потому что их всех нас у него самые большие легкие — воздуха влезет больше, значит, пять минут он точно может не дышать. Но я-то знал, что подобное просто невозможно. При его размерах давление воды на тело будет больше, значит, расход кислорода — сильнее. "Людей, которые способны не дышать три минуты, можно считать великими бессмертными(1), — сказал ему я. — Сейчас не время храбриться. Погружение — это не шутка."

Толстяк заявил, что его это не очень беспокоит. Опробуем наши возможности на мелководье перед тем, как соберемся спускаться на дно. Но есть другая проблема — у нас нет ласт. Без них погружение займет больше времени и отнимет силы. Мы израсходуем весь кислород еще до того, как доберемся до самого дна.

Я кивнул. И в самом деле без дополнительного снаряжения глубокое погружение затруднительно. А еще требуется профессиональная психологическая подготовка. Когда мы готовились к погружению на Сиша, опытные дайверы рассказывали мне, что многое на глубине зависит от психологической устойчивости ныряльщика. Профессионалы ради этого практикуют методики йоги и цигуна. Там, внизу человек оказывается окруженным пустотой и кромешной тьмой, которая пугает. Даже смелые люди в таких условиях могут неосознанно поддаться панике, следуя естественным инстинктам. А паника под водой — самый быстрый пусть к смерти. От страха дыхание становится быстрым и поверхностным, насыщение крови кислородом уменьшается, и задохнуться можно, даже если вода не попадала в легкие.

Правда, на Сиша морская вода была чистая и прозрачная, и мне не довелось столкнуться с такими испытаниями. Понятия не имею, как буду действовать, если окажусь на глубине в полной темноте.

Впрочем, для свободного погружения можно обойтись и без специального снаряжения. Всегда можно найти альтернативные способы. Например, ускорить погружение без ласт можно с помощью тяжелого камня. Да и глубина озера, скорее всего, не так велика, как мне кажется. Возможно, оно раньше было глубоким, но за долгие годы уровень воды упал, а судя по уклону берега, даже тогда глубина не превышала ста метров. Думаю, сейчас там не больше пятидесяти. Хотя, естественно, мы все должны проверить заранее.

Мы были сильно взволнованы, но подробно обсудили каждую деталь. На следующий день все встали рано, еще до рассвета. Я продолжил поиски на берегу: вдруг вчера от усталости мог что-то пропустить. Береговая линия была скрыта густым туманом, и увидеть ее удалось, лишь когда я подошел совсем близко к воде. Юньцай встала раньше остальных и уже готовила для нас завтрак. Это была обычная жидкая каша. Толстяк сходу съел чашек десять. Юньцай хорошо сварила ее, и никто не мог сказать, что это было невкусно.

Подкрепившись, Толстяк присоединился ко мне, собираясь помочь с поисками. На этот раз он взял с собой собаку и поддразнивал ее, требуя: "Ищи! Кости ищи! Не будешь искать — не пущу тебя к сукам." Но пес равнодушно подошел к воде и стал лакать, а затем принялся играть и носиться по берегу, не обращая никакого внимания на человека.

К тому времени, как выглянуло солнце, я обошел весь берег и теперь был уверен, что вряд ли найду что-то важное. Мы все убедились, что надо спускаться под воду. Решили сделать это днем, когда вода немного прогреется. Еще вчера, составляя план погружения, мы прикинули, что нам потребуются длинные веревки, плот и камни подходящего веса для спуска.

Агуй и Юньцай помогали нам плести соломенные веревки, которые не обязательно должны быть прочными. Главное — длина, чтобы можно были использовать их для измерения глубины. Толстяк нарезал серпом много травы и разложил ее сушить. Но большая часть ее не подходила для плетения.

Мы с Молчуном связывали самодельной веревкой бревна плота, который получился размером со стол восьми бессмертных. Затем нашли камень величиной с бедро, обвязали его соломенной веревкой, чтобы сделать балласт.

Веревки сплели тройные, длиной всего метров десять, но потом связали их. Удивительно, что мы все успели сделать это за утро. Веревки получились грубые, плот связан топорно, но мне было все равно. В любом случае, долговечность не важна, мы же не собираемся месяцами плавать. Главное, чтобы все это сооружение продержалось несколько часов.

Кроме этого, мы распотрошили рюкзак Толстяка, вытащив оттуда нейлоновую нить. Намотав ее на катушку, я привязал к ней небольшой камень — получился якорь, которым можно будет относительно точно определить глубину.

Закончив с приготовлениями, мы сложили балласт и якорь на наш небольшой плот, разделись и полезли в воду. Я помню, что нижнее белье для Молчуна еще в больнице покупал Толстяк, но лишь сейчас мне в полной мере довелось оценить его чувство стиля. На трусах красовались два милых желтых цыпленка. Увидев это, Юньцай чуть со смеху не умерла.

Было уже за полдень, около двух часов, но вода даже на поверхности оставалась холодной. Наверно, в озере есть родники. Если солнце скроется за тучами, то при такой разнице температуры воды и воздуха во время быстрого погружения могут случиться судороги.

Ступая по мелководью, мы взбаламутили песок, и вода стала мутной. Когда не видно дна, мне становится не по себе. Но стоило нам залезть на плот, как течение быстро унесло всю муть. Озеро оказалось небольшим, и мы довольно быстро доплыли до самого центра.

Ветер здесь был прохладный, жары, несмотря на яркое солнце, совсем не ощущалось. Нам пришлось осторожно распределить свой вес на плоту, чтобы не потерять равновесие. Толстяк вытер пот со лба и спросил: "Капитан Наивняшка, что вы собираетесь делать теперь?"

"Сначала измерим глубину," — скомандовал я.

Толстяк поднял якорь на нейлоновой веревке и бросил его в воду. Опускаясь, камень потянул за собой тонкую нить, и катушка завертелась в руках Толстяка. Вскоре мы могли видеть только тонкую линию нейлоновой нити, а камень исчез в темной воде.

Прошло чуть более минуты, когда катушка замедлила вращение. Толстяк сделал пометку на нитке и начал вытаскивать ее. В этом месте глубина оказалась чуть более 33 метров.

Я перевел дыхание. Хотя вчера примерно так и предполагал, но сейчас, находясь над темной водной бездной, мне было немного страшно. А ведь, возможно, это не самое глубокое место озера. Для горного рельефа характерны резкие перепады высот, и ложе горного озера вполне может иметь максимальную глубину далеко от центра.

"Тридцать три метра?! Первый помощник Наивняшка, мы должны погрузиться на глубину, равную десятиэтажному дому?"

"Да что б тебя! Ты понизил меня в должности, услышав о глубине всего в тридцать метров? — я ругался больше для того, чтобы самому успокоиться. — Десять этажей — это нормально. Я, мать твою, больше боюсь того, что обитает на этой глубине."

Выплеснув в этой тираде свой страх, я стал замазывать уши грязью, а Молчун помогал мне. Затем полез в воду, медленно, чтобы привыкнуть к холоду, следом спрыгнул Молчун и несколько раз нырнул с головой. А Толстяк пусть пока наблюдает с плота: он не так хорош в дайвинге, да и слишком толстый. Возможно, его помощь в воде и не понадобится, если мы все сделаем за один раз. Обвязав вокруг талии соломенную веревку с балластом, я взял серп и фонарик, завернутый в целлофан, переглянулся с Молчуном и подмигнул ему.

Сделав несколько глубоких вдохов, мы набрали полную грудь воздуха и столкнули балласт в воду. Камни медленно погружались, утаскивая нас за собой.

Когда-то я читал, что в Судане таким образом казнили жену шейха. Погрузившись в воду, я открыл глаза. Без водолазных очков все вокруг казалось размытым. Задрав голову, я смутно увидел нижнюю часть тела Толстяка на плоту, тень от которого темным столбом уходила вниз, а также ореол солнца в небе. Все это быстро исчезало по мере погружения, вокруг царила полная тишина. Опустив глаза, я увидел внизу темную бездну, лишь свет фонарика Молчуна сбоку не давал мне почувствовать себя одиноким. Он гибко извивался в воде, опускаясь вниз, и напомнил мне летучую мышь с опущенной головой.

Я напомнил себе, что все это ненадолго. Когда свет померк, я почувствовал давление воды, уши заложило, грудь сдавило так, что мне сразу захотелось выдохнуть.

Но вскоре мой фонарь выхватил из темноты очертания дна. Казалось, я приближался к темно-зеленому камню, очертания которого не мог пока рассмотреть. По мере погружения картина прояснялась: рельеф внизу не был ровным, словно пересеченная местность у склона горы.

В это мгновение я понял, что не могу больше сдерживать выдох. Взглянув на часы, я понял, что пробыл в воде всего тридцать секунд. Воздух медленно выходил из легких, вода сдавила ноздри, и мне нестерпимо захотелось сделать вдох.

Молчун недалеко от меня продолжал погружаться. Я снова задрал голову. О боги! Надо мной все казалось каким-то нереальным и мутным, лишь виднелся размытый круг солнечного света. Представьте себе, что в кромешной тьме на глубине тридцать метров вы видите над собой стеклянную крышу размером всего лишь с чашку — все остальное скрыто темной водой. Страх охватил меня, я чувствовал, что мои силы на пределе.

Схватив поудобнее серп, я хотел перерезать соломенную веревку, которая связывала меня с камнем, но она, пропитанная водой, оказалась слишком жесткой. Я дважды полоснул по ней лезвием, но смог разрезать ее лишь наполовину. Сделать еще один взмах серпом у меня не было сил.

Поддавшись панике, я инстинктивно сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. В итоге чуть не захлебнулся, и все тело скрутило от приступа кашля.

Пытаясь привести себя в чувство и прекратить попытки дышать под водой, я ощутил, как веревка перестала тянуть меня вниз. Кажется, камень достиг дна. Успокаиваясь, я посмотрел вниз. Поверхность внизу напоминала неровный каменистый пляж, заваленный булыжниками разных размеров. Только в отличие камней на берегу, эти имели следы разрушения в результате длительного контакта с водой. Но была одна странность. Обычно все предметы, которые долго находились в воде, покрыты мхом, водорослями. Эти же были абсолютно "чистыми".

Каменный пляж на дне имел большой уклон. Балласт, утащивший меня вниз, застрял между двумя валунами, поэтому меня больше не тянуло на глубину. Но, казалось, что подводный склон уходит еще ниже.

Не представляю, насколько там глубоко. Хотя я заметил, что Молчун продолжает спускаться, его рука с фонариком казалась мне слабой вспышкой в темноте ночи.

Воздуха в легких уже совсем не осталось, я представил, как, задыхаясь, погружаюсь на самое дно и остаюсь лежать там. Но потом понял, что могу продержаться еще какое-то время. Ощущение паники, видимо, было вызвано сильным давлением воды. Помассировав грудь, я успокоился и столкнул свой камень вниз по подводному склону.

Балласт протащил меня еще метров на семь или восемь, потом снова остановился.

Хватаясь за веревку, я добрался до камня, собираясь его снова столкнуть, и внезапно заметил в темной сине-серой воде внизу огромную тень, которая напоминала голову крокодила.

Видимость тут плохая. Не в состоянии четко рассмотреть детали, я снова испугался. Неужели мои опасения верны, и здесь, на глубине, водятся монстры?

Но, когда свет моего фонаря достиг этой тени, я понял, что это просто деревянное здание, которое когда-то в древности было построено на склоне, а затем обрушилось. Я видел только часть фасада, покрытую чем-то, похожим на вату. Держась за веревку, я подплыл к зданию и переключил фонарь в более сильный режим. Этот дом на дне был не один. Внизу маячило множество похожих теней, которые оказались полуразрушенными домами, деревянными и каменными. Вниз по склону уходили каменные ступени и заборы. Казалось, целая деревня медленно погружается на дно озера.

О боги! Я был ошеломлен. Передо мной на дне озера лежала древняя деревня народа яо.

______________________

Примечания переводчика

(1) "Людей, которые способны не дышать три минуты, можно считать великими бессмертными." На самом деле от трех до пяти минут — вполне нормальное физически апноэ профессионально подготовленных людей. Бессмертными можно считать тех, кто задерживает дыхание на девять минут (абсолютный рекорд в мире установлен в 1991 году Валерием Лавриненко из Донецка). При условии предварительной подготовки в виде насыщения легких чистым кислородом физиологическое апноэ может возрастать до 13-22 минут. И существуют уникальные случай физиологического апноэ до сорока минут — но это уже на грани мистики.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 21. ДРЕВНЯЯ ДЕРЕВНЯ НА ДНЕ ОЗЕРА

*********************************************************************************************

Глубокое синее дно озера будоражило мое воображение, я предполагал, что увижу фантастические картины. Но даже не думал о чем-то подобном.

Деревянные дома были покрыты известковыми отложениями, как части затонувших кораблей в море. Слабый свет моего фонаря не мог охватить весь подводный пейзаж, но я был точно уверен, что вижу перед собой древнюю затопленную деревню народа яо.

Там, где склон заканчивался, сгустилась тьма, и рассмотреть в ней детали невозможно. Теоретически, там тоже что-то должно быть, полагаю, какое-то высокое деревянное здание, построенное вплотную к подводной горе.

Но что произошло? Как вся деревня оказалась на дне? Это было какое-то сильное наводнение? Или случилось землетрясение, в результате которого произошло обрушение склона, и долина, где располагалась деревня, была затоплена?

Глядя на эти древние здания, окруженные темно-синей толщей воды, похожей на космическую пустоту, я забыл о том, где нахожусь. Мой разум погрузился в хаос, я мог лишь беспомощно смотреть на картину, представшую моим глазам.

Какое-то время я застыл в оцепенении, а затем почувствовал рывок и начал всплывать. Потянув за веревку, которая в темной воде напоминала пуповину, я понял, что она, наконец, порвалась. В тот же момент я вспомнил, где нахожусь, и с удвоенной силой ощутил давление воды, окружавшей меня, пытавшейся проникнуть в нос и сквозь плотно сжатые губы. Любоваться подводными видами больше времени не было, я начал всплывать.

Это было неописуемое чувство. Вода словно сама выталкивала меня. Тьма вокруг меня редела, сгущаясь внизу, а впереди светлое пятно солнца становилось все больше и ярче. Кажется, у меня уже началось кислородное голодание, потому что это светлое пятно я воспринимал слишком туманным и нереальным, словно плыл не к поверхности озера, а устремлялся к небесам.

Вероятно, утопленники в последние минуты жизни видят мир точно так же. Мне казалось, что сердце остановилось на несколько секунд, мой разум опустел, и свет, который был впереди, как будто окутал меня яркой пеленой. Я чувствовал, как расслабляются мышцы лица, свет стал более четким и контрастным, я услышал звуки, которых до сих пор в воде не было, и увидел мерцающие блики на поверхности воды.

Сознательных сил сделать первый вдох совсем не осталось, но мое тело все сделало за меня, с силой втянув долгожданный воздух. Чувствуя, как легкие наполняются кислородом, я чуть сознание не потерял. Боги! Я столько лет прожил на этой земле, но никогда не задумывался, какое же это наслаждение — дышать.

Первые минуты я судорожно глотал воздух — так не могут оторваться от воды страдавшие от жажды в пустыне. Но постепенно успокоился и стал дышать ровнее.

Придя в себя, я посмотрел на часы и увидел, что пробыл под водой чуть больше минуты. А мне казалось, что прошло несколько часов. Неужели отсутствие кислорода и невероятное зрелище на дне озера так меня потрясли, что я свихнулся и потерял счет времени?

И ведь я уже тренировал задержку дыхания под водой, я могу не дышать гораздо дольше. Неужели есть разница между обычным бассейном и глубоким озером? Я слишком плохо в этом разбираюсь.(1)

Плот, на котором стоял Толстяк, оказался метрах в тридцати от меня. Возможно, поднимаясь, я не заметил, что плыву немного в другом направлении. Добравшись до плота, я уцепился за его край, а Толстяк спросил меня, почему я так быстро вынырнул.

Я хотел ответить, но губы меня не слушались, а верхняя вообще, казалось, горела. Дотронувшись до нее, я понял, что из носа идет кровь, а затем зазвенело в ушах, тело свело судорогой. Чувствуя, что теряю сознание, я не удержался за доску плота и снова ушел под воду. Сквозь мутную пелену я видел, как меня хватает и тащит на плот Толстяк, бормоча под нос: "Черт тебя дери, ты слишком быстро всплыл и сосуды полопались!"

К счастью, головокружение было недолгим, сознание вернулось быстро. Я не профессиональный дайвер, да и физически плохо переношу перегрузки, в общем, совершенно не подхожу для погружения на большую глубину. Оказавшись на плоту, я лег на живот, свесив голову, и наблюдал, как кровь, стекая по подбородку, капает в воду и медленно растворяется там. Лишь теперь я задумался о том, все ли в порядке с моими внутренними органами.

Толстяк приложил к моему носу платок и спросил: "В чем дело? Куда ты так торопился?"

Перевернувшись на спину и запрокинув голову, чтобы остановить кровотечение, я рассказал обо всем, что увидел внизу. Толстяк был в шоке и сначала не поверил. Да мне и самому сейчас это казалось какой-то иллюзией. Выслушав меня, он заявил, что хочет спуститься сам и посмотреть. Но я остановил его: измеряя глубину, мы, определенно, ошиблись, и озеро гораздо глубже, поэтому спускаться в одиночку слишком опасно.

В этот момент возле плота послышался всплеск: это вынырнул Молчун и, оказавшись на поверхности, с шумом втянул в себя воздух. Он всплыл метрах в двух от плота и выглядел куда спокойнее и лучше меня.

Взглянув на часы, я понял, что он продержался под водой на минуту дольше, чем я. С трудом подплыв к плоту, он схватился за край одной рукой. Толстяк уже собирался забросать его вопросами, но тут Молчун вытащил из воды другую руку и что-то бросил на плот, обрызгав нас водой с ног до головы.

Я не сразу увидел что это, Толстяк оказался расторопнее меня, вскричав с изумлением: "Твою ж мать! Это что за нахуй?!"

______________________

Примечания переводчика

(1) У Се действительно плохо разбирается в особенностях дайвинга. В спокойном состоянии при неглубоком погружении задержать дыхание получается надолго. Но в данном случае У Се спускался под воду очень быстро и глубоко, давление воды усиливалось с большой скоростью и сокращало время задержки дыхания, так как при этом кислород организмом расходуется быстрее. Плюс, паника, которую он ощутил внизу, и инстинктивная попытка сделать вдох под водой. Странно, что он вообще после этого смог продолжить погружение. У Се просто молодец.)))

*********************************************************************************************

ГЛАВА 22. ВЫЛОВИЛ МОНСТРА!

*********************************************************************************************

Крик Толстяка дал мне возможность немного подготовиться, к тому, что предстоит увидеть. Чувствуя, как волосы шевелятся на затылке, я протер глаза и посмотрел вниз.

Первое, что мне в голову пришло: Молчун выловил труп. И к этому я был готов морально.

Жаль, но я не угадал. То, что он бросил на плот, было размером с огромный рюкзак и походило на мертвое животное, много дней пролежавшее в воде. Присмотревшись, я заметил, что этого "утопленника" окружало что-то вроде гниющих черных "щупалец", а само тело разбухло от воды до формы шара.

Любой, кто видел дохлых свиней и собак, утонувших в озере, знает, насколько отвратительно выглядят такие трупы. Чувствуя сильную тошноту, я спрыгнул с плота в воду и поплыл, стараясь держаться подальше. Одновременно в голове мелькнула мысль: что же делал на дне Молчун?

Отплыв на пару метров, я постарался смыть всю воду, которой меня обрызгало с трупа. Это была мерзкая слизь. Толстяк в это время истошно ругался: "Брат, сукин сын, ты неисправим! Зачем, бля, ты всякую гадость тащишь из воды?"

Молчун не воспринял этот вопль души всерьез. Забравшись на плот, он присел на корточки и стал ощупывать выловленный труп. Из вздутого тела сочилась вода и, растекаясь по плоту, капала в озеро. Выдавив содержимое "утопленника", Молчун методично принялся отрывать "щупальца" и бросать их в воду.

Меня замутило так, что сознание померкло. Но потом я осознал, что с трупом не все нормально, потому что не было обычного сильного удушающего запаха. Затем и Толстяк, обнаружив что-то, стал активно знаками подзывать меня.

Я поплыл обратно, осторожно поглядывая на "щупальца", выброшенные Молчуном и плавающие вокруг. Сопротивляясь приступам тошноты, я взял одно из них и обнаружил, что это вовсе не части мертвого тела: они больше напоминали корни водных растений. Бросив взгляд на "утопленника", лежавшего на плоту, я понял, что ошибся, приняв его за мертвое животное. Сейчас, когда вся вода из вздутого шара была выдавлена, он больше не напоминал труп. Просто сдутый мокрый предмет, а то, что я принял за "щупальца", оказалось водянистыми стеблями или корнями.

Забравшись на плот, я помог Молчуну оторвать оставшиеся водоросли с "утопленника" и тогда увидел, что это обычный старый мешок из воловьей кожи, черного цвета, прогнивший насквозь. Целой осталась лишь тонкая подкладка.

В таких больших мешковатых сумках раньше перевозили крупный багаж. Воловьей кожей обтягивали проволочный каркас, чтобы сумка не теряла форму. Если бы не этот каркас, мешок давно уже превратился бы в гнилое месиво.

"Это...?" Кажется, Толстяк потерял дар речи.

Молчун, наконец, соизволил ответить: "В той стороне, куда я нырнул, был забор. На нем застряло много мешков и всякой всячины, которая затонула в озере. Все это разбросано на большой территории. Я видел оружие, вот такие мешки и палатки, осмотрел некоторые. Один забрал с собой."

Я сразу понял, что это было: "Должно быть, это вещи археологов, оружие и оборудование, которое убийцы выбросили в озеро вместе с телами той ночью. Кажется, я был прав. Тела действительно засосало сифонным течением, а некоторые вещи зацепились за забор на дне."

Молчун кивнул, соглашаясь со мной.

"Забор? Обана!... На дне на самом деле есть деревня?" Толстяк все еще не мог поверить тому, что я рассказал.

У меня самого в голове была полная сумятица. Если бы своими глазами не видел, сам бы ни за что не поверил.

Вообще-то затопленные деревни — не редкость. И не всегда это связано с какими-то особенными явлениями. Чаще всего затопление населенных пунктов происходит в процессе строительства крупных гидротехнических проектов, вроде водохранилища для плотины "Трех ущелий"(1). Так оказались под водой многие исторические объекты, малонаселенные деревни и города. Но случается и так, что затопление связано с землетрясениями: либо на поверхность в результате разломов выходят подземные воды, либо меняется русло рек и образуется отток больших озер. Деревни сначала проваливаются в разлом, а потом оказываются под водой.

Однако, не похоже, что здесь было землетрясение. Это озеро вообще очень странное: дно и берег усыпаны обломками камней, но относительно ровные.

Эта деревня должна иметь какое-то отношение к приезду археологов. Кажется, целью археологической экспедиции были странные железные обломки. Вероятно, большая их часть хранилась в этой деревне, и археологи хотели поднять их со дна озера. Но какое значение имеют эти железки? Каково их происхождение? И что же здесь случилось?

Погребенные под водой тайны будоражили мое воображение.

"Хватит беспокоиться, давай сначала посмотрим, что внутри сумки." Толстяк очень хотел открыть мешок, но он был слишком большой для нашего маленького плота, который и так уже чуть не перевернулся, когда Молчун закинул сюда свою находку. Поначалу я был сбит с толку и не знал, что предпринять, потом предложил: "Не надо торопиться. Мы и так уже выловили эту сумку, никуда она не денется. Давайте вернемся на берег, там и посмотрим."

"Нет, — возразил Толстяк. — Мы понятия не имеем, что внутри. А если там труп или что-то криминальное. Агуй увидит и решит, что это наших рук дело. Мы все должны осмотреть здесь!"

Он тоже был прав. Не надо Агую знать о том, чем мы тут занимаемся. Но уже поздно, надо поторапливаться.

Сумка хорошо держала форму, а когда мы стали стаскивать с каркаса кожу, оказалось, что она довольно прочная, несмотря на подгнившие места. Военная промышленность того времени производила вещи отличного качества. Если я не ошибаюсь, такие сумки имели железные застежки в виде пряжек. Осторожно перевернув сумку, мы нашли такую пряжку с другой стороны. Когда я помогал перемещать нашу находку, то почувствовал, что содержимое внутри не твердое, казалось, сумка набита плотной ватой.

В этой сумке поместилось бы много одежды или вещей из ткани. Забавно будет, если мы там найдем стеганое одеяло.

Открыв сумку, я увидел еще две пряжки-застежки, заржавевшие настолько, что покрылись мелкими рыжими шишечками. Расстегнуть их не получалось — застежки заклинило. Толстяк достал серп и надрезал кожу, обнажив проволочный каркас.

Мне доводилось смотреть криминальные детективы, и там часто в таких сумках трупы прятали. Хотя, возможно, это трюк сценаристов для психологического воздействия на зрителя. Толстяк осторожно серпом раздвинул воловью кожу. Под ней обнаружилась масса сгнившей ваты: кажется, это действительно были остатки пропитанного водой одеяла. Толстяк сосредоточенно ковырялся в этом месиве лезвием серпа. Внутри что-то было! Проковыряв вату почти насквозь, Толстяк осторожно, словно археолог, добывший ценный артефакт, вытаскивал предметы, спрятанные внутри. Повседневные женские принадлежности!

Почему я сделал такой вывод? Три расчески. Конечно, мужчины тоже ими пользуются, но не тремя сразу. Кроме того, одна расческа имела длинные редкие зубья, такими пользуются именно женщины, чтобы расчесать густые длинные волосы.

Еще Толстяк выудил из сумки две заколки для волос, значок с портретом председателя Мао, деревянную рамку, банку крема "Сюэфу"(2) с нарисованными на ней птицами и антилопами, банку для чая.

Обе емкости были жестяными, ржавыми. Но, видимо, вода в озере не насыщена солями, поэтому ржавчина только покрывала жесть сверху, но не проела ее насквозь.

Меня больше заинтересовала деревянная рамка. Кажется, под стеклом была фотография, но влага приникла внутрь, оставив на фотобумаге только цветные полосы и разводы. Думаю, что под стеклом все прогнило. Но даже если бумага еще относительно цела, разобрать изображение на ней уже невозможно.

Толстяк потряс жестяные банки: в одной из них что-то загремело. Но открыть крышку не удалось: ржавчина въелась намертво. Однако Толстяк никогда не сдается. Положив банку вверх дном на плот, он со всей силы ударил по ней рукояткой серпа. Плот жалобно заскрипел, угрожая развалиться на части. Толстяку пришлось продолжать варварский процесс взлома жестяной банки, прижав ее к собственной груди. Грохот эхом заносился над озером и, полагаю, в ушах Толстяка гудело еще сильнее.

Смотрелась эта клоунада впечатляюще, но метод взлома имени Толстяка сработал. Крышку открыть не удалось, зато было выбито дно банки. Увидев, что оттуда выпало, я невольно вскрикнул.

Чувствуя, как обрывается сердце, я узнавал кусок железа, такой же, как и найденный под лежанкой в доме Молчуна.

"Снова эта хрень! — пробормотал Толстяк. — Похоже, старик Паньма не врал. Этот мешок принадлежал археологам, которые тогда работали на берегу озера. Но что это за железяка такая?"

Я взял кусок железа в руки и присмотрелся. Материал такой же, но этот кусок немного отличался от того, который спрятал Молчун.

______________________

Примечания переводчика

(1) 三峡大坝, Три ущелья — гидроэлектростанция, расположенная на реке Янцзы в провинции Хубэй, Китай. Является крупнейшей в мире электростанцией в мире. Его бетонная плотина сплошная и весит более 65,5 млн тонн. По совокупной стоимости работ «Три ущелья» оценивается в 203 млрд юаней, или около 30,5 млрд долларов, и в рамках проекта поворота китайских рек является пятым по стоимости инвестиционным проектом в мире. Образованное плотиной водохранилище содержит 39,3 км³ воды и является 27-м по объему в мире. Для его заполнения с прибрежных районов было переселено 1,3 млн человек, что стало самым масштабным переселением в истории для возведения искусственных сооружений. Затраты на переселение людей составили около трети всего бюджета на строительство.

(2) Сюэфу, 雪花膏 дословно переводится, как Снежный крем. Довольно популярная в прошлом веке марка китайской косметики, производилась в Шанхае с 1930 года. В качестве основного ингредиента использовалась стеариновая кислота. Название связано с эффектом растворения крема на коже: он таял, словно снег. Крем образовывал пленку, защищая кожу от обезвоживания и воздействия сухого горячего или холодного воздуха. Крем использовался не только женщинами, но и как профилактическая косметика. Снежный крем использовали и мужчины после бритья. Но дизайн жестяных банок "Снежного крема" был рассчитан именно на женскую аудиторию: стилизованные под старинную китайскую живопись портреты красавиц, пейзажи, цветы, птицы, животные.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 23. ЖЕЛЕЗЯКА

*********************************************************************************************

Этот обломок железа был намного меньше, чем тот, что мы видели раньше: размером всего с большой палец. Меня удивило, что этот кусок был не такой шершавый, как обломок Молчуна, тоже ржавый, но в меньшей степени, и узоры на нем проще было разобрать.

Я уже задавался вопросом, почему обломок Молчуна был такой уродливый? Может быть, его пытались обработать кислотой, и слой ржавчины, напомнивший мне жабьи бородавки — последствия этого эксперимента? На самом деле эти обломки выглядели, как часть старинного произведения искусства: фрагмент орнамента, который я видел, был очень изящный.

Найденные нами железные обломки имеют неправильную форму. Очевидно, это не отдельные предметы, а лишь фрагменты чего-то большего, одного или нескольких металлических старинных изделий.

Похоже, мы до сих пор топтались на месте, не видя цельной картины. Но сейчас я начал понимать, что все происходящее взаимосвязано. Ситуация начала проясняться, и теперь я четко осознавал два ключевых момента.

Не знаю, верно ли мое предположение. Но получается, что именно ради этих железных обломков сюда приехали археологи. Мы обязательно должны продолжить поиски оборудования и вещей, выброшенных убийцами в озеро. Думаю, что тела на дне тоже найдутся. Теперь, когда мы представляем себе глубину и сложность спуска, работа пойдет быстрее.

Второй момент: старая деревня на дне озера. Не ясно, кто ее построил так далеко в горах, и каким образом ее затопило. А еще меня волновал вопрос происхождения этих обломков. Изделия, частью которых они являлись, изготовили мастера затопленной деревни? Для чего? Как они использовались? И откуда археологи знали, что именно и где нужно искать? Поиск ответов на эти вопросы будет сложнее, чем еще несколько спусков под воду. Правда, можно расспросить об озере Агуя. Но сомневаюсь, что он много знает.

Полагаю, что все ответы на мои вопросы находятся на дне озера. Вздохнув, я понял, что надо делать дальше: тщательно обследовать дно озера, поднять наверх все, что найдем там. Похоже, мне придется много времени провести в воде.

Жаль, что соломенные веревки, привязанные к нашим телам, высыхая, начали потрескивать. Использовать их больше нельзя. А моих физических сил не хватит, чтобы спуститься без груза так глубоко. Но я очень хочу снова оказаться на дне и все осмотреть.

Мы сделали поплавки с грузилами из оставшейся нейлоновой веревки и отметили ими место для погружения, а затем вернулись на берег, чтобы отдохнуть. Юньцай была в ужасе, увидев мою окровавленную рожу и спешно занялась мной, засунув в ноздри две полоски ткани. Присев на траву, я начал переодеваться, чувствуя себя ужасно. Такое ощущение, что все кости растрескались изнутри, сил двигаться не было совсем. Толстяк с Молчуном вытащили плот из воды, подняли его вместе с выловленным в озере мешком, словно легкие носилки, и перенесли в сухое место.

Юньцай сгорала от любопытства, пытаясь рассмотреть, что же такое мы притащили со дна озера, и попросила Толстяка показать. Но когда она увидела мешок, ее лицо переменилось, словно ей вдруг стало плохо.

Солнце жарило так, что мокрая одежда сразу высыхала, стоило разложить ее на камнях. Мы подкрепились дикими фруктами, чтобы восполнить сахар в крови(1). Толстяк спросил Агуя, что он знает о затопленной деревне. Тот был сбит с толку, ничего не понимая, сказал, что он никогда не слышал о деревне на дне озера.

Конечно, без подводных очков зрение могло меня подвести, каких-то деталей мелких я не рассмотрел. Но толщину осадка на зданиях прикинул: деревня, должно быть, затонула очень давно. Я попросил Агуя припомнить, может, какие-то легенды есть о деревне, затерявшейся глубоко в горах. Даже если это поселение затонуло в прошлом веке, хоть какие-то слухи должны были остаться. Но он только головой качал и божился, что ни о чем подобном в жизни не слыхал. Правда, упомянул один момент: "Кое-что с этим озером кажется мне странным. Все жители нашей и соседних деревень знают об этом озере. Но у него даже названия нет. И старики о нем вообще никогда не говорят."

Мы с Толстяком переглянулись. Я предполагал, что Агуй немного знает. Но он вообще ничего не знал, даже слухов не припоминал. Абсолютное отсутствие информации!

О самой горе Янцзяо ходит много легенд. Но это неудивительно: ущелье, связанное с ней, с древних времен было пограничной линией между лесными охотничьими угодьями и непроходимыми горными массивами. Вполне естественно, что местность за пределами лесного массива мало знакома даже местным жителям. Но озеро у подножья Янцзяо не маленькое, о нем знают, однако даже названия не дали. Никаких легенд, историй — странно все это.

"А как насчет старой деревни, которая сгорела во время волнений в этой местности, — сказал Толстяк, припомнив рассказ Агуя. — Может, пожар в горах придумали, а на самом деле деревню затопило? Говорили же, что от нее даже следов на земле не осталось."

Агуи покачал головой: "Это очень давно было. Легенда о сгоревшей деревне ходит среди местных еще со времен Дайминской империи(2). Я действительно на знаю, что тогда произошло."

Заметно было, что Агуй не врет, на самом деле ничего не знает. Поэтому я прекратил расспросы, лег и стал массировать виски пальцами, чтобы унять головную боль. По-видимому, мне придется полагаться только на себя.

Толстяк, кивая в сторону самого глубокого места на озере, спросил: "За какие заслуги эта деревня оказалась на дне? Такое ощущение, что подводную долину, где она находится, искусственно в горах выдолбили."

"Не обязательно искусственно, — ответил я. — Такие перепады высот встречаются в каньонах, под дну которых текут горные реки. Может быть, деревня была построена на берегу такой реки. Но за сотни лет образовалась естественная преграда, в результате которой появилось это озеро."

"Землетрясение?" — с любопытством спросила Юньцай, присев рядышком.

Я покачал головой: "Деревня на дне не выглядит разрушенной. Если было землетрясение, то такие аккуратные каменные дорожки, заборы и дома не сохранились бы. Это значит, что деревню просто затопило, но никаких резких катаклизмов не было." Посмотрев в ту сторону, куда указывал Толстяк, я вспомнил его эпитет "выдолбили в горах" и высказал свою догадку: "Это может быть связано с постепенным смещением геологических пород. Или по какой-то другой причине подземные воды, которые за сотни лет образовали сложную систему, вырвались наружу и затопили самую низкую часть каньона, где была расположена деревня."

Я подумал именно о подземной водной системе, потому что не мог припомнить другое озеро в этой местности, которое могло участвовать в сифонном эффекте. А вот большие карстовые пещеры с подземными озерами тут, скорее всего, есть. Климат в этих местах близок тропическому, сезон дождей длительный, количество осадков большое. В таких условиях вода чаще всего скапливается в подземных водоемах, образуя гигантские водяные лабиринты.

Иначе как объяснить вчерашнее появление сифонной волны? Где-то на дне есть провал.

"Похоже, ты прав, — сказал Толстяк. — Тогда то, что мы ищем, должно быть в самом глубоком месте на дне, даже под землей. Но нам туда не добраться."

Я покачал головой: "Не обязательно. Дома и заборы затопленной деревни выполняют роль фильтра, который перехватывает вещи, уносимые сифоном под землю. Большая часть этих вещей останется на территории внешней окраины деревни. Нам надо только обыскать видимую часть дна. В противном случае придется признать, что я потерпел неудачу."

Глубина в районе внешней окраины деревни невелика, по моим оценкам чуть более двадцати метров. Если действовать неторопливо и продумано, мы точно сможет хоть что-нибудь найти.

Толстяк посмотрел на солнце и, заинтересовавшись моим планом, подорвался: "Сегодня у нас больше нет никаких дел. Полезли в воду."

Я тут же покачал головой. Сейчас это было невозможно. На данный момент мы тут только снорклингом(3) заниматься можем, а от него толку мало. Чтобы внимательно и детально обследовать подводную деревню, нужно снаряжение для дайвинга или хотя бы маска для плаванья. А для этого надо вернуться в город, закупить это снаряжение и привезти сюда.

Дело сложное. Нужно не только дайверское но и водолазное снаряжение, а оно очень тяжелое, чтобы дотащить его сюда, потребуется дюжина мулов. Это не совсем то, на что мы рассчитывали, отправляясь сюда. Да и достать такое снаряжение не просто. Помимо кислородных баллонов надо найти еще насос для заполнения их кислородом. Времени потребуется немало.

Мне сразу стало как-то тревожно. Не хотелось столько возиться с доставкой снаряжения, но в противном случае я замучаю себя до смерти.

Толстяк тоже не хотел возвращаться, но был более рациональным, чем я. Он подумал немного и сказал: "Не думай об этом. Если мы хотим обследовать дно, как положено, и поднять что-то наверх, то должны вернуться и достать акваланги. Другого выхода нет. Но чтобы вести поиски, акваланг не нужен. Мы можем разделиться. Один отправится за снаряжением, а двое других останутся здесь, поверхностно обследуют дно, поднимут что-то легкое с окраины деревни. Так время сэкономим."

"Тогда кто поедет за аквалангами?" — спросил я.

"С практической точки зрения за аквалангами ехать лучше тебе. Ты умеешь торговаться. А мы с братом останемся здесь. Ты хорошо находишь подход к людям, просто попросишь помочь тебе купить и доставить все, что необходимо. И язык у тебя подвешен, чтобы объяснить, зачем оно тебе надо, и не сболтнуть лишнего. У тебя получится лучше всего."

Я выругался: "Ты, бля, не путай опыт торговли антиквариатом и закупки снаряжения — это разные вещи. С чего ты взял, что я умею это делать хорошо? Ты смерти моей хочешь?"

"Лучше смерть одного, чем сразу троих! Сам подумай. Младшего брата мы отпустить одного не можем. У меня связи только в Пекине, это ты по всему Китаю друзей завел. Если отправлюсь я, это затянется надолго. Пока я буду искать нужных людей, вы тут успеете целый сад вырастить, пейзажами от души налюбоваться и загрустите от скуки. Месяц точно провожусь. Хватит спорить, послушай мастера Толстяка. Идеальный вариант, если покупать снаряжение будешь ты," — стараясь убедить меня, Толстяк разошелся и повысил голос.

Глядя на сердитое выражение его лица, я почувствовал себя военнопленным, продаваемым в рабство. Но в его словах был смысл. Я могу просто позвонить Паньцзы — и в течение нескольких дней получу все, что нам надо. Могу заставить заниматься этим вопросом Ван Мэна. А еще у меня уже есть опыт закупок снаряжения для третьего дяди. Я на самом деле быстро найду людей, способных помочь в кратчайшие сроки. А вот Толстяк в этом деле ненадежен. Хорошо, если он просто будет делом заниматься, а ведь может и кутить пойти. Так что выбора у меня нет. Я кивнул, не осмеливаясь больше спорить.

Итак, я договорился с Агуем, что на следующий день он проводит меня обратно в деревню. Юньцай останется здесь и поможет с бытовыми вопросами Молчуну и Толстяку. Агуй задумался, стал ходить взад-вперед с хмурым видом. Явно понял, что нам без него теперь не обойтись. Ждать, пока он надумает что-нибудь, времени не было, я просто надбавил цену за его услуги.

Затем я прилег отдохнуть и понял, что сил уже ни на что не осталось. Толстяк с Молчуном еще пару раз сплавали в центр озера, нырнули и вытащили какую-то мелочь. Все находки были в жутком состоянии, сплошь мусор бесполезный. Среди находок был старый пистолет, весь проржавевший. Но Толстяк трепетно относился к огнестрельному оружию, и с печальным видом уселся его чистить.

За эти два раза Толстяку тоже довелось полюбоваться на вид подводной деревни, он никак не мог прийти в себя от удивления: "Эта деревня просто огромная. Жаль, что маски нет. С ней можно видеть под водой лучше. Мы бы не тащили наверх всякий мусор." И он отправился искать альтернативу подводной маске. Обыскав все рюкзаки, наконец, он нашел то, что надо: фонарь со стеклом. Мне даже в голову не приходило, как это можно использовать для улучшения видимости под водой. Но у Толстяка была идея... возмутительная идея. Приложив цилиндр со стеклом к глазу наподобие монокля, он приклеил его скотчем и замазал все возможные щели глиной. Плотно прижимая свое изобретение, пока засыхала глина, он заявил, что так хоть одним глазом, но под водой будет видеть четко. Первая же попытка оказалась неудачной: вода даже на мелководье придавила цилиндр к лицу так, что даже моргать стало больно. Толстяк понял, что его одноглазый метод не работает. В отчаянии он стал просить меня до покупки снаряжения найти обычный магазин спорттоваров, купить там очки или маску и отправить ее назад с Агуем.

Ночь прошла спокойно, я покинул подножье горы Янцзяо на следующее утро. Углубляясь в лес, я обернулся и увидел густые облака. Вероятно, скоро пойдет сильный дождь. Помахав друзьям на прощание, я пошел вверх по горной тропе. Добравшись до склона, я вновь обернулся: над озером висело темное облако, выделявшееся на фоне остальных. Я смотрел на него и ощущал, как в душе зарождается нехорошее предчувствие: что-то должно произойти.

______________________

Примечания переводчика

О названии главы. Здесь и ранее использовалось словосочетание 铁块 (текуай), значений у которого множество: от железины и болванки, до чугунного бруска. Долго не могла определиться, как именно поточнее перевести. Потом вспомнила, как эта вещь выглядела в третьей гробнице: обломок. Так теперь называть и буду. Но исправлять то, что написано раньше, не стану. Герои, все-таки тоже не определились еще, что это за НЁХ такая, поэтому тоже могут обзывать ее, как вздумается.

(1) Не знаю, зачем повышать сахар в крови после погружения. Последствия изменения давления оказывают изменяют физические функции организма (перераспределение крови в сосудах, физиологический спазм, вегетативный спазм, изменение парциального и артериального давления, электро-физиологические процессы в ССС). А вот биохимия при этом практически не изменяется, если не считать стрессовых гормонов (адреналин и норадреналин). Гипоксия, интенсивные физические нагрузки и голодание могут понизить сахар, но их должно быть много, и они должны быть длительными. За пару минут погружения сахар существенно не снизится. Правда, Толстяку сахар и другие питательные вещества требуются постоянно, но тут дело не в биохимии. Так бы и сказали :"нам очень хотелось жрать, но были только сладкие фрукты")))

(2) 大明皇帝 снова не могу понять, о какой империи идет речь. Но Дайминская империя — это официальное название Китая при минской династии, вроде Агуй говорит об этом периоде.

(3) Снорклинг — вид плавания под поверхностью воды с маской и дыхательной трубкой и обычно с ластами. Также в холодной воде может быть надет гидрокостюм. Использование этого снаряжения позволяет пловцу наблюдать за подводными красотами в течение длительного времени при минимальных усилиях. Но У Се имеет в виду снорклинг дайверов: короткое погружение на незначительную глубину.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 24. ПОЕЗДКА ЗА СНАРЯЖЕНИЕМ

*********************************************************************************************

Если быть кратким, вернувшись в Банай, я сначала хорошо поужинал, а затем, не медля, отправился в административный центр соседнего округа. Там я купил мелочи для плавания, попросил Агуя отвезти их обратно и отдать Толстяку. Затем сел в микроавтобус и поехал в Шивандашан.

Дороги здесь ухабистые, трясло сильно. В салоне автобуса я увидел дальнего родственника папаши Паньма, того самого, с пекинским акцентом. Стараясь избегать общения с ним, я сделал вид, что смотрю в окно, думая о своем. Но, кажется, он даже не узнал меня.

Добравшись до Фанчэнгана(1), я снял номер в отеле и занялся делами. Мне доводилось уже раньше закупать снаряжение, дело знакомое, поэтому я сразу начал с планирования и организации: позвонил Паньцзы, попросил достать и привезти сюда все необходимое. Затем вызвал Ван Мэна: мне нужен был кто-то в Банае, чтобы мы втроем могли спокойно заниматься поисками.

Паньцзы, изучив перечень снаряжения, высказал свою обеспокоенность моей безопасностью. Пришлось соврать ему, что меня попросили знакомые помочь им. Тогда он согласился все доставить. Снаряжение и Ван Мэн должны были прибыть через пять дней. Я арендовал автомобиль, чтобы перевезти доставленное снаряжение из Фанчэнгана в Банай. Дороги здесь ужасные, извилистые, настоящий горный серпантин. Вообще-то я неплохой автомобилист, имею права категории С(2), но в этот раз нагло решился взять в аренду большой грузовик(3). Эта поездка была захватывающей, пару раз меня занесло так, что чуть со скалы не свалился, помял машину с обеих сторон. Во время очередной остановки Ван Мэн вышел из салона на подкашивающихся ногах.

Дорога в Банай была грунтовой, покрытой гравием и песком. Но последний участок оказался самым сложным. Пока я отсутствовал, начались сильные дожди, был риск застрять. Пришлось сменить обычный грузовик, на прицеп с тягачом. Пока все шло по плану, но уже прошло две недели с тех пор, как я покинул Банай.

Мы договаривались с Агуем, что он встретит меня при въезде в деревню и поможет перетащить вещи в дом. Но когда я прибыл на место, его там не оказалось

Я был измотан трудной дорогой и злился. Попросив Ван Мэна последить за грузом, я отправился домой к Агую. Дверь его дома была заперта, я долго стучал, но ответа не было. Это была та часть дома, где жила семья Агуя: неудобно, но пришлось зайти без приглашения.

Дверь в комнату Юньцай была настежь распахнута. Планировка была такая же, как и на нашей половине, но здесь не было кухни, потому выглядело помещение намного чище. По углам были развешены разноцветные сувениры для продажи туристам, среди них несколько новогодних открыток. В задней комнате виднелась спальня сестер, кровать Агуя располагалась в боковой комнате, на второй этаж уходила деревянная лестница.

В Банае люди друг друга знают, потому двери не запирают, а некоторые комнаты вообще лишь занавеской отгораживают. Войдя внутрь, я несколько раз позвал хозяев, но никто не ответил. Дом был пуст. На всякий случай я еще раз крикнул, вдруг кто-то был наверху и не слышал. Но, кажется, здесь никого.

Мне оставалось лишь беспомощно ругаться про себя: да что случилось с этим гребаным Агуем?! Мы же договаривались, что он будет ждать. Но этот чудак вообще из деревни свалил. В горы ушел? Это было бы плохо. Если он в горах, то неизвестно, когда вернется.

Но я же оптимист, всегда надеюсь на лучшее. Может, он все-таки был наверху, заработался и не слышал меня. Поднявшись по лестнице, я снова громко позвал Агуя.

Между этажами в пролете было что-то вроде бамбуковой двери, плотно прилегающей к широкой ступени, я открыл ее, и пошел наверх. Лестница заканчивалась коридором, который вел к деревянному балкону. Стены выложены бамбуковыми досочками, старыми, словно украденными из старого заброшенного дома. По обе стороны коридора были две комнаты. Одна завалена разными вещами: плетеные корзины, растянутые для просушки шкуры животных. Другая комната была заперта. Я долго стучал, но ответа не получил. Видимо, там никого нет.

Сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я стал убеждать себя, что злиться бесполезно. И внезапно подумал, что в комнате за закрытой дверью вроде бы жил сын Агуя. Он же никуда не выходил, значит, должен быть там.

Раньше я его никогда не видел, но Агуй упоминал о нем. Я еще подумал, что его сын мог быть инвалидом, поэтому не показывался на людях. Но почему его сегодня здесь нет? Не в силах справиться с любопытством, я заглянул внутрь сквозь щель в двери: там было темно, какие-то вещи развешены по стенам, но никакой мебели. Комната казалась совершенно пустой.

Это странно: сын Агуя живет в таких аскетичных условиях? Как там вообще можно жить? Спать же негде. Я пытался открыть дверь, но она не поддавалась, словно была заперта изнутри на щеколду.

Но сейчас не время заниматься посторонними вещами. Собравшись с силами и подавив острое любопытство, я спустился вниз, зашел к соседу и спросил, куда подевался Агуй. Тот ответил, что его давно не было видно, с тех пор, как вернулся со мной с гор. Но ничего с уверенностью он сказать не мог: Агуй частенько ездил по соседним деревням, чтобы погостить у родственников. Он точно знал, что младшая дочь Агуя, когда пошли сезонные дожди, отправилась к деду в соседнее поселение помочь с хозяйством.

Я выругался. Все это было две недели назад. Получается, все это время он отсутствовал. Не мог же он тогда снова отправиться в горы и остаться там, забыв о нашей договоренности!

Пришлось справляться самому. Я заплатил двум деревенским жителям, чтобы помогли перетащить привезенный груз в наши комнаты, и оставил Ван Мэна сторожить снаряжение. Сам же собрался обратиться к соседу, чтобы тот подсказал проводника, который поможет мне отправиться в горы. Отнесу туда то, что смогу, а остальное потом переправлю с помощью местных жителей. Глядишь, за это время и Агуй найдется.

Но сосед отказал мне. Выслушав причину его отказа, я понял, куда подевался Агуй. Оказалось, что сразу после моего отъезда начались сезонные дожди. За несколько дней все дороги и тропы в горах оказались размыты, случилось даже несколько оползней. Сосед Агуя сказал, что сейчас даже по окраине деревни ходить опасно, не говоря о том, чтобы тащить в горы людей с мулами. Стоит чуть-чуть отойти от деревни, и можно серьезно пострадать. Если Агуй отправился к озеру две недели назад и не успел вернуться до начала дождей, то сейчас он и мои друзья оказались в ловушке.

Это было неожиданно, и я не знал, что делать. Но сосед сказал, что мне не нужно слишком беспокоиться. Агуй опытный охотник и знает, как вести себя в такой ситуации. Пока они остаются на берегу озера, самое страшное, что с ними может случиться — вымокнут до нитки, но оползни и сели им там не грозят. А вот бродить по горам в такую погоду очень опасно. Мне придется ждать минимум неделю: пока дождь не прекратиться, никто из охотников даже носа в горы не покажет, даже если я их озолочу.

Еще неделя? Прикинув все, я вдруг понял, что повод для беспокойства все же есть. Если Агуй ушел в горы сразу после моего отъезда, то больше у него не было возможности пополнить припасы. А это значит, у них там еда закончилась. Конечно, Агуй хороший охотник, но получится ли добыть много под таким проливным дождем?

Но даже если у ребят на озере нет проблем с едой, я все равно не хочу ждать целую неделю, поэтому продолжил настаивать, утроив цену. Вдруг найдется кто-то, готовый рискнуть жизнью ради денег. Видимо, я достал соседа Агуя, и он сказал мне, что единственный человек, кто мог бы согласиться на это самоубийство — папаша Паньма. "Почему бы тебе с ним не договориться?" — сказал он, давая понять, что разговор закончен.

______________________

Примечания переводчика

(1) Фанчэнган (防城港) — городской округ в Гуанси-Чжуанском автономном районе КНР. Морской порт Фанчэнган — последний китайский порт перед границей с Вьетнамом.

(2) У Се не уточняет подкатегорию водительских прав. Категория С имеет варианты:

С1 (высшая; легковые автомобили, миниавтомобили, спец.транспорт, спец.техника негабаритная, негабаритные грузовики и легковые автомобили с автоматической коробкой передач, низкоскоростные грузовики, трехколесные автомобили, спец автомобили для людей с ОВЗ). При наличии этой категории не обязательно подтверждать другие.

С2 (легковые автомобили и негабаритные грузовики с автоматической коробкой передач).

С3 (низкоскоростные грузовики, трехколесные автомобили)

С4 (трехколесные автомобили)

С5 (спец.транспорт для людей с ОВЗ)

Но могу предположить, что речь идет об универсальной (высшей) категории С1, раз он грузы перевозил.

(3) В смысле, У Се нагло решил нарушить правила вождения. Для управления большим грузовиком нужна категория прав А2(прицепы, полуприцепы с тягачами) или В2 (большегрузные автомобили, в просторечии фуры), а у него только категория С1, более низкая по сравнения с А и В.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 25. ВТОРАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АТАКА

*********************************************************************************************

Когда я вернулся на нашу половину, Ван Мэн уже принял душ и выжимал постиранную одежду. Я тоже переоделся и решил больше не вести себя, как вежливый гость: отыскав бутылку вина, сделал несколько глотков и задумался, что мне делать дальше.

Честно говоря, я совсем не предполагал, что попаду в такую ситуацию. Это было совершенно неожиданно и напомнило мне о "принципе превентивности"(1), о котором мне рассказывал мой преподаватель. Этот принцип впервые стал применяться в логистике, а позже интегрировался в другие отрасли промышленности и управления. Он подразумевает, что нельзя ничего предполагать, надо четко просчитывать каждый этап, учитывая все возможные факторы, включая погоду, религиозные и социальные процессы, вроде стихийных забастовок. Это необходимо, чтобы обеспечить стабильность запланированных мероприятий и минимальные отклонения от первоначального плана.

Я проигнорировал информацию о местном климате и совершенно не представлял, насколько ужасными могут быть последствия сезона дождей в Гуанси, поэтому не учел этот фактор.

И теперь все серьезно осложнилось. Ждать, пока дождь прекратится, недопустимо. Даже если погода наладится, дороги в горах еще долгое время будут в плохом состоянии. Сосед Агуя говорил о целой неделе ожидания, но на самом деле это может продлиться больше месяца. Я не могу ждать, пока боги повернутся ко мне лицом, поэтому должен отправиться в горы немедленно.

Но для этого мне нужен папаша Паньма, а я не уверен, что он согласится помочь. Ведь совсем недавно я расстроил его, и пообещал, что никогда не буду больше искать с ним встреч. При этом я так старательно строил из себя крутого чувака, за спиной у которого стоит некая сила. И теперь, если опять обращусь к нему за помощью, буду выглядеть наглым вруном. Хорошо, если просто откажется помочь, а то и тумаков надает.

Все это меня очень смущало, но сейчас не время отступать. Найти проводника — единственный способ помочь друзьям. Остается, собравшись с силами, придумать план, должен быть какой-то способ поймать старика на крючок.

Но Паньма - старый лис, люди его поколения мудры и проницательны, поэтому заставить его плясать под мою дудку будет крайне сложно.

После долгих раздумий я понял, что хороших идей у меня нет. С этой задачей чертовски трудно справиться. Допустим, я внезапно появлюсь у него на пороге и начну умолять отвести меня в горы. Это будет выглядеть глупо и неубедительно. Он сразу поймет: если я не в состоянии организовать поход в горы, то и возможностей угрожать ему у меня тоже нет.

Прежде всего следует определиться с собственным положением: я не должен просить, надо требовать и угрожать. Он должен поверить, что я — могущественный злодей, к которому лучше не поворачиваться спиной, и который сделает все для достижения своей цели. Ни в коем случае я не должен показывать ему свое истинное лицо, иначе он легко поймет, что я — пустышка.

Во-вторых, я должен отвлечь его внимание от моих настоящих целей. Важно придумать причину, по которой я хочу нанять его, но такую, чтобы он не заметил моей беспомощности, чтобы у него даже мысли не возникало о том, что я не могу сам пойти в горы. Надо заставить думать его, что он мне нужен для чего-то другого, а поход в горы — просто работа, которую надо выполнить в процессе.

Итак: во-первых, надо надавить на него и угрожать, во-вторых, не просить о помощи и не показывать собственной беспомощности. Какой бы повод придумать, чтобы все выглядело серьезно и правдоподобно?

Спасать Агуя и Юньцай?

Нет, это слишком добросердечно. А я изображаю человека жестокого и беспринципного, которому чужды такие порывы. Более того, сам Паньма человек не особенно душевный, ему на своих односельчан начхать. Стоит мне показать слабину в виде добросердечия, как мы поменяемся местами, и угрожать начнет уже он. Я не имею права показывать себя слабым и добрым.

Допустим, я хочу, чтобы он сам пошел туда и что-то разузнал для меня?

Это немного притянуто за уши, нет уверенности, что я добьюсь успеха. Как в этом случае объяснить, что мне тоже надо идти с ним? А еще придется притворяться сильным, но как долго я смогу это делать? Даже если он сразу ничего не заподозрит и согласится, мне всю дорогу придется строить из себя крутого. А я вовсе не крут. Особенно в горах, где довольно быстро окажется, что я слаб, неопытен и даже труслив. Возможно, придется полагаться на его помощь, если доведется оказаться в опасности. Он поймет, что его обманывали, и я потеряю контроль над ситуацией.

Кажется, сейчас моя голова лопнет от тяжких дум. Стоящая передо мной задача отличается от обычного планирования деловых переговоров, где достаточно владеть навыками риторики, чтобы запутать оппонентов. Но мне, после того, как добьюсь своего, придется притворяться, оказавшись в тяжелых условиях непроходимых горных дорог. Слишком сложно!

Я потер виски, пытаясь прогнать плохие мысли. Надо изменить подход к проблеме. Если нельзя притворяться жестоким, надо стать жестоким.

Похищение? Меня чуть не подбросило: точно! Вырубить его, погрузить на телегу с мулом и увезти недалеко в горы?

Но тут я вспомнил боевые навыки Паньма. Посмотрев на себя в зеркале и на Ван Мэна, я сразу отбросил эту идею. Неизвестно, кто кого в результате похитит. Хорошо, если Паньма меня на месте не убьет.

Если похищение не возможно, тогда, может быть, деньги? Сразу озадачить его, выложив много, двести или триста тысяч юаней, и излагать свои требования быстро, пока он еще не успел оправиться от удивления.

Этот сценарий появился у меня в голове, когда я вспомнил о финансовых трудностях семьи Паньма. Они собирались продать обломок железа всего за десять тысяч юаней. Если предложу больше, он точно согласится пойти в горы.

Этот вариант более надежен. Я начал подсчитывать имеющуюся наличность. Двести-триста тысяч — небольшая сумма, но я обычно столько с собой не ношу. Выпотрошив кошелек и вывернув все карманы, я набрал только сорок тысяч. Еще на карте деньги есть, но, чтобы снять их, надо ехать в город. Думаю, так смогу набрать нужную сумму. Я уже собирался отправить за деньгами Ван Мэна, но внезапно в голове промелькнула еще одна мысль.

Этот вариант тоже не идеален. Думаю, Паньма может согласиться, но стопроцентной уверенности у меня не было. А что, если он откажется?

Если так, то второго шанса у меня не будет. Дед мне говорил, что неудачи случаются, но нельзя рисковать, не имея второго шанса.

"Первый шанс может иметь 50% успеха или даже всего 10%. Но в запасе должны быть еще способы, доводящие вероятность успеха до 100%"

Я снова упал духом, и почесывая голову, растерянно смотрел на разбросанные деньги и кредитные карты. Трудно было собраться с мыслями. Дед говорил, что надо продумать несколько запасных вариантов. И я хотел бы придумать, но в голову ничего не приходило. Что же мне делать?

Я разволновался. Проливной дождь вгонял меня в уныние. Надо было избавиться от беспорядка в голове. Проще всего это сделать, занявшись уборкой. Я собрал кредитки и деньги, убрал разбросанные по комнате вещи и, наводя порядок под лежанкой, нащупал сумку, в которой лежал железный обломок Молчуна.

Помнится, Толстяк просил меня отвезти его в город и надежно спрятать, но я позабыл об этом. Вытащив сумку, достал оттуда обломок, развернул газету, в которую он был аккуратно упакован, и уставился на ржавую поверхность железа. Внезапно меня осенило, я вспомнил еще одну мудрую вещь, сказанную дедом: "Сражаясь с противником, используй его недостатки."

Если противник силен и умен, надо атаковать его в самое слабое место.

А какое слабое место у Паньма? Думая об этом я продолжал смотреть на железо в моей руке, и у меня в голове выстроилась идеальная стратегия.

Еще раз представив будущий план, я понял, что одежда небожителей не имеет швов(2). Я так гениален, что сам себя боюсь — аж мурашки по коже побежали. Раньше я не был столь внимателен к людям. Но, пережив столько испытаний, похоже, сильно изменился и даже смог замыслить такую совершенную интригу. Думаю, теперь мне не надо беспокоиться о безопасности Молчуна и Толстяка.

Без промедления я начал готовиться: заставил Ван Мэна найти мне курильницу для благовоний, наполнил ее горячими углями и засунул туда железный обломок, словно собирался его испечь.

Паньма говорил, что у железа был специфический запах, который со временем стал слабее. Значит, внутри или в железном сплаве было что-то такое, что испарилось, находясь на поверхности. Но внутри это вещество должно оставаться.

Как я и ожидал, железный обломок, нагреваясь, стал распространять странный запах, который все более усиливался, плотно заполняя комнату.

Мне он был незнаком, действительно странный, неописуемый, я бы описал его как резкий химический, с привкусом каленого железа. Если мне запах не знаком, то Паньма тем более не мог его распознать.

Завернув горячее железо в полотенце, я положил сверток в рюкзак, затем старательно потренировал загадочное выражение лица перед зеркалом и, захватив зонт, отправился к дому старика.

Чувства, промелькнувшие в глазах Паньма, когда он увидел меня, трудно описать: страх, удивление, отвращение или все вместе.

Но когда я зашел в комнату и сел, окруженный странным ароматом, исходящим от еще не остывшего железного обломка, на его лице застыл непередаваемый ужас. Затем Паньма, дрожа всем телом, рухнул на стул.

Спокойно глядя ему в глаза, я сказал: "Они вернулись. Я пришел забрать тебя с собой."

______________________

Примечания переводчика

(1) Принцип превентивности в логистике один из семи основных, предполагающий превентивную концепцию управления рабочим процессом, предупреждающую возникновение отклонений и диспропорций. Под религиозными процессами У Се понимает распорядок жизни представителей разных конфессий. В многонациональном Китае это очень важный фактор, способный сильно влиять на рабочие процессы: религиозные праздники, посты, выходные, законы, запрещающие выполнять ту или иную работу.

(2) 天衣无缝 ,платье небожителей не имеет швов — образное значение идиомы "нечто идеальное, без изъянов". У Се имеет в виду, что его план идеален.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 26. ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ

*********************************************************************************************

Я заготовил несколько запасных вариантов убеждения, которые помогут усилить его страх, но это оказалось совершенно не нужно: всего несколько слов подкосили его волю, словно душа в пятки ушла.

Если противник силен и умен, надо атаковать его в самое слабое место.

Пусть к страху, скрытому глубоко в сердце Паньма, оказался коротким. Излишне говорить, что я полностью уничтожил его психологически.

Однако все пошло не совсем так, как мне хотелось. Напуганный, старик пытался сбежать, чуть не выломав закрытую дверь. Похоже, он готов умереть на месте, но никогда больше не видеть тех людей.

Пришлось долго его убеждать, что он должен положить конец тому, что сам начал, иначе расхлебывать придется его детям и внукам. Нехотя, но он все же подчинился моим требованиям и со смятением в сердце последовал за мной в горы. Зачем туда иду я, объяснять ему не стал, да он и не спрашивал.

Вообще-то я сказал ему следовать за мной, но стоило нам покинуть деревню, как я намекнул, что ему надо показывать дорогу. Но, кажется, он совершенно не придавал значения тому, кто кого ведет.

Видя его таким угнетенным и напуганным, я почувствовал угрызения совести. Конечно, это все для пользы дела, но все равно нехорошо так запугивать старика. К тому же он рискует жизнью, отправляясь в горы в такую погоду. Моя совесть — злая тетка, от ее укоров я чувствовал себя совершенно разбитым. Но внезапно я осознал, что в моих жилах течет кровь третьего дяди и потомственных даому, если я так легко, почти по наитию, действовал столь хитро и жестоко.

Как бы то ни было, извиняться было поздно, мы уже отправились в путь. По дороге я часто забегал вперед, чтобы не создавалось впечатления, будто дорога мне неизвестна. Но сам-то отлично понимал, что без Паньма и десяти метров не пройду — сразу потеряюсь.

Все дорогу шел проливной дождь, идти было очень трудно. К счастью, в Фанчэнгане я отдохнул и набрался сил, иначе бы не смог преодолеть все препятствия. Паньма шел молча, на мои редкие вопросы не отвечал, просто отворачивался.

Вскоре мы добрались до озера. Еще издали... мать моя женщина!... я увидел, что уровень воды поднялся метров на пять или шесть. Водная гладь, казалось, заняла все видимое пространство. До моего отъезда это было прекрасное озерное зеркало. Сейчас же со склонов горы Янцзяо стекали потоки грязи, превращая прозрачную воду в мутное месиво, покрытое крупной рябью, словно лицо озерного духа перекосилось от злобы.

Оставаться на горной тропе сейчас было опасно. Мы прибавили скорости, чтобы побыстрее добраться до менее скользкого каменистого берега.

Капли гулко барабанили по широким листьям, потоки воды оглушительно обрушивались на поверхность озерной воды. Этот равномерный грохот словно затопил весь мир, делая невозможным даже громкий разговор. Собаки, которых Паньма взял с собой, нервничали и не желали идти с нами, Паньма позволил им спрятаться под деревом с густой листвой на границе каменистого берега.

Оказавшись на открытом пространстве, где кроны не защищали от дождя, я словно нырнул под воду: сквозь мощные потоки ничего не было видно. Мы повели мулов к навесу, который был установлен еще в первое мое посещение этого места. И тут я увидел неясную тень, похожую на Толстяка...

Понимая, что звать его в таком шуме бесполезно, я пошел навстречу. И в этот момент по непонятной причине мулы отказались идти вперед. Обернувшись, я увидел, что животных остановил Паньма. Он смотрел на меня в упор, очевидно, решил, что мы достигли пункта назначения, и теперь ждал от меня указаний.

Думаю, пока мы с трудом добирались сюда, страх отступил. Старик уже не выглядел таким напуганным, как раньше. Глядя в его глаза, я почувствовал, что он пришел к какому-то решению. Вид у него был такой мрачный, что мне стало не по себе.

Он относится к той категории людей, которых легко напугать. Но чем сильнее страх, тем быстрее он проходит.

Теперь, когда я добрался сюда, мне уже не надо было притворяться. Впрочем, я уже давно позабыл о роли жестокого и беспринципного злодея, потому что очень устал. И настало время задуматься, как объяснить Паньма, зачем я его сюда притащил. Если рассказать все как есть, боюсь, он прибьет меня. Но продолжать врать тоже нельзя, это слишком бесчеловечно.

Вот только я понятия не имею, что должен сказать папаше Паньма. Надеюсь, скоро объявится Агуй с остальными, с их помощью объясниться будет проще. Надо обсудить все с Толстяком. Может быть, мне просто спрятаться и переждать, пока гнев моего проводника успокоится? Решив, что это неплохой выход, я сказал ему ждать, а сам пошел искать Толстяка, чтобы переговорить с ним. Заодно попрошу помочь разгрузить мулов.

Но не успел сделать и пары шагов, как сквозь густую завесу дождя снова увидел ту самую тень. Но теперь осознал, что выглядела она странно. Прежде чем я успел понять, что не так, почувствовал сильную боль в затылке, в глазах потемнело, я на мгновение потерял сознание.

Придя в себя, я понял, что сижу на мокрой земле, я позади меня стоит Паньма с посиневшим лицом, в его руке был охотничий нож, а глаза светились жаждой убийства.

"Ты что делаешь?" — крикнул я, наблюдая, как он заносит нож, намереваясь ударить меня.

Вот блять! Чувствуя, как кровь отливает от лица, я перекатился в сторону, уходя с линии удара и встал на ноги. Краем глаза я видел, как нож Паньма описывает красивую дугу под проливным дождем. Лезвие прошло как раз в том месте, где только что была моя шея, если бы я не увернулся. Оседая на землю, я понимал, что передо мной стоит хладнокровный убийца.

Этот его взгляд... вспоминая застывшее выражение его лица, не менявшееся всю дорогу до озера, я внезапно осознал: все очень хреново! Он давно все понял, мать его налево. Он все понял, и теперь контролирует ситуацию. Он собирается планомерно убить всех нас.

Бля, это серьезная проблема. Надо бежать! Сделав всего два шага, Паньма навис надо мной. Я заорал: "Прости, я был неправ! Я соврал тебе! Ничего страшного не произошло. Они не возвращались!" Но он меня словно не слышал.

Понимая, что надо бежать, я неуклюже пытался встать. Когда ноги, наконец, послушались меня, я побежал к навесу, косые струи дождя больно были по моим плечам и спине. Неудачно наступив на скользкий камень, я подвернул ногу и упал. Паньма быстро приближался. Схватив камень, о который споткнулся, я, не глядя, бросил его в сторону старика, но промахнулся. Он уже занес левую руку с ножом, собираясь снова ударить, но внезапно остановился, глядя куда-то поверх моей головы, словно увидел нечто странное.

Воспользовавшись его заминкой, я встал и побежал прочь, но внезапно тоже встал, как вкопанный. Из-за густой дождевой завесы к нам двигались люди, много людей, окружавших нас.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 27. ТЕНИ ПОД ДОЖДЕМ

*********************************************************************************************

Несколько неясных силуэтов постоянно двигались, периодически пропадая за завесой дождя и снова появляясь. Мне с первого взгляда показалось, что намерения у них недобрые. Было похоже, что они наблюдают за нами, ожидая удобной возможности напасть. И выглядели они загадочно, словно призраки, скрывающиеся за стеной дождя, пристально всматривающиеся в темноту — от этого бросало в дрожь.

Что здесь произошло? Откуда на берегу столько людей?

Я вспомнил, как предполагал еще после пожара, что кто-то из деревни тайно пытался нам помешать. И теперь они снова вмешались, пытаясь остановить наши поиски в озере.

Хреноватенький расклад получается: с одной стороны старый взбесившийся осел, с другой — большая группа людей, которые не побрезгуют отрезать мне голову, вот же ебанатики деревенские! Но похоже, за мной пришел пушистый писец.

Я осторожно огляделся: здесь не меньше семи человек. И бля, понятия не имею, что они собираются делать, но похоже, они тут давно засаду устроили.

Я вытер лицо рукавом, но толку от этого было мало: дождь был такой сильный, что тут же снова залил все лицо, даже глаза нормально не открыть. Поэтому четко рассмотреть противников я не мог: их фигуры были плохо различимы, не понять, есть ли у них оружие.

Что там с Паньма, я не видел, только старался держаться от него на расстоянии, но понял, что тот остановился. Затем я увидел, как он бросился к одной из теней.

Что он творит? Я поначалу опешил, а потом понял: он же думает, что это те самые люди, которыми я его пугал!

При таких погодных условиях трудно устроить идеальную засаду. Значит, нельзя просто ждать, пока они поймут мои намерения, лучше идти напролом. Если буду так сидеть на месте, сначала убьют Паньма, потом меня. Но он сейчас совершает ошибку, не грех ею воспользоваться.

Понятия не имею, повезет ли мне, но дожидаться покорно своей смерти я тоже не собирался, поэтому немедленно бросился вслед за Паньма. Пока они будут возиться с ним, в их строю, возможно, образуется брешь, и я воспользуюсь этой возможностью, чтобы сбежать.

Под навесом прятаться не было смысла. Если эти люди здесь давно, то я не знаю, что с Агуем и Молчуном. Неважно, насколько хороши в таких ситуациях Молчун и Толстяк, но против огнестрельного оружия им не выстоять, тем более Агую с дочерью. Надеюсь только, что им удалось спастись.

Бег по скользким и неровным камням — это акробатика в чистом виде. Я пробежал всего несколько метров, но колени уже жутко болели. Следуя за Паньма, я бросился к одной из теней. На бегу я не мог следить за тем, что делают нападавшие на нас, видел только, как Паньма набросился не одного, нож яо в его руке сверкнул, разрезая завесу дождя. По нему и не скажешь, что это восьмидесятилетний старик.

Как ни странно, тень, на которую он напал, даже назад не отклонилась, оставаясь совершенно неподвижной, словно яростный удар Паньма этого человека нисколько не волновал. Я оказался рядом секунд за десять и видел, как лезвие не оставило кровавых ран, а рука старика резко остановилась. Затем нож выпал из его ладони, а сам Паньма стал быстро отступать, испуганно вскрикнув, пока не споткнулся о камень, лежавший позади, и упал на землю.

Я обошел его, держась подальше, и, наконец, смог рассмотреть тень как следует: это был скелет! Отвратительный скелет с пугающими пустыми глазницами, на нем была военная форма, ремень и патронташ, почерневшие от времени, и ржавый автоматический пистолет.

Волосы на моем затылке зашевелились: что за хрень тут творится?! Неужели мертвецы, убитые Паньма и его подельниками, на самом деле выбрались из озера?!

Но моя психика была чуть более устойчивой, чем у Паньма. Несмотря на плотную завесу дождя я заметил, как череп безвольно болтается, словно фонарь, раскачивающийся на ветру.

Присмотревшись повнимательнее, я заметил вокруг скелета голые ветки, одна из которых служила ему опорой.

Откуда, блять, тут мертвецы? Молчун и Толстяк все-таки нашли тела на дне озера? Но теперь можно вздохнуть с облегчением и присмотреться к старым костям. Форма на мертвеце точно военная, сильно поврежденная водой, значит, я думаю в правильном направлении.

Однако, рассматривая опору для скелета, я почувствовал себя не уверенно и выругался. Зачем так делать? Кого эти два идиота напугать решили?

Правда, благодаря этой дурацкой шутке папаша Паньма был достаточно напуган: я оглянулся, но его и след простыл. Интересно, чья это идея? Толстяка?

Я немедленно бросился обратно к мулу, но Паньма там не было. От пережитого потрясения у меня голова разболелась. Вернувшись к строю теней, я обнаружил, что все они — такие же скелеты, мертвые, но не опасные. Насчитал семь штук, возможно, на берегу были еще скелеты, но сейчас не время их искать. Хорошо, хоть этот безумный осел куда-то свалил и больше не пытается меня зарезать.

В такой сильный дождь искать старика смысла не было, поэтому я сначала решил найти Агуя и остальных, и спросить, что это за строй мертвецов меня встретил. Мулы почему-то боялись идти в сторону мертвецов, как я не пытался их подгонять и уговаривать. Пришлось закрепить узду за крупный камень. Затем, обойдя мертвецов, я направился к навесу. Агуй хорошо укрепил его, и все сооружение держалось до сих пор, несмотря на проливной дождь. Забравшись внутрь, я поежился от внезапно нахлынувшей тишины: внутри никого не было.

Я снова выругался: такой ливень, а они до сих пор их воды не выбрались? Ихтиандры недоделанные, что у них там происходит? Под навесом лежало много разных вещей, которые, видимо, были подняты со дна озера в мое отсутствие. Что и говорить, Толстяк и Молчун отлично поработали, пока я в городе прохлаждался.

Чайники, винтовки, пистолеты, бинокли, несколько ножей, мачете — все ржавое, но для того времени отличное снаряжение. Понятное дело: тут в те годы постоянно происходили локальные конфликты, и присутствие оружия было логичным. Но на земле лежали еще коробки от печенья, предметы первой необходимости, личные вещи. Похоже, оснащение археологической команды было отличным.

Задумавшись о собственной безопасности, я взял трехгранный штык Type 56(1), удобная штука. Хотя вооруженные автоматом солдаты редко им пользовались, в 80-х годах этот автомат сам по себе был убойной штукой. Штык использовали лишь бойцы спец.подразделений, например, во время вьетнамской войны в джунглях это дополнение к автомату многим спасло жизни.

Сталь, из которого делали эти штыки, была очень качественной, потому ржавчина не слишком повредила его. Я слышал, что холодное оружие часто смазывали ядом, поэтому держал его очень осторожно левой рукой. И что мне теперь делать? В условиях такого сильного дождя видимость и слышимость нулевые.

И я тут под навесом буду отличной мишенью, особенно если старый осел Паньма придет в себя и снова решит меня зарезать. Поэтому я выбежал под дождь и направился к озеру. Надо проверить, может, Агуй и остальные там. Побегав по берегу туда-сюда несколько раз, я заметил человека, который пытался вытащить из воды плот.

Подбежав поближе, я узнал Агуя. Он с трудом тащил плот на берег, согнувшись почти пополам. Увидев меня, он побледнел, выглядел удивленным и испуганным. "Почему ты один? Где остальные?" — спросил я.

Агуй стоял ногами в воде, а выражение его лица медленно изменилось, став каким-то глупым и невыразительным. Он просто таращился на меня, ничего не отвечая, даже когда я повторил свой вопрос.

Взглянув на плот, я подумал, что Агуй, плавая в такую погоду, очень устал, поэтому сказал, что помогу ему. Нет, ну что эти сумасшедшие здесь без меня делали? Такой дождь, а они все еще ныряют? И тут я понял, что не так. Почему Агуй вернулся на плоту один? Если Толстяк и Молчун ныряли, он должен был ждать их там. Даже в хорошую погоду оставить ныряльщиков без плота в центре озера опасно. Да и лицо у Агуя какое-то странное.

Я подошел к нему, собираясь расспросить, как следует. Но чем ближе подходил, тем больше понимал, что толку от расспросов не будет. Так выглядят идиоты, которых что-то испугало, и они ушли в себя, стараясь не обращать внимания на внешние раздражители. Подойдя, я ударил его по лицу, чтобы привести в чувство, и крикнул: "Да что произошло?!" Он, наконец, отреагировал, вздрогнул, взглянул на меня более осмысленным взглядом, а потом внезапно заплакал и закричал: "Они... они все мертвы!"

______________________

Примечания переводчика

(1) Штык тип-56. Главное отличие китайского автомата Тип 65 от советского АК — это несъемный игольчатый трехгранный штык, который убирался в положение "вниз-назад".

*********************************************************************************************

ГЛАВА 28. СТРАННОСТИ ВОЛШЕБНОГО ОЗЕРА

*********************************************************************************************

"Мертвы?" У меня в голове сразу помутилось, лишь билась одна мысль: "Как такое могло случиться?"

Сказав эти слова, Агуй снова как будто в транс впал, а его лицо застыло. Мне пришлось помочь ему подняться и довести до навеса. Оставив его там ненадолго, я подошел к мулам и забрал из поклажи несколько бутылок рисовой водки. Лишь сделав несколько больших глотков, я смог успокоиться. Но настроение по-прежнему было подавленное.

Собравшись с духом, я заставил Агуя рассказать подробнее и, наконец, понял, что произошло.

Оставив меня в городе, Агуй вернулся и попросил нескольких односельчан помочь ему доставить еду и купленные мной вещи к озеру. Заодно собирался проверить, все ли там в порядке. Юньцай вернулась домой вместе с сопровождавшими Агуя деревенскими жителями, чтобы заняться домашними делами, а он остался присмотреть за моими друзьями.

К тому времени Толстяк и Молчун уже много интересного выловили из озера, а также обнаружили место, где находятся трупы убитых археологов. Но к тому времени начался сильный дождь, уровень воды в озере начал подниматься, и пришлось остановить активную деятельность.

Чтобы не терять время, они занялись сортировкой находок, среди которых обнаружили полный комплект спасательного снаряжения с водолазными костюмами и довольно прочными тросами. Для того времени такое снаряжение превосходным, но даже сейчас это куда лучше, чем соломенные веревки и самодельная дыхательная трубка. Толстяк предположил, что археологи использовали это снаряжение, чтобы найти в затопленной деревне и поднять со дна озера те самые железные обломки.

Найденный комплект снаряжения за долгое время был изрядно попорчен водой, часть деталей никуда не годилась. Но шлемы и маски тогда делались из материала, устойчивого к коррозии, все неплохо сохранилось, тем более, что комплект был хорошо упакован в плотно застегнутую сумку, внутрь которой вода почти не попала. Поврежденными оказались лишь резиновые детали, соприкасавшиеся с водой долгое время.

У Толстяка всегда быстро рождались практичные идеи. В этот раз он решил собрать из имеющегося простенькое снаряжение для дайвинга. В старом шлеме воздуха может хватить на семь-восемь глубоких вдохов, таким образом Толстяк планировал растянуть время пребывания под водой до пяти минут.

Для дайвера пять минут и одна минута — огромная разница. И они использовали старый водолазный комплект, чтобы найти скелеты под водой. Один из тросов Толстяк привязал к поясу: он сам весил немало, а вместе со шлемом вообще оказался неподъемным. Но с помощью троса его можно было быстро поднять наверх. Ко второму тросу прицепили множество мелких крючков из гнутой проволоки, снятой с найденных на дне вещей. Погружаясь на дно, Толстяк цеплял на них мелкие находки: так получалось поднять наверх гораздо больше за один раз.

Кости оказались разбросанными вдоль восточной части забора. Молчун и Толстяк, поднимая останки, расставляли их на берегу в той же последовательности, как и на дне, затем составляли цельные скелеты и закрепляли ветками, чтобы примерно сохранить позы, в которых те были найдены, и определить принадлежности отдельно разбросанных костей. Все шло просто и гладко.

Собрав все скелеты полностью, они обнаружили странность: у всех погибших на хватало правой ладони.

Криминалисты и антропологи считают самыми важными частями скелета тазовые кости и черепа, которых достаточно для анализа. Другие кости часто теряются и повреждаются. Редко когда удается собрать полный скелет. Но в данном случае все кости были на месте, кроме правых кистей. Это на случайность совсем не похоже.

Толстяк и Молчун задавались вопросом: возможна ли такая естественная ситуация, в результате которой все тела в одно время лишались правой руки. Или же правые кисти убитых кто-то отрубил?

Когда я расспрашивал Паньма, он не упоминал, что убийцы отрубали погибшим руки. Да и смысла в этом не было. Мои друзья не находили внятного объяснения этому. Толстяк, как всегда, высказывал смелые и глупые предположения, что это вообще скелеты не людей, а медведей, которых убил охотник-гурман, отрубивший для жаркого с овощами только правые лапы.

В конце концов Агуй предложил наиболее реалистичный вариант: все люди в команде с самого начала не имели правой кисти и носили вместо нее протезы из дерева. За долгое время в воде эти протезы, естественно, сгнили.

Выслушав его предположение, я не согласился: слишком странно, что у всех в экспедиции не было правой руки. Представить себе причину такого совпадения я не могу. Но могло быть так, что на правой руке у всех были какие-то идентификационные метки, которые убийцы хотели скрыть, потому поотрубали руки. Возможно, даже забрали их в качестве трофеев. Но Паньма ни о чем таком не упоминал. Может быть, кто-то уже после того, как убийцы выбросили тела в озеро, поднял их, отрубил руки и выбросил обратно? Но позже оказалось, что и моя идея в корне неверна. Агуй сказал, что Толстяк внимательно осмотрел руки всех скелетов: там не было следов рубленных или ножевых ран. Такое ощущение, что у всех ладони сами по себе отвалились, а все суставы запястья были в целости и сохранности.

Да и папаша Паньма говорил, что с руками и прочими конечностями у археологов все было в полном порядке. Очевидно, что правые руки пропали уже после их смерти. В общем, Толстяк и Молчун ничего дельного придумать не могли, потому снова отправились на дно в надежде найти объяснения там.

Возле забора больше ничего не нашли, и Толстяк заподозрил, что недостающие кости затащило течением через забор, значит, их надо искать внутри, в самой деревне.

Еще до первого погружения Молчун и Толстяк договорились, что в деревню лезть не будут, обследуют только дно снаружи вдоль забора. В этом месте работать безопасно, а за забором рельеф дна резко понижается сразу на несколько метров. Предположить наличие провалов дна невозможно. Да и затопленные строения могут быть неустойчивыми, а оказаться под завалом на дне озера равносильно смерти. Чтобы обследовать территорию за забором, нужно профессиональное снаряжение для дайвинга, а не та самоделка, которой они пользовались.

Но Толстяк не мог дождаться моего возвращения, полагая, что если далеко не лезть, то все обойдется. С ним пытались спорить, но меня там не было, Молчун убеждать не умеет, Агуй вообще Толстяка за большого босса считал. Поэтому, не слушая робкие аргументы "против", этот бугай все-таки нырнул и полез за забор.

Но в этот раз все пошло не так.

Агуй привез с собой нейлоновую веревку, которую я купил вместе с масками. Прочная, длиной триста метров: Толстяк решил, что с такой страховкой ему не о чем беспокоиться и можно спуститься намного ниже, чем раньше. Когда он нырнул, Агуй не слишком волновался, лишь засек время, чтобы вовремя поднять ныряльщика.

Они договорились, что поднимать нырнувшего надо через четыре с половиной минуты, оставляя тридцать секунд или минуту на подъем, чтобы не было резкого перепада давления.

Под водой время тянется дольше, а на поверхности минуты мимолетны. Агуй вовремя начал тянуть веревку наверх, но после нескольких рывков она застряла, словно что-то внизу вцепилось и тянет обратно.

Его первой мыслью было, что веревка просто зацепилась за гнилое дерево забора. За много лет прочность досок существенно снизилась, достаточно просто потянуть сильнее. Что Агуй и сделал: веревка сразу поддалась.

И тут он почувствовал, как легко стало тянуть, веревка даже не натягивалась.

Это ощущение знакомо многим рыбакам. Когда рыба клюнула — леска натягивается до предела. А если она резко ослабла, значит, рыба сорвалась с крючка. Учитывая, насколько большая "рыба" в этот раз была на крючке, Агуй от ужаса покрылся холодным потом.

Но он продолжал тянуть, чувствуя пугающую легкость. Постепенно под водой появилась тень. Агуй собирался вздохнуть с облегчением, но, когда вытащил веревку до конца, чуть не задохнулся от отчаяния: на конце был только шлем. Толстяка не было!

Собравшись с духом, Агуй подумал, что Толстяк, заметив, что веревка со шлемом застряла, сам его снял, собираясь подняться без посторонней помощи. А без его веса шлем отцепился от гнилых досок быстрее. Значит, надо только подождать несколько мгновений: сейчас сам Толстяк вынырнет где-то рядом с плотом.

Однако прошло несколько минут, но он так и не появился.

Агуй чувствовал себя ужасно. Это не в лесу заблудиться. Больше минуты под водой человек прожить не может. Неужели Толстяк утонул?

Отправляясь за помощью к Молчуну, остававшемуся на берегу, Агуй паниковал. Мало того, что мы платили ему неплохие деньги. Но если что-то идет не так, на нем тоже лежит некоторая ответственность. А в таких маленьких поселениях история о погибших подопечных проводника — клеймо на всю жизнь.

Добравшись до зоны слышимости, он крикнул Молчуну, что нужна его помощь, затем разделся и, взяв камень в качестве балласта, нырнул, надеясь сам найти пострадавшего. К сожалению, опыта у Агуя не было совсем: погрузившись всего на несколько метров, он выпустил камень из рук. Когда Молчун добрался вплавь до плота, Агуй обо всем рассказал без утайки и с трепетом наблюдал, как тот надевает шлем и ныряет следом за товарищем.

Держа веревку, Агуй молил богов о благословении и спасении утопающих. Но прошло пять минут, а никто не поднимался на поверхность. Даже веревка не шевелилась, просто свободно висела в воде.

Собравшись с духом, он потянул ее — и все повторилось снова. Сначала веревка натянулась, потом, после рывка резко ослабла. И опять на поверхность всплыл лишь пустой водолазный шлем. Молчуна нигде не было видно.

Выслушав этот рассказ, я словно ослеп и оглох. В голове воцарилась пугающая пустота, а сердце не желало принимать на веру услышанное. Это так глупо! Этого не может быть. Но в то же время я понимал, что Агуй врать не будет. Это же ужасно!

Я спросил Агуя, когда это произошло и он ответил, что прошло уже две недели. Он провел на воде в центре озера целый день, но никого так и не дождался.

Две недели? Даже кит умрет, если ему столько времени не давать подняться на поверхность. Неудивительно, что Агуй с уверенностью заявлял об их смерти. Не важно, по какой причине они сняли шлем под водой — за такое время их смерть неизбежна.

С того времени Агуй каждый день отправлялся на то место и ждал в надежде, что хоть тела всплывут, но даже их не было. В какой-то момент он решил, что этих двоих проглотила загадочная гигантская рыба. Но было очевидно, что на шлеме ни в первый, ни во второй раз не было ни следа крови или царапин от нападения.

Я осмотрел шлем. Толстяк, оказывается, очень оригинально его апгрейдил, чтобы трудно было снять, находясь под водой. Понимаю, что в деревне за забором существует вероятность потенциальной опасности. Но я не в первый раз спускаюсь под воду и знаю, что ситуация, заставившая их приложить столько усилий и снять шлем, должна быть из ряда вон выходящей.

Мало вероятно, что это эйфория, вызванная недостатком кислорода. При гипоксии человек теряет контроль над своими действиями, подобно пьяному, но не настолько, чтобы начать раздеваться, рискуя захлебнуться.

То, что произошло внизу, должно быть абсолютно безвыходным положением. Я еще могу понять такую реакцию беспечного и эмоционального Толстяка. Но Молчун в любой ситуации сохраняет холодный рассудок, он бы до последнего пытался найти решение проблемы.

Однако, почему, оставшись без шлемов, они не всплыли на поверхность?

За короткое время я пережил множество потрясений, опустошавших меня физически и морально. Но сейчас я действительно был растерян, столкнувшись с такой жуткой ситуацией. Несмотря на все факты и доказательства я упорно отказывался верить в их смерть. Мы столько всего пережили вместе, я знаю, что смерть каждого из нас может настигнуть в любой момент. Но как они могли расстаться с жизнью в такой вроде бы простой ситуации?

Все еще не веря, но тщательно анализируя все факты, я старался перестать верить в счастливое стечение обстоятельств. Да, несчастный случай всегда выглядит как-то глупо, и такая смерть кажется бессмысленной. Но даже если удалось избежать страшной опасности, остается риск подобного нелепого конца. Судьба непредсказуема. Многие великие герои погибали от рук маленьких никчемных людей. Может быть, боги решили сыграть со мной дурацкую шутку, и эти двое действительно погибли?

Но мое сердце отказывалось принять это, подсказывая спасительные варианты. В конце концов, в тот день уже шел дождь, видимость была плохой. Они могли вынырнуть живыми, но далеко от плота, поэтому Агуй их не заметил. А по какой-то причине они решили прятаться от него и добрались до берега незаметно.

В любом случае, есть то, что я должен сделать. Неважно, погибли Молчун с Толстяком или выжили, я обязан спуститься на дно и обследовать все. Я должен либо найти друзей живыми, либо увидеть их мертвые тела своими глазами.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 29. В ОДИНОЧКУ СПУСТИТЬСЯ ПОД ВОДУ

*********************************************************************************************

Дождь по-прежнему лил, как из ведра. В Ханчжоу тоже бывают сильные дожди, но непогода не длится так долго.

От Агуя помощи ждать не приходилось. Более того, он опасался, что я закончу так же, как и мои друзья, и жаловался, что не выдержит таких переживаний. Я рассказал ему о Паньма, который довел меня сюда через лес, и попросил соблюдать осторожность, если тот появится. Хотя думаю, что даже для стальных нервов Паньма это было слишком серьезным испытанием.

Агуй хотел избавиться от скелетов, расставленных на берегу, но я отговорил его. Этот строй мертвецов так напугал Паньма, что, возможно, он больше сюда не сунется. Это было бы неплохо, мне с этим стариком не справиться в одиночку. Я действительно не ожидал, что этот человек столь жесток.

Подойдя к мулам, я снял привезенный комплект с аквалангом и быстро направился к берегу. Больше ни минуты ждать не могу, я должен все проверить сам.

Натягивая костюм и закрепляя снаряжение, я был совершенно спокоен. Дайверский опыт на Хайнане не прошел даром. Закончив облачение, толкая перед собой плот, я поплыл к центру озера под проливным дождем.

Приобретенные с комплектом ласты позволили мне преодолеть это расстояние довольно быстро. Мощные струи дождя оглушительно лупили по поверхности воды, но этот грохот действовал на меня успокаивающе. Я пытался найти буй, закрепленный якорем, который мы оставили еще в первый раз. Но в таких условиях обнаружить его не удалось, поэтому пришлось определять место приблизительно. Надев маску, я погрузился в воду.

В сравнении с первым погружением на дно озера, сейчас все было проще: мне не надо было стремительно тонуть под действием тяжести балласта. Я планировал медленно спуститься и зависнуть над забором, чтобы спокойно осмотреть все вокруг.

Правда, и в этот раз без балласта не обошлось, но, добравшись до нужной глубины, я перерезал веревку и выдохнул весь воздух из легких, чтобы меня не выталкивало наверх. Стараясь оставаться на нужной глубине, я медленно двигал ногами и руками.

В маске все вокруг было достаточно четким, но, к сожалению, не хватало освещения. Я перевернулся головой вниз и чуть спустился, одновременно рукой регулируя мощность фонаря. Луч стал гораздо ярче, разгоняя серо-голубую темень, и очертания затопленной деревни на дне стали намного четче. Шевельнув ногами, я медленно поплыл вперед.

Каким бы мощным ни был фонарь, под водой он может освещать только четко ограниченное пространство, и я не мог увидеть всю картину в целом. Пришлось полагаться на свою память, ведь я уже был здесь в солнечную погоду. К счастью, архитектурное образование предполагало умения составить в голове целую картину, видя лишь части ее.

Это был монохромный мир: сквозь темно-синюю воду озера проступали черные очертания сооружений на дне. Проплыв еще немного, я обнаружил, что мои предположения, сделанные при первом погружении, верны. Деревня располагалась на очень крутом склоне, основание которого было скрыто темной водой. Деревянные здания полностью были покрыты известковым налетом. Все дно озера имело неровный рельеф, но каньон с затопленной деревней был самым глубоким местом. Забор, к которому я приближался, находился на южном склоне.

Какое-то время я плавал над забором, иногда зависая в толще воды, чтобы приглядеться получше.

Теперь удалось рассмотреть больше деталей, чем в прошлый раз. Затопленная деревня напоминала размерами и планировкой ту, в которой мы остановились. Я насчитал 56 домов, большинство многоэтажных. Судя по тем мелким деталям, которые я не заметил в первый раз, эти дома были построены в прошлом веке, выглядели очень просто, но имели яркие черты, характерные для архитектуры народа яо. В отличие от высоких современных построек, такие дома мне казались небольшими, даже если имели несколько этажей, и нравились больше.

Я постарался припомнить, где находится то место, куда я спустился в первый раз. Толстяк тоже рассказывал о нем, оно должно быть недалеко от забора. Поискав там, я вскоре обнаружил небольшой буй и увидел знакомое ограждение. Подплыв туда, я не нашел ничего примечательного: никаких следов пребывания Толстяка и Молчуна, ничего странного.

*********************************************************************************************

ГЛАВА 30. ОДИНОКОЕ ДЕРЕВО НАД ЗАТОПЛЕННОЙ ДЕРЕВНЕЙ

*********************************************************************************************

Толстяк и Молчун столкнулись с чем-то и по причине, которая мне пока не известна, отцепили страховочный трос, связывавший их с поверхностью озера, а затем исчезли без следа на глубине в несколько десятков метров.

Без акваланга они могли оставаться под водой не дольше минуты. Куда они за это время могли скрыться? Предполагать, что их утащили водяные духи, я не собирался. Если исходить из реальных расчетов, удалиться от этого места они могли не дальше двадцати или тридцати метров, если только рядом не оказалось внезапно подводной лодки, забравшей их. Значит, искать надо поблизости.

Но вокруг ничего нет, дно озера здесь достаточно ровное и вроде бы хорошо просматривается.

Больше всего меня смущал тот факт, что они не просто отвязали страховку, а сняли шлем, оставив его пристегнутым к страховке. Конечно, это старая модель, и он очень неудобный: застежка сзади, она очень большая и тугая, надо потратить много времени, чтобы справиться с ней под водой. Даже если все движения были доведены до автоматизма, на это потребовалось бы от десяти до двадцати секунд. Еще надо отцепить страховочный трос от пояса: это еще пять секунд. Причем, двадцать пять секунд — это если говорить о Молчуне. Толстяк с его неповоротливостью и неопытностью потратил бы на это больше времени. Кроме того, этот шлем неудобный, но движения в воде не ограничивает, да и в случае нападения хорошо голову защищает. У них не было необходимости снимать его.

Что же здесь случилось, если они решились остаться без шлема?

Судя по тому, что даже Молчун поступил так, ситуация была явно не простая. Он — человек уверенный и спокойный, если решился остаться без шлема под водой, значит, это был единственный возможный выход в его положении.

И я не думаю, что произошедшее было связано с опасностью. Судя по всему, они снимали шлемы в спокойной обстановке. Значит, ситуация не требовала быстрого принятия решений, как это бывает при нападении хищных животных или столкновении с какими-то необъяснимыми явлениями. Напротив, кажется, у них обоих было время все обдумать и принять верное решение: "я могу снять шлем, потому что опасности нет" или "я могу снять шлем, потому что опасность невелика."

И самое главное: заставившее их поступить так событие произошло поблизости.

Этот пошаговый анализ возможных действий моих друзей успокоил меня. Но, глядя в глубину затопленной деревни, почти полностью скрытой тенью от склона, я чувствовал, как меня начинает знобить, словно зловещий холод исходил от этих подводных руин — неужели они оба находятся где-то там, в темноте? Среди развалин затопленной деревни на дне озера? Однако, добраться туда за одну минуту невозможно! Даже если они, сняв шлем, двигались под водой со скоростью дельфинов, это все равно самоубийственное решение.

Я попытался восстановить в своем воображении эту сцену и оглядывался, ища то место, где могла возникнуть необходимость отцепить страховку и снять шлем, например, чтобы протиснуться в узкий проход.

Медленно проплывая над относительно ровным каменистым дном, хорошо освещенным моим фонарем, я сквозь маску хорошо видел, что никаких сложных для обследования объектов там нет. Единственное возможное место — вблизи каменного склона, где у края забора виднелись ветви дерева, ствол которого уходил глубоко вниз, в темноту.

Эти гнилое дерево, должно быть, когда-то было частью опушки леса, подступившего к самой границе деревни. Сейчас тонкие веточки и листья давно превратились в склизкую грязь, остался лишь толстый ствол, с которым воде быстро не справиться. Бесчисленный валежник, все это время медленно отваливающийся и оседающий вниз, скопился на дне у забора и был похож на густой колючий кустарник: множество переплетенных друг с другом уродливых веток, покрытых известковым налетом, как и камни на дне.

Если Толстяк что-то увидел в этой куче гнилых веток, то запросто мог решиться и отстегнуть страховку, чтобы залезть туда, ведь веревка легко может запутаться, а в громоздком шлеме не протиснуться сквозь завал. А Толстяку всегда надо обязательно пролезть вперед и все лично проверить и потрогать.

Подумав об этом, я почувствовал, как меня затрясло от жуткой картины, возникшей в голове: Толстяк полез копаться в куче гнилых веток и застрял там. Спустившийся за ним Молчун, желая его спасти, тоже снял шлем. Они оба могли закончить печально. Но если это так, то почему я не вижу тел? Они забрались слишком глубоко?

Но если это так, тогда мне придется столкнуться с ужасным испытанием: разобрав эту кучу веток, я найду останки этих двоих, основательно разбухшие от воды за две недели. Так это и есть причина, по которой их тела не всплыли на поверхность? Они оказались в ловушке этих гнилых ветвей, похожих на когтистые лапы!

Какое-то время я не мог решиться и подплыть поближе, но потом заставил себя грести ластами. Сейчас не время поворачивать назад.

Сохраняя безопасную дистанцию, я подплыл к мертвому дереву, и в свете фонаря увидел ровное дно размером с баскетбольную площадку, полностью заваленное переплетенными ветвями, покрытыми известковым налетом и похожими на белую колючую проволоку. Луч света пронзал это переплетение старых веток насквозь, и я понимал: если эти двое застряли там, то выбраться не смогли и остались умирать, как птицы, попавшие в силки.

В этой беспорядочной куче я заметил относительно широкие промежутки, словно кто-то специально ломал ветки. Но ни Толстяка, ни Молчуна я не нашел.

Осмотрев все внимательно, я убедился, что их там нет, вздохнул с облегчением и заставил себя подплыть поближе, почти коснувшись руками гнилых веток.

Осмотрев их, я пришел к выводу, что дерево не такое уж прочное. Многие ветки были сломаны давно. Судя по обломкам, они сгнили насквозь и держали форму только за счет толстого известкового налета. По сути это пустотелые тонкие известковые трубочки, которые не смогут удержать такую тушу, как Толстяк. Достаточно пары рывков, чтобы вся эта куча разлетелась на мелкие кусочки.

И в широких промежутках в куче виднелось много недавних обломков, беспорядочно осевших на дно. Я направил туда луч фонаря, но не нашел ничего необычного. Видимо, они тоже ничего там не нашли.

Я не мог сдержать горькую улыбку. Получается, что из ловушки они выбрались, но все равно исчезли без следа на дне. Почему? Я невольно вспоминал слова Агуя, что об этом озере ходят нехорошие слухи.

И тут меня осенило. Я вдруг захотел снять свое снаряжение и посмотреть, что произойдет. Желание было столь сильным, что мне пришлось всю свою волю собрать в кулак, чтобы не сделать подобную нелепость.

За этим мертвым деревом и свалкой гнилых веток находится старая деревня. Я сейчас находился сверху и мог видеть черепицу на крышах домов, но окна и двери были скрыты в тени. Как ни пытался изменить угол освещения, картина оставалась такой же. Луч моего фонаря быстро обшаривал крыши затопленных домов, и от этого вся деревня казалась еще более тихой и темной.

Собравшись с мыслями, я решил продолжить поиски, направил фонарь на забор, собираясь начать с самого начала. И в этот момент мне показалось, что в темноте деревни что-то внезапно изменилось. Я снова посмотрел в ту сторону. В самой глубине мерцал странный зеленый свет, словно кто-то зажег одинокую тусклую лампу.

Глубоко под водой этот голубовато-зеленый холодный ореол света казался фосфорным огнем глаза существа из преисподней. От этой картины мне стало не по себе, все мысли куда-то испарились, сердце бешено забилось, мне стало трудно дышать, как будто это странное свечение каким-то образом сдавило мне грудь.

Какого хрена лысого тут происходит? Что за свет в конце туннеля? В этой давно затопленной древней деревне кто-то живет?

Ой, может быть, Толстяк и Молчун не только живы, но и активно шарятся по деревне?

Но деревня была затоплена около тысячи лет назад, за это время вряд ли в истлевших домах остались не заполненные водой помещения. Тогда как эти двое смогли прожить на дне целых две недели без кислорода? И фонари за это время тоже разрядились бы. Да и свет слишком странный, на фонарь не похоже, на открытый огонь — тем более.

От возбуждения мне стало совсем трудно дышать. Может, это неправедная душа утопленника, не способная достичь просветления или переродиться, бродит на дне среди покрытых водой домов? Или это свет, оставленный старейшинами деревни яо, пересекающий пространство между реальным миром и преисподней, указывающий путь нежити, не сумевшей вовремя уйти в загробный мир?

Необъяснимый порыв заставил меня направиться в сторону этого света. Я делал это неосознанно, как человек, который заблудился ночью в горах, увидел огни и поспешил к ним в надежде, что там найдет верную дорогу. Пока плыл, мне пришло в голову, что Молчун и Толстяк тоже могли видеть этот свет. Не он ли стал причиной их исчезновения?

Это ключевой момент? А что будет дальше?

Я изо всех сил пытался сосредоточиться, чтобы не пропустить чего-то важного и неожиданного.

Однако, сколько ни таращился в темноту, вокруг все было так же тихо: мой фонарь работал исправно и его луч не выхватывал из темноты ни малейшего движения. Ничего не происходило.

Снова посмотрев туда, где мерцал зеленоватый свет, я заметил, что он стал тускнеть. И меня постепенно стала охватывать беспричинная паника.

*********************************************************************************

ГЛАВА 31. ОГНИ ПОД ВОДОЙ

*********************************************************************************

Глядя на свет в глубине деревни на дне озера, я не мог понять, где находится его источник: на узких каменистых дорожках или в окне полуразрушенного дома. Этот одинокий огонек произвел на меня неизгладимое впечатление, которое словами не описать: тусклый мерцающий ореол среди темно-синей мглы казался потусторонним.

Это странное озеро уже преподнесло мне слишком много сюрпризов. Какие еще тайны спрятаны в этом месте, где веками царит глубокая тишина? Что здесь произошло? Это какое-то древнее проклятие?

В эту мрачную глубину, десятилетиями скрывавшуюся среди диких гор, я спустился в полном одиночестве, без чьей-либо поддержки и помощи. Впервые за все время я ощутил жуткую панику. Это чувство беспомощного отчаяния пугало меня куда больше, чем мысль о неминуемой смерти. В какой-то миг мне вспомнились истории об уродливых глубоководных удильщиках, приманивающих своих жертв огоньком возле рта. И теперь вся затопленная деревня казалась мне огромным монстром, который использует свет, чтобы завлечь добычу в ловушку.

Я посмотрел на счетчик кислородных баллонов: паника и усиленное сердцебиение усиливают потребление воздуха, это грозит не воображаемым, а вполне реальным кошмаром. Надо успокоиться. Я мысленно убеждал себя: "Ты хочешь узнать правду, нельзя самому оказаться в безвыходном положении. Если Молчун и Толстяк еще живы, они могут быть в плохом состоянии. И ты — их единственная надежда на спасение." Я уже спустился сюда, обратного пути нет. Этот странный свет, к добру или к худу — но он единственный ориентир в этой бездне, притягивающий мое внимание, гипнотизирующий...

В этой ситуации я действительно не знал, что делать, как собраться с духом, чтобы идти вперед. Трижды повторив про себя, что Молчуну и Толстяку нужна моя помощь, я почувствовал, как паника уходит. Вытащив штык, я выставил его перед собой: понятия не имею, поможет ли эта железка, если в глубине доведется столкнуться с призраком, но оружие в руке придало мне смелости.

Зашевелив ластами, я начал спускаться к деревне, где уже виднелось каменистое дно. Много времени мне не потребовалось. Источник света от меня загораживала ветхая постройка, чем ближе я подплывал, тем слабее становился свет, и окружающий мир погружался в адскую тьму.

Постепенно я успокоился. Мне казалось, что мой страх возник извне, из этого странного голубого света и теперь каким-то чудесным образом исчез. Я вздохнул с облегчением: моя впечатлительность чуть не свела меня с ума.

Сейчас я находился совсем близко от окраины деревни и видел, что каменистое дно озера возле забора сплошь усеяно обломками гнилых веток и стволов. Очевидно, эта деревня раньше была окружена густым лесом. Получается, здесь очень хороший фэн-шуй.

За несколько секунд я оказался прямо над затопленным селением, крыша самого высокого дома находилась всего в двух-трех метрах от меня. Учитывая высоту склона, я уже находился на глубине около 70 метров и чувствовал сильное давление воды.

"Не знаю истинный облик гор Лушань

Лишь потому, что сам нахожусь в этих горах." (1)

В этот момент я вообще не мог видеть то, что находилось за забором, только стоящие вплотную друг к другу темные здания и смутный свет, пробивающийся между ними. Кажется, источник этого света недалеко. Опустив голову, я заметил за забором, прямо под моими ногами множество каменных стел, похожих на надгробия.

Спустившись еще ниже, я направил свет фонаря на эти крупные камни, покрытые налетом, местами треснувшие. Вероятно, сделаны они из известняка, постепенно размываемого водой. Надписи на них я не смог разобрать, но, присмотревшись, понял, что это не надгробия, а ритуальные столбы народов яо и мяо.

В древности яо устанавливали такие каменные стелы в местах для собраний. Сталкиваясь с сложными ситуациями, жители деревень собирались там, чтобы обсудить и принять решение. Это так и называлось: "собрание каменных столбов"(2), традиция народа яо. Все, даже правители, должны были подчиняться правилу и решать серьезные вопросы на этом собрании. А стелы, возле которых проводились собрания, назывались ачан, столп закона(3).

Степень поклонения яо этим каменным скрижалям выходит за рамки понимания нашего народа хань. Люди яо верят, что "каменный столб выше неба"(4). Многие конфликты в древности были вызваны презрительным отношением ханьцев к законам, написанным на каменных скрижалях. В народе яо у каждого столба был хранитель, его называли "главой столба", и он обладал огромной властью.

Здесь много каменных столбов. Если это те самые каменные скрижали, то на них должно быть записано много важных вещей. Но, к моему сожалению, часть надписей была безнадежно испорчена. Кроме того, насколько мне известно, древние тексты яо содержали много тайной символики, понять и трактовать которую могли лишь посвященные.

Если бы удалось прочитать хоть несколько слов, это помогло бы раскрыть тайну затонувшей деревни.

Миновав группу каменных столбов, я оказался вдали от забора и завис над деревней. Теперь расстояние до домов было совсем небольшим, и я мог четко видеть, насколько обветшали здания и деформировались каменные дорожки между ними. В этот момент я снова обратил внимание на зеленовато-голубое свечение: источника света не было видно, я мог наблюдать лишь тусклый ореол, выступавший из-за темной стены ближайшего дома. И моя голова снова начала болеть, сердце заметалось в груди, паника снова охватила меня. Но это чувство казалось мне странным: кажется, страх исходил не от моих примитивных инстинктов или забытых пугающих воспоминаний, он словно накатывал извне. Паника была настолько необъяснимой и неожиданной, что я не представлял, как с этим справиться. Но чего я боюсь?

Сегодня практически с высоты птичьего полета я видел древнюю деревню яо, затопленную столетия назад. Во всем мире вряд ли наберется сотня человек, которым довелось пережить подобное. Глядя на полуразрушенный обветшалый дом, к стене которого можно прикоснуться, я чувствовал, словно перемещаюсь во времени, вокруг меня не вода, а воздух, и сейчас я прогуляюсь по старинному деревенскому саду. Картины прошлого невольно возникали в моем воображении и казались невероятно реалистичными. И чувства, которые я испытывал при этом, были настолько сильными, что я перестал различать реальный мир и собственное воображение.

Я впервые вижу деревню на дне озера. Мне она чем-то напоминает Банай: такая же плотная застройка, несколько дорожек из голубого гранита в центре, чередующихся со ступенями, крупная каменная кладка двух-трех этажных домов. Все дома здесь покосились в одну сторону и выглядели так, словно вот-вот рухнут под давлением воды. Некоторые крыши высоких домов соскользнули на стоящие рядом, обнажив чердаки. Я парил над этими провалами в кровлях, глядя на пузыри, поднимающиеся оттуда, и сердце замирало от страха. Если я спущусь туда, все эти древние конструкции могут обрушиться в любой момент и похоронят меня заживо. Оказаться под завалом на дне — это верная смерть, ни единого шанса на спасение.

Проплывая мимо разрушенных крыш, я заметил, что источник света становится все ближе, а дышать все тяжелее. Прикинув угол слабого луча, рассекавшего темную воду, я решил, что он исходит от одного из окон или отражается от этого окна. Но как только, собравшись с духом, я направился туда, вокруг потемнело, свет исчез.

Я психанул так, что чуть сознание не потерял, даже мундштук выпустил изо рта. Но вовремя спохватился и смог рассмотреть здание, откуда раньше исходил свет.

Дом, откуда он шел, был похож на большую башню на сваях. Точнее, большое сооружение, состоящее из нескольких башен, расположенных друг над другом. Вероятно, это терем одной из самых богатых семей в деревне. Все произошло слишком быстро, я не запомнил, из какого окна шел свет.

Медленно плавая вокруг, освещая фонарем странное здание, я удивлялся все больше. Боже мой, что это за архитектура?

Терем отличался от остальных домов в деревне: внешний край был полностью каменным, а карниз на черепичной крыше резной, с четкой символикой...

Это не терем яо, это архитектура хань.

Да что тут происходит? Почему в древней деревни народа яо оказалось здание в ханьском стиле?

_____________________

Примечания переводчика

(1) 不识庐山真面目，只缘身在此山中 —

строки из стихотворения Су Ши "Начертал на стене монастыря Силинь"

横看成岭侧成峰，

远近高低各不同。

不识庐山真面目，

只缘身在此山中。

Смотришь вдоль — образуют горный кряж, с оконечности — образуют пик.

Издалека, вблизи, с высоты и снизу — отовсюду различны.

Не знаю истинный облик гор Лушань,

Лишь потому, что сам нахожусь в этих горах.

Третья строка "Не знаю истинный облик гор Лушань" в китайском языке является идиомой, обозначающей "не знаю истинного положения дел".

(2) 石碑会, шибэй хуэй — "собрание каменных столбов" — это дословный перевод. Однако это выражение часто используется и в другом значении "говорящие столбы", есть даже довольно популярная китайская социальная сеть с таким названием. Обычай народа яо, который описывает У Се, чем-то напоминает новгородское вече.

(3) 阿常 , а чан, столп закона. Другие варианты перевода "ритуальный столб", "столп постоянства/нерушимости", "скрижаль законов".— оставлю фонетическое название.

(4) "Каменный столб выше неба". В религии яо действительно есть что-то похожее. Все взрослые мужчины в той или иной степени посвящены в даосское духовенство, так называемые "высокие священники" , которые выполняют обряды для высших богов пантеона. Эпитет "выше неба" может относится к ним. Но в данном случае речь идет о священном месте, где устанавливались стелы с выбитыми на них сводами законов. Собрания проводились там, чтобы можно было сразу читать законы и принимать решения. Такие обряды существуют у многих народов.

*********************************************************************************

ГЛАВА 32. ГЛАВНЫЙ ДОМ ПОСЕЛЕНИЯ ЯО

*********************************************************************************

С древних времен народы яомяо и хань жили обособленно и враждовали между собой. В частности, район Наньяо(1) известен практически непрерывными военными конфликтами между этническими меньшинствами и ханьцами. Самым известным было восстание саньмяо(2), самого могущественного народа в регионе, соседями которого были земледельцы хакка(3). В те времена между ними битвы случались за каждый колодец, ручей или реку, которые располагались на спорной территории. Деревня шла войной на деревню, они жестоко истребляли друг друга. Этот конфликт впоследствии привел к созданию Небесного государства великого благоденствия(4). С уверенностью можно сказать, что оба народа относились в то время друг к другу одинаково отчужденно и с подозрительностью.

Следовательно, яо и хань не могли жить вместе. Даже если среди яо были люди, готовые принять ханьцев, они бы не стали строить дома в ханьском стиле. Не могу представить причины, по которым правитель яо позволил ханьцам построить в его деревне такой большой терем.

Я вообще ничего не понимаю, это как найти арбуз на поле сорго!

Медленно опускаясь к терему, внимательно осматривая его, я заметил еще одну странность. Это ханьское здание было окружено высокими домами другого стиля, черепица на крышах которых была того же цвета и формы, как и на ханьском тереме. Такое ощущение, что, выстроив терем, его специально окружили высокими строениями: кажется, их построили в одно время.

Ханьский терем поражал не только размерами, он был квадратной формы, с атриумом посередине(5). Дома вокруг терема были трехэтажными, цоколь и стены у всех зданий выложены камнем. Такие дома характерны для кварталов южных городов династии Цин и Мин, где проживали большие и богатые семьи. Там тоже внутренние дворики с жилыми помещениями окружались прочными стенами и пристройками, каменная отделка использовалась для предотвращения порчи стен злоумышленниками. Такая архитектура позволяла обитателям дома чувствовать себя в безопасности, словно окруженными крепостными стенами.

Другими словами, этот старинный терем должен быть фасадом большого дома, расположенного во внутреннем дворе. Двери такого дома выходят не на улицу, а к стене или пристройке, отгораживающей дом по периметру. В этой пристройке могут быть сквозные проходы с воротами или небольшие хозяйственные помещения с витринами, выходящими на улицу. Пройдя сквозь внешние ворота или помещения, гость попадает в довольно сложный коридор, ведущий во внутренние помещения и во внутренний двор. По этому принципу создавалась архитектурно-ландшафтная схема озера Сиху в Ханчжоу, когда его делили рукотворными дамбами.

Однако здесь всего одна такая постройка. Кажется, что вся остальная территория деревни отгорожена от этого места. Так строят самые значимые здания в населенных пунктах.

Я медленно проплыл вокруг терема и убедился в своей правоте: его окружала улица, выложенная темно-зеленым гранитом и окруженная высокими домами яо, никаких других построек в ханьском стиле. Это невероятно!

Вообще-то подобные ситуации — не редкость. После освобождения многие большие дома отдавались малоимущим семьям, в одном доме могло быть много хозяев и проходы во внутренние помещения перегораживались: из одного большого особняка делали много небольших квартир. Но здесь явно дело обстояло иначе.

Я прочитал так много книг, что отлично помню в мелочах теорию классической китайской архитектуры. В моей голове выстраивались разные объяснения, но я не мог понять причину присутствия здесь такого строения, не вписывающегося в основную архитектурную концепцию. Эта загадка очень меня заинтересовала. Для обычного человека такое несоответствие — мелочь, не заслуживающая внимания. Но мне обязательно надо было понять: кто и зачем построил в деревне яо ханьский терем? Почему его форма именно такая?

Зеленовато-голубой свет исходил отсюда, и он внезапно погас, когда я приблизился. Может быть, "люди" в доме заметили меня, незваного гостя? Или, наоборот, дали понять, что этот дом — моя конечная цель? Я подумал, что, если эта часть деревни построена в ханьском стиле, то и духи там должны быть ханьскими. Может быть, они благоволят мне, признав соотечественником?

В любом случае, я должен войти в этот старинный терем, чтобы все узнать. И эта жажда познания уменьшила душившую меня до сих пор панику.

Я завис над внутренним двориком. Сверху он был похож на огромный темный колодец. Мой фонарь работал на полную мощность, но я не видел внизу ничего, что могло бы испускать тот странный свет: там даже мусора не было.

Я взял себя в руки, не позволяя панике снова охватить мое сознание, а воображению обманывать меня. Заставив себя успокоиться, я шевельнул ластами и нырнул вниз.

Погружаясь в темноту внутреннего двора, я понял, что яркий свет моего фонаря слепит и не дает рассмотреть окружающую обстановку. Пришлось на ходу регулировать яркость до такой степени, чтобы глаза адаптировались. К тому времени, как закончил возиться с фонарем, я уже спустился во двор.

Здесь все было по-другому. Оказавшись внизу, я взбаламутил осадок, покрывавший дно, и теперь белые песчинки хаотично плавали вокруг. Каменные столы и сидения, ступени и кладка двора были покрыты толстым слоем известкового осадка. Я осветил стены, окружавшие двор: с четырех сторон были установлены большие колонны, по одной в каждом углу, и по две напротив каждой стены, всего двенадцать. Во внутренние помещения вел коридор, отделанный темным деревом и камнем, за ним виднелась комната. Резные оконные решетки были закрыты, но выглядели ветхими и непрочными. Вокруг все казалось белым и очень старым.

Деревянные двери и оконные рамы расшатались и покосились, но в целом дом казался неплохо сохранившимся. Возможно, дерево, которое использовалось при его строительстве, было очень хорошего качества.

В свете фонаря я обнаружил, что со всех сторон были еще двери: впереди та, что ведет к выходу, напротив нее дверь, ведущая во внутренний двор, и еще две, по бокам, ведущие во внутренние помещения. На столбах перед каждой из дверей висели деревянные таблички с двустишиями. Но сделаны они из непрочного материала, многие повреждены, тонкие деревянные полоски разбухли и деформировалось, закручиваясь, словно причудливые лепестки цветков. Две таблички вообще упали на землю и наполовину были засыпаны известковым налетом Лишь возле задней двери табличка были в относительной сохранности.

Шевельнув ластами, я подплыл к одной из них и стер белый налет, чтобы прочитать надпись. Это двустишие гласило:

"В прошлом Яньшаня громкая песнь,

но все еще думая о Цюйфу, тихо прочти стихи."(6)

Эти стихотворные строки были мне знакомы, но я никак не мог уловить значение двустишия. Понятно лишь одно: владелец этого дома имел какие-то воинские заслуги. Хозяин дома был солдатом? Хотя нет, судя по размерам терема, скорее всего это офицер или даже генерал.

Сама задняя дверь была покрыта налетом и грязью, дверные косяки растрескались. Я задел их рукой — и дерево рассеялось пылью, которая завихрилась в воде, словно клубы дыма. Луч фонаря, проскользнув внутрь помещения, высветил мусор на полу, обрушившиеся деревянные балки и обломки. Кажется, внутренние помещения терема сильно повреждены.

В глубине комнаты я сквозь мутную воду разглядел перегородку. Согласно правилам фэн-шуй, ци всегда проникает в дом через входную дверь, но ей нельзя позволить пересекать дом насквозь, должна быть стена, преграждающая энергии путь. Такие перегородки затрудняют перемещение по дому, но позволяют сменить направление течения ци с севера на юго-восток или на юго-запад, что благоприятствует финансовому положению людей, живущих в доме(7).

Такая планировка имеет смысл не только с точки зрения фэн-шуй. В помещении с перегородками легче обустроить место для тайника, укромные уголки, где можно обсудить секреты и детали какого-нибудь заговора. А в случае нападения или грабежа всегда есть где спрятаться хотя бы на время.

Я осторожно поплыл внутрь, продолжая думать о двустишии на деревянной табличке. Центральные помещения в домах Гуанси и Гуандуна часто украшались такими именными табличками, а записи на них всегда имели какое-то отношение к личности хозяина. Поэтому я решил осмотреть все, чтобы найти побольше зацепок.

Попав внутрь комнаты, я внимательно осмотрелся и был ошеломлен.

Стены внутри полностью прогнили, пол провалился. Я поднял голову: потолка не было, но кровля и стропильная система оставались относительно целыми. На остатках пола валялось огромное количество мусора и обломков потолка. Это было похоже на внутренние помещения заброшенных домов, которые часто попадаются на обочинах не слишком оживленных трасс, где остался только каркас дома, а вся внутренняя отделка обрушилась.

Застыв на месте, я направил свет на верхнюю часть задней стены, которая обвалилась практически полностью, осталась лишь одна полусгнившая именная доска. Подплыв к ней, я осторожно стер грязь и известковый налет. Краска, которой наносили надпись, совсем выцвела, остались только выдавленные в дереве четыре крупных иероглифа: 樊天子包, клеть Тяньцзыбао. (8)

Ничего не понимаю! Взглянув на подпись, сделанную ниже, я почувствовал, как задергался глаз. Это... это же домовладение клана Чжан! На обратной стороне доски была написана дата: год, месяц и день.

Такую доску обычно делали строители дома, но мог написать и сам хозяин. Метку домовладения оставлял любой уважающий себя человек, особенно если он был приверженцем конфуцианства. Однако, среди народности яо вряд ли найдутся умельцы грамотно сделать красивую надпись на китайском языке. В бороздах, образующих иероглифы, были заметны остатки позолоты. Я много лет занимался древней письменностью и могу с уверенностью утверждать, что писавший имел отличные навыки каллиграфии. И это точно метка клана Чжан, вероятно, кто-то их них был владельцем этого терема.

"Хозяин из клана Чжан... — мои мысли застопорились на этом факте. — Клан Чжан...?"

Чжан Цилин, Чжан... Чжан... Чжан... Чжан... это совпадение?

Я быстро прокрутил в памяти все, произошедшее с нами раньше. Многие подсказки, найденные в этих местах, имели прямое отношение к Молчуну. Этот терем тоже как-то с ним связан?

Интересненько! Несомненно, человек, построивший этот терем, был выдающимся, но как он мог быть связан с Молчуном? Этот домовладелец из клана Чжан — предок Молчуна? Но, если подумать, такое вполне возможно.

Членам клана Чжан свойственны странные поступки, например, построить что-то невероятное подальше от глаз людских, в глухом лесу среди гор. Среди них были опытные военные, образованные люди, потому навыки каллиграфии не удивляют меня. Двустишие, написанное на доске, поражает своей утонченностью. Владельца этого терема можно сравнить с Ху Сюэянем(9). Но что выходцы из клана Чжан делали здесь? Зачем построили такой странный терем посреди традиционной деревни яо? Эти люди просто решили пожить в уединении, или у них было какие-то серьезные цели?

Эта находка меня взволновала. Должно быть, в этом старинном тереме спрятано множество тайн и интересных историй. И, если это действительно имеет какое-то отношение к Молчуну, мне не стоит сожалеть о пережитых тревогах. Жаль, что в этой комнате больше ничего нет. Но в доме должно быть много книг и каллиграфических свитков. Правда, они за столь долгое время под водой, скорее всего, сгнили. А было бы неплохо посмотреть на них: если книг много, что-то да могло сохраниться. Кажется, мне стоит обыскать не одну комнату в поисках чего-нибудь важного и интересного.

Я взглянул на кислородный счетчик: баллон опустел почти наполовину, надо поторапливаться. Стоит добраться до внутреннего двора и там посмотреть, какая из комнат сохранилась лучше всего.

Я собирался шевельнуть ластами, как ощутил затылком слабое движение воды и заметил, что за моей спиной снова начал мерцать холодный зеленоватый свет.

______________________

Примечания переводчика

(1) 南瑶, Наньяо — историческая часть района Ляньнань, где проживают яо. Исторический Наньяо входит в состав современного Ляньнань-Яоского автономного района уездного уровня и находится в Цинъюане, городском округе провинции Гуандун.

(2) Народность саньмяо, проживающая между крупными озёрами центрального Китая, были потомками Чы Ю, грозного древнего вождя племени. Они родственны современной народности хмонгов из южного Китая и Юго-Восточной Азии. Считалось, что правители саньмяо, Хуань и его сын, были жестоки и несправедливы, подрывали своими действиями традиции. Восстание против правящего тогда императора Яо замышлялось долго, Хуань воспользовался случившимися природными катастрофами (массовые наводнения), рассчитывая на хаос среди врагов. Нападая на более слабые соседние территории, саньмяо захватывали все больше ханьских земель. Против саньмяо выступил министр Хоу Цзи с армией. Он сошёлся с мятежниками в решающей битве при Даньшуе и наголову их разбил. После того как мятежники сдались, Хуаня и его сына сослали на гору Чун. Террору и пыткам в регионе саньмяо был положен конец, жертвам восстания вернули их земли.

(3) Хакка - многочисленная субэтническая группа китайцев (ханьцев), проживающая преимущественно на юго-востоке Китая (провинции Цзянси, Фуцзянь, Гуандун), на Тайване, в Гонконге, Индонезии, Малайзии и других странах Юго-Восточной Азии. Представители этой народности издавна проживают не только в Азии, но и в Австралии, Океании и Северной Америке. Хакка считаются уроженцами северного Китая (Шаньдун, Шаньси, Хэнань), переселившимися с севера на юг страны в Средние века, под влиянием войн и прочих исторических обстоятельств. От других представителей китайского этноса хакка отличаются собственным языковым диалектом (кэцзя хуа), обычаями и традициями, некоторыми особенностями материальной культуры и высокой социальной сплочённостью.

(4) 太平天国, Тайпин тяньго, теократическое повстанческое государство в Китае, провозглашенное в 1851 году Хун Сюцюанем, главой религиозного сообщества "Союз поклонения Богу" (Бай Шанди хуэй), основанного в 1843 году. До этого Хун Сюцюань, страдавший болезненными видениями, посчитал себя вторым сыном Бога Отца, посланным в мир для крещения Китая и борьбы с еретическими учениями. Он призывал свергнуть династию Цин и основать собственное государство, которое будет соблюдать законы равенства и справедливости. Сторонников у тайпинов было немало.

(5) Атриум — термин латинский, обозначает внутренний дворик в римской архитектуре. В оригинале использовано сравнение 呈口字形状 (в форме рта).

(6) "Уже осажден Яньшань, звучит победная песнь. Все еще думая о Цюйфу, тихо прочту стихи." Авторство этих строк переводчице неизвестно. На форумах поклонников книги ( https://tieba.baidu.com/p/1236039634) обсуждается это двустишие довольно подробно. В первой строке содержится намек на историю клана Чжан: некоторые члены клана были посланы императором династии Мин для решения военного конфликта на территории яо. Позже они осели там и их признали достойными управлять кланами народов яо. Вторая строка намекает, что члены клана Чжан являются прямыми потомками Лу Шан Вана или имеют к нему отношение (Цюйфу - городской уезд городского округа Цзинин провинции Шаньдун.)

(7) "Согласно правилам фэн-шуй, ци всегда проникает в дом через входную дверь..." Правила фэн-шуй, о которых говорит У Се: нельзя располагать окна и задние двери напротив входной двери – Ци, зайдя в дом, будет стремиться покинуть помещение, оставив остальные комнаты без свежей энергии. На пути между дверью и окнами или задней дверью можно разместить останавливающие Ци предметы, которые также будут распределять Ци по помещению – ширмы, экраны, перегородки, сквозные стеллажи, пышные цветы. Такая перегородка, перегораживающая помещение с востока на запад (перекрывающая направление с севера на юг), заставляет ци менять направление на юго-восточное (обеспечивающее постоянное богатство семьи) или на юго-западное (материальное благополучие и постоянные финансовые пополнения).

(8) Клеть Таньцзыбао. Таньцзыбао (Яньло Таньцзыбао) — имя пятого короля подземной столицы Юду ("Столица мрака", "Желтый источник"), где царствует Янь-ло-ван (Яньло, Янь-ван). Юду разделена на десять частей, каждой из них управляет король-демон. Вообще-то количество уровней китайского ада временами различается: встречаются версии про восемнадцать, двадцать четыре. Но всегда суть одна: на каждом уровне король разбирает определенный грех человека и выносит свой вердикт (грешен-не грешен). Все эти вердикты собираются и отправляются верховному владыке ада Яньло-вану, который и решает окончательную судьбу грешника (или признает его праведником).

(9) Ху Сюэянь (1823-1885), был бизнесменом в Китае во времена последней династии Цин. Он активно занимался банковским делом, недвижимостью, судоходством и китайской медициной. Он занимался солью, чаем, одеждой, зерном, а также торговлей оружием. Ху был единственным представителем торгового сословия в династии Цин, которому императорский двор Цин присвоил красную шляпу, звание, указывающее на офицера второго ранга (二品; Эр пен). Он также был одним из немногих людей, которым вдовствующая императрица Циси прямо разрешила покататься на лошади в Запретном городе. К слову, жил он в Ханчжоу, и был знаменит тем, что организовал экстрадицию культурных реликвий Китая, захваченных японцами. А еще реорганизацию армии проводил, довольно успешную.

*********************************************************************************

ГЛАВА 33. ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

*********************************************************************************

Я инстинктивно развернулся всем телом. Зеленоватый свет заливал внутренний двор, проникая туда через ветхие резные ставни окна, ведущего во внешние помещения, и тускло мерцая в воде.

То самое зеленоватое свечение, что привлекло меня сюда. Но вблизи я обратил внимание на едва заметный ритм, словно где-то моргала лампочка, от чего разлившийся в воде свет казался печальным и призрачным. У меня возникло ощущение нереальности происходящего, как будто меня выбросило в другое измерение.

Нервно сглотнув, я почувствовал, как немеют конечности, а липкий страх снова заползает в сердце, поглощая мою способность мыслить здраво. Тот, кто включил этот свет, уже здесь, и, даже если захочу, я не успею спрятаться!

Надо было привести свои эмоции в порядок как можно быстрее. Направляясь к выходу из задней комнаты, я напоминал себе, что предвидел эту ситуацию, когда плыл сюда. Все плохое, что могло случиться, уже произошло, хуже просто быть не может.

От двери, ведущей наружу, через зал до задней комнаты было не меньше двадцати шагов. Не знаю, почему, но я чувствовал себя скованным и никак не мог преодолеть это небольшое расстояние, мне для этого потребовалось минут пять.

За дверью напротив был коридор с окнами, выходящими во внешние комнаты, украшенными резными ставнями, часть из которых давно отвалилась. Зеленоватый свет полностью заливал все пространство этого коридора, но он был настолько тусклый, что все вокруг казалось расплывчатым и неясным. Я осторожно заглянул внутрь, и в тот же момент заметил тень, промелькнувшую прямо передо мной. Сердце на мгновение замерло.

Почему-то я рассчитывал увидеть бледное голубоватое женское лицо, но это была всего лишь неясная тень.

Помещение за этой дверью было в таком же плачевном состоянии, что и задняя комната: отвалившиеся ставни, обрушившаяся штукатурка и совершенно пусто, никакой мебели. Перед окном, откуда лился свет, коридор сворачивал в сторону, кроме того, пол коридора располагался не горизонтально, а с небольшим уклоном в сторону двери. Из-за поворота коридора свет рассеивался, потому был очень тусклым.

Эта сцена напомнила мне сюжет "Ляо-чжай-чжи-и"(1): полуразрушенный старый дом, где ученый с масляной лампой читает по ночам, а в окно за ним следит дух умершей женщины. Просто сейчас персонажи поменялись местами, и я, живой, слежу за светом, который зажгли духи. А что? Не исключено, что в этом доме живут духи умерших.

Я обернулся на комнату позади, осмотрел коридор, чтобы понять планировку дома и предусмотреть возможные пути отхода на случай нападения. Собравшись с духом, я уже двинулся к окну, как свет снова погас.

Мое сердце сжалось, а дыхание перехватило так резко, словно кто-то сдавил мне горло.

Он знает обо мне?

Мысли в моей голове замелькали с калейдоскопической скоростью, я пытался собрать их в кучу и предположить, что же произойдет дальше. Похоже, дух, живущий в этом доме, понял, что я рядом, и теперь готовится к внезапному нападению.

Нет! Это неправильно! У меня нет ни одного шанса на победу, поэтому я попятился. Если это неупокоенный дух, разве он не будет искать смерти живых?

Я сейчас абсолютно беспомощен. Никто не знает, что я здесь. И без этого беспокойного призрака я в опасности: застряну где-нибудь или кислород закончится. Я умру здесь в одиночестве, и никто за сотни лет не найдет моего бренного тела. Может, стоит отказаться от поисков? Вернуться и все обдумать еще раз?

Я был напуган, вся моя храбрость куда-то испарилась за считанные секунды. Застыв на месте, я не решался войти в коридор.

"Ослеплен страхом" — так ведь называют подобное состояние?

Должен ли я вернуться и найти подмогу?

Но если сделаю так, то потеряю время, и все мои старания окажутся напрасными. Я до сих пор не нашел следов Толстяка и Молчуна, если задержусь, они окончательно сгинут на дне этого озера. А кроме того, если вернусь, хватит ли у меня смелости пройти весь этот путь заново? Боюсь, что нет. И тогда Молчун и Толстяк исчезнут из моей жизни навсегда!

Я горько сожалел, что сейчас рядом нет Паньцзы. Будь он здесь, помог бы принять мне верное решение? Я действительно сильно отличаюсь от них всех. До сих пор я полагал, что моего опыта достаточно. Но, похоже, при отсутствии храбрости от этого опыта никакого толку!

Мне достаточно было шевельнуть ластами и сделать легкое движение, чтобы подняться наверх. Нескольких минут хватит, чтобы добраться до поверхности и забыть о своем желании идти вперед. Но я все еще медлил, потому что в глубине души понимал: первый шаг уже сделан, отступать нельзя.

И в это время краем глаза я заметил что-то... четкий отпечаток руки!

След этот хорошо выделялся на оконной раме, покрытой белым налетом. Но из-за нервного напряжения я его не сразу заметил.

Здесь везде толстый известковый налет, и такой четкий отпечаток не мог быть оставлен давно. Это мой след? Подплыв, я сравнил его со своей ладонью: на отпечатке указательный и средний пальцы были гораздо длиннее моих. Это след Молчуна!

Какое-то время я перестал соображать от шока. Но потом попытался воспроизвести движения Молчуна. Он проплыл через это окно?

Но отсюда до того места, где он снял шлем, несколько сотен метров. Как он мог все это время обходиться без воздуха? Или этот след оставил не Молчун, а его неупокоенный дух?

Смятение в моей душе достигло пика. Но когда я думаю о Молчуне, непостижимым образом мои мысли приходят в порядок. Разве я не собирался помочь ему? Если он стал неупокоенным духом, я тоже им стану, достаточно просто умереть. И тогда трем неупокоенным душам не будет одиноко на дне этого озера. Молчун спасал меня столько раз, без его помощи я бы давно уже оказался на том свете. Сейчас от меня требуется всего лишь рискнуть ради него, так почему же я все еще раздумываю? Неужели моя жизнь стоит так дорого?

Постепенно я успокоился. Эти мысли не изгнали страх из моего сердца, я продолжал трястись, как осиновый лист на ветру, но решимость в душе крепла, помогая справиться с паникой... Я медленно поплыл к окну.

По дороге подумал, что веду себя не вежливо. Может, сначала надо было постучать в дверь?Тогда, видя мою учтивость, духи будут милостивы ко мне и позволят искать выход, опираясь на мои собственные рациональное мышление и опыт? Подумав об этом, я влепил себе воображаемую пощечину и окончательно успокоился.

Обстановка здесь была такой же, как и в задней комнате. Я проплыл за поворот, но зеленоватый свет больше не загорался. Пришлось остановиться, потому что руки мои сильно дрожали, я не мог даже нормально держать фонарь.

Дрожь подавить не получалось, луч метался по стенам, словно обезумевший. Я боялся, что уроню фонарь, и вцепился в него двумя руками, продолжая плыть дальше.

Каждый нерв внутри меня был натянут до предела, я в любой момент был готов к самому ужасному. Оказавшись за поворотом, я заплыл в окно, спиной ощущая темноту, сгустившуюся позади, и чувствовал, как разбухают сосуды в мозгу, готовые взорваться от напора бешено пульсирующей крови.

Однако свет фонаря выхватил из темноты только разрушенные стены, покрытые белым налетом. И ничего больше.

Мать мою за ногу! Такое чувство, что меня кто-то дразнит! Напряжение было столько велико, что я никак не мог сосредоточиться.

Но, собравшись с силами, все-таки осмотрелся. Окна и двери, ведущие наружу, были закрыты, а в помещении ничего не было. Но я ведь видел этот свет, когда находился снаружи, на улице!

Если источник света был здесь, я должен его увидеть. Где же он спрятан?

С трудом сдерживая дыхание, чтобы не тратить кислород, я заглянул под завалы, предпринимая все меры предосторожности: может быть, источник света находится там? Но вокруг был только старый мусор, ничего, что могло бы светиться. Еще раз оглядевшись, я заметил единственное, что все еще неплохо сохранилось: в углу стояла ширма.

Не знаю, из чего она сделана, но ткань не сгнила, только петли поржавели, и ширма потеряла форму, немного наклонившись вперед. Я направил свет фонаря на нее и почувствовал, как волосы встали дыбом. За тканью ширмы проступила странная фигура.

_____________________

Примечания переводчика

(1) «Ляо-чжай-чжи-и» («Ляо-Чжай»; в русском переводе «Описание чудесного из кабинета Ляо», в западных переводах — «Повести о странном из кабинета Ляо») — название сборника мистических историй китайского новеллиста Пу Сунлина, по прозвищу Лю-цюань (1640—1715), родом из провинции Шаньдун.

*********************************************************************************

ГЛАВА 34. МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

*********************************************************************************

Внезапно меня затряс озноб, ноги стали ватными, я совершенно обессилел. Не осмеливаясь пошевелиться, я не мог отвести взгляд, луч фонаря замер в том направлении.

Рука моя перестала дрожать, и в свете фонаря силуэт за ширмой стал очень четким. Поза его была странная и пугающая: словно человек стоял идеально прямо, но плечи неестественно опущены. Сначала я подумал, что кто-то, как и я, завис в воде, но, силуэт был абсолютно неподвижен. Это мог быть только труп.

Только сейчас я заметил, что слишком надолго задержал дыхание. Возможно, это самое невероятное, с чем мне довелось столкнуться. Встреть я такое на суше, мог бы придумать множество объяснений. Но сейчас я на дне озера, на глубине 60-70 метров. Неподвижный силуэт за ширмой, определенно, не мог быть аквалангистом.

Что это за хрень неведомая? Чудовище? Неупокоенный дух?

Никто не может выжить на такой глубине без акваланга, и никто не может так неподвижно застыть в воде. Мое сердце заныло: как же это бесит! Ну почему я такой невезучий?! Боюсь, что это на самом деле призрак, как и говорил Агуй. И ничего с собой поделать не могу. А ведь я не верю во всякую мистическую хрень.

А если не призрак, то кто? Первое, что пришло в голову: цзунцзы. Кто-то из археологов, которых мы так долго искали, стал цзунцзы после того, как оказался на дне озера? Или это кто-то из жителей затопленной деревни? Может быть, исчезновение Молчуна и Толстяка — проделки этой твари?

Но если это цзунцзы, то дело обстоит проще: в воде при полном дайверском снаряжении я буду двигаться быстрее. Но если это призрак, то дело плохо. Понятия не имею, живы ли Толстяк с Молчуном, но в любом случае помощи мне от них ждать не приходится. Я был в полной растерянности. Плыть к этому существу за ширмой страшно, но и уходить отсюда тоже боюсь. Если повернусь к нему спиной, а он на меня бросится... я предпочел бы встретить смерть лицом к лицу, чем страдать от неизвестности, не зная, что происходит позади.

Таращась на этот силуэт, я на какое-то время замер, как истукан. Но существо за ширмой не двигалось. Странно: даже труп в воде будет дрейфовать, а тут совсем никакого движения. Такой неподвижной может быть только статуя. А еще меня накрыло странным чувством, что я уже видел где-то этот силуэт.

Дежавю становилось все сильнее и сильнее. Кажется, боги направляют меня на верный путь. Я уже набрался храбрости и собирался подплыть поближе, как показалось, что силуэт чуть двинулся. Меня снова затрясло, я не отрывал взгляда от ширмы. Но дежавю пробудило во мне любопытство, а когда мне любопытно, то уже не страшно. До ширмы было метров семь, и пока я плыл, чувство дежавю трансформировалось в четкое узнавание. Божечки мои, я вспомнил! Этот силуэт, ширма под направленным освещением. Разве это не сюжет, который я видел на фотографии, присланной мне братом Чу?!

Я видел это фото незадолго до поездки в Банай, когда пытался выудить информацию у брата Чу, бывшего друга моего третьего дяди. На той фотографии была комната старого дома с ширмой посередине. А за ширмой виднелся силуэт человека. И сейчас, припоминая детали, я понимал, что силуэт там был точно такой же, как и сейчас.

На обратной стороне фото была надпись про Голмуд. Поэтому я решил, что снимок сделан там. Но кажется, это была ошибка. Неужели надпись на фото была обманкой, и снимок сделан здесь?

Но там не было никаких следов воды. Может быть, снимок был сделан до того, как деревню затопило?

Судя по фотобумаге, такая фотография могла быть сделана не ранее тридцатых годов. А я считал, что деревня затоплена в позапрошлом веке или еще раньше. Я ошибался? Фотография... силуэт... на дне озера... Может быть, фотография, которую дал мне брат Чу, содержала какую-то важную информацию? И зря я считал ее обычным клочком бумаги? Неужели, передав мне этот снимок, он хотел подтолкнуть меня к поискам странного силуэта? На какое-то время мой разум прояснился, но все идеи, приходившие мне в голову, были странными и нелогичными.

Сбивала с толку поза силуэта за ширмой. И дело не странности самой позы: она точно такая же, как на фотографии.

Если снимок сделан здесь, получается, это существо за ширмой с тех пор ни разу не пошевелилось? И это точно не дух утопленника, потому что тогда здесь не было воды. Это вообще не живое существо или труп?

Эта мысль придала мне храбрости. Оглядев пол, я заметил небольшой камень, взял его и осторожно поплыл к ширме. Я собирался пробить камнем дыру в ткани или бумаге, чтобы посмотреть на то, что пряталось за ней. Но скоро пожалел о своей поспешности.

Материал ширмы был полностью пропитан водой, попав в него, камень дыру не сделал, зато опрокинул всю ширму. Белый известковый налет, покрывавший пол толстым слоем, взметнулся вверх, словно мелкими снежинками заполнив все вокруг. Я попятился назад, стараясь осветить побольше пространства вокруг. И в этот миг среди хаоса взбаламученной воды что-то быстро полетело в мою сторону.

Я метнулся назад, одновременно отмахиваясь штыком, который до сих пор держал в руке. После десятка взмахов понял, что никого не убил, зато мундштук акваланга выпустил изо рта.

Поспешно хватая его, я выпустил летевший в меня предмет из поля зрения,а когда опомнился, вокруг остались только белые "снежинки". Выругавшись про себя, я снова направил свет туда, где недавно стояла ширма.

Силуэт все еще был там, в той же позе, но теперь его можно было хорошо рассмотреть. Это точно человеческая фигура, с головой, руками и ногами. Он стоял на полу, а все тело было покрыто белым налетом. Для застывшего мертвеца формы тела слишком хорошо сохранились: его натерли каким-то бальзамирующим составом перед тем, как оставить здесь? Это было больше похоже на каменную статую.

Лица не разглядеть, я не мог определить человек это или статуя. Но это точно не живое существо: если бы он двигался, налет на теле не мог скопиться таким толстым слоем...

И что это такое? Я был в недоумении.

*********************************************************************************

ГЛАВА 35. ИСТИННОЕ ЛИЦО ТЕНИ ЗА ШИРМОЙ

*********************************************************************************

Я смотрел на эту фигуру, и по телу бежали мурашки.

Она на самом деле выглядела, как статуя, но меня смущало, что поза и пропорции были слишком реалистичными, словно повешенного покойника сразу после смерти залили тонким слоем гипса или железа. Сто лет назад, даже если кто-то захотел бы, то не смог вырезать скульптуру, столь похожую на настоящего человека. Хотя в южной Азии(1) часто встречаются статуи злых богов, которые анатомически абсолютно схожи с человеческими телами, но там в основном используется принцип гиперболизации, от чего они не выглядят реалистичными.

На моем пути встречается столько всего странного, что я просто не имею права относиться легкомысленно даже к мелочам.

Когда я подплыл к фигуре, то сходство с восковой копией человека стало просто невероятным. А еще я заметил, что у "покойника за ширмой" отсутствует правая кисть. И было заметно, что раньше рука была на месте, ее отломали.

Вот же Буратино я стоеросовый!(2) Давно ведь собирался подучить теорию скульптуры, но так и не удосужился это сделать! Замешкавшись всего на мгновение, я штыком счистил с руки известковый налет, чтобы посмотреть, из какого материала сделана эта статуя.

Под белым налетом проступили темно-бурые пятна, тусклые и шероховатые, напоминавшие растущую плесень. Я продолжал отскребать их и понял, что это обычная ржавчина. Железо!

Быть такого не может! Все-таки статуя? Набравшись смелости, я сжал ее руку и почувствовал под пальцами твердое железо, хорошо закаленное, потому что ржавчина его лишь покрывала сверху, но сами детали не подверглись коррозии целиком. И на этой статуе были узоры: чередующиеся темно-рыжие и бурые пятна покрывали всю поверхность железного истукана.

Постепенно я начал понимать, что к чему, и с усердием продолжил счищать налет. Вскоре моим глазам предстала уникальная железная статуя.

Я был ошеломлен. Форма ее действительно идеально копировала человеческую анатомию, но сейчас, разукрашенная бурыми узорами, она уже не казалась живой. Когда-то она была хорошо отполирована. Настолько хорошо, что даже покрытая ржавчиной, не потеряла своей красоты. Настоящее произведение искусства! Проведя пальцами по орнаменту, я вдруг понял, что он выглядят точно так же, как фрагменты узора на обломке железа, которые мы нашли в доме Молчуна.

Теперь все понятно! Именно за этими статуями и приезжали сюда археологи! А обломки железа — фрагменты этих статуй.

Это культурная реликвия? Велика ли ее археологическая ценность?

Потом я снова вспомнил о Молчуне: он вроде говорил, что эти обломки могут быть опасны. Не сводя глаз со статуи, я перестал ковыряться штыком и отплыл на безопасное расстояние, решив осматривать все издали.

Мои познания в истории скульптуры железного века невелики. Но я хорошо разбираюсь в бронзе. Мне доводилось видеть железный антиквариат на рынке, хотя чаще всего это были оловянные подделки небольших размеров. Таких больших скульптур мне не встречалось. Даже в эпоху железного века в Китае этот материал был на вес золота(3). Думаю, железная статуя такого размера сейчас будет стоит невероятно дорого. Тем более, что их очень трудно сохранить в первозданном виде: слишком быстро покрываются ржавчиной. Мне известны статуи Будды династии Мин, но все они полые изнутри.

Я припомнил форму обломка Молчуна: судя по сколам фрагмента, статуя должна быть цельнолитой, а значит, очень тяжелой. Для чего создали такую громадину? Может быть, это какой-то буддистский артефакт, предназначенный для запечатывания злых духов или монстров?

Впрочем, я могу фантазировать сколько угодно, все равно не смогу сейчас узнать настоящую цель создания этой статуи. Однако, совершенно бесполезные вещи древние не делали.

Я хотел получше рассмотреть орнамент, но ржавчина слишком густо покрывала поверхность статуи, местами полностью скрывая узор. Помнится, Паньма говорил, что археологи вывезли отсюда много ящиков с железными обломками. Разве здесь не одна такая скульптура?

Но вокруг меня было пусто, даже под завалами возле стены такая громадина не спрячется. Откуда же забрали археологи те куски железа?

Может быть, эти статуи расставлены по всей деревне? Или их все держали в другом доме?

Машинально я обернулся и увидел позади себя дверь.

Припоминая обстановку на фотографии брата Чу, я сообразил, что в этой стороне должен быть коридор. Отплыв назад, я занял место, словно смотрю на фото: точно, в самом конце комнаты должен быть коридор с приоткрытой дверью.

В обычных домах такая планировка вполне возможна. Но здесь это не жилое помещение, а наружная пристройка, поэтому в том месте за дверью не может быть коридора.

Но я отлично помню, что на фото хорошо получился дверной косяк, точно такой же, как и здесь. И нет сомнений, что снимок сделали в этом месте. Как такое возможно? Может быть, когда снимали фотографию, коридор был, а позже его демонтировали?

Я совершенно запутался. Мне еще предстоит точно определить, когда был сделан снимок, а когда затоплена деревня, потому что все мои предыдущие расчеты ошибочны.

Я подплыл ближе и обнаружил, что резная дверь хорошо сохранилась. Дотронувшись до нее, я заметил, что она сделана не из дерева. Железная дверь! Толкнув ее, я направил в проем фонарь — и обалдел. За дверью не было мощеной синим гранитом улицы. Там был коридор!

Причем, этот коридор имел большой уклон, и вел вниз, в подземелье. Снова немного отплыв назад, я еще раз окинул взглядом открывшуюся картину: все то же самое, что и на фотографии.

Больше нет никаких сомнений, здесь и было место съемки. Эта архитектурная загадка сильно заинтересовала меня. Но я ничего не мог понять. Планировка терема предполагает, что здесь должен быть выход на улицу, а на самом деле это вход в подземелье. Здесь вообще выход на улицу есть? Или он точно есть, но находится под землей?

_____________________

Примечания переводчика

(1) Южная Азия. В оригинале используется разговорное выражение 南蛮 (наньмань или просторечный вариант нанман), которое дословно переводится, как "иноземец с юга". Кстати, этимология выражения не китайская, слово пришло из японского языка. Так называли не только азиатов-южан, но и португальцев с испанцами, а затем всех европейцев, потому что прибивали они в Китай через южные портовые города. Однако, здесь У Се имеет в виду именно южные народы Азии, скорее всего индусов и бирманцев, боги которых имели идеально скопированное человеческое тело, наделенное гиперболическими элементами (несколько рук богини Кали, голова слона Ганеши)

(2) Буратино стоеросовый. В оригинале использовано вполне приличное слово "макет/модель"(小样, сяоян). Однако, есть разговорно-бранная омофония: это слово используется, когда требуется оскорбить, спровоцировать собеседника. Значение близкое к русском "чурбан", но оно точно не передает значение китайского ругательства. В данном случае У Се удачно выбрал, как себя обозвать: и уточнил степень своего ума, и дал понять читателям, что перед ним оказалась статуя (скульптурная модель). Стоеросовыйбуратино подходит лучше чурбана: по

сути буратино — модель, но деревянная,

потому глупая.

(3) Хронология железного века основывается на истории Древней Греции. В Китае в эту эпоху был творческий расцвет керамической скульптуры (те самые знаменитые терракотовые воины) и бронзы. Поэтому неудивительно, что У Се, занимавшийся именно антиквариатом Китая, упустил подробности скульптурной ковки железа: этот вид антиквариата для древнего Китая не характерен.

*********************************************************************************

ГЛАВА 36. ДОМ ПОД ЗЕМЛЕЙ

*********************************************************************************

Вот ведь! Только что составил в голове четкую архитектурную концепцию этого терема. И снова все с ног на голову перевернулось. Мало того, что планировка странная, так еще конструктивные особенности не поддаются никакой логике. За дверью, которая должна вести наружу, оказался коридор, ведущий в подземную часть здания. Возможно ли, что этот коридор и подземелье существовали раньше, а терем был построен над ними? Судя по всему, архитектор, создававший это, большой чудак, но для его чудачеств должны быть причины. Возможно, путаница с планировкой и конструкцией использована, чтобы скрыть этот коридор. Посторонние, попав в это помещение и увидев дверь, решат, что это запасной выход. А на самом деле там потайной ход.

Итак, двери на поверхности, а часть дома под землей. Это точно человеческий дом? Больше похоже на крысиное гнездо. Архитектор весьма изобретателен.

И вдруг я вспомнил давний разговор с третьим дядей: он говорил, что часто дома в горах строят не для жилья и не иностранцы, мечтающие об одиночестве и не ведающие правил фэн-шуй. Здесь же тоже горы? Может быть, этот старинный терем построен для вида даому? Даже сейчас часто можно услышать, что какой-нибудь ушлый крестьянин построил свинарник над древней гробницей, чтобы незаметно вынести оттуда ценности.

На первый взгляд, все сходится. По этому коридору обитавшие здесь грабители спускались в гробницу. А железные статуи — погребальные предметы, поднятые оттуда.

Но обдумав все как следует, я понял, что в этой версии есть изъяны. Как бы ни были опытны даому, как бы не был силен их клан, они не стали бы создавать такой монументальный проход для грабежа. Коридор выглядел так, словно его конструировали опытные архитекторы явно не для временного использования.

А кроме того, зачем строить здание в ханьском стиле посреди деревни яо? Дома для маскировки ограбления строят так, чтобы они не привлекали внимания. А ханьский терем в деревне яо слишком заметен.

Если следовать логике даому, то на этом месте должен быть обычный дом в стиле яо, в котором темными ночами незаметно рыли простенький потайной ход. А строительство такого терема требует слишком много времени, затраты гораздо больше, чем возможный доход от погребальной утвари. Слишком заметно и совершенно непрактично.

Может быть, ценность предметов в гробнице чрезвычайно высока, а ее исследование требовало много времени, лет двадцать или тридцать? Но я в принципе уверен, что крупных гробниц в этой местности быть не может: кто будет строить могильник в низменности, где скапливаются все грунтовые воды и осадки?

Исходя из моих знаний в области архитектуры, одно могу сказать наверняка... Кажется, это здание было построено для какой-то особой цели, тогда все здесь должно служить этой цели. Понятия не имею, что за цель, но похоже, найти ответы я смогу только внизу, под землей.

Взглянув на счетчик воздуха, я увидел, что в баллонах почти не осталось кислорода, максимум мне хватит минут на пятнадцать. Нельзя тратить его впустую. Я посмотрел вглубь коридора: кажется, он не слишком глубоко уходит вниз. Шагах в десяти от меня уклон становится меньше, дно выложено темно-зеленым камнем.

Зеленый свет больше не зажигался, опасности я не чувствовал. Даже если здесь водится какой-то дух, кажется, у него нет плохих намерений, он даже направляет меня по верному пути. Если бы он хотел покончить со мной, то давно бы сделал это.

Я до сих пор ничего не нашел, чувствовал себя совершенно бесполезным и, желая хоть что-то сделать, осторожно открыл дверь и поплыл в кромешной тьме.

Спустившись немного, я включил фонарь и остановился, чтобы перевести дух.

Коридор вел в подвал, выложенный камнем, небольшой, но длинный и узкий. Определить его протяженность сложно, я не видел, где он заканчивается.

По обе стороны подвального помещения располагалось множество металлических полок, на которых, словно бревна, лежали бесчисленные железные статуи.

Это немного было похоже на "драконью печь"(1), а железные статуи по обе стороны коридора напоминали только что обожженный фарфор, выложенный для остывания. Под желтым светом фонаря эти железные статуи были похожи на обычные трупы. Я вспомнил про таинственные катакомбы под европейскими соборами(2). По моим примерным подсчетам этих статуй тут лежало более шестисот.

Тут раньше металлургический завод был?

Здесь известкового налета было меньше, чем наверху, зато много ржавчины, которая покрывала статуи чешуйками, делая их похожими на гниющие черные трупы.

Проплывая мимо, я обратил внимание, что позы статуй различные. Но что странно: у них всех не хватало правых кистей, причем, отломаны они были по-разному. Явно это сделано кем-то уже после того, как статуи были отлиты.

На меня снова накатила сильная паника, даже затылок онемел. Я настороженно плыл по коридору, стараясь держаться центра. В конце подвала я нашел не выход, а сплошную стену, рядом с которой располагался колодец в каменном полу.

Колодец в подвале? Это же Гуанси, где дождей так много, что нет необходимости накапливать воду. От этих загадок и странностей мои мозги скоро перегорят, как испорченная проводка. Из колодца торчали перила вертикальной лестницы, какие делают, чтобы легко было подняться наверх. Я сразу понял: внизу что-то есть.

И снова мне пришлось переосмысливать увиденное. Все-таки это слишком похоже на постройку для тайного ограбления гробницы! Может быть, в этой низине все же кто-то додумался соорудить большой могильник. А потом нашелся старый и опытный грабитель со странным характером и кучей денег, который смог построить роскошный терем. Возможно, даже более дорогостоящий, чем сама гробница, куда грабитель хотел забраться. Может, он даже не собирался скрывать свои намерения, чтобы все знали, чем он тут занимается.

И возможно, существовал сумасшедший император, который хотел построить себе мавзолей в месте с обильными грунтовыми водами, чтобы его труп вечно плавал в воде. Он так любил море, что хотел и после смерти не покидать его?

Я направил в колодец свет фонаря. Если этот проход вырыт грабителем, то одного взгляда достаточно, чтобы понять: профессионалом он не был. Проход в большую гробницу должен быть удобным, чтобы по нему могли пройти люди со снаряжением. Скорее всего, сама гробница находится не под теремом, а под домом, который стоит рядом, поэтому пришлось делать длинный коридор под землей вместо того, чтобы сразу прорыть колодец. Явно здесь работал не один человек, но сомнительно, что среди них были опытные даому. Итак, большая и команда без опыта, имеющая неограниченные технические и финансовые возможности? Это похоже на методы древних военных, которые занимались грабежом могил для императоров.

Такое вполне возможно: в этой местности военных уважали, их влияние могло быть весьма значительным. Никто из местных не решился бы сказать "нет", если такой военный чиновник решил построить ханьский терем в деревне яо. Но в то же время отношения ханьцев с яо тогда были слишком напряженными. И, если бы местные узнали, что большой военачальник прямо у них под носом могилу грабит, мог бы случиться крупный межнациональный конфликт.

Это все объясняет: быть на виду в одном месте, а раскопки вести рядом. Особенно, если гробница под землей огромна, длинный коридор для прохода — удачное решение. Припоминая двустишие на табличке в верхней части терема, я все больше убеждался в своей правоте. Такая именная табличка могла принадлежать только военному человеку.

Думаю, я узнал все, что хотел. Пора прощаться с глубоким колодцем, вряд ли я найду там что-то интересное. Я поправил лямки, державшие кислородный баллон и собрался плыть обратно.

И тут в колодце появился зеленоватый свет.

Мое сердце затрепыхалось, как испуганная птичка: оно приближается! В этот раз я видел свет слишком близко, всего в двух-трех метрах от края колодца. Надо бы посмотреть, что там, но я не мог заставить себя пошевелиться. А зеленый свет становился все ярче, словно приближался ко мне.

Я поднял руку со штыком, стараясь унять сердцебиение. Но зеленый свет приближался слишком быстро, внезапно вспыхнув перед моими глазами, словно метеор.

На какое-то мгновение я словно ослеп. Но доли секунды мне хватило, чтобы понять: это не призрак. Источник света был похож на животное, испускающее свет.

Я поспешил проследить за ним взглядом и обернулся. Зеленый огонек ярко вспыхнул возле одной из полок вдоль стены и сразу погас. Я направил туда свет фонаря, который ярким блеском отразился от странного существа.

Наконец, я увидел, что это такое: существо было похоже на змею с серой кожей и четырьмя лапами: две длинные и две короткие. А еще к его телу было что-то привязано: фонарик, который постоянно мигал, испуская зеленоватый свет.

_____________________

Примечания переводчика

(1) "Драконья печь" старинная технология обжига керамики. Драконьи печи в среднем длиной до 60 метров (самая длинная — 78 метров), основание ее строилось на возвышенности, а затем тоннель печи спускался вниз. Такая форма напоминала тело лежащего на горе вытянувшегося дракона.

(2) "Таинственные катакомбы под европейскими соборами." У Се имеет в виду известные римские катакомбы, где хоронили святых. Традиция, кстати, не только католическая: печерские пещеры с мощами святых при монастырях, осетинские города мертвых в скалах, египетские и древнегреческие катакомбы, где сохранились поздние языческие и ранние христианские захоронения.

*********************************************************************************

ГЛАВА 37. СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ ТОЛСТЯКА

*********************************************************************************

Понятия не имею, что это за зверушка такая. Кажется, большая рыбка. Вроде бы таких ловили и готовили в моей родной деревне, но эта, кажется, покалечена. А еще фонарик, при виде которого я невольно вздрогнул: тот самый, с которым я нырял здесь в первый раз.

Несомненно, его взял с собой Толстяк. Приглядевшись, я заметил веревку, которой этот фонарь привязали к рыбке. Неужели это очередная практичная идея Толстяка?

Стоило мне вспомнить обо всех ноу-хау, которые он предлагал, я понял, в чем дело. Ничего странного и необъяснимого, Толстяк, вероятно, хотел, чтобы тот, кто приплывет сюда, заметил эту рыбешку.

Должно быть, они оба попали в ловушку, и таким образом пытаются подать сигнал тем, кто их будет искать?

Однако, насколько я помню, свет от этого фонаря был обычным, голубовато-белым. Вот же засада! Почему он теперь зеленый?

Так, спокойно, мне надо расслабиться. Похоже, я был прав: у них тут приключилось что-то. Но, кажется, оба все еще живы, просто не могут выбраться из какой-то ловушки и вынуждены звать на помощь. Возможно, здесь есть помещения, где остался воздух.

Не знаю, через какие испытания прошли под водой Молчун и Толстяк и как они попали в ловушку, но неплохо было бы добраться до них и спасти! Они должны остаться в живых!

Странная логика Толстяка всегда помогала ему найти выход из любого положения, думаю, эта рыбка с фонарем — его подсказка о том, где их искать. И рыбку надо поймать. Вот только я — не рыба, быстро плавать и двигаться в воде не умею. Боюсь, мне не удастся посоревноваться в скорости с ней, это сильно огорчает.

А еще, похоже, эта рыбка хищная: вон какая пасть зубастая. И голова очень большая. Боюсь, мне долго придется извиняться перед своими пальцами за то, что им пришлось пострадать.

Но все это неважно! Я просто обязан попробовать, сделать все возможное.

Подняв штык, я осторожно поплыл к рыбке, стараясь двигаться как можно незаметнее. Но когда оказался в метре от нее, эта тварь водоплавающая взмахнула хвостом и, словно молния, метнулась прочь, сразу оказавшись метрах в шести-семи от меня. За секунду она пересекла коридор и оказалась возле противоположной стены, застыв на фоне каменной кладки.

Ах ты ж стерлядь недобитая! Даже если у меня был бы нормальный гарпун, боюсь, она все равно окажется шустрее. А мне предстоит ловить ее голыми руками в воде, в ее родной стихие. К счастью, рыба кажется довольно мирной, не нападает и не кусается.

Я решил попробовать еще раз и снова стал медленно приближаться. На этот раз я был невероятно близок к тому, чтобы ухватить ее за хвост, но стоило мне чуть сильнее шевельнуть ладонью, как эта рыбная зараза снова быстро уплыла от меня.

Понятно: поймать эту дрянь под водой невозможно. В этот раз я почувствовал мощный поток от движений ее хвоста. Даже если получиться схватить, вряд ли я смогу удержать ее.

Счетчик кислорода замигал, подавая сигнал тревоги, и я заторопился, оглядываясь вокруг и ища, что бы использовать в качестве орудия для рыбной охоты. Но рядом ничего не было, только железные статуи. Они тяжелые, даже думать не стоит, чтобы их поднять. Да и что ими делать? Швырять в рыбу?

Я снова посмотрел на штык. Толку от него — ноль без палочки, это скорее моральная поддержка. За все время я ни разу им так и не воспользовался.

И вообще-то я не хочу причинять вред этой рыбке. Она ведь тоже живая. Но сейчас в моем сердце царило смятение, и чужие страдания перестали меня волновать. Когда человек тревожится, принципы милосердия становятся просто пустыми словами.

Я снова поплыл за рыбой. Не обязательно убивать ее, достаточно нанести травму, из-за которой она не сможет быстро плавать.

Рыбка застыла рядом с железной полкой. Казалось, она прилегла отдохнуть на кладке из синего камня. Я, затаив дыхание медленно плыл, старательно прикидываясь дрейфующим трупом. Оказавшись на расстоянии согнутой руки от нее, медленно, как актер на кадрах замедленной съемки, я поднял штык, принял удобное положение и хотел ударить.

Блять! Эта рыба мысли читать умеет?! Словно поняв мое намерение напасть, она промелькнула в паре сантиметров от моего лица. Но я был жесток, и все же сумел воткнуть штык ей в хвост.

Даже эта небольшая часть ее тела оказалась слишком сильной. От боли хвост свернулся и тут же выпрямился, почти сорвавшись с попавшего в него штыка. Я почти догнал рыбу и попытался схватить фонарь, привязанный к ней. Но человеку двигаться в воде сложно. Еще раз сильно дернув хвостом, рыба сломала его, избавившись от штыка, и снова пересекла коридор. Ее движения были похожи на полет птицы. Но в этот раз я был настороже и сразу последовал за ней к противоположной стене.

Без хвоста скорость рыбы стала значительно меньше.

Я старательно шевелил ластами, чтобы догнать зловредную рыбину, пару раз даже пальцами скользнул по чешуе, но был слишком неуклюж в воде. Всякий раз она выскальзывала из моих рук в тот самый момент, когда я был уверен, что добился успеха. Кроме того, я уже слишком долго находился под водой, и силы мои были на исходе.

Захватив губами получше мундштук акваланга, чтобы не выронить его, я уже без особого желания преследовал рыбу, которая внезапно изогнулась сверкающей дугой и исчезла в небольшой дыре между камнями кладки. Просунув туда руку, я коснулся фонаря, но все никак не мог его ухватить.

Должно быть, рыба тоже зацепилась за что-то, спрятавшись за стеной.

Наконец мне удалось обхватить рукоять фонаря ладонью. В отчаянии я изо всех сил ударил ногой по кладке и всем весом своего тела рванулся назад. Фонарь отцепился от рыбы, зато все статуи, лежавшие рядом, попадали со своих полок.

Отплыв назад и приняв удобное положение, я взглянул на свою добычу. Нейлоновая веревка, привязанная к фонарю, была той самой, что Толстяк вытащил из своего рюкзака.

Я посветил фонарем в дыру: рыба была внутри и не желала выплывать наружу. Впрочем, меня она уже не волновала. Я осмотрел свою находку. На рукоятке фонаря было вырезано несколько слов: "SOS! Следуй за сифоном."

С другой стороны рукояти тоже была нацарапана строчка, но буквы такие мелкие, что я не смог ее прочитать.

*********************************************************************************

ГЛАВА 38. КАМЕННАЯ АРТЕРИЯ

*********************************************************************************

Эти буквы были вырезаны слишком грубо и неразборчиво, но каждая линия так глубоко вдавлена в рукоять, что та даже деформировалась. Может быть, поэтому фонарь постоянно выключался.

На стекло фонаря был наклеен скотч зеленого цвета: вот почему все вокруг мерцало проклятым зеленым светом! Я втайне клял Толстяка на чем свет стоит: даже меня слегка смутил этот странный оттенок. А если бы вместо меня сюда спустились нормальные спасатели, то перепугались бы до смерти.

Смысл нацарапанных иероглифов был предельно ясен: они оба до сих пор живы, но нуждаются в помощи. И чтобы найти к ним дорогу, мне надо следовать за течением, которое образуется здесь в результате сифонного эффекта.

Но у этой модели фонаря срок действия батареи не более десяти часов. Однако, он до сих пор работает, потому что контакт с батареей поврежден, энергия потребляется медленнее. И главное: привязанный к живой и шустрой рыбке, он периодически был виден на большом расстоянии.

Толстяк просто невероятен! Получается, он точно рассчитал время, когда я могу оказаться здесь, и отправил фонарь наружу, привязав его к рыбе. Вот только отсюда до места, где они оба сняли шлем, почти тысяча метров. Как они добрались сюда без кислорода?

Да неважно все это, я не хочу сейчас думать о таких мелочах. Они оба живы — остальное имеет значения. Я чувствовал себя камнем, который долго лежал на берегу без дела, и его наконец бросили в воду, чтобы сделать полезным балластом.

Сейчас самое главное — спасти моих друзей.

Когда я впервые увидел с берега сифонный прилив, то предположил, что на дне озера есть канал, связывающий его с подземной рекой. И сейчас я понимал, что мои выводы верные, а место, где застряли мои друзья, находится где-то рядом с этим сквозным каналом.

Толстяк сказал следовать за сифонным течением, но, когда я нырял, сифонного эффекта не было. Как мне найти сифонное течение?

Выключив фонарь, я пытался руками почувствовать изменение температуры воды определить направление. Но мои руки от долгого контакта с холодной водой уже потеряли чувствительность. И внешне вода вокруг меня выглядела неподвижной и стоячей.

Подумав, как следует, я сообразил: если взбаламутить известковый налет, покрывавший железные статуи, то по перемещению его частиц в воде можно будет увидеть даже слабое течение.

В луче фонаря белые взвешенные частицы известняка медленно расплывались в стороны, постепенно замедляясь, а затем постепенно начинали двигаться в сторону колодца.

Действительно! Течение здесь есть, пусть и медленное, и оно направлено вглубь колодца!

Сифонное течение не прекращается все время, просто оно очень слабое, и заметить его сложно. Скорее всего, на дне колодца давление очень низкое, поэтому вода стремится в ту сторону.

Я взглянул на счетчик кислорода, чтобы определить, сколько времени у меня осталось. В этот раз я захватил с собой только этот комплект снаряжения. Если сейчас не успею, то придется подниматься и отправлять Агуя за запасным комплектом, а на это уйдет два-три дня. Я не уверен, что мои друзья смогут продержаться так долго. Может быть, они недалеко, и я смогу их вытащить.

По моим подсчетам, скоро показания счетчика достигнут нуля, после чего сжатого воздуха мне хватит минут на двадцать. Чтобы всплыть, потребуется минут десять, значит, еще десять минут я могу свободно тратить на поиски.

Хватит церемониться! Я снял кислородный баллон со спины и опустил его в колодец, затем сам нырнул туда вниз головой.

По-другому спуститься было нельзя: внутри колодец был очень узким, но, к счастью, абсолютно вертикальным. Я посмотрел на альтиметр(1): давление уже превысило семь атмосфер, а глубина приближалась к 90 метрам(2).

Теперь, оказавшись вниз головой, я почувствовал последствия повышенного давления. Раньше, под воздействием адреналина, это было не так заметно, но теперь, когда я успокоился и принял решение, появилась сильная тошнота. Кажется, сейчас содержимое моего желудка доберется до горла.

Вот только проблеваться сейчас не хватало. В легких мало воздуха, рвотные массы сразу попадут в трахею. Надо сдержать рвотные позывы. Чтобы отвлечься, я старательно стал следить за направлением луча моего фонаря.

Синяя кирпичная кладка вскоре закончилась, и теперь меня окружала скальная порода. Очевидно, этот колодец был тщательно выложен только сверху, а ниже просто прорублен в скале до самого дна. В этот момент мне сильно поплохело, а в ушах стал усиливаться звон. Скорость течения внезапно увеличилась.

Чем больше я прислушивался к шуму в ушах, тем больше чувствовал, что это как-то неправильно. Такое ощущение, что впереди шумит бурный поток воды(3). Я собирался остановиться, чтобы прислушаться, но кислородный баллон, тянувший меня вниз, резко дернулся.

Вцепившись зубами в мундштук дыхательного шланга, я попытался удержать висевший на нем баллон. Это было трудно. В конце концов, мундштук выскользнул у меня изо рта, и баллон стал погружаться вниз.

Я немедленно бросился вперед, чтобы поймать его. К счастью, я принял меры предосторожности: у меня на шее висел ремень, чтобы кислородный баллон, даже сорвавшись, не уплыл далеко. Вот только я не ожидал, что скорость течения будет такой высокой. Баллон уже опустился больше, чем на метр, и исчез из моего поля зрения.

В этот момент я увидел дно: там, перпендикулярно колодцу, пролегал канал, куда вода всасывалась с огромной скоростью. И мой кислородный баллон уже затянуло туда. Я даже не успел мысленно выругаться, как ремень, удерживавший баллон, перетянул мне шею, чуть не придушив.

Увидев, что меня тоже затягивает в канал потоком, я стиснул зубы и попытался сопротивляться. Это все равно, что поднимать тяжести силой мысли. Через пару секунд я осознал свою ошибку: ремень перетянул горло, я чувствовал, как набухли вены на висках, а в мозг перестала поступать кровь.

Этот толстый гад! Почему он не написал, что тут такая засада? Не думая о последствиях, я инстинктивно пытался освободить шею от стягивавшего ее ремня, но не смог. Руки и ноги совершенно ослабели, и меня подхватило течением. В любом случае, я сделал то, что требовал Толстяк: поплыл за сифонным течением.

Я даже почувствовать ничего не успел: за полсекунды меня потоком втянуло в горизонтально расположенный канал и потащило мощным течением. Я пытался удержать нормальное положение тела, но меня мотало из стороны в сторону. К счастью, этот канал был достаточно широким, тут свободно поместились бы два-три человека. А еще стены его были хорошо выдолблены в камне — совершенно гладкие, без крупных выступов. Если бы не это, от меня остались бы рожки да ножки, а моей кожей обтянуло бы каменные стены.

По счастливому совпадению кислородный баллон так закрутило потоком, что он оказался рядом и ударил меня, выбив из легких остатки воздуха. Но, несмотря на это, я сумел его поймать.

С трудом нащупав дыхательный шланг, я засунул мундштук в рот, но даже пары нормальных вдохов сделать не успел, как впереди появился резкий провал, и я начал падать. Несколько раз перекувырнувшись и ударившись головой о стену, словно шарик из лототрона, я провалился вниз.

Это падение меня ошеломило, долгое время я не мог понять, что происходит, лишь инстинктивно закусил зубами мундштук. Понятия не имею, как долго меня тащило вперед. Внезапно я услышал шум, и кислородный баллон, плывший впереди, ударился обо что-то, перегородившее путь потоку.

Я ненадолго пришел в себя и попытался прикрыть голову руками, но не успел и с глухим стуком врезался в преграду, отчего мне окончательно стало плохо. Все-таки я не акваланг, а человек из плоти и крови, а меня так больно швырнуло о стену, да еще сильным потоком воды придавило. Подняв руку, я ощупал преграду: железная решетка. Я ощупал ее: прутья слишком близко друг к другу, даже руку не просунуть.

Это конечный пункт? Я поднял голову: везде каменные стены, пути вперед нет. Это тупик.

Да быть не может! Я принял более удобное положение и осветил преграду фонарем. Должен же быть какой-то путь вперед!

Что за хрень?! Толстяк написал, что надо следовать за сифонным течением. Я следовал. Почему же это течение завело меня в тупик?

Собравшись с мыслями, я похолодел от ужаса, а сердце заныло от безнадеги. Неужели Толстяк был где-то в середине этого водного прохода? А я, кувыркаясь в воде, пропустил это место?

Но скорость течения была слишком большой, чтобы осматриваться. Даже если бы глядел во все глаза, вряд ли бы что-то заметил. И, если они попали сюда точно так же, то тоже не смогли бы оказаться посередине. Если их несло с такой же скоростью, то место, куда они попали, должно быть где-то рядом.

Тупик был довольно просторный, я надел баллон на спину и попытался идти против течения, цепляясь за каменные стены. Но через пару шагов понял, что не смогу преодолеть даже небольшое расстояние. Меня просто сносило водой обратно! Чтобы дотронулся до стены рукой, надо было приложить усилие, не говоря о том, что камень был гладкий и скользкий.

Я испробовал все: ползти, идти боком, задом наперед, но у меня ничего не вышло. Один раз мне удалось пройти десять шагов, но потом нога соскользнула, меня швырнуло обратно, и сил совершенно не осталось.

Да еще это постоянное давление мощного потока воды, от которого меня мутило все сильнее.

Вроде в этом месте нет ничего особенного, но я оказался в безвыходном положении. Никаких запоров, замков и клеток, но отсюда не выбраться. Почему Толстяк об этом не написал?!

Если я не смогу отсюда выбраться, то просто сдохну здесь!

Мельком я глянул на счетчик кислорода: там все по нулям, воздух может закончиться в любой момент. Я начал паниковать и попытался выломать прутья решетки, но они были намертво вделаны в камень и залиты железом.

Позади меня было темно, луч моего фонаря давал немного света. Здесь заканчивался путь для водного потока, который постепенно становился все сильнее. Теперь я понял, зачем тут лестницу сделали: за поручни надо было держаться, чтобы потоком не затянуло куда-нибудь в узкий проход.

Паника становилась все сильнее. Я даже не мог удержать губами мундштук дыхательного шланга, но с трудом заставил себя сделать глубокий вдох и успокоиться.

Мне же всегда удавалось придумать выход из сложного положения. Люди — существа удивительные, способные в экстремальной ситуации сделать невозможное, если есть хоть малейший луч надежды. Надо только не сдаваться: думать, искать, осматривать, ощупывать. Надо найти хоть какую-то зацепку, что позволит мне придумать, как выбраться.

Первое время уверенность меня не покидала, даже если путь назад отрезан. Но постепенно меня охватило отчаяние, ведь время уходит. Здесь все просто, никаких ловушек. Но, как бы я ни старался, не мог справиться с потоком, не мог выломать решетку.

Я продолжать искать выход, но в моем сердце усиливалась тревога: на этот раз мне не выбраться!

Нет никаких сомнений в том, что я умру здесь.

_____________________

Примечания переводчика

(1)Альтиметр — высотоме́р или глубиномер, прибор, предназначенный для измерения высоты или глубины.

(2)Семь атмосфер и глубина 90 метров. Тут маленькая неточность: 7 атмосфер — это глубина около 60 метров, глубже давление будет выше. И еще один момент: дышать на такой глубине можно только специальной газовой смесью. Хотя, полагаю, в снаряжении У Се это было предусмотрено. А вот как эту глубину преодолели Молчун с Толстяком — загадка. Обычным кислородом там дышать уже будет сложно.

(3) "Такое ощущение, что впереди шумит бурный поток воды." Вопреки всеобщему мнению, что под водой только тишина, человеческое ухо способно слышать шумы, в том числе, и шум потока воды. Правда, звук этот непривычен человеку, потому У Се мог сначала принять его за обычный звон в ушах.

*********************************************************************************

ГЛАВА 39. СТРАННАЯ ДЫРА

*********************************************************************************

Я никогда не забуду следующие несколько минут своей жизни.

В этом темном потоке не было монстров или чего-то страшного. И мое сознание упорно не хотело признавать безысходность создавшегося положения. Зато подсознание слишком ясно давало понять, что я очень скоро должен умереть, и на этот раз никакой надежды на спасение нет.

Это ужасное состояние, его словами не описать. Сейчас я горько жалел о всех своих решениях, принятых с самыми благими намерениями. Мой разум заставлял меня продолжать бороться и искать выход до последнего, но что-то внутри меня сопротивлялось, требуя смириться, погружая меня в хаос отчаяния. Мне казалось, что я даже начал бредить, представляя, что будет, если мой труп всплывет. Интересно, как семья отреагирует на мою смерть? Сожаление о поспешных поступках и страх сводили с ума и не давали здраво мыслить.

Смотреть на показания счетчика кислорода смысла не было, он не покажет точное время, отведенное мне. Я лишь могу собраться с силами и достойно дождаться своего последнего мгновения в этой жизни.

Я пытался морально подготовиться к тому моменту, когда закончится кислород, и я начну задыхаться. Понимая, что воздуха становится все меньше, я инстинктивно старался дышать медленно и неглубоко, от страха чуть не плакал, не в силах успокоиться, а в голове билась одна мысль: я сейчас умру.

Вскоре кислород закончился, но я продолжал безуспешные попытки дышать, не выпуская изо рта мундштук опустевшего акваланга. С трудом сделав последний вдох, я пытался как можно дольше его задержать. Но с инстинктами не поспоришь: выдохнув остатки воздуха, я снова рефлекторно вдохнул, и хлынувшая в легкие вода словно обожгла их изнутри, заставив тело забиться в конвульсиях.

Пытаться дышать под водой, оказывается, очень больно. После нескольких рефлекторных судорожных вдохов мне казалось, что грудь сейчас взорвется.

Я не могу описать, что я чувствовал, даже не знаю, как долго я сопротивлялся смерти. Постепенно все чувства куда-то отступили, вокруг стало очень тихо, свет стал меркнуть передо мной, в ушах появились какие-то странные звуки: словно кто-то говорит со мной, но голос был похож на плеск воды.

В следующее мгновение я погрузился в кромешную тьму.

Последней мыслью было, что я уже мертв, и обратного пути нет. И умер я не от рук цзунцзы, а просто утонул. Помню, дед говорил, что от рук цзунцзы — смерть, от воды — тоже смерть. Но почему же мы так боимся цзунцзы, а не воды? Люди — смешные животные.

К счастью, ощущение спокойствия, последовавшее за мучительными конвульсиями от недостатка воздуха, было даже приятным. Если смерть приносит такое умиротворение и покой, то не надо ее бояться. Агония гораздо страшнее самой смерти.

Очнувшись, я почувствовал удивление. Правда, мой мозг отказывался анализировать происходящее, и я даже не понимал, что это удивление, и почему оно возникло.

Но постепенно сознание возвращалось ко мне.

Первое, что заставило меня думать — боль. Сначала она появилась в руках, медленно захватила плечи и проникла в легкие. Казалось, что в груди у меня сжимается и разжимается пружина, сделанная из колючей проволоки, и каждый вдох был настолько мучителен, что хотелось снова умереть.

Я все силы вкладывал в сопротивление этой боли. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я привык к новым ощущениям. Затем постепенно начали восстанавливаться и другие чувства.

В памяти замелькали картинки недавнего прошлого: возвращение из Фанчэнгана, погружение, странный зеленый свет в затопленной деревне, старинный ханьский терем, железные статуи, удушье... я, оказывается помнил все до мельчайших деталей. И снова накатило удивление: я же умер. Так почему я снова очнулся?

На мгновение мне показалось, что все эти картины в моей памяти были сном. Может быть, ничего не произошло, просто я спал и видел кошмар? Но боль во всем теле была вполне реальной, во сне такое невозможно, для боли должны быть объективные причины.

Я попытался пошевелить руками. Это было очень сложно, но я почувствовал, что вокруг меня влага. Кажется, я лежал на мокром камне. А еще ко мне вернулся слух: звук, который я расслышал, становился все четче: кто-то напевал странную песенку, и...

Это же голос Толстяка!

Петь он никогда не умел: ни слуха, ни голоса. От этого вокального издевательства я сразу пришел в себя, из последних сил попытался повернуть голову и посмотреть на поющего, но тут же закричал от боли.

Пение моментально прекратилось, и Толстяк заорал: "Очнулся! Он очнулся!" Затем я увидел склонившееся ко мне заросшее толстое лицо с горящими от радости глазами. За его спиной я заметил Молчуна с фонарем в руках.

Я смотрел на эти две свиные головы(1) и все не мог поверить, что вижу их. Толстяк продолжал что-то говорить, но я не мог различить слова, однако, начинал отчетливо понимать, что на самом деле вижу их. Это не иллюзия! Во мне смешалось множество разных чувств: ярость, страх, надежда, беспокойство. Я даже не пытался бороться с этим эмоциональным ураганом, и не знал, как выразить все это: мне одновременно хотелось горько плакать и смеяться до упаду.

Я пережил слишком много: сильный страх за друзей и за свою жизнь, ни с чем не сравнимое одиночество в пустоте, отчаяние, которое приходит перед смертью. А затем я оказался жив: одно это может свести с ума. Но главная причина эмоционального помешательства не в моих страданиях. Что бы со мной не приключилось, я их нашел, мы снова вместе! И от осознания этого факта мне было невероятно хорошо!

Должно быть, я странно выглядел, пытаясь смеяться и дергаясь при этом от боли. Толстяк решил, что я подавился или не могу дышать. Он помог мне встать, а потом изо всей силы дважды похлопал по спине своими огромными лапами, приговаривая: "Дыши! Дыши спокойнее! Сделай глубокий вдох!"

Он приводил меня в чувство слишком усердно, даже в голове загудело от его похлопываний, теперь мне было не до бурных эмоций. От очередного дружеского шлепка я на самом деле подавился и закашлялся, мучительно и долго выблевывая остатки воды из легких.

Мне было очень плохо, но после я смог повернуть голову, чтобы посмотреть на этих двоих: зрение постепенно прояснялось, а звуки становились более четкими и привычными.

"Как ты? Все еще плохо?" - услышал я заботливый голос Толстяка.

Опасаясь, что он снова начнет спасать меня шлепками по спине, я махнул рукой, не в силах ответить.

Он явно почувствовал облегчение: "Ну слава богу, очухался. Дрищ ты доморощенный! Я уже думал, что ты навсегда останешься овощем, а мне до конца дней жить с чувством вины за это!"

"Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? Почему я не умер?" Вообще-то я не хотел об этом спрашивать, оно само вырвалось.

"Об этом ты не меня должен спрашивать, а Янь-вана," — ответил Толстяк, помогая мне сесть, и удобно устраивая возле стены, чтобы я мог расслабиться.

Я окончательно пришел в себя и вовсю таращился на них. Я ж этих ослов две недели не видел! Сейчас они были похожи на шахтеров, только что поднявшихся из забоя: в одном нижнем белье, с уставшими и похудевшими лицами, заросшими двухнедельной щетиной. Но я был счастлив: несмотря на такой потрепанный вид, кажется, они здоровы и, главное — живы!

Я, осторожно поворачивая голову, огляделся. Чуть поодаль виднелся небольшой костер. Уж не знаю, где они тут растопку нашли, но огонь неплохо освещал место, где я оказался. Это была невысокая пещера, площадью около тридцати квадратных метров. Если встать в полный рост, то голова упиралась в свод. По стенам везде сочилась вода, с потолка капли срывались так часто, словно шел слабый дождь, земля была мокрой. Стены пещеры каменные, темно-зеленого цвета, который красиво играл в свете фонаря. В противоположной от меня стене виднелась узкая расщелина, куда один человек с трудом протиснется. Выглядела она так, словно каменную стену полоснули ножом, но куда она вела — непонятно.

"Это что за жопа мира? Что с вами случилось? Я так волновался, думал, что вы оба мертвы!" — начав задавать вопросы и ругаться, я никак не мог остановиться.

Толстяк только ухмыльнулся в ответ: "Это длинная история. Я очень переживал, что ты нас найти не сможешь. Ну как? Обнаружил мое послание с курьером и сумел добраться сюда?"

Услышав упоминание "курьера", я так разозлился, что хотел побольнее ущипнуть его. Но у Толстяка было гораздо больше сил, он легко увернулся, и мне оставалось лишь продолжать ругаться: "Твой сучий курьер — очешуенный профи. Послание доставил, и это меня чуть не убило!"

"Надо же какая мудила чешуйчатая! Но хорошо, что ты нас все-таки нашел, — подытожил мою ругань Толстяк и тут же спросил. — Скорее расскажи, как ты добрался?"

Как же он меня бесит! Рассказать, как я сюда попал? Он издевается? "Я не знаю. Разве это не ты меня спас?"

Толстяк, услышав мой вопрос, разволновался, даже в лице переменился: "Я тебя спас?"

"Да!" И я подробно рассказал, как обнаружил рыбку с фонарем, как нашел течение и спустился в колодец.

Пока я говорил, лицо у Толстяка все больше вытягивалось от удивления. Дослушав до конца он переглянулся с Молчуном, сидевшим позади него на камне, у которого тоже на лице застыло странное выражение.

Я задумался: "Да что с вами? Какие-то проблемы? Разве не вы меня спасли?"

Толстяк медленно покачал головой: "Ты что, совсем не знаешь, как сюда попал?"

Я был сбит с толку: "Откуда бы мне знать?... А вы что... тоже не знаете?" Глядя на их удивленные лица, я почувствовал себя нехорошо: "Что происходит? Что со мной случилось?"

Толстяк сел на землю и, выругавшись, вздохнул: "Ну, если ты не знаешь, то нам тем более сие неведомо."

Я больше не мог сдерживать гнев: "Какого хера тут происходит? Ты так и будешь тупицей прикидываться? Рассказывай, как на духу..."

Толстяк указал на Молчуна, предлагая задавать вопросы ему, что я и сделал, настойчиво глядя в упор. Он тихо ответил: "Около пяти часов назад ты появился на том месте, где очнулся. Все это время лежал без сознания. Мы тебе первую помощь оказали, но больше ничего сделать не могли, только ждали, когда ты в себя придешь. И вот ты очнулся спустя пять часов."

Я ждал продолжения объяснений, но Молчун заткнулся, как в рот воды набрал.

"И все?" — удивился я.

"И все," — глухо ответил он.

"Ты не сказал, как меня спасли," — я продолжал настаивать на ответе. Толстяк посмотрел на меня, как на дитя неразумное: "У тебя со слухом плохо? Мы тебя не спасали. Ты просто пять часов назад появился на этом месте, — он сделал паузу, думая, как объяснить получше. — В смысле, до этого тут было пусто. А потом раз — и появился ты."

Я нахмурился. Мне требовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Снова переспросил: "Хочешь сказать, что я появился здесь один? Сам по себе?"

Толстяк кивнул: "Мы с младшим братом все это время живем в другой, более сухой пещере. Но время от времени я сюда за водой прихожу. В последний раз, увидев здесь человека, я чуть до смерти не испугался. Но я же Толстяк, никогда не теряю самообладания. Пригляделся — а это ты. Я сразу позвал младшего брата, и мы стали тебя в чувство приводить, как могли. Ты сначала даже не дышал, я боялся, что мы тебя не спасем. Но не зря же я столько сериалов про врачей смотрел, хоть какая-то квалификация есть. Первую помощь мы тебе оказали, но больше ничего делать не решились: вдруг у тебя переломы какие или внутренние органы повреждены. Нам оставалось ждать, когда ты придешь в себя."

Слушая, я смотрел в глаза Толстяка и понимал, что он не врет и не шутит. Это заставило меня задуматься.

Неожиданно это. Придя в себя, я сразу предположил, что меня, потерявшего сознание, нашли Толстяк и Молчун и притащили сюда. Но оказывается, все не так. Но не мог же я сам в бессознательном состоянии добраться сюда. И телепортироваться я еще не научился. Как же я оказался в этом месте?

Был ли неподалеку еще кто-то, оказавший мне помощь? Кто-то вытащил меня из простой водной ловушки и принес сюда?

Мимо заброшенного на дне озера колодца просто проходить с соевым соусом нельзя(2). Значит, кто-то следил за мной?

Я рассказал Толстяку о своих мыслях и спросил его мнение: может, замечали присутствие постороннего или следы. Молчун ничего не ответил, просто головой покачал.

Толстяк грустно усмехнулся и похлопал меня по плечу: "Как ты верно заметил, мы в жопе мира! То, что ты говоришь, невозможно! Если кто тебя сюда и притащил, то, срань господня, это совсем не человек."

"Почему?" — обескураженно спросил я.

Он снова грустно улыбнулся: "Идти можешь? Я устрою тебе экскурсию по этой дыре. Ты сам все увидишь и поймешь, в чем проблема."

_____________________

Примечания переводчика

(1) 猪头, чжу тоу, свиная голова — довольно грубое ругательство в значении "болван, тупица, олух."

(2) У Се обыгрывает выражение 我只是来打酱油的！(Я просто за соевым соусом пришел!). Это выражение впервые появилось в Гуанчжоу в 2007 году и приобрело переносное значение "Меня это не касается, я просто мимо проходил." Но есть один момент: кажется, по сюжету события в древнем тереме происходили гораздо раньше, когда этого выражения еще не было.

*********************************************************************************

ГЛАВА 40. ПРОБЛЕМА ЖОПЫ МИРА

*********************************************************************************

Толстяк выглядел загадочно, Молчун не сказал ни слова.

Понятия не имею, что собирается показать мне Толстяк, но судя по реакции, Молчун с ним спорить не собирается. А если эти двое пришли к согласию, то мне это совсем не нравится. Но я решил не беспокоиться, пока сам все не увижу.

Пока я не встал, казалось, что сил у меня предостаточно. Но стоило подняться на ноги, я пошатнулся, и Толстяк спешно подхватил меня. Пришлось обнять его за шею, чтобы не упасть.

Пещера, в которой мы находились сейчас, была около тридцати квадратных метров, и смотреть там не на что. Но Толстяк все равно осветил каждый угол: я увидел следы обработки минералов с разметкой. Вид горной породы определить я не смог. Больше тут ничего не было.

Держась за Толстяка, я проследовал за ним через расщелину, которая пересекала стену, словно прорезанная огромным ножом.

Здесь была другая пещера, раза в два больше предыдущей. Там было разбросано много ржавых инструментов, расставлены деревянные полки и корзины. И везде груды раздробленного зеленого камня. Ничего не понимаю! Это каменоломня?

Было кое-что, удивившее меня: в дальнем углу пещеры располагались до самого верха полки, на которых лежали железные статуи. Свод и стены пещеры каменные с красивыми разводами и темно-зелеными полосами, которые начинали мерцать, когда на них падал свет фонаря.

В центре пещеры было что-то вроде алтаря: перевернутый кувшин рядом со статуей бога, опознать которого я не смог, перед ним несколько курильниц. Простая обстановка, но странная.

"Где это мы, черт возьми?" — спросил я с удивлением. Похоже на горную разработку, добыча ископаемых в которой еще не закончена. Создавалось впечатление, что сюда привезли инструменты, начали работы — и забросили.

"Мы думаем, что тут была шахта," — ответил Толстяк.

"Шахта? — я огляделся. — Какого типа шахта?"

Обратив внимание на железные статуи, я предположил: "Добыча железной руды?"

Толстяк покачал головой: "Это, мать твою, дороже железной руды! Смотри, — он указал на темно-зеленые полоски. — Можешь определить, что это за камень? Подумай, что могли добывать в этом районе?"

Я не сразу понял, о чем он. Но, судя по его виду, шутить он не собирался, значит, тут на самом деле добывали что-то необычное. Я задумался, и мысль, промелькнувшая в моей голове, удивила: "Бля буду! Это же... нефрит?"

Толстяк кивнул: "Я не специалист, но, кажется, это не просто нефрит. Это очень хороший нефрит. Похоже, здесь пролегает богатая нефритовая жила."

Я хмыкнул, а в моей памяти промелькнули все странности, замеченные мной в затопленной деревне, объяснения которым я не мог найти.

Эта пещера, кажется, расположена прямо под странным ханьским теремом. Я предполагал, что в горах нашли древнюю гробницу, большую гробницу. Но кажется, немного ошибся, и вместо гробницы под теремом обнаружился нефритовый рудник.

Я не ожидал этого, но факты говорят сами за себя.

Здесь располагается нефритовая шахта, которую замаскировали так, как обычно это делают при нелегальных раскопках гробниц. Вот только ценность такой шахты не сопоставима с древней гробницей. Нефрит в Китае, да и во всем мире ценится на вес золота, владелец нефритового рудника станет самым богатым человеком в стране.

Тогда все принятые меры по сохранению тайны вполне объяснимы. Для нелегальной разработки нефрита есть смысл построить дорогой терем, затраты окупятся с лихвой.

Более того, если главы деревни яо знали об этом, они могли пойти на сговор с ханьцами и помогать им. Ценность нефритового рудника настолько велика, что никто не сможет отказаться от искушения получить от этого огромную прибыль.

А зачем пытались это делать тайно? Все очень просто: если в соседних регионах станет известно о найденном месторождении нефрита, возможен даже вооруженный конфликт с целью захвата и контроля земли. Особенно во времена опиумных войн: сколько опиума можно купить за деньги, полученные от добычи нефрита?

"Боюсь, все происходящее здесь, так или иначе связано с этим рудником. Возможны самые жуткие заговоры и провокации, ведь ценность слишком велика," — подытожил Толстяк.

"Тогда зачем тут вот это? — я указал на железные статуи, разложенные на полках. — Замена бригадиров, чтобы озлобленные рабочие не могли разбить им головы мотыгой?"

Толстяк не улыбнулся, словно у него не было сил шутить: "Не уверен. Но, может быть, их использовали для тайной перевозки нефрита. Точно так же, как мы в глиняных статуэтках перевозим дорогой фарфор. Нефрит добывали и здесь же заливали в железные статуи. Это один из способов предотвратить проблемы при транспортировке: тогда ведь пользовались лошадьми и при перевозке легко могли повредить нефрит. А чтобы совсем избежать подозрений, на статуи наносили узоры и выдавали за железное старье, которое нашли и везут на завод для отливки пуль."

"О!" Вздохнув, я подумал, что это вполне возможно.

У змей змеиные дороги(1), теперь мне все стало понятно. Однако, раньше я предполагал, что за этими железными статуями стоит какая-то древняя и загадочная история, и сейчас был немного разочарован.

Однако, поразмыслив, я нашел одну неувязку. Здесь же были археологи, которые поднимали со дна озера обломки железных статуй. Они тоже интересовались добычей нефрита?

Это маловероятно. Да, ценность нефрита велика, но для национализации незаконно добытого нефрита не будут отправлять археологов. Может быть, эти статуи использовались еще для чего-то?

Толстяк только улыбнулся, но его лицо оставалось озабоченным. Я же медленно брел вдоль стены и бормотал: "Обрати внимание на размеры этой шахты. Так крупные месторождения не разрабатывают. Да и добыли здесь маловато нефрита!"

"Точно, шахта небольшая. Но суть не в этом, — он взял меня за плечи и заставил отвернуться от стены. — Я, Толстяк, хотел, чтобы ты увидел кое-что другое, а не эти очевидные вещи."

Но ничего другого, что могло бы меня заинтересовать, я не видел, поэтому спросил: "Что ты хочешь мне показать?"

Толстяк поднял факел и спросил: "Ты ничего не замечаешь? Отсюда нет выхода!"

Только сейчас до меня дошло. Я бегло осмотрел пещеру и покрылся холодным потом.

Действительно, эти две пещеры невелики, и я нигде не видел ни входа, ни выхода.

Понятное дело, что в меньшей пещере нет выхода, там и добыча нефрита не велась. Но здесь его тоже не было.

Я немного растерялся, а затем бросился обыскивать обе пещеры. Толстяк заботливо поддерживал меня. На этот раз я сосредоточенно искал хоть какую-то лазейку, но после осмотра мне стало совсем нехорошо, даже дар речи потерял.

Толстяк прав, здесь нет выхода. Стены обеих пещер представляют собой цельную скалу, монолит без единой трещины.

"Что происходит? — я уставился на Толстяка. — Это же невозможно!"

Он выглядел опечаленным и ничего мне не ответил.

Я задрал голову: может быть, тут был вертикальный вход.

Свод располагался невысоко, до него рукой можно было дотянуться, и он был таким же сплошным камнем. Просто цельный кусок скалы.

Толстяк вздохнул и махнул рукой: "Можешь не искать! Мы тут каждый дюйм осмотрели и прощупали. Эти две пещеры не имеют выхода."

Я не мог этого принять: "Как же так?"

Толстяк вздохнул: "Понятия не имею, как. Но это факт. Кажется, эти пещеры..." Он запнулся и выглядел нерешительным. Я долго не мог прийти в себя, а когда опомнился, то сразу спросил: "Если здесь нет выхода, то как мы сюда попали?"

Толстяк помог мне сесть, угрюмо взглянул на Молчуна, который незаметной тенью шел за нами, и, покачав головой, сказал: "Я не знаю..."

_____________________

Примечания переводчика

(1) "У змей змеиные дороги." Здесь слово "змея" используется в жаргонном значении. Так называют людей, занимающихся нелегальным бизнесом: перевозкой нелегалов через границу. В данном случае речь идет о другом нелегальном бизнесе. Но в процессе используются статуи, изображающие людей, и у У Се, вероятно, возникла такая ассоциация.

*********************************************************************************

ГЛАВА 41. ЗАМКНУТОЕ ПРОСТРАНСТВО

*********************************************************************************

Молчун, казалось, вел себя иначе, чем когда мы виделись в последний раз. Странно было видеть его таким. Он старался двигаться как можно меньше: забился в угол, сев так, чтобы видеть меня, и тихо сказал: "У меня нет никаких объяснений происходящему. Одно могу сказать точно: это только начало."

Толстяк и Молчун рассказали мне обо всем, что с ними случилось. Учитывая всю странность пещеры, куда мы попали, я ожидал услышать запутанные и интересные истории, но их рассказы оказались до обидного простыми.

После моего отъезда, как я и предполагал, они занялись поисками. А когда Агуй доставил простенькое оборудование для плаванья, смогли найти что-то посерьезнее ржавых мелочей, рассыпанных вдоль забора. Те скелеты, что напугали меня на берегу, были найдены в ветвях деревьев, окружавших затопленную деревню. Думаю, такое распределение затонувших предметов связано со спецификой сифонного эффекта. Крупные, но легкие человеческие тела застряли в ветках, а более тяжелое и менее объемное оборудование, выброшенное вслед за мертвецами, течением протащило дальше, и оно застряло в более прочных досках забора.

Они обследовали дно озера по очереди. В день исчезновения нырять должен был Толстяк. Ничего необычного не происходило, и он уже собирался подать сигнал и всплывать, когда увидел в свете фонаря что-то похожее на металлический блеск.

Их основной целью были предметы на дне, поэтому Толстяк решил все проверить. Но когда добрался до этого места, то ничего не обнаружил, только несколько больших камней.

Кислорода в шлеме почти не осталось, и у него не было времени внимательно осматривать каждую трещину в этих валунах. Решив, это был отблеск осколка стекла или обломка металла, он приготовился всплывать.

И в этот момент произошла, как он выразился, "странная фигня": он почувствовал резкий укол или укус, за считанные секунды травмированная рука онемела. Понимая, что дело плохо, он заторопился наверх, но не успел и потерял сознание. А когда очнулся, то оказался в этой пещере лежащим на каменном полу.

История Молчуна немного отличалась, но суть ее была примерно такой же. Спускаясь, он уже был готов к неожиданностям, да и в воде провел меньше времени, когда начались странности. Он почувствовал опасность, словно кто-то собирался напасть со спины, но обернуться не успел. Как бы ни хороши были его навыки, в воде даже ему двигаться сложнее.

Он все описал кратко: "Мне показалось, что позади что-то движется, но обернуться не успел. А когда пришел в себя, то был уже здесь."

Мне было интересно, как это могло случиться?

Они оба моментально потеряли сознание, а очнувшись, оказались в совершенно ином месте. Так описывают свои ощущения люди, которых похищали инопланетяне. Эта пещера — внутреннее помещение летающей тарелки?

Я огляделся. Мой взгляд натыкался только на камень. Тут кругом камень. Если это и летающая тарелка, то ее построили инопланетяне каменного века.

Мне казалось, что земля уходит из под моих ног: да что за херь тут творится?! Толстяк и Молчун потеряли сознание от укуса? Но если их укусила какая-то тварь подводная, то они просто утонули бы, а не оказались в замкнутом пространстве странной пещеры. Какое-то природное явление в качестве объяснения тоже не подходит: слишком много совпадений. Это больше похоже на действия человека, планомерно завлекающего людей в эту пещеру: кто-то неизвестным мне способом оглушил их обоих, затем перенес сюда.

Вот только для такого плана в пещере должен быть вход. А его здесь нет. И как этот неизвестный затащил сюда двух здоровенных мужиков? Он умеет проходить сквозь скалы? Ричард Лоу?(1)

Толстяк много думал над этой загадкой и сомневался, что это дело рук человека: "Не верю я в это. Я ведь не сразу сознание потерял, успел оглянуться, но ничего и никого не увидел."

"Может быть, это водное животное или рыба. Есть же такие маленькие: присосутся к спине — и их сложно заметить. Вы проверяли, остались ли на теле раны? — спросил я. Конечно же, если был укол или укус, то должен остаться след.

"Я осмотрел себя сразу, как пришел в себя, но никаких следов не было, — Толстяк показал мне руку и ткнул пальцем туда, где почувствовал укол в тот день. В самом деле кожа там была не повреждена. "Я не думаю, что это животное какое-то. Заметь, младшего брата ведь тоже укусили. Какая тварь осмелится его кусать?" Все наши предположения не имели смысла. Но и валить все на нежить глупо. Неужели духи озера будут так разыгрывать нас?

Толстяк рассказал, что единственный проход наружу — это трещина в своде, толщиной с запястье. Оттуда постоянно текла вода, и именно там он и подцепил ту рыбку, к которой привязал фонарь со своими советами. Эти две недели они оба практически ничего не ели, здесь в достатке была только вода. Толстяк жаловался, что потерял около шести килограммов, и я заметил, что его кожа сильно обвисла. Чтобы не расходовать много физическую силу, они старались как можно меньше двигаться.

В большей по размеру пещере были деревянные полки, которые Толстяк использовал для растопки костра, стараясь экономно расходовать. К счастью, с кислородом в пещерах проблем не было.

Обнаружив меня в меньшей пещере, они оба решили, что я, прочитав послание на рыбке, нашел проход в пещеру, и теперь они смогут выбраться. Для них был неприятной неожиданностью тот факт, что я тоже понятия не имею, как сюда попал.

Слушая их сожаления, я вдруг обнаружил нестыковку: "Ребята, если вы сознание теряли перед тем, как попасть сюда, то откуда знаете, что надо вход искать по сифонному течению? Почему сделали такой вывод?"

Толстяк ответил: "Все дело в звуке. Я не знаю, где именно источник звука, но уверен, что пещеры эти недалеко от сифонного течения. Особенно ночью этот звук слышен здесь отчетливо, словно вода всасывается в большое отверстие. Причем, звук очень ритмичный. Я подумал, если ты найдешь сифонное течение, то можешь снаружи заметить хоть какую-то щель, через которую мы сюда попали."

Я не сдержался и грубо выругался. То, что я посчитал необычайной сообразительностью Толстяка, оказалось детской наивностью… чертов идеалист!

Идея Толстяка абсолютно безосновательна. Я прошел по сифонному течению и попал в тупик. Но раз я не умер, то и жаловаться не стал.

Выслушав друзей, я содрогнулся от безысходности нашего положения. Но, хоть я и верил Толстяку, во мне крепло желание самому все осмотреть: обойти обе пещеры, присмотреться к каждому камню здесь.

Толстяк вздохнул, заметив мой энтузиазм, покачал головой и сказал: "Только зря силы потратишь. Наивняшка, подумай о том, что я, такой тупой ублюдок, и наш младший брат, отличающийся умом и сообразительностью, сидим тут уже две недели. Я сам поначалу не верил, что отсюда выхода нет, подозревал, что есть какой-нибудь тайный проход. Искал под каждым камешком. Знаешь, каково это: тысячу раз осмотреть каждый камень со всех сторон? Меня от вида этих каменных стен уже тошнит, но я все равно продолжал искать. Похоже, выхода действительно нет."

Его лицо перекосилось так, словно он на самом деле блевать собрался. Могу себе представить, каково ему было. Но я сам этого не видел. И пока не увижу — не успокоюсь, чтобы он там не говорил.

Взяв себя в руки, собравшись с силами, которых у меня не было совсем, я обошел пещеры по всему периметру, ощупав каменные стены везде, куда смог дотянуться. Я осмотрел каждое пятнышко в камнях. Толстяк был прав: стены пещеры представляли собой единый каменный монолит. Местами попадались мелкие трещинки, куда даже лезвие ножа не пройдет. Самая большая была на своде пещеры, откуда непрерывной струйкой стекала вода. Но туда можно было только руку просунуть.

Интересно, в каком месте относительно дна озера расположена эта пещера? Может быть, недалеко от того места, где у меня закончился кислород? Я обратил внимание на следы обработки камня: кажется, такие же были в нижней части колодца, куда я спустился. Получается, и там, и здесь работали одни и те же люди.

Можно сделать вывод, что мы оказались в естественной карстовой пещере, над которой позже образовалось озеро. Но я даже основы геологической разведки не изучал, лишь поверхностно теорию механики. Короче, я понятия не имею, где может располагаться эта пещера.

Я простучал все стены: везде звук глухой, кажется, за ними нет пустот, а значит, и тайный проход искать бессмысленно. Если бы он тут был, Молчун бы давно его обнаружил.

Закончив с обследованием пещеры, я обратил внимание на вещи, сваленные в дальнем углу. Когда я только пришел в себя, мне показалось, что это обломки породы и отколотого камня. Но, подойдя поближе, я понял, что ошибся: там была чугунная печь, в которой еще оставался железный шлак, а вдоль стены установлены полки, заваленные инструментами.

Кроме подручных инструментов тут стояла глиняная статуя, высотой с винный кувшин. Чем-то она напоминала Гуань-ди, но поза больше соответствовала Бодхисаттве(2). Я никогда не видел такого бога раньше, может быть, это был какой-то местный культ малого народа.

Я пытался сдвинуть статую. Но то ли она оказалась слишком тяжелой, то ли я совершенно обессилел — ничего не вышло. Толстяк остановил меня, сказав, что смотрел под статуей — там тоже никакого прохода нет.

Понуро следуя за ним, я, наконец, убедился, что он не врал. Хотя и раньше у меня не было оснований сомневаться в его словах, но теперь эта уверенность исходила из моего сердца, где, кроме нее поселилось гнетущее чувство тревоги. Это была естественная реакция, первый признак клаустрофобии, который испытывает любой человек, оказавшись в полностью замкнутом пространстве.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Ричард Лоу, 刘谦, Лю Цянь — популярный сингапурский актер, полное имяЛю Цяньи. У Се скорее всего, имеет в виду какого-то из персонажей, сыгранных актером. Но его фильмография слишком велика, чтобы найти соответствующий фильм, где герой Ричарда Лоу умеет проходить сквозь скалы (ну или хотя бы сквозь стены).

(2) Гуань-ди в позе Бодхисаттвы. В буддизме очень много значимой символики поз, жестов и мимики, а также одежды и украшений. Что касается Гуань-ди: У Се имеет в виду Гаунь Юя. Это военачальник царства Шу эпохи Троецарствия и один из главных героев средневекового романа «Троецарствие». В романе он выведен как идеал благородства, своего рода восточный Робин Гуд. Вскоре после смерти Гуань Юя на действительные факты его жизни стали наслаиваться многочисленные легенды. Рассказывали, что, убив нечистоплотного судью, Гуань Юй прошёл не узнанным мимо стражи, так как его лицо необъяснимым образом изменило цвет. В XVII веке почитание Гуань Юя распространилось на Корею, где бытовало мнение, что именно Гуань Юй спас корейцев от японского нашествия. Уже во времена династии Суй Гуань Юй воспринимался как божество, а в 1594 году он был официально обожествлён как бог войны под именем Гуань-ди. Тысячи храмов появились в его честь по всей Поднебесной. В таких храмах обычно хранился меч, которым казнили преступников. Считалось, что дух покойного не дерзнёт мстить палачу, если тот совершит очистительные обряды в храме Гуань-ди. Его было принято изображать в сопровождении оруженосца и сына, с лицом красного цвета, в зелёном облачении и с изобретённым им оружием — «гуань дао». В руке он держит исторический трактат «Цзо-чжуань», по легенде, заученный им наизусть. Этот атрибут позволяет считать Гуань-ди покровителем не только воинов, но и писателей. Полагаю, в этом и было отличие, на которое обратил внимание У Се — у статуи в пещере, вероятно, не хватало атрибутов Гуань-ди, зато жесты и поза соответствовали традиционной буддистской иконографии.

*********************************************************************************

ГЛАВА 42. ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

*********************************************************************************

Я снял гидрокостюм и устроился поудобнее, чтобы быстрее восстановить силы. А пока отдыхаю, можно расспросить Толстяка, есть ли у них какие-то предположения, ведь они тут довольно долго сидят. Неужели в голову не пришло ничего путного?

Он покачал головой: "Мне в голову приходит только одна мысль. Мы уже умерли, а через скалу прошли наши души и остались в этой пещере."

Я криво улыбнулся, понимая, что он говорит не буквально. Просто другие предположения, в отличие от идеи нашей смерти, еще менее логичны или вообще не имеют каких-либо причинно-следственных связей. Любое предположение требует хоть каких-то фактов, а у нас их нет.

Толстяк продолжил: "Если представить, что нас сюда злоумышленник затащил, то его целью точно не было убийство. Что бы не случилось с нами дальше, сейчас мы все еще живы. Если он собирался убить, зачем было тащить нас всех сюда?"

Я снова горько усмехнулся. А не может ли быть так, что злоумышленник внезапно появится здесь и станет нас пытать? Качая головой, я попытался остудить его горячий оптимизм: "То, что мы еще живы, не означает, что жизнь прекрасна. Иногда смерть оказывается лучшим вариантом. Почему ты не хочешь предположить, что тебя специально оставили живым, чтобы ты не испортился к нужному моменту, как "пьяную креветку"(1)?

Толстяк глубоко вздохнул, видимо, пытаясь представить себя на месте "пьяной креветки". Судя по выражению лица, ему эта фантазия не пришлась по вкусу. Выругавшись с подавленным видом, он сказал: "Ненавижу такие странности необъяснимые! Ты хочешь сказать, что мы трое настолько предсказуемы, что нас по очереди легко заманить в одну ловушку? Кажется, в этот раз мы на самом деле столкнулись с чем-то сверхъестественным. И, похоже, Агую ничего об этой мистике на дне озера не известно. Иначе бы он предупредил об опасности."

Я хмурился, понимая, что Толстяк прав. С нами произошло нечто необъяснимое. Или же в своем расследовании мы упустили что-то важное.

Первые данные мы получили в деревне, все факты собирали по крупицам, и полученная нами информация, скорее всего, весьма поверхностна. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что железные обломки являются частью железных статуй, затопленных вместе с деревней. Еще я знаю, что Вэньцзинь пришла сюда с археологической командой. Оказавшись на берегу, археологи узнали о существовании затопленной деревни. Некоторые обнаруженные нами факты не удается вписать в общую картину, например, я не могу понять, какую ценность имеют эти железные статуи. Но мы ведь еще не закончили, я верю, что получится найти ответы на все вопросы.

Однако, на первый взгляд, события прошлого и то, что с нами произошло, не имеют ничего общего. Либо мы случайно умудрились втроем вляпаться в неприятности, либо во время поисков в деревне упустили что-то важное, связующее звено, без которого не получается общей картины.

Что же мы упустили?

Спрашивая Толстяка о его предположениях, я не подумал о том, что для них нет оснований. Не было никаких фактов, предвещающих опасность. Сейчас, поняв это, я сказал Толстяку и Молчуну: "Мы должны проанализировать все факты об этом месте, которые узнали. С самого начала, возможно, мы что-то упустили или не придали значения какой-то мелочи. Может быть, припомнив все детали, мы сможем найти подсказки."

Толстяк вздохнул и указал вниз, на камень, где были выцарапаны неаккуратные иероглифы: "Я уже пытался, но ни до чего не додумался. Можешь попробовать, ты все-таки больше моего прочитал, может, у тебя что-то получится. А у меня от этого анализа только голова болит!"

Я взглянул на записи: это был его излюбленный метод перечисления. Толстяк записал все, что смог вспомнить, объединив факты в логические цепочки и даже выделил возможные причинно-следственные связи.

Я попытался объяснить ему, в чем он ошибался: "Этот случай отличается от того, с чем мы сталкивались раньше. Теперь все известные нам факты являются фрагментарными, бессистемно вырванными из общей картины. Если просто перечислять фрагменты, не упорядочивая их, информация станет еще более хаотичной и непонятной. Давайте расположим все, что нам известно, в том порядке, как мы это узнавали. Может быть, мы сможем собрать несколько логических блоков, которые получится связать в цельное предположение."

Подобрав острый камень, я на свободном месте стал составлять логические цепочки из известных нам ключевых фактов. С того времени, как мы попали в деревню, некоторые связи между обнаруженными нами фактами, все-таки были.

"Железные обломки — фрагменты железных статуй — статуи из деревни на дне озера — их назначение неизвестно — мы постоянно сталкиваемся с этими обломками — часто встречается непроверенная информация об их опасности — у них странных запах

Фотографии, которые могли быть источниками информации — поджог дома

Рассказ Паньма (его версия происходившего) — две группы археологов — странный "запах мертвеца" — организованное изъятие и вывоз железных фрагментов — какая у всего этого цель?

Затопленная древняя деревня — старинный терем в ханьском стиле — колодец-проход, ведущий под землю — большое количество железных статуй — нефритовый рудник?

Замкнутая пещера-шахта — железные статуи — схожие следы обработки камня в колодце и пещерах

А, Б: укус/укол — потеря сознания

С: асфиксия — потеря сознания."

Написав, я зачеркнул все то, что было относительно понятно. Осталось:

"... их (железок) назначение неизвестно — мы постоянно сталкиваемся с этими обломками — часто встречается непроверенная информация об их опасности — у них странных запах.

... какая у всего этого цель?

... большое количество железных статуй — нефритовый рудник?

Замкнутая пещера-шахта — железные статуи — схожие следы обработки камня в колодце и пещерах

А, Б: укус/укол — потеря сознания

С: асфиксия — потеря сознания."

Таким образом, не зачеркнутым осталось то, что несомненно имеет место быть, но мы не можем это объяснить и связать с уже известными и понятными фактами.

Затем я попытался воссоздать относительно цельную картину: "Прежде всего я выяснил, что владелец древнего терема в деревне яо носит фамилию Чжан, и есть все основания полагать, что он имеет отношение к клану Чжан." Я мельком взглянул на Молчуна и продолжил: "Этот человек явно был военным, возможно, имел какие-то заслуги, отлично разбирается в каллиграфии. Он мог быть местным военачальником… а мог и не быть… это, кажется, не имеет значения."

"В какой-то момент это человек из клана Чжан по какой-то причине — полагаю, она нам не важна — исследовал землю, на которой располагалась деревня, и обнаружил нефритовое месторождение. Искушение было слишком велико, и он объединился в главами деревни яо, построил терем, который служил прикрытием горной разработки. Возможно, этот терем не предназначен для проживания. Но это очень качественная постройка. Очевидно, что планировалась длительная разработка нефритового месторождения, возможно, в течение нескольких поколений."

"Пещера, в которой мы находимся, судя по следам обработки камня, была шахтой. И, возможно, она не одна."

Закончив говорить, я посмотрел на Толстяка и спросил, не хочет ли он что-нибудь добавить. Он лишь головой покачал в ответ, и я продолжил: "Согласитесь, в моем предположении есть здравый смысл. Но это предположение никак не объясняет ситуацию, в которой мы оказались. В настоящее время очевидно, что эта шахта полностью перекрыта. Думаю, в прошлом, в процессе разработки нефритового месторождения что-то произошло, возможно, нечто необъяснимое, что вынудило владельцев шахты закрыть ее."

Толстяк кивнул: "Ты слишком многословен. В двух словах: эта сучья нора раньше имела выход, а позже его заделали из-за какого-то бардака."

Похоже, мы сделали относительно достоверное предположение, поэтому я записал его и сбоку пририсовал знак вопроса со словами: "Что здесь произошло?" Естественно, эту пещеру не внезапно закрыли, иначе бы кто-то здесь мог оказаться в смертельной ловушке.

"Нет, тут ты можешь ошибаться. Вполне возможно, здесь оказались запертыми люди, но позже они нашли какой-то выход," — сказал Толстяк.

Качая головой, я пытался припомнить, насколько образованными могли быть шахтеры того времени. Они смогли придумать способ спастись там, где я оказался бессилен?

И, если судить по обстановке, соображали они очень быстро: здесь нет беспорядка, следов от попыток пробить вход физически. Кажется, пещеру просто оставили ненадолго.

Но глупо спорить о том, чему мы свидетелями не были. Основываться надо на том, что нам доподлинно известно: собравшись с мыслями, мы стали выдвигать различные гипотезы.

Но не успели мы с Толстяком и двух слов сказать, как нас прервал Молчун, тихо сообщив: "Глиняная статуя в пещере — это король грома, Лэйван. Очень почитаемый среди яо и крайне свирепый. Обычно ему не поклонялись публично, его тотем ставили там, где происходило нечто ужасное."

Толстяк на мгновение дар речи потерял: "Да ты, блять, крут! Откуда такие познания?" Молчун, игнорируя его вопрос, продолжал рассказывать: "Если статую установили здесь, значит произошедшее здесь не было внезапным: хватило времени, чтобы понять необычайность происходящего и принести статую бога. Ну и обычно короля грома приносили туда, где страшно, но не опасно."

В словах Молчуна был смысл, я попытался объяснить все это поточнее: "Ты хочешь сказать, что такие статуи ставили, чтобы подавить панические настроения и продолжить работы в шахте? Те, кто принес ее сюда, были уверены в отсутствии серьезной опасности. Давай представим, что мы — шахтеры. В какой ситуации мы бы так поступили?"

Толстяк перевел дыхание: "И почему это звучит так знакомо? Может быть, они тут выкопали то, что не ожидали выкопать?"

Я кивнул: такая же мысль мелькнула и у меня. Раньше в моем родном городе ходили слухи о строительстве какого-то завода. Когда строители начали рыть котлован для фундамента, там обнаружили множество скелетов, похоже, что на том месте была братская могила. Работы сразу прекратили и поставили в том месте статую Гуаньгуна(2).

"Вот только хрен тут что выкопаешь, кругом один камень! — недоумевал Толстяк. — Может, нашли окаменелого тираннозавра? — предположив это, он повеселел, чувствуя, что нашел хоть какое-то объективное объяснение. — А что? Если бы я в таком месте наткнулся на оскаленный гигантский череп, до смерти перепугался бы, считая, что это живое чудище."

Я снисходительно похлопал его по плечу: "Товарищ, тебе надо больше читать научной литературы. Возраст окаменелых костей динозавров отличается от времени формирования нефритовых месторождений(3). Это все равно, что встретить в древней гробнице развалины KFC."

"Тогда что ты предлагаешь?" — голос Толстяка звучал обиженно.

Я покачал головой, пытаясь найти логичный ответ, но ничего не мог придумать. В этой шахте должны были обнаружить нечто естественное и одновременно пугающее. Что бы это могло быть? Я не мог представить ничего естественного для этих пещер, кроме камня. Камень, который напугал кучу народа? Да ну, бред какой-то!

А Толстяк подошел к глиняной статуе и спросил Молчуна: "Младший брат, насколько злобен этот король грома? Он похож на нашего Чжун Куя(4), который отгоняет злых духов?"

Молчун задумчиво покачал головой: "Лэйван сам злой дух, и его задачей является сдерживание других злых богов, противостояние с ними."

Мифология народов яо и мяо отличается от традиционной ханьской тем, что самые сильные боги там могут быть носителями злого, темного начала. Их почитают иногда даже больше, чем светлых, добрых богов, которые в легендах частенько проигрывают своим темным соперникам.

Толстяк щелкнул языком: "То есть Чжун Куй — всего лишь офицер, а этот твой король грома — секретарь дисциплинарного комитета(5), — он тут же принялся угодливо кланяться статуе, приговаривая, — Секретарь Лэй, мне так жаль. Мы — маленькие людишки и редко бываем в горах, поэтому вас сразу не признали. Я понимаю, что вас такое невнимание обидело, но это же только формальность. Если мы сможем выбраться отсюда, то обязательно сделаем вам подношение в виде кунжутного масла. Я знаю, что вы очень заняты работой своего божественного дисциплинарного комитета, и вам недосуг собирать мелкие подношения. Поэтому можете дать нам номер вашей жены, мы свяжемся с ней и..."

Нет, этот парень просто невозможен! Я прервал его молитвенный бред: "Ты даже не из народа яо, думаешь, он тебя будет слушать? Кроме того, где ты видел, чтобы подчиненный требовал телефон жены начальника, чтобы передать ему взятку?"

Толстяк гневно уставился на меня: "Ты, блять, совсем зазнался со своим образованием! Если тебе надо заплатить налоги, ты же не едешь в центральную налоговую службу в Пекине, а платишь их там, где живешь, в Ханчжоу, верно? И это не взятка, это один из способов договориться. Если проигнорируем богов, то они могут нас потом заставить пожалеть об этом."

И он снова обернулся, чтобы продолжить приветственные речи, которые не дадут ему сожалеть в будущем, но был слишком резок и опрокинул курильницу, которая упала ножками кверху, рассыпая по земле пепел.

Толстяк бросился поднимать ее, а я рассмеялся: "Похоже, король грома не принял твои извинения."

Толстяк продолжал возиться с курильницей, разметая пепел по всей пещере. И вдруг я заметил странные линии, проступавшие на поверхности камня там, где он топтался.

_____________________

Примечания переводчика

(1) У Се имеет в виду блюдо «Пьяная креветка». Живых взрослых креветок в количестве 10 штук подают в миске c байцзю. Креветки, которых предстоит съесть, довольно активны: они подпрыгивают, пытаются ускользнуть, клиент должен ловить их и запихивать себе в рот, пока креветки не сбежали. Они могут продолжаться двигаться даже после того, как их проглотили – если, конечно же, человек не разжевал их до смерти.

(2) Гуаньгун, 关公 — знаменитый полководец, позднее ставший богом войны.

(3) "Возраст окаменелых костей динозавров отличается от времени формирования нефритовых месторождений." Месторождения нефрита начали формироваться в кембрийскую эпоху (около 500 млн. лет назад), а динозавры появились только в меловом периоде (примерно 60 млн. лет назад). Ко времени появления динозавров нефритовые жилы были уже сформированы в земной коре.

(4) Чжун Куй — божество в китайской мифологии, традиционно считающееся победителем призраков и злых существ. В авантюрных романах о расхитителях гробниц ему приписывается и защита грабителей от злых потревоженных духов.

(5) Дисциплинарный судебный комитет — довольно новое учреждение в Китае. Создан примерно в 2016 году с целью контроля за злоупотреблениями в судейском деле. Этот государственный орган не выносит решение напрямую, их выводы носят рекомендательных характер для глав судебных учреждений, прокуратуры или полиции. Однако, в состав таких комитетов входят весьма эрудированные и опытные сотрудники судебной и следственной структур, политические руководители, сами судьи и прокуроры. Проще говоря, прокуроры и судьи дисциплинарного комитета надзирают за обычными судьями так же, как злой король грома управляет другими злыми божествами.

*********************************************************************************

ГЛАВА 43. ТУТ ТАКОЕ ОТКОПАЛИ!

*********************************************************************************

Ничего не понимая, я тут же наклонился и стал рассматривать камень под ногами Толстяка. Действительно, пепел, оседая на поверхности, собирался в мелких трещинах, из-за чего они становились более заметными, образуя линии. И очевидно было, что эти линии располагаются в определенной последовательности, а не случайным образом, как естественные трещины.

Я стал с усердием втирать разбросанный пепел в каменную поверхность, вспоминая, как похожий метод использовали детективы в кино, заштриховывая карандашом чистый лист, чтобы увидеть написанное на предыдущей вырванной странице. Чем больше я старался, тем очевиднее становилось: кто-то вырезал надписи на каменном полу перед статуей бога.

Я разволновался, вытряхнул из курильницы весь пепел и стал размазывать его по каменной поверхности вокруг. Вскоре моему взору предстали множественные тонкие линии.

"Это же… — теперь и Толстяк заметил особенности каменного пола под его ногами.

"Должно быть, это вырезал кто-то из горняков, работавших в этой шахте," — сказал я.

"Кажется, секретарь Лэй слишком быстро отреагировал на мою молитву! — гордо заявил Толстяк. — Он куда более оперативно действует, чем наши современные чиновники."

"Не торопись, мы еще не знаем, что тут написано," — я попытался остудить его пыл, продолжая втирать пепел.

Он присел на корточки, чтобы помочь, Молчун тоже присоединился к нам. Мы измазали весь пол до самых стен. Вскоре перед нами появился неровным почерком написанный текст.

Каждый из этих иероглифов был размером с шахматную доску(1), все традиционные китайские(2), написанные беспорядочно и неровно, некоторые линии полустерты. Но их очень много: тридцать или сорок, больших и маленьких.

Судя по особенностям черт, все это писал один человек.

Несмотря на то, что иероглифы китайские, часть их мне были незнакома, наверно, диалектные(3).

Толстяк задумался: "Может быть, эти люди, как и мы, что-то обсуждали и делали пометки на камне?"

Я покачал головой: эти знаки были тщательно, хоть и неаккуратно вырезаны в камне. Человек, писавший этот текст, работал над ним долго и старательно, хоть выемки в камне и не глубокие, но их явно делали с помощью инструментов. А мои пометки были просто нацарапаны.

Что за человек и с какой целью он написал эти слова перед статуей бога? Я еще не понимал суть написанного, но уже предполагал, что в тексте должна быть подсказка, как отсюда выбраться.

Я начал читать: текст состоял из нескольких вертикальных столбцов, и мне было трудно приспособиться к непривычному написанию(4). Я тщательно выделил каждый иероглиф, затем нацарапал их рядом в привычном мне порядке, слева направо.

Получилось несколько простых предложений.

Ноябрь, седьмое число.

У восточной стены, в семи футах слева, их шестнадцать.

У западной стены, в трех футах слева, их семь.

У северной стены, в пяти футах слева, их десять.

У южной стены, в шести футах слева, их четыре.

В точности соблюдая указанный расчет, раскопать, чтобы возобновить работу в течение трех дней.

"Это… похоже на учет горных работ?" — я засомневался. В целом это похоже на указания, оставленные бригадиром для рабочих. Даже приказ есть "соблюдать в точности". Так начальник кратко составляет рабочие приказы для подчиненных.

"Южная, восточная, северная, западная стены? — Толстяк огляделся. — Ориентиры расположения нефритовых жил в этой шахте?"

Я покачал головой: нефритовые жилы располагались в некоторой степени хаотично, без заметной закономерности. Разве что можно было указать координаты начала такой жилы. А тут прямо точные метки перечислены: 16-7-10-4, словно перечисляются конкретные предметы на стенах, расположенные на определенном расстоянии.

Я посмотрел на восточную стену: ничего на ней нет, только зеленые полосы нефрита и грубая каменная порода. Темные нефритовые жилы издалека напоминали кровеносные сосуды, уходившие вглубь скалы и вновь появляющиеся на поверхности уже в другом месте. Их никак нельзя описать числом 16. А еще это последнее предложение: получается, что нечто, помеченное числом 16 и расположенное в семи футах слева мешает разработке месторождения, его надо выкопать за три дня.

И что это такое? Очень твердая каменная порода, препятствующая разработке нефритовой жилы? Но камня, окружающего нефрит в указанном месте на восточной стене, очень много, Как можно за три дня выбрать многотонную толщу породы?

Мы трое направились к левой части восточной стены, отмерили пальцами расстояние в семь футов, чтобы знать, где искать что-то странное.

Но в этом месте, как бы я ни старался, не смог увидеть ничего, кроме каменной стены с бесчисленными темно-зелеными полосами нефрита. Ничего необычного.

Мы с Толстяком уставились друг на друга. Потом еще раз осмотрели стену в этом месте. Но я понимал: хоть вверх ногами перевернусь и посмотрю, ничего нового я там не найду.

"А может то, о чем этот человек писал, уже давно откопали?"

Такая вероятность есть. Но я продолжал напряженно думать, пока в голову не пришла странная идея.

Я вернулся к самостийному алтарю, собрал с земли пепел, сложил его в курильницу и, подойдя к стене, стал ее мазать.

Сначала ничего не было, но постепенно под моими ладонями стали появляться линии.

"Эй! — удивился Толстяк. — Как ты догадался?"

"Сообщение на полу не имело логического завершения, должно быть что-то вроде резюме. Я предположил, что его оставят на стенах, в указанных местах," — ответил я, продолжая старательно мазать пеплом стену.

Вскоре и на каменной стене проступили многочисленные линии, образующие неправильный контур, похожий на многоугольник. Я снял с пояса фонарь и направил его на стену. Это было похоже на грубый набросок, когда сначала короткими прямыми штрихами намечается приблизительная форма объекта.

Но я не мог найти какую-либо связь этого рисунка с линиями нефрита. Если это ориентир для разработки, то он совсем никак не сочетается с направлением породы.

Однако, это уже была хоть какая-то информация, и мой мозг лихорадочно заработал, пытаясь проанализировать, вычленить, сопоставить и найти ответ. Я уже догадывался, что в этой стене что-то должно быть, иначе зачем камень ковырять. Горняки собирались вырезать что-то из этого места в стене, и поэтому сделали грубую разметку.

Но почему я не могу увидеть конечную цель этой разработки? Я что-то не так понял и пошел не по тому пути?

Подумав еще немного, я спросил: "Кто-нибудь из вас знает технологию добычи нефрита?"

Толстяк покачал головой и высказал любимое предположение: "Может быть, взрывчатка?"

Молчун тоже быстро отозвался: "Сначала накаляли породу, потом обливали холодной водой, чтобы она треснула естественным образом."(5)

"Сбрызнуть водой! Пошли! Нам нужна вода!" Я сразу начал действовать, еще не до конца понимая смысл этих действий. Но интуитивно чувствовал, что нашел ключ к нашему спасению!

Бросившись в малую пещеру, я подобрал свой гидрокостюм, связал штанины и наполнил его водой, а вернувшись к восточной стене, выплеснул ее на грубый набросок.

Около дюжины раз я сбегал туда и обратно, обильно поливая стену, в результате камень стал гораздо темнее.

Отступив на несколько шагов назад, я посмотрел на дело рук своих: темно-зеленые нефритовые жилки сливались с мокрой поверхностью породы. Но самое интересное: вся стена словно стала прозрачной и гладкой. Наверное, порода вокруг зеленых жил тоже была минералом со схожими свойствами, жадеитом.

И тут мы увидели, что внутри ставшей прозрачной каменной стены показалась тень, словно направляющаяся в в нашу сторону.

Это было похоже на фигуру человека.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Иероглифы размером с шахматную доску." Ох уж этот Наньпай Саньшу. То в цзефанах пещеры измеряет, то в футбольных полях и стадионах. Теперь вот в шахматах. Если размер стадиона или грузовика относительно просто представить, то с шахматами засада: определенного размера у них нет. Более того, добрый дядюшка Сюй Лэй даже не удосужился намекнуть, с чем он сравнил иероглифы — с доской или шахматными фигурами, ограничившись кратким 象棋 (сяньци). Впрочем, разница невелика, доски могут быть любых размеров: от карманных 10-сантиметровых, до гигантских архитектурных со стороной в несколько метров. Соответственно, и фигуры разные. Так что какие там иероглифы были в пещере, можно только догадываться. Могу только определить средний традиционный размер для соревнований: 40-60 см, причем, тут все тоже зависит от предпочтений спортсменов.

(2) Традиционная форма китайских иероглифов — более ранняя, сложная в написании и количестве знаков в алфавите. Есть еще и упрощенная, которая отличается большей простотой и меньшим количеством иероглифов. В настоящее время традиционный и упрощенный китайские языки сильно отличаются. Большинство китайцев в мире уже пользуются упрощенной формой, однако, традиционная считается государственным языком на Тайване, в Гонконге и Макао. Обе формы отличаются настолько, что носители их часто не понимают друг друга.

(3) Диалектные иероглифы. Китайская грамота отличается разнообразием: помимо двух официальных систем иероглифики (традиционной и упрощенной), есть еще и диалектная иероглифика. Наиболее известны у (шанхайский), хакка и юэ (кантонский), байхуа, пунтухуа, сян, гань, цзинь (северный диалекты, которых великое множество, обусловленное не только лингвистической структурой, но и географическим распространением), минь (фуньцзянский и тайваньский). И в каждом есть свои особенности написания иероглифов. В общем, без байцзю не разберешь.

(4) "Текст состоял из нескольких вертикальных столбцов." Старинные тексты писались сверху вниз столбцами, которые читались справа налево. В современном китайском языке, как и в европейских, текст пишется слева направо строками, а не столбцами (горизонтальное письмо).

(5) "Сначала накаляли породу, потом обливали холодной водой, чтобы она треснула естественным образом." Методы Молчуна отличаются редкой оригинальностью: то кислоту откачать шприцем, то нефрит накалить. Добывать нефрит нагреванием непрактично: он потеряет свой блеск и прозрачность, а ведь это самая главная ценность. Скорее всего, Молчун описал нелегальный метод быстрой добычи нефрита. А вот легально с древности используется самый простой способ: между жилой нефрита и породой вбивается клин, куда заливается вода. Процесс медленный, зато камень, добытый таким способом, будет очень качественным и неповрежденным.

*********************************************************************************

ГЛАВА 44. ЧЕЛОВЕК В КАМНЕ

*********************************************************************************

В первый момент, увидев тень в стене, я решил, что это мое отражение, и помахал рукой, чтобы убедиться в этом. Но силуэт, застывший в толще камня, не повторил моего движения.

Нас троих взяла такая оторопь, словно мы провалились в ледяную пещеру. У меня при взгляде на силуэт в нефрите ноги подкосились.

"Что это?" — прошептал я.

"Черт его знает, — также шепотом ответил Толстяк и, помолчав, добавил. — Похоже… на человека?"

"Как это может быть человек? Если это человек, то как он попал внутрь камня?" — недоумевал я.

Толстяк посмотрел на меня и дрожащим голосом спросил: "Вы когда-нибудь слышали легенду о рыбе в камне?"

После его рассказа по всему телу у меня мурашки побежали.

Истории о рыбах в камне часто встречаются в старинных романах. Говорят, будто бы при разработках каменной породы встречаются пустоты внутри, где есть не только вода, но и живая рыба, плавающая там.

Никто не знает, как рыбы попадают внутрь, и тем более неизвестно, как они там выживают, ведь внутри нет еды.

Это явление называют чудом природы, а рыб, обнаруженных внутри горных пород считают порождением камня. Легенды гласят: если съесть такую рыбу, то можно обрести бессмертие. Бытуют также суеверия, будто бы еда из каменных рыб несет мгновенную смерть.

Легенды и сказки о рыбах, живущих внутри камня, встречаются у многих народов, значит, для этого мифического сюжета есть какое-то объективное обоснование. Вполне естественно, что, увидев внутри нефрита силуэт живого существа, Толстяк вспомнил эту легенду. Но я не могу в это поверить, не могу представить, как такое возможно в реальной действительности.

"Невозможно," — сказал я.

"Если внутри камня живут рыбы, то почему там не может быть людей?"

Я вздохнул, посмотрел на силуэт в нефрите и покачал головой: "Нет, невозможно. Должно быть, это просто рисунок в нефрите, похожий на фигуру человека."

"Возможно, невозможно — какая разница? Просто продолжаем поливать стены водой и тогда узнаем, что к чему. На полу в пещере написано, что в других стенах тоже что-то есть, — прервал мои сомнения Толстяк.

Мы последовали его совету и облили водой все четыре стены.

Внутри потемневших от воды нефритовых стен я с ужасом увидел другие человеческие силуэты, застывшие в разных позах.

Кажется, внутри стен этой пещеры было полно людей.

Я пересчитал их всех: количество точно соответствовало тому, что было написано на полу возле статуи короля Грома.

"Что за призраки? — Толстяк сел на землю и оторопело таращился на стены. — Неудивительно, что сюда пригласили секретаря Лэя. Что, мать вашу, тут происходит?"

"Может, это дитя Куньлуня?" Я вспомнил, что во многих мифах говорится о священном браке земли и неба, в результате которого рождаются боги, демоны, духи. Возможно, эта пещера была священной, и тут, в результате неких магических манипуляций нефрит стал человеком?

Толстяк покачал головой: "Дитя Куньлуня — всего лишь миф, объясняющий существование гор и пещер странной формы. А эти силуэты еще более странные. И мне кажется, что добром все это не кончится... — он покосился на полки с железными статуями, расположенные в стороне от странных полупрозрачных стен. — Возможно, я ошибаюсь. Но не кажется ли вам, что позы этих силуэтов очень похожи на железные статуи, лежащие здесь?"

От удивления я дар речи потерял, а Толстяк, бледнея, продолжал: "Все это выглядит совсем не хорошо. Тут кругом огромное количество этих железок, печь для плавки металла, и я вдруг подумал..."

"Ты хочешь сказать, что железные статуи использовали не для перевозки нефрита, а для сокрытия этих "людей", которых доставали из камня?"

"Боюсь, все гораздо хуже, — поправил меня Толстяк. — возможно, эти железные статуи не для хранения существ из камня. Сначала проделывали отверстия в стенах, добираясь до них, туда заливали расплавленное железо, которое застывало, убивая существа внутри, а потом уже пробивали стену и вынимали то, что мы посчитали статуями."

Я вспомнил огромное количество этих статуй в подземелье ханьского терема, и мне стало не по себе от такой бесчеловечности. Но если дело обстоит именно так, то сколько же здесь этих существ? Натянуто улыбнувшись, я сказал: "Это всего лишь предположение."

Толстяк был все еще бледен, видимо, это предположение его не на шутку испугало: "Есть лишь один способ выяснить истину: разбить камень и посмотреть, что там внутри на самом деле. Что, блять, это такое?" И он уверенно указал на кувалды, валявшиеся неподалеку.

Я дотронулся до стены: кажется, толщина камня слишком велика, не так просто будет пробить его. И внезапно я вспомнил старые легенды. Разве не говорится в древних мифах, что боги, побеждая чудовищ, запечатывают их в каменных горах?

Пиздец! Там внутри монстры?

Если так, то не будет ли самоубийственной попытка освободить их?

Меня терзали одновременно сильное любопытство и первобытный ужас. Покачав головой, я сказал: "Если мастера прошлых веков использовали такие трудоемкие способы, чтобы справиться с этими существами, очевидно же, что в камне находится что-то страшное и зловещее, скорее всего, очень опасное. Лучше оставить все, как есть."

Толстяк выслушал меня и посмотрел на Молчуна, как бы спрашивая его совета.

Тот задумчиво смотрел на смутные тени в толще камня и ответил не конкретно Толстяку, а словно в пустоту: "Мы... на самом деле такие же, как они."

*********************************************************************************

ГЛАВА 45. ВНУТРИ КАМНЯ

*********************************************************************************

"Что ты имеешь в виду?" — удивился я. Но, еще не закончив фразу, я понял, что означали слова Молчуна.

В каком-то смысле мы находимся в том же положении, что и существа внутри каменных стен. Разница лишь в том, что им в камне отведено гораздо меньше места, чем нам. Но мы все заперты внутри скалы, как те каменные рыбы из легенд. И спустя годы нас тоже могут найти, только вряд ли мы будем такими же живыми и здоровыми.

При мысли об этом мне стало тяжело на сердце, и я сказал: "Наше положение немного отличается. Мы можем двигаться, ходить. И мы все еще живы. У нас есть шансы выжить."

Молчун равнодушно ответил: "Я не это имел в виду."

Я удивленно фыркнул. Раньше мне казалось, что я стал немного понимать его, но сейчас я снова не могу уловить его мысль. Кажется, он соображает намного быстрее меня.

"У тебя есть версия происходящего? Просто расскажи! Хватит говорить загадками!" - потребовал я.

Он взглянул на меня и задал наводящий вопрос: "Ты не задумывался о том, в каком положении мы оказались бы, не будь здесь этой шахты?"

Я пытался сообразить, но, кажется, из-за пережитых волнений мой мозг отказывался нормально работать. И мне никак не удавалось уловить ход его мысли. Однако Толстяк, услышав эти слова, вдруг побледнел и выругался: "Нет, блять!!"

И тут до меня дошло, а от понимания ситуации волосы на затылке встали дыбом.

Где бы мы оказались, не будь здесь этой шахты?

Вокруг только камень, самая середина горы. Если бы нас каким-то образом перенесло сюда, то мы могли оказаться запертыми в камне так же, как эти существа внутри стен.

Дрожа, я пытался представить, на что это могло быть похоже. Придя в себя, я обнаружил бы, что вокруг камень, и нет никакой возможности пошевелиться! Остается существовать так до тех пор, пока не умру! Это ужасно!

Молчун тихо добавил: "Подумай об этом с другой стороны: может быть, это счастливое совпадение, что мы еще живы."

Я молча кивнул. Эти странные силуэты внутри камня, возможно, не единственные здесь. Что-то странное происходило здесь постоянно. Просто однажды кому-то пришло в голову сделать эту пещеру. Если бы не это, то мы оказались бы в более плачевном положении.

Толстяк, нервно сглотнув, взглянул на цифры и сказал: "Так значит, это такие же люди, как и мы? И с ними произошло то же самое, что и с нами?"

"Это всего лишь предположение, — кивнул Молчун. — Но вполне вероятное предположение."

Я понял, что он имеет в виду. Если это странное природное явление, то все, что мы тут напридумывали раньше, неверно. Однако, каким бы бедственным не было наше положение сейчас, по крайней мере мы еще живы.

Толстяк обратился ко мне: "Наивняшка, ты много книг читал. У тебя хорошо получается строить всякие догадки. Что это могло быть? Если младший брат прав, существует ли в природе нечто похожее?"

Я рассмеялся: "Бесполезно много читать, надо еще понимать прочитанное. Свои догадки я могу строить только на основе того, что понял из книг. Если исходить из теоретических концепций современных физиков, возможно, мы попали в пространство между двумя вселенными. Нас забросило сюда из определенного места, где мы все трое случайным образом оказывались в разное время. Но на самом деле такое невозможно. Теоретически такие пространства постоянно меняют свое положение. Вероятность попадания в один и тот же проход между вселенными трем разным людям в разное время бесконечно стремится к нулю."

В мире существует множество таких странных мест, о которых издавна ходили легенды, например, Бермудский треугольник. Ученые считают, что эти странные явления можно объяснить законами физики. Но мне с трудом верится, что здесь происходит нечто подобное. То, как Молчун и Толстяк лишились сознания под водой, не похоже на "природное явление, обусловленное законами физики". Очнувшись здесь, я слушал рассказ Молчуна и предполагал, что нас всех сюда кто-то принес. Похоже, эта идея не лишена смысла: все действия неизвестной нам силы кажутся слишком осмысленными и целенаправленными.

Но Толстяк не согласился: "Вероятность бесконечно стремится к нулю, но не равна нулю."

Я резко прервал его попытки пофантазировать: "Если пытаемся объяснить происходящее с научной точки зрения, то давай будем конкретными. Ноль или почти ноль — однофигственно. Если допускать маловероятные события, то это уже не научное объяснение."

Толстяк задумался, бормоча под нос: "Может, что-то похожее встречается в древних легендах и мифах?"

Об этом я уже подумал, но не мог вспомнить похожих сюжетов из прочитанных мной книг. Вроде бы подобные ситуации описывали писатели-фантасты, но я не увлекался научной фантастикой.

А Толстяк продолжал настаивать: "Есть легенда, что в горах возле гробницы Лю Боуэна(1) кто-то на сутки пропал. Зашли в пещеру утром, а вышли к вечеру в сотне километров от этого места, словно их кто-то перенес на огромное расстояние. Эту легенду называли "Возвращением горного духа" и считали, что путешественников морочил призрак, который и перенес их через гору. Хотя другие говорили, что это не призрак, а сама "гора, заставляющая блуждать", перемещала людей из одного места в другое, не пуская внутрь. Как думаешь, может быть, здесь происходит нечто похожее, только нас перенесло не с одной стороны горы на другую, а внутрь нее?"

Я покачал головой: эта теория Толстяка не выдерживает никакой критики. Те люди не оказались внутри горы, они просто зашли в пещеру. А мы вообще никуда не заходили, но нас словно втянуло в эту гору.

Кроме того, в нашем случае есть одна странность, которую совершенно никак не объяснить. Эта шахта не сообщается с внешним миром. Даже признаков обвала нет. Тут должен быть вход, но где он? Если это явление похоже на "горного духа" или на "гору, заставляющую блуждать", то вход сюда должен быть и не должен исчезать.

Здесь происходит что-то более сложное и непонятное.

Размышляя об этом, я вспомнил слова Паньма, что в озере водятся демоны. Сейчас я был готов поверить в эту мистику: только демонам под силу совершать подобные невероятные вещи. Но даже если нет никаких демонов, это озеро и горы, его окружающие, все равно очень странные.

Вода на стенах понемногу высыхала, и тени в глубине камня становились все более неясными и расплывчатыми. Я ногой рисовал в пепле на полу силуэты, похожие на железные статуи, и упорно думал, но ничего дельного в голову не приходило.

Наконец, каменные стены вокруг снова стали непрозрачными, но мы уже не чувствовали себя, как раньше. Осознание, что внутри стен на расстоянии пяти-шести шагов кто-то есть, беспокоило, у меня создавалось впечатление, что за нами пристально наблюдают. Понятное дело, никто на нас не пялился, это всего лишь психологический реакция, но избавиться от ощущения взгляда в спину было невозможно.

Мы втроем притихли, говорить было не о чем. Время от времени Толстяк выдвигал очередное бредовое предположение, которое я сразу же отвергал.

В моей голове мелькнула пара рациональных мыслей, но ни одной из них я не нашел объективного подтверждения. И в конце концов решил отбросить все, что мы тут напридумывали, и проанализировать ситуацию с нуля. Вдруг смогу найти ту мелочь, которую упустил ранее.

Как сказал Толстяк, железные статуи могли использовать, чтобы извлечь существа из камня, сохранив их форму. Это объясняет, чем тут археологи занимались: они поднимали наверх эти железные статуи, но интересовали их тела в камне.

До этого здесь была начата разработка нефритового рудника. Так горняки обнаружили странные тела в камне. И даже смогли извлечь их, используя изуверский метод. Понятно, что добыча нефрита тоже не прерывалась. Желание обогатиться заставило их притащить сюда статую короля грома и, возможно, приносить ему жертвы, чтобы продолжать разработку нефритовых жил.

Затем однажды кто-то оставил послание возле статуи короля грома.

Если сопоставить содержание послания и количество тел в камне, вывод очевиден: оставленные указания не были выполнены. Возможно, после ухода человека, написавшего текст на полу, разработка нефрита была прекращена. Для этого есть много причин: природная катастрофа, война, возможно, вход в шахту исчез по необъяснимым причинам. Есть вероятность, что рабочие остались здесь в таком же положении, что и мы. А возможно, их перенесло в какое-то другое место. Все может быть, но одно я могу утверждать точно: на этом история добычи нефрита в этой шахте заканчивается.

И начинаются наши злоключения.

На первый взгляд, все логично. Но есть одна неувязка, которую трудно сразу заметить. Чтобы понять это, надо посмотреть на ситуацию в другом хронологическом порядке: что если бы никто не стал добывать здесь нефрит? Как бы все обернулось в этом случае? Если бы никто не выдолбил шахту для добычи нефрита, где бы оказались Толстяк и Молчун, столкнувшись со странным явлением под водой?

Если нефрит не был обнаружен, то мы все оказались бы внутри камня. Предположим, сила, которая занесла нас сюда — природное явление, то тогда придется признать, что мы — жертвы странного несчастного случая.

А если это явление не природное? Возможно, не будь этой шахты, то и нас бы сюда не затащило?

Чутье подсказывало мне, что именно так обстоит дело. И я, и Молчун верили, что за всем происходящим стоит чья-то воля, сознание. И его цель определенно не в том, чтобы убить нас. Оно хотело чего-то другого, мне его цель непонятна, но одно точно — оно знало о существовании этой шахты и осознанно использовало ее. Однако, попав сюда, мы оказались в смертельной ловушке. Получается, оно все-таки приговорило нас к смерти, но тогда в его действиях нет никакого смысла. Буду исходить их того, что оно знало о существовании шахты. С другой стороны, эта шахта здесь появилась совершенно случайно. Значит, неизвестная мне цель неизвестного создания появилась уже после начала добычи нефрита. Сначала горняки создали шахту, а затем появилось оно с его непонятной целью... как-то все это надумано, запутано и не обосновано.

Предположим, некая сила, назовем ее демоном, однажды бродила в этой местности и обнаружила, что в горе появилась шахта. Поразмыслив немного, демон решил, что ее можно использовать для своих непонятных целей. Затем этот демон использовал неизвестные мне способы, чтобы заманить нас...

Если дело обстояло именно так, то неважно, какой была цель, в первую очередь надо отметить явную целеустремленность. Все действия от начала и до конца слишком жестокие и продуманные, а это полностью соответствует человеческому мышлению и поведению. Я не исключаю, что в мире могут существовать некие таинственные силы, но им свойственна трансцендентность(2). А в нашем случае прослеживается выраженная утилитарность(3) и поверхностность, доступная для анализа.

Для демонов слишком сложно, а вот человек — совсем другое дело.

Кто-то знал, что здесь есть шахта, и обнаружил, что ее можно использовать для достижения каких-то практических целей. Он разработал план, чтобы вырубить Толстяка и Молчуна, когда те окажутся на дне озера, затем перенес их сюда непонятным мне способом, чтобы достичь своей цели. Звучит вполне логично. Кажется, этот человек умен, целеустремлен. И вполне вероятно, все это лишь начало чего-то большего.

Один философ сказал: "Когда все невозможное исключено, считайте правдой то, что остается – как бы невероятно оно ни было."(4) Именно поэтому я чувствую себя слишком неуверенно: происходящее очень похоже на мистику, но интуиция подсказывает, что все это — дело рук человеческих.

Другими словами, мы не можем найти логическое объяснение происходящему, потому что попали в ловушку, устроенную "людьми"(5). И ловушка эта слишком хитра и сложна, чтобы в ней разобраться. Я посмотрел на Молчуна: кажется, он давно это понял, но не принимал участие в нашем обсуждении и до сих пор не предпринял никаких действий потому, что это было всего лишь ощущение, которое никак нельзя было проверить опытным путем и доказать.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Лю Боуэн (刘伯温, 1311-1375) — генерал при первом минском императоре Чжу Юаньчжане, имел репутацию военного гения и носил прозвище Лю Цзи (刘基).

(2) Трансцендентность — недоступность для чувственного и логического понимания, потусторонность.

(3) Утилитарность — практическая мотивация поведения.

(4) У Се польстил "философу". Эту фразу сказал Джон Уиндем, известный английский писатель-фантаст, написавший множество романов-катастроф: «День триффидов», «Кракен пробуждается», «Хризалиды». Писатель Уиндем отличный, классик мировой фантастики, но до философа ему далековато.

(5) "Ловушка, устроенная "людьми". На протяжении всей этой главы У Се постоянно говорит о некоей силе в третьем лице, используя то же местоимение, что и Вэньцзинь, когда говорила об "оно". Здесь слово "люди" взято в кавычки, полагаю, по той же причине — У Се проводит параллель между событиями, происходившими с командой Вэньцзинь и настоящей ситуацией.

*********************************************************************************

ГЛАВА 46. ТРАНСФОРМАЦИЯ

*********************************************************************************

Следующие несколько дней все оставалось по-прежнему. Сначала я не мог привыкнуть и постоянно испытывал мучительный голод, но через три дня организм приспособился к отсутствию еды и, видимо, стал потреблять свои естественные запасы. Чувство голода притупилось, я стал чувствовать себя чуть-чуть получше и даже ощутил слабый прилив сил.

Ничего не происходило, время словно замерло. В романах о боевых искусствах сумасшедшие мужчины и женщины, нашедшие себе проблемы на задницу и попавшие в безвыходное положение, возвращаясь в нормальный мир, часто вспоминали произошедшее и обнаруживали, что были счастливы и спокойны в то время, когда их отрезало от всего мира.

Однако, это совсем не так. Единственным светлым пятном в нашей пещере был маленький костер, но его свет создавал контраст с темным цветом стен. Да еще постоянный шум капающей и текущей по стенам воды давил на психику. Стоит добавить к этому осознание замкнутого пространства, которое я ощущал каждым сантиметром кожи. Мне пришлось медитировать ежедневно, чтобы выжить и не сойти с ума.

Зная характер Толстяка, я опасался, что он первым сорвется. Понятия не имею, как он выдержал тут целых две недели. Однако, он старался и каждый раз придумывал какие-нибудь трюки, чтобы отвлечься.

Каждый день мы методично втирали пепел в стены пещеры, надеясь обнаружить еще какие-нибудь следы и подсказки.

Действительно, на полу и в основании стен обнаружилось множество царапин. Кажется, люди, оказавшиеся тут до нас, все время пытались что-то написать или нарисовать в свободное время. Пол пещеры постепенно стал похож на разрисованную шахматную доску: множество иероглифов, от которых не было никакого толка. Лишь одна надпись немного привлекла мое внимание. Иероглифы были вырезаны возле самой стены, всего лишь имя, "Сестра Чжао Цуй"(1). Может быть, кто-то тут тосковал по любимой? Увидев его, я не смог не вспомнить Агуя, оставшегося наверху. И мысль о нем вызвала во мне смятение.

На третий день я начал сомневаться в своей теории. Неужели это будет тянуться вечно, тут ничего никогда не произойдет? Этот демон, затащивший нас сюда, он забыл о нас?

Молчун, казалось, единственный из всех не реагировал негативно на происходящее, оставаясь невозмутимым, даже выражение лица не менялось, словно каменное. Мой штык от забрал и засунул за пояс, сутками напролет сидел у костра, не двигаясь, не проявляя ни капельки беспокойства.

Правда, он всегда был таким. Но сейчас мне казалось, что он чересчур невозмутим, в голову закрадывались мысли, что ему известно больше нашего, и он просто ждет, когда случиться нечто...

Затишье продолжалось до полуночи пятого дня... наверно, до полуночи, если верить моим часам. И вдруг что-то изменилось.

Когда я проснулся, чтобы помочиться, то был сбит с толку: Молчуна не было на его обычном месте. В изумлении я огляделся и увидел его перед каменной стеной. Он стоял, чуть повернувшись к ней боком и на что-то сосредоточенно смотрел.

Толстяк храпел рядом, но мне стало не по себе. Взглянув на часы и решив, что времени для сна было достаточно, я растолкал его и потащил к Молчуну.

Когда мы подошли к стене, то застыли в удивлении: странные фигуры снова появились.

Я сперва не понял, зачем посреди ночи таращиться на стену? Но приглядевшись, заметил, что камень сухой, а силуэт внутри выглядел чуть иначе, чем раньше.

Взяв фонарь, я осветил всю поверхность стены и оторопело вздохнул: все фигуры, застывшие в камне, были видны очень отчетливо. И в ярком свете фонаря казалось, что расстояние между нами стало намного меньше.

"И что за херня тут происходит? — выругался я.

Молчун глухо ответил: "Они идут к нам."

_____________________

Примечания переводчика

(1) 叫赵翠姐- "ее зовут сестра Чжао Цуй", но иероглиф 姐 может обозначать и просто девушку.

*********************************************************************************

ГЛАВА 47. ЧУДОВИЩЕ

*********************************************************************************

Силуэт в стене действительно приближался к нам, его поза странным образом изменилась: шея вытянулась, голова наклонилась вперед, словно существо пыталось высунуться наружу сквозь камень.

"Оно двигается?" — Толстяк еще не до конца проснулся, потому никак не мог взять в толк, что происходит.

"Раньше они находились в глубине камня футах в трех от нас, а теперь между нами меньше фута, — ответил Молчун, указывая на остальные фигуры. — За пять дней они продвинулись вперед примерно на два фута. Сегодня стали ближе еще на полфута..."

Он вздохнул, словно сделал паузу, но больше ничего не сказал.

Я понял: он хочет сказать, что через день-полтора эти существа окажутся снаружи.

"Они живые?" — вздрогнув, спросил я.

Молчун покачал головой и ничего не ответил, глядя в упор на ближайший к нему силуэт.

Сна больше не было ни в одном глазу. Включив фонарь, я осмотрелся. Тени внутри стен, казалось, действительно были гораздо ближе — по моему телу мурашки побежали. Что они такое? Если они выберутся наружу... Кажется, мой мозг сейчас взорвется.

Побродив вдоль стен, я вдруг кое-что понял и тут же выругался: "Вот же хрень! Это и было целью нашего демона?"

"Что за цель?" — Толстяк все никак не мог собраться с мыслями.

"Не уверен, но все это очень напоминает ритуал подношения. Или ритуальную охоту. Мы — еда или приманка... В любом случае эти существа идут за нами."

Толстяк нахмурился и, наконец, собрал мозги в кучу. На его лице сначала появилось выражение недоумения, а затем он яростно выругался: "Они нас отыметь хотят?! Да ни за что!"

Что я мог сказать в ответ? Судя по формам этих силуэтов, они определенно не красавицы с шестым размером груди(1). И их интерес к нам ничего хорошего не сулит.

В растерянности я посмотрел на Молчуна, но он застыл, словно медитирующий Будда. О чем только думает?

Толстяк вдруг достал из кучи инструментов кувалду и протянул мне.

"Это еще зачем?" — спросил я.

"Лучше ударить первыми, — торжественно заявил он, — если нападем первыми, они даже слово "мама" пискнуть не успеют."

Я схватил его, пытаясь остановить: "Мы не знаем, что они такое. Нет гарантии, что сможем убить. Но, разбив стену, ты точно выпустишь их наружу. Надо сначала понять, что они из себя представляют."

Толстяк выругался: "Я больше не могу выносить твою осторожность чрезмерную, ты полный идиот! Как ты собираешься выяснять, что они такое, не добравшись до них?"

Мне по-прежнему было не по себе, в надежде на поддержку я обернулся к Молчуну, но он все еще игнорировал происходящее вокруг.

Толстяк принял его молчание за знак согласия, поднял кувалду и ударил по стене напротив силуэта.

Он не ел несколько дней, потому был физически слаб. Первым ударом удалось сделать лишь небольшую ямку в камне. Но горная порода здесь была очень хрупкой: от небольшой вмятины сразу побежали многочисленные мелкие трещины.

Он сделал еще несколько ударов, на этот раз целясь по темно-зеленым нефритовым жилкам: стена дала глубокую трещину.

В ту же минуту пещеру заполнил сильный запах, даже дыхание перехватило. Мы невольно отступили на несколько шагов назад.

Толстяк хотел ударить еще раз, но я остановил его, заметив, что из камня что-то высовывается.

Прикрывая лицо, мы ждали, пока рассеется неприятный запах, затем приблизились к трещине.

Толстяк взял фонарь и посветил внутрь.

Сначала я увидел лишь темно-зеленую массы, которая по цвету сливалась с нефритом. Невозможно было сказать, какая часть тела нам видна. Еще не успев испугаться, я подошел поближе: масса внутри шевельнулась, и из трещины на меня уставилась пара глаз: без зрачков, одни белки. Существо из камня смотрело на меня в упор!

От ужаса я чуть не задохнулся.

В этих глазах не было ни мыслей, ни эмоций, существо внутри больше не шевелилось. Но я был уверен, что оно видит меня. Кто-то смотрит на меня из камня — это было странное ощущение!

Мы с Толстяком с трудом перевели дыхание: это было неожиданно, но теперь мы знали, что внутри был не человек!

Не решаясь смотреть на это, я отвернулся. Толстяк тоже не знал, что делать.

Я выразительно посмотрел на него, мельком кивая на существо в камне, словно спрашивая: "Неужели ты все еще хочешь избить его так, чтобы он был не в состоянии пискнуть слово "мама"?" В ответ он резко замотал головой.

Я собирался сказать что-то ехидное, как вдруг из трещины донесся крик: резкий, напоминающий детский истошный плач. И в тот же момент пара очень тонких когтей появилась оттуда и вцепилась мне в шею.

Это движение было молниеносным, я даже сообразить не успел, как меня потащило в трещину, которая была слишком узкой даже для моего худощавого тела, потому меня крепко приложило о камень.

Вот теперь Молчун очнулся. В критической ситуации он соображал быстрее, чем Толстяк: бросившись к трещине, он схватил меня, другой рукой проткнул когтистую лапы ржавым армейским штыком. Ему пришлось ударить трижды, чтобы тварь отпустила меня.

Я упал на землю, и Толстяк поспешил оттащить меня подальше от стены.

Когти снова появились из трещины и беспомощно скребли по камню, оставляя неглубокие царапины. Схватив кувалду, Толстяк несколько раз ударил по лапе. Попал или нет — не знаю, но когти быстро втянулись внутрь.

Я был в ужасе и никак не мог выровнять дыхание. Толстяк бормотал: "Что за неведомая гребаная херня? У этих каменных консервов слишком противный характер!"

Молчун подошел к костру, не оглядываясь на трещину, поднял корзину и стал собирать в нее угли. Только бросил нам через плечо приказ: "Помогайте!"

_____________________

Примечания переводчика

(1) "Красавицы с шестым размером груди." В оригинале озвучен размер F: Размеры бюстгальтеров с полнотой чашки F находятся в пределах от 65 до 125. Модели с чашкой F соответствуют 6 размеру бюстгальтеров, а в английской и американской маркировке обозначается как E-DDD.

*********************************************************************************

ГЛАВА 48. ГОРЯЩИЕ УГЛИ

*********************************************************************************

Я сразу понял, что собирается делать Молчун, но обдумать, уместно ли это, не успел, потому что он мухой метнулся к трещине и бросил туда горящие угли.

Тварь внутри, видимо, забилась подальше, угли ее не задели. Но следом за Молчуном уже подбежал Толстяк и добавил еще угля.

Внезапно из трещины раздался крик, напоминающий отчаянный плач младенца, резкий и ужасно жалобный.

Логично же, что убийство монстра не должно вызывать угрызений совести, но услышав этот вопль, я почувствовал, как сжимается сердце. Это было невыносимо.

Молчун весь уже был покрыт пеплом, но продолжал, обжигая ладони, заталкивать угли в трещину.

В воздухе повис странный запах, очень знакомый: "запах мертвеца", который исходил от железных обломков. Не думал я, что это действительно связано со смертью. Крик к тому времени стал затихать.

Я был мягкосердечным с самого детства. Эта тварь только что пыталась меня убить, но я все равно чувствовал смятение, наблюдая смерть живого существа, хотя бы отдаленно похожего на человека.

Толстяк не такой добряк, как я. Он отворачивался в сторону и морщился от отвращения, но продолжал свое дело, бормоча: "Надеюсь, в следующей жизни эта жертва аборта семь раз подумает, прежде чем хватать нас своей когтистой лапой."

Под конец существо внутри совсем перестало шевелиться, лишь зеленоватый дым все еще валил из трещины.

Я устало опустился на землю и облегченно вздохнул. Но расслабиться мне не дали. Молчун кивнул на стену и сказал: "Это еще не конец."

Посмотрев в ту сторону, куда указано, я понял, что он имел в виду. За каменной стеной виднелись еще три силуэта, приближавшиеся к нам.

"Мы снова должны сделать это?" — обреченно спросил я.

Молчун мне не ответил и посмотрел на Толстяка. Тот кивнул, подобрал с земли кувалду с поддирой(1) и направился к ближайшему силуэту. У меня уже не было сил, чтобы помочь ему, оставалось лишь сидеть и смотреть. Прочитав несколько молитв Амитабхе, Толстяк с усердием начал пробивать стену. И вскоре весь процесс зверского убийства повторился снова.

Перед тем, как заняться третьим монстром, Толстяк не выдержал: долго стоял перед силуэтом, пошатываясь и обливаясь потом, затем спросил: "Братишка, можно я остановлюсь и передохну?"

Молчун покачал головой, огляделся и холодно ответил: "Хватит, больше не надо. У нас времени нет."

Когда они только успели подобраться так близко? Сквозь камень к нам со всех сторон направлялись новые силуэты монстров. Сразу мне не удалось сосчитать их, но десяток точно наберется. И они были совсем рядом: сквозь полупрозрачный нефрит легко было разглядеть их в деталях.

Они медленно, но верно стремились выйти наружу.

Почему они двигаются так быстро? Они поняли, что мы будем сопротивляться и решили закончить все побыстрее?

Я снова встал, Молчун обратным хватом держал ржавый армейский штык, Толстяк обоими руками обхватил рукоять кувалды.

Из нас троих Толстяк казался самым решительным: такой уж он человек — если собрался драться, то ему все равно, кто противник, Арни(2) или каменный гоблин. Я слышал, как он мрачно начал ругаться, словно подбадривая себя: "Гребанный стыд! Ладно, утырки каменнозадые, я больше не собираюсь здесь оставаться. Лучше умереть с голоду, чем умереть вот так. Ребята, давайте устроим большую драку. По крайней мере погибнем с честью!" Сказав это, он словно вспомнил что-то. Подойдя к глиняной статуе короля грома, он пнул ее: "Чего уставился, блядский клоун? А я еще тебе поклонился! Собственному члену молиться — больше пользы было бы!"

Мое сердце колотилось так, что ребра трещали, а еще все тело охватила неудержимая дрожь. Но в таком испуге нет ничего удивительного. И решимость Толстяка меня не слишком подбодрила: "О какой чести ты говоришь? Кто узнает, как ты тут богу душу отдал?"

Бормоча это, я почувствовал затылком холод, что-то коснулось моей шеи. От испуга я шарахнулся в сторону, а следом мне в спину полетели обломки камней.

В голове помутилось от страха, я инстинктивно наклонился, но один из камней все-таки ударил меня в затылок, а из щели позади появилось что-то зеленое.

Я тут же убрался с дороги, стена раскололась до самого свода, и сверху показалась зеленая пронзительно кричащая тварь.

Луч фонаря выхватил только силуэт, тварь задержалась в круге света всего полсекунды и скользнула прочь, разметав костер на полу.

Угли разлетелись в стороны, пещера сразу погрузилась во тьму, лишь жутковато мерцали красноватые огоньки уничтоженного костра. Свет фонаря был слишком слаб. Мы оказались в кромешной тьме, окруженные слабым отблеском догоравших углей.

Это было слишком неожиданно: я пытался высветить фонарем появившуюся так внезапно тварь, но лишь изредка выхватывал в темноте смутный силуэт.

Толстяк оказался быстрее нас двоих: он подобрал относительно целое не до конца сгоревшее полено и поднял. Но огонь быстро погас, лишь остатки дерева в руке Толстяка слабо мерцали матовым красноватым отсветом.

"Еб..." — начал он ругаться, но слог "ать" превратился в приглушенный стон. Из темноты донесся звук упавшего тела, затем серия ударов.

Я поспешил увеличить мощность фонаря и увидел, что Толстяк катается по полу, сцепившись с тварью. Оглядываясь в смятении, я пытался найти Молчуна, но не увидел его. Зато из темноты прямо передо мной появилась невероятно мерзкая харя.

Я беспорядочно двигал рукой, в которой был фонарь, поэтому страшная харя показалась всего лишь на мгновение, но напугала меня больше, чем если бы я ее долго рассматривал. Обезумев от страха, я заметался в темноте, истошно крича: "Тут еще один!"

Едва соображая, рукой я нащупал на полу буровую штангу(3) и махнул ею в том направлении, где видел жуткое лицо, что-то сбил, услышал глухой звук падения. Хотел еще раз ударить, но не смог: штанга была слишком тяжелой. Пришлось пятиться назад, направив свет туда, где стояла тварь.

Но прежде чем луч фонаря добрался туда, куда я хотел, что-то ударило меня в спину. Я упал, выронил фонарь, он покатился по земле и погас.

Я поднялся на ноги, осознавая, что мои дела плохи: вокруг темень, хоть глаз выколи, и в ней есть зеленые твари. В этот момент я услышал крик Молчуна: "Ложись на землю и не двигайся!" Затем где-то поблизости завизжала тварь и что-то грузно упало рядом со мной.

Обхватив голову, я метнулся в сторону, несколько раз врезался во что-то. Рядом все время кто-то шипел и взвизгивал, а затем я услышал характерный хруст: кому-то сломали шею. Мерзкий крик оборвался.

С той стороны, где был Толстяк, все еще доносились звуки ударов и возни. Причем, каждый удар сопровождался отборной руганью: "Сука! Не трожь персики Толстяка! Не сметь лапать мои персики!"(4) После каждого удара тварь злобно взвизгивала. После четырех смачных пинков подряд крики прекратились. Видимо, Толстяк одержал верх.

Я не был в этом уверен, вокруг было темно. Но в той стороне воцарилась тишина.

"Все кончилось?" — в надежде спросил я.

Из темноты донесся злобный шепот Молчуна: "Заткнись и слушай!"

Затаив дыхание, я прислушался: из темноты доносился шорох. Вокруг нас кто-то ползал, и сколько рядом тварей, по звукам я сосчитать не мог.

_____________________

Примечания переводчика

(1) В оригинале 凿 (долото, стамеска, зубило; чекан; бур). Из всего перечисленного шахтеры используют только бур, но по нему кувалдой не бьют. Тем более, что бур чуть позже использовал У Се . Исходя из значения слова и описания действий Толстяка, в русском языке больше подходит именно устаревшая поддира — шахтерский аналог лома, большой и узкий клин, по которому били кувалдой, чтобы расколоть породу.

(2) Полагаю, имеется в виду Арнольд Шварценеггер, который в Китае не менее популярен, чем у нас.

(3) 钎杆 — буровая штанга, деталь, которую вставляют в отбойный молоток, с одной стороны имеющая отбойную поверхность, с другой — винтовое крепление для отбойника.

(4) "Не трожь персики Толстяка!" 猴子偷桃 , дословно "обезьяна украла персик", в переносном значении "хватать за яйца"

*********************************************************************************

ГЛАВА 49. ИХ БЫЛО ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ

*********************************************************************************

Внезапно я почувствовал неприятное ощущение на плечах: то место, куда только что толкнул меня Молчун, было сильно испачкано кровью. Откуда-то со стороны снова раздались крики Толстяка, но это был уже не воинственный рык, кажется, его загнали в угол.

Хотя я ничего не видел, но мог представить, что происходило вокруг: должно быть, нас окружали твари, выбравшиеся из камня.

Припоминая надпись на земле, я считал в уме: шестнадцать, семь, десять, четыре — всего тридцать семь. Только что мы заживо сожгли двух, значит, теперь нам предстоит столкнуться еще с тридцатью пятью монстрами.

В этой кромешной тьме я словно ослеп и не знал, насколько хорошо справляется Толстяк. Выбор у меня невелик, но сил думать и анализировать не было. Я мертвой хваткой вцепился в буровую штангу и весь обратился в слух.

Толстяк, кажется, далеко от меня и, вероятно, между нами есть несколько тварей. Рядом вроде бы никого не было, но я все равно старался почти не дышать. Спустя мгновение я различил напряженное дыхание Молчуна. Напряженным шепотом он сообщил, что пойдет к Толстяку.

Давненько мы не попадали в такое безвыходное положение. Первым не выдержал Толстяк. Сначала я услышал его стон, а затем разъяренный крик: "Все, бля! Вот же я вляпался!"

Упс! Понятия не имею не знаю, во что он попал. Кажется, в той стороне царил полный хаос, крики чередовались с шипением, словно по пещере металась стая испуганных гусей, не желающих попасть в котел с кашей. И вроде бы все твари дружно направились к Толстяку.

Не выпуская из рук штангу, я хотел как можно скорее прийти на помощь, но через пару шагов наступил во что-то скользкое и липкое. Не успев понять, во что вляпался, я снова услышал душераздирающий крик, мимо меня словно ветер пронесся, я поскользнулся и упал довольно неудачно: все тело свело от дикой боли.

Одной рукой мне удалось схватить, кажется, лапу пробегавшей мимо твари, но я ее не удержал. Я начал беспорядочно размахивать руками, пытаясь поймать тварь, но через мгновение услышал приглушенный звук падающего тела.

Я попытался встать, но тут же меня снова уложил на землю оказавшийся рядом Молчун, быстро шептавший мне на ухо: "Лежи и не двигайся!"

В моей душе боролись двойственные чувства. С одной стороны я чувствовал, что должен помочь друзьям, а с другой стороны Молчун ведь всегда прав, ему лучше знать, как надо. И снова я почувствовал неприятное липкое ощущение: там, где только что на моем плече была ладонь Молчуна, все было в крови.

Даже если он решил распугать тварей своей чудодейственной кровью, от пореза на ладони столько не вытечет. Кажется, он серьезно ранен. Я был в смятении: судя по звукам, он только что не раз одержал верх в драке, но, получается, тоже пострадал.

С другого конца пещеры все еще доносились отчаянные злые крики Толстяка. Я даже представить не могу, что кто-то из моих друзей погибнет. И вообще-то мне всегда казалось, что такое невозможно, пока Молчун с нами. Но сейчас это чувство уверенности пропало. Неужели Толстяк погибнет здесь?!

"Держись ближе к стене!"

Голос Молчуна прозвучал уже с той стороны, где находился Толстяк. Кажется, драка там достигла своей кульминации: крики, звуки ударов и падения, ругань Толстяка.

В моей голове было совершенно пусто. Да о чем сейчас думать? Что я могу даже с тяжеленной буровой штангой в руках? Мне остается только слушать, что происходит в темноте. Но если я сунусь на помощь, боюсь, только хуже сделаю. И тогда, если Толстяк погибнет, это будет на моей совести.

Я не знаю, как долго все это длилось. Но внезапно наступила тишина.

Не в силах пошевелиться, я старательно прислушивался. Что там? Они все мертвы? Или убиты только твари из камня? Или твари живы, а мертвы оба моих друга?

Я стоял и слушал: через некоторое время раздался треск, затем темноту пересек луч фонаря. Повернув голову в ту сторону, я увидел Молчуна, который в одной руке сжал мой фонарь, а другой поддерживал Толстяка.

Я никак не мог прийти в себя, лишь стоял и смотрел, как он медленно ковыляет в мою сторону. Подойдя, Молчун осторожно усадил Толстяка, затем сел сам. Оба были в крови с ног до головы. В собственной крови: я видел раны на их телах.

Сквозь кровь на теле Молчуна вновь проступила татуировка единорога. Но на этот раз темным рисунком были покрыты не только плечи: казалось, весь его торс был охвачен синими языками пламени, грозящими охватить тело целиком.

Я в изумлении не мог отвести глаз, но он протянул мне фонарь и насильно вложил его в мою ладонь, а затем указал на ту щель в стене, через которую выбрались твари.

"Кажется, этот проход проделали они. Я только что осмотрел его, он может вести наружу, — торопливо сказал он. — Возьми инструменты, которые можно использовать в качестве оружия, и быстро уходи."

Я сразу кивнул: "Да-да. Ты отдохнешь, я осмотрю ваши раны. Если все в порядке, мы сразу уйдем. Я, блядь, думал, что в этот раз нам конец. Я, конечно, всегда верил в тебя, но не ожидал, что ты настолько крут."

Молчун придвинулся к сидящему Толстяку. Прислонившись к стене, он тихо прервал меня: "Ни он, ни я не сможем пойти с тобой."

"Что за хрень ты несешь?!" — выругался я.

Он вдруг мягко улыбнулся мне: "К счастью, я тебя не убил…"

Я застыл в недоумении. А он закашлялся и выплюнул сгусток крови.

"Ты..." — мысли беспорядочно метались в моей голове.

Все еще улыбаясь мне, он медленно опустил голову, словно решил немного передохнуть. Но я понял, что это знак: наш разговор закончен.

*********************************************************************************

ГЛАВА 50. БЕГСТВО ИЗ ПЕЩЕРЫ

*********************************************************************************

Глядя, как он спокойно сидит передо мной, я чувствовал, что сердце обрывается от безысходности.

Казалось, я полностью абстрагировался от собственного сознания: мысли калейдоскопом крутились в голове, но я ничего не чувствовал.

Моргнув несколько раз, я заставил себя очнуться и, дрожа, дотронулся до запястья Молчуна. Для этого мне потребовались все мои силы.

К счастью, его рука была еще теплой, но пульс очень слабый, я едва смог его нащупать.

Повернувшись к Толстяку, я на мгновение опешил: сквозь зиявшую в животе рану виднелись сизые кишки, его пульс был едва заметен.

Кровотечение у них обоих до сих пор было сильным — эти раны были явно оставлены длинными когтями мерзких зеленых тварей.

Слишком сильное кровотечение, слишком слабый пульс: казалось, их смерть неминуема. Меня накрыло отчаянием. Досада на собственную беспомощность, угрызения совести и другие чувства, которые я описать не мог, заполнили мое сердце, слезы брызнули из глаз.

Но, не знаю, почему, я вдруг ощутил отчаянное воодушевление, засунул все эти депрессивные эмоции поглубже и вдруг успокоился.

Даже в тот момент меня невероятно поразило это внезапное чувство покоя и уверенности, как будто из глубины сознания выглянул другой человек, другой Я, отвергающий привычные чувства. Не знаю, что обычно испытывают люди в подобных ситуациях, но мой разум внезапно стал совершенно чистым.

...Они еще не умерли, значит, я не могу просто так уйти. Но и смотреть, как они тут умирают, тоже не стану. Надо действовать, даже если это будет последнее дело в моей жизни.

Я встал и задумался: с чего начать?

Сначала собрал золу от костра и замазал ей самые глубокие раны, чтобы на время остановить кровотечение(1), затем осторожно затолкал кишки Толстяка обратно. Не хочу даже вспоминать чувства, обуревавшие меня в тот момент.

Закончив, я взял свой гидрокостюм, разорвал его на полосы, чтобы, используя деревянные палки и доски от полок, соорудить примитивные носилки-волокуши, и привязал к ним раненых.

"Даже если вам суждено умереть, вы должны сделать это на земле, а не в этой жопе мира," — стиснув зубы, пробормотал я.

Закончив, я взял фонарь, подобрал валявшийся на земле старый армейский штык и огляделся. Земля была залита зеленой жижей и лужицами крови. В этом месиве валялись твари, сейчас больше похожие на обычных окровавленных людей.

Рассматривать эту картину внимательно я не стал, не было ни желания, ни времени. Оглядев каменные стены, я пытался найти ту трещину, о которой говорил Молчун. Осмотр пещеры сбил с меня уверенность в своих силах: внутри стен виднелись другие силуэты: размытые и уродливые, размерами они казались меньше, чем те, что напали на нас. Они походили на замурованных в камне детей.

Ужаснувшись, я не решился больше медлить и потащил волокуши, проталкивая их в трещину, обнаруженную Молчуном.

Толстяк очень тяжелый, Молчун тоже не пушинка: мне немало усилий потребовалось, чтобы затащить в трещину двух человек.

Младший брат был прав: в стене на самом деле был проход. Наверно, эти твари каким-то образом разъедают нефрит, передвигаясь в камне, как черви в земле. Кругом я видел отличные нефритовые жилы, поврежденные странными тварями. Окажись здесь профессиональный торговец нефритом, он сошел бы с ума от такой расточительности.

Однако, если эти твари живут внутри камня, то проход, по которому я пройду, надо будет замуровать, чтобы они не выбрались наружу. Я старательно тащил волокуши, но проход казался бесконечным. Глядя на окружавшие меня каменные стены, я чувствовал себя очень неуютно. Время от времени из полупрозрачного нефрита на меня смотрели размытые перекошенные лица, словно твари из камня собрались, подобно зевакам на городской площади, чтобы поглазеть, как я с трудом ползу.

К счастью, мой страх достиг того предела, когда все кажется незначительным. Я просто игнорировал эти каменные рожи и, скрежеща зубами от напряжения, тащил Толстяка, Молчуна и себя самого из последних сил.

Тут не было развилок, но проход был извилистый, а местами вообще уходил вертикально то вверх, то вниз. Я полз уже больше десяти часов, совершенно выбился из сил, периодически терял сознание, но конца этому тоннелю не было.

Я уже потерял счет времени, свет фонаря стал тускнеть, когда моих ушей достиг шум воды.

Словно сумасшедший, я пополз быстрее, обдирая колени в кровь, и вдруг ощутил под ладонями пустоту там, где представлял каменный пол, и чуть не упал.

Мигающим фонарем я посветил вперед и увидел разлом: проход, по которому я полз, заканчивался расщелиной неправильной формы, пересекавшей каменную стену. Она была неширокая, но там можно было устойчиво встать, расставив ноги на ширину плеч. Сверху по стенам расщелины водопадом текла вода.

Сделав несколько глотков, я осмотрелся. Впереди тупик. И вполне вероятно, именно отсюда пришли те твари, что напали на нас. Возможно, они выползли из этой расселины. Направив свет внутрь, я осмотрел все сверху донизу. Вот те на! Стены расщелины были покрыты большими и маленькими отверстиями, словно камень тут весь изрыт червями-камнеломками. А напротив расщелины вообще ничего нет.

Пришлось оставить Толстяка и Молчуна на земле, я не могу одновременно искать дорогу и тащить их. Одну за другой я обследовал каждую дыру в этой расщелине, надеясь найти выход наружу.

Возможно, был способ подумать и найти верный путь, но у меня на это не хватало сил. Поэтому я мог только последовательно залезать в каждую дыру и смотреть, куда она ведет. Внезапно на своих щеках я ощутил легкое дуновение ветерка. Вне себя от радости, я пополз в ту сторону, чувствуя, как движение свежего воздуха становится все сильнее.

Есть выход! Старательно запоминая дорогу, я вернулся, отвязал раненых от волокуш и по одному протащил в спасительную дыру.

Несколько дней голодовки сказались на моих силах, каждое движение давалось с трудом. Это путешествие наружу было самым мучительным в моей жизни. Иногда мне приходилось останавливаться, мир вокруг внезапно начинал вращаться так сильно, что меня выворачивало наизнанку. Налицо крайняя степень истощения, не хватало еще потерять сознание на полпути к спасению.

Чтобы преодолеть расстояние в несколько шагов, мне требовалось пять-шесть часов. Когда слишком темнело в глазах, я останавливался, а потом медленно двигался дальше.

Уверен, что пока я полз, вокруг что-то происходило. Помню странные звуки, но в тот момент я совершенно не реагировал на них, меня охватило смертельное оцепенение. Если бы у меня была возможность остановиться, я бы просто умер.

Проход шел вверх, сколько времени я полз по нему, не знаю. Наконец, впереди мелькнул свет, но у меня даже не было сил двигаться быстрее, я едва шевелился, как живой труп: рывок вперед, еще маленький рывок, еще...

Затем я услышал шум ветра и воды, и перед глазами появились небо и земля, которые я уже не надеялся увидеть. Что это было за место, определить я не мог, лишь увидел группу людей, окруживших меня. Они были похожи на жителей деревни, лица их были угрюмыми.

Они вытащили меня из пещеры, я видел их лица, но мне они были незнакомы.

Это оказался склон горы на противоположной стороне берега озера, вокруг звучали голоса, люди переговаривались на диалекте Чанша.

Я был очень слаб, мучительно кружилась голова. Когда меня вытащили, ко мне приблизились еще люди. Теперь я сообразил, что смотрю в ночное небо, вокруг мелькал свет фонарей и факелов, у некоторых людей в руках были рации, и я слышал их крики: "Мы нашли! Мы нашли их!"

Вскоре я смог разглядеть знакомые лица: это были мой второй дядя и Паньцзы.

Они выглядели встревоженными, но я потерял сознание прежде, чем они приблизились ко мне.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Лечение ран золой звучит, как шарлатанский метод, но это действительно работает. У многих народов зола не только считалась целебной, но и на самом деле приносила результаты. Сейчас, правда, такой метод считается не гигиеничным и применяется только садоводами для лечения ран деревьев. Но факт остается фактом: древесную золу можно использовать в полевых условиях в качестве временной защиты для ран и ослабления кровотечения.

************************************************************************

ГЛАВА 51. ВТОРОЙ ДЯДЯ

************************************************************************

Проснувшись, я обнаружил, что лежу в своей комнате, которую снял в доме Агуя. Юньцай хлопотала рядом. Меня разбудил шум, доносившийся с улицы.

На моем теле не было никаких ран, обычное сильное истощение. Если высплюсь как следует, то буду в полном порядке. Я сел. Юньцай, увидев, что я пришел в себя, протянула мне воды, а затем вышла, чтобы кого-то позвать. Вскоре вошел Паньцзы и спросил, как я себя чувствую.

Второго дяди с ним не было, и я не стал отвечать на его вопросы, меня больше волновали Толстяк и Молчун, я поинтересовался, как у них дела.

Паньцзы ответил, что их сразу отправили в больницу, но новостей пока нет. Уверенным тоном он заявил, что сделано даже больше, чем нужно, и теперь все зависит от них самих. Если будут бороться, то выживут, если же им суждено умереть, ничего больше сделать нельзя.

Его слова обрадовали, я немного успокоился: главное, оба они в больнице, значит, надежда есть.

Тогда что я здесь делаю? На мой вопрос он не ответил, сообщив, что второй дядя запретил разговаривать со мной об этом, пока он не вернется с озера и все мне лично расскажет. А сейчас мне велено побольше отдыхать. И Паньцзы быстро вышел: кажется, снаружи у него было много дел.

Несколько многоэтажных домов рядом с домом Агуя были полностью заняты людьми второго дяди. В окно я видел, что их очень много, среди них попадались знакомые лица тех, кто работал раньше на третьего дядю, я насчитал человек двадцать. Припоминая, сколько народу искали нас на берегу, я прикинул, что всего сюда приехало несколько сотен человек. Агуй уже вернулся с остальными и наводил порядок в доме. Когда я спросил его, что происходит, он ответил, что знать ничего не знает.

Мне не оставалось другого выбора, кроме как пару дней просто отдыхать в доме Агуя и плевать в потолок, пока второй дядя не вернется. За это время я поправился и набрался сил.

Вскоре он вернулся вместе с группой своих людей. Народу было много, среди них мои дальние родственники из Чанша, которые частенько пересекались и с У Саньсином в свое время. Все они были довольно серьезными людьми и пользовались уважением в нашей семье.

Интересно, что тут произошло? Почему семья У заявилась сюда почти в полном составе?

Но спрашивать прямо я не решался, потому что на лицах второго дяди и всех моих родственников застыло выражение крайней степени раздражения или беспокойства. А когда я собрался с духом и поприветствовал их, то заметил, что они как-то странно поглядывают на меня.

Второй дядя выглядел угрюмым. Кратко переговорив между собой, моя родня разошлась по домам, оставив нас одних. Второй дядя потрепал меня по плечу, спрашивая, в порядке ли я?

Кивнув, я сказал, что все хорошо, и тут же спросил шепотом, что за суета творится вокруг. Он задумчиво посмотрел на меня, еще раз похлопал по плечу и махнул рукой, предлагая следовать за ним.

Мы дошли до ручья, что находился рядом с деревней. Всю дорогу он угрюмо молчал, пока мы не добрались до места, откуда был виден сгоревший старый дом. И только тогда он заговорил: "Я прочитал твое электронное письмо."

У меня с самого начала возникло ощущение, что появление второго дяди как-то связано с этим письмом, поэтому я молчал и ждал, что он скажет дальше.

Он выдержал слишком долгую паузу, затем спросил: "Ты веришь тому, что написал в том письме?"

"Считаешь меня дураком? Я могу верить, могу не верить, но у меня нет причин не доверять фактам, — ответил я. — Вы так долго близко общались с третьим дядей. Неужели за все это время не заметили ничего необычного?"

Второй дядя закурил сигарету. Он смотрел на меня сквозь дым и хмурился, ничего не отвечая.

Я продолжал: "Мне и другие об этом говорили, и сам третий дядя не отрицал. Так что у меня нет причин сомневаться."

Второй дядя продолжал пристально смотреть на меня. Докурив сигарету в несколько быстрых затяжек, он вдруг сказал: "Ты можешь не сомневаться, все так и есть, это правда."

"Правда? — я был обескуражен. — Но почему ты в этом так уверен?"

Он медленно ответил: "Мы в семье всегда об этом знали."

Я стоял столбом, не веря своим ушам.

Второй дядя продолжил: "Младший Се, некоторые вещи не так просты, как ты думаешь. Но есть множество вещей, которые не столь сложны, как тебе кажется."

"Но если вы все знали, то как допустили это?" — спросил я.

Он помолчал немного, затем подозвал меня жестом и вложил в руку конверт.

Я заглянул внутрь, там была фотография: "Что это?"

"Перед тем, как сжечь этот дом, я сохранил одну. Думаю, сейчас ты лучше поймешь, что тут изображено, чем в то время, " — ответил он.

Я был ошарашен. Дом? Сжечь? Блять! Быть такого не может! Не в силах поверить, я спросил: "Второй дядя, это сделал ты?!"

Он хотел что-то ответить, но махнул рукой и указал мне на фото: "Давай не будет вспоминать прошлое. Лучше посмотри сюда."

Это была самая обычная фотография, черно-белая, групповая. Странный мужчина средних лет на ней разговаривал с Вэньцзинь, чуть позади стоят другие члены археологической команды. Этого мужчину я раньше не видел на фотографиях археологов. Но, очень бледный и худой, он показался мне знакомым.

"Обо этой фотографии говорил тебе Лысый Чу, — объяснил второй дядя. — Я выбрал и сохранил ту, которая лучше всего объясняет то, о чем ты хочешь знать. Я решил, что выбора у меня нет. Лучше дать тебе вещественные доказательства, чем красноречиво излагать факты."

"И это все? — я ничего не понимал. — Что не так с этой фотографией?"

"Ты не узнаешь этого человека?" — спросил он, указывая на бледного незнакомца.

Я еще раз взглянул на бледного худого человека на фото и, внезапно поняв, кто это, не мог удержать возглас удивления: "Это не может быть он? Он же не..."

Этот человек не имеет никакого отношения к нашей истории, но он не какая-то мелкая сошка, достаточно влиятелен. Если на фотографии именно он рядом с Вэньцзинь, то мне стоит пересмотреть свое отношение к ее археологической команде.

Мы медленно прогуливались вдоль ручья, и второй дядя предложил: "Я не могу тебе рассказать всех подробностей. Но в общих чертах описать ситуацию могу. Младший Се, некоторые вещи, которые кажутся тебе очень важными, на самом деле давно остались в прошлом и стали историей. Хочешь ее послушать?"

*******************************************************************************

ГЛАВА 52. ИРОНИЯ СУДЬБЫ

*******************************************************************************

Я кивнул, второй дядя закурил еще одну сигарету и спросил: "Знаю, ты читал не меньше моего. Знаком ли ты с династийной историей Цинь Шихуанди"(1)?

Я кивнул: "Шицзи"(2) входит в обязательный литературный курс для антикваров, так что естественно, я это читал." Второй дядя снова спросил: "А как насчет "Ханьшу"(3)?

Я снова кивнул, и он продолжил: "Ты заметил некую закономерность? Все древнекитайские императоры, будь то великие властители или мелкие князьки, одиночки или главы семейных кланов — все они, достигнув славы и завершив войны за власть, неизбежно задавались вопросами обретения долголетия и бессмертия."

"Стремление к бессмертию — вполне естественная мечта для императора. Ему не надо беспокоиться о деньгах, он властвует над людьми и может убить кого захочет, он может жениться на любой женщине, какую возжелает. Будь я на месте императора — тоже хотел бы бесконечно продолжать такую жизнь," — эхом подхватил я суждение второго дяди.

Но он проигнорировал мои слова и продолжил: "Если ты читал учебники, то не мог не заметить, что эта тенденция со временем расширялась. Чем сильнее император, тем больше у него возможностей, и он шел на все, чтобы отыскать секреты бессмертия. Цинь Шихуан, император Уди из династии Хань и император Тайцзун из династии Тан… — он сделал небольшую паузу. — Чередовались эпохи, сменялись поколения, государства, титулы... более того, со временем сменился политический строй, и императоров больше не стало. Однако, стремление к бессмертию осталось ведущим мотивом среди власть имущих."

Я кивнул, он говорил верно. Человеческую природу не изменить, кем бы ни был, что бы ни делал — человек рано или поздно столкнется с неотвратимостью смерти и пожелает ее избежать.

"Однако, тайны и легенды, связанные с достижением бессмертия, так и остались неразгаданными. Современная наука достигла многого, но способы достичь долголетия до сих пор не изучены. Древние императоры верили, что ключи к долголетию хранятся в гробницах древних алхимиков. Именно по этой причине при императорских дворах создавались тайные отряды, занимавшиеся разведкой гробниц. Такие отряды, как правило, продавали собачье мясо с бараньей головой(4): на словах выполняли обычные военные обязанности, скрывая свой истинный род деятельности, — он улыбнулся, глядя на меня. — В те темные времена солдаты из таких отрядов были самыми влиятельными и могущественными. С давних времен многие мастера фэн-шуй, офицеры Моцзинь из северных и южных кланов были наняты императорами и влиятельными аристократами, они имели высокие чины при дворе. Наши предки — народ вольный. Но иногда давление власть имущих столь велико, что приходилось проявить лояльность и присягнуть на верность. Наши предки жили семьями и кланами, а ради выживания семьи приходилось склонять голову."

"Однако, деяния этих секретных отрядов не найти в исторических летописях. Но, если внимательно изучить династийные истории, то заметишь, что никто из великих властителей не умер спокойной смертью. Поиски бессмертия — вещь опасная. Кроме того, среди тайных офицеров всегда находились такие, кто пытался избавиться от давления императорских семей. А такая вещь, как бессмертие — серьезное искушение, которое привлекало не только императоров и их генералов, но и самих разведчиков гробниц. Находя настоящие сокровище, поневоле они сами желали его захватить."

"Эти люди частенько делились своими мыслями и желаниями с членами семей и братьями по оружию. Древние кланы расхитителей гробниц — это люди, которым море по колено, которые привыкли жить на острие ножа, смелые и отчаянные. Естественно, в те времена был придуман и реализован не один план по обретению бессмертия. Больше известно о тех, кто потерпел неудачу, ходят легенды о тех, кто достиг желанной цели, многие пропали без вести и одному богу известно, что с ними стало. Несомненно одно: все охотники за бессмертием были уверены, что им придет конец, если найденная информация станет всеобщим достоянием."

Он остановился и схватил меня за плечо: "Некоторые тайны хранятся веками: сменялись династии, но и властители, и их наемники не нарушали обет молчания, ведь никто не хотел добровольно лишиться жизни, — сказав это, он в упор посмотрел на меня. — Особенно это касается "Его".

Не могу сказать, что я понимал все сказанное вторым дядей, но осознавал, с какой целью он ведет со мной эту беседу.

Честно говоря, я вообще не задумывался ни о чем подобном. Но происходящее с нами вполне согласуется с такой теорией заговора. Неудивительно, что брат Чу советовал мне не продолжать поиски. Сопоставив рассказ дяди с некоторыми своими догадками, я обнаружил, что многое встало на свои места.

"Значит, все, что здесь произошло — дело рук этого загадочного "Его"? — переспросил я.

Второй дядя кивнул: "Боюсь, что так. Поэтому мне давно известно о существовании подводной деревни, но я не знал, где она. Когда я от Паньцзы услышал, что вы отправились сюда, забеспокоился и собрал побольше людей. Любое место, связанное с "Его" деятельностью, чрезвычайно опасно."

"Тогда ты знаешь, что тут происходит? Что за твари были в пещере?" — я собирался завалить второго дядю вопросами.

Он задумался: "Возможно, там были создания Милото(5)."

"Милото? Это еще кто?"

"Милото считается прародительницей яо. Согласно мифам яо, нефритовые чудовища — прототипы, неудачная попытка создать людей, — он вынул из кармана обломок железа. — Считается, что богиня создала первого человека из нефрита, но не смогла вдохнуть в него свою божественную силу и запечатала его в железо. Похоже, те шахтеры, что добывали в пещере нефрит, знали эту легенду и действовали согласно инструкциям, изложенным в мифе. И, кажется, древняя традиция, описанная в ленегдах, оказалась действенной."

Я кивнул, и второй дядя продолжил: "Что касается произошедшего здесь, боюсь, этого никто не знает. По твоему описанию все, что случилось с вами на берегу и позже, очень похоже на часть какого-то религиозного ритуала. Но такой ритуал требует тщательной подготовки. Думаю, ваше исчезновение и заточение в пещере было кем-то подстроено."

Я ведь тоже так думал, похоже, мои предположения верны, раз у второго дяди такое же мнение. Но я поспешил напомнить ему одну странность: "Я говорил тебе, что из пещеры нет выхода?"

Подумав немного, он хлопнул меня по плечу: "Раз вы туда попали, то выход оттуда есть. Если вы не смогли его найти, это не значит, что его нет. Иначе вам туда было не попасть."

Я криво усмехнулся. То же самое говорил Толстяк. И ведь мы искали. Везде искали: нет там никакого выхода!

У второго дяди вдруг зазвонил телефон, он взглянул на экран и через пару гудков отключил. А я продолжил расспросы. Зачем сюда столько народу приехало? Не слишком ли он преувеличивает опасность? Что они делают сейчас на берегу озера?

Лицо второго дяди было бледным, он резко ответил: "Иногда от твоих безумных поступков есть польза. Если бы не ты, мы бы не смогли найти это место. Но сейчас не могу сказать, зачем я здесь. Надо немного подождать. Когда подтвердятся мои предположения, ты сразу обо всем узнаешь, — он посмотрел на часы. — Наша работа тут только началась, и у меня сейчас мало времени."

"Ты здесь из-за третьего дяди? Или из-за "Него"? — настойчиво спрашивал я.

Второй дядя улыбнулся: "Да не волнуйся ты так! Успокойся, и тогда поймешь, насколько ничтожно и обыденно то, что с тобой случилось. Не спрашивай меня сейчас ни о чем. Хочешь докопаться до прошлого младшего брата — ищи, но за мной не таскайся. Я — не третий дядя, дурака валять тебе не позволю."

Второй дядя мне толком так ничего и не рассказал, но это действительно не третий дядя. Его бесполезно уговаривать: как сказал, так и сделает. Однако если он обещал рассказать все потом, то обязательно сдержит слово. Он никогда не нарушает свои обещания.

Он сказал, что пробудет здесь какое-то время, и я могу подождать его или отправиться по своим делам, но при этом взял с меня слово, что я буду держать его в курсе своего местонахождения, чтобы он не бегал за мной, как ошпаренная курица.

Беспокоясь о Толстяке и Молчуне, через неделю я покинул деревню и отправился в больницу Фанчэнгана. Юньцай и Агуй проводили меня до дверей палаты, где я убедился, что мои друзья в порядке.

На самом деле раны их не были смертельными, только серьезная кровопотеря. К счастью, они оба сильные люди. И мой экспресс-метод посыпания пеплом сработал: я сумел временно приостановить кровотечение и обеспечил изоляцию от заражения. Поэтому для этих двоих все обошлось обычным переливанием крови. Оказывается, пепельная терапия весьма эффективна. Но если бы кровотечение было чуть сильнее, даже бессмертные небожители не смогли бы им помочь.

Я узнал про использование пепла из лекций Тянь Фан(6), но не ожидал такого отличного результата.

Увидев Толстяка, я едва не расплакался. За те несколько дней, что мы были в разлуке, он немного поправился и уже не напоминал выходца из дворцов Ада.

Заметив за моей спиной Юньцай, Толстяк совсем голову потерял и резво вскочил с постели. Идиот, он себя бессмертным считает, что ли?

Они оба плохо помнили, как мы выбирались, стали расспрашивать меня. Пришлось рассказать и про пепел, и про запихивание кишок Толстяка, и как я полз из последних сил, таща их двоих на волокушах.

Выслушав мой рассказ, Толстяк на мгновение застыл с открытым ртом. А потом заявил, что теперь понимает, почему в последнее время у него с кишечником проблемы. Видимо, я кишки ему засунул вверх ногами.

Отвлекая его от кишечных проблем, я достал листок бумаги и показал им. Приходя в себя в доме Агуя, я по памяти нарисовал план затопленной деревни.

Но обсуждение нарисованного плана никакого результата не дало, и Толстяк засуетился, торопясь на больничный обед и приглашая нас присоединиться.

Мы направились к двери, я заметил, что Юньцай с нами не пошла. Обернувшись, я увидел, что она внимательно рассматривает мой рисунок. Я окликнул ее, но никакой реакции не последовало. Видимо, что-то сильно привлекло ее внимание.

Я был удивлен: художник из меня плохой, там толком ничего не разобрать. Мы переглянулись с Толстяком, и он спросил: "В чем дело, почтенная сестренка(7)?"

Юньцай обиженно надулась и посмотрела на него: "Почтенные господа(8), деревня на дне озера, которую вы нарисовали, выглядит в точности, как Банай."

_____________________

Примечания переводчика

О названии главы. Иероглифы 开心 обычно переводятся, как "счастье" или "радость". Но во многих диалектах чаще используются ироничные метафоры "шутка" или даже "насмешка". Не знаю, в каком значении эти слова употреблены здесь, но мне после прочтения главы пришло в голову выражение "ирония судьбы".

(1) Династийные записки (本纪) Цинь Шихуан-ди не имеют определенного авторства. Исторически сведения о правлении легендарного императора историки получают из нескольких авторских источников древнекитайских историков. Два из них ниже упоминают У Се и второй дядя.

(2) Ши цзи, 史记 (Исторические записки) Сыма Цяня (историк династии Хань). Ши-цзи охватывают период от мифического Желтого Императора и до империи Западная Хань включительно. Среди источников, которыми пользовался Сыма Цянь, была энциклопедия Ши бэнь. Считается основным биографическим источником, когда речь идет о Цинь Шихуанди.

(3) Ханьшу , «История Ханьской династии» — китайская официальная династийная история Ранней Ханьской династии с 206 года до н. э. по 25 год н. э. Начал её составление китайский историк Бань Бяо, а закончили — его сын Бань Гу и дочь Бань Чжао. Книга входит в состав серии хроник «Эршисы ши» и является прообразом многих исторических хроник последующих империй. У Ханьшу имеется и непосредственное продолжение — хроника Хоу Ханьшу

(4) "Продавали собачье мясо с бараньей головой." Второй дядя обыгрывает поговорку 挂羊头卖狗肉(на вывеске — баранья голова, а в лавке — собачье мясо), которая означает фальшивое прикрытие, надувательство, лживую рекламу.

(5) Милото (密洛陀) богиня, почитаемая народами яо. Ей приписывается создание мира и людей. Мифы, посвященные Милото, передаются изустно, письменных источников нет. Но а ханьской мифологии есть легенда, где упоминается возможный прототип Милото (или ее ассимилированный образ): "Сказание о собаке Паньху и царской дочери". Согласно различным вариантам этой легенды, народность яо стала результатом брака небесного пса Паньху и царской дочери Милото (имена девушки встречаются не всегда в сказках и могут различаться). В самом народе яо Милото — богиня-созидательница, мифы, связанные с ней, появились, скорее всего на границе первобытных эпох матриархата и патриархата.

(6) Тянь Фан (田芳) (не знаю, мужчина или женщина, но в байде женское милое фото) —лауреат 5-й Молодежной премии в области науки и технологий Чжэнчжоу, доктор философии, доцент, работающий в Школе фундаментальной медицины Чжэнчжоуского университета. Руководит кучей научных проектов и пишет научные работы самостоятельно и в соавторстве.

(7) "Почтенная сестренка". Выражение 妹子, мэйцзы (младшая сестренка, девчонка) в сочетании с иероглифом 大, да (старший, почтенный) по-русски звучит, как оксюморон (старшая младшая сестренка, почтенная сестренка). Но по китайски сочетание часто используется, особенно в интернете, с ироническим, даже саркастическим подтекстом.

(8) "Почтенные господа." Юньцай отвечает сарказмом на сарказм, используя выражение 老板 (лаобан), которое используют при обращении к хозяину, боссу, начальнику с большим почтением. Причем, адресует она это саркастическое обращение и У Се: 两位 (пара, двое). Молчуна ее сарказм, похоже, не задевает.

********************************************************************************

ГЛАВА 53. ПОХОЖАЯ ДЕРЕВНЯ

********************************************************************************

Банай — это деревня, где жили Агуй и Юньцай. Обычная деревня яо, но мы пробыли там не так долго, чтобы иметь четкое представление о деталях местности. Когда Юньцай заявила о схожести поселений, я немного удивился.

"В чем они похожи? — Толстяк взял рисунок и тоже стал рассматривать. — Разве ваши деревни все не похожи одна на другую?"

Юньцай не осмелилась спорить с ним и протянула рисунок Агую, сказав: "Папа, посмотри, что ты думаешь?"

Мы все собрались вокруг него. Агуй внимательно рассмотрел мои каракули и, похоже, сначала ничего не понял. Юньцай перевернула рисунок и сказала ему несколько слов на местном диалекте. Почесав затылок, он согласился: ""Эй! Они действительно похожи!"

Мне стало интересно: мы же не местные жители, многих деталей не знаем. Те, кто живет здесь давно, могут приметить мелочь, о которой посторонним неизвестно. Раз эта девушка столь внимательна, то пусть и нам покажет, в чем сходство.

Сначала я думал, что она имела в виду горы вокруг Баная и озера с затопленной деревней — я и сам это заметил раньше. А может быть, просто некоторые здания похожи. Но когда Юньцай все объяснила, я ахнул от удивления.

Деревни имели одинаковую планировку, направление дорог и тропинок, расположение заборов.

Юньцай заявила, что, лишь взглянув на рисунок, сразу заметила, что дорожки и дворы в центре древней деревне на дне озера расположены точно так же, как и в Банае. Это ее удивило и заинтересовало, а затем, присмотревшись внимательнее, она поняла, что и другие части деревень очень похожи.

Я не могу вспомнить все тропинки и мощеные дороги Баная, но хорошо помню их расположение вокруг дома Агуя. Если перевернуть мой рисунок, то сразу становится заметно сходство дорог рядом с этим домом и и соответствующей частью плана на карте.

Мне стало не по себе, даже холодный пот прошиб. Это уже слишком. Я точно рисовал план деревни, находившейся на дне озера, но так и не смог определить возраст деревни: сотня лет или тысяча. Но в любом случае старше Баная. И теперь оказывается, что две деревни разных эпох похожи друг на друга, как две капли воды. Что за хрень тут творится?

Я безуспешно пытался подавить накативший страх, но меня трясло, как осиновый лист. Интуиция подсказывала мне, что это может стать серьезной проблемой.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы остановить дрожь во всем теле, я попросил Юньцай указать все схожие места. Мне надо было убедиться, что это случайность или же есть естественные причины такого сходства.

Наверно, мое лицо было перекошено: посмотрев на меня, Юньцай, кажется, испугалась и не решалась говорить. Толстяк ласково погладил ее и строго сказал мне, чтобы я не пугал сестренку. Я понял, что надо лучше держать себя в руках.

Мы начали сравнивать с деревенских ворот и продолжили до самой дальней околицы. Чем дальше обсуждали план деревни, что сильнее сжималось мое сердце: это не могло быть случайностью. Расположение ворот, количество и направление мощеных дорожек, планировка дворов и заборов — все было одинаковым.

Объяснить это можно только одним: обе деревни были спроектированы одним строителем.

Но кому надо было, тем более в прошлом, заниматься проектированием и строительством деревень? Такие поселения обычно формируются естественным путем: сначала один дом в удобном месте, потом поиск других удобных мест на конкретной местности. План каждой деревни неповторим, потому что при строительстве деревенские жители ориентируются на особенности рельефа местности, а не составляют точный план.

Особенно меня беспокоило сходство уровня мощеных дорог. В горных деревнях они быстро разрушаются, есть даже поговорка "старинная тропа, западный ветер"(1). Жители деревень ремонтируют их по мере надобности, и со временем сильно изменяется их высота. Тем более бедные сельчане не станут ремонтировать дорожку целиком — только то место, где есть необходимость. А могут вообще ее перенести в другое место, забросив старую. Здесь большинство деревень появились во времена династии Цзинь. В Ханчжоу еще более древние каменные дорожки, построенные монахами и ведущие в горы, но правительство периодически ремонтирует их, потому они до сих пор относительно целы и сохранили первоначальный вид.

Некоторое сходство дорог в двух деревнях вполне возможно. Но полное сходство — это ненормально. А для человека, как я, изучавшего архитектуру, вообще сущее мучение: в голове постоянно прокручиваются возможные причины, мелькают картины проектов, виденных мной. Но я же не знаю, что именно надо искать.

Толстяк не понял причин моей задумчивости, и спросил: "Наивняшка, ты слышал о чем-то подобном?"

Я покачал головой и попросил его не задавать глупых вопросов. Это не просто слухи и легенды, мы имеем два абсолютно одинаковых поселения. В истории архитектуры мне приходит на ум только Ван Цзанхай, который спроектировал по одному плану Цюйцзин и Аомынь(2), но это города. Деревни же всегда разные. По крайней мере я никогда не слышал о двух абсолютно одинаковых деревнях.

Однако, обе деревни существуют в реальности. Это либо стремление выделиться, либо просто дурная шутка какого-то неизвестного, но богатого аристократа. И сейчас существует только одна деревня, а вторая осталась на дне озера.

Но какие бы версии я не придумывал, чтобы не забредать в дебри фантазии, интуиция подсказывала мне, что сходство деревень — вовсе не остроумная шутка безумного архитектора. Те кусочки пазла, что оказались у меня в руках — всего лишь верхний слой луковицы, внутри которой находится "истина".

Не дождавшись от меня ответа, Толстяк отправился терзать расспросами Молчуна. Но тот тоже ничего не ответил, равнодушно застывшим взглядом уставившись на мой рисунок.

Агуй моргнул и сказал: "Я рассказывал вам о деревне у подножья горы Янцзяо. Но может быть, я ошибся с местом, рассказывая это господину Толстяку. И на самом деле эта деревня на дне — та самая. Может быть, она не сгорела, а затонула. А потом наши предки, жившие в той деревне, выбрали новое место и построили все по старому плану, ведь горы в обоих местах очень похожи друг на друга!"

Я ответил ему: "Если ваши предки не обладали феноменальными знаниями геомантии, то им не удалось бы достичь такого сходства, как бы ни старались."

Чтобы создать подобную копию, надо провести точное планирование местности и измерения, причем до того, как первая деревня была затоплена. Насколько мне известно, в те времена народ яо не достиг такого уровня цивилизации, чтобы создать нечто подобное.

Юньцай надулась и обиженно обратилась ко мне: "Господин, почему ты смотришь на народ яо свысока? Может, среди нас были и есть очень талантливые люди?"

Я грустно улыбнулся: "Даже если среди народа яо был такой человек, то сам проект не имеет смысла. Насколько мне известно, в культуре яо нет каких-то строгих требований к планированию поселений. Зачем потребовалось делать новую деревню точной копией предыдущей? Это не имеет смысла, разве что была какая-то весомая скрытая причина."

Вообще-то в истории китайской архитектуры есть случаи строительства деревень по строгому плану. Например, деревня Юйюань в провинции Чжэцзян(3), построенная Лю Боуэном согласно астрологическим расчетам. Юйюань представляет собой огромную астролябию. Но план древней деревни на дне озера не имеет никакой геометрической или какой-либо другой закономерности. По крайней мере, я ничего странного не вижу.

"И что ты думаешь? — спросил меня Толстяк. — Должны же у тебя быть хоть какие-то идеи."

Идеи-то у меня были, но они больше похожи на беспочвенные домыслы, потому я покачал головой в ответ: "Могу только сказать, что это сходство создано искусственно, и это требовало больших усилий. А значит, это дело рук необычного человека. Простые люди не смогут повторить такое строительство, даже если очень захотят." Но что мне действительно было непонятно, так это отсутствие местных легенд. Ведь наличие двух одинаковых деревень — факт очевидный, который нельзя было не заметить.

Агуй помнит события нескольких поколений, общался со стариками. Банай — деревня старая. Получается, создание копии произошло в глубокой древности, раз о ней никто не помнит. Однако, судя по тому, что я видел в доме клана Чжан, добыча нефрита там проводилась не так уж давно. И затопление деревни произошло уже после этого, иначе как бы могла быть построена шахта.

Итак, имеем три факта: копирование деревни, ее затопление и добыча нефрита. Если расположить эти события в хронологическом порядке, соответствующем нормальной логике, то сначала кто-то скопировал деревню, потом построил шахту и начал добычу нефрита, а лишь после этого деревня была затоплена.

Другими словами, до начала добычи нефрита этого озера не существовало. В горной низине располагалась деревня, и, скорее всего, там никто не жил.

Но местные жители все равно должны были знать о существовании такого крупного поселения. А если знали, то должны были обратить внимание на невероятное сходство. Пусть современные поколения забыли о существовании деревни, но легенды и слухи должны были остаться.

Причем, местные жители довольно тесно общаются между собой — подобные слухи распространяются обычно далеко. Такая легенда должна быть известна на многие десятки верст вокруг.

Но Агуй сказал, что ни в одной местной легенде не упоминается деревня на дне озера. Это похоже на какой-то странный провал в истории.

_____________________

Примечания переводчика

(1) "Старинная тропа, западный ветер."古道西风. Это не поговорка, а часть строки из стихотворения Ма Чжиюаня "Осенние думы" (на мелодию «Тяньцзинша»)

枯藤老树昏鸦，

小桥流水人家，

古道西风瘦马。

夕阳西下，

断肠人在天涯。

Засохшая плеть, старое дерево, ворона в сумерках,

Маленький мостик, течет река, чужой дом,

Старинная тропа, западный ветер, исхудавший конь,

Вечернее солнце садится на западе,

Убитый горем человек в неимоверной дали.

(2) Аомынь — старое название Макао. Уже не в первый раз упоминается, что Ван Цзанхай построил Цюйцзинь и Макао по одному плану, но я не нашла об этом реальных упоминаний.

(3) 俞原, деревня Юйюань — туристическая достопримечательность уезда Уи в юго-западной провинции Чжэцзян. Там насчитывается 395 древних зданий династий Мин и Цин, что привлекает отечественных и зарубежных туристов. Интерес ученых представляет причудливая планировка и своеобразная архитектура строений. Вокруг этой деревни ходит множество легенд. Но доподлинно известно, что деревня Юйюань была построена Лю Боуэном, учителем Чжу Юаньчжана, императора-основателя династии Мин. Проект деревни он составлял, исходя из соответствия геометрии местности и небесным явлениям, наблюдаемым в тот период.

*********************************************************************************

ГЛАВА 54. ЗЕРКАЛЬНЫЙ ЗАГОВОР

*********************************************************************************

Конечно, такого рода провалы в истории могут быть случайностью. Ведь неизвестно, сколько легенд и преданий канули в небытие, но, как правило, такие явления сопровождаются недостатком информации об историческом периоде в целом: отсутствие археологических сведений, летописей, свидетельств очевидцев из других стран.

Думаю, в нашем случае есть какая-то хитрость. В деревнях не забывают предания, лишь могут исказить их, перепутав эпохи или изменив имена и названия, преувеличив или преуменьшив важность каких-то событий. Но в Банае нет даже скрытых намеков в других сказках о существовании этой затопленной деревни. Кто-то очень не желал, чтобы слухи о ней распространялись?

Что касается существования копии деревни, интуиция подсказывает, что мне довелось столкнуться с "зеркальным заговором"(1). Это обычная уловка, которую используют японские авторы детективов. Суть заключается в том, чтобы создать подделку, скрывающую исчезновение оригинала. Другими словами, кто-то построил Банай, чтобы не дать обнаружить исчезновение затонувшей деревни.

Моя интуиция подсказывала мне это предположение не на пустом месте. Я помнил историю демонического озера, которую рассказывал Паньма. Там тоже прослеживались черты "зеркального заговора": одна археологическая команда была полностью заменена другой, точной, словно зеркальное отражение, копией предыдущей.

Это может объяснить существование слухов о сгоревшей деревне. В те времена деревни не представляли собой сплошные поселения. Было много домов, построенных на отшибе, на склонах гор, глубоко в лесу, которые часто страдали от лесных пожаров. Отличная идея, чтобы скрыть истину: затопленная деревня вызовет вопросы, а лесной пожар — дело обычное.

За такого рода тайнами и уловками должен стоять серьезный заговор, и, возможно, жестокий. Может быть, люди в первой деревне были безжалостно убиты, а убийцы притворялись обычными селянами, жили в фальшивой деревне и продолжали претворять свой план в жизнь. Думаю, убийство и создание копии деревни произошло давным давно. Затем, позднее, кто-то решил начать разработку нефрита, и только после этого первую деревню затопили.

Когда столько странных событий происходит в одном месте, это значит, что в этих двух деревнях, в окружающих их горах скрывается что-то очень важное.

Но все это выглядит слишком загадочным и кажется невозможным. Я никак не хотел верить в собственную теорию и пытался найти более разумное объяснение. Но в любом случае я не могу это проверить, остается лишь подавить смятение в мыслях и ждать дальнейших объективных результатов.

Эти размышления казались мне совершенно бесполезными. Я уже собирался выпить что-нибудь, чтобы успокоиться, когда Толстяк присвистнул и, указав на мой рисунок, спросил: "Наивняшка, ты хоть заметил, что именно ты нарисовал?"

Он взял карандаш и стал старательно заштриховывать некоторые места на моем плане. Вскоре весь рисунок заполнился пятнами. Толстяк подставил его под лучи солнца, и я обомлел.

После штриховки план деревни превратился в набросок животного с глазами и когтями. Приглядевшись получше, я понял, что вижу цилиня.

"Становится все страньше и страньше,(2)" — пробормотал Толстяк.

А у меня волосы встали дыбом по всему телу: на моем рисунке был изображен тот же цилинь, что и на теле Молчуна. Полагаю, мы все-таки добрались до нужного места! В моей голове заметались мысли: цилинь, татуировка, план деревни... и вдруг, словно ниоткуда, появилась идея.

Молчун сидел словно в оцепенении, когда я направился к нему, держа рисунок в руке.

Подойдя, я приказал: "Быстро раздевайся!"

Мой тон его явно озадачил, но я показал рисунок и пытался объяснить свой ход мыслей. Кажется, я слишком косноязычен, он все еще не понимал, в чем дело, но начал раздеваться, как я и просил.

Меня бесили его замедленные движения: руки чесались пнуть его и помочь. Но пришлось сдержать свое нетерпение. А когда он снял одежду, я вспомнил, что обычно его татуировка не видима.

Наконец поняв, что мне нужно, Молчун объяснил, что чернила для его татуировки сделаны из сока какого-то колючего растения. Этот сок в нормальном состоянии прозрачный, но при нагревании темнеет. В древности в народе мяо его использовали вместо термометра, чтобы определять степень болотной лихорадки. Татуировки делали детям, чтобы вовремя заметить начало заболевания.

Конечно, температура тела повышается не только при заболевании: физическая нагрузка или стресс тоже на время могут повысить температуру тела, тогда такая татуировка тоже проявится. Но я не замечал, чтобы рисунок на теле Молчуна появлялся, когда он взволнован. Хотя терморегуляция у всех людей разная, возможно, поэтому татуировка Молчуна становится видна только после ожесточенной драки.

Толстяк принес грелку, и я приложил ее к груди Молчуна. Довольно быстро рисунок стал видимым.

Толстяк удивленно прищелкнул языком: "Вот же чертяка! Хитро сделано! Почему ты раньше об этом не рассказал?" Я же стал внимательно сравнивать свой рисунок с татуировкой.

"Смотри, здесь расположен странный терем, — сказал Толстяк, указывая направление на плане. — Если Банай — это копия, то на его месте сейчас стоит деревянный дом, где мы с Молчуном живем. На татуировке Молчуна этому месту соответствуют глаза цилиня."

"О!" Со смятением в сердце я еще раз сравнил рисунок и татуировку и вынужден был признать, что Толстяк прав.

Это что-нибудь значит?

Толстяк озвучил ответ на мой не произнесенный вопрос: "Младший брат, наверняка все это имеет к тебе прямое отношение."

Я оборвал его: что за бред он несет?

Толстяк точно ошибается, но для нас татуировка Молчуна важна — это же настоящая карта. Раньше мы находили только разрозненные зацепки, но теперь можно анализировать ситуацию. Анализ и догадки — вещи разные, надеюсь, в будущем я смогу найти способ добраться до истины.

Но должен согласиться, что наши дела в этой деревне только в самом начале. Кое-что мы уже сделали, не стоит останавливаться.

Толстяк, не изменяя своей практичности, сразу принялся обсуждать детали: "Дело ясное, что дело темное. Но спешить нет необходимости. В любом случае, деревня никуда не денется. Мы должны задержаться здесь и все тщательно изучить и систематизировать. Кроме того, стоит расспросить жителей соседних деревень, вдруг что-то обнаружится. Это длительный процесс. Думаю, нам придется задержаться. Надо будет перед возвращением собрать кое-какие вещи, чтобы пожить в деревне еще несколько дней. Я согласен оставаться здесь сколько угодно, — он подмигнул Юньцай. — Девушка, тебе придется привыкнуть к нашему присутствию! Мы часто сможем бывать вместе."

Она улыбнулась в ответ. Но ее глаза ничего не выражали, как у Молчуна, когда он погружался в свои мысли.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Зеркальный заговор. В оригинале использована литературная идиома镜像阴谋, цзин сян инь моу, "зеркальный заговор". Впервые выражение появилось в "Исторических записках министра Чэна". Это выражение двумя словами сложно перевести: тщательно продуманное тайное действие, ловушка, созданная со злым, преступным умыслом. Позднее эту идиому в китайском языке используют так же, как в русском "теория заговора", с той лишь разницей, что причины цзин сян инь моу всегда объективны и реалистичны, тогда как "теория заговора" свойственна людям с паранойей.

(2) "Все страньше и страньше." В оригинале сказано 越来越好玩了(Это становится все более и более увлекательным). Но учитывая странности похождений железной троицы, им только норы с белым кроликом не хватает. Точнее, нор у них с избытком, только что из одной выбрались. Поэтому у переводчицы появилась ассоциация с нравится ассоциация с Алисой в Стране Чудес (глава "Море слез").

*********************************************************************************

ГЛАВА 55. НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

*********************************************************************************

Нет особой нужды описывать дальнейшие события. Но они имеют отношение к тому, что с нами случится в будущем, поэтому кратко все же упомяну.

Второй дядя покинул деревню через пять дней. Не знаю, нашел ли он со своими людьми что-то. Мне он до отъезда ничего не сказал, но назначил встречу, сказав, что хочет поболтать, когда я вернусь в Ханчжоу.

Толстяк и Молчун не слишком пострадали в пещере и быстро шли на поправку. Через пару недель их выписали из больницы. И, вместо того, чтобы вернуться в Ханчжоу, мы вместе поехали обратно в Банай. Толстяк решил, что прошлое Молчуна слишком сильно связано с историей этой деревни, и нам, возможно, придется задержаться, пока не найдем побольше информации.

Через четыре дня после возвращения в деревню мы снова отправились к озеру. Там отдали дань уважения найденным мертвецам, похоронив их со всеми положенными обрядами, и насыпав могильный холм из песка.

Паньма больше не появлялся. Я чувствовал себя виноватым перед ним, но, вспоминая все его грехи, убеждал себя, что у него карма такая. Захватив с собой профессиональное снаряжение, мы занялись кропотливой работой, надеясь найти что-то важное. Одну за другой мы поднимали со дна озера новые вещи, но ничего серьезного пока не обнаружили.

Чуть позже мы собирались спуститься в затопленную деревню и получше осмотреть терем клана Чжан. Но к тому времени умудрились истратить все запасы кислорода в баллонах, надо было их заменить.

В тот день, когда мы совершали последние погружения и уже собирались возвращаться на берег, случилось нечто странное.

В тот момент мы были в центре озера. Забравшись на плот, Толстяк, вытирая лицо, сначала застыл словно в изумлении, потом указал на берег. Посмотрев туда, я увидел не только Юньцай и ее односельчан, помогавших нам, но еще множество незнакомых людей, которые быстро расставляли палатки.

"Бляха-муха! Что там происходит?! — удивился Толстяк. — Это место вдруг стало туристической достопримечательностью? Почему там столько людей?"

Я сделал несколько вдохов, успокоился и стал внимательно наблюдать. Среди пришедших было много жителей деревни, с которыми разговаривала Юньцай. Но остальные были одеты, как городские жители, хотя я не мог определить, откуда они. По тропинке, что вела к озеру, шли еще люди, которые вели мулов, нагруженных большой кладью.

Я не знаю никого из них, они не похожи на жителей Чанша, значит, это не команда второго дяди.

Медленно гребя к берегу, я все больше убеждался, что здесь происходит что-то странное. Люди на берег привели много нагруженных мулов и теперь распаковывали поклажу, ставили палатки. Там было очень оживленно. Когда мы вышли из воды, на нас никто особого внимания не обратил, только пара человек удивленно переглянулись, увидев троицу в шортах и с аквалангами.

Мы не знали, как реагировать на это. Направляясь к Юньцай и Агую, я заметил человека невысокого роста, говорившего с пекинским акцентом. Он был мне знаком, я встречался с ним раньше, в доме Паньма. Сейчас он властным голосом покрикивал на деревенских жителей, переносивших вещи, явно чувствовал себя здесь не мелкой пешкой.

Мне доводилось часто сталкиваться с таким типом людей. Вроде бы я слышал от сына Паньма, что этот дальний родственник вернулся на родину вместе с боссом из Пекина. Должно быть, люди на берегу — подчиненные какого-то серьезного человека из столицы. Неужели, им тоже стала известна история Паньма, и они заявились сюда, чтобы заняться поисками? Но слишком уж много людей!

Взглянув в мою сторону, он не узнал меня, поздоровался так, словно впервые видел. Мне было лень строить догадки, правда ли он столь забывчив или лукавит. Я махнул ему в ответ рукой и, подойдя к Юьцай, спросил, что происходит.

Она ответила шепотом, что ее односельчане были наняты каким-то важным человеком для перевозки вещей на берег озера. Но никаких подробностей наниматели крестьянам не рассказывали.

Ситуация создавалась неловкая. С одной стороны мне тут посторонние совсем не нужны. Но с другой стороны озеро мне не принадлежит, я не могу выгнать их отсюда. Кроме того, мне не известны цели этих людей: знают ли они о странных обломках железа или просто пришли что-нибудь поискать.

Люди все прибывали, было уже установлено шесть или семь палаток. Вокруг звучал пекинский говор, из-за чего у меня возникло ощущение, будто я вдруг оказался на берегу Хоухая(1).

Присев отдохнуть, я пристально наблюдал за вновь прибывшими. Ситуация меня удручала. Так бывает, когда ты спокойно играешь на корте, и вдруг заваливается куча народу высокого роста. Их больше, и все, что ты можешь сделать — это покинуть корт.

Выругавшись, я внимательно следил за тем, что они вытаскивали из сумок, привезенных на мулах, надеясь понять цель их приезда сюда. Пока я этого не видел, меня мучили смутные сомнения, но рассмотрев поклажу, я почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Они привезли с собой надувные лодки и отличное дайверское снаряжение.

"Слишком уж они хорошо подготовлены, — фыркнул Толстяк. — Они знают о том, что под водой есть нечто интересное."

Я обернулся к нему и спросил: "Может, какой-то антиквар из Пекина организовал сюда поездку, чтобы набрать товар? Ты знаешь кого-нибудь из этих людей?"

Толстяк ответил: "В Пекине много посредников и скупщиков, но среди дельцов Паньцзяюаня мало кто лично занимается полевыми работами. Мы не в сорок девятом году: в девяностых среди нас наблюдается четкое разделение труда. Кроме того, я не могу знать всех в Пекине, в наши дни в бизнес приходит слишком много новых людей."

"И все-таки ты многих знаешь из Пекина. Посмотри, может найдешь пару знакомых лиц?" — настаивал я.

Толстяк покачал головой: "Экий ты горячий! Дай мне спокойно присмотреться. Пекинский акцент у них всех какой-то странный. Может, стоит просто спросить, кто у них главный..."

Он направился к стихийно возникшему лагерю и поприветствовал одного из мужчин на пекинском диалекте, но его попросту проигнорировали. Но что случилось с вечно вспыльчивым Толстяком? Он просто отошел в сторону и направился ко мне, не настаивая на продолжении разговора.

Я задумался: прогуляться ли мне по их лагерю, присматриваясь, что да как, или сразу пойти к их главному?

Но в итоге я ничего не стал делать: слишком устал, глаза и уши все еще болели, окружающие звуки казались какими-то гулкими и глухими. Кажется, частые погружения плохо сказываются на моем здоровье.

Пока я размышлял, как мне поступить, почувствовал прикосновение: Молчун сжал мое плечо.

Это было приятно, мышцы шеи сразу расслабились. Уже решив, что мой друг решил сделать одолжение и устроить сеанс массажа, я услышал его напряженный шепот: "Смотри туда!"

Взглянув в указанном направлении, я поначалу не заметил ничего необычного. Только новая группа людей выходила из леса. Один человек, видимо, был не в лучшей физической форме: пятеро спутников помогали ему слезть с мула и вели себя при этом очень уважительно. Остальные с почтением приветствовали его.

Внимательно наблюдая, я понял, что мужчина этот был слишком стар: седые волосы, морщины на лице. Слезая с мула, он пошатнулся и схватился за поясницу, медленно выпрямляясь. Вокруг него суетились люди, и он явно собирался идти в нашу сторону.

Я встал, решив пойти навстречу, но Молчун удержал меня. Обернувшись, я удивился: он прячется за моей спиной, пристально глядя на приближавшегося старика. И снова я услышал его глухой шепот: "Не дай ему увидеть меня."

"Да в чем дело?" — подумал я, но прикрыл собой Молчуна, наблюдая, как группа незнакомых людей приближается к нам. Старый мужчина был крупным, высоким и очень худым. Очевидно, что в молодости он отличался завидным здоровьем и отличным телосложением. Его постоянно кто-то загораживал, я не мог разглядеть черты лица, и решил, что он просто слишком стар, потому ему трудно ходить.

Поодаль прибывшего старика ожидали много мужчин и женщин, пятеро сопровождавших его по дороге представляли ему всех присутствующих. Негромко переговариваясь, они почти дошли до места, где отдыхал я, но внезапно свернули и зашли в ближайшую палатку.

Когда они удалились, Молчун облегченно вздохнул и отпустил мое плечо. Я и не заметил сразу, с какой силой он вцепился в меня — на коже остались багровые следы его длинных пальцев. Потирая плечо, я спросил: ""Да что с тобой не так? Ты знаешь этого человека?"

Только сейчас я заметил, как он бледен. Кивнув, Молчун ответил: "Это Цю Декао."

"Цю Декао?! — я был ошеломлен. — Этот старик — Цю Декао?!" Нет, не ошеломлен: я был в шоке и чуть не подпрыгнул. Дерьмо! Эти люди из компании, на которую работала А Нин, но в этот раз ее руководитель лично вышел в поле!

Какое-то время я не знал, что мне делать. Цю Декао до сих пор был для меня чем-то гипотетическим, смешанный образ, на который наложились знакомые мне исторические личности. Я представлял его этаким миссионером с лицом Свена Гедина(2), характером напоминавшего большого мошенника Марко Поло(3). В детстве мой дед рассказывал поучительные истории о худшем злодее в мире Цю Декао, и я, совсем еще мелкий пацан, представлял его монстром с волчьей мордой. Я не ожидал, что под такими колоритными образами скрывается божий одуванчик, которого легкий сквозняк сдуть может.

Хотя, многие истории деда позже мне казались странными и нереалистичными, похожими на пересказ сборника сказок. Но почему бы ему не рассказывать приукрашенные истории, когда слушатель еще под стол ходит? И вот сейчас один из персонажей его сказок появился передо мной во плоти. Честно говоря, я совершенно сбит с толку.

Что он здесь делает? Глядя на организацию его лагеря, я понимал, что он знает о деревне на дне озера. Неужели после змеиного болота он не бросил исследования и, как и мы, пришел сюда за ответами?

Однако, цели и источники информации у нас абсолютно разные. Мы основывались на разных фактах, полученных разными способами. Как же получилось, что мы встретились? Или они преследовали нас?

Хотя, если подумать, то вряд ли Цю Декао опустится до простой слежки.

И все же они гораздо лучше подготовлены, чем мы. Отправляясь сюда, я понятия не имел, что может понадобиться дайверское снаряжение, но они его привезли, значит, были лучше информированы. Я был одновременно взволнован и напуган. Должно быть, деревня на дне озера слишком важна, раз старик заявился сюда лично. Его возраст совсем не подходит для дальних походов, значит, он отчаянно нуждается в чем-то, скрытом на дне.

Да что же, черт возьми, там внизу спрятано?!

Если спокойно подумать, то сложившаяся ситуация крайне неприятна. Наши с ним отношения слишком сложны. Мой дед и Цю Декао — враги. И хотя у меня нет даже мысли о мести, я не могу воспринимать его, как хорошего человека. Отношения между Цю Декао и третьим дядей еще более запутаны.

Даже если конкретно ко мне старик отнесется нормально, все равно мы сейчас по сути конкуренты. И он достаточно силен, а мы слабы. Надо все как следует обдумать.

Нужно сделать хотя бы первый шаг.

Я постарался унять сердцебиение и вдруг припомнил одну вещь: разве Молчун не потерял память? Когда это он встречался с Цю Декао? И почему он прячется от старика?

Обернувшись, я прямо спросил его об этом. Он по-прежнему настороженно смотрел в сторону палатки, где скрылся старик, и нехотя ответил: "Я видел его один раз, когда был в больнице."

"Больница? В Пекине или Голмуде?" Может быть, в тот раз старик тоже пострадал, даже больше, чем мы?

"В Пекине, — ответил он. — В прошлом месяце."

Значит, это было, когда он лечился в Пекине. Бля! Цю Декао виделся там с Молчуном? Но почему Толстяк мне об этом ничего не рассказал?!

Но если подумать, этот идиот Толстяк добрый, но совершенно не умеет заботиться о других. Думаю, когда я попросил его позаботиться о Молчуне в Ханчжоу, он выполнил мою просьбу лишь на половину, предоставив своего подопечного самому себе. Да и Молчун не тот человек, с которым легко наладить отношения. Неуправляемый характер Толстяка плюс нелюдимость Молчуна — вполне естественно, что толстый дурак не доглядел и просто не знал, что Молчун и Цю Декао пересекались.

Сейчас мне хотелось порвать всех в клочья. Молчун — ходячая карта, попавшая мне в руки. И почему я не знаю, что они с Цю Декао встречались? Учитывая расстановку сил, если этот старик захочет использовать Молчуна, мы ему не соперники, он нас просто как котят утопит. И как Толстяк только мог так халатно отнестись к моей просьбе?! А Молчун тоже хорош — какого хрена ни словом до сих пор не обмолвился?

"Почему он ищет тебя? — я сердито наседал на Молчуна. — И почему ты мне ничего раньше не сказал? Паханом(4) себя считаешь?"

Он не ответил и снова спрятался за меня.

Оглянувшись, я увидел, что Цю Декао с трудом выбрался из палатки и, надев шляпу, пошел к тенистому дереву неподалеку.

"Что ты от меня скрываешь? — продолжал наседать я. — Что будет, если он тебя увидит? Может быть, он уже знает, что ты здесь."

Молчун покачал головой и ответил: "Нельзя позволить им перехватить инициативу. Мы должны быть на шаг впереди."

"Что ты собираешься делать?" — я растерялся.

Он указал на снаряжение для дайвинга, сложенное возле палатки: "Пошли возьмем их акваланги."

_____________________

Примечания переводчика

(1) Хоухай — озеро в центре Пекина, одна из туристических достопримечательностей.

(2) Свен Гедин — шведский путешественник, географ, журналист, писатель, график, общественный деятель. В 1886—1935 годы Гедин предпринял многочисленные экспедиции в Тибет, Монголию и Среднюю Азию, благодаря которым были описаны многие исторические памятники и ландшафты, устранены многие «белые пятна» на карте мира. В одном лишь Тибете он нанёс на карту около 170 000 квадратных километров. В 1899 году он открыл и исследовал древний город Лулан в Синьцзяне. Несмотря на примитивность его метода расчёта расстояний, многие из его карт составлены, по сравнению с современными, лишь с незначительными погрешностями (максимальная ошибка в расстоянии составляла всего 2%).

(3) Мошенник Марко Поло. Отношение китайцев к Марко Поло неоднозначное. С одной стороны китайские историки признают заслуги венецианца перед географическим сообществом. Но с другой есть свидетельства, что в Китае семья Поло практически не была, и все их описания путешествия — выдумка, где слишком много преувеличений. Например, Марко Поло не упоминал о Китайской стене, которую видели его коллеги-предшественники, путался в названиях населенных пунктов бассейна Хуанхэ(даже допущение, что путешественник использовал монгольские названия, не позволяет определить, о каких городах он пишет), слишком преувеличенно описал Ханчжоу того времени и, исходив Китай вдоль и поперек, не узнал ни одного ханьского названия, а пользовался только арабскими.

(4) "Паханом себя считаешь?" В оригинале У Се обозвал Молчуна лаода(老大), буквально, старший начальник, но чаще это слово используется в жаргонном значении, что-то вроде криминального авторитета.

*********************************************************************************

ГЛАВА 56. НЕУДАЧА

*********************************************************************************

Я сразу понял, что хотел сделать Молчун. Это было настоящим озарением, я готов был ему аплодировать стоя.

У нас нет аквалангов. Если Цю Декао начнет действовать, нам останется только наблюдать со стороны. Можно, конечно, сгонять в город за новыми баллонами, но за это время его люди выгребут со дна озера все, что там осталось. Если под водой есть что-то важное, у нас сейчас никаких шансов опередить старика.

Молчун прав, есть единственный шанс для нас.

Забрать все их снаряжение и выбросить на дно озера. Без аквалангов у них не будет другого выбора, как отправиться за новой партией снаряжения. Это отличный способ задержать их, действовать надо быстро, чтобы сработал эффект неожиданности.

Но как забрать снаряжение? У меня были серьезные сомнения в успехе. Акваланги сложены на берегу далеко от воды. Просто взять и уйти не получится. Даже если Молчун сможет завалить десяток нападающих, нам с Толстяком все равно прилетит по голове, и мы сдохнем раньше, чем добежим до воды.

Подумав немного, я сказал: "Ты прав. Но нельзя торопиться. Здесь очень много людей, мы днем ничего не сможем сделать. Давай подождем ночи, чтобы в темноте прокрасться незаметно."

Он покачал головой: "Нет у нас возможности ждать ночи. Как только они распакуют все снаряжение, сразу же начнут погружение. Смотри!"

Он указал в ту сторону, где несколько человек уже закачивали воздух в надувные плоты. Другие забрались в воду и, видимо, ныряли с простыми масками, разведывая обстановку.

"Почему они так торопятся? — задумался я.

Молчуна, кажется, тоже интересовал ответ на этот вопрос. Помолчав, он предположил: "Может быть, у них нет времени."

Я на мгновение остолбенел. Эта фраза прозвучала слишком многозначительно, но не было времени обдумать ее значение.

Младший брат подбежал к Толстяку и что-то быстро стал нашептывать на ухо. Услышав наш план, тот вздохнул и покачал головой: "Сволочи вы! Только что меня посылали наладить с ними отношения, а теперь заставляете обворовать. Репутация Толстяка не должна пострадать!"

Я резко оборвал его: "Если под водой есть какие-то ценности, они их все заберут, стоит им спуститься. Тебе ценности нужны или твоя репутация?"

Толстяк задумался и ответил: "Странно все это. Ты такой наивный временами, но отлично умеешь убеждать людей. Ладно, давай наплюем на мою репутацию. Что, по-твоему, нам надо сделать?"

Теперь пришло время обдумать детали. Можно положить все снаряжение на плот, завалить его камнями, чтобы он пошел ко дну... чушь! Мы не сможет сразу тащить к воде и акваланги и камни. Да еще надо продумать, как отвлечь внимание людей на берегу, чтобы незаметно добраться до озера.

Расстояние от места, где лежали акваланги, до воды небольшое, если бежать со всех сил, уйдет секунд тридцать. Но на пути постоянно будут попадаться люди. Пока справишься с одним, подтянутся другие. Воровство под носом у такого количества людей среди белого дня требует уникальных навыков и недюжинной храбрости.

А я такой неопытный. Что бы я не придумал, боюсь, мне будет не под силу реализовать этот план. К тому же сразу после разговора с Молчуном я слишком распереживался и чувствовал, что мои нервы уже не пределе. Шансов решить эту задачу у меня никаких.

Зато Толстяку решение в голову пришло быстро. Он еще раз осмотрел берег и неожиданно спросил: "Вы умеете ездить верхом?"

"Что?" — удивленно уставился на него я.

Он указал на мула, стоявшего неподалеку, и подмигнул: "Ты когда-нибудь видел, как монгольские всадники хватают на полном скаку овец из стада?"

Я понял, что он имел в виду, и нахмурился: "Мул — это не лошадь, он не скачет галопом!"

"Бля, какой ты тугодум! Нам не надо скакать на них галопом. Тут всего-то несколько метров. Мулы здесь здоровенные, и они очень упрямы. Кто посмеет остановить такую тушу, бегущую со всех ног? Главное, удержаться на его спине и не свалиться на полпути к воде."

"А это выход!" Я воодушевленно кивнул, и Толстяк немедленно начал приготовления. Сначала мы спустили на воду наш плот и набрали камней для балласта. Потом вернулись и, пересчитав наличные, нашли хозяина мулов. Ему я сказал, что животные нужны на короткое время, чтобы перевезти по берегу тяжелый груз.

Этот человек уже видел нас в деревне раньше. Да и лишний заработок ему явно не мешал.

Забирая поводья, Толстяк спросил: "Как сделать, чтобы мул бежал быстро?"

Хозяин ответил ему: "Разве что ослицу в течке увидит. А так его всегда надо понукать."

"Ладно, — не сдавался Толстяк. — Если что-то, чего нам стоит избегать? Чего боятся мулы?"

Получив ответы на свои вопросы, он подхватил мула под уздцы, и мы направились к оживленному лагерю. Пока добирались до места, где были сложены акваланги, насторожено озирались вокруг. Я так нервничал, что весь вспотел.

Мне казалось, что мы трое с этим мулом выглядим глупо и неестественно, словно вырядились мексиканскими ковбоями. Впрочем, я преувеличивал: вокруг было много мулов, перевозивших грузы.

Акваланги лежали в холщовых заводских мешках, связанных вместе. Толстяк подвел мула и поставил так, чтобы спрятаться за ним, подмигнул мне и предложил развязать веревку.

Оглядевшись, я убедился, что на нас никто внимания не обращает. Но когда собирался заняться делом, услышал за спиной чей-то голос: "Эй! Эй! Что ты делаешь?"

Резко обернувшись, я увидел женщину, идущую к нам. И люди, что отдыхали в тени дерева, тоже встали. Я был в панике: что мне делать? Нас обнаружили!

В этот момент Толстяк шагнул вперед, схватил так и не развязанную кучу аквалангов и крикнул: "Садись на мула!"

Я подхватил мешки с другой стороны. Втроем мы взгромоздились на одного мула, Толстяк с размаху шлепнул его по заднице и заорал во всю глотку: "Караул! Мул взбесился!"

Испугавшись шлепка и вопля, мул взбрыкнул и побежал со всей мочи куда глаза глядят.

Обычно я ездил на нормальных мулах. Но сейчас главной целью было усидеть на его спине, что казалось невозможным: меня подбрасывало, как резиновый мячик. Сзади толкался Толстяк, да еще мы держали связанные между собой акваланги. Думаю, в тот день мы совершили чудо акробатики, цирковой смертельный номер. Такая поездка на муле была очень опасной.

Зато мы привлекли всеобщее внимание. Женщина, что шла к нам, закричала: "Остановите их!"

Но Толстяк все рассчитал верно. Оказывается, мулы умеют очень быстро бегать, и никто не хочет оказаться на их пути. Два человека, ставившие палатку, увидев ополоумевшего от страха мула, разбежались в стороны, спотыкаясь и падая.

А Толстяк нагнетал обстановку, продолжая орать: "Осторожно! С дороги!"

В мгновение ока мы втроем без проблем добрались до воды. Предупредительный крик женщины заглушили испуганные вопли убегавших от бешеного мула. Но даже если кто-то и бросился в погоню, то вряд ли бы смог приблизиться. Мул ведь и насмерть затоптать может, поэтому люди Цю Декао беспомощно бегали по берегу, как испуганные куры и глупые собаки, не в силах остановить нас.

Я даже опомниться не успел, как мул оказался у кромки воды, но испугался и резко притормозил, сбросив нас.

Я ударился лбом о камень, Толстяк помог подняться, а мул умчался прочь. Оглянувшись, я заметил, что бдительная женщина зовет на помощь. Мы не стали ждать и быстро бросились в воду.

Но эффект неожиданности дал результат, людям нужно время, чтобы прийти в себя и начать действовать. У нас теперь было преимущество. Старательно гребя, мы быстро добрались до глубины, где ноги не доставали дна. Забросив мешки с аквалангами на плот и забравшись следом, мы продолжали грести. Проплыв к центру озера метров десять, я оглянулся. Нас пытались догнать, несколько человек плыли следом.

Подхватив балласт с плота, Толстяк крикнул: "Прыгаем!" И мы трое бросились в воду.

Оказавшись под водой, я видел, как несколько человек добрались до нашего плота. Еще мгновение — и они схватили бы нас. Пара из них нырнула под воду, надеясь догнать, но глубоко погружаться не рискнули и быстро всплыли обратно.

Под водой мы закрепили баллоны на спине и надели дайверские очки. Я обратил внимание, насколько хорошим было снаряжение команды Цю Декао. Сквозь стекла все вокруг было отлично видно, влагу внутри можно было удалить с помощью специальной дренажной трубки, ремни акваланга легко застегивались, и даже с ластами не было проблем, несмотря на неудобную обстановку для облачения.

Снаряжение Цю Декао закупил действительно высокого класса: на поясе крепления для инструментов, среди которых я заметил отличный подводный фонарь Ledlenser со светодиодными линзами(1), нож для работ под водой и запасной кислородный баллон на случай, если основной запас закончится. Такого миниатюрного баллончика может хватить минуты на три. Большую часть этого снаряжения надо было еще через таможню провезти, преодолев множество формальностей. Похоже, этот человек действительно невероятно крут.

Закончив осмотр снаряжения, я быстро поплыл вниз. Но с таким аквалангом двести-триста метров глубины кажутся сущим пустяком. Главное, что у противника аквалангов теперь нет, поэтому о погоне можно не беспокоиться.

Толстяк жестом указал вперед, туда, где сгущалась тьма. Мы все еще дрейфовали на небольшой глубине, а впереди были забор и затопленная деревня. Мы должны зависнуть над ее центром, где самое глубокое место озера. Времени предостаточно, нам даже не нужно скрываться, они могут только глазеть на нас сверху. Включив фонарь, я последовал за Толстяком. Добравшись до места и зависнув над темной глубиной, мы отпустили с балластом кислородные баллоны и смотрели, как они погружаются на дно, а затем поплыли на другую сторону озера.

Выбравшись на противоположный берег, я видел, как беспомощно, словно толпа безумцев, суетятся люди Цю Декао.

Позже Агуй и Юьцай встретили нас в горах, и мы, посмеиваясь над незадачливым противником, тайно пробрались обратно в деревню.

_____________________

Примечания переводчика

(1) Фонари немецкого бренда Ledlenser считаются лидерами в индустрии осветительных приборов. Эксперты отмечают, что главным достоинством этой продукции являются уникальные технологии, безупречное качество и постоянно расширяющийся ассортимент для многих областей использования, в том числе и подводные фонари.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется