48 часов в сутки Глава 717: Приговор Суда

Чжан Хэн впервые наблюдал за тем, как Шэнь Сиси использует свои небольшие весы.

В этот момент она словно превратилась в древнюю каменную статую, источающую величественную ауру.

А когда она закончила, то чаша [Весов Правосудия] с правой стороны плавно опустилась.

Другие люди могли ничего и не заметить, даже сам Чжан Хэн не был уверен, что это не была его собственная иллюзия, но ему казалось, что он мог смутно видеть бьющееся в темноте сердце, и черная необъяснимая субстанция окружала его, но этой черной субстанции не было много. В данный момент эта черная субстанция медленно собиралась вместе и наконец упали в чашу весов. И именно эта черная субстанция заставила чашу медленно опуститься вниз.

В то же время 1810 почувствовал сильное удушье. Физически с ним ничего не происходило, но ему казалось, что он не может дышать. Его лоб покрылся испариной, а в голове начали всплывать клятвы, которые он давал своей первой любви, сладостные воспоминания, которые он забыл, и чувство вины, которое он испытал, когда наконец сообщил ей, что собирается жениться на дочери декана. До конца жизни он не мог забыть выражение ее глаз.

1810 ожидал, что его первая любовь будет ругать и спорить с ним. Однако она не произнесла ни слова, она просто отвернулась и навсегда ушла из его жизни.

Сразу же после этого воспоминания менялись в более худшую сторону. С помощью тестя-декана карьера 1810 резко пошла в гору, и он вскоре стал хорошо известен в медицинской отрасли. Затем к нему обратились за помощью в продвижении нового медицинского оборудования, чтобы, используя его положение эксперта, получить одобрение. 1810 из своего профессионального опыта хорошо знал, что это оборудование не так хорошо, как утверждал производитель, оно могло быть полезно при некоторых операциях, но для этого хирургу необходимо было иметь значительный хирургический опыт в проведении операций. И у него также имелись некоторые недостатки, о которых не часто упоминалось в презентациях, в сравнении с традиционными методами хирургии. Многие хирургические операции вообще не требовали применения этого сложнейшего медицинского оборудования, в то же время как при его использовании существовал определенный риск неправильного его применения.

В то время 1810 все еще сохранял в своем сердце некоторое чувство праведности, понимая ответственность, которую он несет перед своими пациентами, к тому же он не хотел, чтобы производитель манипулировал им, поэтому он колебался, соглашаться ли ему, но позже его тесть, который уже ушел на пенсию с поста декана, пришел к нему и намекнул, что речь идет о нескольких крупных закупках медицинского оборудования и что ему лучше не вмешиваться, иначе это может повредить его дальнейшей карьере, согласие же принесет ему небывалое вознаграждение.

Итак, после двух ночных препирательств 1810 принимает сторону производителя и помогает рекламировать новое медицинское оборудование, и с этого момента его пристрастие к курению становилось все сильнее и сильнее.

И снова сцена в его сознании сменилась, и 1810 обнаружил себя сидящим в самолете .............

Явно, что прошло всего полминуты, но 1810 показалось, что в своих воспоминаниях он заново прожил всю свою жизнь.

Он вспомнил все злобные деяния, которые он совершил за свою жизнь, ровно до тех пор, когда вознамерился расправиться с Шэнь Дунсином ради пятисот очков и удержания Йогурта.

Вдруг голос Шэнь Сиси раздался снова, словно откуда-то издалека.

“Все твои преступления здесь, признаешь ли ты себя виновным?”

“Я признаю себя виновным”. Без особого сопротивления 1810 произнес эти три слова, склонив голову.

“Очень хорошо, я заберу кое-что из твоего тела, чтобы заплатить за все то зло, которое ты совершил”. Шэнь Сиси, сказав это, погрузила свою руку в грудь 1810, однако в следующее мгновение произошла странная вещь.

Хотя ее рука беспрепятственно вошла в тело 1810, однако на лице последнего не было видно никакой боли.

Мгновение спустя Шэнь Сиси убрала руку, а ее небольшие весы снова пришли в равновесие, и тут же 1810 очнулся от этого кошмарного состояния. Первое, что он сделал, это проверил свое тело и не обнаружил ничего ненормального, как будто ничего и не произошло.

Но 1810 знал, что приговор вступил в силу, он повернул голову, чтобы посмотреть на стоящую перед ним Шэнь Сиси: “Что ты сделала со мной?”

“Я лишила тебя чувства наслаждения. Отныне ты никогда не сможешь чувствовать себя удовлетворенным, не важно, какую пищу ты попробуешь, какую красоту ты видишь, или какой человек заставляет твое сердце биться быстрее, ты никогда не сможешь получить от этого всего даже намека на наслаждение”, - сказала Шэнь Сиси. “Но это не навсегда, ты все еще можешь вернуть это чувство”.

“Как мне это сделать?”

“Разве ты не хирург, спаси триста человек, и ты вернешься к нормальной жизни”.

Услышав это, 1810 замолчал, размышляя. Спасение трехсот человек не казалось невыполнимой задачей, некоторым хирургам приходилось делать по дюжине операций в день, но это были в основном незначительные операции, вроде удаления аппендикса или чего-то подобного, что, очевидно, не могло считаться спасением. Операции же по удалению опухолей могли спасти жизнь пациента, но что, если раковые клетки дали метастазы и впоследствии распространились? Как долго должен пациент прожить после операции, чтобы считаться спасенным? Сложность вопроса полностью зависела от определения понятия "спасение".

1810 снова посмотрел на Шэнь Сиси, но та явно не собиралась разъяснять этот вопрос.

За это время Йогурт успела сбежать вниз по лестнице торгового центра, а Шэнь Дунсин, каким бы медлительным он ни был, смог заметить Чжан Хэна и 1810 неподалеку. Он испугался до полусмерти и тут же отступил назад, но, оглядевшись вокруг, не смог найти никакого оружия, и ему пришлось спрятаться под столом.

После этого он увидел, как снаружи вошла женщина с чокером на шее, села на диван и с ухмылкой посмотрела на него.

Шэнь Дунсин узнал в этой женщине члена команды 1810, и его лицо мгновенно стало пепельным.

“Я собираюсь свести с тобой счеты за то, что ты ударил меня электрошокером в прошлый раз, серьезно, это первый раз, когда меня ударил электрошокером мужчина с тех пор, как я была ребенком ...”, - сказала Черный Лебедь, - “ … в буквальном смысле”.

Шэнь Дунсин сардонически улыбнулся.

“Но тебе повезло, как раз сейчас у меня очень хорошее настроение, и я не хочу больше заниматься этим вопросом”.

“Правда?!” Шэнь Дунсин был вне себя от радости.

“Шутка. Я просто думала о том, как выманить тебя из-под стола, а потом зарезать”, - подмигнула Черный Лебедь.

Лицо Шэнь Дунсина снова побледнело от ее слов.

“Тебя действительно ... так легко одурачить, неудивительно, что девушки крутят тобой как хотят”, - вздохнула Черный Лебедь.

“Йогурт ... не обманывала меня”, - защищался Шэнь Дунсин тоненьким голоском.

Черный Лебедь хмыкнула и, кажется, хотела что-то добавить, но, немного подумав, замолчала. Через некоторое время она сказала более серьезным тоном: “Забудь об этом. Молодые люди должны делать глупые вещи, которые можно делать только в молодом возрасте. Самосохранение - это то, о чем будут думать только люди постарше, оставаться сильным после неудачных отношений и учиться просчитывать выгоды и потери, чтобы кто-то снова не смог так легко причинить им боль. Однако, каждый раз проходя через неудачные отношения, они все меньше и меньше смогут дать следующему человеку ... Хорошо это или нет, я не знаю”.

Черный Лебедь закончила говорить и увидела Йогурт, выходящую из дверей торгового центра. Она подошла к столу, где прятался Шэнь Дунсин, протянула руку и постучала по столешнице. “Иди, по крайней мере, заставь эту девочку перестать играть в самоубийство ...”

Перевод: Флоренс