Сказки Для Злодеев Глава 12.

Глава 12.

Фэнтезийная сказка.

– Лаванда синяя, лаванда зелёная. Если ты король, я буду королевой. Птички поют, а стадо овец бежит… – колыбельная, которую Саше часто пела её мама, которая всегда работала няней, звучала нудно и неуклюже, когда девушка напевала её своим голосом.

Если бы я знала, что так будет, я бы заранее потренировалась в этом.

К счастью, Эстель наконец закрыла веки, держа в руках гигантскую куклу-кролика.

Это была неряшливая кукла, сшитая из раскроенной Сашей пижамы, которая уже проносилась, и набитая перьями, взятыми из подушек.

Это была лишь неуклюжая имитация когда-то умершего, но бессмертного «мистера Венди», однако Эстель она очень понравилась.

Саша перестала петь и проглотила вздох, который последовал после того, как она услышала тихое дыхание Эстель.

Хью, а ведь мы просто договаривались на одну колыбельную, но это заняло куда больше времени.

Истории, которые Саша рассказывала Эстель, наряду с вымыслом, были тем, что она слышала в прошлом от своей матери, и с тем же сюжетом, что и устные сказки, слышимые ей в прошлой жизни.

Рапунцель, Золушка, Белоснежка и прочее в этом роде. Из всех историй Эстель больше всего нравилась история о Рапунцель. Учитывая ситуацию, в которой они находились, это было довольно естественно.

Эстель было всего двенадцать лет, однако она давно не обнимала куклу-кролика или слушала сказки. Чем дольше они жили здесь, тем больше все ощущали младенческую регрессию, однако ничего не могли поделать с этим.

Саша ещё раз убедилась, что Эстель хорошо спит, и направилась в библиотеку. Каждый раз, когда она спускалась по тесной лестнице, ведущей на этаж ниже, вид тележки с подносами, которая сразу же бросалась в глаза, вызывал у девушки чувство тошноты. Звучит смешно, но были времена, когда Саша задавалась вопросом, а не двигается ли она сама по себе.

Бывало они не спали всю ночь, пытаясь увидеть открытие зеркального прохода, но это было безрезультатно.

Возможно, они наблюдают за тем, что мы делаем через какое-то отверстие?

Пока ребята были полны решимости и наблюдали, мистер Харрис так и не появился, и тележка заменялась на новую каждый раз, когда они засыпали или отвлекались на что-то другое.

Это не значило, что они не могли сидеть и смотреть на зеркальный проход весь день. Если подумать, это вовсе не было невозможным… Казалось, что у всех подсознательно были одни и те же мысли.

Да и что бы мы делали с человеком, который приносит нам еду? Если бы нас изначально заперли, если бы в этом плане были замешаны не только кровные родственники Сэрпэнтэ, но и слуги, если бы кто-то решил таким образом избавиться от нас…

Это был страх. Страх перед тем, что будет дальше.

Что если даже еда, которую приносят, исчезнет? Что если нас оставят медленно умирать от голода? Кто знает, какие жестокости могут быть дальше?

В этот момент Саша была уверена, что они никогда не покинут это место, чтобы отправиться в Пшэяло, и ей становилось страшно от того, что им придётся оставаться здесь следующие два года.

Реальность учёбы братьев и сестры Сэрпэнтэ за границей, упомянутая в оригинальном сюжете, как я понимаю, была ни чем иным, как жизнью в заточении своей собственной семьёй.

Это действительно мрачная реальность. Если ты что-то знаешь, ты можешь понять ситуацию и подготовиться к ней, но какой смысл знать оригинальную историю романа?!

В любом случае, для меня было бы лучше, если бы воспоминания о моей прошлой жизни не восстановились.

Обычное дело, когда родственники с чёрствыми сердцами объединяются, чтобы избавиться от своего юного племянника, являющимся наследником титула.

Поэтому время великой чумы – отличный аргумент. Существует также возможность найти тела детей с похожей внешностью и выдать их за нужную личность.

Однако какой бы безумной не была ситуация, если вся семья Сэрпэнтэ умрёт в один день, при живых боковых ветвях, Императорская семья и банк Сэрпэнтэ обязательно начали бы расследование.

В результате, учитывая содержание оригинала, у них нет причин объявлять нас мёртвыми. Другими словами, они, должно быть, сослались на то, что мы уехали в Пшэяло ради заграничной учёбы, но проблема в том, что где мы остановились и какое учебное заведение посещаем, также можно узнать достаточно быстро. Как, чёрт побери, они это придумали?

Кроме того, почему мы живы? Они сохраняют нам жизнь на случай, если их действия будут раскрыты?

…из-за этого они придерживаются оправдания, которое повторяли нам, что нас поместили в карантин, чтобы предотвратить смерть? – чем больше Саша думала об этом, тем больше ей казалось, что у неё есть ключ к разгадке.

Похоже, как бы то ни было, тот факт, что мы должны остаться здесь на следующие два года не изменить. Подростки, переполненные энергией и эмоциональной чувствительностью в замкнутом пространстве.

Разве это не та ситуация, которая сделала бы любого невероятным злодеем? Эй! Я сама на грани того, чтобы сойти с ума, давление невероятное!

Похоже, карма моей жизни начала бить по мне в том лифте. Недостаточно было умереть вот так взаперти лифта, так в этой жизни я также обязана быть где-то запертой? Огромное дерьмо.

– Эстель уснула?

Чувства отчаяния и уныния настолько сильны, что вызывают головокружение, однако я не могу напрасно предаваться ему. То, что нам предстоит сделать в будущем, является само собой разумеющимся… Нет, всё будет не так, как должно.

Эстель не должна умереть здесь, а Леттис и Бендж не должны стать злодеями. Это моя миссия и цель.

Ради мамы и покойных Герцога и Герцогини, которые восполнили недостаток любви из моей прошлой жизни, я должна постараться. Я всегда должна быть начеку, – дав себе обещание, Саша весело ответила на сухой вопрос Леттиса:

– Да. Теперь мне придётся каждую ночь петь колыбельную. Эта колыбельная, в которой поётся о лаванде, действует на удивление хорошо.

Это колыбельная, которую моя мама напевала время от времени, только ни Эстель, ни я не запомнили её достаточно хорошо.

Леттис по-прежнему оставался равнодушным и рылся в книжной полке с мрачным выражением лица, заставив Сашу растеряться.

Вместо неё заговорил Бендж, который в одиночку игрался с шахматной доской. Как и обычно, по словам, которые слетали с его губ, было невозможно определить, шутит он или серьёзен:

– Может ты споёшь колыбельную и мне? Засыпать крайне неудобно.

– …разве ты не перерос тот возраст, когда слушают колыбельные?

– Возраст всего лишь цифра. Давай сыграем партию в шахматы. Если ты выиграешь, с сегодняшнего дня я буду звать тебя нуной.

Вообще-то ты и так должен это делать. Всё-таки мой день рождения на несколько месяцев раньше твоего.

На одной из стен библиотеки, где были зажжены подсвечники, мерцали огромные тени. К счастью, запас свечей был внушительным. Если не считать времени сна, то на этом этаже свечи были необходимы днём и вечером.

– Почему ты стоишь? Боишься, что снова проиграешь?

– …думала о том, что делать, если свечи закончатся. Даже если керосина много, его нужно использовать для плиты.

Приближается зима. А зимой эта плита будет очень кстати.

Когда Саша откровенно озвучила свою мысль, Бендж криво усмехнулся:

– Ах, точно. Когда придёт время, ты сможешь сшить нам одеяло. Точно так же, как ты сделала ту куклу-оленя для Эстель.

– Это не олень, это кролик! И где мне взять перья для этого?

– Так ли? Получилось не очень, но даже если свечи закончатся, запаса розжига хватит.

– У нас есть дрова?

– Книги.

Верно. Должно быть применение этому бесчисленному количеству старых книг. Кажется, предки в подземном мире будут блевать кровью, но…

Именно тогда Леттис, который молча читал книги, заговорил:

– Прекратите издавать бесполезные звуки. Особенно ты, Саша, пожалуйста, прекрати ныть.

…похоже, братья поменялись местами, да? Изначально Бендж должен был ранить меня словами, но как произошло это?

Хотя неудивительно, ведь Леттис очень нервничает. Это понятно, но в последнее время каждый раз, когда я пытаюсь обсудить свои опасения по поводу жизни здесь или планов на будущее, он автоматически отвечает раздражением.

Таким образом, в этой странной ситуации, Бендж единственный, с кем я могу хоть как-то посоветоваться.

Ужасно больно видеть, как Леттиса охватывает мрачность. Он никогда не был таким, никогда не раздражался и никого не оскорблял… Даже если это немного глупо, но наш юный Герцог всегда был добр ко мне! – Саша проглотила слёзы горечи и осторожно заговорила:

– Я просто беспокоюсь о том, что может случиться…

– Не думай о подобных бесполезных беспокойствах.

– …старший брат, ты действительно думаешь, что это бесполезно? Я имею в виду, мы здесь уже…

– Я не твой брат, а ты мне не сестра. Не будь такой самонадеянной!

Ах!

Излишне говорить, от слов, которые слетели с гул Леттиса, а не кого-то другого, глаза Саши широко распахнулись.

Странно… – Саше казалось, что её голова раскалывается и звенит от шока.

Естественно, у меня нет выбора, кроме как жить в этом мире с определённым статусом, и я никогда не забывала о том, кто я, однако…

Неужели я единственная так думала? И мы никогда не сможем быть хоть каплю равны, а детство – это всего лишь детство и я была самонадеяна, сама того не осознавая?

Я просто надеялась, что мы сможем как-то пройти через эту мрачную реальность вместе, и я просто изо всех сил стараюсь создать комфортную обстановку…

– Брат, не будь таким, уходи. Я больше не могу смотреть на то, что ты творишь.

Саша посмотрела на Бенджа, полуопустив голову. Бендж по-прежнему не поднимал головы, расставляя шахматные фигуры по порядку, а Леттис вскочил, ударив книгой о стол!

– Что ты только что сказал?

– Я ошибся? Ты единственный, кто просто продолжает скандал, не так ли? Почему ты пытаешься выместить свою ярость на ней?

– Ты, ублюдок! – рука Леттис в ярости сжала шею Бенджа, и в тот же момент Саша пискнула:

– Не деритесь!!! – она закричала, сама того не осознавая.

– Что…?

– Не деритесь! Молодые господа! Иначе я уйду!

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –