Брак по ошибке: Поколение военного советника Глава 18

Перевод: Vagabond

https://vk.com/club124596643

Брак по ошибке: Поколение военного советника

Глава 18: Сомнения Ао Тяня

Под холодным, лунным светом маленькая женщина прислонилась к холодной, каменной стене. Большая тень деревьев упала на ее тело, из-за чего люди не могут видеть выражение ее лица. Однако большой сосуд с вином у ее ног подсказывал, что настроение у нее плохое. Слабый аромат вина мог заставить людей опьянеть, но он не мог разъединить сомкнутые брови женщины.

Она и Цин знали, что таких пациентов с серьезным психическим расстройством, как Су Му Фэн, нужно лечить и помогать, а не убивать. Однако в эту эпоху в обществе, в котором они жили, семьи умерших и простых людей не приняли бы такой ситуации, в которой убийца был жив.

Как полицейский, увидев Су Му Фэна, приговоренного к смертной казни, она чувствовала себя крайне некомфортно. Она знала, что не может спасти его. Она также знала, что у каждого места, страны есть свои законы. Из-за нее это не изменится. Ее противоречивые мысли между правильным и неправильным заставляли ее задыхаться этим вечером.

Она не могла больше оставаться здесь. Ей хотелось домой. Эта идея никогда не была столь очевидной, как сейчас. Гу Юнь решила, что завтра найдет Су Лина, чтобы спросить о золотом багуа. Она схватила кувшин и безжалостно глотнула вина. Снова появилось знакомое ощущение наблюдения.

― Кто это?

Снова это чувство. В последний раз у нее было это ощущение, когда она с новобранцами тренировались в лесу! В прошлый раз она чуть не поймала его. На этот раз ее не интересовала погоня, поэтому она просто сказала:

― Выходи.

Гу Юнь думала, что человек не появится. Она не ожидала, что он выйдет после того, как она закончит говорить. Высокая фигура медленно подошла к ней. Его одежда была такой же темной, как ночь. Его серебряные глаза выглядели крайне ослепительными ночью, позволяя людям знать, кто это.

― Так это ты?

Гу Юнь прищурилась. В это время Ао Тянь уже был перед ней. Увидев бледное, равнодушное лицо, Гу Юнь засмеялась:

― Я не ожидала, что мы уже встречались раньше.

Оказалось, что тот, кто наблюдал за ней, был Ао Тянь.

Гу Юнь снова обернулась и подняла кувшин, сделав пару больших глотков. Она спросила:

― У тебя есть два варианта: во-первых, сесть со мной и выпить. Во-вторых, убраться отсюда. Мне сегодня не интересно быть цирковой обезьяной.

В хриплом голосе, который обычно был безучастным и острым, было нетрудно обнаружить чувство раздражительности. Под ночным небом она небрежно сидела на земле, опираясь на холодную, каменную стену. Время от времени ночной ветер трепал ее волосы. В ее руке был большой кувшин с вином. Маленькое тело и большой кувшин, крайне непропорциональная картина… Это создавало необычайно раскованное впечатление. Однако сомкнутые брови нельзя было скрыть. Обычно невыразительное лицо Ао Тяня выглядело озадаченным. Что могло заставить ее, очень сильного и спокойного человека, так хмуриться?

Сидя рядом с Гу Юнь, Ао Тянь подумал о ней и Цин Лин, об их выражении лица в тот день, когда Дань Юй Лань объявил императорский указ по делу о похищенных сердцах. Ао Тянь, похоже, немного понял, почему она сердилась. Тем не менее, она являлась женщиной, которая была мстительной, а Су Му Фэн был очень жесток. Почему она так беспокоится о Су Му Фэне? Его разум был озадачен. Он быстро спросил:

― Как ты думаешь, Су Му Фэн должен быть приговорен к смерти?

Рука Гу Юнь, которая поднимала кувшин, приостановилась. Она стала настолько очевидной? Гу Юнь насмешливо улыбнулась и слабо ответила:

― Это неправильно.

У нее действительно были такие мысли. Эта женщина будет отчаянно достигать цели, если она у нее есть. Она же не будет… Ао Тянь серьезно посмотрел на нее. Гу Юнь засмеялась:

― Твое выражение настолько серьезное. Думаешь, я собираюсь совершить налет на тюрьму?

Гу Юнь небрежно это сказала. Ао Тянь слегка нахмурился. Раньше он действительно так думал. Гу Юнь почувствовала себя немного ошеломленной. Она выглядела как безрассудная женщина? Опустив кувшин, Гу Юнь вздохнула:

― У каждой эпохи и каждой страны должны быть законы. Несмотря на то, что закон устарел, он не может удовлетворить все желания. И даже если это несправедливо, он по-прежнему является фиксированным стандартом. Закон по-прежнему справедливее, чем самосуд, поэтому я по-прежнему уважаю закон. Даже если я думаю, что есть проблемы с правовой системой Цюн Юэ, и Су Му Фэн не должен быть мертв, я предпочту попробовать изменить закон, не нападая на тюрьму. Атаковать тюрьму для меня бессмысленно, а также глупо!

Выражение Ao Тяня выглядело сложным, когда он смотрел на естественную, обычную женщину перед собой. Она была женщиной, которая говорила об изменении закона. Знала ли она, что даже император не может просто случайно изменить правовую систему?! Хотя эти слова звучали нелепо и нереалистично, но когда они были произнесены из ее уст, никто не мог смеяться над ней. Ее голос был не громким, ее спокойное поведение и этот дерзкий, высокомерный взгляд сделали так, что люди не могли игнорировать ее. Через долгое время раздался голос Ао Тяня с намеком на смех:

― Ты высокомерна.

Высокомерна? Гу Юнь снова начала размышлять. Наконец, она неудержимо рассмеялась и дала ему винный кувшин:

― Думаю, это должен быть комплимент, спасибо. Скорее, я бы сказала, всегда права и самонадеянна.

Самоиздевательство Гу Юнь заставило ледяные губы Ао Тяня великодушно растянуться в улыбке. К сожалению, было темно, поэтому сложно было это увидеть. Взяв кувшин с вином, Ао Тянь был немного рассеян. Это было вино, которое она пила раньше. Это нормально, если он выпьет из этого кувшина? Он снова посмотрел на нее, но увидел ее спокойную и естественную улыбку. Она настолько щедра, чем он недоволен? Схватив кувшин, Ао Тянь сделал большой глоток. Очень скоро жжение перешло изо рта в желудок. Какое крепкое вино! Не так давно она очень энергично пила! Держа кувшин в руке, он увидел, что внутренняя часть сосуда была исчерпана. Эта женщина была такой откровенной. Временами она могла стыдить мужчин.

Ао Тянь опять сделал глоток вина, чувство жжения было не плохим. Он беззаботно сказал:

― На самом деле, если ты хочешь пробраться в тюрьму, это не такая уж и плохая идея.

Су Му Фэн был необыкновенным человеком. Если бы он умер так, это было бы поистине жалко.

На этот раз Гу Юнь стало стыдно. Этот мужчина был реально высокомерным. Набег на тюрьму ― не слишком плохая идея? Даже если бы она не уважала правила и судебные процедуры и хотела бы напасть на тюрьму, это все равно было тщательно охраняемое место Син Бу, а не рынок, в который можно входить или выходить, когда захочется. Кроме того, что они будут делать после набега? Позволить Су Му Фэну и ей стать самыми разыскиваемыми преступниками, блуждающими по миру?

Под лунным светом он выглядел холодно высокомерным. Увидев профиль Ао Тяня, Гу Юнь стало немного любопытно:

― Как такой человек, как ты, может стать охотником за головами?

Ао Тянь, казалось, мало интересовался этой темой. Как человек нескольких слов, ему было очень сложно ответить:

― Почему бы и нет?

Опираясь на холодную, каменную стену, Гу Юнь взглянула на него и улыбнулась:

― Я не ощутила в тебе чувства справедливости.

Рядом с ним была другая женщина. Хотя она тоже была равнодушной, но Гу Юнь чувствовала честность и доброту Е Мэй. Между тем, по правде говоря, она не могла почувствовать ничего от Ао Тяня.

Гу Юнь с улыбкой продолжила:

― Я также не чувствую запаха меди от тебя.

[ПП: «Запах меди» ― торгашеский дух. Помешанный на деньгах. Чиновник, купивший должность.]

Поговорив, оба вдруг подумали о Гань Цзине, который в прошлый раз широко открыл глаза перед деньгами. Глядя друг на друга, они засмеялись. Рука Гу Юнь, державшая вино, слегка дрожала. Она чувствовала себя немного пьяной. Размышляя снова, она рассмеялась:

― Наверное… ты стал охотником за головами, потому что это было сложно?

Чтобы выбрать задержание преступников как карьеру, она могла думать только о трех причинах: чувство справедливости, деньги и чувство завоевания. Однако, очевидно, Гу Юнь ничего такого не видела на лице Ао Тяня.

Может, чувство вызова? Некоторое время она размышляла, но ничего не могла придумать. Казалось, алкоголь был виноват в параличе мозга. Гу Юнь в шутку ответила:

― Значит, просто из-за того, чтобы провести как-то время?

Черные зрачки Ао Тяня расширились. Никто не мог догадаться о его выражении. Гу Юнь спросила:

― Я правильно угадала?

Ао Тянь не говорил, но слабая улыбка на его лице рассказала обо всем. Гу Юнь похлопала себя по лбу и громко рассмеялась. Стать охотником за головами, чтобы скоротать время? Впервые она услышала такую причину. Однако, глядя на то, как Ао Тянь ведет дела, это было не удивительно.

Гу Юнь не знала, было ли это из-за алкогольного эффекта или смеха, но настроение сегодня казалось намного лучше. Луна постепенно двигалась к западу, скрываясь среди гигантских скал. Она подняла голову, чтобы увидеть небо, Гу Юнь вздохнула и произнесла:

― Сегодняшняя луна не плоха, жаль, что мы не можем любоваться ей отсюда.

Гу Юнь просто небрежно произнесла эти слова. Кто знал, что в глазах Ао Тяня вспыхнет волнение. Его хрипловатый голос очаровательно зазвучал:

― У меня есть хорошее место, чтобы смотреть на луну.

После речи Ао Тянь встал и пошел к джунглям. Гу Юнь слегка улыбнулась. Долго не думая она последовала за ним, оставив большой кувшин с вином перед каменными стенами.

Столетнее китайское дерево пышно росло. Даже его верхняя ветка была достаточно толстой, чтобы человек мог сесть. Гу Юнь подняла глаза и обнаружила полумесяц на черном небе, покрытое бесчисленными звездами. Это было похоже на то, как если бы можно было прикоснуться к ним и забрать. Раньше она такого зрелища не видела. Когда в последний раз она так наслаждаться просмотром луны? Она почти забыла это. Гу Юнь улыбнулась:

― Это действительно хорошее место для любования луной.

Глядя на такую картину в течение долгого времени, Гу Юнь неохотно посмотрела вниз. Под ногами она обнаружила, что лунный свет освещал горный лес. Зрелище ниже имело то же самое освежающее и опьяняющее чувство, что и наверху. Ее нос ощутил запах слабого аромата деревьев. Гу Юнь внезапно почувствовала головокружение. Желая найти другую позицию, чтобы рассмотреть пейзаж под собой, она начала двигать свое тело. Ветвь слегка покачнулась, и Гу Юнь решила быстро схватить другую ветку. Сидя рядом с ней на другой ветке, Ао Тянь поспешно схватил ее за руку. Ветвь наконец-то перестала трястись. Гу Юнь была немного смущена. Она улыбнулась:

― Спасибо.

Похоже, она была немного пьяна. Ее тело отказывалось слушаться ее.

Ао Тянь ничего не сказал, просто молча убрал руку. Гу Юнь посмотрела на его руку, обернутую черной одеждой. Внезапно вспомнив, что он помог ей остановить нападение с мечом, она спросила:

― Как у тебя с травмой руки? Спасибо, что спас меня недавно.

Возможно, он редко получал благодарность от других или, может быть, просто не заботился о чувствах остальных людей, поэтому его лицо оставалось невыразительным. Он просто ответил:

― Нет проблем.

Используя свою руку в качестве подушки, он снова посмотрел на небо.

Личность этого человека была действительно странной! Гу Юнь закатила глаза:

― Ты всегда так равнодушен?

На ее вопрос ответило твердое, безучастное, молчаливое лицо:

― Хорошо. Просто притворитесь, что я никогда не спрашивала.

Гу Юнь пожала плечами, простой монолог неинтересен! Отношение Ао Тяня было действительно подходящим для того, чтобы взорваться. Когда она сидела, у нее закружилась голова. Лучше лечь!

Опираясь на ветку, Гу Юнь медленно легла. Со звёздами над головой, слабым запахом зелени и приглушенным звуком насекомых все казалось очень спокойным. Гу Юнь медленно закрыла глаза, тайком вздохнув. Почему после того, как она пришла в эту эпоху, она не могла найти нормальных и дружелюбных людей? Благородное высокомерие Су Лина, «красотка» Му И, секрет таинственной женщины, холодное высокомерие Ао Тяня. Даже этот Лоу Си Янь был, по сути, лисой. Стиль двадцать первого века действительно был более подходящим для нее. Она… очень хотела домой.

Возможно, алкоголь достиг ее мозга, или ей стало комфортнее, или, возможно, окружающая среда была пригодна для сна, Гу Юнь сонно уснула на ветке.

Полчаса спустя.

Человек, находящийся рядом с ним долго не двигался, ее дыхание было более расслабленным. У Ао Тяня вдруг появилось плохое чувство. Он внезапно сел и посмотрел на Гу Юнь, только чтобы обнаружить, что она спокойно лежит на ветке, ее руки висели, а глаза были закрыты, как будто она спала. Ао Тянь нахмурился:

― Эй!

Нет ответа. Ао Тянь снова обратился к ней. Однако ее ответ заключался в том, что она спокойно спала.

Ао Тянь был ошеломлен. Эта женщина в своем уме? Они были на дереве в десять футов над землей! Даже он, обладающий необыкновенными боевыми искусствами, осмелится лишь прикрыть глаза. Она же спала очень спокойно! Если она не будет шевелится, все будет в порядке, но как только она повернется, тотчас обязательно упадет и умрет!

Сердце Ао Тяня было полно ярости. Он хотел встряхнуть ее и спросить, хочет ли она умереть. Тем не менее, когда его руки хотели прикоснуться к ее плечу, он внезапно остановился. Под лунным светом ее лицо выглядело очень мирно, выглядело крайне… мило. Длинные ресницы опирались на бледное лицо, образуя полумесяц. Полные, ярко-красные, пухлые, влажные губы. Ее ямочки на лице, несколько странно присутствовали и отсутствовали в то же время, и не были настолько очевидны, когда она бодрствовала. Глубокий шрам на ее лице, сейчас стал чрезвычайно очевидным для глаз, что же ей снится? Как она могла быть всегда разумной и все же сделать такой самоубийственный поступок, так навредив себе? Рука Ао Тяня бессознательно коснулась этого шрама. Он серьезно смотрел на прелестное лицо перед собой, в его сердце казалось прошла странная рябь. Какой женщиной она была на самом деле? Как вообще может существовать такой огромный разрыв между тем, когда она спала и бодрствовала?

Ао Тянь не знал, как долго он смотрел на это лицо. Гу Юнь вдруг слегка пошевелилась, ошеломленный Ао Тянь быстро пришел в себя и схватил ее за плечо. К счастью, она немного сдвинула свою талию и не обернулась. Вскоре после этого она снова погрузилась в глубокий сон.

Она так крепко спала, что у Ао Тяня проявился холодный пот. Он медленно отвел руку от ее плеча. Его брови слегка сомкнулись. Он использовал свои ноги, чтобы переместить несколько ветвей под ноги Гу Юнь. Толстые ветви переплелись в небольшую сетку, поэтому, даже если она повернется, то не упадет сразу на землю.

Прислонившись к стволу дерева, Ао Тянь больше не смотрел на женщину, лежащую рядом с ним. В темном ночном небе стали проявляться золотые лучи света. Птицы начали петь, становясь все более и более живыми.

Песни птиц вошли в ее уши, Гу Юнь потерла глаза. Когда она открыла глаза, это была не картина с белым куполом, а вид голубого неба. На секунду она онемела. Вскоре Гу Юнь вспомнила то, что произошло прошлой ночью. Она вспомнила, что выпила много вина, а затем отправилась на верхушку дерева, чтобы любоваться луной. Потом она легла и, наконец… уснула!

Гу Юнь внезапно села и увидела маленькую «сетку» под своим телом. У нее не мог не проступить холодный пот. Она всю ночь спала на верхушке дерева! Ей очень повезло, что она не упала на землю!

Когда в ее сердце все еще присутствовал страх, Гу Юнь поняла, что вокруг места, где она спала, ветви были толще. Ее глаза следовали за происхождением ветвей. Она обнаружила пару длинных ног, находящихся на другой основной ветке. Она снова посмотрела дальше, и увидела «тысячелетнее молчаливое и холодное» лицо, которое смотрело в другую сторону.

Ао Тянь? Он был с ней всю ночь?

― Ты…

Гу Юнь только открыла рот, когда глубокий голос прервал ее слова. Голос по-прежнему был холоден, как обычно, но звучал немного поспешно:

― Я жду восхода солнца.

Восход солнца? Следуя его взгляду, там действительно поднималось огненно-красное солнце. Красные лучи света развеяли темноту ночи. Это и правда было красиво. Оказалось, что у него тоже был «изящный» интерес. Она все еще хотела поблагодарить его, но Ао Тянь даже не потрудился взглянуть на нее, как будто он сознательно избегал ее. Гу Юнь была озадачена, но не стала об этом размышлять. Потянувшись, она улыбнулась:

― Тогда я не буду беспокоить тебя. Наблюдай за восходом солнца.

Теперь она протрезвела, ее навыки были явно лучше, чем прошлой ночью. Она мягко подпрыгнула к основному стволу. Не заботясь о том, обратит ли он на нее свое внимание, она посмотрела на Ао Тяня и сказала:

― Спасибо.

После этого Гу Юнь спустилась по дереву сама.

Ао Тянь посмотрел вниз и увидел, что гибкая фигура спустилась и бросилась к Поместью Генерала. Худая фигура быстро исчезла в лесу. Ао Тянь также не понимал, почему он сидел здесь всю ночь. Он не хотел видеть восход солнца, но теперь он был вынужден смотреть его, потому что сейчас просто не мог спуститься. Он изо всех сил старался пошевелиться. Сидя здесь целую ночь, его ноги онемели.

Гу Юнь сильно хотела вернуться. Во-первых, потому что ей было неловко смотреть на Ао Тяня после того, как она тупо уснула на дереве. Во-вторых, из-за золотого багуа. Она боялась, что Су Лин уже ушел, поэтому и хотела быстро вымыться и найти его.

Однако, когда Гу Юнь возвращалась в свою комнату, в ее маленьком дворе стояла большая, высокая фигура Су Лина. Какое совпадение, сколько же времени она сэкономила. Гу Юнь шагнула вперед. Она просто хотела поздороваться, но лицо Су Лина было мрачным. Его глубокий голос ярко отражал ярость:

― Где ты была прошлой ночью?

«Доброе утро», которое уже было на языке Гу Юнь снова было проглочено. Ее хорошее настроение также упало. Неужели ему нечего делать сегодня утром, и он пришел сюда напрашиваться на ругательства?! Ее первоначальный, не очень хороший темперамент вспыхнул. Она яростно спросила:

― Что за вопрос? Я потеряла свою свободу до такой степени? Мой выход из Поместья Генерала должен быть одобрен тобой? Я всегда должна сообщать о своем местонахождении?

― Где ты была прошлой ночью?!

Зубы Су Лина заскрежетали. Ночной патрульный солдат сообщил, что в ее павильоне не было никого, и привратники также сказали, что она не выходила. Люди, которых он отправил на поиски в поместье не видели ее. Хотя Су Му Фэн был схвачен, но кто знал, действительно ли он был убийцей или нет?!

Какие права он имел, чтобы спрашивать Гу Юнь о ее местонахождении? Гу Юнь фыркнула и направилась прямо во внутреннюю комнату. Пройдя мимо Су Лина, ее запястье было схвачено, Гу Юнь не могла не остановить свои шаги. Раздалось яростное рычание у ее ушей:

― Ты пила!

Хотя это был только намек на алкоголь, однако после ночи запах был по-прежнему очевиден. Должно быть, она вчера много пила.

Гу Юнь просто не могла уйти. Стоя напротив него, она безучастно улыбнулась:

― Да, я пила. Еще я спала на верхушке дерева в горах. Что думаешь?

― Я должен быть тем, кто задал этот вопрос!

Из-за того, что ее отсутствие беспокоило его всю ночь, она должна быть очень счастлива! Прошлой ночью Су Лин тревожился о ее безопасности, поэтому послал людей проверить императорский город. Теперь, казалось, это было просто смешно!

На хорошее намерение Су Лина ответили плохим тоном. Он был зол. Гу Юнь не знала, что он сделал для нее, поэтому просто подумала, что он хочет ее потревожить. Поэтому она прямо сказала:

― Смешно! Ты пришел сюда сегодня утром, чтобы наказать меня? Я не знала, что у твоей усадьбы было правило не пить или не ночевать в горах. Пожалуйста, дай мне посмотреть правила! Я могу положить их на эту большую дверь! Я не знаю по какому правилу я виновата!

― Цин… Мо…

В войне слов Су Лин никогда еще не побеждал Гу Юнь. Кроме того, он не хотел признавать, что беспокоился о ней всю ночь. Поэтому теперь он мог только взглянуть на нее, желая скрутить ее тонкую шею!

*Шипение*

Это больно! Гу Юнь вырвалась из хватки генерала. Ее запястье сразу показало 5 красных отпечатков пальцев. Можно представить себе, сколько сил он сейчас приложил. Гу Юнь тайно ругнулась. Какой проклятый, грубый мужчина!

Увидев видимые отпечатки пальцев на ее запястье, гнев Су Лина, наконец, уменьшился. Он спросил:

― С сегодняшнего дня ты будешь жить во дворе И Тянь.

Это место было слишком близко к горе, и она была очень дикой. Ей лучше перебраться в павильон И Тянь. Он был ближе к павильону Лин Юнь, где жил Су Лин, поэтому он мог заметить ее перемещения.

Гу Юнь все еще очень злилась. Как она могла его послушать?

― Я не буду переезжать. Это место прекрасно, и я уже привыкла жить здесь.

Су Лин ожидал такого ответа, поэтому глубоким голосом ответил:

― Я хочу построить здесь военной склад для оружия. Ты должна уйти.

Он действительно собирался построить хранилище для оружия. Но изначально планировал это сделать рядом с учебным полем. Теперь, оказалось, это место было лучше!

― Склад оружия?

Похоже, он пошел утром к ней, чтобы поговорить об этом. Разве в этой усадьбе уже не было хранилища? Гу Юнь хотела спросить его, но большая фигура Су Лина ушла.

― Эй!

Гу Юнь снова обратилась к нему, но Су Лин не обернулся.

Проклятье! Она постучала себе по голове. Гу Юнь жаловалась, разве она не хотела спросить его о золотом багуа? Почему это стало перепалкой?!

Рабочий кабинет.

― Она уже переехала?

Положив кисть на свое место, Су Лин спросил старшего слугу, который налил ему чашку чая. Он просто обычно задал вопрос слуге.

Слуга всю свою жизнь служил Поместью Генерала, можно сказать, что он наблюдал, как Су Лин растет. Дядя Мин знал, о каком человеке спрашивал Су Лин. Он прошептал:

― Мисс Цин уже переехала. Этот старший слуга подобрал женскую одежду по приказу генерала для мисс Цин, но мисс Цин вернула ее и сказала… что она не может носить ее.

Су Лин нахмурился и махнул рукой, отвечая:

― Верни одежду обратно.

Он не мог представить себе, чтобы она оделась как леди!

― Да.

Дядя Мин тихо отступил и пошел к двери. Су Лин внезапно обратился к нему:

― Подожди.

Дядя Мин остановился и почтительно отошел в сторону, ожидая приказа Су Лина. Вскоре после этого Су Лин кашлянул и спросил:

― Почему ты больше не называешь ее Фу Жэнь?

[ПП: «Фу Жэнь» ― жена генерала.]

В последние дни он всегда слышал, как слуги называли ее мисс Цин. Насколько он знал, раньше они называли ее «Фу Жэнь». Су Лин чувствовал, что что-то не так. Дядя Мин является старшим слугой. Он относительно надежный и не будет говорить бессмыслицу.

Дядя Мин выглядел так, словно думал, как ответить. Су Лин почувствовал себя более подозрительно и слегка произнес:

― Говори.

Дядя Мин смущенно ответил:

― Мисс сказала… что это приказ генерала.

Су Лин прищурился. Он продолжил спрашивать:

― Что еще она сказала?

― Она также сказала, что у генерала уже есть кто-то на уме, и скоро он возьмет ее в жены. Поэтому слуги больше не должны называть ее Фу Жэнь, иначе… освобождение от должности по военному приказу.

*Бум!*

Дядя Мин услышал, как большая рука Су Лина ударила по столу. Его сердце подпрыгнуло к его горлу. Все в этом хозяине было хорошо, кроме его характера… Его характер был не очень хорошим. После того, как он стал генералом, он может легко разозлиться.

― Она так сказала?!

Голос Су Лина был невысоким, но действительно холодным, дядя Мин не осмелился говорить и просто кивнул.

― Иди, немедленно позови эту женщину!

Низкий рев сопровождался мрачным лицом. Даже люди, которые не были умны, могли сказать, что генерал снова рассердился.

Через час Гу Юнь еще предстояло прийти. Су Лин, который изначально чрезвычайно разгневался, стал более хладнокровным из-за долгого ожидания. Нога Гу Юнь только что ступила в кабинет, и ее уже встретили с ругательством:

― Твоя храбрость растет с каждым днем. Подделка военного приказа может привести к наказанию. Ты знаешь это?

Перед тем, как Гу Юнь пришла, дядя Мин кратко рассказал ей об этом. Он сказал, что генерал рассердился, потому что всплыл вопрос о «Фу Жэнь» и попросил ее быть осторожной. Поэтому она была психологически подготовлена. Она медленно вошла в комнату и села на большой, деревянный стул. Она слабо улыбнулась:

― Генерал Су, пожалуйста, не сердись! Ты повесил обвинение на мое имя. Не мог бы ты сообщить мне, почему я виновата, прежде чем умру?

Она притворилась дурочкой. Су Лин спросил:

― Когда я сказал, что хочу жениться? Когда я приказывал, что, когда кто-нибудь назовет тебя Фу Жэнь, они будут уволены?

Гу Юнь была хорошо подготовлена. Она слегка кашлянула и улыбнулась:

― Поскольку генерал Су говорит об этом, тогда я могу только защитить себя. Ты упомянул о «военном приказе», но я никогда не говорила, что это военный приказ. Я только сказала, что это твое намерение. Они рассмотрели твое намерение как военный приказ, это говорит лишь о том, насколько они уважительны к тебе. Ты должен быть счастлив. Ты говоришь, что я фальсифицирую информацию, но ты еще ни на кого не женился. В будущем ты наверняка женишься на какой-нибудь женщине. С самого начала я не была твоей женой, но ты почему-то продолжаешь возражать. Я только передала твои намерения, поэтому как можно говорить, что я подделала информацию? Или генерал хочет, чтобы все назвали меня «Фу Жэнь»?

Последние слова заставили Су Лина потерять дар речи. Сказать ― да, но это было не так, сказать ― нет, это тоже было не так. Наконец, Су Лин лишь горько ответил:

― С тобой бессмысленно спорить!

Гу Юнь подняла обе руки, она беспомощно рассмеялась:

― Если ты хочешь обвинить меня, я ничего не могу сделать. Ты Великий Генерал. В этой усадьбе твои слова имеют огромное значение. Я ничего не могу поделать.

Черное пресс-папье привлекло внимание Гу Юнь. Она внезапно сменила тему и улыбнулась:

― Однако я не должна использовать твое имя без твоего согласия. В будущем я обращу на это внимание.

Она не могла забыть свою цель прихода сюда. Гу Юнь должна выяснить взаимосвязь между золотым багуа и семьей Су. Она действительно больше не хотела оставаться в этом ужасном месте!

Гу Юнь внезапно отступила, удивив Су Лина и заставив его забыть то, что он хотел сказать. Она может показать свои слабости? Это снова какая-то хитрость?

Гу Юнь не извинилась и не была искренней. Она, естественно, говорила плавно. Она сделала вид, что неохотно встает и смотрит на написанное слово Су Лина. Она взяла пресс-папье и вздохнула:

― Как же давно я занималась каллиграфией… Скоро я больше не буду знать, как писать. Твоя каллиграфия великолепна.

Первые предложения были просто пустыми словами, но последнее было истиной. Слова Су Лина были написаны небрежно, но зато гладко. Любой человек, который бы увидел эти слова, не мог не похвалить его.

Су Лин прислонился спиной к деревянному стулу. Его ястребиные глаза смотрели на эту женщину. Когда она когда-либо хвалила его? Должно быть это какая-то уловка.

Су Лин не ответил на ее слова, Гу Юнь тоже ленилась снова проявить инициативу. Она положила бумагу и снова взяла пресс-папье, играя с ним в руке. Она спросила:

― Какое хорошее пресс-папье, этот узор очень знаком.

Знаком? Су Лин тихо спросил:

― Ты видела его раньше?

Конечно же, она видела узор, но сейчас было не время для исповеди. Гу Юнь преднамеренно притворилась, что думает. Через некоторое время она улыбнулась:

― Я вспомнила. Когда я была больна, я не знаю, в какую комнату Су Юй привел меня, но там была большая картина. Образец был похож на этот. Почему твоей семье нравиться этот узор? Есть ли веские причины?

О, это было так. Су Лин небрежно ответил:

― Это символ семьи Су. Легенды гласят, что символ может укрыть потомков семьи Су. Древний дом семьи Су и военный флаг армии Су должны носить этот символ. Не удивительно, что ты видела его в доме Су.

Боясь сделать это слишком очевидным, Гу Юнь могла лишь притвориться заинтересованной и спросить:

― Это всего лишь символ, как можно сказать, что он может защитить потомков семьи Су? Или это просто легенда? Откуда взялся этот рисунок?

Хотя Гу Юнь была осторожна, Су Лин все еще чувствовал себя неловко. Он улыбнулся:

― Ты, похоже, особенно интересуешься символом семьи Су.

Гу Юнь знала, что она слишком поспешна! Су Лин был осторожным и умным человеком, у нее должно быть немного больше терпения.

Положив пресс-папье и слегка опираясь на стол, Гу Юнь скрестила руки на груди. Она беспомощно заговорила:

― Я думаю, что этот узор действительно красив и изящен. Каждый раз, когда я встречаю тебя, мы всегда сражаемся или спорим. Редко я могу найти тему для обсуждения с тобой. Если тебе это не нравится, тогда я уйду сейчас.

Гу Юнь закончила говорить, и Су Лин немного расстроился. Почему они не могли хорошо общаться каждый раз? Это определенно потому, что никто не хотел сдаваться! Увидев, что Гу Юнь проявила свои слабости, Су Лин, как мужчина, не должен быть слишком мелочным. Заметив, что Гу Юнь захотела уйти, он произнес:

― Если тебе действительно нравится, я дам тебе это пресс-папье.

Гу Юнь мысленно дала себе пять. Ее уловка была успешной. Однако ее лицо не осмелилось раскрыть ее внутреннюю мысль. Она намеренно спросила:

― Джентльмен не всегда выбирает победу. Я ценю твое намерение. Ты выглядел серьезным и осторожным, когда говорили об этом. Возможно, символ твоего клана имеет какой-то секрет! Позвольте мне догадаться, вероятно, есть секретная карта сокровищ или какая-то тайна, чтобы стать бессмертным? Или этот символ может отгонять демонов… или… с помощь него можно путешествовать во времени?

Когда Гу Юнь говорила наполовину бессмыслицу, ее глаза смотрели на лицо Су Лина, пытаясь не пропустить ни одного выражения лица.

К сожалению, после того, как Су Лин закончил слушать, его лицо ничего ей не сказало. Он даже громко рассмеялся:

― Как может быть такая волшебная штука!

Женщина по-прежнему оставалась женщиной. Она даже могла подумать о таких абсурдных вещах.

Он не знал? Ее сердце было немного разочаровано. Однако Су Лин был единственным, кто знал местонахождение золотого багуа. Гу Юнь все еще отказывалась сдаваться и продолжила спрашивать:

― Чи Сюэ и Бин Лянь очень волшебны. Вот почему я интересуюсь символом твоего клана. Возможно, символ является еще более волшебным, чем Чи Сюэ и Бин Лянь?

― Чи Сюэ и Бин Лянь ― это пара древних мечей, которые имеют крайне человеческий дух. В течение тысяч лет они охраняли семью Су. Когда рождается старший сын семьи Су, Чи Сюэ будет принадлежать ему. Бин Лянь же…

Глядя на серьезное лицо Гу Юнь, Су Лин на секунду замер. Скрывая тот факт, что Бин Лянь выбирает старшую невестку семьи Су, он уклончиво продолжил:

― Бин Лянь может найти своего хозяина.

Почему Бин Лянь мог, а Чи Сюэ не мог? Кроме того, если бы Бин Лянь всегда находил своего хозяина, то как он все еще мог принадлежать семье Су годами? Гу Юнь почувствовала себя немного странно, но больше не думала об этом. Су Лин отвлек ее внимание, сказав:

― Как символ клана, он может иметь лишь духовную силу. На протяжении многих лет мы не находили ничего странного. Не возлагай большие надежды.

Символ может иметь лишь духовную силу? Гу Юнь стала несколько разочарованной и ответила:

― Значит, символ семьи Су всего лишь простой узор. Я думала, что у него есть какое-то происхождение.

― Да, этот рисунок произошел из обычного золотого диска багуа.

Обычное предложение Су Лина заставило разочарованное сердце Гу Юнь снова взволновано забиться! Действительно! Золотой диск багуа действительно существует! Если Гу Юнь не была вынуждала себя сдерживать и не успокаивала себя, она бы сейчас начала вопить. Она силой подавила свое ликование и спокойно спросила:

― Золотой диск багуа и правда существует? Могу я его увидеть?

Су Лин покачал головой. Гу Юнь не хотела сдаваться. С намеком на недовольство она сознательно заговорила:

― Меня он больше интересует, чем какие-нибудь другие волшебные вещи. Я просто хотела посмотреть. У меня и в мыслях не было как-то разрушить твой клановый символ. Я не думала, что ты можешь быть таким мелочным!

Су Лин не рассердился и просто улыбнулся:

― Я вовсе не против, чтобы ты увидела этот диск. Просто фамильный символ находится не в этой усадьбе.

― Тогда где же он?

― В доме предков. Каждые три года потомки Су едут туда один раз. Только в это время мы можем увидеть семейную эмблему.

Эмблема всегда была всем сокровищем семьи Су. Естественно, она не будет находиться в Поместье Генерала. Кроме того, эмблема семьи имеет фантастическую легенду, но в сердце Су Лина это была только легенда.

Раз в три года? Семья Су относилась к этому золотому багуа так важно. Желание увидеть диск было очень сложным. Гу Юнь хотела посмотреть на этот золотой диск багуа… Она боялась, что это будет крайне тяжело. Поскольку символ семьи Су не был в Поместье Генерала, Гу Юнь не хотела повышать подозрение к себе. Она могла спросить Су Юя о местонахождении дома предков. По сравнению с Су Лином с ним было гораздо легче справиться.

Гу Юнь опустила глаза и начала размышлять. Су Лин подумал, что она и правда разочарована. Он снова подумал и сказал:

― Если ты действительно хочешь увидеть семейную эмблему, следующей весной будет день поклонения предку, поэтому я… возьму тебя с собой.

― А?

Гу Юнь удивилась. Он хотел взять ее с собой? В дом предков? Она никогда не жила в большом клане, но знала, что такая церемония не была пустяковым вопросом. Как он мог просто сказать, что возьмет ее с собой? Если Су Лин возьмет ее собой, тогда будет легче приблизиться к золотому багуа. Однако ей нужно было ждать следующей весны в этой усадьбе! Сейчас все еще была осень, ах! Это был первый случай, когда Гу Юнь почувствовала, что хочет плакать.

Су Лин не знал о ее внутренней борьбе. Это был редкий случай, когда они не сражались и не спорили, он был в хорошем настроении и произнес:

― Уже поздно, давай поужинаем.

― О, ― рассеянно ответила Гу Юнь.

Она небрежно последовала за Су Лином и думала о том, как жить в течение следующих шести месяцев…

Спешно съев еду, Гу Юнь быстро вернулась в павильон И Тянь. Она села на оконную раму и наблюдала за постепенно заходящим солнцем. Она думала, что подарить Цин в качестве свадебного подарка через десять дней.

Голос дяди Мин прозвучал снаружи:

― Мисс.

Гу Юнь ленилась обернуться и не заботилась о своей неженственной позе. Она только сказала:

― Заходи.

Дядя Мин принес поднос Гу Юнь. Даже не обернувшись, чтобы посмотреть на поднос, Гу Юнь с нетерпением произнесла:

― Что на этот раз? Здесь мне ничего не хватает. Пожалуйста, верни это обратно.

Дядя Мин некоторое время колебался, прежде чем ответить:

― Генерал просто приказал этому старшему слуге принести это вам.

Ради чего он послал человека? Гу Юнь взглянула на поднос. Это были кисть, чернила, бумага и… черное пресс-папье, которым она играла сегодня днем.

Гу Юнь была удивлена. Она просто случайно произнесла эти слова сегодня днем. Она не ожидала, что он найдет кого-нибудь, чтобы отправить все это сюда. Гу Юнь больше не отвергала эти подарки и улыбнулась:

― Положи все это там.

― Да.

Дядя Мин поместил все вещи на стол во внутренней комнате и быстро ушел.

Опираясь на оконную раму, она взглянула на четыре сокровища на столе. Гу Юнь была ошеломлена, когда она стала владеть каллиграфией?