Святая, которую удочерил Великий Герцог Глава 7.

Глава 7.

– Кандидатка в Святые? – запнувшись, переспросили жрецы.

Это было из-за того, что кандидаток было запрещено забирать из храма. Это было сделано для того, чтобы помешать детям с божественной силой действовать вне храма.

– Святые – это ценное достояние нашего храма. В принципе, это невозможно, – сказав это, жрецы обменялись друг с другом взглядами. – Однако это зависит от кандидатки.

Жрец взял с третьей полки книжного шкафа список кандидаток в Святые и, чтобы легче было прочитать его, положил список на письменный стол.

– Это возможно, если речь идёт о кандидатке низшего уровня. Вы уже выбрали ребёнка?

Среди кандидаток в Святые было разделение на уровни, зависящее от их статуса. Если кандидатка являлась сиротой или простолюдинкой, то была низшего уровня, и было совсем нетрудно отступить от правил и освободить её из храма.

– Дайна, – произнося это имя, голос Герцога Дэхсин стал чуть мягче.

Жрецы изучили список кандидаток составленный в порядке значимости и… Через несколько страниц обнаружили, что Дайна была сиротой, а её божественная сила была самой низкой. Её даже забрали из самых трущоб.

С чего бы ему…

Если Герцог Дэхсин выбирает её, то нам не придётся беспокоиться из-за возможного скандала с ним. Ведь, даже если она уйдёт из храма, никто не позаботится о том, чтобы начинать искать её…

Однако жрецы продолжали колебаться, что Герцог потом может выставить им претензию:

– Вы уверенны, что хотите забрать именно её?

– Это дитя обладает самой слабой божественной силой. Если Вы позволите, я бы порекомендовал Вам более способную кандидатку…

Взгляд Дарвина помрачнел, когда жрецы настолько опустили Дайну своими словами. Он мог точно сказать, как именно обращались с девочкой в храме. Взгляд Дайны, казавшийся пустым, разбивал Герцогу сердце.

– Вы, должно быть, хотите, чтобы я отрезал ваши языки, – яростный голос Дарвина заставил жрецов нервно сглотнуть и непроизвольно отступить назад.

Дарвин думал, что он никогда не сделает подобного в храме, однако его ярость вырвалась наружу, поэтому он поспешно сжал губы, заставляя себя сдерживаться.

Это очень серьёзно! – мысленно закричал Бен, хорошо знавший Герцога Дэхсин. Герцог действительно мог сделать подобное, даже не посмотрев, что это жрецы, поэтому Бен быстро шагнул вперёд и заговорил вместо него:

– Нет, мы заберём с собой именно её, – Бен, решительно взявшийся за дело, достал чек в миллион эрин и протянул его жрецам.

Этой суммы простому аристократу хватило бы на полгода роскошной жизни.

 Глаза жрецов, увидевших сумму, широко раскрылись. Старший жрец быстро сглотнул слюну и вырвал страницу, на которой было написано имя Дайны:

– Что ж, спасибо. Мы сделаем это пожертвование полезным для храма.

– Пожалуйста, не забудьте стереть её имя.

– Нет никакого шанса, что её хватятся.

Ждать было незачем. Поэтому имя Дайны было вычеркнуто из всех списков кандидаток храма. У жрецов не было никакой необходимости отчитываться перед своим начальством.

Никому не будет никакого дела, если исчезнет одна сирота из самых младших учениц.

– Что за неожиданная удача?! – после того, как Герцог Дэхсин и Бен покинули главное здание, жрецы были так рады, что смогли продать одну из самых бесполезных кандидаток по такой высокой цене.

Если бы Дайна и дальше оставалась в храме, жрецы ничего не смогли бы сделать с ней. То, что они смогли продать её в сотни раз дороже, чем она была выкуплена – была крайне хорошая сделка.

– Вы ведь не собираетесь пожертвовать все деньги, не правда ли? – спросил младший жрец.

– Ты что с ума сошёл?! Об этом знаем лишь мы, давай просто разделим сумму пополам.

– Не хотите ли пойти со мной в бар сегодня вечером?

– Конечно!

Однако эти жрецы понятия не имели, что своими руками продали будущую Святую. Они даже не могли себе представить дальнейшие последствия своих действий.

***

– Это всё? – Дайна потёрла глаза, смотря на багаж, который она собрала в своей комнате.

Перед уходом из храма, девочка в последний раз осмотрела свою комнату, однако не нашла ничего ценного, кроме дневника.

Дайна собиралась оставить здесь свой обычный тренировочный костюм, а пижама, одеяло и письменные принадлежности были сильно изношены.

Прибравшись, девочка села на голый матрас и медленно оглядела комнату. У Дайны не было никаких приятных чувств к храму, однако она ощущала себя несколько странно, потому что думала, что никогда не сможет уйти отсюда.

Однако, вопреки ожиданиям девочки, два дня назад пришёл мужчина, который пообещал забрать её и исчез.

– Я и правда смогу уйти отсюда? – полузадушенным голосом спросила Дайна, не ожидая ответа.

Я бесчисленное количество раз умоляла Бога помочь мне покинуть храм, однако это никогда не происходило, и я всегда оказывалась заперта в этом месте, раз за разом встречая один и тот же конец…

Не могу поверить, что я так легко могу покинуть храм…

Непостоянство знати – самый известный факт. А поскольку Дайна считала решение Герцога Дэхсин удочерить её обычной прихотью, она продолжала беспокоиться, что он передумает забирать её из храма.

Если я и правда поеду в резиденцию Герцога Дэхсин, то мне придётся иметь дело с его сыновьями-близнецами…

Такая как я не сможет игнорировать тех, кто вырос в семье Великого Герцога…

Все аристократы, с которыми Дайна имела дела, были тщеславными, гордыми, бесчувственными и готовыми растоптать любого, кто ниже их.

Девочка не знала, как к ней будут относиться в доме Герцога, поскольку она была сиротой.

Это не важно.

Мне просто нужно продержаться какое-то время, пока я не найду способ умереть, – подумав об этом, Дайна отошла в угол комнаты и присела на корточки.

Она была связана так долго, что в какой-то момент потеряла способность засыпать лёжа прямо. Дайна могла расслабиться лишь тогда, когда обхватывала руками колени и прислонялась к какой-нибудь стене.

Осталось совсем немного.

Мне нужно выспаться, чтобы быть в силах проделать долгий путь…

Однако Дайна никак не могла заснуть. Девочка даже не могла вспомнить, когда в последний раз она спала спокойно.

Погружаясь в сон, Дайна видела дверь тюрьмы, которая всегда была заперта. Память о перенесённых страданиях оживала настолько ярко, что девочке было больно засыпать.

Интересно, если я выберусь отсюда, смогу ли я спокойно проспать целый день?

К счастью, завтра я смогу покинуть это место… – Дайна с головой накрылась одеялом и свернулась калачиком. Девочка просто надеялась, что следующего дня просто не будет.

***

Ранним утром следующего дня.

Застелив постель, Дайна неподвижно сидела на ней. Девочка плохо спала, поэтому, проворочавшись всю ночь с боку на бок, ощущала чёрные круги под своими глазами.

И всё же, Дайна чувствовала себя более-менее хорошо. Жрец, дождавшийся окончания всех мероприятий, пришёл забрать девочку:

– Ты готова?

– Да.

Жрец развернулся и покинул комнату, даже не сказав завершены ли все формальности.

Дайна, взяв заранее собранную сумку, последовала за священнослужителем. Было ещё слишком рано, поэтому коридоры храма были пустыми.

– Ты должна следовать за Великим Герцогом в любое время года и в любое место. Несмотря ни на что, ты не сможешь вернуться сюда. Забудь всё, что происходило в храме, – холодно сказал молчащей Дайне жрец.

– А если от меня откажутся?

– Тогда ты будешь жить сама по себе. Помни, ты больше не являешься частью храма.

Дайна проглотила смешок, готовый вот-вот сорваться с губ.

Как жаль, что когда-то я ценила это место.

Разве они стали бы ТАК обращаться со мной, если бы я не была сиротой?.. – девочка обожгла жреца яростным взглядом, разозлившись на него за то, что он обращался с ней как с пустым местом.

– Я поняла.

Вот только с тех пор, как я отказалась от своих ожиданий о хорошей жизни в храме, прошло слишком много времени, – Дайна подавила свой гнев, считая его пустой тратой времени.

Дальше никто из них не произнёс ни слова.

Когда жрец и Дайна молча шли по залу Молитв, то в конце заметили знакомую фигуру.

Почему сейчас?.. – глаза девочки расширились, когда она узнала в ней Рабьен.

Рабьен, казалось, тоже была весьма удивлена встречей. Она выглядела озадаченной, увидев Дайну и жреца так рано утром.

– Госпожа Рабьен, куда Вы направляетесь так рано утром?

– А, я иду помолиться Святой Матери.

– Как и ожидалось. Вот почему Божественное Солнце так любит Вас.

Рабьен улыбнулась в ответ на лестные слова священнослужителя и тут же обернулась к Дайне:

– Но куда Вы идёте? Дайна?

– Эм… Вообще-то, я сегодня покидаю храм, – Дайна пыталась не афишировать этого, однако сейчас, когда она встретила Рабьен, у девочки не было выбора, кроме как сказать правду.

– Что? Но куда ты пойдёшь?

– В резиденцию Великого Герцога Дэхсин. Великий Герцог сказал, что сам доставит её туда, – пояснил жрец.

От этих слов глаза Рабьен расширились:

– Великий Герцог Дэхсин?

Это кажется абсурдным…

Дайна и Великий Герцог никак не могут быть родственниками!

– Если Вы позволите, я бы хотела попрощаться с Дайной. Всего минуту. Так жаль расставаться с ней, – с милой улыбкой сказала Рабьен.

– Конечно, – с доброй улыбкой, которую никогда не показывал Дайне, ответил жрец и отвернулся.

Едва священнослужитель отвернулся, как Рабьен крепко сжала предплечье Дайны:

– Ты действительно уходишь к Великому Герцогу?

– Да, – чувствуя себя неуютно, Дайна пошевелила плечами, а лицо Рабьен скривилось:

– Но почему? Вы были знакомы раньше?

– Нет.

– Тогда зачем Великому Герцогу понадобилась такая как ты? – взволнованный голос Рабьен, был мрачным и наполненным кислотой. Она даже на несколько мгновений забыла, что должна притворяться.

На губах Дайны, смотревшей на Рабьен, появилась улыбка:

– Не знаю. Зачем ему могла понадобиться такая, как я?

– В этом нет никакого смысла. Ты – сирота, а я – звезда храма. Наверное, он собирается использовать тебя для чего-то… – красные глаза Рабьен сузились.

Это был редкий момент, когда Рабьен, всегда носившая маску притворства, вела себя подобным образом. Дайна посмотрела на неё с выражением лица, говорившим «Да, ты права».

– О, Дайна! То, что я только что сказала – недоразумение! – Рабьен, ощутив, что атмосфера похолодела, быстро переменилась в лице, вновь надев маску. – Мне так грустно, что ты уезжаешь. Мы ведь были довольно близки, не так ли?

В мгновение на ресницах Рабьен красиво, словно у куклы, заблестели слёзы.

– Мы были? – внутри Дайны всё кипело, пока она наблюдала за лицемерным поведением Рабьен.

Я считаю, что мстить глупо, но как же мне сейчас хочется отмстить ей за ту боль, что она заставила меня испытывать… – Дайна даже на секунду удивилась тому, что в ней ещё остались подобные эмоции.

– Я уверена, что ты станешь следующей Святой.

– А? Спасибо… – Рабьен, неожиданно получившая от Дайны эти слова, быстро заморгала, словно бы в недоумении.

В это же время, Дайна широко улыбнулась, словно не испытывала ненависти к слову «Святая» и сжала руки Рабьен. Это был жест передачи благословения в их храме:

– Я хочу отдать тебе своё благословение, прежде чем уйду.

– Правда? – губы Рабьен дрогнули, когда она посмотрела на чужие ладони поверх своих.

Как смеет эта ничтожная сиротка держать меня за руки?! – но несмотря на свои мысли, Рабьен заставила себя улыбнуться, потому что у неё была не та репутация, чтобы отвергать благословение.

Видя Рабьен насквозь, Дайна закрыла глаза и сосредоточилась на благословении, которое шло из её сложенных рук.

Вот только, естественно, Дайна не собиралась отдавать своё благословение Рабьен. Вместо этого она сказала от всего своего сердца:

Даже если я умру, я и моя сила никогда не будем принадлежать тебе!

В этот момент, в сердце Дайны вспыхнуло яркое желание.

Я хочу отомстить. До сих пор, я просто надеялась, что моя жизнь в тёмной и тесной тюремной камере закончится, но сейчас я хочу увидеть, как самоуверенное лицо Рабьен наполняется отчаянием!

Если можно будет увидеть Рабьен, которая всегда твёрдо верит, что она станет Святой, плачущей от отчаяния...

Будет неплохо не умирать, а жить и искать способ отомстить. Ведь до тех пор, пока я жива, Рабьен не станет Святой.

– … Закончила.

– Спасибо. Я тоже желаю тебе всего хорошего.

Дайна кивнула и, опустив взгляд, пошла за своим сопровождающим.

– Кажется, сегодня она другая, – Рабьен пристально смотрела в спину удаляющейся Дайны.

Это не тот взгляд, который обычно смотрел на меня снизу вверх. Её глаза были такими злыми, словно она всё знает.

– Мы больше не увидимся. Что же с ней такое? – задумавшись, Рабьен вытерла свои ладони об одежду, потому что чувствовала себя такой грязной, после прикосновений Дайны, что не могла терпеть.

– Она изначально была глупой сироткой, которой я могла пользоваться так, как мне заблагорассудится, – Рабьен отвернулась, стирая все свои воспоминания о Дайне. Существование подобного человека было для неё не более значимым, чем камни, разбросанные по улицам.