После превращения в настоящую дочь - пушечное мясо сюжет меняется Глава 24.2

Сказали, что это было обсуждение, но в основном план планировал один дедушка, он говорил о размере банкета и людях, которых нужно пригласить, и, наконец, сказал, что он должен написать приглашение сам, потому что это казалось более официальным.

Когда речь зашла о времени, Фэн Ян мягко улыбнулся и негромко предложил: "У Сяо Цзян Ли есть еще месяц до экзамена, давайте назначим банкет на выходные после экзамена, но приглашения должны быть разосланы заранее, дайте людям месяц или около того на подготовку, и они точно смогут найти время, чтобы прийти".

Глядя на своего старшего брата, который показывал две ямочки на видео, Цзян Ли чувствовала, что эти несколько его слов были особенно значимыми.

Конечно, в следующий момент она услышала, как третий брат хлопает в ладоши и говорит: "Отлично! Лучше всего резать мясо тупым ножом. Цзян Жо, безусловно, будет тяжело каждый день, когда она узнает об этом, и если она не сможет хорошо выступить на экзамене, то я посмотрю, как она все еще сможет продолжать вести себя как школьная богиня".

Фэн Ян с невинный взглядом: "Третий брат зашел слишком далеко, я не такой темный, как ты говоришь".

Затем он посмотрел на Цзян Ли: "Сяо Цзян Ли, ты не можешь неправильно понимать меня как старшего брата из-за провокации третьего брата".

Цзян Ли тут же кивнула: "Я доверяю старшему брату".

Фэн Бай протянул руку и приобнял Цзян Ли за плечи: " У старшего брата абсолютно черный живот¹, не позволяй его внешности обмануть тебя, он так часто издевался надо мной в детстве, мой брат может это подтвердить".

*Коварный

Фэн Сун слегка кашлянул и сказал с откровенным выражением лица: "Я останусь нейтральным".

Цзян Ли: "..."

Был ли старший брат абсолютно черным животом или нет, она не знала.

В любом случае, он все еще был приятным для глаз, когда он открывал свои большие глаза и показывал ямочки.

Старейшина Фэн улыбнулся своему старшему внуку на видео и сказал в середине предложения: "Это хорошее предложение от Ян Яна, я пойду и напишу приглашение прямо сейчас".

Сказав это, он не забыл и двух других своих внуков, обернувшись, сказал: "Вы, ребята, тоже идите и напишите им, пригласите в дом всех тех молодых людей, с которыми вы близки, никого не оставляйте".

Увидев, что Фэн Сун и Фэн Бай кивнули в унисон, старик повернул голову, чтобы посмотреть на Цзян Ли, и сказал в приятной манере: "Сяо Цзян Ли тоже должна написать".

Цзян Ли медленно кивнула и спросила: "Тогда могу ли я пригласить маленьких друзей из приюта?"

Старик тут же кивнул: "Конечно, можно, там не только маленькие друзья, но и персонал, учителя и ученики из школы, давайте пригласим их всех вместе, так будет оживленнее".

Подумав, он добавил: "Ты можешь пригласить только своих одноклассников и приятелей, что касается старших, то для меня было бы более уважительно написать приглашения самому".

Цзян Ли мягко сказала: "Спасибо, дедушка".

Теперь она наконец-то поняла, почему семьи Фэн и Цзян не общались друг с другом, хотя они явно были родственниками по браку.

Они были совсем не похожи друг на друга, поэтому, естественно, не было необходимости в их взаимодействии.

После окончания школы Шэнь Мянь посещала занятия в платном учебном заведении, потому что там было мало студентов, и родители записали ее на индивидуальные занятия, так что даже отвлечься на уроке было роскошью, не говоря уже о том, чтобы пропустить его.

Однако студентке дневного отделения не нужно посещать занятия по выходным, она должна лишь сдавать еженедельные тесты, организуемые учебным заведением, а остальное время тратить на самоподготовку.

Большинство учеников, которые туда ходили, не получали хороших оценок и имели более или менее проблемные привычки в учебе, что часто становилось причиной головной боли для классного руководителя и учителей-предметников.

Если бы не особые указания ее родителей о том, что ребенок в последнее время был не в лучшем настроении, учителя могли бы подумать, что нашли сокровище.

Через неделю учителя обнаружили, что с психическим состоянием Шэнь Мянь не было никаких проблем, поэтому они, естественно, ослабили надзор за ней.

После выхода из учреждения она сразу же отправилась в полицейский участок, в панике сообщив полицейским, что кто-то склонил ее к самоубийству и что она пришла сообщить о преступлении.

Как только она услышала, что кто-то хотел довести ее до самоубийства, полиция, естественно, не могла не отнестись к этому серьезно.

Полиция немедленно подробно допросила ее, так как несколько лет назад был случай, когда несовершеннолетнюю действительно склонили к самоубийству.

Шэнь Мянь достала свой мобильный телефон, сказав, что другая сторона удалила ее номер Penguin, и она не знает, сможет ли она восстановить записи чата.

После того, как записи чата были удалены, самый простой способ восстановить их - добавить собеседника обратно, но, естественно, полиция не могла этого сделать, чтобы не насторожить змею.

У них работают профессиональные технические специалисты, и восстановить журналы чата не составит труда.

Но после того, как записи чата были найдены, полицейский был беспомощен, он посмотрел на Шэнь Мянь и спросил: "Этот человек, который отправил вам записи чата, тоже несовершеннолетний?".

Шэнь Мянь помолчала несколько секунд и правдиво сказала: "Он еще не взрослый, но скоро станет".

Полицейский вздохнул: "Даже если он действительно взрослый, это не дело, эти сообщения, которые он вам отправил, можно считать в лучшем случае намеками, даже не побуждениями".

Судя по чату, именно Шэнь проявила инициативу в отправке сообщений другой стороне, тот отвечал ей какими-то намеками, но это вовсе не являлось преступлением.

Потому что так называемый "Цзян Чжоу-старший" не просил Шэнь Мянь действительно совершить самоубийство, а скорее намекал ей, использовать фальшивое самоубийство, чтобы морально похитить другую девушку.

Шэнь Мянь молча опустила голову, она действительно знала, что сказанного Цзян Чжоу недостаточно, чтобы наложить на него дисциплинарное взыскание.

Она не собиралась наказывать Цзян Чжоу, она хотела восстановить записи чата, чтобы все знали, что за человек Цзян Чжоу.

Что касается того, почему она не пошла в магазин мобильных телефонов, так это потому, что она недавно прочитала новость о том, что девушка, которая пошла в магазин мобильных телефонов, чтобы отремонтировать свой мобильный телефон, сохранила там свои личные фотографии, и владелец магазина мобильных телефонов угрожал девушке.

Она решила прийти в полицейский участок и получить помощь от полиции, чтобы восстановить шансы на общение, что было самым безопасным способом.

Увидев, как Шен Хлоп опустила голову, полицейские подумали, что она расстроена, потому что человек, который намекал на ее фальшивое самоубийство, не может быть наказан, одна из женщин-полицейских утешила: "Хотя его поведение не является преступлением, но у этого человека явно есть некоторые психологические проблемы, контактная информация удалена, и нет необходимости добавлять ее обратно".

Шэнь Мянь кивнула головой: "Спасибо, тетя-полицейский. Тогда....я могу забрать эти записи чата?"

Полицейский был слегка ошеломлен и кивнул головой: "Конечно, можно, только лучше поговорите об этом с родителями, не тащите всё в одиночку".

По мнению полицейского, хотя Шэнь Мянь и подставила подножку своей однокласснице на экзамене, она уже была наказана, поэтому, естественно, не было необходимости снова сурово обвинять ее.

По сравнению с ней, более жестоким был, очевидно, этот так называемый Цзян Чжоу-старший.

Шэнь Мянь взяла телефон, с которого извлекли журнал чата, и вышла из полицейского участка, пока что не отправив журнал чата в группу.

Из-за инцидента, произошедшего вчера вечером, учитель Хэ уже критиковала нескольких студентов в группе за анонимное общение в чате и запретила анонимное общение.

Неважно, что она не могла говорить анонимно, все равно, как только эти записи чата будут опубликованы, все узнают, кто их разместил.

Причина, по которой она решила послать их ночью, заключалась в том, что Учитель Хэ уже спала, так что все могли говорить свободно, иначе послание было бы отозвано Учителем Хэ сразу после отправки.

Шэнь Мянь вернулась в учебное заведение с кучей забот, но учеба ее совершенно не волновала. Вернувшись вечером домой, ей удалось дотянуть до одиннадцати часов вечера, и она тут же начала энергично рассылать сообщения.

Чтобы все могли быстро извлечь полезную информацию, Шэнь Мянь разместила только несколько скриншотов наиболее важных из них.

Среди них, помимо записей в чате, где Цзян Чжоу намекал, чтобы она морально похитила Цзян Ли, использовав фальшивое самоубийство, было также несколько записей, где Цзян Чжоу просил ее присматривать за Цзян Ли и не позволять ей издеваться над Цзян Жо.

Подключив контекст, легко понять, что Цзян Чжоу действительно ненавидит Цзян Ли, поэтому вполне логично, что он позже намекает Шэнь Мяню на то, чтобы та помогла ему морально похитить Цзян Ли с помощью фальшивого самоубийства.

Учитель Хэ предупредила всех в группе только сегодня утром, что они не должны засиживаться допоздна, когда приближаются промежуточные экзамены, и что они не должны писать ничего, что не имеет отношения к учебе, и что анонимное общение было запрещено, так что теперь все были осторожны.

После того, как Шэнь Мянь отправила это сообщение, различные маленькие группы начали анонимно связываться друг с другом, но в группе класса никто не потрудился ответить на сообщение Шэнь Мяня.

Когда директор Ли встал, чтобы пойти в туалет, он рефлекторно разблокировал свой телефон и увидел сообщение в группе, поэтому он зашел и просмотрел его.

О, так это была Шэнь Мянь, которая что-то задумала!

Он поступил мудро, когда уговорил родителей Шэнь Мянь забрать ее.

Вчера вечером он рано лег спать и не видел анонимных сообщений, и только когда утром учитель Хе предупредила учеников группы, он съел дыню¹ как нечто само собой разумеющееся.

*Наслаждаться шоу

«Толпа, едящие дыни» происходит от онлайн-выражения «Толпа, едящие дыни, которые не знают правды», которое используется для описания людей, которые что-то смотрят. Предыстория:

Репортер пошел взять интервью у старика, старик ответил: " Я ничего не знаю, я ел арбуз в то время". Позже кто-то прокомментировал в комментариях новостей: "Я просто едок дыни, который не знаю правды", – и это стало популярным.

Сегодня вечером Шэнь Мянь снова начала выкладывать дыни, но, вероятно, из-за того, что группа запретила анонимность, студенты не осмеливались обсуждать это!

Когда он подумал, что после того, как учитель Хэ запретила сегодня анонимное общение, она также добавила его в качестве администратора группы, директор Ли не мог усидеть на месте.

Он молча изменил разрешения и открыл анонимный чат, желая увидеть мысли детей. В конце концов, лучше позволить, чем запретить, и даже если он не откроет его, эти маленькие сопляки все равно будут обсуждать в разных маленьких группах.

Однако он ждал три минуты, но никто из группы так и не написал.

После нескольких секунд колебаний директор Ли нажал на окно чата и анонимно отправил сообщение.

[Эти скриншоты, все ли они правдивы].

С другой стороны, Тун И только что увидел сообщение в группе, и, видя, что никто не разговаривает, он уже собирался ответить, когда увидел, что кто-то отправил сообщение анонимно.

Он вспомнил, что Учитель Хэ запретила анонимные сообщения только сегодня утром.

Недолго думая, Тун И кликнул на членов группы и обнаружил, что в руководстве группы есть еще один Е Ван Ли.

Удивительно, но Е Ван Ли в душе оставался ребенком.

Однако, если только они не будут слишком глупы, то любой догадается, что это он изменил разрешения, верно?

Однако в следующую секунду Тун И увидел, как кто-то анонимно спрашивает, есть ли ошибка в Penguin.

Дело в том, что под этим сообщением были даже люди, повторившие это сообщение, говоря, что это, должно быть, ошибка, и что учитель Хэ изменила разрешения только сегодня утром, так что для нее не должно быть возможным изменить их так быстро.

Уголок рта Тун И слегка дернулся.

Ладно, это он думал только в одной направлении.