После превращения в настоящую дочь - пушечное мясо сюжет меняется Глава 7.1

Серия действий, проведенных Цзян Ли, заставила дежурную учительницу смутиться.

Небольшие разногласия между учениками всегда неизбежны. Пока дела не становятся слишком большими, она обычно закрывает глаза, и дело заканчивается.

Устраивая сегодня спальню для Цзян Ли, она также чувствовала, что у этого ребенка хороший характер, она в основном сама брала тяжелые вещи и была очень вежлива в разговоре.

Хотя она не знает, что произошло между этими девушками, Шэнь Мянь саазала, что это была шутка, и обещала, что в будущем такого не будет, предположительно, это было не слишком серьезно.

Как обычно, она планировала закончить все тихо, но Цзян Ли совсем не сотрудничала, из-за чего ее лицо стало немного суровым.

Дежурная учительница нахмурилась и сказала: “Одноклассники должны помогать друг другу и понимать друг друга. Это неправильно с твоей стороны делать из этого такую ​​большую проблему”.

Цзян Ли невинно посмотрела на нее: “Но я просто шучу, учитель.И вы разве не сказали до этого, что забудете на этот раз, вам не кажется, что вы подаете пример?”

Девушки в красно-синих полосатых пижамах в это время стояли ошарашенные.

Они никогда раньше не думали, что характер Цзян Ли был таким упрямым, и она не собиралась сохранять лицо дежурной учительнице.

Перед дежурной учительницей Цзян Ли была настолько высокомерна, что если бы дежурной учительницы не было рядом, она была бы еще более высокомерна, верно?

Обе подумали, они могут искать смерти как угодно, но никоим образом не осмелятся больше провоцировать Цзян Ли.

В этот момент они уже начали сожалеть о тот, что когда Цзян Ли только что постучала в дверь, они притворились мертвыми.

Выражение лица дежурной учительницы изменилось со смущения на гнев: “Ученица Цзян Ли, если ты думаешь, что с моим решением что-то не так, ты можешь сказать это прямо, тебе не нужно быть такой инь-ян¹”.

*Тут используется всмысле "ходить вокруг да около"

Цзян Ли сразу же убрала невинное выражение: “Хорошо, тогда я думаю, что что-то не так с тем, как вы с этим справились”,– она(ЦЛ) уже ожидала, что она(ДУ) скажет, и ждала это долгое время.

Дежурная учительница разозлилась: “Это просто маленькая шутка между одноклассникамиы. Ты обязательно должна быть такой серьезной?”

Сказав это, она подошла, чтобы открыть дверь и впустить Шэнь Мяня.

Шэнь Мянь долго стучала в дверь снаружи, и первое, что она сделала после возвращения в общежитие, это пожаловалась дежурной учительнице: “Учитель, посмотри на нее, вы все еще здесь, а уже она такая чрезмерная, если бы вас не было тут, кто знает что она может сделать, я не посмею жить в общежитии с таким человеком”, — пронзительно прозвучал голос Шэнь Мянь, и дежурная учительница  была так раздражена ее громкостью, что протянула руку и потерла виски, и нахмурившись сказала: “Ты итак не из этого общежития, ты смеешь ходишь в общежитие других людей, чтобы пошутить, и все еще жалуешься, ты хочешь, чтобы я нашла директора, чтобы решить это?”

Если бы Шэнь Мянь не дразнила других с двумя девушками, чтобы пошутить, она не была бы наказана Цзян Ли, не способная зайти внутрь.

Подумав об этом, дежурная учительница  посмотрела на Шэнь Мяня более строго.

Услышав от дежурнойучительницы, что она хочет найти директора, Шэнь Мянь потеряла дух. Она не хотела создавать проблемы перед директором. В противном случае написание отзыва было бы тривиальным делом, а вот если родителей приглашать, это было бы хлопотно.

Увидев, как Шэнь Мянь склонила голову, чтобы стать перепелом, дежурная учительница  продолжала ругать: “Возвращайся скорее в свою спальню!”

Шэнь Мянь угрюмо ушла, дежурная учительница  вздохнула, а затем повернулась, чтобы посмотреть на Цзян Ли: “Теперь ты доволна?”

“В первый день, когда я пришла в школу, я не общаась с ними, но они заперли меня за дверью во имя шутки. Делать это пустая трата времени и энергии, почему я должна быть довольна?”– Тон Цзян Ли был ровным.

Дежурная учительница : “...”

Такую твердолобую ученицу она еще не встречала!

Но если хорошенько подумать, то, что она сказала, разумно, и это правда, что люди даже не могут найти ошибку.

Дежурная учительница чувствовала, что если она продолжит общаться с Цзян Ли, ее кровяное давление, вероятно, поднимется, поэтому она перевела взгляд на девушек в красно-синих полосатых пижамах, которые молчали: “А вы двое, ничего не делали когда Шэнь Мянь держала Цзян Ли взаперти снаружи, если будет другой раз, пусть об этом позаботится завуч, мне лень о вас заботиться!"

Девушки в красно-синих полосатых пижамах снова и снова кивали, выглядя смиренно и воспитанно.

После того, как дежурная учительница ушла, Цзян Ли перевела взгляд на двух соседок по комнате: “Шэнь Мянь не из нашего общежития. Вы впустили ее, но меня нет. Надеюсь, следующего раза не будет”.

Девушка в красной полосатой пимаже тут же махнула рукой: “Это не мы, это Шэнь Мянь...”

Цзян Ли прервала ее: “Если ты думаешь, что то, что произошло сегодня, просто шутка, то я буду шутить с тобой в будущем”.

Девушка в синей полосатой пижаме тихо возразила: “Шэнь Мянь общительная личность и очень популярна в классе. Если мы не послушаем ее, она возьмет на себя инициативу изолировать нас”.

Цзян Ли сделала шаг вперед, усмехнувшись, посмотрела на них: “Если это произойдет снова, я могу найти замок и запереть дверь снаружи, или когда ты пойдешь в туалет, оболью вас тазом с водой сверху. Шэнь Мянь прийдет помочь вам в это время, верно? Разве вы не на это рассчитываете?”

После того, как Цзян Ли сказала это, девушки в красно-синих полосатых пижамах были ошеломлены.

Они были уверены, что если Цзян Ли действительно объявит им войну, Шэнь Мянь точно не будет им помогать, а может быть, она даже будет злорадствовать над их несчастьем и наблюдать за шуткой.

Увидев, что ее слова подействовали на двух девушек, Цзян Ли проигнорировала их и в одиночестве пошла в ванну.

Инцидент с закрытой дверью, не оказал большого влияния на Цзян Ли, но Шэнь Мянь, инициатор, была задушена.

Как только она вернулась в общежитие, она не могла не пожаловаться Цзян Жо, сказав, что Цзян Ли была неразумной, и даже не обратила внимания на дежурную учительницу. Как и ожидалось от того кто вышел из приюта,она вообще не имела воспитания.

Шэнь Мянь сильно приукрасила, чтобы показать, что она просто безобидно пошутила, но Цзян Ли придала этому большое значение и хотела, чтобы вся школа знала об этом.

Шэнь Мянь сказала, что ее переполняло праведное негодование, и ее соседи по комнате тоже согласились, сказав, что Цзян Ли не знает своего места, и сказали, что в будущем все будут ее игнорировать.

Шэнь Мянь долго говорила, и у нее пересохло во рту. Она подошла к автомату с водой, чтобы взять стакан воды, и пожаловалась, попивая воду: “Почему ты молчишь, Жожо? Она такая высокомерная, ты не можешь придумать способ позволить дяде Цзяну прогнать ее?”

Выражение лица Цзян Жо застыло, и после нескольких секунд молчания она прошептала: “Она просто говорит гадко, она вовсе не плохой человек”.

Шэнь Мянь скривила губы: “Если она действительно не плоха, то она должна знать, что ты сегодня плохо себя чувствуешь, разве она не должна беспокоиться о ней, несмотря ни на что? Я вообще тебя не понимаю. Я думаю, ты слишком добра, иначе как она бы посмела так себя вести”.

Цзян Жо нахмурилась и сказала: “Вы также знаете, что у нашей семьи была причина удочерить ее”.

Две другие девушки в общежитии выглядели озадаченными: “Жожо, есть ли у твоей семьи причина для удочерении Цзян Ли?”

Шэнь Мянь кивнула: “Конечно, иначе зачем семье Цзян удочерять сироту?”

Затем, словно насыпая бобов в бамбуковую трубку, она повторила то, что Цзян Жо сказала в столовой.

Выслушав ее слова, одна из девушек вдруг поняла: “Так вот в чем дело. Мне было интересно, откуда взялось высокомерие Цзян Ли. Оказалось, это из-за ее отца, который раньше помогал семье Жожо!”