Фанфик по ФГО Глава 227

Выйдя из тренировочного зала после встречи со Скатах, Аинз мог только вздохнуть, отгоняя от себя меланхоличное настроение, что кратко укладывалось в одну простую фразу - “что стало с моей жизнью?”

В очередной раз очередной гениальный план непобедимого великого Аинза, владыки всех тайных хитрых планов в мире, был раскрыт, но уже приведя к невероятному результату…

Если бы только этот парень Аинз иногда рассказывал о своих невероятных планах простому Мастеру Халдеи, Аинзу, насколько легче была бы его жизнь!

Сбросив с себя легкую меланхолию спустя мгновение, однако, Аинз взглянул на стоящую за его спиной дверь, из-за которой можно было различить доносящиеся звуки вошедшей во вкус тренировки Скатах, после чего, придя к выводу, что куда бы он не планировал направляться прямо сейчас, ему явно не было смысла оставаться здесь, направил свои шаги вперед, постаравшись выбросить из своей головы назойливые мысли о том, что он в очередной раз, вероятнее всего, породил еще одну легенду о невероятном Аинзе, которую он скорее всего так никогда до конца и не узнает.

В любом случае, отбрасывая всю эту мишуру об очередном невероятном плане, в сухом остатке Аинз получал что? Он встретился со Скатах, которая относилась к нему с максимальным предубеждением до этого, после чего был ей атакован, однако спустя пару секунд та успокоилась и вроде как даже стала чуть лояльнее относится к Аинзу. Не идеальный результат, но и назвать его провалом тоже было нельзя - Аинз встретился со Слугой и Слуга стал относиться к Аинзу чуть лучше. А значит - можно забыть о произошедшем, сказав, что он по крайней мере добился какого-то положительного результата.

Подобная интерпретация встречи со Скатах заставила Аинзу внутренне удовлетворенно кивнуть - после чего вернуться к внутреннему планировщику задач в его голове.

Скатах, Семирамида, Медуза и ее сестры, Король Артур - в двух версиях того, Жак де Моле, Ольга… Кажется, он посетил всех новых Слуг, что призвал в данный момент, разве нет?

Какая-то мысль на самой границе сознания царапнула разум Аинза, заставив его внимательно обдумать призванных Слуг. Семирамида, Жак, Артур, Алтрия… Вроде бы все?

Легкая зудящая мысль на границе сознания Аинза заставила его чуть нахмуриться, но сколько бы он не пытался выловить ту из глубин своей памяти - та все время ускользала от него вновь и вновь, из-за чего Аинз, спустя пару минут фрустрирующе бесплодных попыток, предпочел забыть о той, ухватившись за другую мысль. Ведь он разобрался со всеми Слугами, что были им недовольны в данный момент!

Сестры Горгоны, Скатах…

Какая-то мысль вновь царапнула сознание Аинза, заставив его выдохнуть раздраженно - даже его подавление эмоций, в последнее время из-за его значительно увеличившегося контроля собственного состояния отошедшее на задний план, вернулось на мгновение, притушая его раздражение, словно бы затаившаяся в его пальце заноза, бесконечно раздражающая его каждую секунду жизни.

Что-то царапало сознание Аинза в данный момент, что-то, что он явно забыл, но Аинз, как не старался, не мог вспомнить, что именно он забыл - только то, что это каким-то образом было связано со Слугами и конфликтами.

Напрягши свой разум, Аинз задумался на секунду, стоило ли ему проигнорировать полностью это подспудное ощущение, прежде чем помотать головой и решить, что он мог проверить свои ощущения в данный момент как минимум для сохранения своего душевного спокойствия.

Однако, как именно он должен был это сделать? Проделать путь, который навел его на эти размышления?

Аинз повернулся назад, отмечая, что он непроизвольно проделал уже половину пути до своей комнаты от тренировочного зала, прежде чем решить медленно направиться назад, стараясь уловить мысль, что мешала ему все это время, словно бы пытаясь понять, на каком именно шаге он вспомнил о том, что он что-то забыл - и какая именно картина навела его на эти размышления.

Медленно, оглядываясь по сторонам, Аинз направился назад - шаг за шагом, концентрируясь на своих ощущениях и пытаясь обнаружить мельчайший признак того, что что-то в данный момент наводило его на размышления…

Правда, если Аинз искал мельчайшие признаки, то обнаруженная им картина оказалась явной, словно бы высвеченная прожектором картина. Если точнее, то внимание Аинза привлекло то, что одна из множества безликих дверей, ведущих в коридор Халдеи из одной из жилых комнат и наоборот оказалась превращена в монолит, словно бы созданный из песчаника и золота, сразу наводя все подспудные размышления смотрящего на мысли о пустынях и древних гробницах, густо расписанный множеством символов и пиктограмм, рассказывающих целую историю - к которой, впрочем, Аинз не стал присматриваться в этот момент.

Увиденная им странная картина на мгновение заставила его задуматься, прежде чем все его воспоминания собрались в цельную линию и словно бы лампочка зажглась над его головой,- Озимандия.

После этого Аинз взглянул на монолитную дверь перед ним и задумался на мгновение.

Если он уже откладывал встречу с ним столько раз…

Может быть он мог и просто не встречаться с ним теперь?

***

Великий Царь Всех Царей, Фараон Фараонов и Бог среди Богов, Озимандия Сиятельный, был привычен к тому, что он являлся самым великолепным среди всех правителей и героев всех времен и народов. Нет, безусловно, Озимандия не был настолько глуп чтобы утверждать, что не существовало тех, кто был способен доставить ему проблемы, будь то сражение или правление, но по общему счету - и совершенно не без причины - Озимандия считал себя величайшим царем всех времен, героем достойным для того, чтобы на него смотрели с восхищением даже другие герои. Тысяча Слуг понадобиться для того, чтобы заставить Озимандию сразиться с ними всерьез, и тысяча королей потребуется для того, чтобы превзойти его величайшие достижения. Иными словами, мировоззрение Озимандии было укоренено в том, кем он был всегда - и кем он являлся в данный момент. В его собственном восприятии просто не существовало никакого разброса между картиной того, как “должна была” выглядеть его встреча и существование в Халдее и тем, как “могло” выглядеть его существование в Халдее. В его голове просто не существовало разницы между этими понятиями. Разве не был он Великим Озимандией, и все владыки мира склонялись перед ним по его праву, а не приказу?

Безусловно, это не означало, что Озимандия представлял себе Халдею в качестве царства, измененного по одному его приказу, с стенами из золота и сотнями слуг, внимательно прислуживающих ему по его первому повелению - по крайней мере не сразу - но существовал определенный уровень, который Озимандия рассматривал как “сам собой разумеющийся.” Даже среди обездоленных существовали те, кто стоял наверху, и те, кто мог лишь подчиняться избранной “аристократии”. И хотя, конечно же, Озимандия не допускал даже мысли о том, чтобы пасть на подобный уровень, облаченный этим знанием Озимандия понимал, что ему не требовались хоромы достойные его положения - в конце концов, положение Озимандии было столь высоко, что ни одному дворцу в мире нельзя было достичь подобного положения. Все, что имел ввиду Озимандия означало то, что его персона заслуживала должного почета и отношения - и десяток комнат, выданных ему, пусть и были совершенно недостаточной для его уровня роскошью, по крайней мере могли бы продемонстрировать намерения Халдеи относительно его положения в той.

И от того отказ выделить ему более, чем одну комнату, стал для Озимандии неожиданностью.

Мгновенно, стоило ему только услышать о том, что в его повелении ему было отказано, будто бы его приказ был не приказом, а всего-лишь просьбой, на которую был допустим отказ, Озимандия впал в недоумение от того, что сама текущая ситуация не укладывалась в его понимание возможного. Кто-то посмел не просто отказать Озимандии, а нарушить его приказ? Лицо Халдеи, чья функция состояла исключительно в обеспечении наилучших условий жизни Озимандии… Отказалось выполнять его приказ?

Подобное нахальство, безусловно, было необходимо наказывать плетьми, но Озимандия был не столько разгневан подобным проявлением своеволия от Ольги-Марии, что была озадачена поддержанием его личных покоев, сколько озадачен самой возможностью того, что кто-то мог… Отказать великому Озимандии?

От того, хотя гнев Озимандии был ощутим, он не отдал приказа на растерзание своим слугам - к которым, безусловно, относились все меньшие Слуги Халдеи и простая чернь, занятая своими делами, вместо этого повелев своему “Мастеру” явить перед его глазами для обсуждения. Озимандия желал понять, что именно означал в данном случае жест Аинза и Ольги-Марии, какая именно странная девиация в их восприятии заставила их поступить подобным образом.

Однако, Аинз не появился перед его лицом в указанный момент. К удивлению Озимандии, тот не появился перед ним в ближайшее возможное время, и даже позднее, стоило Озимандии в своей милости сделать поправку на возможные трудности Аинза в пути. Нет, Аинз не появился перед ним ни спустя час, два или даже сутки.

Удивление Озимандии вслед за подобными происшествиями перешло сперва в оторопь, затем в гнев. Безусловно, Озимандия планировал провести детальное обсуждение с Аинзом текущей ситуации, но исходом того могла быть лишь одна ситуация, признание правоты Озимандии и предоставление тому требуемых преференций. Даже если Аинз откажется делать это - возможность, что после прошлого опыта взаимодействия с Халдеей учел Озиманди в своей дальновидности, возможность того, что Аинз просто не появится перед его лицом стала для него неожиданностью. Неожиданностью, что удивила Озимандию уже второй раз после его появления в Халдее.

Озимандия находил определенный поэтический шарм в своих врагах, в своей глупости предпочевших встать против него, и мог, пусть и с презрительным раздражением, однако заметить молчаливого противника, ведущего борьбу с ним, но не имеющего достаточно чести для того, чтобы открыто выступить против него - но игнорирование Озимандии… Это было для него крайне новым событием. Настолько новым что царь всех царей, Озимандия, встретившись с подобным событием… Растерялся. Действительно, он просто растерялся перед подобным событием - настолько сильно оно выбивалось из числа привычных ему событий. Его проклинали, благословляли, боялись или любили, но никто никогда не игнорировал Озимандию.

Однако, как и следовало ожидать, странное чувство недоумения Озимандии продержалось недолго в его разуме, превратившись в гнев, вызванный в первую очередь непониманием. В словосочетании “как смеют они игнорировать великого Озимандию”, ключевым словом было “как.” Гнев Озимандии был порожден из того, что наблюдаемая им картина представляла из себя какую-то бессмыслицу, не имеющую никакого логического объяснения происходящему.

Гнев Озимандии мгновенно заставил его приготовиться к тому, чтобы проявить силу - не полный объем той, поскольку Озимандия все же не желал в своем стремлении покарать виновного обрекать человечество на гибель - по крайней мере до того момента, пока сам Озимандия не услышал бы оправдание от его “Мастера”, однако в последнюю секунду руку Озимандии от этого решения удержала новая, и вместе с тем весьма простая мысль.

Был ли Аинз, его “Мастер”, глуп?

Воспоминание о встречи с удивительной и вместе с тем чарующей нахалкой, Медб, что имела лишь поверхностное сходство с правительницей мифических земель Ирландии о которой был осведомлен сам Озимандия благодаря вмешательству Трона Героев, заставило его удержать свою руку от подобного решения и задуматься вновь не только о поверхностном нежелании Аинза держать ответ перед лицом Озимандии, но и о более глубокой мотивации, приведшей к подобному решению того.

В конце концов, разве мог быть глупцом тот, кто обладал верностью Медб? А если же он не был глупцом - как мог он допустить подобное решение, не только отказать в приказе Озимандии, но отказаться даже от встречи с ним?

Эта мысль Озимандии заставила его задуматься вновь, пытаясь прийти к понятному объяснению текущей ситуации.

Возможность поддержания собственного авторитета в глазах подчиненных Озимандия отбросил сразу же - ни один Мастер не был бы виновен в следовании приказам Озимандии ввиду того, что, естественным образом, приказы Озимандии обладали большим приоритетом, чем любые иные решения. Иными словами, нельзя было считать следующего приказам Озимандии слабым, как нельзя было считать Солнце предсказуемым за то, что оно каждый день вставало лишь с востока.

Желание мести? Исключая тот факт, что Озимандия совершенно не видел причин для мести ему со стороны Аинза - более того, в Сингулярности их можно было назвать союзниками, сражающимися на одной стороне - подобный способ был слишком мелочен для того, чтобы считаться значимой местью, но вместе с тем слишком опасен для того, чтобы считать его небольшой подлостью.

И потому, после длительных размышлений Озимандия Великий пришел лишь к одному возможному выводу из всех имеющихся у него данных. Эти действия Аинза были… Проверкой.

Не проверкой того, насколько Озимандия был готов следовать приказам или терпеть наплевательское отношение к себе - Озимандия казнил и за меньшие вольности в отношении к себе - а проверкой того, насколько далеко был готов зайти Озимандия в своих требованиях - и реализации тех.

В конце концов Озимандия прекрасно понимал, что после восстановления человечества подобные ему Слуги окажутся среди реального мира, совершенно неподготовленного к их существованию, и действия Озимандии Великого могут сподвигнуть цивилизацию к краху и процветанию. Харизму, интеллект и силу Озимандии нельзя было описать рамками человеческого мира, а потому Аинз и пожелал узнать, как отреагирует Озимандия на столкновение с миром глупых людей, забывших о том, кому они должны были поклоняться и чьи приказы исполнять. Возьмет ли он силой полагающиеся ему награды? Потребует ли исполнения его желаний, не считаясь с условиями и позицией народов и государств? Пересилит ли его естественная природа в роскоши его осознание плачевного положения человечества - в данный момент катаклизма как отражение плачевной ситуации, в которой оказалось современное человечество?

Единственное описание, что Озимандия мог подобрать, осознавая суть подобной проверки, было…

Восхитительная наглость!

Наглость подобного порядка, желание “устроить проверку” самому Озимандии, была до того дика для Озимандии, что она превосходила порог простой наглости и, подобно тому, как описав полный круг стрелки на циферблате возвращались в исходное положение, гнев и раздражение Озимандии достигли таких пределов, что они словно бы затушили сами себя, превратившись в ничто.

Наглость подобного порядка была настолько велика, что в какой-то момент вызвала у Озимандии настоящее восхищение, подобно тому, как короли могли восхищаться наглостью шута.

В этом восхищении Озимандия отказался сперва от того, чтобы излить свой гнев на Халдею, прежде чем отложить свое желание сатисфакции или встречи с Аинзом, не уступив его требованиям проверки, сколько от шока и в ожидании - каким удивительным образом сможет превзойти это нахальство Аинз в этот раз?

И Аинз превзошел ожидания Озимандии, когда, даже после того, как тот отступил от своих требований, не явился на встречу с ним.

В понимании Озимандии после того, как тот отступил перед действиями Аинза - событие, что само по себе было достойно упоминания в исторических книгах, настолько оно было редко и значительно, Аинз должен был появиться с целью объяснения своих действий, для того, чтобы засвидетельствовать по крайней мере почтение и уважение к Озимандии… Аинз не появился вновь, оставив Озимандию одного.

И, впервые за долгое время, Озимандия вдруг осознал, что он находился в пустой комнате. Не только не получив никакого удовлетворения его естественной потребности, но даже ниже остальных Слуг ввиду того, что никто не произвел ни одного движения в его комнате - ни слуги, которых не получил Озимандия, ни сам Озимандия, ожидавший слуг.

Для Озимандии не стоило ничего изменить свою комнату согласно своему чувству прекрасного, однако сам факт того, что царь всех царей должен был обустраивать свою комнату своими личными силами - или же быть оставленным позади остальными Слугами…

Наглость, что вновь описала полный круг эмоций, превзойдя прошлое восхищение Аинзом и заставила Озимандию принять решение, что он не принял бы ни в каких других условиях. Самому заняться собственным декором.

В мгновение комната Озимандии была изменена под его вкус, но в подобном деле был важен принцип!

Однако, после изменения своей комнаты, Озимандия погрузился в размышления - сможет ли невероятное нахальство Аинза превзойти себя и в этот раз? трюк с игнорированием Озимандии сработал дважды, но даже самое невероятное ресторанное блюдо могло приесться, если предоставлялось посетителям раз за разом.

Однако в момент размышления о подобном, дверь в комнату Озимандии отворилась вновь - заставив Озимандию вновь замереть от столь невероятного пренебрежения этикетом, прежде чем Аинз появился на его пороге, глядя на Озимандию так, словно бы ничего и не произошло между ними, прежде чем взглянуть на Озимандию спокойно,- Ты желал поговорить со мной?

***

После долгих размышлений, Аинз все же пришел к выводу, что он не мог бесконечно откладывать разговор с Озимандией - как и к выводу, что он просто не мог ничего ответить Озимандии. То есть, конечно же, он не позволит Озимандии получить лишние комнаты, но кроме того… В общем-то, Аинз не мог ответить ему ничего.

А если Аинз не мог ничего ответить Озимандии - то он планировал и вовсе не поднимать эту тему. Самым лучшим вариантом было бы если бы Озимандия уже забыл о своих требованиях… А значит Аинз просто мог сделать вид, что он проверял всех своих новых Слуг. Если же Озимандия поднимет вновь вопрос о своих требованиях - то, в данном случае, Аинзу оставалось только быть открытым и принять на себя удар Озимандии.

Однако, войдя внутрь комнаты - что крайне серьезно отличалась от всех остальных комнат, что Аинз посетил до этого, словно бы целиком была привнесена из какой-то картины о легендарных египетских пирамидах, Аинз практически мгновенно столкнулся лицом к лицу с Озимандией, лишь молчаливо рассматривающего самого Аинза с… Каким-то странным подобием уважения во взгляде?

Аинз на всякий случай присмотрелся к Озимандии, стараясь определить, не показалось ли ему это выражение лица, но не успел, услышав голос Озимандии,- Я… Хотел поговорить?

Замешательство в голосе Озимандии было столь заметно, что Аинз не мог не ухватиться за свой шанс и быстро изменить русло диалога,- Прошу прощения, видимо, это был не ты. В таком случае можем просто считать, что я зашел проведать своего нового Слугу. Как ты устроился в Халдее?

Бросив взгляд вокруг себя, Аинз мгновенно добавил к своим словам продолжение,- Я смотрю, ты потратил больше сил и времени на отделку комнаты… Странно задавать вопрос об этом в таком случае, но я полагаю, тебе нравится?

-Просто поговорить…. Потратил больше сил… - словно бы зачарованный призрак, Озимандия протянул несколько фраз, произнесенных Аинзом, прежде чем чуть нахмурить брови, словно бы пытаясь обдумать что-то невероятно сложное - однако вместе с его выражением лица можно было предположить, что то, что он в данный момент было настолько глупо - либо же настолько гениально - что никогда не приходило ему в голову до этого момента - прежде чем Озимандия взглянула на Аинза и с какой-то задержкой произнести медленно,- Да, пожалуй, мне нравится в Халдее…

-Хорошо,- не став заострять внимание на странных проблемах с мыслительными процессами Озимандии, Аинз постарался экстренно найти следующую тему для разговора с Озимандией,- Ты уже общался с остальными Слугами? Пробовал готовку Арчера?

Озимандия, глядя на Аинза, только медленно моргнул, прежде чем, словно бы с неохотой и непониманием, произнести,- Нет.

“Почему он так говорит?” - Аинз взглянул на Озимандию, словно бы пытаясь понять, общался ли тот всегда подобным образом, или Аинз каким-то образом спровоцировал подобную неспешность и замешательство в его ответах - “Я ведь не спросил у него ничего особенного, самый обычный простой разговор… Я что… Смущаю его?!”

До этого момента Аинз не общался с Озимандией вовсе, исключая координацию атаки на Камелот - но это едва ли можно было назвать общением вовсе - и потому не знал, как именно Озимандия общался обычно, и тем более, каков был его характер - но требование Озимандии относительно предоставления ему дополнительной роскоши сформировало в голове Аинза вполне однозначную картину, мгновенно напомнившей ему о его рпошлом мире, боссах и иных людях, отчего-то убежденных в том, что они изначально должны были получать больше остальных, просто по факту своего существования. Нет, то есть, Аинз не выступал за абсолютное равенство, конечно же, это было просто глупо в его восприятии - но более лояльное отношение с его стороны еще нужно было заслужить, либо предоставив выдающиеся результаты, либо по крайней мере фактом личного покровительства Аинза. Озимандия, безусловно, обладал навыками, но требовать особое отношение к себе по праву своих прошлых заслуг после прибытия в Халдею Аинз считал шагом, отдающим скорее высокомерием, чем чем-либо еще. Но, мог ли Аинз случайно оказаться неправ в своем суждении?

Например, когда-то настолько давно, что это уже казалось Аинзу происходившим в прошлой жизни, Аинз боялся ситуации, в которой старая и уже знакомая, сработавшаяся команда пыталась проверить на прочность нового для них босса. Тогда опасения Аинза относительно этой ситуации так и не подтвердились, однако… Возможно, именно сейчас он неожиданно столкнулся именно с подобной ситуацией?

Ведь, если подумать об этом, говоря исключительно языком фактов, то Озимандия был правителем - или кем-то подобного уровня, ведь так? Он наверняка был привычен к тому, что все его приказы выполнялись по его первому повелению и наверняка был непривычен к отказам, но столкнувшись с отказом он легко мог не знать, как именно ему следовало реагировать на него. Не то, чтобы Аинз, конечно, встречался с подобными ситуациями в реальности, но в различных сюжетах неоднократно поднималась тема того, как испорченный деньгами человек неожиданно сталкивался с реальностью, в которой они уже не были так могучи, как и до этого, что становилось для них настоящим шоком и меняло их отношение к жизни - и откуда-то создатели подобных произведений ведь должны были черпать идеи для подобных сюжетов, а значит такая ситуация могла произойти и в реальности!

То есть, прибыв в Халдею, Озимандия потребовал особого отношения к себе, не получил его, попробовал повысить тон, и когда это не сработало… Вернулся в свою комнату и самолично провел ее отделку! А теперь, при встрече с Аинзом он явно не знал, как именно он должен был себя вести, смущался и не знал, как ему стоило отвечать самому Аинзу!

Картина Озимандии в качестве молодого богатого наследника, непривычного к жизни простых людей, что, только столкнувшись с чем-то, что не вписывалось в его обычные условия жизни, мгновенно отступил и стал неуверенным в себе потерянным молодым юношей настолько хорошо сложилась в голове Аинза, что он не смог удержаться и ощутил какую-то жалость к Озимандии, решив исправить свое предыдущее предвзятое отношение к тому и протянуть руку помощи не адаптированному парню,- Хм, в таком случае, я думаю, нам стоит прогуляться. Пойдем, я познакомлю тебя с Арчером и с его готовкой.

Озимандия, услышав эти слова, замер на мгновение, после чего медленно, будто бы сам не понимая, как его губы произносят эти слова, произнес медленно,- Спасибо?

Произнесено это было столь неуверенно, что разум Аинза сам дорисовал вопросительный знак в конце этого предложения и заставил Аинзу ощутить волну сочувствия и симпатии к Озимандии, а также увериться в том, что Аинз определенно точно понял характер его нового Слуги!

***

Озимандия мог сказать лишь одно слово относительно его текущего состояния.

Его определенно затянул водоворот безумия.

Безумие, никак иначе нельзя было назвать текущие действия Аинза. И ничем иначе, кроме как затягиванием в водоворот безумия, нельзя было объяснить то, что Озимандия был согласен участвовать в этом.

Одно упоминание о том, что Озимандия “хотел видеть Аинза”, словно бы он являлся просителем, а Аинз его покровителем, удовлетворяющим его просьбу, было бы достаточно в иных условиях было бы достаточно для того, чтобы повелеть высечь до полусмерти зарвавшегося наглеца… Нет, за попытку войти без предупреждения и объявления в комнату Озимандии, без стука, должно было казнить!

Действия Аинза не просто были нахальством или нарушением социального кода, а самым настоящим безумием - и, глядя на это безумие, Озимандия чувствовал, как начинает сам терять свой разум. Настолько, что, поддавшись этому безумию, Озимандия словно бы начал воспринимать его как новую нормальность. Подобно тому, как столкнувшись с чем-то настолько выбивающимся из привычной картины мира, разум человека мог просто сломаться и, пожав плечами, воспринять любую, самую невероятную деталь окружения как нечто естественное и само собой разумеющееся - просто потому, что иначе мозг человека разорвал бы сам себя в попытке понять то, что не было создано для понимания.

Эта мысль заставила Озимандию, вопреки всему его пониманию возможного, отвечать на слова Аинза, и даже поддаться его манипулированию, берущему не изяществом интриг, а неожиданной и обезоруживающей открытостью.

Каждое действие, каждое слово Аинза нарушило единовременно сотню писанных и неписанных правил, шло против всех возможных убеждений, и потому Озимандия мог только в восхищении хлопать, признавая, что Аинз действительно являлся великолепным мастером этикета.

Потому, что глупец, не знающий ничего об этикете, всегда бы удержался от нарушения как минимум некоторых, а враг, желающий уязвить оппонента, отказался бы от нарушения самых базовых приличий. Получить ноль баллов на любой тесте знания было задачей не менее сложной, чем сто процентов верных ответов, поскольку даже полагаясь на удачу человек должен был выбрать какой-то процент верных ответом из-за банальной статистики распределения вероятностей. Для того же, чтобы избежать каждого верного ответа необходимо было знать, каким именно был этот верный ответ и пойти ему наперекор.

Воспоминания Озимандии мгновенно заполнились Медб, нахалка, что игралась с этикетом и устоями, однако Аинз безусловно превосходил ту как минимум на порядок. В то время, как Медб лишь использовала этикет для своих целей - Аинз нарушал его с прямой открытостью, однако делал это настолько исчерпывающим образом, что его было фактически невозможно остановить и фактически невозможно отразить его воздействие.

Озимандии оставалось лишь хлопать на эти действия, глядя на то, как Аинз перед его глазами, нарушая каждое правило из всех возможных, добивается результата, что можно было бы счесть недостижимым - превращая в минус каждое число удивительным образом все равно приходит к модулю и выходит в плюс.

-Да, пожалуй, я был бы рад познакомиться с этим Арчером,- Озимандия произнес спустя мгновение, чувствуя, как в этом безумии крепнет его разум и осознание нормальности происходящего вокруг него безумия, прежде чем ощутить прилив странного наслаждения ситуацией.

Возможно, Озимандию невозможно было победить на почве интриг, лишь заставить признать достижения врага, однако если его оппонент не пользовался интригами, вместо того играя неизвестную игру, правила которой Озимандия не понимал, и мог лишь следовать примеру своего вероятного оппонента?

Озимандия ощутил легкую улыбку на его вечнопрекрасном лице фараона и благосклонно наклонил голову вперед, выражая свое благоволение действиям Аинза.

Даже если Озимандия не добился полагающихся ему условий, однако, возможно, получил развлечение и опыт, что стократно перебивали ценность всего нескольких потерянных комнат в его личном пользовании.