Призыватель апокалипсиса Глава 34

Глава 34 — Отдых перед решающей битвой

Переводчик: Блоха Анастасия

Гаары нигде не было – он исчез вместе с магической фигурой.

Пока Ли Цзяюй нежно щипал маленькую бутыль, он чувствовал, как его мозг атакуют волны головокружения. Его веки постепенно становились тяжелее, и Ли Цзяюй не мог дождаться, чтобы вздремнуть.

«Ух, чёрт возьми... Похоже, этот призыв взял больше духовной энергии, чем я ожидал».

- Я устал. Подойди сюда...

Когда Ли Цзяюй уже было позвал Hсыао Ваньцин, его глаза внезапно засияли, как у кота посреди ночи!

«Двадцать взрывных печатей!»

Когда Гаара исчез, он неожиданно оставил двадцать взрывных печатей в фигуре!

Эти взрывные печати были блестящими, жёлтыми талисманами, и на каждом были символические начертания, напоминающие драконов и змей. Талисманы излучали слабое жёлтое свечение в полумраке, словно хвастаясь, что они – не обычные предметы.

- Этот Легендарный Эксперт, Гаара... не слишком ли он добрый и искренний? – радостно прошептал Ли Цзяюй себе под нос. По правде, когда он заметил взрывные печати, Ли Цзяюй немедленно подумал, что он оставил двадцать печатей, чтобы убить их, и боялся, что аудиторию разнесёт на куски.

Однако, оказалось, что Легендарный эксперт вроде Гаары не применил бы такие методы к жалкому ученику-Призывателю. Ли Цзяюй осмотрел печати, и было похоже, что их не использовали, так что можно было не бояться взрыва.

- Мы с Гаарой не родственники... Отдавать свою «Песчаную Бутыль» - это уже акт чрезвычайной щедрости. Я подумать не мог бы, что будут и взрывные печати. Из-за этого я немного чрезмерно нервничаю. У хорошего человека будет мирная жизнь через...

Ли Цзяюй покачал головой и с трудом сконцентрировался. Он осторожно подобрал двадцать взрывных печатей.

В прошлой жизни, когда он всё ещё был учеником и неопытным призывателем, он часто призывал взрывные печати и снабжал ими отряд Охотников на демонов.

В конце концов, они были весьма полезны и для неожиданной атаки, и для взрыва на расстоянии. Настолько, что если совместить их с ловушкой, обладая достаточными способностями, они могли с лёгкость убить насекомое Высшего Второго Ранга!

- Ли Цзяюй, ты в порядке?

Заметив, как постепенно бледнеет лицо Ли Цзяоюя, и что он настолько устал, что не может ровно стоять на ногах, Hсыао Ваньцин могла сказать, что он переутомился.

- Как я могу быть в порядке...

Ли Цзяюй положил подбородок на плечо Hсыао Ваньцин. Его овеял нежный аромат, а грудью он мог почувствовать пару идеально круглых и пышных мягкостей. Они отличались от тех, что у юных девушек – это была грудь взрослой женщины, приятно упругая.

- Сестра... отведи меня туда, где я смогу отдохнуть. Я устал... очень устал. Мне нужно несколько минут, чтобы восстановить духовную энергию... – Ли Цзяюй сомкнул глаза и его слова звучали очень слабо и мягко.

- Ли Цзяюй, твоё состояние... я боюсь, что несколько минут его не исправят. Давай так... мы вернётся на тринадцатый этаж, чтобы отдохнуть и должным образом устроимся на ночь. И к тому времени, когда ты будешь готов завтра, ещё не будет слишком поздно убрать червей. Не нужно торопиться. Твоё тело более важно, - нежно сказала Hсыао Ваньцин, гладя его по спине.

- Она права, Цзяюй. Отдохни хорошенько. Урожай сегодня уже богатый... К тому же снаружи небольшой дождь, и погода быстро темнеет. Биться неудобно. Не суть, если мы не очистим три нижних этажа. Мы сможем заблокировать лестницу на тринадцатый этаж. Так мы временно будем в безопасности... – сказала Жань Хунся, смотря чистым и невинным взглядом в лицо Ли Цзяюя. Только когда он закрыл свои глаза, она посмела смотреть на него. Обычно всякий раз, когда Жань Хунся смотрела на Ли Цзяюя, он раздражённо отводил взгляд.

- Да, вернёмся, не будем больше задерживаться. Энь, давай заберём и четыре Кристалла Насекомых... – говоря это, Чу Сян намеревался было забрать Ли Цзяюя из объятий Нсыао Ваньцин, чтобы понести его.

- Нет! Я уже говорил. Мы должны добраться до студенческого супермаркета и женского общежития до ночи...

- Иначе это будет долгая ночь. Под угрозой апокалипсиса, когда много жертв, и нет ни еды, ни одежды для тепла, первая ночь самая тяжёлая!

- Большинство её не выдержат. Мне всё равно, если кто-то замёрзнет до смерти, но я не хочу, чтобы сестра Нсыао Ваньцин терпела холод и голод. То же самое относится к моим добрым друзьям – Хань Сяоци и Хуа Сяолу. Они не могут страдать... иначе всё, что я уже сделал, не будет иметь значения.

- Ты... почему ты настаиваешь на этом? Не то, что мы не можем выдержать это... не нужно себя вынуждать...

По неизвестной причине Hсыао Ваньцин была мгновенно немного тронута словами Ли Цзяюя. Она не понимала – ведь они были едва знакомы, собрались вместе случайно, и имели лишь скучные взаимоотношения преподавателя и студента. Так почему Ли Цзяоюй снова и снова осыпал её особенной заботой?

Было бы нормально, если бы Ли Цзяюй относился так к Хань Сяоци и Хуа Сяолу, ведь они были лучшими друзьями. Но кем была Hсыао Ваньцин Ли Цзяюю? Строго говоря, они только сегодня узнали друг друга.

На самом деле, Ли Цзяюю не нужно было делать столько... Всё-таки его плечи были такими же, как у других – ему не нужно было брать столько ответственности на себя.

- Молчать! С тем, что я решил, не вам спорить!

Глаза Ли Цзяюя медленно раскрылись. Затем он поднял голову и сказал?

- Отведите меня в соседнюю аудиторию. Там нет трупов и относительно чисто. Идём туда, я хочу отдохнуть... вы меня слышите?

Hсыао Ваньцин и Чу Сян переглянулись, затем сухо улыбнулись и беспомощно согласились:

- Хорошо, сделаем, как ты говоришь.

Сказав это, Hсыао Ваньцин нежно погладила Ли Цзяюя по спине и отвела его в чистую соседнюю аудиторию, поддерживая его мягко, но несколько напряжённо. Топороносцы быстро отодвинули столы и собрали вместе несколько стульев в импровизированную кровать, намекая, что Hсыао Ваньцин стоит положить Ли Цзяюя туда.

Однако Hсыао Ваньцин покачала головой. Вместо этого она спокойно нашла стул и села рядом с Ли Цзяюем, тепло обнимая его верхнюю половину.

- Все, убирайтесь. Сейчас... не хочу, чтобы кто-то мешал.

Услышав команду Ли Цзяюя, Чу Сян и некоторые другие парни переглянулись со странными выражениями лиц. Они тактично думали, что у сильных есть привилегии. Если бы это было в прошлом, они бы судачили о мужчине и женщине, живущими под одной крышей. Однако сейчас в их сердцах было некоторое ожидание чего-то.

Молча парни ушли вместе с Лань Сяоюэ, которая не посмела остаться. Сейчас перед Hсыао Ваньцин оставалась только Жань Хунся. Она прошептала:

- О... тётя Нсыао, позвольте остаться. Я смогу вас защитить! Если появятся насекомые, я смогу от них отбиться.

Hсыао Ваньцин только намеревалась ответить, как её прервал слабый голос Ли Цзяюя:

- Убирайся! Ты не слышала, что я не хочу, чтобы кто-то мешал? Тёмный Осьминог, и ты тоже убирайся!

После того, как прогнали Жань Хунся и Тёмного Осьминога, Hсыао Ваньцин мягко вздохнула. Она любовно погладила окровавленное лицо Ли Цзяюя. Из её ладоней шёл священный свет, пока она говорила:

- Спи крепко... не думай слишком ни о чём... относись к моим объятиям как к убежищу. Не нужно больше волноваться...

- Сестра, не трогай лицо. Щекотно, - вздохнул Ли Цзяюй со всё ещё закрытыми глазами.

- Почему ты зовёшь меня сестрой? Наши отношения... Мы дальние родственники? Может, я похожа на твою сестру? - Hсыао Ваньцин нежно гладила Ли Цзяюя по спине, отчего ему было комфортно.

- Ни то, ни то.

Ли Цзяюй слегка наклонился и переместился в более удобную позу для сна. Затем он улыбнулся и сказал:

- Я хочу звать тебя сестрой - и я буду звать тебя сестрой. А что, у тебя есть возражения?

- Нет, можешь звать меня как хочешь... Мне же лучше, когда у меня такой красивый младший брат в телохранителях, - тепло улыбнулась Hсыао Ваньцин. Её выражение лица было нежным, но жалостливым, с волнующим душу видом.

- Энь... Моим самым большим желанием за прошлые два года было иметь возможность спать в твоих объятиях...

Бессознательно дыхание Ли Цзяюя стало протяжным. Его выражение лица было спокойным, пока он неосознанно бормотал во сне:

- Я боюсь остаться один... мне не нравится быть одному в мире. Моему сердцу холодно каждый раз, когда идёт дождь. Мне не с кем было говорить, и я мог только идти к твоим плитам и смотреть на них со стороны. Умоляю тебя, пожалуйста... не оставляй меня. Оставайся рядом, пожалуйста. Будь со мной, я обещаю, я хорошо о вас всех позабочусь...

Эти слова, сказанные во сне, очень удивили Hсыао Ваньцин! Она смотрела на спящего Ли Цзяюя. Отчаяние вместе с надеждой и ожиданиями в его голосе и словах были очевидны. Смесь этих эмоций могла заставить прослезиться, и Hсыао Ваньцин растерялась.

- Он... Что это за разговор во сне? Дитя... хранить столько секретов... Разве он не знает, что это истощает – держать в себе так много секретов?

Hсыао Ваньцин осторожно покачала головой. Из её рук продолжал исходить молочный белый свет. Пусть он оказывал самую малость помощи Ли Цзяюю, всё, что было важно – это то, что она могла помочь.

Тучи снаружи сверкнули, и молния промчалась по тёмным небесам, освещая смущённое лицо Hсыао Ваньцин. Молния заставила её лицо ярко заблистать, словно драгоценные камни, но в то же время нежно и роскошно, словно весенние цветы.

«Кто знает, куда мы направимся потом... Я могу только надеяться, что студенты выживут. К тому же мой муж, который в далёком Янчэне, не попал под удар, верно? А Ли Цзяюй, этот ребёнок...»

Hсыао Ваньцин наклонила голову, и пока она гладила холодные податливые белые волосы Ли Цзяюя, на её бледном лице была нежная улыбка. Но в его уголках глаз виднелись сверкающие прозрачные капельки.