Архизлодей Глава 240: Отсеченная рука

Глава 240: Отсеченная рука

Сюй Янъи испытал легкое головокружение. Открыв глаза, он снова прибыл в стартовую точку пути Желтых Источников. Из тех, кто все еще был жив, здесь были Фан Чэн, Мао Ба’эр, Сюань Чэнцзы, Цюань Нинъюэ и Чжао Уе. Шесть из них все еще были в сознании. Бессознательные Ли Чжунъюань, Пятый Старик И и Девятая Сестра были доставлены на пол рядом с ними.

Все закрыли глаза и медитировали. Вэй Чжунсянь и Сюань Чэнцзы следовали за Сюй Янъи, как тени. Во взгляде Вэй Чжунсяня был ледяной блеск. Он прошелся взглядом по окружениям, опустив голову и мягко сказав: «Хозяин. Как насчет того, чтобы я начал действовать и занялся ими...»

У него была улыбка на лице, и он легонько провел пальцем по шее, но выражение его лица ни капли не менялось.

Сюй Янъи выгнул брови. Вэй Чжунсянь действительно заслуживал быть великим и коварным служащим былой эры... Среди всех присутствующих людей, или даже, если учесть господ Заложения Основ, суммарное количество забранных ими жизней будет ничем по сравнению с этим стариком. Те, кто не были преданы Сюй Янъи, должны быть убиты. Те, кто не следовал Сюй Янъи, должны быть убиты. Те, кого нельзя было контролировать, должны быть убиты. Этот титул «Девять Тысяч Лет» вовсе не был незаслуженным. В убийстве людей, независимо от того, были ли они культиваторами, Вэй Чжунсянь несомненно ни капли не испытывает дурных эмоций.

Однако, Сюй Янъи не кивнул в ответ. Не считая Легион Синтянь, Пятый Старик И и Девятая Сестра были допустимым вариантом попасть под клинок палача. Более того, Девятая Сестра была человеком Клана Мин. И все же...

Он покачал головой. Он не мог убивать их. Неизвестно, как много кланов и сил снаружи нетерпеливо ждало, пока люди выйдут наружу. Если через эти двери выйдет только Легион Синтянь, то куда подевались все остальные? Они умерли? Как они умерли? Почему вошло более тысяч людей, но вышло только девять?

В настоящее время Легион Синтянь был слишком молодым и неопытным. Они просто не смогут понести такие бурные ветра и высокие волны. Но если с ними выйдут люди из Клана Мин, Клана И и Секты Дао, основное внимание будет не на них, даже если у Легиона Синтянь выйдет больше всего живых людей.

Культивация никогда не считала концепцию стадии культивации высшей. У каждого человека было время слабости.

Видя небольшие колебания взгляда Сюй Янъи, Вэй Чжунсянь быстро начал льстить ему, смеясь: «Этот раб сделает все, что хозяин скажет. У хозяина превосходное внимание. У могучих родословных, естественно, есть собственная ответственность. Нам нужно спрятаться за ними от грядущих элементов и бедствий».

Уголок рта Сюй Янъи дрогнул, и он опустил голос: «Измени их воспоминания насчет того, что они видели внутри. Я знаю, что ты можешь сделать это. В особенности, нельзя раскрывать твою личность, а также мои дела».

«Просвещенный мудрец - это не более, чем его хозяин», - Вэй Чжунсянь рассмеялся с тактическим пониманием. Он взмахнул рукой, он изолировал чувство слуха других: «Согласно команде хозяина только что, я уже сделал это при телепортации наружу. Это было учтено Его Величеством. Не считая зал предков Клана Чжан Горы Дракона-Тигра, никто не сможет устранить тайную технику запечатывания Небесного Мастера Чжана... Но могу ли я быть наглым, и заявить, что лучшим методом будет взять подчиненных командира...»

В глазах Вэй Чжунсяня промелькнул зловещий проблеск. Сюй Янъи прошелся взглядом по группе. Колеблясь мгновение, он в итоге твердо покачал головой.

«Хозяин...»

«Я не могу, - Сюй Янъи глубоко вздохнул, посмотрев на вершину пещеры, - у всех есть собственный путь. Было бы лучше всего стереть их воспоминания обо мне...»

Он вдруг опустил взгляд, изучая Вэй Чжунсяня: «Я слишком мягкосердечный?»

Вэй Чжунсянь криво рассмеялся, не отвечая.

«Или, возможно, - Сюй Янъи встал, прислонился к стене, и зажег сигарету, - да, самым лучшим способом будет убить свидетелей и оставить тех, кто потерял сознание... Но у меня есть свой путь».

«Даже если это неправильный путь, я все исправлю, если это принесет мне боль, - он посмотрел на сигарету, - я дам им шанс. И это оставит сознательность в моем сердце».

Вэй Чжунсянь больше ничего не говорил. Даже такой человек, как он, хорошо понимал фразу «нижняя грань». Не все любили судить других.

Однако, он не был согласен со способом ведения дел Сюй Янъи. Заслуги генерала достигались пожертвованием бесчисленных выбеленных костей. Разве эти люди не были для его хозяина «бесчисленными костями»? Какое у них еще могло быть применение, кроме как стать «выбеленными»?

Сюй Янъи втянул острый дым в грудь. Его разум встряхнулся, выводя его из его раздумий. Он посмотрел на свою левую руку. Он очень долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Вэй Чжунсянь молча стоял рядом.

«Командир, - в это время мягко прозвучал голос женщины, - вы переживаете о вашей отсеченной руке?»

Цюань Нинъюэ в какой-то момент прекратила медитировать и последовала за взглядом Сюй Янъи. Изучая уродливый, но величественный шрам в течении долгого периода времени, она внезапно рассмеялась: «Так теперь вы знаете, что такое волнение? А я то думала, что командир всегда будет беззаботным».

Сюй Янъи зажег сигарету во рту и рассмеялся: «Если бы я не сделал этого тогда, никого из нас не было бы в живых».

«Вы сожалеете об этом? - с улыбкой спросила Цюань Нинъюэ, - из-за потери части тел культиватор не сможет совершать базовое формирование печатей. Смертные просто смогут купить трость или протез, но не мы».

«Как ци сможет совершить полный цикл без различных меридианов в этой части тела? Как кто-то сможет культивировать без цикла? Кроме того, как формировать печати без руки? Как можно будет использовать определенные божественные способности, требующие меридианы в руке? - она посмотрела в глаза Сюй Янъи, - вы правда не подумали об этом тогда?»

Сюй Янъи вздохнул, потушив сигарету: «Если сказать, что я не сожалею об этом, это будет ложью. Но есть кое-какие вещи, которые необходимо сделать, даже если ты хорошо осознаешь, что не должен».

Цюань Нинъюэ глубоко изучала глаза Сюй Янъи - такой задумчивый взгляд у похожей на девочку женщины был немного неуместным. Она долгое время ничего не говорила. Вместо этого она встала, формируя дао-печать правой рукой. В это мгновение ее левая рука медленно раскрылась, как механизм.

Вслед за почти тихим механическим звуком лучи таинственного синего света понемногу пронзили пространство из открытой щели. Это был ее самый большой секрет. Хотя это уже нельзя было считать тайной после Храма Данься, это был первый раз, когда Сюй Янъи видел «внутренность» Цюань Нинъюэ с близкого расстояния.

Ее внутренняя часть была покрыта глубокими талисманами. В следующую секунду механизмы в руке Цюань Нинъюэ завращались без предупреждения, начиная собираться и устанавливаться. Ее рука за две секунды превратилась в щит размером с человека! Поверхность щита была высечена могущественным и свирепым зверем. Даже Сюй Янъи не смог ясно разглядеть, как ее рука превратилась в щит.

«Этот щит содержит божественную способность. Она называется Несломимая Важра, - Цюань Нинъюэ не смотрела на Сюй Янъи, продолжая говорить, - он может выдержать три удара от полушага в Заложение Основ. На культивации поздней стадии Конденсации Ци и ниже этот щит может блокировать более 80% ранений».

Не дожидаясь, пока Сюй Янъи ответит, она сформировала другую печать правой рукой. Перед щитом замерцал десятками синих лучей. Когда сияние исчезло, левая рука Цюань Нинъюэ, область под ее локтем, превратилась в странный меч!

«Этот меч - магический артефакт верховного ранга», - Цюань Нинъюэ все еще не смотрела на Сюй Янъи. Она подняла левую руку и мягко выкрикнула. Внезапно замерцал лазурный свет, и вода перед ней с грохотом взорвалась десятиметровой волной.

«Не то чтобы я не смогла снарядиться еще лучшими магическими сокровищами, но мое ‘плотское тело’ просто не может выдержать это», - Цюань Нинъюэ задумчиво смотрела на меч. Она прошептала: «У моей левой руки есть три формы. Одна из них - пушка. Это тоже магический артефакт верховного ранга. Более того, этот магический артефакт содержит божественную способность...»

«Пушка Истребления Духа, - Сюй Янъи, похоже, понимал, что Цюань Нинъюэ хотела сказать, и спокойно посмотрел на ее руку, - ты хочешь сказать...»

«Чертеж моей левой руки называется ‘Три Лунных Взора’. Это чертеж, оставленный господином Заложение Основ из эры Цин, - Цюань Нинъюэ обернулась, сжав губы и глядя на Сюй Янъи, - у меня слабое тело. Но согласно тому, что я знаю, у учителя есть пять чертежей во владении. Лучшая модель была дарована ему Прародителем Несущим Небо. Он известен, как Меч Кету-Раху».

Свет в глазах Сюй Янъи уже начал мерцать. Он понимал, что Цюань Нинъюэ хотела сказать. Она давала не просто объяснение, но демонстрировала Сюй Янъи на практике, что даже если он потерял руку, он не становился бессильным!

«Учитель однажды позволил мне прочитать чертежи для Меча Кету-Раху. Это... - она глубоко вдохнула, - сердечная кровь работы древнего культиватора. Будет преуменьшением назвать его рукой цилиня, командир».

Ее руки формировали печати с ослепительной скоростью. Ее левая рука издала гул, раскрываясь, и из нее с безумной скоростью вырвалось ци Заложения Основ!

Синие руки трепетали, как бабочки, зависнув над ее рукой, и она сформировала пушку из обеих рук! В ее ладони мерцала световая сфера. Когда она стала ярче, Сюй Янъи, Цюань Нинъюэ, и даже Вэй Чжунсянь, который держал руки за спиной, в изумлении подняли головы!

Окружающее ци кричало, как порыв ветра! В этот момент ветер как будто затвердел! Из-за этого их одежда начала бешено танцевать!

«Пушка Истребления Духа может убить культиватора в полушаге от Заложения Основ», - Через несколько секунд Цюань Нинъюэ облегченно выдохнула. Ее лоб покрылся холодным потом. Обе ее руки автоматически переформировались, возвращаясь в начальное состояние. Она посмотрела на Сюй Янъи мрачным взглядом: «И Меч Кету-Раху сможет сразиться с Господином Заложения Основ!»

«Но Меч Кету-Раху требует невероятно могучего телосложения. Он также требует духовное чувство, превосходящее гения! Более того, для него необходимы довольно драгоценные материалы. За все эти годы учитель так и не нашел человека, способного выдержать этот магический протез. Возможно, это самый классический чертеж современного мира культивации».

«Его мощь по крайней мере в десять раз выше, чем у чертежей Трех Лунных Взоров!»

Сюй Янъи кивнул с глубоким пониманием. Он осознал свой самый большой недостаток в этом невероятно опасном путешествии Храма Данься. Это был недостаток божественных способностей и магических артефактов. Возможно, его было достаточно против его легионеров, но столкнувшись с гениями благородных родословных, он ничего не сможет поделать!

Храм Данься был только его началом. Кто знал, отправится ли он в будущем в Драконью Дыру? В Небесную Пропасть? В Аллею Смерти Куньлунь? Может ли быть, что два великих демона, неизвестных солнцу и небу, запечатывали друг друга каждый раз? В каждом случае полагаясь на запасной план, которым был Мин Гуанцзун?

«Сила...» - он крепко сжал кулаки, снова утвердив свою жажду к силе.

«Хозяин, если сказать правду, у этого раба есть пара слов. Не знаю, должен ли я говорить их», - Вэй Чжунсянь смотрел на лицо своего хозяина.

Сюй Янъи прекратил свои раздумья. Хотя сила определенно была важной, ее нельзя было получить, увеличив скорость. Он должен был культивировать шаг за шагом.

«Пожалуйста, говори, Дедушка Вэй...»

«Ох, хозяину стоит просто называть меня слугой, но если вы хотите выразить свою привязанность, моей детской кличкой было ‘Беленькие Бровки’. Если хозяин не против, можете называть меня этим именем».

Нет, черт возьми, спасибо, но я откажусь! Сюй Янъи чуть не плюнул на землю. Беленькие... Бровки? Это было чертовски омерзительно! Тем не менее тем, кто вызвал у него такой дискомфорт, был истинный культиватор Заложения Основ, который, вполне вероятно, был намного сильнее, чем другие культиваторы Заложения Основ.

«Я продолжу называть тебя Дедушкой Вэеем, хорошо?» - он определенно не сможет называть Вэй Чжунсяня Беленькими Бровками. Если это выйдет наружу, кто-то определенно поверит, что такое изысканное имя принадлежало превосходной красавице.

И затем, тремя секундами спустя, появится старческое лицо несравненной красавицы Вэй Чжунсяня...

Это была слишком прекрасная сцена. Он не смел представлять ее.