Назад к шестидесятым : ферма, богатство и забота о детях Глава 12

— Четвертая невестка дала его, — объяснила третья невестка .

Было уже почти шесть часов, но небо все еще было светлым. В это время небо может начать темнеть около половины седьмого.

Итак, третья невестка достала ткань и хлопок.

Тогда Чжоу Цинсэнь все понял. Жена четвертого хотела сшить одежду:

— Разве она не может сама шить одежду? Как она может дать тебе килограмм коричневого сахара, чтобы ты это сделала?

— Она не знает, как шить одежду для Дава и остальных. Так что, естественно, она может обратиться только ко мне, чтобы сделать это, — руки третьей невестки начали двигаться, когда она объяснила ситуацию.

В отношении собственного мастерства она все еще была очень уверена.

— Она использует такую хорошую ткань и хлопок, чтобы сшить зимнюю одежду для Дава и других? — Чжоу Цинсэнь был действительно удивлен.

— В конце концов, она их биологическая мать. И более того, в этом году у братьев действительно нет комплектов зимней одежды, — продолжала третья невестка.

— Мама, а когда у меня будет новая одежда? — Чжоу Уни посмотрела на ткань и хлопок с завистливым выражением лица.

Она действительно хотела быть дочерью четвертой тети, потому что жизнь четвертой тети была действительно хороша. Дава и остальным не нужно было собирать коровий навоз, чтобы заработать очки за работу или даже собирать пшеничные колосья в поле. Каждый день они только играли.

— Мама подумала о тебе. И эта ткань, и хлопок останутся после того, как я закончу куртки для братьев. И у меня по-прежнему есть некоторые остатки ткани с прошлого раза. Когда придет время, я добавлю эти кусочки, и у меня будет достаточно, чтобы сшить тебе новую куртку, — ответила третья невестка.

— Тогда, мама, поторопись, — взволнованно воскликнула Чжоу Уни.

Чжоу Цинсэнь заметил:

— У тебя такой большой живот, но она все еще заставляет тебя шить одежду.

— Именно потому, что она увидела, что у меня большой живот, иначе зачем ей давать мне коричневый сахар? Он выглядит очень качественно. Последний комплект, который меня попросили сделать для Дава и его брата, — это то, что братья сейчас носят — осенью. Тогда она дала мне только три яйца, — сказала третья невестка.

Мать Чжоу не забрала коричневый сахар, а вместо этого позволила ей хранить его у себя. Поэтому третья невестка была особенно довольна этим.

Коричневый сахар был редким продуктом. И это был целый килограмм.

Чжоу Цинсэнь ничего не ответил. Его жена не боялась устать, напротив, она была в восторге.

Люди в эту эпоху стремились экономить керосин. В конце концов, поставки были ограничены каждый месяц. Поэтому они рано легли спать.

Было только восемь часов, и мать Чжоу с отцом Чжоу отправились спать на печь.

Мать Чжоу упомянула о сегодняшних делах:

— Жена четвертого пригласила меня сегодня съесть миску каши с яйцом и постной свининой.

— Раз уж она его дала, ешь, — отец Чжоу устал. Он заработал десять очков и был очень измотан.

— Эта ткань и хлопок — хорошего качества. Я думала, что она собирается сделать одежду для себя. Не ожидала, что это для Дава и его братьев, — продолжила мать Чжоу.

Сегодня она не работала, поэтому просто слышала, как жители деревни сказали, что жена четвертого снова пошла на рынок. Услышав это мать Чжоу навестила братьев. Она также слышала, что невестка вернулась с большим пакетом.

Килограмма хлопка и ткани было действительно достаточно для большого пакета. Она никак не ожидала, что все это купили для ее трех внуков.

— Она мать. Как бы плохо ей ни было, все они — плоть и кровь, вышедшие из ее утробы, — отец Чжоу был сонным, но все же ответил.

Хотя у него и было кое-какое мнение о четвертой невестке, жаловаться было не на что, поскольку теперь она с удовольствием шила зимние пальто для его внуков, а также готовила яйца и кашу со свининой.

— Просто она слишком расточительна. Ткань, хлопок, яйцо, постная свинина и килограмм коричневого сахара. Судя по ее виду, она знакома с черным рынком. Там определенно не так много осталось от ежемесячного пособия, присланного четвертым сыном. Денег, естественно, осталось немного. Я посоветовала ей сэкономить немного денег, и она очень странно посмотрела на меня, — сказала матушка Чжоу.

Отец Чжоу уже храпел. Было ясно, что он заснул.

Матушка Чжоу ничего не сказала и вскоре тоже уснула.

Остальная часть старой семьи Чжоу была в таком же состоянии.

***

Что касается Линь Цинхэ, то она ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть.

Ложиться спать в восемь часов было для нее еще рано. В современном обществе ее жизнь в это время только начиналась бы.

Однако теперь она жила в сельской местности, так что ей оставалось только следовать обычаю. Двое детей в соседней комнате уже крепко спали. Поскольку Чжоу Саньва был еще мал, он спал с ней.

Перед тем как лечь спать, Линь Цинхэ разогрела кипятком миску с остатками каши после ужина и разделила ее между братьями.

Конечно, перед тем как лечь спать, они втроем принимали ванну. Три брата умылись и превратили всю воду в черную. Потом она прогнала их на печь и уложила спать.

Линь Цинхэ тоже терла себя в темноте. Нехорошо было жить без отдельной ванной.

Лежа в постели, она думала о чем-то своем. Она даже не поняла, как заснула.

В середине ночи, в соответствии с инстинктом первоначального владельца, она встала и заставила своих трех сыновей пописать, чтобы избежать мочи на печи, и чтобы ей не пришлось убирать это...

Из-за того, что она слишком рано уснула прошлой ночью, Линь Цинхэ встала очень рано на следующий день. Как только она увидела, что трое мальчиков все еще спят, она первым делом привела себя в порядок.

Потом она занялась готовкой на кухне.

Сегодня утром она сварила пшенную кашу, но мяса не было, только обычная каша из крупы. Кроме пшенной каши, были еще две белые булочки.

Думая о белом хлебе, она вспомнила о 500 булочках, заказанных у тети в кафе для завтрака. Ей стало действительно больно...

Вскоре каша сварилась, и большая белая булочка тоже была горячей и ароматной.

Она позвала детей и разбудила их. Чжоу Дава и Чжоу Эрва встали, быстро оделись и слезли с печи. Возле кана(печь) были высокие и короткие пеньки, почти как лестница, чтобы братьям было удобнее подниматься и спускаться.

Затем Линь Цинхэ вошла, разбудила третьего сына, умыла лицо мальчика и вынесла его из комнаты.

— Мама, там большие белые булочки! — Чжоу Дава умылся и подбежал к ней. Его глаза заблестели.

— Иди почисти зубы, — проинструктировала Линь Цинхэ.

— Мама, ты не купила мне зубную щетку! — заметил Чжоу Дава.

Линь Цинхэ могла только позволить ему поесть, а потом она начала думать о том, когда ей снова отправиться за покупками?

Она вернулась только вчера, так что ехать туда сегодня было немного чересчур. Самой важной частью было —как оставить троих детей, пока она будет ходить. Идти из деревни в городской кооператив спроса и предложения ей было легче, чем первоначальному владельцу, которая не жалела сил, чтобы сбегать в уездный город за хлопком и тканью. Но все же, чтобы добраться отсюда до городских кооперативов, требовалось не меньше часа.

Но она не может не пойти — для дома еще много чего нужно было купить.

На самом деле, согласно идеальному уровню жизни первоначального владельца, вещей у семьи было довольно много по сравнению с семьями других людей. Но, по мнению Линь Цинхэ, есть еще много необходимых вещей.

Прежняя владелица заботилась только о себе. Зубные щетки, другие предметы гигиены, ведро для ванночки для ног — все это было только для нее. У детей вообще ничего не было, у них был общий умывальник.

Сейчас они были малы, но, когда вырастут, это будет уже чересчур.

В любом случае, рано или поздно это будет необходимо, так почему бы не купить все раньше.

Хотя она планировала пойти снова, Линь Цинхэ не пошла прямо сейчас. Она решила отложить это на несколько дней.

Через несколько дней осенний сбор урожая в деревне будет полностью закончен. Затем она может оставить Эрва и Саньва в доме семьи Чжоу, чтобы они помогли ей заботиться о них.

Что касается Чжоу Дава, ей не нужно было беспокоиться об этом. Он может уйти и играть один.

Утром они ели пшенную кашу, сопровождаемую вкусной белой булочкой. Начинка в этой булочке была особенно привлекательна. Мяса, половины яйца и капусты было достаточно, чтобы съесть их вместе с кашей.