Назад к шестидесятым : ферма, богатство и забота о детях Глава 196

Линь Цинхэ чувствовала, что быть учителем — это здорово, даже когда ей приходилось совмещать работу и домашнюю жизнь.

Ее зарплата составляла 13 юаней. В конце года выдавали несколько талонов на одежду и еду. Даже если они были не нужны, можно было их обменять. Это тоже было еще одним видом субсидий.

Во время летних каникул Линь Цинхэ бездельничала, а Чжоу Цинбай — нет. Ему нужно было выполнять работу в поле. Это было связано с тем, что работа в этом сезоне скажется на результатах осеннего урожая. Нельзя было жить беспечно.

— Мама, я пойду купаться со старшим братом, — сказал Саньва.

— Привяжи этот кусок пенопласта к руке, — Линь Цинхэ дала ему кусок пенопласта.

Это была часть пенопластовой коробки, в которую она когда-то упаковывала булочки. После того, как булочки закончились, коробку осталась. Линь Цинхе разобрала ее на части, чтобы она занимала меньше места. Теперь эти куски очень пригодились в качестве плавучего средства.

Саньва взял пенопластовый блок и направился выполнять поручение матери.

Линь Цинхэ тоже подошла посмотреть. Увидев, что мальчик действительно привязал пенопласт к руке, она ничего не сказала.

Мальчики в деревне должны учиться плавать. Дава умел. Эрва тоже. Саньва еще не умел. Он все еще учился.

Для детей летом это было веселое времяпрепровождение. Кроме того, плавание было отличным способом тренировки.

— Присматривайте за братом, — напомнила Линь Цинхэ Дава и Эрва.

— Учитель Линь, не волнуйтесь. Я присмотрю за ними, — сказал мальчик лет тринадцати-четырнадцати.

— Хорошо. Большое спасибо, — Линь Цинхэ улыбнулась ему.

В прошлый раз, когда она собирала грибы, этот мальчик собрал их очень много для нее. Когда она собирала угря, он тоже наловил много.

Линь Цинхэ всегда была честна в торговле. Она никогда не торговалась и всегда платила по полной. Поэтому впечатление юношей от учителя Линь не могло быть лучше.

А дети испытывали естественное благоговение перед учителями.

Маленький Су Чэнь тоже пошел, но в воду не полез. Он копал грязевого вьюна с несколькими другими детьми примерно его возраста на одной стороне.

Линь Цинхэ оставила его в покое.

Был уже почти вечер, когда братья вернулись вместе.

— Четвертая тетя, что мы сегодня будем есть? — спросил маленький Су Чэнь, как только вернулся.

Хотя Су Далинь заикался, это не передавалось по наследству. Тем более, что маленький Су Чэнь вырос в доме старого Чжоу и общался с нормально говорящими детьми. Поэтому он также свободно говорил.

— Сегодня мы поедим тушеного маленького Су Чэня, — ответил Линь Цинхэ.

Маленький Су Чэнь замер. Саньва засмеялся, а затем произнес «тушеный маленький Су Чэнь».

Маленький Су Чэнь тоже усмехнулся. Не судите его по возрасту, он был умным. Он знал, что это была шутка.

Сегодня они ели жареные помидоры с яйцами, жареную свинину с огурцами, суп из тофу с вьюном и суп из панцирей креветок.

В начале этого года у Дава все еще были судороги. Но теперь они практически не давали о себе знать.

В этом году Дава сильно вырос.

Раньше Линь Цинхэ думала, что в этом году он вырастет максимум до 1,55 метра. Но уже в первой половине года его рост составлял 1,55 метра. К концу года ожидалось, что он будет 1,6 м.

Линь Цинхэ по-прежнему заказывала для Дава две дополнительные бутылки молока. Остальные мальчики еще не достигли периода быстрого роста, поэтому обходились одной.

Однако когда в этом году будет выдан купон на ткани, нужно будет сшить новую одежду для Дава. Даже если она шила прошлогоднюю одежду с запасом, его все равно не хватит для этого года. Линь Цинхэ просто решила оставить ее для Эрва.

И все же, глядя на этого юношу, Линь Цинхэ испытывала чувство удовлетворения. Он был очень похож на своего отца.

***

В середине августа Су Далинь и Чжоу Сяомэй приехали в деревню на каникулы.

Маленький Су Чэнь хорошо развивался. А маленький Су Сюнь уже мог быстро ползать.

За маленьким Сюнем в основном присматривала мама Чжоу. Линь Цинхэ была занята, потому что давала уроки в школе. Тем не менее его хорошо воспитывали.

Когда пара приехала, Су Далинь пошел искать своих любимых сыновей, а Чжоу Сяомэй осталась побеседовать с Линь Цинхэ.

Главной темой разговора было то, что Су Далинь хочет дочь.

Линь Цинхэ потеряла дар речи. Зачем обсуждать с ней этот вопрос?

— Ты должна сама решить это, — ответила Линь Цинхэ.

— Я не хочу рожать, но он очень этого хочет, — вздохнула Чжоу Сяомэй.

Линь Цинхэ немного подумала, потом посмотрела на нее и сказала:

— Хочешь услышать от меня правду?

— Четвертая невестка, пожалуйста, расскажи мне, — кивнула Чжоу Сяомэй.

Единственная, кто мог обсудить это с ней, была ее четвертая невестка.

Остальные, как только услышали бы вопрос, сразу же сказали бы ей родить. Почему она не может позволить себе родить? У нее только двое сыновей!

Это было действительно редкостью — родить только двоих в таком возрасте.

— На самом деле, объективно говоря, если у тебя есть такое намерение, то ты действительно можешь потрудиться, чтобы родить еще одного, — правдиво сказала Линь Цинхэ.

Раз Чжоу Сяомэй пришла к ней за советом, она должна была дать его.

Для женщин роды были очень болезненными. Однако самым трудным было не рождение ребенка. Самым трудным было воспитание ребенка в будущем.

У них была мать Чжоу, которая могла помочь с детьми. Так что, по правде говоря, это не было большой проблемой.

У Су Далиня была стабильная работа и собственный дом. Доход Чжоу Сяомэй также был приемлемым. Не нужно было бояться, что с двойным доходом не удастся вырастить детей.

Сейчас действительно было немного тяжеловато, но жизнь быстро пролетала. Не успеешь оглянуться, как минуло десятилетие.

В настоящее время дети были маленькими морковными головками. В ближайшие 20 лет они станут юношами и девушками. Если их хорошо обучить, разве не будет приятно смотреть на это, верно?

Не стоит бояться, если вначале жизнь будет трудной. Бояться нужно того, что первая часть будет сладкой, а вторая — горькой. Это было бы трудно пережить.

Поэтому Линь Цинхэ не скрывала этого и не смела настаивать. Она откровенно сказала, что завести ребенка действительно возможно. Конечно, в основном это зависело от самой Чжоу Сяомэй.

В конце концов она просто советовала. Те, кто стоит и разговаривает, не могут повредить спину.

Но на самом деле, если бы Линь Цинхэ была на ее месте, она была бы готова родить еще одного или двух, если бы был кто-то, кто помог бы ей вырастить их. Даже если бы она знала, что рождение ребенка — это больно.

Чжоу Цинбай тоже очень хотел иметь дочь. Если бы она могла родить, она бы очень хотела подарить ему дочь.

К сожалению, первоначальная владелица не пошла на компромисс. Она просто перевязала себе трубы. Как бы Линь Цинхэ теперь смогла бы родить?

Чжоу Сяомэй, выслушав, все поняла.

— Я не знаю, справится ли мама с этим? — колебалась Чжоу Сяомэй.

— Иди и спроси маму, — сказала Линь Цинхэ.

Не она воспитывала ребенка, и она не могла помочь матери Чжоу принять решение.

— Я рожу этого последнего для него. После родов я попрошу у него сделать перевязку! — стиснула зубы Чжоу Сяомэй.

Линь Цинхэ улыбнулась, но ничего не сказала. Родить троих — это не мало. Разве в ее семье не было трех сыновей?

Чжоу Сяомэй пошла искать матушку Чжоу.

— Тогда рожай. Воспитание одного или двух — это все равно воспитание. Вам с Далинем нужно не забыть принести еду и яйца. У Чэньчэня и Сюньсюня большие рты. Они могут много съесть, — ответила матушка Чжоу.

— Мне не нужно напоминать об этом, — усмехнулась Чжоу Сяомэй.

Ее старший сын и второй сын были такими упитанными. Она и без напоминаний знала, что ее четвертая невестка, должно быть, кормит их очень вкусной едой.

Они с Су Далинем тоже не скупились. На этот раз они вернулись с десятью цзинями белой муки и корзиной яиц. Все это было оставлено в доме Линь Цинхэ.

Остальные три ветви получили лишь по горсти конфет. Просто вежливость.