Назад в двенадцать Глава 138, Устремления и поступки

Учитель выпил стоящую перед ним порцию напитка.

- Почему Сяофэй столкнулась с тобой? Она не должна была столкнуться. Это была ее катастрофа. Если бы я знал, что она столкнется с таким бедствием в твоем лице, то запретил бы ей работать.

Цзыцзюнь тоже выпил, а затем открыл новую бутылку, снова наполнив посуду.

- В жизни не бывает "если". Сяофэй отправилась работать, и встретила меня - свою звезду катастрофы. Она родила мне дочь, и все случилось так. Ты не хочешь признавать это, ты не хочешь такую реальность, но все это свершилось.

Он вздохнул.

- Жизнь не прожить без сожалений. У меня их намного больше, чем у тебя. Они о том, что я потерял жену, но твои? Ты еще можешь получить шанс. Я же потерял все - здоровье, любовь, женщину. Скоро я потеряю жизнь, и мне будет терять уже нечего - у меня не будет ничего.

- Кто виноват, что у вас такая судьба? Вы грешили всю жизнь, поэтому постепенно теряли все. Это не только ваша несчастная судьба, но и несчастье всех, кто с вами связан.

Цзыцзюнь горько рассмеялся.

- Да! Все близкие... Сяофэй, Цинцин, моя мать тоже... Поэтому небесный царь смотрит, и хочет забрать меня пораньше. Чтобы я не калечил людей вокруг.

- Я уже говорил вам, Цзыцзюнь, вы себялюбец. Натворили столько дел, и всю эту кучу хотите бросить позади.

- Будь я себялюбцем, я не оставил бы Сяофэй. Я рассказал бы ей правду, и оставил бы ее себе. Моя жизнь была бы полной - ребенок рос с родителями. Но была бы Сяофэй счастлива? Ей было двадцать, вся жизнь впереди... и она прожила бы ее как вдова. Была бы ее жизнь полной? Разве я эгоистичен?

Учитель яростно опрокинул в себя еще алкоголя.

- Ты действительно родился бедствием. Не будь тебя, она не страдала бы.

- Раньше она страдала, но теперь нет. Она встретила свою дочь, зачем ей мучиться теперь? Плохо только тебе, ведь твое сердце маленькое. Ты смотришь, но не понимаешь. Надеюсь, ты сможешь дорожить тем, что есть. После потери останется только сожаление, которое ничем не вылечить.

- Цзыцзюнь, все это создал ты, к чему вся эта чушь?

- Да. Признаю, эту ситуацию создал я. Но я принимаю это. Даже если я потеряю жизнь, я принимаю последствия. А ты? Ты избегаешь этого. Ты боишься принять реальность.

Два человека пили за разговором, и бессознательно уже захмелели.

- Тебя надо избить, Цзыцзюнь. Я думаю крепко ударить тебя разок, но тебя нельзя бить.

Тот расхохотался.

- Учитель, вас с Сяофэй не стыдно назвать мужем и женой! Ваши слова как две капли воды похожи на ее. Она уже говорила мне это. На самом деле, я надеялся, что вы сможете как следует избить меня! Если бы это помогло вам успокоиться, я охотно позволил бы это.

- Тебя точно надо побить! Но ты умирающий, если я ударю тебя и ты умрешь, то помогу тебе этим и наврежу себе. Ты отвратителен, знаешь? - Мужчина заскрипел зубами от злости.

Тот улыбнулся.

- Да! На мне даже гнев выместить нельзя.

Оба снова тоскливо выпили.

Цзыцзюнь причесал волосы ладонью.

- Учитель, человек перед смертью ищет тебя. Это чтобы сказать: живи хорошо с Сяофэй. Она хорошая женщина. Наши с ней дела были до тебя. Вы теперь вместе. Я верю, что она ничего не сделала, чтобы обидеть тебя? У вас милый сын, счастливая семья, можно подумать, что это Рай. Отпустив это, ты сохранишь счастливую семью. Это лучше, чем жизнь в страданиях. Между этими вариантами, ясно, что лучше.

- Тебе незачем говорить мне все это. Я ясно знаю, что Сяофэй хорошая женщина. Я тоже знаю, зачем говорить мне. Ей больно, надо дорожить ей.. Я знаю тоже... пей! До дна!

Язык мужчины уже заплетался.

Со вторым происходило тоже самое:

- Я говорю, я хочу сказать, конечно хочу сказать, если ты понял, что она хорошая, то хорошо. Я не могу отпустить тебя, если ты не понял. Так? Я дал вам шанс быть с ней.

Оба были уже пьяны.

- Учитель, я снова прошу вас о том деле. Пожалуйста, радушно примите Цинцин. Она добрый ребенок с простыми мыслями. Не нужно вредить ей из-за этого дела, она невинный человек.