Бэтмен: Битва с неизбежным Глава 2: Детство

 Вернувшись из больницы, Томас тут же направился в свой кабинет. Достав из стола лист бумаги, он начал на нем писать, спустя несколько секунд, закончив, он выбросил лист в камин, где его обволок огонь. Повторив процедуру с десяток раз, Томас наконец удовлетворено кивнул, сложил лист в конверт, запечатал и поставил печать.

— Альфред! Зайди ко мне. — прокричал он дворецкому, который уже стоял за дверью.

— Чего изволите мастер Уэйн? — наигранно, как и присуще бывшему актеру, произнёс британец во фраке. Он был среднего роста и худощав, его чёрные короткие волосы были зализаны так, чтобы скрыть редеющие участки головы, а над губой были тонкие усики.

— А-альфред, это письмо... Оно должно достаться моему сыну...

— Так госпожа Марта успешно родила, примите мои искрение поздравления. — чопорным тоном, прервал своего господина, дворецкий.

— Да, благодарю... Письмо, оно должно достаться моему сыну, если со мной что-то случится... Альфред, ты сможешь его передать, в этом случае? — Отношения Томаса и Альфреда были далеки от идеала. Связанно это с тем, что второй стал дворецким, только из-за обещания почившему отцу. Или то, что ему не нравилось, как его господин играет в мецената на публику, при этом закрывая глаза на отмывку денег Фальконе, которую тот поворачивал через фонды семейства Уэйнов. Доподлинно не известно. Однако, Томас знал наверняка, что взяв на себя обязательства Альфред сделает все, чтобы их исполнить.

— Уверены, сэр, что исповедь исправит поступки? — Проницательное замечание Альфреда, заставило Томаса поднять бровь. Его, конечно, оно удивило, но за годы проведенные с Альфредом, он привык к подобному. Он даже гордился, что ему служит такой умный человек, но порой его посещала мысль — нормально ли это, что ум слуги острее ума господина?

— Она и не должна. Ответственность за совершенные мною поступки и их же возмещение лежит на мне, и только на мне. — На этих словах, Томас выдвинул нижний ящик стола и достал из него бутылку виски. Налив, и выпив, он мрачно посмотрел на Альфреда.

— Надеюсь, что так сэр. Хорошо, я удостоверюсь, чтобы письмо досталось мастеру Брюсу, когда придет время. — приподняв челюсть так, что были видны ноздри, он сделал лёгкий кивок и подошёл к столу.

— Отдай его ему, тогда, когда ему это действительно будет нужно и только, если он будет достаточно зрел, чтобы узнать правду, хорошо? — удерживая конверт за один конец, пока Альфред держался за второй, сказал Томас.

— Как прикажете, сэр. — раскланявшись Альфред, закрыв за собой двери, покинул кабинет.

— Надеюсь этот день никогда не настанет. — сказал Уэйн старший, сидя в пустом кабинете.

 Год назад, я осознал, что являюсь попаданцем. И что я угодил в мир DC, в одного из культовых героев комиксов всех времён, в Бэтмена. Как так получилось, я не знаю. Помню белое пространство и разговор с мужчиной, а затем обрывочные воспоминания проходящего детства. Моя память пришла в норму лишь к двум годам, тогда я стал лучше ощущать время и перестал в нем проваливаться. Через несколько дней, я смог удостовериться в личностях, что меня окружали, ими были: Альфред Пенниуорт, Томас и Марта Уэйн. Последние были родителями Брюса, а первый его верным товарищем и дворецким. Думаю, понятно как я пришёл к осознанию своей новой личности, кстати весьма поспособствовало то, что меня вечно называли Брюсом. Насчёт моей личности, я не помню кем был. Это странно у меня сохранилась тонна воспоминаний о всякой ерунде, но нет ни одного личного воспоминания. А может, я был хикикомори? Но вот опять! Откуда мне известно это слово?

— Посмотри, Брюс опять сидит с хмурым лицом перед мольбертом. — произнесла моя мама с умилением, стоя в дверном проеме. На что, отец лишь тяжело вздохнул.

— Хаа... Да-да, очень мило, дорогая. Но меня беспокоит то, что он почти не разговаривает, дети в его возрасте должны болтать без умолку. — Причиной, по которой я мало говорил, было то, что я не хотел себя выдать.

— Мастер Брюс не по годам умен, он просто знает цену слову, и старается не пускать его попросту. — прозвучал третий, уже давно знакомый, голос.

— Да, Альфред прав! — развернувшись на стуле, крикнул я в их сторону. Вызвав тем самым приступ умиления у матери, покачивание головы у отца, и многозначительный кивок от Альфреда.

— Как я и говорил, мастер Брюс не пускает слова попросту. — ехидно улыбнулся Альфред моему отцу.

— Хаа... Хорошо, к нему скоро придёт учитель, сделай так, чтобы он вёл себя подобающе. — сказав это, отец развернулся и ушёл, попутно прихватив с собой мать. Отец весьма строг, он старается контролировать все. Включая мои интересы и хобби. Каждый день, за исключением тех, когда мы показываемся в высшем обществе, ко мне приходят учителя. Кто-то учит английскому, кто-то французскому с китайским, кто-то математике, а кто-то рисованию и музыке. Все это больше походит на детский сад, где взрослые дяденьки пытаются объяснить трехлетнему отличия времён в английском языке и способы их применения. Я, конечно, мог бы им подыграть, но если я это сделаю, то это может вызвать волну вопросов, ответы на которые я давать не намерен. Поэтому, приходится валять дурака. Что же, пришло время вновь отыгрывать роль ребёнка.

 Мне исполнилось пять, и я уже перестал дурачиться, и спокойно учу преподносимый мне материал. В какой-то мере мне помогает память прошлого меня. Да, я стал относиться ко многому иначе, так например, к родителям пусть они не первые, кто меня родил, но для меня они единственные, которых я помню, и других у меня, во всяком случае в этом мире, не будет. Так, что я могу без тени сомнения сказать, что люблю их. Также моё сознание, является около детским, если можно так сказать. То есть, я помню некоторые "взрослые" вещи и мысли, но весь приобретённый опыт рассыпался в труху, как часть личных воспоминаний.

— Так, мисс Фауц, на сегодня урок окончен. — произнёс, вошедший после стука, Альфред.

— О, Альфи, благодарю. Я так увлеклась, а все потому, что Брюс, такой смышленый мальчик. — на этих словах мисс Фауц потрепала меня по голове. — Ахх, я даже не заметила как устала, не будете так любезны приготовить мне чаю? Также, я бы не отказалась если бы вы составили мне компанию за ним, что скажите? — Как не сложно догадаться, мисс Фауц неровно дышит в сторону одного дворецкого. И пусть, она женщина крупная, пусть её волосы уже давно потеряли естественный цвет и были покрашены во все цвета радуги разом, да, у нее есть несколько бородавок на лице, еще она носит фотографии своих кошек, которыми каждый раз норовит похвастаться. Все равно, я желаю им двоим счастья.

— Мисс Фауц, боюсь... — только не говори вас! — у меня слишком много домашних обязанностей, поэтому я не смогу выкроить, стоящего такой женщины, времени, сожалею. — Альфред, ты что специально с ней флиртуешь?

— Охохо, что вы, что вы, Альфи дорогуша, я все понимаю. — Улыбнувшись, мисс Фауц собрала учебный материал, и распрощалась с нами.

— Иногда, женщинам нужно дать что-то близкое к желаемому, и тогда, не раззадоренных, но притупивших голод, их можно спровадить. Учитесь мастер Брюс, вам это пригодится. — Альфред, перестань читать мои мысли. — Простите сэр, но рыться у вас в голове это часть моей работы.

— Аха! Я думал, что ты читаешь мысли. Но ты сказал — "рыться в голове", я подловил тебя Альфред, ты ошибся! — победоносно, даже чересчур, воскликнул я.

— Учту сэр. Я вами очень горд. — легко улыбнулся, и поклонился Альфред.

— Хаха, ещё бы! — Стой, а что если... — Стой, ты что специально совершил ошибку, чтобы меня порадовать?

— Кто знает мастер Брюс, кто знает? — весело улыбнулся он мне.

— Альфред, ты бяка! — не выдержав его ухмылки, прокричал я.

— О, господи, и этими губами вы целуете госпожу Марту? Как слуга, я пребываю в печали. — и наиграно опустил лоб в поднятую ладонь, браво! Овации! Бис! Но ничего в следующий раз, я устрою тебе свиданице с мисс Фауц!

— Кстати, думаю, мисс Фауц уже научила вас тому, чему могла, поэтому нужда в её услугах отпадает. Нужно будет сказать об этом мастеру Томасу. — Почему ты всегда такой дальновидный?!

 Годы шли, и приближалась дата, которую я боялся, как огня — десятое июня, день смерти Томаса и Марты Уэйн, день когда Брюс выбрал путь тёмного рыцаря. На дворе декабрь, и до трагедии осталось ещё пол года. Но я не знаю, как её предотвратить. Отсидеть спектакль до конца? Убедить родителей, притворившись больным, не ходить? Рассказать правду? Что из этого сможет сработать? Не окажется ли Джон Чилл в другом переулке? В какой именно вселенной Бэтмена, я нахожусь? Столько переменных, которые нужно просчитать...

 Тем временем, я подошёл к кабинету отца. В последнее время, он часто в нем запирался. Причиной был сильный стресс, как я смог узнать, мы, Уэйны, практически банкроты. Я точно не знаю, как к этому пришло, но есть предположение, что это связано с мафиозной семьёй Фальконе. Именно, эту фамилию отец скребя зубами говорил у себя в кабинете. Во всяком случае даже если Уэйн-индастрис разорится, то у моего отца оставалась репутация некогда лучшего хирурга Готэма, а это много значит. Причиной, по которой я тут, было то, что пришло время ужина, а отец все не выходит из своего кабинета. Поэтому, я здесь, чтобы убедить его спуститься поесть.

— Пап, можно? — постучав в дверь, я нерешительно попросил разрешения войти. Спустя пару секунд, я услышал, как замок на двери щелкнул, а сама дверь открылась. За ней стоял мой отец, он выглядел изможденным, его волосы были не причесаны, рубашка не заправлена, а галстук висел над камином.

— А, это ты Брюс? Заходи. — впустив меня, он подошёл к столу и уселся за него. После чего, перевёл свой взгляд на камин.

— Пап, ужин стынет.

— Я не голоден, сынок. Если это все, то уходи. — холодным тоном ответил он. Такого тона, я от него никогда не слышал. Да, порой рассерженный, или расстроенный, но столь апатичный, в первый раз.

— Пап, ты вообще сегодня ел? Тебе нужны силы, чтобы помогать людям, ведь так? — Немного детской непосредственности, надеюсь сработает.

— Брюс! Я ведь сказал, если это все, тогда уходи! — Кажется моя непосредственность вылилась боком. Голос отца, явно был рассерженным.

— Пап, я волнуюсь за тебя, и мама тоже. — Пора давить на чувства.

— Надоел! — резко крикнув на меня, он встал из-за стола и уверенными шагами пошёл ко мне.

*хлоп*

— Выметайся! — Ударив, а затем выбросив за шкирку, отец захлопнул дверь. Думаю, зря я пытался давить на чувства.

 Когда я спустился в обеденный зал, на меня тут же нацелили свои взгляд Альфред и мама. Первый неодобрительно покачал головой, вторая закусила губу, пытаясь разобраться в нахлынувших чувствах.

 Прошла неделя с того инцидента, когда отец дал мне пощечину. Мама изменила своё отношение к нему и теперь, практически не разговаривает с ним, и тем более не пытается вывести его из депрессии. Сейчас, мы все собрались за столом, все — это я и мама. Альфред, как и ещё две служанки, стоит в углу и как подобает слуге ждёт, когда мы закончим трапезу, чтобы убрать посуду. Отец же, вновь у себя в кабинете, вновь не выходит. Ужин проходил в тишине, лишь постукивание капель дождя, ударяющихся об окно, и те не многочисленные звуки, которые мы издавали при еде, нарушали господство тишины. Как вдруг, донося яростное колочение в дверь. Альфред тут же пошёл узнать, кого принесло в столь поздний час.

— Альфред, кого это там принесло? — полу криком спросил его, вышедший из кабинета и спускающейся по лестнице, Томас.

— Не знаю сэр. — Сперва ответив, Альфред подошёл к двери. Посмотрев в глазок, он произнёс. — Трое джентльменов в костюмах, один держится за бок и опирается на товарища. Судя по одежде и их физиономиям — это члены мафии, сэр.

— Пустите! Кармайн при смерти!

— Если через секунду не откроете дверь, то я её высажу! — кричали снаружи гангстеры.

— При смерти? Альфред открывай дверь! — резко крикнул Томас дворецкому.

— Но... — Альфред хотел было возразить, но увидев решимость во взгляде Уэйна старшего, решил спокойно выполнить приказ.

— Да сука, чего так долго?! Нам нужен доктор Томас Уэйн! — поправляя висящего на нем человека, крикнул один из гангстеров.

— Хватит кричать, ведите раненого в гостиную, туда. — сказал Томас властным голосом, заставившим двоих мафиоз подчиниться. — Что конкретно случилось?

— Все сволочь Марони!.. — начал было один, но его прервал другой.

— Огнестрельный выстрел, и довольно сильная потеря крови. — на последнем слове, тот перевел взгляд на ту сторону костюма, на которой он волок раненого, она была перепачкана кровью.

— Альфред, в моём кабинете есть докторский саквояж, принеси его! — Отослав дворецкого, он помог уложить пострадавшего на стол в гостиной.

— Эй, док, если Кармайн умрёт то нам всем финита. Мистер Фальконе не простит смерть сына, и если с ним что случиться. Тогда он убьёт нас и наши семьи.