Как я стала женой злодея после перерождения [Завершено✅] Глава 87

Ляньшэнь, нежась в утреннем солнце, перевернулся на бок и принялся своей маленькой ладошкой беспорядочно ощупывать постель, как вдруг коснулся чего-то плеча.

— Хочешь теплого молочка? — послышался тихий голос.

У Ляншэня потекли слюнки, но тут же остановились, когда он осознал, чей голос это был. Открыв глаза, мальчик столкнулся с холодным взглядом А У, тянущим его за руку и пытающимся за нее укусить. Оттолкнув его в сторону, Ляньшэнь принялся с отвращением вытирать руку об одеяло.

— Ну ты и трус, — усмехнулся А У.

— Ч-что ты делаешь?! — с лицом полным смущения, спросил Ляншэнь.

— Твоя мать просила тебя разбудить.

А У прибывал в плохом настроении с самого утра. Чтобы хоть как-то его развеять, мальчик решил прогуляться. По дороге обратно домой ему встретилась Цзянь Тан, попросившая разбудить брата.

— А где мама? — расстроенно оглянулся Ляншэнь.

— На пробежку ушла.

Ляньшэня это очень расстроило. Он хотел поцеловать с утра свою маму, но в итоге… начал день с ненавистного А У.

— Хватит вести себя, как ребенок, — презрительно закатил глаза А У. — Только и делаешь, что внимание выпрашиваешь.

— Если я не буду этого делать, то мама про меня забудет, — еще больше расстроился Ляншэнь. — Я не такой умный, как Чуи, и не такой красивый, как Цяньцянь.

Пускай Ляншэнь и был еще совсем юным, он прекрасно осознавал свой статус в семье. С рождения ему не хватало внимания и единственным способом это внимание получить, было самостоятельно его выпрашивать.

— Будет намного лучше, если ты перестанешь создавать проблем и начнешь вести себя как подобает, — сказал ему А У.

— Ты просто завидуешь, что я начинаю жизнь с чистого глиста, — с презрением фыркнул в ответ Ляншэн.

— Ты хотел сказать «с чистого листа»? — глубоко вздохнул А У.

— Да какая разница? Одно и то же, — махнул рукой Ляншэнь. — Мне еще рано в метафорах разбираться.

«Одно и то же? Какой же идиот этот Ляншэнь. Да у него дырка в голове размером с теннисный мяч».

— И вообще, — грозно выставил палец Ляншэнь. — Даже не думай больше обижать маму. Я — ее рыцарь, и буду ее от тебя защищать.

А У усмехнулся, услышав такое заявление.

— Серьезно? И как же ты собираешься ее от меня защищать?

— Я… я… — принялся заикаться Ляншэнь. — Я нарисую тебе на лбу свинью, пока ты будешь спать, и выставлю полным идиотом!

От такой угрозы А У на какое-то время потерял дар речи. Осознав, что Ляншэнь говорит серьезно, мальчик грохнулся на кровать и принялся громко хохотать.

— Чего ты смеешься?! Я серьезно! — выплескивая на А У поток из злобы и смущения, завозмущался Ляншэнь.

А У так истошно смеялся и барахтался на кровати, что в какой-то момент запутался в одеяле Ляншэня. Успокоившись, он сильно ущипнул его за обе щеки и сказал:

— Если ты нарисуешь мне на лице свинью, я нарисую ее в ответ на твоей заднице. Будешь главным идиотом среди всех идиотов.

— Ты не посмеешь!

— Мне то бояться нечего в отличии от тебя, — ухмыльнулся в ответ А У.

— Я тебя ненавижу! Ты мне надоел! Верни сейчас же моего брата! — принялся бить по кровати кулаками Ляншэнь.

— Я тоже твой брат. И никуда я от тебя не уйду, — снова растянул Ляншэню щеки А У.

Ляншэнь пал духом. Обыграть А У у него не было ни единого шанса.

— Я не хочу с тобой больше разговаривать, — недовольно вскочив с кровати, ретировался искать Цзянь Тан мальчик.

— Полный идиот… — глядя, на уходящего босого Ляншэня, пробубнил А У и снова грохнулся на кровать.

«Хотя, может в его идиотизме и есть что-то положительное. Он был таким же одиноким, как и я, но смог найти в этом что-то свое. Глупый, но счастливый...»

— Ладно, возвращаю я тебе твоего брата, — бросив взгляд в сторону двери, закрыл глаза А У.

Вернув контроль над телом, Чу И поморгал и, увидев растрепанное постельное белье, принялся заправлять постель.

***

На следующий день Ляншэнь оправился от болезни, и Цзянь Тан принялась собирать детей обратно на съемки шоу. На этот раз съемки должны были проходить в горах Лонг Цзи, близ реки Апан, что располагалась в западной части Китая. Пейзажи в этом регионе завораживали красотой своих заснеженных гор и голубого неба. Правда, из-за холодного климата одеться пришлось потеплее.

Первым, что увидела Цзянь Тан из окна автомобиля, оказалось большое многоэтажное здание с вывеской «HAPPY HOUSE». Из списка заданий, что заранее выдал участникам господин Ань, Цзянь Тан узнала, что это был центр по уходу за детьми. Всего в приюте содержалось сорок детей, одна половина которых были сиротами, а другую бросили при рождении их родители и уехали из деревни.

Вскоре машина заехала на территорию «HAPPY HOUSE». Сразу за старыми двухэтажными домиками расположилась спортивная площадка с прогнившим забором, кривым баскетбольным щитом и истоптанными дорожками. Было очевидно, что дети часто на ней занимались и играли.

Выйдя из машины, семейство встретилось с Ся Хуайжунем, Лулу и Сяо Му, за которыми стояли Чэнь Чжифань с сыном и Ли Чанфэн.

Увидев Лянцянь, которая стояла между своими братьями, глаза Чэнь Паньпаня загорелись, и он сразу же бросился к ней. Втиснувшись между Ляньшэнем и Чу И, он ласково взял девочку за руку и сказал:

— Цяньцянь, я не видел тебя несколько дней. Ты так изменилась. Потолстела немножко, — глупо захихикал Паньпань.

— Не толстая я… — надув щеки, похлопала себя по пузику Цяньцянь.

Проигнорировав выходку Чэнь Паньпаня, Цзянь Тан спросила собравшихся:

— А брат Цянь еще не приехал?

— У него какое-то неотложное мероприятие за границей. Вместе с семьей уехал. Говорят, на его место кого-то другого пригласят, — ответил Чэнь Чжифань.

Посмотрев на своего сына, который прилип как банный лист к Цяньцянь, Чэнь Чжифань тяжело вздохнул и сказал ему:

— Паньпань, иди поздоровайся с Сяо Му и Лулу.

Бросив взгляд на отца, Паньпань послушно пошел здороваться с остальными детьми.

Ребята успели заметно подружиться за те несколько дней, что провели вместе. В особенности новым друзьям был рад Сяо Му. Мальчика так и оставили приписаным к Ли Чанфэну, от чего тот прибывал в крайнем неудовольствии, но на камеру этого не показывал. Из всех участников шоу Сяо Му относился к нему, как к совсем чужому человеку, несмотря на то, что играл роль его сына.

Вдруг неожиданно для всех Ли Чанфэн достал из своего рюкзака игрушку и с улыбкой передал ее Сяо Му, сказав:

— Держи. Это подарок от папы.

Глядя на плюшевого мишку, Сяо Му на мгновение остолбенел.

— Спасибо, папа Ли, — взяв медвежонка, пробубнил мальчик.

— Я рад, что тебе понравилось, — погладил Сяо Му по голове Ли Чанфэн и, показательно взяв его за руку, отвел от группы в сторону.

Сяо Му был этим очень недоволен. Мальчику совсем не дали возможности поболтать со своими новыми друзьями, которых он так давно не видел.

Вскоре к участникам медленно подъехал серебристый фургон, из которого вышла высокая женщина, державшая на руках девочку лет шести со странной стрижкой под горшок и щеками еще пухлее, чем у Паньпаня.

— Поприветствуйте наших новых участников: Чэнь Цзысянь и ее дочь Сяо Тяньтянь, — представил их господин Ань.

Раздались скупые аплодисменты.

Цзянь Тан прекрасно знала, кто такая Чэнь Цзысянь. Она была женой известного режиссера Тейн Мина, получившего множество наград за свои картины. Сама она была не менее известной актрисой, дебютировавшей в кино еще в самом детстве. В Китае ее очень любили и даже прозвали «старшей сестренкой».

Но зная как устроен шоубизнес, Цзянь Тан понимала, что публичный имидж звезды часто не соответствовал действительности и не питала особых надежд на ее счет.

Поприветствовав Чэнь Цзысянь, Цзянь Тань осталась стоять в стороне, но вскоре к участникам вышел директор «HAPPY HOUSE» Фэн Юэцю. После очередного приветствия, господин Ань объявил начало нового эпизода шоу:

— Участники, прошу вас вытянуть жребий и узнать, в какой комнате вы будете жить ближайшие несколько дней.

Перед участниками поставили небольшую коробку, в которой лежали бумажки с номерами. Взяв Цяньцянь на руки, Цзянь Тан подошла к коробке и позволила дочке вытянуть жребий. Семейству досталась комната под номером три.

После того как все участники вытянули жребий, Фэн Юэцю повел гостей в приют.

К приезду съемочной команды господин Фэн подготовился основательно и как следует привел в порядок общежитие, выделив отдельные комнаты для проживания. Но на всех участников их все равно не хватило и Цзянь Тан с детьми выпала доля жить в комнате самого господина Фэна.

По сравнению с другими комнатами, которые долгое время пустовали и выглядели темными и захудалыми, спальня господина Фэна выглядела очень комфортно, несмотря на то, что была не такой уж и просторной.

Чэнь Цзысянь досталась комната под номером два. Ее дочька, Тяньтянь, заглянув в соседнюю комнату, снова оглядела серый бетонный пол и такую же серую постель в их комнате и тут заворчала.

— Мам, я хочу в ту комнату, — прижавшись к Чэнь Цзысянь, пробубнила девочка.

— Нам досталась эта. Значит, будем здесь жить, — спокойно ответила Чэнь Цзысянь.

— Мне все равно! — вдруг закричала Тяньтянь. — Я хочу в той комнате жить!

Девочка привыкла, что дома она всегда добивалась своего, но теперь, когда ей вдруг отказали в очередном капризе, Тяньтянь не могла придумать ничего другого, кроме как устроить сцену прямо перед камерами. Потянув свою маму за воротник, девочка принялась вопить во все легкие.

— Если ты так этого хочешь, попроси тетю-соседку с нами поменяться, — вытерев слезы с глаз дочери, предложила ей Чэнь Цзысянь.

Тут же перестав кричать, Тяньтянь спрыгнула с рук матери и со слезами на глазах подошла к Цзянь Тан и попросила:

— Тетенька, можно мы поменяемся с вами комнатами?

Глядя на пухленькую девочку, Цзянь Тан глубоко задумалась.

Она совершенно не хотела меняться комнатами. Во-первых, жребий вытянула Лянцянь, во-вторых, кровать в комнате номер два была слишком маленькой, и семейство на ней ну никак бы не поместилось.

С другой стороны, Цзянь Тан понимала, что если она не пойдет девочке на уступки, зрители ее наверняка раскритикуют.

Бросив взгляд на Чэнь Цзысянь, Цзянь Тан увидела на ее лице абсолютное спокойствие, словно та была абсолютно уверена в том, что им отдадут комнату.

— Жребий вытянула Цяньцянь. Если она согласится, то, так и быть, комната ваша, — мило улыбнувшись, ответила девочке Цзянь Тан.

Тяньтянь повернулась к Лянцянь, стоявшей рядом, и спросила:

— Можем мы поменяемся с вами комнатами?

— Почему ты хочешь поменяться? — озадачено наклонила голову Цяньцянь,

— Ваша комната большая, а наша маленькая и грязная да еще кровать крохотная, — объяснила девочка.

— Ой, тогда мы точно меняться не будем, — решительно ответила Лянцянь.

«Если мы с ними поменяемся комнатами, то с такой кроватью маме придется на полу спать».

Чэнь Цзысянь и Тяньтянь совсем не ожидали такого отказа. Прямолинейность Цяньцянь заставила их на мгновение потерять дар речи.

Вдруг Тяньтянь, вцепившись в ногу своей матери, принялась громко плакать. Испугавшись, что девочка снова начнет капризничать, Цзянь Тан поспешно завела детей в комнату, с грохотом закрыла дверь и принялась раскладывать багаж. Глядя на закрывшуюся дверь, Тяньтянь заревела еще громче.

И только когда оператор ушел, Чэнь Цзысянь скорчила недовольную физиономию.

— Если хотите… можете жить в нашей комнате, — подойдя к жалобно плачущей Тяньтянь, с разрешения отца предложил Паньпань

Чэнь Чжифаню с сыном досталась первая гостевая комната. Хотя в ней было темно и сыро, она была немного больше, чем вторая комната. Заглянув к ним и увидев всю мрачность, Тяньтянь снова завопила:

— Нет! Ваша комната просто ужасная! Мама, я хочу ту комнату!

Чэнь Паньпань, которого словно окатили холодной водой, удивленно посмотрел на своего сына.

— Пойдем, Паньпань, — тяжело вздохнув, он увел Чэнь Паньпаня в комнату.

Чэнь Цзысянь, в свою очередь, молча увела дочь в отвратительную комнату под номером два.