Тиран и его любимая кукла Глава 125: Приближался рассвет. ч.2

А? На ум пришло только одно: Белкиэль нашёл то, что искал для Рейтана. 

— Что-то еще?

— Да. Мне сказали, что сегодня у принцессы выходной. 

— Я все же пойду осмотрюсь. 

— Но принцесса…

— Если это срочно, разве я не могу пойти в храм? Я смогла бы увидеть…

— Нет-нет.

Сеж не могла больше заставлять Каен страдать, потому покачала головой. 

— Тогда сделаю небольшое перерыв. Приготовь мне завтрак. 

Каен широко улыбнулась и вышла из спальни. Оставшись в одиночестве, Сеж села на кровать, глубоко задумавшись. 

— Даже если я спрошу, ты не ответишь мне?

Сеж спрашивала не единожды, что ищет брат, но Белкиэль молчал. Рейтан дал лишь краткое объяснение, но и этот ответ не содержал конкретику. В конце концов, Сеж ничего не знала. Что же ищет Рейтан?

— Вместо того, чтобы спрашивать у брата, может быть, снова спросить Белкиэля?

Но Рейтан ясно дал понять, что это связано с легендой. Даже это не так, император, которому обычно безразличны небылицы, не хотел больше ни о чем говорить. Конечно, Сеж не наставила, но Белкиэль…

— Может ли он ответить?

[Вернись и запиши перевод отдельно. Мне нужно показать это императору.]

Сеж хлопнула в ладоши.

Точно! Я давно не переводила. 

Принцесса встала с кровати и достала из сумки книги, однако из одной из них она вытащила записку. 

— Я уверена, что этого не было…

Сеж лихорадочно читала содержимое, а затем окаменела. Страница внутри книги содержала краткие заметки о древнем языке. Более того… Все написано почерком Рейтана. 

[Откуда ты знаешь древний язык? Говорят, даже ученые не знают, как его интерпретировать, потому что слова исчезли более тысячи лет назад.]

[Кто тебе это сказал?]

Рейтан знал древний язык. И рядом с каждым словом, похожим на дождевого червя, теперь написан перевод. Очевидно, что все правильно, однако…

— Нет.

[Тогда, может быть, это проклятие?]

[Это куда хуже.]

В голове Сеж промелькнул предложение, написанное на древнем языке. 

— Древние Боги были с людьми в течение долгого времени. Они не стали и не умирали. Они всегда оставались молодыми и существовали вечно. До прихода императора так и было. Самый великий, самый милосердный, но и самый жестокий…

Рука Сеж, державшая блокнот, дрожала. С бледным, усталым лицом она произнесла перевод предложения, опираясь на заметки Рейтана. 

— Рей…

Вдруг прозвучал стук в дверь. Тетрадь, которую Сеж держала в слабой руке, упала. Над голубыми глазами Сеж отражались неизвестные древние слова и почерк Рейтана. 

Рейтан. 

Именно это слово было написано на древнем языке.

* * *

Рейтан все еще знал о каждом шаге Сеж. О том, когда она ушла в храм, когда вернулась. Император спрашивал: не пропустила ли принцесса трапезу или не встречалась ли с кем-то. 

[Как долго меня будут так защищать? Мне неловко…]

Поскольку Берна не поймали, могло произойти нечто неожиданное. Это поверхностная причина, по которой солдаты следили за еж. Но Рейтан знал – это лишь предлог. 

Сегодня все прошло гладко. Сеж не пошла в храм и отдохнула во дворце. Ни о чем другом не было известий. Для Рейтана это такой же день, как и любой другой. Поздно ночь, когда время достигло полночь, пришел неожиданный гость.

— Белкиэль, что ты делаешь здесь в такой час?

Рейтан холодно посмотрел на него. Белкиэль слегка наклонил голову и посмотрел на Филипа, стоявшего перед дверью. 

— Ваше Величество, пожалуйста, позаботьтесь об этом. 

Глаза Рейтана сузились. 

— Филип.

— Да, я понял. 

Как только его назвали по имени, Филип качнул головой и ушел. Рейтан подтвердил, что дверь закрыта, а после посмотрел на Белкиэля. 

— Пожалуйста, простите за мое неуважение, Ваше Величество. Но мне есть что вам сообщить в столь поздний час… 

Догадка оказалась верной. 

— Где?

— Это подземный водный путь под храмом. 

— Подземные воды? – брови Рейтана слегка дернулись. 

Белкиэль, казалось, наблюдал за его реакцией, а затем продолжил. 

— Думаю, вам следует пойти со мной. 

Больше не о чем беспокоиться. Рейтан встал без колебаний. 

— Веди. 

— Да, – тихо ответил Белкиэль. 

Затем он посмотрел на Рейтана холодными серебристо-голубыми глазами, которые невозможно понять.