Берегись этих братьев! Глава 63

Тяжёлый пронизывающий взгляд заставил Итана выпрямить спину. Голос Юджина, спокойный и холодный, звучал словно удары молота, пробивая сердце.

— Даже я не стану убивать человека, который не заслужил смерти, — сказал Юджин, слегка наклонив голову набок. На его губах играла ледяная усмешка. — Или ты боишься, что я мог бы отрубить той горничной руку?

— Нет, конечно, — тут же возразил рыцарь.

Однако он понимал, что Юджин и так знал, что именно заставило его задать этот вопрос.

— Хари — девушка чуткая. Она всегда замечает даже мелкие перемены вокруг и уделяет внимание каждому, кто рядом. Но что она почувствует, узнав, что горничная, совершившая ошибку, была за это наказана?

Итан на мгновение задумался, вспоминая Хари Эрнст. Действительно, она была внимательной, заботливой, и часто проявляла это даже в мелочах. Он вспомнил, как она передавала ему пакетики с лакомствами, и опустил взгляд.

Несмотря на это он знал: за доброй и заботливой маской старшего брата и опекуна Юджин Эрнст скрывал совсем другое лицо.

— Ты думаешь, я бы пошёл на такой риск?

В его словах сквозил холод, отчего рыцарю стало ясно: Юджин намекает, что, если бы не некоторые сомнения, он бы давно наказал горничную за причинённый вред. Ведь речь шла не о ком-то постороннем, а о его младшей сестре.

«Тогда почему он оставляет меня рядом с ней, ведь я сам — не меньший источник опасности?»

Итан молча проглотил этот вопрос, не решаясь озвучить его. Юджин, внимательно наблюдая за ним, наконец, полностью убрал с лица улыбку, сменив её ледяной серьёзностью.

— Оставь свои излишние заботы при себе. Не смей переступать черту. Твоё дело не задавать вопросы. Ты понял меня?

— Да, прошу прощения, — покорно ответил Итан.

— Возвращайся и займись своей работой.

Разговор на этом был окончен. Итан низко поклонился и, развернувшись, вышел.

Оставшись один в тишине, Юджин откинулся на спинку кресла. Его взгляд помрачнел, когда в памяти всплыли события сегодняшнего вечера.

Хари сегодня утверждала, что у неё хорошее настроение. Но он знал её слишком хорошо, чтобы поверить в это.

Когда она что-то скрывала, она всегда так улыбалась.

«Как дела у тёти? А миссис Леонора, что теперь работает гувернанткой? Они хорошо к тебе относятся?»

«Да, всё прекрасно. Мне не о чем волноваться».

Так было с самого детства.

Хари всегда врала ему с улыбкой.

«Всё в порядке».

«Все ко мне так хорошо относятся».

«Тётя очень добра ко мне».

«Не беспокойся за меня, правда».

«Со мной всё будет хорошо».

Юджин узнал правду лишь спустя время. Тётя, госпожа Леонорд, ежедневно оскорбляла Хари. До него дошли слухи, и, наконец, он услышал подтверждение из уст младшего брата, Эриха.

«Она плакала».

Тот день стал поворотным моментом для Юджина.

«Она сказала, что ей не нравится есть одной».

Тогда он долго ругал себя за то, что доверился её словам, за свою слепую веру в её улыбку.

«Но это не только из-за этого. Думаю, тётя сказала ей что-то нехорошее».

Вспоминая о том, что тётя пыталась сделать с Хари, Юджин и сейчас чувствовал, как кровь стынет в жилах.

Ещё позже он узнал, что тётя часто била Хари розгами так сильно, что на её ногах оставались кровоподтёки. Ему об этом рассказала домоправительница, госпожа Бастье.

Эти воспоминания оставались для него незаживающими ранами.

Те испытания, через которые Хари пришлось пройти без его ведома, наверняка были ещё хуже, чем он себе представлял. И всё же она ни разу не попросила о помощи, ни разу не дала ему понять, насколько ей тяжело. Наоборот, она всегда успокаивала его, поддерживала, говорила, что всё будет хорошо, что он всё делает правильно… Снова и снова, пока он не начинал верить её словам.

Её письма, присланные за шесть лет их разлуки, были для Юджина спасением. Он сохранил каждое из них в ящике стола, ни одного не выбросив. Даже когда он, не выдержав, открывался ей в своих ответах, показывая свою слабость, она неизменно отвечала добрыми, ободряющими словами.

Именно благодаря этим письмам Юджин выдержал долгие шесть лет. Она ни раз вытаскивала его из бездны отчаяния, помогала держаться на плаву, когда ему казалось, что он вот-вот рухнет.

Теперь Юджин хотел сделать для Хари нечто большее. Он хотел, чтобы она могла смеяться от чистого сердца, по-настоящему, искренне, от радости, а не чтобы скрыть боль или подавить слёзы. Он хотел защитить её от любого, кто мог бы причинить ей боль, по любой причине.

Но сегодня Хари снова улыбалась перед ним той самой фальшивой улыбкой, которая уже стала для неё маской.

— Почему? — вырвался шёпот в пустой комнате.

Юджин не мог понять, почему она снова вынуждена была надеть эту маску.

Его пальцы медленно сжались в кулак, пока он мысленно возвращался к событиям прошедшего дня. Он всё ещё чувствовал тепло её руки, которое недавно касалось его. И пустоту, возникшую в тот момент, когда эта теплота исчезла.

Надо было удержать её.

Непонятное чувство сожаления поднялось где-то глубоко внутри. Юджин подавил его, прикрыв глаза. Сегодня он чувствовал себя гораздо более уставшим, чем обычно.

* * *

— Я дома-а-а!

Эта громогласная реплика могла принадлежать только одному человеку — Кэвеллу.

«О, мой любимый источник головной боли, наш второстепенный источник хаоса! — мысленно усмехнулась я. — Сегодня я даже прощу твоё желание оглушить мои бедные уши».

Кэвелл явно был на седьмом небе от счастья. А как иначе, ведь наконец-то закончились его дополнительные занятия, и он вернулся домой после долгих недель разлуки.

— Кэвелл, ты вернулся! Добро пожаловать!

— Ну конечно, ты же скучала по мне, признайся!

Ох, уж эта бесконечная энергия! Кэвелл тут же схватил меня в охапку и закружил, как в прошлый раз в Академии. Голова пошла кругом.

— Какой у меня брат! Даже на дополнительных занятиях выкладывался на все сто! Это так круто!

— Правда? Я крут?

— Конечно! Ты просто лучший!

— Да, я знаю, я лучший!

Я потратила немного времени, чтобы поднять его самооценку до небес, осыпая его щедрыми похвалами. Чем больше его хвалила, тем выше он задирал нос.

— А вдруг я действительно стану лучшим учеником Академии?

— Лучшим? — эхом повторил холодный голос.

Это был Эрих, младший брат, который до сих пор молча наблюдал за нашей сценой. Его глаза выражали смесь раздражения и сарказма.

— У тебя-то? Скорее бы не вылететь за провал экзаменов.

— А если я и правда всё сдам на отлично? — Кэвелл вдруг стал необычайно серьёзен.

О нет, Кэвелл, не надо. Ты же видишь, что Эрих уже просто кипит от злости!

Похоже, Кэвелл, впервые в жизни немного поучившийся, действительно поверил, что все экзамены будут лёгкими.

— Вопросы на экзамене были такой хернёй, я чувствую, что получу отличные оценки!

Мы с Эрихом: «…»

Теперь уже не только атмосфера стала сгущаться, но и моё собственное терпение грозило вот-вот закончиться.

Этот парень? Тот самый, кто на прошлых экзаменах завалил все предметы без исключения, оставив меня в полном шоке? Кажется, выражение «лягушка забыла, как головастиком была» идеально подходит для него.

Но стоп, вернёмся к главному…

— Постой-ка, я что-то странное услышала, — нахмурилась я, перехватив одно не совсем приличное словцо, случайно вылетевшее из его уст.

В последнее время я замечала, что у Кэвелла, видимо, с возрастом словарный запас расширяется не в лучшую сторону.

— Ты сказал, экзамен был похож… на что? Повтори, я не расслышала.

— Э-э-э… — Кэвелл, заметив мой «наивно-невинный» взгляд и кокетливый наклон головы, тут же начал паниковать. Его глаза бегали, как будто в них началось землетрясение.

— Ну, понимаешь… экзамен был… э-э-э…

Я продолжала смотреть на него с выражением ребёнка, которому пообещали сладость, а затем забыли дать. Это только усиливало его внутреннюю борьбу.

— Э-э-э… ну, как… как…

Он заметно нервничал, пот стекал по его вискам. Видимо, сейчас он всем сердцем сожалел, что вообще открыл рот.

— Ну, короче, как… глупые! Да, как мелкие и ничтожные глупости! Я не знаю, почему тебе там что-то послышалось! — воскликнул он с такой радостью, будто только что решил сложнейшую математическую задачу.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Глупости, значит? Молодец, братец, попытался выйти сухим из воды. Только вот зачем, спасая ситуацию, снова добавлять слово «ничтожное»? Да ещё и в таком контексте!

— Бред какой-то, — тихо фыркнул проходивший мимо Эрих, с холодной усмешкой окинув брата взглядом.

— Гав-гав! — радостно отозвалась наша собака Пенни, словно поддерживая младшего брата.

— Тсс, Пенни, не поддавайся этому, а то ещё поглупеешь! — отрезал Эрих, но Пенни продолжила лаять, явно воодушевившись вниманием.

Кэвелл, покрасневший от смущения, поспешно убежал за Эрихом, чтобы сменить тему и избежать новых вопросов. Я же проводила его взглядом, испытывая одновременно и смех, и лёгкое чувство жалости.

* * *

— Опять прислали… — недовольно пробормотала я, держа в руках очередное письмо.

На этот раз это была пригласительная открытка от Лаванды Кордис. С тех пор как мы встретились в ателье, она буквально заваливает меня письмами.

Разве не принято хотя бы дать человеку время подумать, прежде чем отправлять очередное письмо?

Нет, Лаванда, видимо, жила по своим правилам. Вместо того чтобы дождаться ответа, она отправляла по одному приглашению каждый день, не давая мне шанса даже перевести дух.

— Ну и лицо у тебя, — вдруг послышался голос за спиной. — Что это за письмо такое?

— Кэвелл, стучаться не пробовал? — огрызнулась я, обернувшись.

— Стучал! Это ты не услышала!

М-да… Судя по его обиженному выражению лица, он действительно мог постучать. С тех пор как он вернулся домой, его настроение явно стало выше, он весь светится.

— Просто очередное письмо, — спокойно ответила я. — Меня настойчиво хотят пригласить меня в гости.

Хотя мне кажется, тут скорее не во мне дело, а в Юджине. Я лишь «идеальный» вариант как-то к нему подобраться. Мне не хотелось расписывать всё это, так что Кэвеллу я просто упомянула вскользь.

Не успела я закончить, как брат замер на месте, будто его ударили по голове.

— Что?! Кто это ещё?! Ещё один, кто к тебе клеится, кроме Йоханнеса? Как его зовут?!