Хроники Первобытных Войн Глава 109. Церемония жертвоприношения

Победа или поражение в борьбе за территорию — это дело этих маленьких сопляков, но эта шкура, как "вызов на бой", — это соревнование между тотемными воинами!

Что важнее и привлекательнее, не нужно и говорить.

Проведя много времени в горах, Шао Сюань спустился и вернулся домой позже обычного.

— Сегодня в лекарственной хижине было много дел? Или у шамана возникли проблемы? — немного нервно спросил Кэ, увидев, что Шао Сюань вернулся только сейчас.

— Всё в порядке, сегодня в лекарственной хижине было мало заданий, я ушел рано, просто встретил в горах кого-то и мы немного пообщались, — сказал Шао Сюань.

Услышав это, Кэ успокоился и одобрительно сказал Шао Сюаню: — Больше общайся с другими людьми в горах, это будет полезно для тебя в будущем.

— Да, я знаю.

Немного перекусив, Шао Сюань вернулся в свою комнату, засучил рукава и начал медленно приводить в движение силу тотема внутри себя.

На этот раз всё было иначе, чем в горах. Шао Сюань медленно контролировал силу тотема, и тотемный узор на его руке постепенно проявился. Пламенный узор тянулся от плеча вдоль руки.

Прошла треть плеча, половина, две трети… тотемный узор распространился до двух третей плеча и остановился!

Во время последней охоты в этом году Шао Сюань помнил, что тотемный узор на его руке прошёл только половину плеча и не достиг двух третей. После окончания охоты у Шао Сюаня не было много времени, чтобы тренироваться на тренировочной площадке, после чего он начал изучать лекарственные травы с шаманом. А ещё было рисование свитков шамана…

Рисование свитков шамана?

Сила наследия!

Шао Сюань чувствовал тотем в своей голове. Огненно-красное пламя окутывало два рога, а у основания пламени, рядом с рогами, было отчётливо видно синее пламя. По сравнению с тем временем, когда он только начинал учиться рисовать свитки шамана, сейчас синего пламени стало намного больше. А красное пламя не уменьшилось, наоборот, стало ещё выше!

Сейчас он не находился в состоянии боя или охоты, такое пламя означало, что оно всегда оставалось таким.

Шао Сюань раньше не обращал на это внимания, он просто смотрел на синее пламя, символизирующее силу наследия, когда рисовал свитки шамана. Теперь казалось, что увеличившееся синее пламя также увеличило всё пламя на тотеме.

Практика силы наследия имела такие преимущества?!

Этого Шао Сюань совершенно не ожидал.

Неудивительно, что когда он столкнулся с Таем, Шао Сюань чувствовал, что контроль над силой тотема был намного лучше, чем во время последней охоты. Он не думал, что сможет победить Тая одним ударом, он думал, что им придётся немного подраться, чтобы определить победителя. Но в тот момент, когда Тай показал свой тотемный узор, у Шао Сюаня вдруг возникло ощущение, что человек перед ним не силён, что он может справиться с ним, может справиться очень легко.

Шао Сюань не знал, было ли такое же чувство у других людей, у которых тотемный узор распространился на две трети плеча. Он тщательно вспомнил ситуацию в тот момент, внимательно почувствовал изменения в тотеме, а затем взмахнул рукой и достал коробку, в которой лежал свиток из шкуры, кисть и краски, и продолжил рисовать свитки шамана.

А люди в горах только после ухода Шао Сюаня опомнились от годового соглашения, и Тай с сожалением сказал: — Я забыл спросить, до какого места у него сейчас дошёл тотемный узор!

А Лэй смотрел на то место, где стоял Шао Сюань, там был след от двух ног, который появился, когда Шао Сюань столкнулся ладонями с Таем, просто все раньше не обращали на это внимания.

— Тебе должно быть всё равно, до какого уровня он сейчас дошёл, главное, чтобы ты смог победить его до следующего зимнего периода, — сказал Лэй.

— Тоже верно, — согласился Тай, растирая кулаки.

Пока другие молодые воины племени каждый день думали и обсуждали, какую добычу будут охотиться в следующем году и сколько добычи будут охотиться, Шао Сюань продолжал свой прежний распорядок дня. Утром он шёл к шаману рисовать, днём шёл помогать в лекарственную хижину, а затем возвращался домой, сидел в своей комнате и медленно водил кистью, рисуя на свитке из шкуры.

Зимний период проходил день за днём, Шао Сюань однажды ходил в пещеру, некоторые дети в пещере спали, а дети постарше таскали камни, чтобы тренировать силу. Такие изменения были хороши. Сейчас в пещере не было недостатка в еде, кроме рыбы, накопленной до зимнего периода, иногда Болтун вылетал, ловил поблизости мелких зверьков, если не хотел их есть, то бросал детям в пещеру.

Всё развивалось в лучшую сторону.

Шао Сюань потянулся и посмотрел на почти законченный рисунок на каменном столе перед собой.

Сейчас рисовать было не так сложно, как раньше. Вначале на один рисунок нужно было полдня отдыхать, а сейчас за полдня можно было нарисовать несколько рисунков, а после рисования ещё можно было бегать на улицу, чтобы тренировать Цезаря и Болтуна.

Шаман дал ему два свитка из шкуры, один Шао Сюань каждый день брал с собой в горы, чтобы практиковаться в переписывании или рисовании свитков шамана, а затем показывал шаману результаты. А другой Шао Сюань оставлял дома для практики, шаман об этом не знал.

По мнению шамана, то, что Шао Сюань мог рисовать столько рисунков каждый день, было уже очень хорошо, это давно превзошло его ожидания. Шаман никак не мог подумать, что Шао Сюань, вернувшись домой, будет продолжать рисовать на другом свитке из шкуры, не переписывая, а рисуя свои собственные оригинальные рисунки!

Шао Сюань сейчас рисовал, чтобы потом подарить шаману.

Шаман учил его лекарственным травам, учил его контролировать силу наследия, Шао Сюань тоже хотел отплатить этому старому мошеннику.

Ради племени нужно было оставаться здесь, жертвуя многим, быть шаманом было тяжело.

Однако, что для одного яд, для другого — мёд, Шао Сюань считал, что это место не очень хорошее, шаман, вероятно, думал иначе. Просто у шамана в сердце всегда было какое-то сожаление, Шао Сюань мог это увидеть по взгляду шамана, когда тот смотрел на свитки шамана.

— Почти готово… — прошептал Шао Сюань, глядя на свиток из шкуры перед собой.

Перед окончанием зимнего периода люди племени готовились начать отбор детей, достигших определённого возраста, шаман в эти дни был очень занят, он даже не успел посмотреть на результаты рисования Шао Сюаня за последние дни.

В этот день шаман наконец-то нашёл свободное время, сидел, закрыв глаза, отдыхал, вдруг что-то вспомнил, повернул голову и посмотрел на свиток из шкуры, лежащий на низком столе. Это был свиток, который Шао Сюань оставил здесь сегодня утром после практики. В то время у него были другие дела, и он не смог посмотреть.

Взяв свиток из шкуры, шаман сразу почувствовал что-то неладное, этот свиток из шкуры был не тем, на котором обычно практиковался Шао Сюань. Неужели за несколько дней, что он его не видел, этот мальчишка уже закончил рисовать один свиток? С сомнением шаман развязал кожаный шнурок. Развязывая, шаман всё ещё думал, что каждый раз, когда он видел, как этот мальчишка рисует свитки, он не мог не вздохнуть. Почему он не хотел быть шаманом? Как и ожидалось, как только воины убегали, их сердца было трудно вернуть, всё же детей, которые никогда не выходили наружу, было легче воспитывать.

Шаман изначально думал, что Шао Сюань нарисует какие-нибудь простые лекарственные растения, например, прыгающие фрукты или несколько лекарственных трав, с которыми он познакомился в эти дни, но он не ожидал…

Руки сильно дрожали.

На свитке шамана первый рисунок был довольно длинным, если бы его увидел кто-то другой, он бы точно не понял, что на нём изображено. Но шаман увидел огромные лианы, обвивающие древние деревья, туман, поднимающийся в горах, водоём, скрытый за деревьями, и смутно чувствовал жизненную силу и опасность, отчего казалось, что все волосы на теле напряжённо дрожат… Это был рисунок, наполненный атмосферой гор и лесов!

Только посмотрев на один рисунок, шаман поднёс руку к груди. Сердце билось немного быстрее.

Многих шаманов учили с детства, после выбора они не покидали племени. Поэтому шаман с рождения и до настоящего времени никогда не покидал пределов племени.

Хотя он знал о многих вещах, например, названия свирепых зверей, с которыми сталкивался охотничий отряд, места, куда отправлялся передовой отряд, и так далее, он просто знал об этом, а не видел это своими глазами, даже если видел, то не живых, а уже убитую добычу.

Возможно, в молодости он мечтал о том, что однажды выйдет за пределы племени, но с возрастом, проработав шаманом столько лет, его мысли успокоились, и он стал серьёзным шаманом, несущим на себе большую ответственность, ведущим племя к лучшему будущему.

Несмотря на то, что он был шаманом и достиг такого возраста, мало что могло вызвать у него такие сильные эмоции, но в этот момент шаман не мог контролировать свои чувства.

Один рисунок за другим, были зарисовки с охотничьих маршрутов, а также то, что Шао Сюань видел, когда сопровождал передовой отряд, например, ту стаю гигантских стрекоз, эскадрилью Фэя.

Шаман просмотрел все рисунки один раз, а затем вернулся и просмотрел их ещё раз.

Люди снаружи вскипятили воду, заварили лекарственные травы и принесли их, чтобы шаман мог попить, когда захочет.

Вошедший шёл бесшумно, ставил каменную чашку осторожно, боясь потревожить шамана. Выходя за дверь, он бросил взгляд на шамана, думая, что шаман, наверное, снова смотрит на какой-нибудь свиток, оставленный предками, каждый раз, когда шаман смотрел на вещи, оставленные предками, его эмоции становились особенно грустными или взволнованными.

С другой стороны, Шао Сюань оставил законченный свиток шамана и пошёл помогать в лекарственную хижину. Когда он спустился с горы и вернулся домой, старый Кэ уже кружил у дверей, как будто у него было какое-то срочное дело, ходил по кругу и сильно топал тростью.

— Что случилось? — спросил Шао Сюань.

— Ты вернулся! — старый Кэ сделал несколько шагов вперёд, его губы дрожали, и он долго не мог ничего сказать.

— Успокойся, успокойся и расскажи.

— Не могу успокоиться! — Старый Кэ тяжело дышал, через некоторое время он наконец пришёл в себя и сказал, — шаман передал сообщение.

— Да, что сказал шаман?

— Шаман сказал, чтобы ты приготовился к участию в церемонии жертвоприношения после окончания зимнего периода.

— Разве не все участвуют в церемонии жертвоприношения? — Шао Сюань был озадачен.

Чему тут радоваться?

— Это основной список! Те, кто ближе всех к очагу! — Кэ сильно стучал тростью.

У Кэ сейчас было чувство гордости, как будто его собственный ребёнок наконец-то добился успеха. Хотя раньше Шао Сюань тоже совершал подвиги, получал похвалу от шамана и мог учиться у шамана, но ритуальный танец был очень священным для людей племени. Любой, кто мог бы принять участие в одном из этапов церемонии жертвоприношения, был бы так рад, что готов упасть на колени и поклониться горе, не говоря уже о том, что это была группа людей, ближайших к очагу.

Всё-таки он не был местным, за эти два года Шао Сюань, хоть и старался слиться с жизнью племени, но не мог изменить своё мышление и не был так взволнован, как старый Кэ.

Кэ был очень воодушевлён: — Что ты будешь надевать? А-Сюань, куда ты положил ту одежду из шкуры колючего чёрного ветра? Достань её, я почищу её!

Одежда из шкуры колючего чёрного ветра?

— Я надевал её только один раз, когда мы чтили память предков, а потом бросил под кровать.

Дело было не в том, что она была тяжёлой, этот вес для Шао Сюаня был ничем, просто он чувствовал себя в ней как маленький монстр, со всеми этими шипами на спине.

Старый Кэ взял одежду из шкуры колючего чёрного ветра и ушёл, чтобы тщательно её почистить, оставив Шао Сюаня стоять в комнате.

Те, кто ближе всех к очагу? Кто это был? Вспоминая, Шао Сюань вдруг вздрогнул. Чёрт возьми, это те, кто танцует ритуальный танец!

Это тот танец, где то копают, то трясут грудью, то машут, как официанты тряпкой!

"…Кажется, это будет настоящий испанский стыд".