Хроники Первобытных Войн Глава 19. Луна взошла

Шао Сюань каждый день проводил в каменной комнате. Он выучил все оставшиеся узоры на правой стене, а также изучал рисунки, думая, что в будущем они могут пригодиться. В конце концов, всё равно больше нечем было заняться.

Зима подходила к концу. Она выдалась намного спокойнее, чем можно было ожидать. В этом году все дети в пещере запаслись рыбой, плюс племя выдавало им еду и дрова. Гэ снабжал Шао Сюаня некоторыми травами, которые обычно использовались зимой. Никаких неожиданностей не произошло.

Пару дней назад один из младших детей немного простудился, и у него поднялась температура. Шао Сюань сварил травы, которые ему дал Гэ, и напоил ими заболевшего. Через пару дней состояние ребёнка стабилизировалось. Главное было продержаться это время. Если тело было слишком слабым, никакие травы не помогли бы, и, не дождавшись помощи, ребёнок повторил бы судьбу тела Шао Сюаня, исчезнув из этого мира. К счастью, до наступления зимы дети часто играли на улице и хорошо питались, поэтому их тела стали крепче. В этом году зимой болело не так много детей, как раньше.

В каменной комнате Шао Сюань постелил на пол циновку. Иногда он так увлекался изучением настенных рисунков, что засиживался допоздна и просто ложился спать здесь. Пальцем он рисовал узоры на полу. Закончив один из них, Шао Сюань вздохнул. Прошло уже две трети зимы, оставалось ещё двадцать-тридцать дней. Если пережить это время, то дальше всё будет намного лучше. От ежедневного сидения в пещере он чувствовал, что покрывается плесенью, ржавеет и теряет силы.

Пока он размышлял, лежавший рядом Цезарь навострил уши и посмотрел на выход из пещеры.

Вскоре Шао Сюань услышал голос Гэ.

Сегодня был не тот день, когда Гэ должен был приносить еду. Может быть, он слишком много думал, сидя в пещере, и всё перепутал?

С сомнением Шао Сюань вышел из каменной комнаты, чтобы посмотреть, что происходит.

− Дядя Гэ, что ты здесь делаешь? – Шао Сюань посмотрел на нарисованные им на стене треугольники, которые он использовал для отсчёта времени. Гэ приходил каждые три дня, поэтому Шао Сюань рисовал не палочки, а треугольники. Последний треугольник был нарисован не до конца, а это означало, что Гэ должен был прийти завтра.

Гэ отряхнул снег с одежды у костра и достал свёрток из шкуры животного.

− Я пришёл за детьми. Все, чьи имена здесь записаны и кому уже исполнилось одиннадцать, пусть выйдут, – сказал он.

Шао Сюань взял свёрток и посмотрел на него. Там было написано семь имён, в том числе Ба и Ту. Эти двое, казалось, догадались, в чём дело. Их глаза загорелись, и они с надеждой посмотрели на Шао Сюаня.

Имена в списке совпадали с теми, что знал Шао Сюань. Он позвал всех детей, в том числе и двоих спящих. Те, кого разбудили, всё ещё были немного сонными. Но, увидев Гэ и стоящих рядом с ним детей, они резко бросили тереть глаза и, быстро собрав вещи, с улыбкой подбежали к Гэ.

Гэ задержал взгляд на ожерельях с рыбьими зубами, висевших на шеях семерых детей, а затем посмотрел на таблички с именами, которые они носили, тщательно всё проверяя. Он обычно доставлял еду, поэтому помнил всех детей из пещеры, но в этот раз нужно было быть особенно внимательным и перепроверять всё по несколько раз.

− Верно, вот эти семеро.

Убрав список, Гэ бросил каждому из семерых детей по кожаному плащу.

− Одевайтесь. И пойдёмте со мной… Мо Эр, ты тоже, – сказал он.

Мо Эру должно было исполниться одиннадцать только после зимы, сейчас ему было всего десять.

Услышав слова Гэ, Мо Эр оделся и взял свой нож. В отличие от других детей, которые были взволнованы или завидовали, он подошёл спокойно, словно ожидая этого.

− Хорошо, А-Сюань, ты ложись спать. Я отведу детей, а завтра в обычное время принесу еду, – Гэ откинул циновку и ушёл вместе с детьми.

Шао Сюань немного приподнял тяжёлую циновку, закрывавшую вход. Ледяной ветер больно резал глаза, и зрение затуманилось, но он всё же смог разглядеть толстый слой снега за пределами пещеры и тропинку, которую проделал Гэ. Сугробы по обеим сторонам тропинки были выше, чем дети. Маленькие фигурки дрожали от холода, но продолжали идти за Гэ, не отступая ни на шаг, а наоборот, с нетерпением.

Опустив циновку, Шао Сюань вернулся в пещеру. Остальные дети, которые ещё не спали, сидели, уставившись на костёр.

Шао Сюань знал, почему.

После зимы наступал праздник ветра и снега и проходил обряд жертвоприношения, самым важным событием которого было ежегодное пробуждение тотема. Те, кто смог пробудить в себе силу тотема, становились тотемными воинами, а те, кому не удалось этого сделать, могли попробовать снова только через год.

Обычно из племени забирали детей в возрасте около десяти лет и до окончания зимы отправляли в горы для предварительного отбора. Шаман оставлял тех детей, у которых был высокий шанс пробуждения, а остальных отправлял обратно. Однако по сравнению с другими детьми племени, дети из пещеры, как правило, были слабее, поэтому их отправляли на год позже. Если в других местах детей отправляли на отбор в десять лет, то из пещеры – в одиннадцать. Мо Эр был исключением. Он не был ребёнком пещеры в полном смысле этого слова, поскольку постоянно тренировался и был намного сильнее других детей.

Ушедшие с Гэ дети были очень взволнованы. Каждый из них надеялся, что шаман оставит его. Тот, кого оставлял шаман, с вероятностью в девяносто процентов пробуждал в себе силу тотема, а у оставшихся десяти процентов был ещё целый год на то, чтобы наверстать упущенное.

Шао Сюаню было всего девять лет. После зимы ему должно было исполниться десять, так что ему ещё рано было об этом думать. Сейчас это его не касалось. После ухода Гэ он велел детям, оставшимся в пещере, звать его в случае необходимости, а сам вернулся в каменную комнату и продолжил изучать настенные рисунки.

Через четыре дня Гэ принёс еду, а с ней и четверых очень расстроенных детей, среди которых были Ту и Ба. Двух старших тринадцатилетних детей с ними не было. Что ж, по окончании зимы им должно было исполниться четырнадцать, и если бы к тому времени они не пробудили в себе силу, то это было бы странно.

Предыдущему "хозяину пещеры" Ку тоже было тринадцать лет, и он знал людей, живущих у подножия горы. Скорее всего, всю зиму он тренировался и готовился. Многие воины считали, что чем сильнее будет тело до пробуждения силы тотема, тем сильнее будут его способности после пробуждения. Попросив кого-то приютить его у подножия горы на зиму, Ку мог лучше питаться и перенимать опыт у тотемных воинов. Это было намного лучше, чем оставаться в пещере. Вот почему Ку не остался зимовать в пещере, а рано ушёл в горы.

− Не унывайте, это всё равно когда-нибудь произойдёт. Возможно, в следующем году вы уже станете тотемными воинами, – Гэ утешил четверых расстроенных детей, оставил еду и ушёл.

− Как же им повезло – шаман оставил их у себя, и теперь он будет их обучать, – сказал один из детей, вернувшихся с Гэ.

− Да, а что вам говорил шаман? – спросили другие дети, окружив их.

− Шаман…

Четверо детей, которые до этого опустили головы, одновременно подняли их под углом в сорок пять градусов. В их глазах читались обожание и благоговение.

Шао Сюань презрительно скривил губы.

"Обучать? Скорее, промывать мозги!"

"Этот старый мошенник".

Шао Сюань ругал шамана про себя. Он не стал говорить этого вслух. Всего за несколько дней этот старик полностью промыл мозги этим четверым.

После этого небольшого происшествия в пещере снова воцарилось спокойствие. Ту, Ба и двое других детей всё ещё были расстроены, но жизнь продолжалась.

Однажды ночью Шао Сюаню приснился сон, в котором он увидел две изогнутые луны, таяние снега и огонь… Внезапно его разбудили крики. Они становились всё громче и громче.

Кричали не дети из пещеры. Звуки доносились снаружи.

Старшие дети проснулись, прислушались к доносившимся снаружи звукам и обрадовались.

− Зима закончилась!

Шао Сюань зевнул и плотнее завернулся в меховое одеяло. Была ещё ночь. Костёр в пещере давно потух, и вокруг было темно. Слышны были только оживлённые разговоры детей.

Шао Сюань велел Цезарю отвести его к выходу из пещеры.

Он отодвинул тяжёлые циновки, и крики снаружи стали слышны ещё чётче. В этих голосах чувствовались радость и волнение.

Превозмогая боль от ледяного ветра, Шао Сюань посмотрел на ночное небо.

Снегопад прекратился, и на небе снова появились две луны, которые давно не было видно. Это были лишь тонкие изогнутые тени, но они вдохнули жизнь в тёмное ночное небо.

Зима закончилась, и приближался праздник ветра и снега.

Интересно, сколько человек в этом году станут тотемными воинами? Об этом думали многие в племени, радостно крича и ликуя.

По всему племени люди стояли на улице, подставляя лица холодному ветру и глядя в ночное небо. И когда эти люди уже начали успокаиваться и обсуждать предстоящий праздник ветра и снега, со стороны пещеры раздался детский крик:

− Луна взошла, ля-ля-ля, радость принесла, ля-ля-ля… Хи-хи-хи, ха-ха-ха!