Хроники Первобытных Войн Глава 22. Источник огня никому не причиняет вреда

Первой реакцией Шао Сюаня на слова Ту было неверие. Да, он не спускал глаз с очага и не обращал внимания на летающие искры, но он не настолько бесчувственный, чтобы не заметить как горит.

Что значит "ты горишь"?

Если бы он действительно горел, разве он бы ничего не чувствовал?

Чтобы убедиться, что все в порядке, Шао Сюань специально следил за тем, как искры приземляются на него, и, только убедившись, что все в порядке, переключил внимание. Вокруг все были целы и невредимы, даже те дети, что сидели ближе всех к очагу.

И что теперь, ему говорят, что он горит?

Но, хотя Шао Сюань и не верил своим ушам, взгляды окружающих детей говорили о том, что дело серьезное.

Он посмотрел на свои руки, с ними все было в порядке, на ногах тоже не было видно искр.

— А-Сюань… Голова… У тебя на голове…

Шао Сюань замер и поднял руку к голове.

Потрогал, ничего необычного не почувствовал.

Потрогал еще раз, по-прежнему ничего.

Волосы не пахли паленым, он не чувствовал запаха гари. Он лишь поднял глаза наверх…

Вот же черт!

Когда Шао Сюань наконец увидел огонь у себя на голове, пламя уже разгорелось. Сначала горела лишь небольшая прядь, но теперь у него на голове пылал самый настоящий костер. По мере того как все больше искр вылетало из очага и собиралось у него на макушке, огонь разгорался все сильнее и, казалось, вот-вот перекинется на лицо.

Шао Сюань чувствовал жар, видел, как пряди волос у лба постепенно охватывает пламя, но при этом не чувствовал никакой боли, и даже на ощупь все было как обычно.

Он стянул с себя меховую шубу и попытался сбить пламя, но безрезультатно. Огонь продолжал разгораться, искры попадали на руки, ноги, туловище Шао Сюаня, но почему-то перенаправлялись к голове.

Однако, если поначалу Шао Сюань запаниковал от неожиданности, то вскоре взял себя в руки.

Он находился в незнакомом мире и не мог полагаться на прежний опыт.

Раз уж это был огонь из очага, и он не чувствовал боли, Шао Сюань перестал махать шубой и задумался, что делать дальше.

Люди, сидевшие перед Шао Сюанем, не обращали на него внимания, все их мысли были прикованы к очагу. Зато те, кто сидел позади, видели все как на ладони. Особенно те, кто был постарше и не раз присутствовал на ритуальной церемонии празднования.

Ничего подобного они раньше не видели.

Тем временем шаман, распевавший у очага, на мгновение запнулся, но тут же продолжил. Он не мог сейчас уйти, должен был оставаться здесь. Ритуал у очага был завершен лишь на две трети, оставалась еще треть, и именно она была для шамана самой важной.

Возможно, для воинов племени самым важным и захватывающим из Трех Пламен было второе, потому что во время второго пламени в племени появлялись новые тотемные воины, и охотничьи отряды, потерявшие людей в прошлом году, не спускали глаз с очага в надежде заполучить себе новичков.

Но для самого шамана количество тотемных воинов было второстепенным. Куда больше его интересовало то, как пройдет последнее пламя.

Однако шаман не мог просто взять и проигнорировать то, что происходило неподалеку. Поэтому, не переставая петь, он бросил многозначительный взгляд в сторону вождя Ао.

Вождь Ао, стоявший неподалеку от шамана, уже заметил, что с Шао Сюанем что-то не так, и колебался, стоит ли вмешиваться. В конце концов, шаман разбирался в проведении ритуала лучше, и самовольные действия без ведома шамана могли привести к непредсказуемым последствиям. Ао был вождем племени и должен был думать прежде всего о благе всего племени, а не отдельных его членов.

Но после многозначительного взгляда шамана вождь знаком велел остальным продолжать, а сам, скользнув между рядами, направился к Шао Сюаню.

Поскольку все смотрели на очаг, а вождь двигался очень быстро, его маневра почти никто не заметил.

Шао Сюань раздумывал, ждать ли, пока пламя разгорится еще сильнее, или позвать на помощь?

Шао Сюань, без сомнения, дорожил своей жизнью. Если бы он не был уверен в том, что ему ничего не угрожает, то уже давно позвал бы на помощь. Но сейчас, когда огонь не причинял ему вреда, да еще и в такой важный для племени день, когда даже самые задиристые воины старались не высовываться, стоило ли ему поднимать шум? Что, если из-за него будет сорван ритуал? Что, если все племя возненавидит его? В округе было только одно племя, и Шао Сюань, который был здесь совсем один, не мог допустить, чтобы его изгнали.

Пока он размышлял, перед глазами у него вдруг потемнело.

Шао Сюань поднял голову и встретился взглядом с вождем племени. В его глазах читалось явное недоумение.

Вокруг было столько людей, но Шао Сюань не слышал, чтобы кто-то двигался, уступая дорогу. И все же вождь бесшумно возник прямо перед ним. Хотя секунду назад стоял у очага!

Окружающие дети, и без того напряженные, совсем забыли про очаг. Пробуждение силы тотема в этом году их не касалось, а вот то, что происходило рядом с Шао Сюанем, вызывало жгучий интерес. Раз уж сюда подошел сам вождь, значит, у Шао Сюаня действительно серьезные проблемы.

— Вождь…

Гэ, заметивший происходящее, хотел что-то сказать, но Ао остановил его жестом, показывая, чтобы не вмешивались.

Окружающие поспешно приняли благочестивый вид и снова уставились на очаг, молясь о богатой добыче и удаче в новом году.

Впрочем, нашлись и такие, кому не хватало выдержки. Они не могли побороть любопытство и то и дело бросали взгляды в сторону Шао Сюаня.

Ао разглядывал стоявшего перед ним ребенка. В душе его зарождалось сомнение.

Неужели этот мальчик пробудился?

Ребенок явно не достиг еще одиннадцати лет и выглядел гораздо слабее, чем те, что сидели у очага. Ао помнил всех детей, которых Гэ привел с подножия горы. Но этого мальчика он видел впервые.

Очевидно, вождь столкнулся с подобным впервые, но раз уж шаман дал знак… Значит, нужно всего лишь отвести мальчика к очагу.

— Не бойся, Пламя-зародыш не причинит тебе вреда, — тихо произнес Ао, после чего схватил Шао Сюаня за меховую шубу и поднял его.

Пока Шао Сюань был погружен в свои мысли, он не заметил, как вождь добрался от очага до края площадки. Но теперь он понял, как Ао это сделал.

Ао просто прыгал. Высокий и крепкий, он двигался удивительно легко и плавно, словно пушинка. Шао Сюань не успел и глазом моргнуть, как уже оказался у очага.

Ао поставил Шао Сюаня рядом с другими детьми, после чего отступил на несколько шагов назад, заняв свое прежнее место.

Появление еще одного ребенка у очага, естественно, не осталось незамеченным. Кто-то хотел было перешепнуться с соседом, но, встретившись взглядом с Ао, тут же прикусил язык.

Молодой воин, исполнявший ритуальный танец, чуть было не сбился с шага, засмотревшись на Шао Сюаня. Он тут же пробормотал слова раскаяния и, собравшись с духом, продолжил танец.

Однако большинство собравшихся не могли отделаться от мысли: неужели этот мальчик тоже пробудил силу тотема? Но почему тогда его не было на отборе?

Слишком мал?

Никто не сомневался в способностях шамана, поэтому единственным объяснением был возраст. Или же те, кто занимался отбором у подножия горы, допустили ошибку.

Что же все-таки произошло? И почему у мальчика на голове горит огонь?

Пока все гадали, Ао, вернувшийся на свое место, отвел взгляд от очага и посмотрел на свою руку, в которой только что держал Шао Сюаня.

Его могучая рука, убившая неисчислимое количество зверей, была покрыта волдырями.

И что он там говорил мальчику? Пламя-зародыш не причиняет вреда?