Хроники Первобытных Войн Глава 32. Путь славы

На следующее утро Шао Сюань наполнил мешок из шкуры животного щебнем и вместе с Цезарем отправился на тренировочную площадку.

Раньше, до пробуждения, ему приходилось постоянно быть настороже, чтобы случайно не получить травму или даже умереть. Теперь он чувствовал себя гораздо увереннее, по крайней мере, он больше не был таким слабым и хрупким.

Люди племени Огненный Рог не знали множества разнообразных приемов. Они просто представляли себе добычу, а затем, основываясь на повадках этой добычи, реагировали самым прямым образом.

Некоторые воины представляли себе склон горы каким-нибудь свирепым зверем, а затем наносили удары руками и ногами по этому склону. Поэтому, если вы увидите где-нибудь на горе камнепад, не удивляйтесь – это всего лишь какой-нибудь тотемный воин практикует кулачный бой.

Как в ту ночь у шамана, когда обычный камень маленький Мао смог разбить одним кулаком.

Добежав до тренировочной площадки, Шао Сюань выбрал гору, взвалил на плечо камень и побежал вверх. По пути он присматривался к типу и качеству камня на склонах и, найдя подходящее место, принимался выкапывать нужный кусок.

"Хорошо, что у меня есть эта особая способность", – подумал Шао Сюань, глядя на мир глазами Цезаря, в которых серый цвет камня имел разные оттенки.

Помимо силы тотема, у Шао Сюаня была еще одна способность, которая очень ему помогала, позволяя экономить усилия на поиски.

Шао Сюань не мог разбить каменный материал среднего или выше среднего уровня. Если бить по нему голыми руками, то кроме боли в руках он ничего не добьется.

Выкопав нужный кусок камня, Шао Сюань взглянул на небо. Приближался полдень, и он, взвалив камень на плечо, побежал обратно. Пообедав в своей деревянной хижине, он отправился к старику Кэ вместе с добытым камнем.

Весь день Шао Сюань проводил, обучаясь изготовлению каменных орудий.

На первый взгляд простые каменные орудия требовали немалой техники и мастерства. Это было не простое биение камнем о камень.

– Прежде всего, ты должен научиться распознавать тип и качество камня. Даже если твердость каменной сердцевины одинакова, способ обработки может различаться, – сказал старик Кэ, достав две одинаковые каменные сердцевины из каменного материала.

Шао Сюань смотрел, как старик Кэ начал обрабатывать одну из них, откалывая кусочки. А со второй он сначала провел термическую обработку. Старик Кэ объяснял Шао Сюаню, как меняется цвет разных видов каменного материала после нагревания и сколько времени требуется для их охлаждения.

У некоторых видов каменного материала после нагревания менялся цвет и текстура, у других – только текстура, а некоторые вообще никак не реагировали на нагревание. Иногда при нагреве необходимо было контролировать температуру. Нужно было знать, при какой температуре лучше всего откалывать кусочки, а при какой не стоит. Без точных инструментов для измерения температуры приходилось полагаться на чувства и опыт.

Например, Шао Сюань мог на ощупь определить температуру, но старик Кэ, лишь слегка коснувшись каменной сердцевины, мог сказать, какая из них горячее.

Разные виды каменного материала по-разному реагировали на температуру, время нагревания и охлаждения, а также имели свои особенности.

Старик Кэ взял одну из каменных сердцевин, которые он достал ранее, и подержал ее над огнем. Затем он взял каменную палку и зажал ею каменную сердцевину.

Костер пылал жарко, будто хотел высушить все вокруг. Стоя рядом с ним, можно было быстро вспотеть. Лицо старика Кэ было покрыто следами пота, но его руки оставались устойчивыми и твердыми, а движения, когда он переворачивал каменную сердцевину, были ловкими и проворными.

Через полчаса каменная сердцевина, которая нагревалась на огне, из серовато-белой стала коричневато-красной. Старик Кэ убрал ее от костра, но не стал сразу откалывать каменные отщепы. Он подождал, пока каменная сердцевина остынет и коричневато-красный цвет станет светлее, и только потом начал откалывать кусочки.

Каменные отщепы, которые он откалывал, будь то тонкой и длинной формы или круглые кусочки, были практически одинаковой толщины!

Какой невероятный контроль требовался для этого!

По крайней мере, в прежнем представлении Шао Сюаня без современных режущих инструментов такого было невозможно добиться.

Так называемая «идеальная обработка» на самом деле была очень сложным процессом, который непосвященному человеку трудно было себе представить.

После теории следовала практика. Большую часть дня Шао Сюань практиковался в откалывании каменных отщепов.

– Слишком много брака! Попробуй еще раз!

– Что это за обработка такая?! Еще раз!

– Сила удара молотом никуда не годится! Еще раз!

– Подожди! Этот каменный материал можно обрабатывать напрямую?! Ты что, рыбы объелся?! Сначала нагрей его, а потом пробуй еще раз!

…

Те, кто жил поблизости от старика Кэ, знали, что в последнее время его характер стал еще более вспыльчивым. Говоря о Шао Сюане, они качали головой и вздыхали: "Бедный А-Сюань!"

На самом деле все было не так плохо, как думали люди племени.

Старик Кэ только на словах был суров, а на деле очень заботился об обучении Шао Сюаня и не жалел для него каменных сердцевин.

За весь день Шао Сюань использовал пять каменных сердцевин. Одну он принес с собой, а остальные четыре были старика Кэ. Каменный материал был хорошего качества, и использовать его для тренировок было расточительством.

Каждый день, возвращаясь от старика Кэ в свою деревянную хижину, Шао Сюань чувствовал усталость во всем теле. Его мышцы пронзала острая боль, которая становилась все сильнее. Даже разжечь огонь в каменном горшке было мучительно – он стискивал зубы от боли. Ладонь, которой он держал каменный молот, жгла и пульсировала, и ему потребовалось несколько попыток, чтобы поставить каменный горшок на огонь.

Он думал о "тысяче ударов молота" и чувствовал, будто били не по каменной сердцевине, а по нему самому. Но зато ночью он спал крепко, а просыпался бодрым и отдохнувшим, будто вчерашняя острая боль в мышцах была всего лишь иллюзией.

Он не знал, было ли это особенностью тотемного воина или проявлением его второй, особой способности.

Рано утром Шао Сюань, как и в предыдущие дни, собирался отправиться на тренировочную площадку. Вчера он присмотрел место, где был хороший каменный материал, из которого можно было выкопать несколько качественных каменных сердцевин. Так он мог бы не тратить запасы старика Кэ – а вдруг он его разорит?

Идя по дороге, Шао Сюань заметил неладное. Люди, которые обычно не были такими активными в это время, уже встали и собирались в одном направлении.

Подумав немного, Шао Сюань хлопнул себя по лбу.

Он чуть не забыл! Сегодня Ланга и остальные отправляются на охоту!

Развернувшись, Шао Сюань вместе с Цезарем направился туда, где собирались люди.

От подножия горы к вершине вела дорога, которая шла почти по прямой линии вверх. Эта дорога была немного выше, чем окружающий рельеф, и никто не строил на ней дома. Охотничий отряд использовал ее для выхода из племени и возвращения, не мешая остальным жителям.

Со временем эта дорога приобрела особое значение. Люди племени называли ее "Путь Славы".

Как на торжественной церемонии проводов воинов на поле боя, чувства людей были сложными. В них смешивались гордость, тяжелый груз переживаний и надежда. Ведь никто не знал, вернутся ли их близкие из охотничьего отряда живыми и невредимыми, принесут ли достаточно еды.

По обе стороны Пути Славы собрались в основном семьи воинов из охотничьего отряда – от стариков до детей. Когда охотничий отряд вернется, они будут встречать их здесь. И чувства в эти два момента будут совершенно разными.

Но помимо встречи и проводов охотничьего отряда, эта дорога имела для воинов из группы охотников еще одно значение – она была символом признания их собственной силы. Если бы Шао Сюаню нужно было описать эту дорогу, он бы назвал ее "дорогой для хвастовства богатством".

По возвращении с охоты было сразу видно, кто сколько добыл еды. Это было как публикация доходов. У богатых людей не было недостатка в репутации, статусе и внимании женщин, и этим можно было хвастаться.

– Идут! – крикнул кто-то.

Шао Сюань посмотрел в ту сторону.

С горы спускалось около двухсот человек. Впереди шел вождь охотничьего отряда. Шао Сюань видел его в ночь снежного фестиваля жертвоприношения. Не только вождь показался ему знакомым, но и те, кто шел за ним. Он видел их в ту ночь у очага, когда они танцевали.

Все, кто спускался с горы, будь то с улыбкой на лице или с серьезным, торжественным выражением, шли с большим напором, будто полководцы на поле боя.

В задних рядах среди высоких и крепких воинов особенно выделялись несколько намного ниже ребят. Среди них были старший внук вождя Мао и Фэй, который хвастался перед Шао Сюанем.

– Эй, а кто эти ребята?

– Если их взяли на первую охоту, значит, у них есть способности.

– Это самые выдающиеся по способностям среди воинов, которые пробудились в этом году.

– О, это же Мао! Достойный внук вождя!

…

Люди в толпе обсуждали охотников.

Отец Сая показал на Фэя и других ребят в охотничьем отряде и сказал Саю: – Посмотри, они с тобой одного возраста, из одной группы пробудившихся, а уже участвуют в первой охоте. А ты?

Сай задиристо ответил: – А кто тебе мешал жить на горе? Меня поэтому не взяли!

Отец Сая чуть не подавился от возмущения. Он отвесил Саю пару ударов по ладони своим кулаком.