Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 11

Сяо Хуа закончила слушать рассказ бабушки Ван. Ей было трудно представить, до чего нужно довести человека, чтобы он захотел изуродовать свое лицо и принять понижение в должности от самого высокого ранга до самого низкого. Не выходя из дома, как будто ее не существовало, живя несколько десятилетий таким образом. Неудивительно, что бабушка Ван всегда сидела перед печкой и никуда не ходила. Наверное, это стало для нее привычным делом с юных лет.

Сяо Хуа почувствовала, что положение бабушки Ван было похожим на ее, и почувствовала себя жалкой.

Вернувшись после перерождения, были времена, когда она не знала, где она в итоге окажется в будущем. Сейчас она была еще молода, но даже по прошествии нескольких лет она не могла предвидеть, будет ли она освобождена. Вот почему она старалась не думать о будущем, потому что не знала, что оно принесет.

Как слуга может даже думать о своем будущем?

Бабушка Ван увидела, что Сяо Хуа внезапно замолчала, и сказала ей с улыбкой: «Это нормально иметь в жизни множество трудностей. Все, что приходит, со временем пройдет. Пока ты остаешься верной зову своего сердца, ты обретешь счастье. Бабушка желала жить и сейчас я еще живу. Я прожила так долго, и даже если я немного страдала, я довольна и могу быть счастливой… с другой стороны, она (*жена старого господина) живет в славе и великолепии, но прежде, чем старый господин скончается, разве ей все еще не приходится проводить дни, как будто на петушином бою…?»

«Ну, хорошо, этого достаточно. Разговоры о делах бабушки удручают. Сначала я хотела утешить тебя, но в итоге получился противоположный эффект». Бабушка Ван улыбнулась и махнула рукой. «Скажи мне, что с тобой происходит. Вижу, что у тебя много мыслей в голове».

Сяо Хуа объяснила ситуацию во всех подробностях.

Бабушка Ван закончила слушать и вздохнула: «Объем внимания человека ограничен. Просто продолжай оставаться глухонемой. Все, что они в итоге делают, не имеет к тебе никакого отношения, если ты в этом не участвуешь. Самое страшное, что может случится – они могут обвинить тебя в плохом выполнении своей работы. Как только дела пойдут на спад, я думаю, у них не останется сил продолжать обвинять тебя».

Сяо Хуа вздохнула с облегчением. Так и есть, она стала немного параноиком. Стараться слишком сильно - это так же плохо, как не пытаться вовсе. Так как она оказалась в такой ситуации, не было никакого способа полностью оставаться в стороне. Пока она не вмешивается, какой вред могут принести некоторые жалобы на нее?

Сяо Хуа также поняла, что, вернувшись к жизни, она привыкла жить на грани, и поэтому оказалась в таком положении.

Решив свою проблему, Сяо Хуа и бабушка Ван некоторое время продолжали болтать. Только увидев, что уже поздно, она ушла.

Собравшись с духом, она подождала, пока в боковом павильоне не будет подан обед, и направилась в гостевую резиденцию только после того, как закончила есть.

Взгляд Би Юань устремился на нее в тот момент, когда она появилась, и она нашла предлог, чтобы вывести ее на улицу. Она не жаловалась на ее опоздание, а вместо этого попросила ее присмотреть за Цуй Лань.

Сяо Хуа сделала смущенное выражение лица. Би Юань видела, что эта девушка на самом деле, кажется, не понимает, но также было неуместно слишком много объяснять. Она могла повторить свои инструкции только еще один раз.

После разговора она поспешно вернулась в комнату. Молодой господин собирался поесть, и она не могла позволить двум другим кокетливым девицам быть наедине с ним.

Четвертый молодой господин пошел практиковать свое письмо в своем кабинете после еды. Три старшие горничные снова собрались вокруг него.

Сяо Хуа стояла снаружи, не смея войти.

Только после долгой ночи молодой господин приготовился ко сну. Лю Йе и Би Юань ушли, а Би Юань бросила в Сяо Хуа несколько многозначительных взглядов на выходе.

Служение молодому господину было чем-то, что Сяо Хуа еще должна была пройти в этой жизни, и она также не планировала бороться за имеющуюся возможность. В любом случае Цуй Лань была более чем счастлива выполнить эту роль.

Четвертому молодому господину нравилась чистота и он всегда принимал ванну, только не посреди зимы. Сяо Хуа позвала двух младших горничных, чтобы наполнить ванну водой, и затем позволила им уйти. Она также ушла, оставив Цуй Лань, которая, по-видимому, хотела остаться.

Четвертый молодой господин долгое время оставался в ванной, в течение которого Сяо Хуа слышала звуки брызг воды и издававшую робкий и нежный смех Цуй Лань.

Ночной пейзаж завораживал. Он также был прикрытием для многих грязных дел.

Она вспомнила, что прошлой жизни она залезала в постель молодого господина и во время ночных смен, за исключением того, что у нее не было смелости Цуй Лань, а вместо этого она столкнулась со своей собственной робостью и стыдливостью. Она подсыпала Лю Йе, которая дежурила с ней, немного слабительного. В то время ситуация не была такой сумбурной, как сейчас, и никто не был особенно настороже друг против друга, что позволило ей воспользоваться ситуацией. Лишь после того, как история о ее ночных встречах с молодым господином вскрылась наружу, другие начали борьбу друг с другом.

Цуй Лань вышла с красным лицом, что позволило Сяо Хуа позвать остальных убраться в ванной. Сама Цуй Лань не заметила, но Сяо Хуа увидела, что ее платье было полуоткрыто, открывая нижнее белье.

После того, как ванна была вымыта и младшие горничные ушли, Сяо Хуа и Цуй Лань погасили лампу в главной комнате, оставив только две лампы в спальне. Сяо Хуа не стала ждать, пока Цуй Лань скажет что-нибудь, прежде чем схватить постель и отправиться в кабинет, чтобы вздремнуть.

Цуй Лань улыбнулась и, качнув бедрами, снова вошла во внутреннюю комнату.

Ночь была очень тихой. Хотя Сяо Хуа находилась на некотором расстоянии от внутренней комнаты, она все еще могла слышать звуки, исходящие оттуда.

Звучал голос 4-го молодого господина, тихо смеющегося, и застенчивый и нежный голосок Цуй Лань, и постепенно звуки начали становиться необычными.

Сяо Хуа смогла перекрыть шум, лишь накрыв голову одеялами, и заснула в оцепенении.

Она спала исключительно хорошо, даже сама Сяо Хуа не поняла, как ей удалось уснуть так крепко. Она проснулась только когда Би Юань пришла на рассвете, чтобы разбудить ее.

Би Юань впилась в нее ледяным взглядом.

«Почему ты так крепко спала?» Казалось, что молодой господин еще не проснулся, поэтому Би Юань понизила голос.

Сяо Хуа сказала обиженно: «Старшая сестра Цуй Лань сказала, что я мешаю ее работе, и поэтому решила, что она возьмет первую смену, а я возьму вторую…Я не знаю, почему она не разбудила меня».

«Бесполезная девка!».

Би Юань отчаянно посмотрела на нее еще раз, прежде чем развернуться и уйти.

Сяо Хуа знала, что ситуация не очень хорошая, поэтому она убрала свое постельное белье и собралась, чтобы умыться. Она долго слонялась без толку, прежде чем вернуться в гостевой дом.

Придя туда, она увидела, что четвертого молодого господина там больше нет. Три старшие горничные были внутри с «обнаженными мечами и согнутыми луками». Сяо Хуа не смела войти, оставаясь снаружи, просто наблюдая за ними.

Лицо Би Юань было зелено-красного оттенка, и она не смогла сдержаться и дала Цуй Лань пощечину.

Основываясь на довольно ласковом и интимном обращении молодого господина к Цуй Лань этим утром и тем, как Цуй Лань поспешно убирала постельное белье после того, как он ушел, не понадобился бы и гений, чтобы понять, что произошло.

Эта шлюха Цуй Лань забралась в постель молодого господина!

Осознание этого заставило Би Юань почувствовать головокружение, а также чувство крайней ярости. Точно так же, как она чувствовала себя довольной тем, что главная госпожа находится на ее стороне, и она была так близка к тому, чтобы оказаться в постели молодого господина, действия Цуй Лань действительно окатили ее холодной водой.

«Грязная девка!» Би Юань бросилась к ней с очередной пощечиной, но Лю Йе удержала ее, неоднократно повторяя: «Старшая сестра Би Юань, вы определенно не можете этого делать, определенно не можете!»

Цуй Лань закрыла лицо и внезапно вскочила, вероятно, внезапно почувствовав себя уверенной и сердито уставилась на Би Юань.

«Что дает тебе право бить меня?»

«Потому что ты, потому что ты…» Би Юань вдруг не знала, что сказать, и могла лишь сердито кричать с красным лицом и учащенным дыханием: «Потому что ты бесстыдница!»

Да, она была бесстыдницей. Би Юань никогда не ожидала, что Цуй Лань будет действовать так быстро, не в силах ждать и залезла в постель четвертого молодого господина. У нее даже не было возможности защититься от этого.

Цуй Лань фыркнула со смехом и подняла голову.

«Бесстыдница я или нет - тебя это не касается!»

Надо сказать, остроумия Цуй Лань не прибавить.

Правильно, какое отношение Би Юань имеет к бесстыдности Цуй Лань? Независимо от того, сохранил ли кто-то свое лицо, все же это не было лицом Би Юань.

Услышав это, плечи Сяо Хуа задрожали, когда она подавила свой смех, не смея издать ни звука.

Би Юань, вероятно, впала в слепую ярость и закричала, когда она снова бросилась вперед, но Лю Йе удержала ее сзади.

«Ты была достаточно бесстыдной, чтобы залезть в постель молодого господина, конечно, это мое дело…»

Цуй Лань прервала ее, прежде чем она смогла закончить ругаться. Руки Цуй Лань были сложены на ее груди, она смерила Би Юань взглядом с ног до головы, ее улыбка до ушей тоже была едкой.

«Старшая сестра Би Юань, разве ты не суешь свой нос в слишком много дел? Ты отвечаешь за еду и питье молодого господина, разве ты также отвечаешь и за его постель? Кто ты, по-твоему, такая? Ты его старшая горничная, а не его жена!» Сказала Цуй Лань тошнотворно сладким голосом, ее тон и слова были действительно раздражающими.

В одно мгновение Би Юань была в ярости. Она отбросила Лю Йе и помчалась к Цуй Лань, схватив ее за волосы.

Цуй Лань увидев, как приближается Би Юань, закатала рукава и начала с ней бороться.

Цуй Лань достаточно долго терпела ругательства Би Юань и жаждала мести. Ее удары были чрезвычайно ловкими, она старалась изо всех сил нацелиться на лицо Би Юань.

Ты думаешь, что сможешь взять меня своей худощавой фигурой, которую баловали с рождения? Я, Цуй Лань, не была похожа на тебя с такой хорошей матерью. Я поднялась с низших служанок-дворников, мрачно думала Цуй Лань.

Сяо Хуа просто смотрела, остолбенев в стороне. Они действительно дерутся?

В прошлой жизни Сяо Хуа не дралась с девушками в комнате молодого господина, но в то время всегда было несколько обычных горничных, помогающих ей, поэтому она не теряла слишком многого. В худшем случае кто-то бы мог просто подставить подножку. Теперь, наблюдая со стороны, Сяо Хуа была полна неверия.

Лю Йе наблюдала, смеясь в стороне, больше не пытаясь остановить бой.

Только после того, как двое боролись в течение некоторого времени, и Цуй Лань подала ей знак взглядом, Лю Йе бросилась, притворяясь обеспокоенной, чтобы растащить их.

Би Юань не хватало выносливости, и она устала от драки, учащенно дыша. Цуй Лань тоже хотела остановиться, и они разошлись обоюдно.

Только после того, как они разошлись, Сяо Хуа ясно увидела их состояние. Волосы Цуй Лань были спутаны, а одежда была разорвана, но Би Юань была в худшем состоянии. Мало того, что ее волосы были похожи на птичье гнездо, ее одежда была также порвана, обнажая ее нижнее белье. На ее лице было несколько следов от когтей Цуй Лань.

Цуй Лань крикнула со стороны: «Спустись на землю. Мы не такие счастливчики, как ты, но мы более честны в своих действиях. Мы берем то, что хотим, в отличие от некоторых претенциозных, которые явно отчаянно хотят кое-что, но притворяются скромными неженками».

Глаза Би Юаня покраснели от гнева: «Ты…»

Лю Йе подлила масла в огонь: «О нет, старшая сестра Би Юань, видно твое нижнее белье. О нет, твое лицо тоже ... »

Би Юань быстро нашла зеркало и осмотрелась.

Посмотрев, она вскрикнула и расплакалась. Она закрыла лицо и выбежала, прикрывая одежду.

У Сяо Хуа не было времени, чтобы отреагировать, прежде чем услышать, как Лю Йе сказала Цуй Лань: «Ты расцарапала ее лицо, разве у тебя не возникнут проблемы с сестрой-хозяйкой Цю?»

Цуй Лань также была измотана и нашла место, чтобы сесть, прежде чем улыбнуться от удовольствия: «Не волнуйся, я сдерживала себя. Это только заставит ее прятаться от людей на несколько дней, но не оставит шрамов. Кроме того, с присущей ей надменностью она будет скрывать тот факт, что ее избили. Тем более, сейчас я больше не боюсь сестру-хозяйку Цю».

Лю Йе подумала об этом и поняла, что она права, и они обе засмеялись.

Посмеявшись, они внезапно вспомнили о существовании Сяо Хуа. Их взгляды одновременно переместились на нее. Сяо Хуа насильно рассмеялся и сказала: «Вы, старшие сестры, просто притворитесь, что меня не существует. Я ничего не слышала».

Лю Йе думала, что Сяо Хуа действительно была довольно честной. Помимо использования немного недобросовестных способов получить место старшей горничной, она все это время оставалась сдержанной и воздерживалась от борьбы с ними из-за чего-либо. Лю Йе почувствовала еще большее облегчение, но все же предупредила: «Держи рот на замке».

Сяо Хуа кивнула головой и больше не смотрела в их сторону, отыскала тряпку и притворилась занятой.

Когда молодой господин вернулся в полдень и не увидел Би Юань, он коротко спросил о ней. Цуй Лань сказала, что Би Юань плохо себя чувствовала и ей удалось избежать дальнейших допросов. Лю Йе также добавила несколько слов и кокетливо прислуживала ему, поэтому молодой господин больше не думал о том, куда ушла Би Юань.

Сяо Хуа знала всю правду, но могла ли она обвинить Цуй Лань во лжи? Конечно, нет, поэтому она сохраняла молчание.