Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 112

Так были выбраны имена детей: Ло Чжо и Ло Йи.

Все в королевской семье имели сложнопроизносимые имена. Их выбирали из-за их значение, а не из-за простоты произношения. Поэтому Сяо Хуа пришлось ломать голову, чтобы придумать ласковые прозвища для их сына и дочери.

Принц Цзин пообещал дать ей самой их выбрать. Она приложила к этому много усилий, а также просила слуг помочь ей с выбором.

Сестра-хозяйка Сю предложила выбрать скромное имя. Сельские жители говорили, что людей с незатейливыми именами легко растить. Она привела несколько имен со значениями: металл, яйцо, собака, остатки, невысокая трава и так далее. Увидев изумленные взгляды всех вокруг, она не смела продолжать говорить.

Бабушка Хэ начала спорить. В конце концов, это был маленький господин и госпожа поместья принца. Если бы у них были скромные имена, над ними бы смеялись.

В конце концов Сяо Хуа поняла это. В имени ее дочери был звук «Йи», поэтому ее называли «Йи Йи» (*другой иероглиф и тон. Ее настоящее имя Йи означает прекрасная, ее прозвище Йи Йи означает «не хочет расставаться», и, очевидно, это также звук «молодых листьев, шевелящихся на ветру»). Что касается ее сына, Сяо Хуа действительно ничего не смогла придумать, и поэтому остановилась на Чжо'эр.

Двое малышей были действительно маленькими. Им был почти месяц, но они не сильно выросли. После того, как прошел уже месяц, они только немного подросли с того момента, как родились. Они действительно стали немного полнее и их кожа разгладилась. Они также стали красивыми, со светлой кожей, как две фарфоровые куклы.

Чжо'эр и Йи Йи вели себя хорошо. Они не плакали и не суетились. Когда они просыпались, то просто смотрели на всех широко раскрытыми глазами. Бабушка Хэ сказала, что младенцы не могут пока ясно видеть, но когда они смотрели на вас своими темными нефритовыми глазками, неизбежно возникает желание крепко обнять их.

Некоторые кормилицы нежно лелеяли этих двух младенцев. Даже если бы за ними никто не следил, они все равно тщательно о них заботились. Даже если Евнух Фу не приказывал, они приходили в восточное крыло, когда им нечего было делать. Они могли просто стоять и долго смотреть на них.

Месяц пролетел в мгновение ока.

Церемония празднования месяца с рождения малышей официально не проводилась для них, и они просто скромно отпраздновали ее в западном павильоне.

Принц Цзин не объяснил, почему они не провели церемонию, а другие не упомянули об этом. Евнух Фу и Сяо Хуа тоже ничего не сказали.

По окончании послеродового восстановления Сяо Хуа, казалось, ожила. Дни, когда она не могла принять ванну, были слишком тяжелыми. Ближе к концу Сяо Хуа часто отказывалась впускать Принца Цзина в комнату, так как ее тело не очень хорошо пахло.

Сяо Хуа вернулась в главную резиденцию. Йи Йи и Чжо'эр вместе с несколькими кормилицами перебрались в западное крыло. Евнух Фу давно украсил это место подходящим для младенцев узорами и украшениями. Он отнесся к этому очень скрупулезно и даже поменял окна и двери. Теперь, когда окна будут открыты, помещение будет вентилироваться, и не будет холодного воздуха внутри.

После обеда Сяо Хуа велела Дин Сян приготовить ванну. Не купаясь в течение месяца, Сяо Хуа очень хотела принять несколько ванн поочередно. Когда она закончила, она увидела, что Принц Цзин уже лежит в постели.

Сяо Хуа знала, как долго ждал Принц Цзин. За последние несколько месяцев эти двое ничего не делали, даже не пробовали альтернативные методы.

Сяо Хуа ощупала собственный живот, и ей немного не хватало уверенности в себе.

В послеродовой период она кормила не только своих детей. Бабушка Хэ использовала несколько методов, чтобы попытаться вернуть ее фигуру в норму. На сегодняшний день она немного пришла в норму, и кожа на животе не свисала так сильно, как после родов. Хотя он стал более упругим и нежным, он определенно не мог сравниться с тем, что было до ее беременности.

Увидев, что она продолжает стоять у кровати, Принц Цзин поднял глаза и посмотрел на нее: «Что случилось?»

Сяо Хуа улыбнулась и ловко забралась в кровать, прежде чем лечь.

«Я стала намного полнее. У меня такая объемная талия». Сказав это, она положила руку Принца Цзина себе на талию.

Действия Сяо Хуа были невинными, она просто хотела посмотреть, не понравится ли Принцу Цзину ее более объемная талия. Однако Принц Цзин неправильно понял, и, почувствовав ее талию, он в конечном итоге начал ощупывать и другие ее части тела.

«Не полная», - сказал Принц Цзин, забравшись на нее сверху.

***

<Восточный дворец>

Получив отчет, Чэнь Ци подошел к кабинету.

По пути все дворцовые служанки и евнухи, видевшие его, были особенно почтительны. Все знали, что Евнух Чэнь, Чэнь Ци, был восходящей звездой рядом с наследным принцем. Они, естественно, осторожно льстили ему, каждый надеясь, что когда-нибудь они встанут под крыло Евнуха Чэня.

Двери кабинета были плотно закрыты, и несколько евнухов стояли на страже снаружи. Чэнь Ци остановился и спросил о ситуации. Только тогда он понял, что внутри обсуждают официальные дела.

«Дедушка Чэнь, этот скромный слуга возьмет для Вас стул. Почему бы Вам не присесть, пока ожидаете?», - сказал евнух низкого ранга.

Чэнь Ци пнул его: «Даже если ты пытаешься выслужиться, это не тот способ, который тебе поможет. Господин внутри обсуждает официальные дела, а ты хочешь, чтобы я сел у двери? Ты пытаешься навредить мне? Слуга должен вести себя как слуга.

Евнух низкого ранга потер зад с обиженным выражением лица: «У этого скромного слуги не было других намерений».

«Хватит, тише».

Простояв минут пятнадцать, двери открылись, и несколько человек вышли.

Чэнь Ци поспешно поклонился в знак приветствия: «Приветствую старейшин».

«Евнух Чэнь слишком вежлив».

Только проводив их всех, Чэнь Ци вернулся к двери и почтительно сказал: «Ваше Высочество, Чэнь Ци есть о чем сообщить».

«Войди».

«Что там?»

Чэнь Ци подошел ближе, наклонился и прошептал несколько слов наследному принцу на ухо.

Наследный принц был приятно удивлен: «Правда?»

Чэнь Ци кивнул головой, его тон был полон волнения. «Верно. Этот слуга не осмелился поверить в это после того, как нашел их, и только после допроса я подтвердил информацию».

«Замечательно. Этот имперский врач Чжоу действительно хитер!» Наследный принц громко рассмеялся и похлопал Чэнь Ци по плечу: «Чэнь Ци, молодец. Этот скромный принц должным образом вознаградит тебя».

«Заботиться о делах Высочества - это долг этого слуги. Я не смею просить награды».

Наследный принц был полностью счастлив, сказав: «Этот скромный принц знает, что ты верен. Займись этим делом как следует. Если все будет сделано хорошо, награды будут несчетными».

«Понимаю». Чэнь Ци преклонил колени и поклонился в благодарность, прежде чем встать и спросить: «Значит, этот слуга сразу же займется этим?»

Наследный принц кивнул и снова сказал: «Этот скромный принц предоставит тебе имперского стража Лю в сопровождение».

Опущенные глаза Чэнь Ци вспыхнули, когда он сказал: «Да».

***

К тому времени, когда императорский врач Чжоу закончил работу и покинул императорский дворец, уже стемнело.

Он взглянул налево от ворот дворца и увидел свою знакомую крытую карету.

Приближаясь, водитель почтительно поставил для него ступеньку. Только после того, как имперский врач Чжоу сел в карету и опустил занавески, он медленно выдохнул.

Через мгновение карета начала медленно двигаться. Покачивание неминуемо заставляло его хотеть спать.

Вдруг раздался тихий смех. Сердце имперского врача Чжоу вздрогнуло. Затем ему заткнули рот, и все стало черным, поскольку его голова была покрыта тканью. Он боролся изо всех сил, отчаянно крича: «Кто это? Что ты пытаешься сделать? Старик Цянь, старик Цянь...»

Старик Цянь был водителем императорского врача Чжоу и водил его карету более двадцати лет.

Карета не остановилась и медленно двигалась вперед.

Этот человек снова тихо рассмеялся и пренебрежительно сказал: «Не нужно кричать. Человек снаружи не старик Цянь ...»

Мысли имперского врача Чжоу были в беспорядке. Только теперь он понял, что водитель все время был с опущенной головой, ничего не говоря. Похоже, кто-то специально использовал подобную карету, чтобы обмануть его.

«Что ты хочешь сделать?» Имперский врач Чжоу заставил себя сохранять спокойствие.

«Я ничего не хочу. Я всего лишь приглашаю Вас встретиться с кое-кем».

«Разве нужно действовать именно так, как бандиты?»

«Ничего не поделаешь. Имперский врач Чжоу не желает нормально сотрудничать, так что этому слуге можно было прибегнуть только к этим методам».

Сердце имперского врача Чжоу тут же вздрогнуло.

Было неясно, сколько времени проехала карета, прежде чем наконец они остановились.

Голова имперского врача Чжоу была покрыта мешком, и он ничего не видел. Он пошатнулся, когда его вытолкнули из кареты, а затем кто-то потащил его. Только когда он оказался в комнате, черный тканевый мешок с его головы сняли.

В комнате было очень темно, ее освещала единственная горящая свеча. Вокруг не было ясно видно.

Этот человек не медлил. «Подведи нашего имперского врача Чжоу к людям».

Двое крупных мужчин толкнули его в другую комнату.

Комната была ярко освещена. Имперский врач Чжоу сделал шаг вперед и его остановили рукой. Он услышал знакомый звук плача и поспешно оглянулся.

Он увидел старушку, молодого мужчину и девушку вместе с ребенком лет десяти, которые были крепко связаны и брошены в угол комнаты. Их приглушенные всхлипы доносились из их завязанных ртов, как будто они пытались ему что-то сказать. Лицо старушки заполнилось слезами.

«Почему вы все здесь? Вы…»

Имперский врач Чжоу изумленно воскликнул, прежде чем указать на группу злодеев с широко раскрытыми глазами, чувствуя, что вот-вот рухнет на землю.

«Хватит, он их увидел. Выведи его».

Он снова вернулся в темную комнату. Все остальные ушли, остался только худой мужчина средних лет с усами в форме иероглифа «八».

«Хорошо, Вы видели людей. Есть ли у имперского врача Чжоу какие-нибудь мысли?»

«Вы действительно бесстыжие. Вы даже используете такие методы, похищая женщин и детей. Поистине аморально!»

Этот человек улыбнулся и сказал: «Имперский врач Чжоу, как насчет того, чтобы сказать что-нибудь еще. Нам потребовалось немало усилий, чтобы их найти. Поскольку мы уже показали вам людей, возможно, пришло время сказать нам правду».

«Какую правду?» Имперский врач Чжоу заставил себя сохранять спокойствие.

«Что вы думаете?»

Его суровое поведение наконец дало трещину, и он не смог скрыть страх в глазах.

Мужчина средних лет молча подумал, что у него действительно есть повод для страха. Вся его семья, от мала до велика, была в его руках. Даже если бы вы были перевоплощенным святым, вам все равно пришлось бы признать поражение.

«Кто твой господин?» Императорский врач Чжоу сказал с последними остатками храбрости.

«Вы не должны спрашивать об этом. Я не могу Вам сказать. В любом случае, раз уж мы находимся на этом этапе, Вам необходимо как следует подумать, будете ли Вы говорить».

«Этот старик, этот старик…»

«Имперский врач Чжоу, не надо придуриваться. Вы не сможете справиться с последствиями этого. Поскольку Ваша семья в наших руках, Вы должны знать, что Вы должны говорить, даже если Вы не хотите». Тот человек тихо рассмеялся. «Поскольку Вы заставили нас раскрыть наш козырь, не проявляйте особого упрямства».

«Вникать в дела Императора - великое преступление».

«Хахахаха, Вы действительно непоколебимы. Ваша семья уже в наших руках, и Вы все еще продолжаете упрямиться?»

Имперский врач Чжоу безвольно лежал на полу, его лицо было полно страха. Он был бледен как снег и покрыт холодным потом.

«Торопитесь говорить, не испытывайте мое терпение. В Вашей семье довольно много людей. Как насчет того, если мы будем убивать одного за время горения ароматической палочки и посмотрим, как долго Вы продержитесь?»

Говоря это, он извлек откуда-то ароматическую палочку и зажег ее пламенем свечи. Он положил ее на курильницу. Этот слабый красный свет был ярким в темной комнате, но показался имперскому врачу Чжоу злобным духом, ворующим жизнь.

В комнате было пугающе тихо. Был только звук его дыхания.

Говорить, не говорить, говорить, не говорить….

Говорить означало смерть. Молчание также означало смерть. Что он должен сделать?

Эта палочка прогорела быстро и постепенно догорела до конца под пристальным взглядом имперского врача Чжоу.

Его пересохшие губы задрожали, когда он сказал: «Меня казнят, если я заговорю. Его Величество не отпустит меня ...»

Этот человек слегка рассмеялся, наклонившись ближе: «Имперский врач Чжоу, Вы должны это принять во внимание: даже если Вы заговорите, мы не будем распространяться об этом. Откуда Его Величество узнает? Даже если он узнает, все равно будет шанс выжить. Более того, Ваша жена, сын и внук находятся в наших руках. Не надо вовлекать в это еще и Вашу семью...»

В комнате было очень темно. Только единственная свеча мигала, то освещая, то погружая в тень лицо мужчины. Имперскому врачу Чжоу он казался дьяволом.

Даже его семья попала в их руки….

Ему было все равно на себя, но как насчет его жены, сына и его маленького внука? Полжизни он скрывал их с большим трудом, но все равно не смог скрывать их вечно.

Красный огонек несколько раз вспыхнул, прежде чем, наконец, погас.

«Имперский врач Чжоу…»

Он веть не мог говорить?

Тем более, что эти слова были поистине манящими: шанс выжить ...

«Я буду говорить!»

………………

После того, как имперского врача Чжоу увезли, в комнате воцарилась тишина.

За ширмой в темном углу комнаты Чэнь Ци улыбнулся имперскому стражу Лю: «Успех».

«Я поздравляю Евнуха Чэня. Это огромная Ваша заслуга».

Похоже, ни один из них не чувствовал, насколько жестокой была предыдущая сцена, или, возможно, даже не обращали на нее внимания.

«Вы мне льстите. Эта заслуга принадлежит каждому из нас».

«Его Высочество определенно будет доволен».

Чэнь Ци сложил ладони: «Тогда я позволю имперскому стражу Лю первому сообщить хорошие новости Его Высочеству».

Императорский страж Лю немного колебался: «Евнух Чэнь, это ...»

Чэнь Ци огляделся и многозначительно сказал: «Об этом месте все еще нужно позаботиться».

«Да, да, да. Большое спасибо Евнуху Чэню за такую щедрость».

Хотя Чэнь Ци и организовал все, тот, кто сообщит об этом, также будет вознагражден. Всем было предельно ясно, кто что делает. Даже если бы имперский страж Лю был тем, кто сообщил хорошие новости, это не стёрло бы огромную заслугу Чэнь Ци. Есть мясо, разделив суп с другими, вот как следует себя вести.

Имперский страж Лю поспешил удалиться, а Чэнь Ци стоял на месте с необъяснимой улыбкой на лице.