Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 150

Пока наследный принц учился управлять государством и соблюдать сыновнюю почтительность в Пурпурном Императорском Зале, Евнух Фу не был рядом с ним. Вместо этого за ним следовал Евнух Чан. Евнух Фу был занят наблюдением за восточным дворцом.

Как и ожидалось, очень скоро к двери подошли несколько его «старых знакомых».

С некоторыми из них у него были приличные отношения в прошлом, на других он затаил злобу. Последних было больше. Но насколько губительно было ворошить эти прошлые обиды? В лучшем случае это были небольшие секретные ссоры. Спустя столько лет они могут просто посмеяться над всем этим.

Те, кто были примерно возраста Евнуха Фу и могли бродить по дворцу все это время, были смышлеными старыми чудаками. Зная, что они находятся в невыгодном положении, они знали, что им нужно опустить голову, если они хотят прожить свои годы во дворце в мире и покое. Евнух Фу пришел к молчаливому взаимопониманию с ними. Он оставался неопределенным с теми, кто приходил вспоминать старые времена, и принимал тех, кто снискал расположение.

После пары раундов он «выиграл себе в команду» довольно много людей.

Этих людей нельзя было недооценивать. В этом большом дворце было не более сотни господ, но слуг было в сотни раз больше. У этих старых чудил, естественно, было много юных чудаков, и у тех тоже было несколько собственных учеников. Дворец всегда был таким. У евнухов были отношения господина и ученика, дедушки «брали» себе внуков. Над дворцовыми служанками тоже верховенствовали тетушки и бабушки.

Такая большая группа людей, естественно, принадлежала к разным фракциям. Естественно, некоторые из них находились под властью Императрицы Сяо и главной наложницы Сю. Они пробыли во дворце столько лет. Как самый главный человек во дворце, Его Величеству также подчинялось немало людей. Конечно, были и те, кто не принадлежал ни к какой фракции, или те, кто хотел сменить господина. Разве в настоящее время наследный принц не лучший господин для служения?

Хотя было легко добавить цветы на парчу и трудно добыть уголь зимой, в древние времена каждому требовалось немного дров для своей печи. Те, у кого было острое зрение и ум, все стекались в толпу, очень боясь остаться позади.

Тетушка Ци оказалась в такой же ситуации, что и Евнух Фу.

Как тетушка-распорядитель наследного принца, в будущем она может даже стать смотрительницей, отвечающей за отдел обслуживания. Как может ей не хватать людей, пытающихся подластиться к ней. Даже у бабушки Хэ было несколько старых сестер, которые приходили к ней повспоминать прошлое.

Дни проходили спокойно. Мало того, что Ло Цзин был занят, его подчиненные также работали без перерыва. Все готовились к переезду в главный дворец в будущем. В конце концов, быть господином этого дворца было не так просто, как казалось.

***

С тех пор, как Ло Цзин был назначен наследным принцем, он метался между Залом Происхождения и Пурпурным Императорским Залом. Он прочитал много записей и научился управлению у двух министров и в свободное время дежурил в Пурпурном Императорском Зале. Хотя технически он переехал в восточный дворец, Ло Цзин на самом деле проводил больше времени в Пурпурном Императорском зале.

Все говорили, что наследный принц был почтительным. Так ли это на самом деле, только Ло Цзин знал в глубине души. Он предельно ясно знал, что должен сделать это, хотел он этого или нет.

Возможно, из-за того, что ему осталось не много времени, отношение ранее самоуверенного, независимого и даже импульсивного Императора Си внезапно сильно изменилось. Возможно, это было также потому, что у него остался только один подходящий сын. Во время коротких периодов, когда он был в сознании он часто призывал наследного принца и рассказывал ему о некоторых делах суда.

По сравнению с министрами, Император Си привел более конкретные примеры. В конце концов, он был Императором много лет и понимал характеры своих чиновников и их различных фракций как свои пять пальцев. Ло Цзин часто ощущал просветление, слушая его слова.

К сожалению, тело Императора Си было очень слабо. Поскольку он недавно перенес повторное обострение, единственная причина, по которой он мог держаться - это различные лекарства. По прошествии времени его энергия все больше и больше угасала, а время, в течение которого он находился в сознании, становилось все меньше и меньше. Теперь были случаи, когда он не просыпался по три дня. По данным имперской больницы, у него оставалось, наверное, пара дней.

Вода снаружи превратилась в лед, и стало холодно. Пурпурный Императорский Зал был заполнен людьми.

Императрица Сяо была там, а также главная наложница Сю. Было также несколько высокопоставленных наложниц Императора Си и несколько принцесс разного возраста. Комната была заполнена женщинами, но Ло Цзин был единственным мужчиной.

После иглоукалывания и лекарств Император Си медленно проснулся.

Женский плач сотряс небеса. Рот Императора Си шевельнулся, и Чжэн Хай Цюань наклонился.

«Его Величество приказывает всем уйти. Останется только наследный принц».

Императрица Сяо вывела женщин из зала, оставив наследного принца.

Император Си оперся на подушку с помощью Чжэн Хай Цюаня. Его лицо было неестественного цвета. Ло Цзин понял, что он только что выпил старый женьшеневый суп, и это было, по сути, последнее сияние заходящего солнца.

«Ты понял почти все, чему мне нужно было тебя научить. Великая нация Си остается в твоих руках».

«Отец….»

«Из двух министров можно использовать Сю. Линя нужно использовать с осторожностью… »

«Ваш сын понимает».

Император Си уже говорил об этом Ло Цзину раньше. Он понял ход его мыслей. Хотя министр Сю был частью фракции, его можно было назвать независимым должностным лицом. Министр Линь был противоположностью. За ним стоял очень сложный дворянский дом. Приходилось использовать благородство происхождения, но нельзя было слишком полагаться на него. Их можно использовать, но и сдержать.

К счастью, несмотря на свои недостатки, Император Си довольно четко понимал суд. Он подавлял дворянские семьи в течение многих лет, и только семья Линь смогла вывести Линь Цзяня на передний план.

Император Си больше ничего не говорил. Чжэн Хай Цюань вошел и мягко сказал: «Прибыли два министра».

«Позови…»

Снаружи зал был заполнен людьми, стоящими на коленях. Комнату наполнил звук подавленного плача.

Все чувствовали себя крайне растерянными. В конце концов, все те, кто преклонил колени, были каким-то образом связаны с Императором Си. Когда на смену старому Императору приходит новое поколение, такие люди, как они, перестают больше быть имперскими наложницами. Тем, у кого были дети, было лучше, но те, у кого не было, могли прожить свои дни только в глубинах дворца.

Самой спокойной из них была Императрица Сяо. Из всех этих людей она была явно в выигрыше. Как только новый Император взойдет на трон, она станет вдовствующей Императрицей. Поскольку у нового Императора не было своей биологической матери, она была единственной вдовствующей Императрицей в заднем дворце.

Великая династия Си чтила сыновнюю почтительность, и можно было только представить ее славное будущее. Даже если она и новый монарх не ладили, пока она была вдовствующей Императрицей, он должен был выказывать ей уважение. Тем более, что будущая Императрица была ее племянницей.

Примерно через четверть часа наследный принц и два министра вышли. Выражения их лиц были серьезными.

Чжэн Хай Цюань хрипло произнес: «Император призывает Императрицу…»

Императрица Сяо встала. Ее глаза были полузакрыты, а выражение ее лица выражало бесконечное горе, которое она безмолвно переносила сама. У нее не было слез, как у других. Она смиренно сделала несколько шагов, немного споткнулась и, наконец, не смогла сдержать своего горя и побежала во внутренний зал.

Эту сцену видели Ло Цзин и два министра. Лицо Ло Цзина оставалось невыразительным, но у двух министров появилось странное выражение в глазах.

«Величество ...»

Императрица Сяо растянулась на кровати и не могла говорить сквозь рыдания.

«Минь’эр, как давно ты замужем за Нами?»

«Прошло более сорока лет на сегодняшний день».

Император Си рассеянно улыбнулся. Его сморщенные и бледные губы шевелились, казалось, что он бормотал что-то слишком тихо и Императрица Сяо не могла ясно слышать. Он поднял руку, и она неохотно выпрямилась и села на диван.

«Минь’эр. Ты когда-нибудь сожалела, что вышла замуж за Нас?»

Императрица Сяо замерла: «Никогда».

«Мы ... также ни разу не жалели, что женились на тебе. Ты была Нашим консортом, а также Нашей первой и единственной Императрицей».

Выражение лица Императрицы Сяо было грустным и радостным, и ее слезы снова потекли.

«Величество ...»

«Теперь, когда Мы собираемся уйти из жизни, есть ли у тебя какое-либо нежелание расстаться?»

«Эта служанка-наложница, естественно, убита горем ...»

Император Си показал улыбку, наполненную скрытым смыслом.

В зале было достаточно тихо, чтобы услышать падение булавки. Внезапно прозвучал нежный голос Императора Си.

«…Мы предложим тебе два варианта. Либо сопровождать Нас в смерти, либо жить без статуса вдовствующей Императрицы...».

Императрица Сяо, казалось, была погружена в свое горе, и только, когда Император Си закончил говорить, она пришла в себя.

«Величество?»

Изможденное лицо Императора Си не было затронуто эмоциями, когда он посмотрел на чрезвычайно удивленное и слегка обиженное выражение лица Императрицы Сяо. В этот момент полностью проявилась бессердечие монарха.

Только теперь Императрица Сяо поняла, что даже если этот человек не мог двигаться из-за болезни, пока он не был мертв, он все еще был Императором Великой династии Си и всегда был выше нее.

Но почему?

Почему он дал ей такой выбор?

Для нее было разумно стать будущей вдовствующей Императрицей, так почему...

Императрица Сяо, чья мудрость и дальновидность были не хуже, чем у любого мужчины, в тот момент была в полном беспорядке. Она даже не могла понять, почему Император Си сделал что-то подобное.

Снова прозвучал слабый, но ясный голос Императора Си. В его взгляде была холодность, которую Императрица Сяо никогда раньше не видела.

«… То, что сделали ты и наследный принц, Мы оставим без внимания. А теперь - дай Нам свое решение...»

Эти слова наконец преодолели мысленные барьеры Императрицы Сяо. У нее не хватило уверенности взглянуть на мужа. В этот момент все ее горе и печаль исчезли бесследно. Осталось абсолютное изумление и страх.

«Величество…»

Император Си устало закрыл глаза, как будто у него больше не осталось энергии.

«…… Мы уже посмертно передали этот указ министрам. Если ты будешь сопровождать Нас в смерти, ты останешься Нашей единственной Императрицей. Если нет, наследный принц предоставит тебе положение наложницы умершего Императора, и ты сможешь прожить свои дни в мире и покое...»

«Ваше Величество, как Вы могли так обойтись с этой служанкой-наложницей? Эта служанка-наложница замужем за Вами столько лет, как Вы можете быть таким жестоким?»

Чжэн Хай Цюань подошел и помог слегка истеричной Императрице отойти в сторону.

Император Си лежал на королевской постели. Его губы шевелились, его голос был очень слабым. Только наклонившись поближе, можно было кое-что услышать.

«…… прости Наш эгоизм…. Великая династия Си не может допустить…вдовствующую Императрицу из клана Сяо вместе с Императрицей из клана Сяо…»

…….

Из внутреннего зала раздался оглушительный вопль. Толпа людей поспешно ворвалась внутрь.

Они увидели Императора Си, лежащего на королевской постели с мирным лицом. Чжэн Хай Цюань беззвучно рыдал сбоку, в то время как Императрица Сяо распласталась и плакала еще сильнее. Было неясно, оплакивала ли она Императора Си или себя.

Она не смогла выбрать первый вариант. Иногда смерть давалась очень легко, но иногда очень тяжело...

…….

В одиннадцатом месяце тридцать пятого года календаря Си, недалеко от его тридцать шестого года, в Пурпурном Императорском Зале скончался третий монарх Великой династии Си, Император Си. Его сопровождала в смерти главная наложница Сю. Главная наложница Сю была преданной и праведной и не могла позволить Императору Си отправиться в загробную жизнь в одиночку. Она была готова сопровождать его...

***

После похорон покойного Императора и до того, как были сняты белые саваны, была проведена церемония вознесения наследного принца.

Поскольку это был период траура, следующий Император приказал все упростить.

После церемонии настало время написать эпитафию и присвоить посмертный титул покойному Императору. После непрерывных дискуссий с Министерством обрядов новый Император провозгласил титул-эпитафию «искренний, добродетельный, чистый, почтительный, могущественный и благоговейный Императором».

В то же время было закреплено законом посмертное присвоение титула бывшей главной наложнице и Императрице Сяо.

Бывшая главная наложница преданно сопровождала Императора в смерти, и всех вдохновляла ее преданность жизни и смерти. Однако посмертно присвоить ей титул Императрицы и похоронить как Императрицу вместе с бывшим Императором было несколько против условностей. Тем более, что ситуация была очень неловкой в присутствии нынешней прежней Императрицы. Это была непростая проблема для чиновников и знати.

Это был посмертный указ бывшего Императора, и поэтому Императрица Сяо не была назначена вдовствующей Императрицей. Из-за уважения к бывшему Императору никто не возражал, несмотря на то, что это нарушало нормы.

В конце концов, это ни на кого из них не влияло. Однако для пострадавших все оказалось не так просто. Все в поместье князя Цзина были потрясены и размышляли всю ночь. Они начали делать ходы за кулисами.

На следующий день канцлер подал ходатайство. Используя в качестве темы «правильные условности и традиции», он говорил о том и о сем, просто боясь назвать бывшего Императора запутавшимся стариком, и сказал, что они не должны оставлять это без внимания.

Это был первый вызов Ло Цзину как новому монарху. Когда в тот день бывший Император оставил этот посмертный указ, Ло Цзин сказал, что это вызовет возражения. Все получилось так, как ожидалось.

Ло Цзин понимал действия бывшего Императора и их смысл. В конце концов, бывший Император расчищал ему дорогу, а также будущему Великой династии Си.

Ходатайство этого канцлера походило на наливание воды в кипящее масло. Суд «закипел». У некоторых канцлеров изначально были возражения. Теперь, когда кто-то взял на себя инициативу, они, естественно, не упустили этот шанс.

В суде царил хаос, каждый спорил по-своему. Как руководители официальных лиц, два министра фактически отступили в этот момент. Они держали свои нефритовые таблички и стояли в стороне, ничего не говоря.

Ло Цзин выпрямился на своем троне, глядя вниз с невыразительным лицом.

Ло Цзин уже видел такую сцену раньше. Раньше в его вассальном государстве часто были члены отдела генерал-адъютантской службы, которые начинали спорить в Зале Вознесения. Конечно, тогда ситуация была не такой тяжелой, да и размах не был таким большим. Но рассуждения по-прежнему были похожи.

Внизу разгорались всевозможные дебаты, повсюду летали слюни, и люди становились все более эмоциональными. Но на самом деле краем глаза они смотрели на своего нового монарха. Среди них были два молчаливых министра, которые, казалось, тоже его испытывали.

Если вы исследуете образ поведения нового монарха и его характер, это будет полезно для их развития на будущих судебных заседаниях. Те, кто наверху, поймут мысли тех, кто внизу, так почему же те, кто внизу, не могут иногда попытаться проанализировать характеры тех, кто наверху?

Таким образом, назначение Императрицы Сяо стало первым обменом мнений между новым монархом и его чиновниками.

В суде был человек, который понимал темперамент Императора Цзина и, естественно, не участвовал в дебатах. Этот человек сжался и приготовился смотреть шоу.

Этим человеком был Гуань Чжэн. Дело было не в том, что он хорошо понимал Императора Цзина. Вместо этого он знал, что у Императора Цзина было больше терпения, чем у кого-либо другого. Это было то, чему он научился за три года проливания своей крови и слез.

Как и ожидалось, к тому времени, когда те, кто внизу, начали выдыхаться, человек наверху все еще не двинулся с места. Было уже время обеда, а дела еще не закончились. Некоторые чиновники неизбежно запаниковали.

Прошло еще полчаса, и Император Цзин, который все это время молчал, наконец, заговорил.

«Поскольку все вы еще не пришли к консенсусу, давайте продолжим наши обсуждения в следующий раз».

Евнух Фу обратился к ним: «Суд отлагается...»

Когда это было сказано, нижестоящие чиновники не могли не вздохнуть. Они взглянули на Императора Цзина, который от начала до конца не выразил ни единой эмоции. Все были в растерянности.