Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 154

Второго принца вынесли на руках, чтобы он показал свое лицо, прежде чем его снова унесут.

Поскольку ему был всего месяц, все были вполне понимающими. Даже если бы это было не так, королевский сын не был тем, кто находился под чьим-либо контролем. Он не был похож на ребенка из обычного дома, с которым можно немного поиграть.

Затем пришло время банкета, а это означало, что пора поесть.

Но при приеме пищи во дворце существовал довольно строгий этикет, особенно когда титулованные женщины извне обедали с теми, кто находился внутри. К счастью, мероприятие вела женщина-чиновник. В противном случае Сяо Хуа обязательно совершила бы ошибку.

Она наконец поняла, почему Его Величество сказал, что для нее лучше пригласить эту женщину-чиновника. Оказывается, он этого ожидал. Было слишком много сложных правил, чтобы следовать им. Все были одеты в строгую одежду, и банкет больше не походил на банкет. Вместо этого это превратилось в соревнование, чей этикет лучше. Это заставило Сяо Хуа почувствовать себя крайне неестественно и бояться, что она где-нибудь совершит ошибку.

Женщина-чиновник, казалось, заметила беспокойство Сяо Хуа и тихо сказала: «Если наложница не хочет оставаться, можно уйти».

«Это нормально?»

Сяо Хуа раньше не сталкивалась с подобным случаем, и все еще думала о том, что принимает гостей как в обычном доме. В этом случае хозяин, естественно, должен был сопровождать гостей. Она не понимала, что такого рода банкет был просто местом встречи знати с королевской семьей и был больше организован в политических целях. Это позволяло правящему монарху поддерживать и укреплять свои отношения со своими подданными. Королевская семья не возражала против того, чтобы дать своим подданным часть этой славы, и те, кто имел возможность участвовать, естественно, были рады ее получить.

Но как можно было рассматривать монарха так же, как его чиновников? Хотя Сяо Хуа не была монархом, поскольку Император Цзин велел ей развлекать титулованных женщин извне, она олицетворяла достоинство Императора Цзина и должна рассматриваться таким же образом. Поэтому, когда официальная церемония завершилась, ей решать, хочет ли она остаться.

«Все хорошо». Эта женщина-чиновник улыбнулась, глядя на представленных ниже женщин с разными титулами: «Возможно, эти люди чувствуют себя более сдержанными в присутствии наложницы».

Улыбка этой женщины-чиновника заставляла чувствовать себя очень непринужденно. Это было деликатное ощущение погружения в весенний ветер.

Сяо Хуа не могла не спросить: «Нужно ли что-нибудь сказать?»

«В этом нет необходимости, наложница».

Сяо Хуа встала. Музыка и разговоры в зале стихли. Она улыбнулась толпе внизу и попрощалась. Когда она вышла за дверь, она услышала, как женщина-чиновник дает официальные объяснения собравшимся. Суть была в том, что наложница только что вышла из послеродового периода и еще не полностью выздоровела. Последовала еще одна волна поздравлений.

После ухода Сяо Хуа пожаловалась Дин Сян: «Эти правила слишком сложны. Это действительно утомительно».

«Такие случаи в будущем будут не редкостью. Наложнице еще нужно к этому привыкнуть. Но как только Вы к этому привыкнете, это уже не будет иметь большого значения. Как хозяйка этого мероприятия, Вы, естественно, можете немного расслабиться».

Думая о тех титулованных женщинах, которых она оставила там «томиться», Сяо Хуа не могла не улыбнуться Дин Сян из-за их несчастья.

Естественно, этим титулованным женщинам было неуютно входить во дворец. Хотя это было честью, они все будут измотаны, когда уйдут.

Госпожа Цзинъян весь день размышляла о вещах, и только после того, как села в карету, она показала озадаченное выражение лица.

Когда она вернулась в свое поместье, господин Цзинъян увидел, что его супруга все еще выглядит ошеломленной, и не мог не спросить: «Что такое? Кажется, все это время ты озабочена».

Тянь Ши почувствовала, что во рту у нее немного пересохло, а сердце колотилось от ее предположения. Она прочистила горло и спросила: «Господин, Вы что-нибудь знаете об этой Превосходной главной наложнице? Вы знаете, каково ее происхождение?»

Господин Цзинъян пробормотал себе под нос и покачал головой: «Почему ты вдруг спрашиваешь об этом? Происхождение этой Превосходной главной наложницы очень загадочно. Раньше о ней мало что слышали, так что вполне вероятно, что у нее нет благородного происхождения».

Тянь Ши сглотнула и притворилась спокойной: «Все хорошо. Я просто почувствовала, что она очень красива и мне было любопытно».

***

Сяо Хуа вернулась во дворец Чэньси. Через полчаса вернулся и Император Цзин.

Его красивое лицо было красным. Похоже, он выпил немного алкоголя.

Сяо Хуа лично помогла ему избавиться от одежды и приготовила воду для ванны. Когда Император Цзин закончил купаться, Сяо Хуа ела кашу из ласточкиного гнезда.

«Величество, хотите поесть?»

Император Цзин откинул назад влажные волосы и лениво облокотился на спинку кушетки. Он покачал головой.

После того, как Сяо Хуа закончила есть, она взяла у Чунь Цао хлопковый платок и подошла к кушетке, чтобы высушить волосы Императора Цзина.

Императору Цзину не нравилось, когда ему близко прислуживают другие, особенно в отношении его волос. Кроме тех немногих особенных людей, он никогда не позволил бы никому прикоснуться к нему. Каждый раз, когда он заканчивал мыть волосы, если Сяо Хуа ничего не говорила, он просто позволял воде стекать, и даже не удосуживался, чтобы позвать кого-нибудь высушить их.

С тех пор, как Сяо Хуа осознала эту его дурную привычку, она не могла выносить ее и сушила ему волосы. Таким образом, он стал зависимым от нее. Каждый раз, когда он мыл волосы, он маячил перед Сяо Хуа со своими мокрыми волосами, пока она не могла больше терпеть, и сушила их.

После того, как Сяо Хуа высушила волосы Императора Цзина, она увидела, насколько расслабленно он выглядит, и попросила Дин Сян принести расческу. Она позволила ему прислониться к своим ногам, медленно расчесывая его волосы и одновременно массируя его кожу головы пальцами.

Император Цзин прищурился от удовольствия и поигрывал уголком одежды Сяо Хуа. Похоже, он был в очень хорошем настроении.

«Сегодня было утомительно?»

«Утомительно. Слишком много правил. Только пережив это событие, я поняла, что этикет, которому я научилась в прошлом, на самом деле не считается этикетом». Сяо Хуа смущенно рассмеялась. «Хорошо, что помогла та женщина-чиновник. В итоге я ушла, как только смогла».

Император Цзин издал удовлетворенный звук «мм»: «В будущем будет много таких случаев. Лучше к этому привыкнуть».

Когда волосы Императора Цзина почти высохли, они двое легли спать.

18+

Занавески были опущены, и взгляд Императора Цзина изменился. Сяо Хуа естественно поняла, что это значит.

После того, как предыдущий Император скончался, ему нужно было соблюдать траур. Она была беременна, и он был занят каждый день. За эти долгие полгода они двое занимались любовью всего один или два раза. Более того, поскольку они должны были быть осторожными, они не могли должным образом расслабиться.

Император Цзин действительно «голодал». Он не сказал лишних слов, прежде чем прижать ее сверху. Сяо Хуа долго желала этого. Император Цзин подразнил ее несколько раз, прежде чем она больше не могла терпеть.

Она обняла его за шею и предоставила себя Императору. Но этот монарх в конечном итоге сосредоточился не на том месте и вместо этого начал дразнить ее грудь. Он не только дразнил ее, но и начал посасывать.

Не то чтобы она не испытывала этого раньше. В то время как она кормила грудью Чжо'эра, Йи Йи, а теперь и своего второго ребенка, она также кормила грудью своего мужчину. Поэтому лицо Сяо Хуа только покраснело, но она не оттолкнула его.

Император Цзин какое-то время посасывал ее грудь, прежде чем заворчать: «Никакого кормления детей в будущем».

Сяо Хуа отвлеклась, когда почувствовала, как ее тело загорелось. Она не могла не сказать обиженно: «Тогда я прикажу в имперской больнице выписать лекарство от лактации».

Император Цзин взглянул на нее и ничего не ответил.

…….

Спустя долгое время Император Цзин наконец сказал: «Не разрешено».

Сяо Хуа приложила немало усилий, прежде чем она наконец поняла, что он имел в виду.

…….

Занимаясь любовью до полуночи, они наконец остановились.

Сяо Хуа уже не могла пошевелиться от усталости. Император Цзин отнес ее принять ванну.

Дин Сян воспользовалась возможностью, чтобы привести в порядок постель. Она увидела различные следы на кровати, в том числе пятна от молока, и не могла не покраснеть.

Дин Лань была более не предубеждена в своей реакции и закрывала на это глаза, когда наводила порядок и накидывала свежие простыни.

Когда они двое ушли, Дин Лань тихонько поддразнила ее: «Я никогда раньше не видела, чтобы ты так легко стеснялась. Что, ты начала понимать значение этого после нескольких встреч с заместителем командующего Чжао?»

Дин Сян ущипнула ее: «У твоего рта действительно нет фильтра».

«Ничего страшного, я знаю, что у вас, ребята, хорошие отношения. Ты не должна оставлять его в подвешенном состоянии. Иди скажи наложнице, когда у тебя будет возможность. Она хороший человек и поддержит вас двоих».

Дин Сян нахмурила брови. «Ай… я знаю это. Но, судя по нынешней ситуации, наложнице не хватает людей рядом. Лучше немного подождать».

«Но вы уже не молоды и не можете позволить себе ждать».

Дин Сян больше ничего не сказала. Она посмотрела на висящую в небе луну и глубоко вздохнула.

***

На этот раз болезнь Императрицы была действительно серьезной. В противном случае она определенно не позволила бы Сяо Хуа повысить свою репутацию во время месячной годовщины второго принца.

После окончания банкета во дворец Фэнци пришла Добродетельная наложница Цяо.

Императрица явно знала, что она здесь ни для чего хорошего, но она не могла подавить надежду в своем сердце и пригласила ее внутрь.

Добродетельная наложница Цяо была очень удивлена, увидев бледнолицую Императрицу, лежащую в постели.

Прежде чем перейти к основной теме, она высказала несколько слов беспокойства.

Суть ее слов заключалась в том, что в отсутствие Императрицы в центре внимания находилась Превосходная главная наложница. Женщина-чиновник организовала это грандиозное мероприятие, и все титулованные женщины не из дворца выразили почтение главной наложнице. Этого было достаточно, чтобы вместо этого казалось, будто они отдают дань уважения Императрице.

Добродетельная наложница Цяо была красноречивой. Иногда, несмотря на то, что она знала ее скрытые мотивы и четко знала ситуацию, все же было невозможно не поддаться эмоциональному влиянию ее слов.

Императрице было предельно ясно, каковы ее намерения. Она явно чувствовала, что эта главная наложница была непреодолимым препятствием, и хотела позаимствовать ее силу как Императрица. Пушечное мясо тоже выдвигалось вот так вперед. Но иногда было неизбежно объединиться против общего врага, даже если четко знали намерения друг друга. В конце концов, это дело таким же образом ранило ее собственное сердце.

Враг моего врага - мой друг. Хотя Добродетельная наложница Цяо и Императрица не были друзьями, у них был общий враг. Значение слов Добродетельной наложницы Цяо уже было предельно ясно. Остальное зависело от Императрицы, чтобы решить, что ей делать.

Когда Добродетельная наложница Цяо ушла, Императрица не могла не закашляться кровью.

В своем сердце она чувствовала печаль, но также и обиду. Она возмущалась существованием этого человека, возмущалась Добродетельной наложницей Цяо за то, что она хватается за нее как за спасательный круг, и обе они снова и снова бросают вызов ее значимости как Императрицы.

Бабушка Чжао подошла и помогла Императрице выпить чашу с лекарством.

«Императрица не должна слушать слова Добродетельной наложницы. Это сказывается на Вашем здоровье. Здоровье Императрицы больше нельзя беспокоить».

«Она не сказала ничего ложного. Эта Императрица также понимает ее намерения…» Императрица взволновалась и схватила бабушку Чжао за руку: «Но эта Императрица действительно хочет, чтобы этот человек умер. Может ли бабушка помочь мне с этим?»

Взгляд бабушки Чжао стал необъяснимо мрачным: «Императрица меня переоценивает. Императрице нужно кое-что понять. Важно сначала поднять себя. У Вас нет основания в заднем дворце. Вам следует обратиться за помощью не к этой слуге, а к тому, на кого Вы должны положиться».

«Кто-то, на кого я должна положиться…»

«Императрица, Вы забыли о Королевской Императорской наложнице. Королевская наложница была Императрицей почти тридцать лет. Пробыв во дворце так долго, ей нечего бояться недавно назначенной главной наложницы».

Императрица насмешливо засмеялась. Как и ожидалось, все же дошло до этого.

Это был первый раз, когда она по-настоящему ненавидела себя за бессилие. Добродетельная наложница Цяо ткнула в больное место и постоянно бросала вызов ее достоинству Императрицы. Клан Сяо поступил так же. Она ясно знала, что бабушка Чжао была послана кланом Сяо, она знала все...

Но была ли у нее сила отказаться?

Хах….