Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 182

Шли годы, и так как Императрица оставалась единственной избранницей Императора, то и все чиновники к этому привыкли.

Это явно не соответствовало традициям, но раз так было, то через некоторое время все почувствовали, что так и должно быть.

Конечно, были некоторые уникумы, которые всплывали и напоминали о состоянии гарема Императора Цзина, но все они были им проигнорированы. Шло время, и об этом больше никто не говорил.

Наложница Цяо скончалась. Говорили, что она умерла от болезни, и это событие даже не вызвало шума в заднем дворце или в суде.

Но в то же время в маленький южный городок вдали от столицы в переулок вместе с двумя девушками переселилась обычная на вид вдова.

Их истории продолжались, но никто не знал, что с ними будет в будущем...

Сяо Хуа не ожидала, что наложница Цяо сделает такой выбор, а также не ожидала, что семья князя Чэнъян согласится с этим. Но, как она сказала, женское счастье не в роскоши. Наложница Цяо была умной, и у нее были свои причины для выбора такой жизни.

Сяо Хуа пожелала ей всего наилучшего.

Также были устроены приготовления для Безмятежной и Умиротворенной наложниц, но они не показывали никаких признаков движения. Однажды они обе неожиданно попросили аудиенции у Императрицы.

«Мы приняли близко к сердцу внимание Императрицы и понимаем намерения Императрицы. Однако мы двое отличаемся от старшей сестры наложницы Цяо. Такие люди, как мы, не нашли бы счастья, даже если бы мы ушли из дворца. С таким же успехом мы могли бы продолжить жить во дворце. Императрица не будет против кормить еще пару ртов, верно?»

Сяо Хуа замолчала, услышав их слова.

Однако она уважала их решения. У каждого был свой образ жизни, и она уже сделала то, что хотела. Ее совесть была чиста.

«Императрице не нужно слишком много думать о нас. На самом деле, наши дни больше не трудны, если все обдумали...»

У человека с такими мыслями не должно быть тяжелой жизни.

***

Дни текли, как лодка плывет по течению, и проходил год за годом.

За эти годы Ло Чжо, Йи Йи и Ло Йю повзрослели. Сяо Хуа чувствовала, что всякий раз, когда она моргает, дети вырастают на год. С другой стороны, ее собственные дни с Императором Цзином были такими же, как всегда.

Император Цзин был незатейливым человеком. Он не любил музыку, песни или танцы, не любил играть в го, да и вообще не имел хобби. Каждый день он посещал одни и те же три места: суд, имперский кабинет и дворец Фэнци. Принадлежавший ему Пурпурный Императорский Зал слишком долго пустовал.

Конечно, им двоим хотелось отправиться в путешествие ради развлечения, но они были беспомощны, поскольку Император Цзин был слишком занят. Сяо Хуа также не могла оставить своих маленьких детей. Им оставалось только успокоить свои мысли.

Так прошли дни, спокойные, но наполненные утешительной радостью.

Только когда Император Цзин поднял вопрос о том, чтобы найти Йи Йи мужа, Сяо Хуа осознала, что ее дочь почти достигла возраста замужества. Что до нее самой, она вроде бы немного постарела.

Конечно, это было только в ее уме. В глазах Императора Цзина она была такой же красивой, но он не мог озвучить это. Он не был из тех, кто говорил бы такие приятные глупости и использовал действия только для выражения своих мыслей. Единственный раз, когда Император Цзин сказал Сяо Хуа, что она красива, был день, когда ее назначили Императрицей.

Это было уже восемь лет назад.

Если честно, Сяо Хуа была не стара. Ей было тридцать два года, это был расцвет жизни женщины. Это было очевидно по периодическим взглядам Императора Цзина в последние несколько лет.

Сяо Хуа не знала, что она невольно ошеломляла Императора Цзина бесчисленное количество раз. После некоторого времени в браке всегда будет страх, что однажды партнеру станет скучно. Например, Сяо Хуа время от времени тревожно спрашивала Императора Цзина, не состарилась ли она и не перестала ли быть такой красивой. Другим примером было то, что Император Цзин начал уделять больше внимания собственной внешности.

Император Цзин сильно изменился. Прежде всего, изменился его темперамент. В прошлом он был апатичным. Теперь он все еще оставался апатичным, но теперь имел неприкосновенный вид и образ правителя. Ему было уже за сорок, но он все еще поддерживал свое здоровье и тело надлежащим образом, был стройным и энергичным. Однако из-за постоянной работы его волосы на висках сильно поседели.

Раньше он никогда не заботился о своей внешности, но, когда Императрица обеспокоенно спросила, стареет ли она, у него возникло желание посмотреться в зеркало. Когда он увидел свое отражение в зеркале, а затем посмотрел на нее, он внезапно кое-что понял. Если они стареют, то он должен постареть первым. В конце концов, он был старше ее на одиннадцать лет.

Глядя на становящегося все красивее человека, а затем на себя, он чувствовал, что он выглядит намного старше Сяо Хуа’эр. Спросив имперских врачей, Император Цзин начал принимать лекарства, приготовленные из птичьего горца.

Естественно, этого нельзя было скрыть от Сяо Хуа. Она втайне смеялась в душе, но делала вид, что не знает об этом. Однако, когда они были вместе, она проявляла обеспокоенность и говорила что-то вроде «когда я состарюсь, Величеству не разрешается бросать меня ради кого-то нового». Это придало Императору Цзину странное чувство уверенности в себе, но для виду он просто праведно говорил: «Мы так много лет любим Императрицу как свою супругу. Так было в прошлом и так будет в будущем».

Таким образом, обе стороны восстановили равновесие и продолжили свои любовные дни, вызывая у других зависть.

Такого рода забавы между парой не имели ни победителей, ни проигравших. Что касается их дочери Йи Йи, старшей принцессы, она одновременно съеживалась и восхищалась их отношениями.

Ей и Ло Чжо было по шестнадцать. Ло Чжо не нужно было жениться, пока ему не исполнилось восемнадцать, но ее собственное дело казалось неизбежным.

Когда Сяо Хуа упомянула о том, что нужно найти зятя для Императора, Йи Йи была необъяснимо недовольна.

«Мама, ты устала от дочери? Мне всего шестнадцать, почему ты так торопишься выдать дочь замуж?»

Шестнадцатилетняя Йи Йи уже стала довольно красивой молодой девушкой. Пара ясных глаз, напоминающих лепестки персика и унаследованное от Сяо Хуа маленькое личико, а также ее ивовые брови, вишневые губы и щечки, с ямочками от улыбки, делали ее милой и трогательной.

Сяо Хуа обняла Йи Йи и погладила густые волосы дочери. «Глупенькая, мама от тебя не устала. Но ты в том возрасте, когда тебе следует думать о браке. Даже если ты выйдешь замуж не сразу и сделаешь это через два года, это все равно нужно решить заранее».

«Тогда давай поговорим об этом через два года, хорошо?»

Сяо Хуа ничего не сказала и посмотрела на свою дочь.

«Пожалуйста? Пожаааааалуйста?», - Йи Йи пыталась вести себя избалованной изо всех сил. Она знала, что это поведение подействует на ее маму.

«Но твой отец...»

«Мама может справиться с отцом. Отец больше всех слушает маму. Ваша дочь пока не хочет выходить замуж. Йи Йи хочет проводить время с мамой и папой...»

Сяо Хуа вздохнула и погладила дочь по волосам.

Той ночью, лежа в постели, Сяо Хуа вздохнула и сказала: «Господин Цзин, наша дочь говорит, чтобы мы обсудили ее брак через два года».

Император Цзин нахмурился и ничего не сказал.

«Как Вы думаете, что нам следует делать? Кто знает, о чем думают эти дети? Я начинаю волноваться».

Император Цзин обнял ее и тихо сказал: «Дочь уже не молода. Она должна быть в состоянии решать эти вещи сама».

«Я просто боюсь, что она пострадает позже...».

«Наша дочь не глупа. Она в курсе ситуации». По сравнению с Сяо Хуа, которая была в беспорядке из-за беспокойства, Император Цзин мог видеть вещи немного яснее.

***

«Йи Йи, Йи Йи, подожди меня…», - крикнул парень сзади. Он сделал несколько больших шагов и встал перед убегающей Йи Йи.

«Что случилось? Почему ты в последнее время избегаешь меня? У меня есть кое-что новое, с чем можно было поиграть, и я хотел подарить это тебе, но так и не смог найти возможность».

Говоря это, он вытащил небольшой предмет.

Это был молочно-белый кролик размером с большой палец, сделанный из нефрита. Он держал морковку и грыз ее. Морковь была сделана из красного жадеита. Особенностью в нем была не редкость нефрита, а его реалистичная резьба и то, что он был вырезан из цельного куска нефрита.

«Тебе нравится? Я специально выбрал нефрит и пришел отдать его тебе, как сделал».

Этим парнем был Ян Хэн, который в детстве был другом Йи Йи. Они оба были подвижными и хорошо поладили. Несмотря на то, что они стали сдержанными, поскольку выросли из-за того, что они были противоположного пола, Йи Йи не была неразумной, и Ян Хэн часто приходил во дворец. Их отношения остались довольно хорошими.

Но в какой-то момент Йи Йи начала избегать Ян Хэна, оставляя его сбитым с толку. Он задавался вопросом, не обидел ли он ее случайно в какой-то момент и сделал фигурку, чтобы развеселить ее.

Йи Йи действительно это очень понравилось, и какое-то время он восхищался этим. Она внезапно, казалось, о чем-то подумала, и выражение ее лица стало сложным. Она сунула вещь обратно в руки Ян Хэна.

«Что? Тебе это не нравится?» Ян Хэн непонимающе почесал затылок.

Ему было уже шестнадцать, и он вырос высоким и крепким. Его угловатое лицо было явно похоже на лицо его отца «Железного столпа» Яна. Оно было наполнено мужественностью, но из-за его юности придавало ему нелепый вид.

«Это не так», - Йи Йи повернулась к нему спиной.

«Тогда что случилось? Ты больше не приходишь со мной играть. Я сделал что-то, чтобы рассердить тебя?» Ян Хэн встал впереди нее.

В бровях Йи Йи был намек на беспокойство. По сравнению с ее нормальным жизнерадостным выражением лица, это была очень большая разница.

«Ян Хэн, мы оба выросли. Я не могу принять от тебя это...»

«Разве ты раньше не принимала все мои маленькие подарки? Почему они тебе больше не нужны?» Ян Хэн действительно не мог понять, какое отношение взросление имеет к принятию или неприятию чего-либо.

Йи Йи не знала, как ответить, и могла только крикнуть: «Если я говорю, что не хочу этого, значит, я не хочу этого», - прежде чем убежать.

Ян Хэн долго смотрел ей в спину, прежде чем с печалью засунул кролика обратно в свою мантию.

………

<Той ночью в карете семьи Ян по дороге домой>

«Брат, Йи Йи рассердилась из-за меня. Не знаю, чем я ее обидел. Ей даже не нужен маленький кролик, который я сделал для нее».

Ян Но, который читал, опустив голову, взглянул на своего расстроенного младшего брата. В его глазах мелькнул странный взгляд. К сожалению, Ян Хэн вздыхал, опустив голову, и не заметил.

«Маленькая фигурка, которую ты вырезал из нефрита, который нашел для тебя отец?»

Ян Хэн достал маленького кролика, чтобы он посмотрел: «Разве это не очень хорошо подходит Йи Йи? Симпатично, правда?»

Это было действительно очень мило.

После того, как Ян Но взглянул на него, он понимающе улыбнулся. Глядя на маленького кролика, кусающего морковку, было все равно, что смотреть на Йи Йи, сузившую глаза в довольной улыбке, а ее маленький рот озорно подергивался. Это заставило сердце невольно смягчиться.

Но эти мысли длились недолго. Ян Но сдержал улыбку, снова посмотрел на книгу и перевернул страницу.

«У нее определенно есть свои причины не брать подарок».

«Она сказала, что это потому, что она выросла и больше не может принимать мои подарки. Но какое это имеет отношение к взрослению!»

Глаза Ян Но вспыхнули: «Теперь она взрослая девушка и, естественно, не может просто принимать подарки от мужчин».

«Но…» Ян Хэн нахмурился, прежде чем снова расслабиться: «Забудь. Наверное, все потому, что сейчас у нее плохое настроение. Я отдам ей, когда ее настроение улучшится».

Вместо этого Ян Но нахмурил брови.