Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 72.1

«Маленькая сестренка Хуа, именно ты из всех нас больше всего привлекла внимание Его Высочества. Ты все еще готова мириться с этим?»

Сегодня их снова оставили ждать на полдня. Когда они вышли за двери, Йю Цзяо заговорила особенным тоном.

Сяо Хуа не издала ни звука, позволив Дин Лань помочь ей надеть плащ.

Йю Цзяо тоже почувствовала себя немного скучающей после того, как заговорила.

Все ясно понимали характер Принца Цзина. Он не только редко появлялся в заднем дворе, он никогда не общался ни с одной наложницей из своего гарема. Пока Принц Цзин продолжал пренебрегать ими, не заботясь и не спрашивая о них, консорт имела высший статус в заднем дворе как главная наложница. То, что она доставляла наложницам с более низким статусом трудности или выражала плохое отношение, было нормальным явлением.

Это рассуждение было понятно всем. Сяо Хуа тоже это понимала. Вот почему, несмотря на то, что она знала, что Чунь Чжу должно быть была подкуплена одним из людей консорта, она не планировала раскрывать это открыто. Тем более, что Принц Цзин тоже не заходил к ней несколько дней.

«Если наложница Йю не желает больше приходить отдавать дань уважения, ты можешь сама пойти и сказать это Его Высочеству. Возможно, Его Высочество освободит тебя от таких обязанностей. Как бы то ни было, у этой служанки-наложницы нет смелости, чтобы сделать это».

Сказав эти слова, Сяо Хуа ушла, оставив после себя бормочущую Йю Цзяо.

Главная наложница Цяо слегка усмехнулась и тоже ушла.

Сяо Хуа вернулась в западный павильон, переоделась и села возле теплой печи.

Ситуация с Чунь Чжу и странностями консорта заставила Сяо Хуа почувствовать себя чрезвычайно взволнованной, но она не знала, как решить любую из этих проблем.

Она чувствовала себя подавленной, как будто камень давил на ее сердце. Когда она была одна, у нее даже возникало ощущение удушья.

Чунь Мэй подошла и сообщила, что дворцовая служанка низкого ранга из зоны для дворников хотела бы встретиться с госпожой, сказав, что она знала наложницу Хуа в прошлом и ей есть о чем поговорить.

«Чунь Цао, пойди, посмотри, кто это».

Через мгновение вернулась Чунь Цао и сказала, что пришедшей была Цяо Лянь.

Цяо Лянь? Цяо Лянь вернулась в зону для дворников?

Сяо Хуа немного подумала, прежде чем попросить Чунь Цао привести человека.

Внешний вид Цяо Лянь не сильно отличался от прежнего, но, поскольку зимой работа дворником была нелегкой, она выглядела худой и изможденной, что выглядело очень жалко. Тем не менее, несмотря на это, ее отношение было таким же дерзким, как и прежде, но в то же время содержало нехилый слой ревности.

Особенно после того, как она вошла в комнату и увидела Сяо Хуа, которая сидела на главном сиденье с полунахмуренным лицом, которое не могло скрыть ее красоту, ревность в ее глазах, казалось, вот-вот вырвется наружу.

«Все еще не поклонилась после встречи с госпожой?», - заговорила Дин Лань сбоку.

Цяо Лянь немного застыла и с нежеланием поклонилась.

Увидев Цяо Лянь в таком состоянии, Сяо Хуа чуть не рассмеялась. Она чувствовала, что этот человек совсем не изменился. Разве она не знала, что такое поведение легко может вызвать проблемы и легко обидеть других?

«Говори, что тебе нужно?», - сказала Сяо Хуа равнодушно.

Цяо Лянь задыхалась от гнева из-за отношения Сяо Хуа. Ей хотелось взбеситься, но она также знала, что не может позволить себе обидеть человека перед собой. Она посмотрела на нее и, не ходя вокруг да около, вынула из плаща небольшой мешочек и бросила его на ближайший стол.

«Кто-то попросил меня причинить тебе вред, желая, чтобы я нашла время, работая здесь, закопать это в землю. Я предполагаю, что они хотели использовать меня, потому что видели, что у меня вздорный характер. Я не позволю другим выставлять меня дурой, поэтому пришла сказать тебе это».

Увидев этот мешочек, Дин Сян замерла. Она подошла, чтобы взглянуть, и вернулась, чтобы шепнуть несколько слов на ухо Сяо Хуа. Сказав это, она обернула мешочек платком и пошла разобраться с ним.

Выражение лица Сяо Хуа сначала застыло, а потом снова успокоилось.

Только спустя долгое время она посмотрела на Цяо Лянь со смешанными чувствами и сказала: «Твой нрав все еще не изменился». В ее тоне был слабый намек на раздражение и воспоминания.

Цяо Лянь снова поперхнулась. Она отвернулась и ничего не сказала.

Видя такое поведение Цяо Лянь, Сяо Хуа чувствовала себя очень неприятно. Ей всегда не нравился этот человек, но она не думала, что она сделает что-то такое, что выходит за рамки ее ожиданий.

«Тебе не нужно меня благодарить. Хотя мой характер неприятен, я всегда делала все открыто. Тебе так повезло, что мои глаза краснеют от зависти. Следовательно, в такой показухе нет необходимости».

Эти слова немного прояснили сложные эмоции Сяо Хуа. Она улыбнулась и сказала: «Я знаю, что ты всегда меня ревновала. Иначе зачем ты тогда порезала мою одежду?»

Не дожидаясь ответа Цяо Лянь, она продолжила говорить: «Ты была просто немножко глупа. По крайней мере, ты намного тупее по сравнению с Сю Юнь».

Цяо Лянь сначала не обращала внимания, а затем была шокирована от упоминания о «Сю Юнь». Она подергивала губами, сначала желая усмехнуться, но у нее ничего не вышло, и вместо этого она превратила это в чрезвычайно жалкое «хм». Она хотела спросить Сяо Хуа, почему она использовала Сю Юнь, чтобы спровоцировать ее. Си’эр была не единственной, кто видел, как Сю Юнь избили до смерти. Еще она хотела сказать «неужели ты самая умная из всех?…»

Многие слова достигли ее губ, прежде чем снова были проглочены. Она давно стала другим человеком. Раньше она была невежественной, затем высокомерной, затем напуганной, и, наконец, в конце концов повзрослела. Но не до конца….

Наконец, она сказала с разочарованным выражением лица: «Мой характер всегда был такой, провоцируя других не любить меня».

«Ты уже понимаешь. Это тоже своего рода прогресс».

«Ты ...» Цяо Лянь сначала посмотрела на нее, а потом нетерпеливо сказала: «Ты раздражала, когда ничего не говорила. Теперь, когда ты говоришь, ты все еще раздражаешь. Хватит болтать, я возвращаюсь. Не спрашивай, кто дал мне мешочек. Я не знаю этого человека». После паузы она снова заговорила: «В любом случае это был кто-то, кто ненавидит тебя и хочет причинить тебе вред».

Сказав это, она снова посмотрела на Сяо Хуа с завистью. «Ты действительно провоцируешь слишком много людей ненавидеть тебя. Ты была дворцовой служанкой низкого ранга, но в одно мгновение «поднялись к небесам».

«Ты умеешь вежливо разговаривать?» Чунь Цао не могла больше смотреть и отругала ее.

Сяо Хуа подняла руку и остановила Чунь Цао. Она загадочно улыбнулась и пробормотала: «Верно, я вызываю слишком много ревности».

«Тебе, наверное, стоит родить ребенка. У Его Высочества нет наследника, так что все наладится, когда у тебя появится ребенок», - сказала Цяо Лянь со сложным выражением лица.

«Ты даже это понимаешь?»

«Разве я не видела, чтобы свиньи бегали, несмотря на то, что раньше не ела свинину? (*Идиома, означающая, что не нужно что-то испытывать, чтобы об этом знать). Дом, в котором я раньше служила, был намного сложнее, чем это место».

«Значит, ты была слишком глупа, больше не могла бороться и была продана». Это была теория Сяо Хуа. Она использовала некоторые лакомые кусочки информации, которые получила в прошлом, чтобы сделать предположение. Цяо Лянь снова стала безразличной от гнева и удрученно сказала: «Я уже чувствую себя довольно неприятно, но я чувствую, что ты еще более неприятна».

Сяо Хуа вздохнула, прежде чем вернуться к обсуждаемой теме.

«Я слышала, что ты сейчас работаешь в зоне для дворников. Я попрошу кого-нибудь немного сменить работу. Тебе также известно о моей нынешней ситуации, поэтому неизвестно, сработает это или нет».

Цяо Лянь ничего не сказала, повернулась и ушла. Если она осталась бы там дольше, она не знала, взорвется ли ее голова от ревности, и не знала, начнет ли она сожалеть о том, что не послушала того человека и не причинила ей вред.

Подойдя к двери, она сказала, не оборачиваясь: «Я чувствую, что зона для дворников все еще довольно хорошее место. По крайней мере, там ничего не происходит. С моим характером я не должна идти в слишком хорошее место».

«Еще не поздно осознать это. Цяо Лянь…»

Цяо Лянь остановилась.

«Я сделаю все возможное, чтобы не втягивать тебя в эту ситуацию. Если кто-нибудь спросит, скажи, что закопала».

«Я знаю. Тебе не нужно это говорить». Манера речи Цяо Лянь была такой же неприятной, как всегда, но ее действия всегда превосходили ожидания.

После того, как Цяо Лянь ушла, Сяо Хуа долго сидела, глядя в пространство.

После того, как Дин Сян вернулась, выражение ее лица было очень неприятным.

После того, как она последовательно обнаружила два мешочка с одним и тем же веществом, было непонятно, должна ли она сказать, что удача наложницы Хуа была хорошей или плохой.

Честно говоря, непрерывные события заставили Сяо Хуа почувствовать себя подавленной. Такое вредное лекарство было неслыханным и незнакомым, и оно намного превосходило опыт ее прошлой жизни.

Еще один всплыл сразу после того, как они обнаружили первый. Кто знал, будет ли третий или четвертый… Она внезапно почувствовала сильную усталость, а также беспокойство, которое чуть не свело ее с ума….

«Госпожа, что нам с этим делать?»

«Дай мне хорошенько подумать».

Сказав это, Сяо Хуа сама пошла во внутреннюю комнату и никого не впускала к себе.

Сяо Хуа не обедала. Дин Сян колебалась снова и снова и не заходила, чтобы позвать ее.

Спустя еще полчаса Дин Сян действительно почувствовала себя не в своей тарелке и вошла во внутреннюю комнату. Она увидела Сяо Хуа, которая сидела возле теплой печи под окном спальни.

«Госпожа».

Сяо Хуа в ответ хмыкнула.

Спустя некоторое время она сказала: «Дин Сян, ты думаешь, нам стоит рискнуть?»

Дин Сян тихо сказала: «Эта слуга не понимает».

Сяо Хуа улыбнулась. Она, наверное, поняла, но не могла принять решение.

Она не сказала этого вслух, а вместо этого сказала: «То, как Его Высочество обращается со мной, как ты думаешь, считается ли это заботой обо мне?»

Дин Сян не осмелилась ответить на это. Даже сама наложница Хуа не могла четко разобраться в ситуации. Какой бы умной она ни была, сколько она могла понять как слуга? Возможно, она ему и нравилась, но никто не знал наверняка, достаточно ли этого, чтобы этот странный принц ограничил супругу ради наложницы.

«С их точки зрения, Его Высочество, кажется, смотрит на меня в благоприятном свете. Но почему я не уверена?»

В комнате было очень тихо. Дин Сян опустила голову и ничего не сказала.

Сяо Хуа внезапно легонько рассмеялась: «Очень трудно просто спокойно проводить дни. Меня толкали до тех пор, пока я больше не могу отступать». После паузы она снова заговорила: «Я помню, ты говорила, что тетушка Ци отвечает за внутренние дела, верно? Иди, возьми эти два мешочка и доложи о них тетушке Ци».

«Да».

Поскольку некуда было больше отступать, она перестанет отступать.