Предстоящий благоухающий брак ✅ Глава 28. Угостить выпивкой II

- Тогда говори, что хотел, - Мужун Шу Цин тоже было интересно, была ли у них возможность сотрудничать друг с другом.

Ань Цинь Сюань улегся прямо на мост из бамбука, не обращая внимания на то, что был одет в первоклассную белоснежную одежду. Он использовал обе руки в качестве подушки и посмотрел на горизонт, который уже давно потемнел. Помолчав некоторое время, он, наконец, тихо сказал: «Нынешняя политическая ситуация в Яньжуй напряженная. Я подозреваю, что намерения людей Цзянху не так просты, судя по их последним действиям. Несмотря на то, что сейчас они бездействуют, ситуация становится все более нестабильной. Я уверен, что скоро они сделают свой первый шаг».

Она и сама догадывалась об этом, и ее это очень беспокоило. Мужун Шу Цин глубоко задумалась, а затем тихо вздохнула: «В таком случае, что ты собираешься делать?»

- Бить по траве, чтобы вспугнуть змею! [1]

[1] значит наказывать кого-то в назидание другим.

Эти шесть слов, казалось, имели смысл. Ань Цинь Сюань сказал это коротко и твердо, но Мужун Шу Цин подняла брови, когда услышала это: «Ты же понимаешь, существует вероятность, что мы будем брошены в борьбу за власть в Яньжуй, если вмешаемся».

- Другие люди уже внимательно наблюдают за нами. Ничего не поделаешь, нам всё равно придется встретиться с врагами лицом к лицу. - Ань Цинь Сюань сделал большой глоток вина, а затем с чувством произнес: - Самое главное - попытаться извлечь из этого наибольшую выгоду.

Эта фраза действительно давала представление о роде его занятий. Мужун Шу Цин покачала головой и с улыбкой сказала: «Ты действительно тот корыстолюбивый торговец, который всегда ищет прибыли».

- Ты мне льстишь!

Лениво потянувшись, Мужун Шу Цин вытащила свои ноги, которые немного распухли, так долго пробыв в воде. Не заботясь о том, что они все еще мокрые, она просто села, скрестив ноги, рядом с Ань Цинь Сюанем. Затем она допила вино Чжу Е Цин и спросила: «И о чем ты хочешь договориться?»

- Я знаю, что у тебя есть своя информационная сеть и хочу знать все важные новости, которые будут тебе сообщать. Мне также нужны деньги для поддержки. Конечно, любая выгода будет поделена с тобой 50 на 50.

- У семьи Ань не хватает денег? - Мужун Шу Цин слабо улыбнулась и оглядела Ань Цинь Сюаня с головы до ног.

Ань Цинь Сюань тоже не отставал, и, приняв озорной и кокетливый вид, ответил: «Говоря о деньгах, ваша семья Мужун никому не уступит».

Должна ли она сотрудничать с ним или нет? Мужун Шу Цин подумала, что выбор достаточно тяжелый, так как Хун Мин уже узнал о них. Если он не достигнет своей цели, он не сдастся. Ее не беспокоило, что она потеряет несколько амбаров, она просто боялась, что он причинит вред людям в семье Мужун, чтобы принудить ее. Несмотря на то, что она уже усилила оборону, она боялась, что у них все-таки найдется брешь в защите. Если они вступят в эту борьбу за власть, это точно не станет благословением для семьи Мужун! Сделать так, чтобы семья Ань вышла на передовую в этой борьбе, было на самом деле более уместно.

Забудь об этом, вздохнула про себя Мужун Шу Цин, а затем тихо сказала: «Меня не интересуют никакие политические вопросы, но бывают моменты, когда у меня нет другого выбора. Твои догадки верны, седьмой принц Яньжуй, Хун Мин, имеет некоторые связи с народом Цзянху. Судя по частоте их появления, они явно имеют к нему отношение. Я могу сотрудничать с тобой, но предоставлю тебе только некоторые сведения. Я не буду посылать никаких денег Хун Мину, но если твоя беседа с ним увенчается успехом, я хочу получить одну треть тех выгод, которые получишь ты».

Ань Цинь Сюань рассмеялся. Она не желала расставаться с деньгами, но все ещё хотела получить треть выгоды. Говоря о качествах торговца, она также блестяще демонстрировала их. Но еще больше его заинтересовала ее оценка Хун Мина: «Ты, кажется, не очень высоко оцениваешь Хун Мина?»

- Нет, скорее всего, он станет следующим императором.

Хотя Хун Мин был всего лишь сыном императорской наложницы, и у него не было никакой поддержки при императорском дворе и во дворце, он мог расти спокойно и без забот. В возрасте 16 лет он был широко прославлен простыми людьми за свою добродетель. Казалось, он был тем, к кому журавль в небе сам дается в руки. Его фигура стояла в стороне от мирских дел, и императорский двор хорошо знал об этой трансформации. Хотя он был еще молод, но прекрасно понимал, что необходимо скрывать свои сильные стороны.

- Тогда почему ты не хочешь посылать ему деньги?

- Он опасный человек, я ему не доверяю, - она не могла забыть эту пару глаз, которые смотрели мягко и нежно, но в их глубине таилась алчность, пугающая ее. Когда имеешь дело с таким человеком, немудрено, если он укусит тебя в ответ.

- О?! Так, значит, в нём есть спорные черты. Мне это нравится!

Опасный человек? Сражайся они с таким человеком, это было бы захватывающе. Сев, Ань Цинь Сюань повернулся лицом к Мужун Шу Цин, встряхнул кувшин с вином, приподнял бровь и с улыбкой сказал: «Можно считать, что мы договорились?»

Мужун Шу Цин сделала то же самое, мягко встряхнула кувшин с вином и с улыбкой сказала: «Ты уже допил свое вино». Она использовала пустой кувшин, чтобы прикоснуться к кувшину Ань Цинь Сюаня, что можно было рассматривать как их соглашение о сотрудничестве.

- А я и не заметил. Ничего, в будущем еще будет много доброго вина.

- Если в следующий раз ты не станешь перелезать через стену.

Ань Цинь Сюань сначала удивился, а потом громко рассмеялся. Сделав несколько легких прыжков, то вверх, то вниз, он исчез из поля зрения Мужун Шу Цин. Его фигура покинула территорию Суй Юаня тем же путем, что и пришла, и пара темных теней еще долго следовала за ним.

Мужун Шу Цин медленно встала и, потянувшись всем телом, прошла мимо двух пустых кувшинов с вином внутрь бамбукового дома.

***

Когда Мужун Шу Цин открыла глаза, солнце уже поднялось высоко и светило ярко. Должно быть, был уже полдень. Разминая слегка кружащуюся голову, она заставила себя улыбнуться. Кажется, она слишком много выпила прошлой ночью. Дождавшись, пока головокружение пройдет, Мужун Шу Цин медленно села.

Лу И, которая первоначально наблюдала за происходящим снаружи, вошла в спальню с тазиком в руках, когда услышала шум. Покрутив носовой платок в руках, она сказала: «Барышня, молодой господин Син Хунь ждет в приемной с рассвета, он выглядит очень нервным».

Мужун Шу Цин ополоснула лицо, вымыла руки и прополоскала рот. Взяв полотенце из рук Лу И, чтобы вытереться, она скомандовала: «Пусть войдёт!»

Спустя несколько мгновений Мужун Син Хунь вошел в спальню. Его лицо действительно выглядело встревоженным, когда он посмотрел на Мужун Шу Цин, которая пила чай. Он поспешно подошел и спросил: «Сестра, ты сегодня едешь в столицу?»

- Да, мы уезжаем после обеда.

Через полмесяца Ци Чжунлиню, деду Мужун Шу Цин по материнской линии исполнялось семьдесят лет. Она не посещала семью Ци уже три года, и больше не могла избегать встречи с ним. Тем более, она сможет посмотреть, как идут дела в столичных магазинах.

Услышав, что говорит Мужун Шу Цин, Син Хунь, казалось, еще больше встревожился. Сделав еще шаг по направлению к ней, он сказал с явным волнением: «Я слышал слова управляющего Фэна, что буду отвечать за дела Чжэнь Бао Чжай и Ин Кэ Лоу. Это правда [2]?»

[2] два ресторана, которыми владеет семья Мужун. Чжэнь Бао переводится «сокровище, драгоценность», а Чжай – «постная пища».

Глядя на капельки пота, которые выступили на лбу Син Хуня, Мужун Шу Цин слегка улыбнулась и сказала: «Да, это я повелела».

Мужун Син Хунь выглядел сбитым с толку. Он всплеснул руками и сказал: «Но… Но я не могу этого сделать».

Поставив чашу с чаем, которая была у нее в руке, Мужун Шу Цин посмотрела прямо на него и серьезно спросила: «Почему не можешь?»

Столкнувшись с таким взглядом, Мужун Син Хунь опустил голову. Спустя долгое время он сказал тихим голосом: «Я… я никогда не делал этого раньше, я не смогу сам принимать решения».

Мужун Шу Цин не попросила его поднять голову, лишь спокойно сказала: «Ты учился почти три года, проходил практику в Чжэнь Бао Чжай, Ин Кэ Лоу и Чжань Гуй Тао [3], почему не сможешь принять никаких решений? Если ты не возьмешься за дело, неужели надеешься вечно отсиживаться в углу?»

[3] Чжань переводится как «показывать, представлять», Гуй – «гардероб, шкаф», Тао – «спрос/обсуждать».

- Но я боюсь, что только напортачу, и всё! - он знал, каковы намерения его старшей сестры, и также понимал, что она хочет лишь, чтобы он набрался опыта и мог взять на себя ответственность за дела семьи. Но он боялся, что заставит ее разочароваться.

Похлопав его по плечу, которое было почти на том же уровне, что и ее, она потянула Мужун Син Хуня за собой, чтобы он сел, а сама оперлась о край круглого стола. Мужун Шу Цин сказала мягко, но твердо: «Быть храбрым не значит совсем не иметь в сердце страха. Иметь некоторые страхи нормально, но ты все равно должен заставить себя двигаться вперед вопреки всему».

Мужун Син Хунь поднял голову и, заметив заботливый, но твердый взгляд Мужун Шу Цин, все еще нерешительно сказал: «Но... что, если я приведу Чжэнь Бао Чжай и Ин Кэ Лоу к краху?»

Глядя на его встревоженное лицо, Мужун Шу Цин улыбнулась. Он действительно был глупым юнцом. Похлопав его по руке, она сказала с едва заметной заботой: «Ничего страшного. Важно то, что ты должен осознать, где ты совершил ошибку, и не повторять ее впредь. В жизни людей ничто не идёт гладко, ты столкнешься со многими неудачами и бедами, и проигрыш - это не самое ужасное, что можно испытать. Но ты должен снова найти в себе силы двигаться вперед. Ты понимаешь?»

Найти в себе силы двигаться вперед? Глубоко задумавшись на некоторое время, Мужун Син Хунь кивнул с решительным видом и протянул: «М-м-м… Тогда хорошо, я попробую!»

Чтобы он не слишком нервничал, Мужун Шу Цин легонько сжала ему руку, улыбнулась и мягко произнесла: «Не нервничай, это очень хорошая возможность. Старайся не пороть горячку и больше слушай наставления управляющего Фэна и Цзы Юань. На этот раз я отправляюсь в столицу почти на два месяца, а может, пробуду там и дольше. Вернувшись, я хорошенько изучу твои достижения».

- Угу! - на этот раз Мужун Син Хунь нисколько не колебался и решительно кивнул головой. Он не позволит своей старшей сестре разочароваться.