Предстоящий благоухающий брак ✅ Глава 52. Праздник по случаю дня Рождения I

Поскольку она уже стала центром всеобщего внимания, у Мужун Шу Цин не было другого выбора, кроме как подойти к Хэ Сянцзюнь.

Некоторые люди не были знакомы с Мужун Шу Цин, поэтому с любопытством оглядели женщину, одетую в шелковое платье, и дивились тому, что она была даже не накрашена. Она шла к нарядному и шумному именинному столу и выглядела так, будто неторопливо бредет по тропинке в лес. Ее простой и одновременно величественный вид, нежность и утонченность в жестах - всё это, казалось, прекрасно сочеталось вместе, и ей не нужно было прикладывать каких-нибудь усилий.

Сюань Тянь Син с удовольствием наблюдал за неторопливо шедшей женщиной. Любая женщина на ее месте, которая вытерпела унижение днем, теперь бы точно переоделась в великолепные одежды, чтобы стереть прежний стыд. Даже если бы она не нанесла яркого макияжа, она обязательно тщательно бы подготовилась. Более того, за исключением семьи Ань, финансовые ресурсы семьи Мужун были почти безграничны внутри Дунъюй. Если бы она хотела нарядиться в самую роскошную одежду, это не составило бы труда. Но эта Мужун Шу Цин была действительно уникальна. На ней все еще был одет шелковый зеленый чонсам, и даже волосы были заколоты той же сосновой заколкой.

Неудивительно, что Чу Цин так разозлилась. Шелковый платок, который был у нее в руках, был почти скручен в клочья. Ведь Мужун Шу Цин совершенно не обратила внимания на ее провокацию. Казалось, что в противостоянии между этими двумя людьми одна сторона уже обнажила острый меч, но противник даже не соизволил посмотреть в лицо врагу. Это, несомненно, выглядело молчаливой пощечиной в глазах Чу Цин.

Хэ Сянцзюнь ласково притянула Мужун Шу Цин к себе и сказала: «Сядь рядом со мной».

Мужун Шу Цин подошла к столу и, слегка поклонившись, почтительно сказала: «Шу Цин приветствует всех присутствующих». Разумно было бы сказать, что Мужун Шу Цин должна была почтить вниманием каждого из этих благородных людей в соответствии с правилами, но ей не нравилась эта традиция, поэтому она заменила слово «вы» на «всех присутствующих».

Это была очень редкая возможность для Ци Юя вернуться в столицу и наконец-то увидеть Мужун Шу Цин. Глядя на ее шелковое одеяние и черные волосы, на ее спокойную и легкую улыбку и непринужденные манеры, он не мог не вспомнить Ци Юэ, свою младшую сестру, которую он нежно любил и баловал в течение многих лет. Глядя на Мужун Шу Цин с одобрением и нежностью, он четко сказал: «Шу Цин достойна быть дочерью Юэ’эр».

Ци Юй сделал откровенный комплимент, так что все гости тоже стали ее хвалить. Это заставило и так недовольную Чу Цин еще больше разозлиться. Увидев, как Мужун Шу Цин выпрямилась с улыбкой на лице, она подождала, пока все с почтением посмотрят на нее, и медленно сказала: «Я слышала, что барышня Ци Юэ обладала несравненным талантом в то время, ее стихи были прекрасны, ее навыки игры в шахматы, живописи и каллиграфии были непревзойденными, а ее умения петь и танцевать были повсеместно известны в столице. Барышня Мужун наверняка также искусна. Поскольку сегодня юбилей министра Ци, почему бы вам не исполнить песню, чтобы поздравить его с днем Рождения? И мы с удовольствием станем свидетелями великолепного таланта».

Много лет назад, когда она услышала, что Мужун Шу Цин помолвлена с Сюаньюань И, она отправила человека, чтобы побольше разузнать о ней. Но та оказалась всего лишь избалованной дочерью купца, не имевшей таланта ни в стихосложении, ни в живописи, ни в чём. Поэтому ей выдался отличный шанс унизить ее сегодня.

Эта принцесса на самом деле не была глупой, используя такую лестную похвалу в отношении Ци Юэ. Члены семьи Ци, естественно, были счастливы. И для того, чтобы сохранить репутацию матери, ее дочь должна проявить свой талант. Но, к сожалению, она не была юной барышней 17-18 лет, которая любила быть в центре внимания, тем более, какой талант она могла бы продемонстрировать? Поэтому Мужун Шу Цин великодушно уступила и сказала: «Принцесса ошибается, так лестно отзываясь о моих способностях, Шу Цин была непослушной и озорной с самого детства, так что мои умения посредственны, и даже близко не похожи на таланты матери».

Только потому, что у тебя нет никакого таланта, я и настояла на том, чтобы ты продемонстрировала его. Чу Цин в душе буквально лопалась от самодовольства, но ее лицо все еще выглядело сдержанным, когда она с улыбкой сказала: «Барышне Мужун нет нужды скромничать, как может дочь Ци Юэ иметь посредственный талант? Более того, как было бы чудесно - сыграть песню, чтобы поздравить дедушку с днем рождения».

Как благородная принцесса, Чу Цин умела выглядеть культурной и милой, и все, кто слушал ее речь сейчас, один за другим поддержали ее аплодисментами. Если Мужун Шу Цин снова откажется, она будет выглядеть узколобой и претенциозной. Чу Цин хитро улыбнулась и посмотрела на Мужун Шу Цин, которая стояла в стороне. Интересно, сможет ли она по-прежнему отнекиваться?

Мужун Шу Цин слегка кивнула головой и одобрительно сказала: «Принцесса верно говорит». Когда Чу Цин подумала, что дело в шляпе, Мужун Шу Цин внезапно сменила тему и с улыбкой сказала: «Шу Цин уже давно приготовила подарки для дедушки, чтобы должным образом поздравить его со знаменательной датой».

Не дожидаясь, пока принцесса снова вспылит, Хэ Сянцзюнь, улыбаясь, сказала: «Хорошо, хорошо, Шу Цин внимательна». Как только она закончила говорить, она потянула Мужун Шу Цин за руку, чтобы та села рядом. Как она могла не знать свою внучку? Она была избалована с детства и, не имея никаких особых талантов, не особо стремилась развивать свои способности. Хотя она не видела ее три года, и она действительно вела себя иначе, чем в прошлом, как она могла за ночь научиться исполнять музыку? Заметив, что Шу Цин чувствует себя смущенной, она вовсе не хотела, чтобы ее дорогая внучка была унижена.

Благосклонность Хэ Сянцзюнь еще больше разозлила Чу Цин, поскольку, будучи благородной принцессой, она не верила, что не может контролировать какую-то Мужун Шу Цин. Она была не против взглянуть на ее поздравительные дары. Интересно, смогут ли они сравниться с восьмицветной стеклянной лампой из ее императорского дома и большой картиной с каллиграфией Лю Жо Си.

- Где твои подарки? – небрежно молвила Чу Цин. - Я хочу на них посмотреть.

Мужун Шу Цин, которая как раз села, не могла не вздохнуть про себя. Она явно спровоцировала эту избалованную девицу. Если это было из-за Сюаньюань И, то ругань Лу И днем действительно могла немного утешить.

Поскольку принцесса уже произнесла эти слова, даже если это был мул или лошадь, она должна была показать их. Мужун Шу Цин велела Лу И найти Тан Жуя, чтобы он принес поздравительные дары из приемной обратно во внешний двор.

Взгляды присутствующих были прикованы к трем подаркам, выставленным на всеобщее обозрение. Их размеры значительно разнились. Одна красная парчовая шкатулка была высотой с половину человека, другая представляла собой большой шкаф, для перемещения которого требовалось четыре работника, а последняя была квадратной шкатулкой красного дерева, помещавшейся в ладони.

Мужун Шу Цин не стала вставать и все еще сидела рядом с Хэ Сянцзюнь, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих. Она спокойно ела пирожные и потягивала ароматный чай.

В следующий миг Лу И подошла к красной шелковой парчовой шкатулке и легонько открыла ее. Резкий и ясный звук эхом прокатился в пространстве одновременно со слабо проявившимся сладким ароматом, который плыл из маленькой коробочки. «Семья Мужун с радостью преподносит первый подарок господину Ци, - неторопливо сказала она, - снежный женьшень. Желая, чтобы господин Ци со своей супругой прожили долгую жизнь, пока им не исполнится по сто лет».

Внутри маленькой парчовой коробочки лежали два корня женьшеня почти двух футов длиной, они светились розовым блеском, и были пропитаны влагой.

Снежный женьшень рос круглый год на вершине горы Сюэ, но из-за того, что земля там была очень холодной, рост снежного женьшеня шел чрезвычайно медленно, так что даже за сто лет снежный женьшень мог вырасти только на два пальца толщиной. Эти толстые и твердые корни толщиной почти с запястье можно было считать почти бесценными, ведь даже богатые люди не могли позволить себе их покупку.

Чу Цин выглядела равнодушной. Это были всего лишь два корня женьшеня, в кладовой императорского дома не было в нём недостатка. Выходит, здесь собралась группа деревенских мужланов, которые никогда не видели мира.

По сравнению с самоуверенным убеждением Чу Цин, Сюань Тянь Син, напротив, был слегка поражен и даже издал удивленный возглас. Чу Цин не знала, что снежный женьшень отличается от обычного женьшеня, но он прекрасно понимал это. Матушке-императрице часто нездоровилось последние несколько лет. Даже если бы он перерыл весь императорский дворец, он нашел бы только пять корней снежного женьшеня толщиной в три пальца. А Мужун Шу Цин смогла отыскать два самых лучших, и это заставило его еще больше зауважать эту скромную и элегантную женщину.

Не дожидаясь, пока стихнут пораженные ахи и вздохи, Лу И уже подошла к передней части высокого шкафа. После того как слуги открыли его, можно было увидеть только огромное полотно красного шелка, который покрывал предмет, похожий на экран размером и внешним видом.

Лу И подняла руку, чтобы поднять слой шёлка. Это действительно оказался экран, привлёкший внимание каждого.

Он был похож на свежую картину тушью или легкий набросок густого хвойного леса. Картина выглядела несколько хаотично, но вызывала странно приятные чувства. Казалось, последние закатные лучи не проникали сквозь экран, но отражаясь солнечным бликом, красиво блестели на поверхности.

- Шу Цин, это… - Ци Чжунлинь действительно любовался этим экраном, но ему также было любопытно узнать, из какого материала он сделан. Это был не шелк, и в то же время выглядел он почти идентично. Но как же быть с солнечными лучами?

Мужун Шу Цин спокойно ответила: «Каменный экран».

Каменный экран? Ее ответ заставил хор удивленных голосов эхом прокатиться по двору. Даже когда ширма была совсем близко, они не смели в это поверить, поэтому подходили и нежно ласкали ее один за другим. Большой экран, как этот, на самом деле мог быть сделан из камня? Он выглядел как картина тушью, и на самом деле состоял из настоящих каменных зерен. Это же просто чудо – суметь составить такую невообразимую, изящную и выдающуюся картину. Только духовное влияние неба и земли и собранная воедино сущность солнца и луны могла родить редкий и элегантный камень Юй Хуа [1]. Однако камень Юй Хуа был едва ли в кулак толщиной, и никто никогда не слышал о таком огромном камне Юй Хуа, и уж подавно не видел его. Сама идея разрезать его на тонкие пласты была гениальной, а уж сделать из него экран казалось просто нереальной задачей.

[1] камень дождевого цветка.

Лу И не стала открывать третий подарок, а просто вложила его в руку Мужун Шу Цин.

Один подарок был более редким, чем другой, поэтому всем было любопытно, что было внутри той квадратной коробки, которую держала Мужун Шу Цин. Ци Юй больше не мог сдержать любопытства, поэтому нетерпеливо произнес: «Шу Цин, не томи, скорее покажи третий подарок».

Мужун Шу Цин слабо улыбнулась, но ничего не сказала, только приподняла руку, и деревянная коробочка тут же открылась.