Всё вернётся в 10000 кратном размере!? Тогда для начала обучу Хинату Курохицуги! Глава 349

Глава 349.

«Что это за способность такая?» — Цзян Чен стоял на месте, не продолжая преследование. Он понимал, что даже если догонит Момошики, скорее всего, не сможет его задержать. А скорость противника была слишком велика, и Цзян Чен опасался, что в это время Кагуя может попытаться сбежать. Это было гораздо важнее, чем погоня за Момошики. Если Кагуя сбежит, он действительно окажется в затруднительном положении.

Отбросив мысли, он продолжил использовать силу символов, чтобы полностью уничтожить тела Киншики и Момошики. Закончив, Цзян Чен убрал Меч Святого Правосудия. Это был первый раз, когда он использовал этот меч в полной мере. Сила меча была действительно ужасна, но, к сожалению, Момошики удалось спастись благодаря своей энергетической форме.

Однако Цзян Чен знал, что тело Момошики было полностью уничтожено, и он, вероятно, получил серьезные раны. Более того, Момошики был вынужден покинуть тело Киншики, и даже если он восстановится, его силы вряд ли будут такими же, как раньше.

Хруст! Хруст!

Сила Цзян Чена превратилась в лезвия, разрезая кости, которые обвивали Кагую. Вскоре она начала постепенно проявляться из-за слоя костей. Она выглядела относительно невредимой, за исключением того, что не могла двигаться.

«Где Момошики и Киншики?» — неожиданно спросила Кагуя.

Она была запечатана в костях и не знала, что происходило снаружи.

«Ты так за них переживаешь?» — спросил Цзян Чен, продолжая разрезать кости.

«Я бы хотела, чтобы они умерли», — холодно ответила Кагуя.

«К сожалению, Момошики сбежал, но Киншики я убил»

Кагуя с удивлением посмотрела на Цзян Чена. Она никак не ожидала, что Цзян Чен сможет это сделать, ведь Момошики был одним из самых сильных представителей клана Ооцуцуки, а Киншики — не просто страж. Вместе они были гораздо сильнее, чем поодиночке, и все же Цзян Чен справился с ними в одиночку.

Хотя он говорил об этом легкомысленно, Кагуя могла предположить, что Момошики наверняка сбежал. В противном случае он не позволил бы Цзян Чену убить Киншики.

«Что ты делаешь? Ты не собираешься меня спасать?» — вдруг спросила Кагуя, посмотрев на Цзян Чена. Он все еще разрезал кости, но оставил самый внутренний слой.

«Почему я должен тебя спасать?» — ответил Цзян Чен.

Кагуя мгновенно замерла, затем глубоко посмотрела на него и снова спросила: «Ты собираешься меня убить?»

«Не думай глупостей. Я не собираюсь тебя убивать. В крайнем случае, я тебя заточил бы, чтобы заниматься чем-то приятным», — Цзян Чен почесал подбородок, оглядывая Кагую сверху вниз.

«Извращенец...» — тихо прошептала Кагуя. Это был настолько тихий шепот, что только Цзян Чен мог его расслышать.

Цзян Чен на мгновение остолбенел. В его воспоминаниях Кагуя из оригинала не говорила таких вещей.

«Ладно, хватит шутить. Где ты посадила Священное Древо?»

«Священное Древо?» — Кагуя слегка замерла, услышав этот вопрос.

«Да, моя цель — найти тебя и Древо. Если скажешь мне, возможно, я буду в хорошем настроении и отпущу тебя», — сказал Цзян Чен, разводя руками.

Он помнил предсказание Великого Жабьего Отшельника, в котором говорилось, что Кагуя будет на его стороне. Поэтому он предположил, что в предсказании они не были врагами, и поэтому обращался с Кагуей вежливо. В противном случае он бы просто приставил меч к её шее и заставил говорить.

«Кто ты вообще?» — Кагуя внимательно посмотрела на Цзян Чена, в её взгляде читалось недоумение.

«Не важно, кто я. Ответь на мой вопрос, Кагуя. Ты ведь не хочешь быть связанной вечно?» — ответил Цзян Чен.

Кагуя молчала, раздумывая. Почему его слова звучат всё больше как у извращенца?

Однако, неизвестно, сработала ли угроза Цзян Чена или по какой-то другой причине, но Кагуя все-таки опустила голову и медленно покачала ею, а затем сказала: «Я не знаю, где находится Священное Древо»

«Ты не знаешь, где находится Священное Древо?» — нахмурился Цзян Чен. — «Кого ты пытаешься обмануть? Ведь ты когда-то напала на Ишики и использовала его тело как питательную среду для Священного Древа»

Кагуя мгновенно подняла голову, пораженная тем, что Цзян Чен знал такие подробности.

«Не смотри на меня так и не спрашивай, откуда я это знаю. Во всяком случае, я знаю все о тебе. Так что если ты не хочешь умереть, просто честно ответь на мой вопрос и не пытайся меня обмануть», — сказал Цзян Чен, скрестив руки на груди и глядя на нее угрожающим тоном.

«Самонадеянный мужчина... Хочешь убить меня — убивай», — холодно ответила Кагуя, слегка отвернув голову.

«Почему ты совсем не боишься меня?» — удивился Цзян Чен. — «Я только что убил одного из вашего клана и едва не убил другого. Почему ты думаешь, что я не смогу убить тебя?»

Кагуя молча смотрела на него, не отвечая.

Цзян Чен: «...»

Кагуя: «...»

«Ты сама меня вынуждаешь, я не хотел этого!» — сказал Цзян Чен, стиснув зубы. Он схватил Кагую и потащил её в глубь леса.

Кагуя начала немного паниковать, глядя на него с беспокойством, спросила: «Что ты собираешься делать?»

«Скоро узнаешь», — ответил Цзян Чен, не оглядываясь, таща ее к небольшой горе с пещерой у ее подножия. Он поднял Кагую и вошел внутрь.

Бам!

Кагуя оказалась на земле, и Цзян Чен, наклонившись, схватил ее за ногу и начал снимать обувь.

Кагуя наконец запаниковала, ее глаза наполнились ужасом: «Что ты делаешь?!»

«Ха, я думал, что ты не боишься», — усмехнулся Цзян Чен, продолжая снимать с нее обувь, обнажив белую ножку в тонких носочках.

«Не надо… не надо…» — Кагуя была в ужасе, но ее тело было полностью запечатано костями, и она не могла даже пошевелиться, не говоря уже о сопротивлении.

Цзян Чен крепко схватил ее ногу и стянул носок, обнажив гладкую белую ножку.

«Хм? Почему твоя кожа не такая бледная, как у остальных из клана Ооцуцуки?» — с подозрением спросил Цзян Чен, глядя на Кагую. Кожа клана Ооцуцуки должна быть бледной, ведь они инопланетяне. Однако, сняв носок Кагуи, он увидел, что ее ножка была цвета человеческой кожи, и выглядела очень мило и нежно.

«Не надо…» — Кагуя покраснела и смотрела на него с ужасом.

Но Цзян Чен решил наказать ее. Он достал из своего пространственного мешка перо.

«Хе-хе-хе, кричи сколько хочешь, тебя все равно никто не услышит», — ухмыльнулся Цзян Чен, поднося перо к белой ножке Кагуи...