Рай конца света Глава 788

Что произошло?

Едва вырвались из уст Линь Санцзю слова, как Сильван уже повернулся. Он не стал смотреть вперед, а когда стихли ее слова, двинулся с такой скоростью, что превратился в мелькающую тень, промелькнувшую мимо нее.

— Сильван!

Линь Санцзю повернулась в том направлении, где он исчез, и окликнула. Ее голос рассеялся в пустоте подземного пространства, не получив ответа. Миг она так и простояла, полуобернувшись к нему, и едва не бросилась следом с той же скоростью, но инстинктивно сдержала себя, хотя и не поняла, с чего бы это.

Она напряженно прислушивалась, но не слышала ничего отчетливого. Сквозняк непрестанно рвался в щели. В раздражающем свисте ветра порою раздавались гулкие удары чего-то огромного о землю. Сильван исчез во вздрагивающей темноте, так и не откликнувшись.

«Госпожа Манас, вы знаете, что произошло?» — спросила она про себя, но ситуация не изменилась. Она чувствовала, что госпожа Манас что-то говорила, но ничего не могла расслышать.

Спустя несколько секунд она неожиданно ощутила, что ее [«Нет совпадений, нет истории»] открывается.

Вероятно, это означало, что ее связь с госпожой Манас слабеет.

«Сильван?» — с некоторой заминкой она снова закричала, но раскатистые дрожания из-под земли заглушили ее голос, не вызвав даже ряби в резких звуковых волнах.

Он бросился к чему-то позади себя и исчез. Казалось, что, что бы ни случилось с Сильваном, это должно быть связано с этим.

Позади них было то… то…

Она крепко зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, ее взгляд был рассеянным.

Странно, что было позади них?

Лин Саньцзю была уверена, что знала ответ еще мгновение назад, но она забыла о нем в мгновение ока. На находящемся чуть дальше холсте было изображено все, кроме того, что находилось позади них. Она взглянула на художника, который, подняв кисть, смотрел на нее отсутствующим взглядом. Он молчал, как всегда, потому что не мог говорить.

Ответ был прямо за ней. Мгновение она колебалась, а затем, стиснув зубы, решила обернуться.

В поле ее зрения вошел темно-синий цвет, кипящий изнутри, который сотрясался вместе с землей.

Лин Саньцзю опешила на мгновение, прежде чем понять, что это был ящик с оборудованием, в котором она хранила красные кристаллы. Высокий ящик с оборудованием загораживал ей обзор, так что она все еще не могла разглядеть, что находится у нее за спиной.

"Странно, зачем я вытащила ящик с оборудованием?"

Невольно она выдохнула с облегчением, когда увидела, что первое, что она увидела, обернувшись, было не то существо, но, конечно, она не могла остановиться на достигнутом. Ей нужно было добраться до Сильвана и выяснить, что произошло за ящиком с оборудованием. Она заставила себя набраться достаточно смелости и сделала шаг к краю ящика.

«Сильван! Где ты? Ты в порядке? Ты меня слышишь?» — снова позвала она. Звук, дрожавший у неё в голосе, немного оглушил её уши.

Дрожь земли продолжала вливаться в её уши. Она подумала секунду, прежде чем повернуться к художнику, и, махнув рукой, велела ему в первую очередь убрать холст. Художник несколько раз моргнул и наконец понял её, быстро свернув холст.

Ветер прекратил свистеть, существо позади ящика прекратило сопротивление, и почва вернулась к своему обычному состоянию. Она стояла за ящиком и звала Сильвана ещё несколько раз, но всё, что она слышала, - это эхо своего одинокого голоса в пустом подземном пространстве.

У неё больше не было вариантов.

Она положила руки на ящик с намерением превратить его обратно в карту. Как только она уберёт коробку, Сильван и существо позади неё, несомненно, попадут в её поле зрения. Когда мысль об убирании коробки возникла в её голове без каких-либо препятствий, она почувствовала облегчение, что ей не пришлось бороться с собой, чтобы совершить это действие.

Хм? Почему она должна была бороться с собой?

Линь Саньцзю на мгновение задумалась, её руки замерли на ящике.

По правде говоря, она не могла вспомнить, почему она появилась в этом пустом подземном пространстве... Действительно ли оно было подземным? Как они с Сильваном туда попали?

Полсекунды сомнения позволили ей услышать легкий шорох, который она бы упустила, будь ее движения чуть быстрее. Линь Санцзю снова ошеломило, и она быстро повысила голос: «Сильван, это ты?»

«Не надо…»

Хриплый и тихий голос, почти неслышный, расплылся в воздухе. Он был не громче жужжащей в воздухе мухи, но его было достаточно, чтобы понять, что это говорит человек.

«Не выходи…» Голос был юношеским, немного высоким, но приглушённым.

Линь Санцзю нахмурилась, поняв, что это не Сильван.

«Кто ты?»

«Я… Меме».

«Какой Меме? Я знаю тебя?» Она недоуменно наклонила голову за тенью ящика.

Наступило короткое молчание, прежде чем мальчик снова заговорил с дрожью в голосе: «Т-ты забыла обо мне? Ты все забыла? А как капитан? Он…»

“Капитан? Вы говорите о Сильване? Значит, вы член Оружейной фабрики?” Линь Саньцзю осознала, что многое забыла, но, к счастью, ее разум еще оставался ясным.

Шуршание снова послышалось из-за коробки, приближаясь к ней. Линь Саньцзю насторожилась и крепко сжала в одной руке карту [Хлыст торнадо].

Голос мальчика приближался к коробке. “Я… У нас нет времени, вы должны мне довериться…”

Нет времени?

Линь Саньцзю чувствовала себя новичком на первом дне работы, которая ничего не понимает. Как раз когда в ее голове возникли подозрения, шуршащая тень наконец-то протянула грязные руки из-за края коробки.

Мальчик изначально не был привлекательным, а из-за того, что он использовал руки, чтобы доползти до нее, грязь и слизь покрыли все его лицо и тело, что делало его жалким зрелищем. Когда Линь Саньцзю увидела мальчика, у нее сразу возникло чувство узнавания. Она быстро присела и попыталась поднять мальчика. “Мем, что с тобой случилось?”

Меня подбросило, и я упал сюда. Кажется, я сломал себе позвоночник… — Его лицо было бледным, а дыхание слабым. — Если бы я не услышал, как ты называешь имя капитана, я бы, наверное, совсем отключился. Думаю, мои ноги парализованы…

Линь Саньцзю посмотрела на потолок высоко над своей головой. Ее память будто что-то щелкнуло, но это чувство тут же исчезло.

— Сейчас нет времени объяснять, что со мной случилось. — Мем схватил ее за запястье, его голос звучал взволнованно. Его дыхание было прерывистым. — Ты должна спасти капитана! Скорее!

— Что случилось с Сильваном?

— Он видел, как этот большой мозг перестал двигаться. Его утаскивала какая-то мощная сила, и он сильно сопротивлялся. Если бы я не спрятался в одной из траншей, он мог бы раздавить меня. Но когда ветер стих, мозг перестал с ним бороться, и капитан, должно быть… — Мальчик тяжело дышал и, вероятно, терпел сильную боль.

Закашлявшись несколько раз, он побледнел еще больше. «Капитан всего в нескольких сотнях метров от нее. Не знаю, что мозг сделает с ним, как только замедлится. Пожалуйста, верните его!»

Лин Саньцзю посмотрела на него тусклым взглядом. Она поняла, что за весь короткий разговор она три или четыре раза забывала одно и то же слово — «мозг». Всякий раз, когда Мем упоминал этот термин, она сразу вспоминала что-то, но когда слово уходило, она снова забывала.

Каким бы ни было это явление, казалось, ее воспоминания о нем были серьезно нарушены.

«Я не могу вспомнить, я забыла все, что ты только что сказал. Помню только, что за нами что-то есть и... ты пытаешься спасти Сильвана, верно? Мне просто так выйти?» — торопливо спросила она.

Мем был ошарашен.

«Разве я только что не рассказывал тебе об этом?» — торопливо сказал он. Из-за слабого дыхания слова в конце предложения так и не произнес. «У меня есть идея. У тебя есть полотенце и что-нибудь для записи звука?»

К счастью, у Лин Санцзю было и то, и другое.

Она стерла несколько описаний способностей с ленты, чтобы освободить место для записи своего голоса на диктофон. Мем быстро накрыл ей глаза полотенцем. Он схватил диктофон и с помощью Лин Санцзю забрался на ее спину.

"К счастью, это всего лишь мозг, а не какой-то другой орган. У него нет тела — мозг без тела едва ли может представлять угрозу", — сказал мальчик, когда она положила диктофон ей на плечо.

Лин Санцзю никогда не сражалась так раньше: неся человека и диктофон на плечах, будучи ослепленной. Ее мозг ничего не мог запомнить, а самое страшное, она не могла вызвать желание сопротивляться!