Континент Доуло Глава 13. Послание отца

Действительно ли это была Техника Хаотичного владения молотом? Перед глазами Тан Саня предстала удрученная фигура его отца. Могло ли быть так, что он и правда являлся выдающимся кузнецом?

– Дядя Сань, меня научил этому отец, но я не знаю, что такое Техника Хаотичного владения молотом.

– Похоже, нам в этот раз досталось сокровище, – глубоко вздохнув, с улыбкой сказал Ши Сань. – Твои нынешние условия труда больше не действительны: какое-то время ты будешь получать столько же, сколько и все, – одна серебряная монета. Если дела пойдут в гору, ты получишь премию.

И как только Тан Сань стал членом кузницы Ши Саня, началась его настоящая жизнь.

Обучающая программа в Начальной академии Нодин казалась Тан Саню необязательной, ведь лекции Гуру были для него более полезными, чем речи учителей на уроке. Также Тан Сань прочитал книгу, которую дал ему Гуру. Как и ожидалось, описанные там техники по развитию духовной силы походили на то, что делал когда-то Тан Сань для совершенствования внутренней энергии. Но, конечно, все это было лишь теориями Гуру, и они ни в какое сравнение не шли с техниками клана Тан, не говоря уже о Небесном навыке.

Сяо У стала духовным мастером, а также общепризнанной Сяо У-цзе академии. С этого момента жизнь работающих учеников стала размеренной и комфортной.

Тан Сань же каждый день вставал до рассвета, чтобы совершенствовать Глаза демона, после он посещал занятия, днем трудился в кузнице, а вечером приходил на уроки Гуру. Ночью мальчик развивал Небесный навык. Можно сказать, что каждый его день был полон дел.

В кузнице Ши Саня Тан Сань быстро завоевал всеобщее доверие. Мужчина давал мальчику задания по очистке металла, свое оставшееся же свободное время Тан Сань использовал для сбора ненужных кусочков металла, их очистки и последующего создания скрытого оружия. Конечно же, в кузнице он лишь ковал нужные детали, а в академии с искренней любовью занимался конструированием.

Сяо У легко признали главой Начальной академии Нодин благодаря ее внутренним лидерским качествам и Сяо Чэньюю. В отличие от Тан Саня она вела себя достаточно свободолюбиво, иногда до такой степени, что не посещала занятия. Тан Сань даже не видел, как она совершенствуется. Но сила Сяо У постоянно росла.

Семестр в академии Нодин длился один год. И в течение его ученикам не разрешалось уезжать домой, хотя родные и близкие могли приехать сюда в гости. Тан Сань не раз ждал прихода отца, но так ни разу его и не увидел. К счастью, жизнь мальчика была слишком насыщенной, чтобы он тосковал по Тан Хао.

Что же касалось Духовного Зала, то вскоре после того, как Тан Сань зарегистрировался там в качестве мастера, служители приехали в академию, чтобы встретиться с Гуру. Учитель ничего не рассказывал Тан Саню о том, что они обсуждали за закрытыми дверьми его кабинета, но мальчик и не спрашивал. Однако он видел, что лицо Гуру стало выглядеть более счастливым после визита служителей, и поэтому мог сделать вывод о том, что отношения между Духовным Залом и Гуру стали гораздо лучше.

– Сяо У, ты завтра домой? – спросил Тан Сань, собирая свой багаж.

Прошел один учебный год, и Тан Сань наконец-то мог увидеть своего отца. Сегодня днем он уже взял у Ши Саня отпуск, а также купил новенький молот в подарок Тан Хао.

С момента присоединения Тан Саня к кузнице уровень качества оружия и оборудования возрос на единицу. Бизнес сразу пошел в гору. Сейчас зарплата Тан Саня равнялась половине от его дохода духовного мастера, то есть пяти серебряным монетам.

Сяо У облокотилась на спинку кровати. В глазах девочки виднелось одиночество, совершенно не свойственное ее обычной жизнерадостности.

– Я не поеду домой. Может, останусь в академии.

– Ты не хочешь увидеть свою семью? – остолбенел Тан Сань.

– Сяо Сань, – начала Сяо У, глаза ее загорелись. – Твоя семья же живет недалеко отсюда, да? Тогда я поеду с тобой поиграть, ты не против? Ван Шэн и Сяо Чэньюй будут проходить экзамен в академии среднего курса, поэтому мне не с кем развлекаться.

Тан Сань улыбнулся. Год, проведенный с Сяо У, дал мальчику некоторое понимание этой неординарной личности. Эта маленькая девочка была живой и энергичной, будто бы всегда желающей увидеть мир в беспорядке. Она казалась прекрасной куколкой, когда вела себя тихо и скромно, но через мгновение превращалась в настоящий вихрь. Не зря ей дали титул Сяо У-цзе Начальной академии Нодин: едва ли во всей академии не найдется тот, кто не попробовал на вкус ее характер.

– Моя семья бедна для того, чтобы развлекать тебя.

Сяо У уперла руки в бока и уставилась на Тан Саня своими большими глазами.

– Ты каждый месяц откладываешь часть из своей зарплаты, так неохотно тратишь ее, но все равно боишься развлекать меня?

– Кстати о деньгах, – легко улыбнулся Тан Сань, протягивая правую руку. – Кое-кто задолжал мне шесть серебряных монет духа.

Сяо У застыла на мгновение, ее красивое и милое личико выразило смущение.

Выплаты в один золотой точно не могли считаться маленькими, однако расходы этой девочки поистине были огромными. Если она видела что-то, что ей нравится, то она спокойно это покупала, пусть даже эта вещь была совершенно бесполезна. К этому времени Сяо У уже приобрела собственное постельное белье, и необходимость делить кровать с Тан Санем отпала. Сяо У не умела управляться со своими финансами, поэтому ее бесконечные занимания денег у Тан Саня стали чем-то вроде привычки.

– Разве шесть серебряных монет? Получу стипендию и сразу отдам. Но ты так и не сказал, могу ли я отправиться с тобой.

– Если хочешь, поехали, – улыбнулся Тан Сань. – Только вот характер у моего отца непростой.

– Я же такая хорошенькая, – без тени смущение сказала Сяо У. – Я точно понравлюсь твоему папе!

Сяо У напустила на себя вид милой и красивой девочки с сияющими глазками. Этот вид мог бы обмануть других людей, но Тан Сань слишком часто становился свидетелем ее взрывного характера, чтобы верить ей.

– Не нужно строить мне глазки, – вздохнул Тан Сань. – Тебе всего семь лет. Но будь ты чуть старше, возможно, ты сможешь раскрыть в себе талант хули-цзин¹.

– Хули-цзин? Что это? – с любопытством сказала Сяо У.

– Это что-то вроде духовного зверя, – с улыбкой ответил Тан Сань. – Она превращается в демона, чтобы соблазнять мужчин.

Ответ ошеломил Сяо У, она как-то странно посмотрела на Тан Саня, будто бы была взволнована чем-то.

– Если осмелишься еще раз назвать меня хули-цзин, я изобью тебя до полусмерти! – возмутилась девочка, обнажая клыки и когти и бросаясь с кровати на Тан Саня. 

¹ Хули-цзин (кит. 狐狸精) – в китайской мифологии лиса-оборотень. Являются воплощением душ умерших, и встреча с ними сулит беду. Хули-цзин словно суккуб, выбирает себе жертву и питается его жизненной энергией, после чего человек умирает, а хищница становится «Лисой-бессмертной», высшей ступенью своего развития. Они питают неимоверную слабость к пещерам (в которых живут), холоду, и просто до безумства обожают курятину. Хули-цзин умеют разжигать огонь, но делают они это не дыханием, а касанием хвоста о землю. Так же с возрастом приобретают дар предвидения, а через тысячу лет становятся «небесными лисицами» – тремя звездами в созвездии Скорпиона. Аналоги таких существ встречаются в японской (кицунэ) и корейской (кумихо) мифологиях.

Другие ученики уже без всякого удивления смотрели на эту сцену. Шум от Тан Саня и Сяо У давно стал привычным. С уверенностью можно было сказать, что, если эти двое не подерутся за день хотя бы дважды, остальные весь день проведут в беспокойстве.

Ранним утром следующего дня Тан Сань вместе с жизнерадостной маленькой девочкой, одетой в форму академии Нодин, покинул территорию учебного заведения и отправился в деревню Святого Духа.

Прошедший год для Тан Саня оказался очень насыщенным. Он принес мальчику огромное удовольствие, ведь ему удалось добиться продвижения Небесного навыка дальше первого уровня, а также последующего его быстрого совершенствования из-за усердных занятий и медитаций. По собственным расчетам Тан Саня, сейчас его навык должен был достичь середины второго уровня, по силе духа это равнялось где-то шестнадцатому рангу, приближающемуся к семнадцатому.

В академии Нодин сравниться с Тан Санем мог только один человек – Сяо У. Хотя он никогда не видел, как она совершенствуется, каждый раз, когда приходило время сравнивать их, разница между ними никогда не была большой. Иногда Тан Сань опережал Сяо У, а иногда Сяо У опережала Тан Саня. Даже если они были детьми, они из-за своего упрямства не могли не драться друг с другом.

Еще вначале к ним присоединялись Ван Шэн и Сяо Чэньюй, так как они были учениками старших курсов. Но вместе с молниеносным ростом Сяо У и Тан Саня количество людей, способных помешать им, резко уменьшилось. Никто не хотел становиться грушей для битья.

Поэтому, хотя Сяо У и считалась боссом всей академии Нодин, когда Сяо Чэньюй и его свита обращались к Тан Саню, они называли его Сяо Сань-гэ.

У Тан Саня было больше поражений, чем побед в битвах с Сяо У. Ее боевые приемы лились бесконечным потоком, особенно её Мягкий навык производил впечатление. И без кольца духа Тан Сань был уверен в своем проигрыше. Но даже с лунной травой, способной парализовывать и связывать, мальчика ждала лишь ничья.

Что касается скрытого оружия, то Тан Сань не использовал его во время спарринга. Во-первых, потому что оно могло слишком легко ранить или даже убить человека, а во-вторых, Тан Сань надеялся закалить собственные навыки ближнего боя благодаря битвам с Сяо У. Дело было в том, что подобная практика позволяла обоим спаррингующимся продвигаться в своем учении быстрее. Учителя в академии был слишком ленивы, чтобы следить за Сяо У и Тан Санем. А в Нодине, они хоть и были ещё только первокурсниками, но уже прослыли знаменитыми гениями.

– Далеко еще? – грубо спросила Сяо У, глядя сначала на восток, а потом на запад.

– Совсем скоро придем. Видишь вон ту вершину холма? Моя деревня находится у подножья.

Приближаясь к дому, Тан Сань все с большим трудом сдерживал свое волнение. Если бы не правила и учитель, обходивший общежитие каждый день, он давно бы вернулся домой, чтобы увидеть отца. «Мы не виделись целый год, отец. У тебя все хорошо?» – в мыслях спросил мальчик, глядя на холм.

Возможно, из-за того, что в прошлой жизни Тан Сань был сиротой, он особенно дорожил этой семейной любовью.

Мальчик коснулся пояса. В нем он нес новые молот, одежду и даже несколько бутылок хорошего вина для Тан Хао.

Маленькая горная деревушка, где Тан Сань прожил шесть лет, постепенно показалась в поле зрения. В сердце у мальчика внезапно зародилось какое-то невероятное чувство. Если бы кто-то настоял на описании его, то Тан Сань бы назвал это ощущением наличия семьи. Даже если она состояла только из него и отца.

Войдя на территорию деревни Святого Духа, мальчик направился на край деревни. Тан Сань поднял руку и указал на крышу с ветхой вывеской.

– Гляди, это и есть мой дом, – улыбнулся мальчик Сяо У.

Чем ближе была хижина, тем более возбужденным становился Тан Сань. Длина шагов его увеличилась, и уже через два-три шага мальчик смог достичь двери. Она, как и когда Тан Сань уходил, была не заперта. Привычка Тан Хао. Все равно в этой кузнице нечего было красть.

– Отец, я вернулся, – взволнованно позвал Тан Сань.

Сяо У смотрела на друга с любопытством. Ей никогда не приходилось видеть его таким взбудораженным. По ее впечатлению, Тан Сань был очень хорошим другом, никогда не говорил сверх меры, а также всегда был занят. И лишь в спаррингах девочка могла разглядеть его другую сторону. Но даже когда Тан Сань проигрывал ей, он никогда не злился и не волновался.

Тан Сань быстро забежал внутрь.

Все, казалось бы, не изменилось. В кузнице все еще царил хаос. Возможно, даже больший, чем раньше. Вещи лежали везде, но не на своих местах. И это заставило Тан Саня наконец-то ощутить себя дома.

– О, Сяо Сань, ты вернулся, – раздался голос. Из дома вышел человек.

– Дедушка Джек! – ошеломленно вскрикнул Тан Сань. – Ты здесь. А где отец?

Вышедшим к детям оказался старейшина деревни, его лицо исказила кривая улыбка. Он протянул мальчику бумагу.

– Посмотри, это письмо от твоего отца. Я пришел сюда, чтобы позвать его пойти за тобой вместе. Я не знал, что ты уже вернулся.

Тан Сань выхватил письмо, сердце мальчика нервно забилось. Он внимательно вгляделся в написанное. На бумаге было начерчено всего несколько строк. По почерку угадывался характер написавшего: небрежный, но смелый и свободолюбивый дух.

 

«Сяо Сань,

Если ты читаешь это письмо, значит, я уже ушел. Не ищи меня, у тебя не получится.

Несмотря на то, что ты еще совсем молод, у тебя есть все силы, чтобы обеспечивать себя самостоятельно. Птенец орла взлетит раньше, если расправит крылья самостоятельно.

Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Эта нежность досталась тебе от матери. Твой папа – никчемный человек. Ты становишься старше, а папе нужно вернуть кое-что, что изначально принадлежало ему. Рано или поздно мы с тобой обязательно встретимся.

Я надеюсь, что ты станешь сильным, но также я не надеюсь, что ты станешь сильным. Ты волен сам выбирать свой путь.

Если однажды ты почувствуешь, что призвание духовного мастера не для тебя, тогда возвращайся в деревню Святого Духа и работай кузнецом, как я.

Не скучай.

Тан Хао»

Тан Сань был ошеломлен, только начав читать послание. Постепенно радость, заполнявшая сердце мальчика, обернулась ужасной грустью. «Папа, ты ушел. Почему ты должен был уйти, папа?» – мысленно спрашивал Тан Сань пустоту.

Увидев состояние Тан Саня, Джек с кривой улыбкой сказал:

– Тан Хао, этот парень, ушел без всякого предупреждения. Только позавчера я приходил к нему с заказом. А теперь из-за его ухода нам придется искать нового кузнеца. Этот парень слишком безответственный.

Тан Сань стал постепенно возвращаться в реальность.

– Дедушка Джек, хочешь сказать, что отец ушел два дня назад?

– Должно быть, – кивнул Джек. – Сяо Сань, не грусти, твой отец недостоин этого. Пойдем с дедушкой к нему домой.

Тан Сань покачал головой и, с невероятной осторожностью свернув письмо, положил его за пазуху.

– Спасибо, дедушка Джек. Но в моем доме такой беспорядок, что я вынужден отказаться и остаться. Все равно мне нужно прибраться.

Глаза Джека раскрылись от удивления. Он не думал, что Тан Сань откажет ему.

– Хорошо, – вздохнул старейшина. – Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся и приходи ко мне.

После Джек покачал головой, развернулся к двери и ушел.

Когда старейшина ушел, в доме осталось только двое: Тан Сань и Сяо У. Ничего не говоря, мальчик стал медленно собирать раскиданные в этой грязной комнате вещи.

Обычно живая и энергичная Сяо У сейчас хранила молчание. Подойдя к Тан Саню, она начала помогать ему собирать вещи. Также она носила кувшины воды из бочки снаружи и чистила грязную комнату.

***

Начальная академия Нодин

Гуру сидел в своем кабинете и читал. Сяо Сань уехал домой, и мужчине было одиноко. Пусть он никогда и не говорил этого, но за этот год его привязанность к Тан Саню только углубилась.

До сегодняшнего дня, пока Тан Сань еще не ушел, Гуру думал, стоит ли ему пойти с ним. Наконец учитель решил, что ему не нужно знать этой стороны своего ученика. Причин было много, настолько, что Гуру и сам не мог внятно их назвать.

Тук-тук-тук. Внезапно раздался стук в дверь.

Бровь Гуру выгнулась, обычно к нему, кроме Тан Саня, никто не приходил.

– Прошу, входите, – сказал мужчина, отложив книгу.

В кабинет вошел большой человек. У него было постаревшее, видевшее многое лицо, мутные глаза, черные растрепанные волосы лежали на его плечах. Одет незнакомец был в простую серую мантию. Внешний вид этого человека не соответствовал его истинному возрасту.

– Здравствуйте, Гуру.

Голос гостя был глубоким и хрипловатым.

Непонятно почему, но Гуру весь напрягся, когда увидел этого человека. Сила духа начала циркулировать по его телу с большей скоростью.

– А вы?.. –медленно поднявшись, неуверенно спросил Гуру.

– Кстати говоря, мы не виделись двадцать лет, да? Неудивительно, что ты сейчас меня не узнаешь, с моим-то нынешним внешним видом. Я Тан Хао.

– Тан Хао?

Бесстрастное ко всем волнениям² выражение лица гуру внезапно изменилось. Глаза тут же сфокусировались и уставились на гостя, руки сжали столешницу, настолько сильно, что пальцы побелели. 

² Бесстрастный ко всем волнениям (кит. 古井不波) – дословно будет «высохший колодец не имеет ряби». Мы решили, что здесь лучше заменить саму идиому ее значением, ибо так текст выглядит гармоничнее.

– Вы… вы Тан Хао.

– Прошлые титулы остались в прошлом, – махнул рукой Тан Хао, останавливая Гуру. – Тогда по многим причинам люди считали тебя сумасшедшим, но я знаю, что ты настойчивый человек.

Постепенно Гуру успокоился, хотя его жесткое лицо не могло скрыть эмоций.

– Похоже, моя догадка оказалась верна. Вы – отец Тан Саня. Но он же уже вернулся домой, зачем вы здесь?

– Именно потому, что он вернулся домой, я должен быть здесь, – холодно сказал мужчина, опустив голову. – Я знаю, что ты взял его в ученики. Как отец я давно должен был прийти, но сделал это только, когда мне настала пора уходить. Моя единственная забота – только мой Сяо Сань, поэтому я хочу доверить его тебе.

– Вы должны уйти? Куда? Он ваш сын! – сказал Гуру, с вызовом посмотрев на Тан Хао. Учитель был в гневе.

Тан Хао же сохранял свою привычную холодность.

– Он все еще твой ученик. Я должен уйти, потому что есть много дел, которые необходимо сделать. Если он будет следовать за мной, то не сможет обрести счастья. Я больше ни о чем не прошу, он волен выбирать свой путь сам. Десять лет прошло с тех пор, как я покинул этот мир. И сейчас он уже вырос, и я должен закончить некоторые дела, которые нужно закончить.

– Я не знаю, что с вами случилось, но я знаю, что Сяо Сань очень привязан к вам. Не будет ли слишком жестоко, оставлять его вот так?

– Он сам решил пойти по этому непростому пути, – с прохладой ответил Тан Хао. – Быть со мной было бы жестоко по отношению к нему. Вот и все, я сказал то, что хотел сказать. И, пожалуйста, помни, что он мой сын.

После Тан Хао взмахнул рукой, и черный, как смоль, знак упал на стол с характерным звуком. Он был похож на тот, что Гуру давал Тан Саню для входа в лес на охоту, только изображены на нем были все шесть символов…

Бам! Дверь захлопнулась, от Тан Хао уже и след простыл. Гуру стоял и долго смотрел на дверь, не шевелясь.

Лишь через некоторое время он опустил голову и посмотрел на символ. Уголки губ мужчины приподнялись в легкой кривой улыбке. «Кто бы мог подумать, что мой кумир станет таким», – пронеслось в голове Гуру.

***

Солнечный свет косо падал с запада, две фигурки в похожих одеждах бок о бок сидели перед дверью кузницы и молчали. Зарево заходящего солнца окрасило их тела в золотисто-красный цвет. Девочка сидела слева, наклонив голову и подперев подбородок двумя руками. По ней было видно, что она хочет что-то сказать, но сдерживается.

Мальчик же, что сидел рядом с ней, не смолчал.

– Спасибо, Сяо У, – сказал Тан Сань, держа в руках новенький кузнечный молот.

– За что? – спросила Сяо У, полная любопытства.

– За то, что составила мне компанию, – ответил мальчик и опустил затуманенный взгляд в пол. Но слезы так и не увлажнили землю.

Сяо У хихикнула и с силой толкнула Тан Саня в плечо, чуть не сбивая его.

– Не будь занудой. Твой отец ушел не навсегда, а лишь на некоторое время. Рано или поздно вы все равно встретитесь! Может быть, он ушел для того, чтобы ты стал еще сильнее и могущественнее. Если ты вернешься туда, откуда начал, разве это не обесценит его усилия?

– Может, ты права, – криво улыбнулся Тан Сань. – Но, Сяо У, ты же знаешь, что отец – моя единственная семья. Даже этот дом без него уже не дом.

Девочка откинула голову и перебросила косу на плечо.

– Без папы у тебя все еще есть друг, то есть я. Если ты действительно хочешь заиметь семью, я не прочь стать твоей старшей сестрой. А, ну-ка, быстро назови меня Сяо У-цзе! Все вокруг ко мне так обращаются, кроме тебя.

Тан Сань взглянул на то, как освещено ее раскрасневшееся красивое личико, и не смог сдержать улыбки. Когда человек был морально ослаблен, иметь при себе кого-то, кто мог составить ему компанию, было великим счастьем.

– Я не против, если хочешь стать моей младшей сестренкой. Я помню, что пусть мы и одного года рождения, ты родилась в августе, а я в январе.

– О, нет-нет! Невозможно! Я буду только старшей сестрой! Мне совсем не подходит роль младшей, – Сяо У замахнулась рукой, чтобы дать Тан Саню подзатыльник.

Тан Сань тут же увернулся и стоял уже в трех метрах от подруги.

– Сяо У, пойдем со мной на холм. Я хочу тебе кое-что показать, – с серьезным и решительным выражением лица сказал Тан Сань.

Девочка, увидев настрой друга, кивнула.

Тан Сань взял Сяо У за ее мягкую ручку и побежал к холму, что располагался за пределами деревни. Тени этих двоих детей постепенно удлинялись вслед за уходящим солнцем. Сяо У следовала за непрерывно бегущим Тан Санем на холм, пока мальчик не остановился. Он немного задыхался из-за того, что ему пришлось использовать Небесный навык в полную силу.

Оказавшись на вершине, Тан Сань повернулся к Сяо У. Глаза его уже горели фиолетовым.

– Я здесь раньше практиковался. Сейчас я задам очень серьезный вопрос, и я надеюсь получить такой же серьезный ответ.

– Ты знаешь, что ты сейчас похож на того старикана из академии? – сказала Сяо У, закусив губу.

– Ты согласна стать моей младшей сестрой? – спросил Тан Сань, серьезно глядя на Сяо У. – Я правда хочу, чтобы у меня был член семьи.

Девочка хотела сказать что-то, но Тан Сань мигом перебил ее.

– Прежде всего, послушай, что я скажу. У меня ничего нет, ты знаешь, что моя семья нищая и безродная. Я не могу одарить тебя богатствами или властью. Также у нас обоих полная врожденная духовная сила, но мы разные. Я чувствую, что у тебя есть своя история. Но я боялся, что наши происхождения окажутся слишком разными, чтобы мы смогли быть друзьями. Однако, несмотря на это, я надеюсь, что ты станешь моей младшей сестрой. Я не могу дать тебе ничего, что есть у дворян, но я обещаю тебе. Обещаю, что я всегда буду защищать тебя, свою младшую сестренку, никому не позволю причинить ей какой-либо вред.

Глаза Сяо У покраснели, как только она увидела слезы в глазах Тан Саня.

– Если однажды очень много людей придут, чтобы убить меня, а ты не сможешь их победить, что тогда?

– Тогда им сначала придется переступить через мой труп, – нежно улыбнулся Тан Сань.

Сяо У ничего не отвечала, и Тан Сань тоже молчал. Красный свет заходящего солнца постепенно исчезал, уступая место сияющим звездам.

– Гэ, – сказала Сяо У, чтобы разрушить наступившую тишину.

Все это время старательно сдерживаемые слезы Тан Саня покатились по его щекам. Он взял руки Сяо У в свои.

– Спасибо, мэймэй³.

Пусть отец и покинул его, сейчас у него появилась младшая сестра. Тан Сань поднял голову и посмотрел на темное небо и звезды на нем. Молча он дал пожизненную клятву. 

³ Гэ (哥) – обращение для старшего лица мужского пола своего поколения. Переводится как старший брат. Вы уже встречали это обращение, но поясняем мы только сейчас, ибо дальше Сяо У неоднократно будет так называть Тан Саня.

Мэймэй (妹妹) – младшая сестра. И раз уж мы заговорили о мэймэй, то нужно поговорить и о цзе, которое вы тоже встречали ранее, но мы его не объясняли. 

Цзе (姐) – старшая сестра. Так к Сяо У обращается вся академия, несмотря на то, что она самая младшая. Дело скорее не в возрасте, а в том, что она глава комнаты и всей академии.

Когда темнота окончательно вступила в свои права, двое детей сидели на вершине холма и наслаждались легким ветерком, смотрели на луну. Тихая и приятная атмосфера расслабляла их.

– Мне обязательно называть тебя старшим братом? – спросила Сяо У, поворачивая голову к Тан Саню.

– А что не так? – удивился мальчик.

– Как бы это сказать, – смутилась Сяо У. – Я же босс академии Нодин. Что скажут другие, когда узнают, что у меня появился старший брат?

– Ты можешь продолжать называть меня Сяо Санем, – улыбнулся Тан Сань. – Пока я сам знаю, что ты моя сестра, то какое значение имеют обращения?

Тут мальчик поднял руку и закатал рукав, снял с левой руки дротик.

– Раз уж ты стала моей сестрой, а у меня нет ничего ценного, я подарю это тебе для самозащиты. Это моя первая работа.

Сяо У с любопытством посмотрела на ручной дротик, который протянул Тан Сань.

– Что это?