Хвост Феи: Шинигами Глава 16.2. Засада II

Иван Дреяр.

Мне потребовалось больше времени, чем это было допустимо, чтобы обнаружить его присутствие. Усталость — не повод так ослаблять бдительность.

— Признаться, меня совсем не удивляет, что ты нападаешь на меня, когда я очень устал, — сказал я, выпрямившись и расправив плечи. Моё дыхание вырывалось неглубокими всплесками, и казалось, что все вокруг кружится, но я заставил своё дыхание выровняться.

На мгновение деревья в лесу словно расступились, когда Иван вышел из тени. Его фигура подчёркивалась тонкой полоской солнечного света, которая тускло освещала его лицо, когда он подошёл ко мне, его хриплый голос не нёс ничего, кроме злости: — Глупое отродье, — прошипел он. — Давно пора было показать тебе, что значит неуважение ко мне!

Ухмылка появилась на моих губах, когда Иван остановил свой марш в сотне метров от меня, его глаза сузились от смертельной комбинации ненависти, гнева и самоуверенности. — Давно было пора, да? Мы оба знаем, почему ты делаешь это сейчас: потому что это твой единственный шанс на равный бой, — насмехался я.

— Наглый ублюдок, — шипел он, сузив глаза. — Я давно должен был тебя убить.

Моя ухмылка расширилась: — Многовато «что-если», старикашка.

— Хо? — он смеялся, его глаза не показывали ничего, кроме садистского веселья. — Ты действительно думаешь, что у тебя есть сила, чтобы остановить меня? Или что те, кто оскорбляет меня, могут остаться безнаказанными?!

Я поднял бровь, прежде чем сделать один шаг вперед.

— Правда-правда? Почему же я помню, как некто, он же Гилдартс, назвал тебя жуткой сукой в последний раз, когда он был в гильдии, — сказала я с ухмылкой. — И все же кажется, ему ты ничего не сделал. Интересно, почему?

Глаза Ивана сузились, челюсть сжалась, а тело задрожало от ярости: — Я достаточно долго терпел твоё существование в гильдии! Ты мог бы стать отличным помощником, но ты решил противостоять мне, бросить мне вызов, что ж, ты больше не нужен!

Интересно, о чем говорит эта жуткая сука?

Губы Ивана скривились в маниакальной улыбке: — Благодаря мне и лакриме, которую я вложил в своего жалкого сына, ты больше не нужен гильдии. Ублюдок вырастет сильным благодаря мне, и благодаря ей! Ты уже в прошлом!

О, так Лаксус наконец-то получил свою драконью лакриму.

Замечательно.

Это значит, что у меня больше нет причин терпеть этого невыносимого человека, у которого самомнение как у хренова бога.

Темные глаза Ивана маньячно сверкнули, а тонкие губы растянулись в невесёлой улыбке, когда он спросил: — Скажи мне, на что похоже отчаяние?! — Внезапно, из ниоткуда, появились маленькие клочки разноцветной бумаги, которые скрутились в бумажные куклы, которые начали парить вокруг него, их крошечные конечности порхали в воздухе.

Я был чертовски усталым благодаря моему маленькому приключению с сюнпо.

Я также был немного обезвожен.

И, честно говоря, чертовски голоден.

Учитывая все это, а также то, что он в отличном состоянии, он может сделать этот бой интересным.

Хотя, ради себя же, я не должен быть настолько самоуверенным.

Я глубоко вздохнул и поводил шеей из стороны в сторону, прежде чем принять встать в стойку.

— Не скажу, — ответил я. — Но не стесняйся продолжать попытки, не позволяй мне разрушить твои мечты, какими бы невозможными они ни были.

Иван стиснул зубы, его глаза сверкнули гневом, и со вспышкой магии, означающей, что он закончил свой диалог, лавина бумажных кукол ожила, устремившись ко мне, как бурный поток.

— О, повелитель, оболочка из крови и плоти, всякая тварь, трепет крыльев, тот, кто носит имя человек, ад и преисподняя. Вздымись преграда водная и устремись на юг! — бормотал я, когда поток бумажных кукол приближался ко мне без малейших признаков замедления. — Хадо №31: Шаккахо!

Закончив заклинание, я вытянул левую руку вперёд, сжав ладонь в кулак, и почувствовал прилив энергии. Когда атака приблизилась ко мне, я раскрыл ладонь и выпустил поток багрового огня, который поглотил бумажных кукол, превратив атаку Ивана в пепел.

Моя атака, однако, не остановилась после того, как сожгла бумажных кукол, вместо этого она с громким рёвом рванулась вперёд, поглощая все на своём пути и направляясь прямо к Ивану. Увидев это, Иван дёрнул своё тело в сторону, едва увернувшись, когда его длинный плащ загорелся от жара пламени.

Увидев это, я поднял бровь на Ивана, на моих губах играла лукавая улыбка: — Кто бы мог подумать, что бумага настолько легко воспламеняется? И даже не говори мне, что это риторический вопрос.

Челюсть Ивана сжалась, зубы сжались с такой силой, что казалось, будто какой-то треснуть да должен был. Его глаза сузились, в них сверкнула решительная ярость.

— Ты пожалеешь об этом! — прошипел он сквозь скрежет зубов.

Магическая аура Ивана сгустилась, заставляя маленькие волоски на моих руках встать дыбом, но не от страха, а от предвкушения. Сделав глубокий вдох, я почувствовал, как мой дзампакуто просит высвободиться в ответ на зов Ивана.

Я вздохнул.

Честно говоря, я не хотел убивать его, в плане, я хотел избить его, но не убить.

Не потому, что мне была дорога его жизнь, потому что мне она ничуточки не дорога, а потому, что это принесло бы мне проблемы в будущем. Макаров ещё не исключил его из гильдии, так что он может очень плохо отреагировать на внезапное убийство своего сына, а Лаксус... ну, он ещё не смирился с тем, каким дерьмом был его отец.

Если я высвобожу Занрюзуки, то удержаться от убийства будет довольно сложно.

Занрюзуки была довольно упрямой женщиной, когда дело касалось боя или тренировок, она отказывалась сдерживаться, независимо от того, кто или что стояло на нашем пути.

Полагаю, мне лучше целиться в нежизненно важные части, если я хочу сохранить ему жизнь.

— Указ и судья всех в этой вселенной. Занрюзуки! — я выкрикнул команду высвобождения, крепко сжав свой дзампакуто в руке. По всей длине лезвия пробежала смесь огней, потрескивая, прежде чем мой дзампакуто вошёл в состояние шикай.

Шикай высвободился, и мощная волна энергии хлынула от меня наружу, омывая лес и освещая все на своём пути.

— Жду только тебя, Иван, — сказал я, улыбаясь мужчине, который, казалось, был шокирован демонстрацией силы, которую я показал, высвободив свой шикай.