Гарри Поттер:Любовь к Магии Глава 352

Глава 39

  14 марта.

  

  Сириус был бы не в восторге.

  

  Именно к этому сводились мысли Гарри, когда он вместе со своими девочками, Нарциссой, Андромедой, Тедом, Пенни, Римусом и двумя домовыми эльфами стоял на похоронах своего крёстного отца.

  

  У Блэков для членов семьи имелось собственное кладбище, хотя Гарри знал, что Сириус был бы не в восторге найти своё последнее пристанище в этом месте. Не то чтобы это действительно считалось его последним пристанищем, поскольку тела, которое можно было бы похоронить, не осталось, да и Сириус был уже не в том положении, чтобы переживать за это, поскольку был мёртв. Идея заморачиваться с тем, что будет с твоим телом после смерти, всегда казалась Гарри довольно абсурдной. Какая разница что будет с телом? Ты уже мёртв!

  

  Даже будучи маленьким ребёнком, он недоумевал, для чего именно должны были служить похороны. Ему всегда казалось, что похороны используются как ещё одно мероприятие, где люди могут продемонстрировать своё сочувствие, добродетель и достоинство, выражая скорбящим соболезнования, которых они на самом деле не испытывали.

  

  Может быть, это всё из-за его воспитания, но Гарри казалось, что у него возникло бы сильное искушение ударить кого-нибудь, если бы ему пришлось терпеть подобное.

  

  По крайней мере, эта маленькая частная церемония избавила его от этой участи, хотя он и считал её бессмысленной. Тем не менее, Сириус бы это возненавидел — всю эту мрачность.

  

  Ему было интересно, чувствует ли кто-нибудь из остальных то же самое и просто продолжает играть свою роль, потому что не знает, что ещё делать.

  

  Гарри будет скучать по Сириусу, но ему было трудно оплакивать крёстного. Да, он был мёртв, но смерть не так уж и страшна, да и всё равно рано или поздно все должны умереть. Если уж на то пошло, то лучше запомнить Сириуса при жизни, чем после его смерти. Люди бы сказали, что именно для этого похороны и существуют, но Гарри ничего подобного не замечал. Это низкоуровневое мероприятие никак не связано было с жизнью Сириуса.

  

  «У меня и так на всю жизнь останется напоминание о его смерти», — подумал он, потирая левую сторону лица.

  

  Шрамы в том месте, где Имхотеп распорол ему лицо, ещё не зажили и теперь уж точно никогда не заживут.

  

  Луна сжала его руку, и он слабо улыбнулся ей в ответ. Она, Дора и Флёр, будучи более эмоциональными, вероятно, были куда больше затронуты смертью Сириуса, чем он сам. Это была единственная причина, по которой он вообще присутствовал на этих похоронах, если уж до конца быть честным.

  

***

  

  

  15 марта. Египет.

  

  Гарри вернулся в Египет, чтобы со всем разобраться. Девочки возражали, и сдались только после того, как он поклялся, что убежит сломя голову при первых же признаках опасности. Что-то во всей этой истории с Имхотепом не сходилось, и он намеревался докопаться до самой истины. Нужно было только найти другого сфинкса, с которым можно будет поговорить.

  

  Как оказалось, это было совсем несложно. Возле гробницы Имхотепа стояло сразу несколько.

  

  Гарри подошёл к одному из них, узнав того самого сфинкса, с которым он разговаривал в лабиринте из живой изгороди в конце четвёртого курса.

  

  — Чароплёт, — поприветствовал сфинкс.

  

  — Почему ты привела меня в гробницу Имхотепа? — спросил Гарри без предисловий.

  

  — Египет пал, — торжественно заявила она. — Он пал давным-давно, чтобы никогда больше не возродиться, и наш долг утратил силу, но магия Имхотепа всё ещё сковывала нас. Мы переосмыслили формулировки его приказов в надежде, что у кого-то хватит сил освободить нас.

  

  Гарри не знал, что на это ответить. Он не любил, когда его использовали, но понимал, что они что-то задумали, ещё до того, как ступил со своей компанией в гробницу, да и кроме того, здесь крылось нечто большее.

  

  — Имхотеп должен был защищать Египет, согласно надписи на его саркофаге, — указал он. — Что пошло не так?

  

  — Тайная секта жрецов Ра, которая должна была пробудить Имхотепа, когда возникнет необходимость, была уничтожена могущественным вампиром, но лишь после того, как он узнал об их клятве. С тех пор род этого вампира следил за тем, чтобы Имхотеп не пробудился вновь. Ты стал первым из всех искателей гробницы, кого они не убили.

  

  И это был тот самый недостающий кусочек головоломки, объясняющий, почему гробница оставалась запечатанной так долго.

  

  Гарри припомнил свою первую беседу с Бьомолфом, когда древний вампир вскользь упомянул об их конфликте с колдунами Солнца в прошлом. Ему позволили найти гробницу без вмешательства вампиров в надежде, что он решит их давнюю проблему. Ставка довольно рискованная, ведь он с такой же лёгкостью мог освободить древнего лича.

  

  — Почему Имхотеп напал на нас? — задал Гарри свой последний вопрос. У него уже имелась хорошая догадка, но он хотел бы получить её подтверждение.

  

  — Среди вас была вейла, Имхотеп признал в ней отродье суккубов, а они всегда оставались его врагами. Никто не может сказать точно, напал бы он на тебя без неё. Возможно, да, просто потому что ты не был облачён в одеяния жреца Ра, а возможно, потому что столь долгий сон довёл его до безумия.

  

  Гарри кивнул со вздохом, внезапно почувствовав сильную усталость.

  

  — Ты намерен отомстить нам? — спросила сфинкс, в её тоне не было ничего, кроме лёгкого любопытства.

  

  Странный вопрос. Гарри знал, что временами он может быть злобным и мелочным, но сейчас он не чувствовал никакого особого желания выходить из себя. Он не держал зла на сфинксов и мог понять, и даже принять их мотивы. Кроме того, они ведь не заставляли его что-то делать. Может, они и подкидывали намёки, но их пятёрка пошла на риск добровольно, прекрасно понимая, что за всем этим скрывается что-то сомнительное. Месть сфинксам не принесла бы никакой пользы, он даже не получил бы от этого никакого удовлетворения.

  

  — Нет, — просто ответил Гарри и повернулся, собираясь уйти.

  

  — Тогда, Чароплёт, мы у тебя в долгу, — сказала сфинкс, слегка наклонив голову. — Ты можешь обращаться к нам, если вдруг возникнет необходимость. Было бы здорово снова обрести цель.

  

  Это удивило Гарри, но он не собирался отказываться от такого предложения.

  

  — Я буду иметь это в виду.

  

***

  

  

  

  Девочки были не очень удивлены, когда он рассказал им о своих открытиях.

  

  — Ты хочешь сказать, что они нас подставили? — яростно вопросила Флёр.

  

  — Если можно считать «подставой» то, что они позволили нам вляпаться в неприятности, — ответил Гарри со вздохом.

  

  — Как ты можешь оставаться таким спокойным? — потребовала Дора. — Из-за них погиб Сириус!

  

  Как только они оказались в безопасности, девочками овладели горе и какое-то чувство вины за смерть Сириуса, а теперь, когда они узнали, что их использовали, всё это переросло в гнев.

  

  — И что я теперь должен делать? — спросил Гарри, в его тоне прозвучал лёгкий оттенок сарказма. — Выбить входную дверь в доме Бьомолфа и потребовать объясниться, почему его люди нам не мешали, как мне самому того и хотелось?

  

  — Они могли бы предупредить нас, — настаивала Флёр, всё ещё злясь.

  

  — Могли, — согласился Гарри. — Но мы бы их послушали? Говорю за себя, мне стало бы ещё интереснее, если бы они сказали, что там замурован лич. Может быть, моё любопытство взяло бы верх, и я бы спустился туда один, уверенный в своей силе. Может быть, Имхотеп не стал бы драться, если бы там не было тебя, а может быть, я бы понял, что мне он не по силам, и сбежал, позволив ему опустошить страну.

  

  После этого Флёр замолчала. Ей было непросто признаться, но она знала, что, скорее всего, тоже настояла бы на авантюре, просто назло вампирам, коих недолюбливала на инстинктивном уровне.

  

  Она молча кивнула и села рядом с ним, ясно давая понять, что с неё хватит спорить.

  

  — Не могу поверить, что ты их оправдываешь, — сверкнула на него глазами Дора.

  

  — Я не оправдываю, — резко заявил Гарри. — Я не сомневаюсь, что у них имелась какая-то готовая схема, чтобы направить нас к этой гробнице, но факт остаётся фактом — мы вошли в неё по собственной воле.

  

  — Сириус не хотел бы, чтобы мы рисковали жизнью, пытаясь отомстить за него, — тихо заговорила Луна, сидя на коленях у Гарри и переводя разговор в другое русло.

  

  — Луна права, — со вздохом согласился Гарри несколько мгновений спустя. — Даже если бы у нас была более веская причина злиться на вампиров, я бы не стал делать из них врага, особенно пока над нами всё ещё нависает угроза Волдеморта.

  

  Дора порывисто выдохнула и села на свободное место рядом с ним, наклонившись, чтобы обнять парня.

  

  — Он был моим любимым дядей, — выдала она печально.

  

  — Я думал, что я твой любимый родственничек, — криво усмехнулся Гарри.

  

  — Дурень, — пробормотала она в ответ.

  

  — Как насчёт того, чтобы отправиться ненадолго на остров Блэков, только мы вчетвером? — предложил он. — Мы должны были пробыть здесь гораздо дольше, но лично я пока не очень хочу возвращаться.

  

  Всем трём девушкам эта идея понравилась, хотя они всё еще выглядели немного подавленными.

  

***

  

  

  30 марта. Остров Блэков.

  

  «Ещё один прекрасный день», — удовлетворённо подумала Дора, спускаясь на пляж.

  

  Этот дополнительный отпуск оказался хорошей идеей. Это дало им время пережить смерть Сириуса без внешнего давления. Его, конечно, будет не хватать, но боль от его потери уже не чувствовалась так остро.

  

  Гарри уже торчал на пляже: сидел голышом на большом покрывале, зачарованном на отталкивание песка. Она тоже была голая — никто из них не утруждал себя одеваться, начиная со второго дня после приезда. Кроме них четверых и Этала здесь больше никого не ожидали, а кетцалькоатль в порыве ностальгии улетел в Южную Америку больше недели назад, и с тех пор его никто не видел.

  

  Глаза её любовника жадно оглядывали обнажённую фигуру Доры, и она видела, как его стояк набухает. Втайне она радовалась его очевидному влечению, но романтический перепихон на пляже — вовсе не то, ради чего они оба здесь собрались.

  

  — Итак, что будем делать сегодня? — спросила она, усаживаясь напротив него на покрывало.

  

  — Думаю, ты уже готова приступить к Чароплётству, — сказал Гарри, одарив её улыбкой гордости.

  

  — Хорошо! — радостно воскликнула Дора, ухмыляясь. Она уже несколько месяцев хотела перейти от Проявления Воли к этому, но Гарри не поддавался уговорам и настаивал, чтобы она продолжала практиковаться до тех пор, пока не сможет вызывать магию с той же лёгкостью, с какой она двигает руками.

  

  — Чароплётство не похоже на то, чему я учил тебя до этого, — начал Гарри, в его голосе звучали предостерегающие нотки. — Прежде всего, ты должна помнить, что будешь работать без буфера, обеспечиваемого палочкой. Любые сплетённые тобой заклинания будут подвержены влиянию твоих эмоций гораздо сильнее, чем ты привыкла.

  

  — Я знаю, ты уже говорил об этом раньше, — нетерпеливо выдала Дора.

  

  — И скажу снова, — сурово ответил Гарри, а затем поднял свою правую руку, на которой, конечно же, по самый локоть всё ещё виднелись старые шрамы от ожогов. — Иначе ты тоже можешь заработать такие.

  

  Дора могла бы легкомысленно заявить, что запросто скроет шрамы, трансформировавшись, но его невесёлый взгляд и покрытое отметинами лицо заставили её промолчать. Это прозвучало бы бестактно, но причина крылась, скорее, в глупости сего заявления. Гарри не стеснялся своих шрамов и носил их с безразличным достоинством, которое не позволяло им действительно умалять его внешность. Но он не обрадуется, если она отмахнётся от усвоенных им суровых уроков, из-за которых он эти шрамы получил.

  

  — Я понимаю, — произнесла она, кивнув.

  

  — Хорошо, тогда мы можем приступать. Как мы уже выяснили ранее, Проявление Воли — это, по сути, просто концентрация достаточного количества магии на конкретном желании, чтобы обычный порядок вселенной был ненадолго сдвинут в пользу твоей воли. Это не требует больших затрат энергии, имеет в основном прямые эффекты и не представляет для тебя прямой опасности. При Чароплётстве ты создаёшь изменённый подвид реальности, который функционирует по другим правилам, нежели обычная физическая. Это опасно и требует жёсткого контроля над своими мыслями, чтобы всё вышло стабильным. Эмоции влияют на людей очень сильно, поэтому всё, что ты попытаешься создать, будет окрашено теми эмоциями, что ты испытываешь в данный момент.

  

  — Ладно, и как же мне это сделать? — Дора медленно кивнула, сосредоточенно наморщив лоб и пытаясь вникнуть в то, что она иногда про себя называла «метафизической тарабарщиной Гарри». То, что она в принципе знала значение слова «метафизика», было целиком заслугой её учителя.

  

  — Во-первых, тебе, вероятно, будет полезно прочувствовать окружающий тебя мир.

  

  Дора недоумённо покачала головой, не понимая, о чём он говорит.

  

  — Для этого нам придётся передислоцироваться, — сказал Гарри и протянул руку, явно намереваясь использовать совместное аппарирование.

  

  Пожав плечами, она взялась за руку.

  

  Они очутились на небольшой поляне где-то в лесу этого острова, главной особенностью которой являлся средних размеров валун на ней.

  

  — Иди, сядь на валун, — сказал Гарри.

  

  — Хорошо, и что теперь? — спросила она, как только оказалась на нём, озадаченная.

  

  — Закрой глаза, — терпеливо проинструктировал Гарри.

  

  Она так и сделала, погрузив своё восприятие во тьму. Мощная магия её любовника светилась в её сознании, как маяк.

  

  — Теперь расслабься и слушай. Не ушами, они глухи к тому, что ты хочешь услышать. Я хочу, чтобы ты слушала с помощью своей магии.

  

  Когда-то давно ей пришлось бы перестроить свои уши так, чтобы они стали действительно глухими, чтобы получить хоть какую-то надежду на успех в этом деле, но с тех пор она научилась справляться и без этого.

  

  Тем не менее она не могла «услышать» ничего, кроме магии Гарри.

  

  — Камни, деревья и земля здесь магически инертны, но это не значит, что у них нет памяти. Я вернусь на пляж, чтобы не отвлекать тебя. Если не справишься, то приду через два часа, а если у тебя получится, то сама меня найди.

  

  — Как я пойму, что у меня получилось? — спросила она, открыв глаза.

  

  — Ты поймёшь, — ответил он с улыбкой и исчез.

  

  — Какой джентльмен, оставил меня сидеть в одиночестве и голышом на вершине камня в какой-то глуши, — насмешливо сказала себе Дора и снова закрыла глаза.

  

  Камень оказался слегка неудобным для её голой задницы, и она понятия не имела, чего Гарри хотел от неё добиться, но не обращала на это внимания и старалась делать то, что он сказал. Гарри не стал бы заставлять её заниматься чем-то бессмысленным, в этом она была уверена.

  

  Отголоски его присутствия медленно рассеивались, оставляя поляну свободной от любой магии, кроме её собственной. Время медленно текло, пока она блуждала в различных звуках леса и шёпоте ветра в кронах деревьев. Её состояние можно было бы назвать лёгкой дрёмой, если бы не повышенная чувствительность её магических чувств.

  

  Впрочем, ощущать было особо нечего. Её магия распространялась по всей поляне, она пыталась прислушаться, как ей и велел Гарри, но слушать было нечего. Только лишь ветерок, пение птиц, стрёкот насекомых, приливы океана…

  

  Дора в недоумении раскрыла глаза. Ощущение того, что она находится под водой прокралось в её сознание так незаметно, что она его почти и не заметила, а когда это всё-таки случилось, вышеописанное состояние стало резко контрастировать со всем остальным.

  

  Она снова погрузилась в медитацию, но уже с новой целью: в поисках того неуловимого ощущения. Оно исходило от валуна, на котором она сидела, это точно, поэтому Дора именно на нём и сосредоточилась.

  

  Потребовалось какое-то время, чтобы вернуть правильный настрой, но теперь она хотя бы примерно представляла, что ей нужно делать, и справилась с этим без особого труда. Это было не столько воспоминание, сколько впечатление о том, как много прошло времени, пока камень был погружён в солёную океанскую воду… а затем настали перемены. Мощная сила подняла его из глубины и перенесла в этот лес. Частично захоронила в земле и снова оставила в одиночестве.

...