Гарри Поттер:Любовь к Магии Глава 414

  Джинни шла за своей старой подругой и старалась подавить волнение. Честно говоря, она не очень хорошо весь этот план продумала, да и вообще его не продумывала. Она просто понимала, что не хочет повторения сегодняшнего дня.

  

  Пусть Рон и был её самым нелюбимым братом, иногда уступая этот статус Перси, но он всё равно оставался её семьёй, а сейчас он вполне мог уже умереть, и она даже не знала почему. Они ехали в разных частях поезда, и Джинни знала — то, что Пожиратели Смерти не ударили в ту часть, где она находилась — чистое везение. Она смогла вылезти в окно и убежать вместе с ехавшими рядом с ней учениками. Правда, во время побега им пришлось обмениваться заклинаниями с несколькими Пожирателями Смерти, и сбежать удалось не всем.

  

  Рону либо не повезло, либо он был настолько глуп, что ввязался в драку с ними лоб в лоб, вместо того чтобы отступить. Джинни не хотела думать о Роне плохо, но должна была признать: Рон мог подумать о возможности отбиться от Пожирателей Смерти лишь из-за своего членства в Ордене Феникса.

  

  Джинни тоже хотела вступить в Орден, когда ей исполнилось семнадцать, но мать запретила ей это делать. Джинни подозревала в этом связь с тем, что она была девочкой, и в то время это приводило её в ярость.

  

  А Рон был просто невыносим, при каждом удобном случае тыкая ей в лицо, что сам он состоит в Ордене, вот же маленький неуверенный в себе дурень. Она запросто могла себе представить, что он воспринял это нападение как шанс стать героем. Здравый смысл всегда настигал его очень поздно, но в этот раз последствия оказались гораздо хуже, чем обычное выставление себя тупым ослом.

  

  Ну и ладно. Если Орден не хочет её принимать, то, может быть, Гарри возьмёт. В любом случае, он и его люди казались более эффективными.

  

  Так что она последовала за своей старой подругой к месту, где Гарри разговаривал со своей подружкой-метаморфичкой. Пока они говорили, он бездумно поворачивал свой тёмно-красный посох то в одну, то в другую сторону.

  

  Посох... Джинни понятия не имела, откуда он и для чего. Выглядел тот впечатляюще, но его змеиный мотив ничего хорошего Гарри в Британии не сулил. Впрочем, ему это, скорее всего, до лампочки: когда она только-только с ним познакомилась, чужое мнение его почти не волновало, а к моменту окончания Хогвартса уже в открытую стал враждебно относиться к любым предложениям сделать или не сделать что-то ради чьего-то мнения.

  

  Особенно ярко это проявилось в воспоминаниях о том, как она пыталась заставить его выбросить ту непристойную фотографию, которую ему прислала семикурсница, и как она возражала против того, чтобы он переспал с Брианной и Тианой. Гарри тогда предпочёл разорвать их дружбу, а не уступить.

  

  Не то чтобы Джинни считала себя в этих делах безгрешной или правой. Оглядываясь назад, она понимала, что лезла не в своё дело и что слишком привыкла к тому, что родители всегда решали все споры с братьями в её пользу. С такой назойливой и своевольной матерью, как Молли Уизли, и таким количеством братьев личного пространства в Норе было мало, и все они научились с этим жить. А вот Гарри был сиротой без братьев и сестёр и к тому же очень замкнутым. Он всегда возмущался её назойливостью и заносчивостью. Не помогло и то, что она была в него влюблена, ревновала, когда тот проявлял интерес к другим девушкам, и испытывала дискомфорт от того, что он стремился сразу перейти к сексу.

  

  — Привет, Гарри. Привет, Нимфадора, — радостно поприветствовала их Луна.

  

  — Луна, — ответила Тонкс с лёгкой улыбкой. Чарли рассказывал ей, что они какое-то время встречались на седьмом курсе и что та терпеть не могла, когда её называли по имени, даже когда это делал он сам. Очевидно, Луне это сходило с рук, даже без всяких упрёков.

  

  — Джинни, — нейтрально поздоровался Гарри.

  

  — Привет, Гарри, — нервно ответила Джинни, чуть ли не дрожа от усилия, потребовавшегося, чтобы не отвести взгляда от лица со шрамами и неестественно ярких зелёных глаз. Он так изменился по сравнению с тем, когда она разговаривала с ним в последний раз. Всё равно что пытаться сохранить зрительный контакт с драконом.

  

  — Джинни хочет помочь нам в борьбе с Волдемортом. — прощебетала Луна, к счастью, прерывая неудобную ситуацию.

  

  — Зачем? — просто спросил Гарри, всё ещё глядя на неё.

  

  Слова застряли у неё в горле, на этот раз из-за вновь нахлынувших горя и гнева, а не из-за подавляющей её ауры Гарри.

  

  — Рон... он... он сильно ранен. Может не выжить, — удалось вымолвить ей. Джинни старалась снова не разрыдаться.

  

  — Мне очень жаль это слышать, — сочувственно произнесла Тонкс.

  

  Гарри, естественно, сочувствия не выразил. Джинни тут же вспомнила его насмешливое презрение к этим социальным тонкостям и то, как он иногда использовал смерть своих родителей в качестве оружия, чтобы пресечь разговоры.

  

  — Я спрашивал не об этом, — неумолимо заявил он.

  

  — Потому что я была бесполезна! — огрызнулась она, ненавидя то, как сорвался её голос. — Я думала… я думала, что я довольно хороша, но, когда дошло до дела, я была так напугана, что могла только убегать и надеяться, что они меня не поймают.

  

  — Ну, бывает мотивация и похуже, — Гарри задумался и вновь окинул её взглядом. — Но есть ли в тебе желание убивать? Сразу скажу, что Войско Ворона — это не Орден Феникса и не Корпус Авроров. Тебе придётся бросить Хогвартс и переехать в Спеллхейвен, а для этого необходимо научиться убивать, не дрогнув.

  

  Джинни тяжело сглотнула. Так далеко она ничего не продумывала.

  

  — Я не знаю, — кротко призналась она. Драться — это одно, но убивать...

  

  — Почему бы тебе не взять перерыв, чтобы успокоиться и подумать об этом, — вмешалась Тонкс. — Если ты всё ещё захочешь присоединиться к Войску Ворона, то место для тебя найдётся, но не торопи события, не подумав... Эй, а это не ли твоя мама сюда идёт?

  

  Джинни сдержала желание застонать. Чуть ранее ей едва удалось вырваться из материнской хватки.

  

  — ДЖИННИ! — раздался резкий голос Молли Уизли.

  

  — Вот разоралась, — тихо фыркнул Гарри, чем привёл Молли в замешательство. Она решила, что это было какое-то оскорбление, так как Тонкс бросила на него недовольный взгляд.

  

  Джинни обернулась: её мать быстрым шагом направлялась к ним, и выглядела она настороженно, словно в любой момент могло произойти новое нападение. Остальные члены семьи немного от неё отстали, очевидно, либо не чувствуя необходимости спешить, либо желая оказаться вне зоны поражения.

  

  — Джинни, ты ведь сказала, что собираешься поговорить только с Луной, — сказала мать, как только подошла достаточно близко. Выговор в голосе прозвучал громко и отчётливо, как и подозрительный взгляд, брошенный ею на Гарри.

  

  — Я так и сделала, а потом мы пришли поговорить с Гарри и Тонкс, — заметила Джинни.

  

  — О чём? — подозрительность женщины усилилась.

  

  — Ни о чём особенном, — меньше всего ей сейчас хотелось терпеть истерики и чрезмерную заботу матери.

  

  И конечно, подозрительность матроны Уизли это только усилило.

  

  — Тогда ты не против рассказать об этом мне.

  

  Джинни изо всех сил старалась не смотреть в глаза матери. Она любила её, сильно, но та просто не хотела замечать, что её дети выросли. Даже с Биллом иногда обращались так, словно ему ещё нет тринадцати.

  

  — Гарри, неужели миссис Уизли просто упустила подтекст? — невинно спросила Луна. — Разве это не ты рассказывал, что когда люди говорят, что не обсуждают ничего важного, то на самом они деле имеют в виду, что это другого человека не касается?

  

  — Она не столько упустила подтекст, сколько проигнорировала его, потому что просто не в состоянии не совать свой нос куда не надо, — пояснил Гарри.

  

  Это, без веских сомнений, было правдой, но в семье Уизли никто не решался об этом сказать прямо. Джинни взглянула на мать и отметила, что её печально известный нрав Пруэттов уже готов был вот-вот вспыхнуть.

  

  Мама наконец не смогла больше сдерживаться и разразилась криком:

  

  — Как ты смеешь!..

  

  — Ш-ш-ш... — в шипении Гарри ощущалось силы гораздо больше, чем требовалось в простом «шике», но результат вышел налицо. Рот Молли Уизли открывался, но из него не доносилось ни звука.

  

  — Гаррикинс, ты сейчас...

  

  — ...шикнул на нашу маму? — ошарашено спросили Фред и Джордж.

  

  — Крикливые люди меня раздражают, — просто ответил Гарри.

  

  Перси разбушевался:

  

  — Поттер, ты не можешь просто...

  

  — Ш-ш-ш.

  

  Джинни сдержала смех и увидела, что не только ей одной эта ситуация показалась забавной. Их отец пытался отменить заклинание Гарри, но у него ничего не получалось, в то время как Билл, Чарли и близнецы стали прятать свои улыбки.

  

  Мама и Перси тем временем выглядели так, словно вот-вот взорвутся, не имея возможности выплеснуть свой гнев словесно.

  

  Поначалу она даже почти удивилась, что те не попытались наброситься на Гарри с палочками или с кулаками, но, подумав, решила, что удивляться тут нечему. Аура могущества вокруг Гарри ничуть не ослабла, и обещала болезненные последствия для любого нападавшего.

  

  — Привет, любовнички! — радостно раздался с неба голос с французским акцентом.

  

  Джинни с удивлением смотрела, как подружка Гарри прилетела к ним и приземлилась рядом, словно птица. Она слышала и даже видела, как эти четверо летают без метлы, но всё равно воспринимала это как нечто нереальное.

  

  — Ты выглядишь бодро, — подозрительно заметила Тонкс. — Флёр, что ты сделала?

  

  — Ничего, — Флёр ответила с такой невинностью, что даже близнецам стало стыдно. Затем прекрасная вейла обратила свой взор на Уизли. — А что здесь происходит? Гарри подбирает себе рыжую любовницу, чтобы пополнить свою коллекцию? Если так, то мы, Нимми, должны взять себе двух старших мальчиков.

  

  Джинни в шоке вскинула голову и смутно приметила, что её братья тоже ошеломлены такой бесцеремонностью. А мать выглядела шокированной и возмущённой.

  

  Взглянув на Гарри, она увидела, что отреагировал он на эти слова, лишь закатив глаза. Очевидно, для него это не было в новинку.

  

  — Ты можешь забрать их обоих, если хочешь, — по голосу Тонкс казалась такой же раздражённой, как и Гарри. — Я уже пробовала встречаться с Чарли на седьмом курсе, но он любит девушек с чешуёй и огненным дыханием.

  

  — Я бы обиделся, если бы это было неправдой, — с юмором ввернул Чарли. — Привет, Тонкс. У меня не было возможности сказать это раньше, но я рад тебя снова видеть.

  

  — Я тоже, Чарли, — сказала Тонкс с язвительной улыбкой. — И не обращай внимания на Флёр. Она человек почти приличный, когда не думает своей пиздёнкой.

  

  — Вот как ты меня благодаришь за попытку тебе помочь, — презрительно фыркнула Флёр. — Луна ещё ладно, но чтобы вот такое и от тебя...

  

  — Да забей уже, ладно? — простонала Тонкс, прерывая тираду вейлы. Очевидно, это тоже было не ново.

  

  — Это ещё не конец, — зловеще пообещала Флёр. — В один прекрасный день ты начнёшь трахаться с каким-нибудь послушным мальчиком, потому что тебе надоест вечный контроль со стороны Гарри, и я буду рядом, чтобы сказать «я же тебе говорила».

  

  Джинни только и могла что глазеть на происходящее. Что за запутанные отношения были у этих четверых?

  

  — Если мы уже закончили делиться со всеми и вся особенностями нашей сексуальной жизни, то тогда нам, пожалуй, пора отправиться в Большой зал, — голос Гарри был сухим, как пустыня.

  

  — Как ты думаешь, домовые эльфы Хогвартса приготовят мне пудинг, если я попрошу? — взволнованно спросила Луна.

  

  — Уверен, они будут только рады, — язвительно ответил Гарри.

  

  Они вдвоём уже повернулись спиной к клану Уизли и начали удаляться, даже не попрощавшись. Джинни не могла не заметить проявленное в этом сдержанное высокомерие. В словах и действиях Гарри прямо сквозило ожидание безоговорочного послушания.

  

  — Пока~а~а, — нараспев произнесла Флёр, помахав пальчиками и кокетливо подмигнув Биллу и Чарли. Затем она устремилась вслед за Гарри и Луной, смеясь всю дорогу.

  

  Джинни изо всех сил старалась избавиться от осуждения, но не могла отделаться от мысли, что эта вейла была бесстыдной развратницей. Что в ней нашёл Гарри, можно было только догадываться. Луна, наверное, бы сказала «это потому что у неё красивые сиси» или что-то в этом роде.

  

  Тонкс от выходки вейлы закатила глаза, но тут заговорил отец семейства:

  

  — Эм, простите? — начал он нервно. — Не могли бы вы снять эти заглушающие чары?

  

  — Они спадут через несколько часов, — пренебрежительно ответила Тонкс и повернулась к Джинни: — Подумай обо всём и возвращайся к нам, когда примешь решение, хорошо?

  

  — Хорошо, — кивнула Джинни. Она поговорит с Биллом. Не зря же он был её любимым братом. Он-то наверняка мог дать ей дельный совет.

  

  — Было приятно снова увидеть тебя, Чарли. Береги себя, — бросила метаморфичка.

  

  — И ты тоже, Тонкс.

  

  — Интересная компания, — озадаченно прокомментировал Билл, когда вокруг остались одни Уизли, но Джинни показалось, что в его словах прозвучал оттенок тоски.

  

  Судя по всему, Чарли тоже так показалось:

  

  — У тебя теперь одна лишь вейла на уме, да? Тебе всегда нравились хорошенькие блондинки, а красивее этой просто на свете не сыскать.

  

  — Заткнись, братишка, — проворчал Билл.

  

  Джинни представила себе Билла и Флёр вместе и скривила лицо. Эта потаскушка да в качестве невестки… при этой мысли она содрогнулась.

  

***

  

  

 

  

  Хогвартс, Большой зал.

  

  Потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, кого из студентов забрали, а затем собрать их родителей, но теперь они все были здесь.

  

  Гарри и девочки стояли на возвышении перед главным столом и смотрели на собравшихся. Амелия Боунс тоже стояла с ними, а вот Дамблдор отсутствовал. На его плечи легла незавидная обязанность сообщить новость тем, чьи дети были убиты, и разобраться с истерикой Фаджа.

  

  Авроры только что закончили загонять толпу неугомонных родителей в Большой зал, но вскоре выяснилось, что некоторые из них находятся на грани того, чтобы устроить бунт. Посыпались вопросы типа «Что происходит?», «Где наши дети?» и, что самое раздражающее и неуместное, «Что здесь делают маглы?».

  

  Гарри ударил концом посоха об пол, выпустив импульс силы, что пронёсся по комнате ощутимой волной, заставив волосы встать дыбом, а кожу покрыться мурашками.

  

  — Сядьте и заткнитесь, — сказал он, приковав к себе всеобщее внимание.

  

  Родители-немаги не имели ни малейшего представления о том, кто он такой, но настолько сильно вышли из своей зоны комфорта, что подчинились без каких-либо проблем. Магические родители оказались ещё более расторопны, опасаясь, что их приметят.

  

  — Как некоторые из вас, возможно, уже слышали, Волдеморт... — Гарри пришлось нахмуриться, так как почти все волшебники в комнате ахнули, вздрогнули, вскрикнули или проявили какую-то иную испуганную реакцию.

  

  Он попытался продолжить:

  

  — Волдеморт...

  

  На этот раз он не смог сдержать хмурого взгляда, так как всё повторилось снова.

  

  — Может, вы, бесполезная кучка трусливых пиздюков, перестанете уже вздрагивать из-за дурацкого выдуманного имени! — прорычал он в раздражении.

  

  Все, включая авроров, стоявших на страже у стен, отпрянули в сторону. Несколько женщин и, по крайней мере, один мужчина разрыдались.

  

  Боунс одарила его взглядом исподлобья, но он проигнорировал её. Она здесь только для того, чтобы подтвердить одобрение со стороны Министерства.

  

  — Полегче, Гарри, — успокаивала его Тонкс. — Давай просто сделаем то, зачем мы пришли, и уйдём, хорошо?

  

  Ноздри Гарри раздулись от раздражённого выдоха. Он уже и забыл, как сильно раздражали его британские волшебники и ведьмы своей тупой реакцией.

  

  Флёр пробормотала что-то, подозрительно похожее на «Англичане! Хмф!», а Луна, как всегда, оставалась невозмутимой.

  

  — Итак, как я уже говорил. Волдеморт… — он подождал мгновение, окинув комнату суровым взглядом, который сдержал типичную реакцию, сведя её к едва слышному хныканью. — Волдеморт и его Пожиратели Смерти напали на станцию Хогсмид как раз в тот момент, когда туда прибыл хогвартский экспресс. Их целью было похищение как можно большего числа студентов. Все присутствующие здесь — родители учеников, считающихся пропавшими без вести.

  

  Это заявление предсказуемо взбудоражило толпу: все они как можно громче демонстрировали свой страх, как будто это могло чем-то помочь.

  

  — Ш-ш-ш... — шикнул Гарри, и комнату окутала тишина.

  

  — Ещё есть шанс, что мы сможем их вернуть, — продолжил он, когда у них не осталось иного выбора, кроме как слушать. — Я могу сотворить заклинание, называемое Поиском Родни, чтобы отыскать близких кровных родственников. Всё, что мне нужно от каждого из вас — это немного отданной по собственной воле крови.

  

  Маги возмущённо переглянулись и уже хотели закричать, но заклинание тишины всё ещё действовало.

  

  — Для тех, кто не знает, — добровольно отдавать кровь мастеру «тёмных искусств», каковым я и являюсь, в общем-то, идея ужасная. С её помощью на ваш род могут быть наложены мощные, неснимаемые проклятия, которые будут действовать до тех пор, пока он не вымрет, а ещё на донора может быть наложено некое внушение, что сделает его или её покорным воле хозяина, и ещё десяток других неприятных вещей, которые могут быть проделаны с добровольно отданной кровью.

  

  Он снова взял паузу, чтобы дать время всем всё переварить, обращая внимание на упрямые, злые, испуганные и решительные лица в толпе.

  

  — Вы будете рады узнать, что я не заинтересован в чём-либо подобном. Откровенно говоря, мне на всех вас наплевать, и у меня нет причин насылать на вас проклятия или связывать вас своей волей. Кровь мне нужна, чтобы найти ваших детей и выследить Волди и его приспешников, и ничего более. Те из вас, кто готов поверить мне на слово, выстраивайтесь в шеренги передо мной и моими девушками. Вам предоставят клинки и пробирки, а кровь, разумеется, потом будет уничтожена.

  

  На мгновение в зале воцарилась тишина, несмотря на то, что Гарри отменил заклинание. Затем на ноги поднялась молодая ведьма лет восемнадцати. Гарри смутно признал в ней Дафну Гринграсс, бывшую однокурсницу, с которой он так и не сумел обменяться ни единым словом. Он решил, что она здесь потому, что её младшую сестру схватили.

  

  — Лорд Поттер, вы можете гарантировать, что наши близкие будут возвращены, если мы сделаем это? — официально обратилась она.

  

  — Нет, — ответил он. — Мы сделаем всё возможное, но Пожиратели Смерти не отличаются своим гуманным отношением к пленникам.

  

  Не самое дипломатичное высказывание, но зато правда. Отчётливое чувство страха, распространившееся по толпе, также побудит людей принять решение.

  

  Этого оказалось более чем достаточно, чтобы родители, не являющиеся магами, двинулись к главному столу. У них не имелось того врождённого отторжения Магии Крови, с которым выросло большинство волшебников, и они боялись за своих детей. Магические родители последовали их примеру, хотя и с куда большим беспокойством.