Игра Престолов: Дом Дастина Глава 53. Мы нападаем

Глава 53. Мы нападаем

«Ну… все пошло не так, как планировалось». Я морщился от боли, пока из меня извлекали стрелы.

«Был ли у вас план, милорд?» В комнату вошел сир Герольд.

В своих грязных доспехах, с несколькими дополнительными вмятинами от ударов, нанесенных ему во время обороны, он выглядел как опытный командир.

Гневное выражение его лица не улучшило моего настроения.

«Тебе не нужно ничего говорить, Герольд. Я знаю и усвоил свой урок». Сказал я, чувствуя себя виноватым.

Все это фиаско помогло мне окончательно перестроиться с прежнего образа мыслей. Люди, мои люди… умрут, и я не смогу спасти всех, даже если захочу.

«Я надеюсь, что вы сделали это, милорд. В следующий раз вам может не повезти». Он положил свой шлем на стол рядом с моими окровавленными бинтами. «Люди здесь, чтобы умереть за вас, милорд, и сделают это без колебаний. А не наоборот…», - продолжал он, пока медперсонал обрабатывал мои раны.

«Я знаю.» ответил я, но от его слов мне снова стало хуже.

«Если вас не будет, и вы не сможете вести нас, тогда не будет смысла бороться…», - продолжал он, как будто не слышал меня до этого.

«Хватит!» крикнул я, заставив вздрогнуть даже лекаря. «Я усвоил урок, сир Герольд. Этого больше не повторится». Я снова понизил голос до нормального уровня. «Что случилось после моего ухода?» Я не знал, продолжают ли они сражаться, но раз командир был здесь, я полагаю, что все закончилось. Последнее, что я видел перед тем, как меня привели сюда, были семь человек, которых я спас, стоящие на коленях и молящие о прощении.

Я с нежностью вспомнил, как они облегченно улыбнулись, когда я сказал, что спас их только из-за трех золотых драконов долга, который они имели из-за монет, которые они заняли у меня, чтобы использовать в одном из наших увеселительных домов в Дорне. Оглянувшись на своего рыцаря, я увидел, что он сожалеет о своих действиях.

«Мне жаль, милорд», - извинился он первым. «После того, как вас забрали, они попытались сделать последний рывок и отступили. Сегодня мы больше не увидим их попыток, оставив после себя около 6000 тел». Герольд заметно устал, что не должно удивлять, учитывая его возраст.

«Что насчет наших потерь, сир Герольд?»

«Все не так плохо, милорд, хуже всего пришлось гражданским, по первым данным, убитых 842, а раненых стрелами в три раза больше. У 1-го легиона дела обстоят лучше на стороне щитовой стены, ни одного погибшего элиты, несколько раненых. 470 новобранцев погибли, почти все ранены, но они хорошо держали стену. Подтверждена гибель 34 человек из нашей тяжелой кавалерии». Последняя часть была не самой приятной для слуха, но почему-то я не чувствую такой обиды, как до моих сегодняшних безрассудных действий.

Может, это потому, что я стал ценить свою жизнь больше, чем их? А может, я просто наконец-то понял реальность всего этого…

«Спасибо.» Я кивнул медику, который латал меня, пока я вставал. «Я хочу, чтобы все наши погибшие были отправлены к своим семьям, попрошу сира Эртура сообщить офицерам логистики, чтобы они обновили статус наших войск и начали выплачивать золото их семьям. Я не хочу, чтобы их супруги попрошайничали или занимались проституцией ради еды или предметов первой необходимости». Сказал я, пытаясь накинуть рубашку на спину, сидя на кровати, так как не мог даже стоять без боли из-за ран на ногах.

« Не волнуйтесь, мой господин, для всех будет обычная процедура. Они будут получать причитающееся им ежемесячно, их дети будут иметь бесплатное образование, а Офис поддержки позаботится об устройстве на работу, если потребуется.» Он встал и подошел ко мне, держа мою рубашку, чтобы я мог ее надеть.

«Дайте мне, пожалуйста, обезболивающее». Сказал я медицинскому персоналу, который все еще был с нами, собирая его инструменты.

«Милорд, я бы посоветовал вам отдохнуть несколько дней, раны не опасны для жизни, но ваше тело все еще растет». Даже когда он говорил, заботясь о моем благополучии, я все еще держал руку в ожидании таблеток, которые он неохотно вручил мне, ворча себе под нос.

Когда мужчина уходил, пришли остальные мои люди.

Эртур, Нойя, Брайс, Мирри, которая только после осмотра моих ран успокоилась, Майя и Рина, Сереа и даже совет Лхазарина и мои кровные всадники.

Я снова услышал, что не должен быть таким безответственным, бла-бла-бла.

«Вы ведь видели, что они не восприняли нас всерьез?» сказал я и посмотрел на всех. «Сир Герольд, я хочу покончить с этим сегодня», - мои слова озадачили их, так как они не понимали, что я имею в виду.

«Вы можете быть более конкретным, милорд?» спросил он, оглядевшись вокруг.

«Мы вонзим нож в их сердце, мы убьем кхала». Вспомнив, как они играли со мной, смеялись, шутили, не воспринимая битву всерьез, я пришел в ярость. Было ли это эмоциональным решением? Да, блядь. Было ли оно выполнимым? Да!

Я думал о плане все время, пока был здесь.

Это был позор, что меня принесли сюда на щите. Я знаю поговорку «Приходи со своим щитом или на нем», но я уверен, что это не то, что имелось в виду.

«Я знаю, как это выглядит. Позвольте мне объяснить, и если вы считаете это невозможным… не зря же вы мои доверенные люди. Тогда советую!» Я объяснил план, и многие из них были удивлены этим.

В нем не было ничего особо нового, но пора было менять игру, у меня было преимущество, и я собирался его использовать.

Мы внесли небольшие коррективы в план, он был безумным, но мы все равно решили идти по нему.

Несколько часов спустя я стоял на земле, прижав к себе одного из наших соколов-посланников.

Ночь была освещена луной, что делало ее идеальной для нашего ночного рейда.

«Они готовы, милорд». Со мной были Нойя, Эртур и три моих кровных всадника.

Я смотрел на величественную птицу, проводя рукой по ее перьям.

«Теперь все зависит от тебя, приятель…» сказал я, когда мои глаза побелели, а тело сползло вниз.

~~~~~

Трое молодых дотракийцев наблюдали, как их кхал снова совершил нечто невероятное.

«Это магия!» - слова одного из них были сказаны не с обычным презрением, как следовало бы, ведь дотракийцы ненавидели все, что имело хоть малейшую связь с этой вещью.

Они знали, что кровь их крови была другой, он был силен, умен и все же мог быть безрассудным, как ребенок, которым он был, но то, что заставляло их следовать за ним, было чувство, которое он давал им.

Да, тот факт, что рядом с ним не было лошади, даже той, на которой не мог ездить ни один воин, которая была бы как дрессированное животное, помогал, но все же чувство огня, которое они ощущали внутри себя, когда были с ним, вызывало привыкание.

Это было как обещание славы, свободы и величия в одном лице.

Даже то удовольствие, которое они получали от рабынь, не могло сравниться с этим, а в последние дни оно только усилилось.

Никто ничего не говорил, но они видели, как их новое племя начинает меняться, и все это благодаря ему.

Они были готовы жить за него и умереть за него, это было нормально, ведь они были его братьями, кровью его крови… Время, когда они спорили и сражались со всеми из своего старого Кхаласара, постепенно проходило.

Теперь, куда бы они ни пошли, они слышали похвалы из тех же уст, которые раньше замышляли что-то против их кхала.

Трое осиротевших мальчиков не сказали этого вслух, но их гордо поднятые головы ясно свидетельствовали об их чувствах, когда они смотрели, как через мгновение сокол взлетел в направлении вражеского лагеря.