Гарри Поттер:наш попаданец в Дамблдора Глава 6

Как мне выяснить, имеются ли у Альбуса денежные накопления, если я смутно представляю, где расположен 'Гринготтс', и как вообще работает финансовая система волшебников? Как мне определить границы своих магических возможностей, если удалось вспомнить всего с десяток простейших заклинаний? Разве что недостатка в титулах и званиях не наблюдается. Правда, пользы мне от них никакой. Я же с элементарными обязанностями директора школы не справлюсь без помощи Минервы, и боюсь даже предположить, что стану делать, если меня внезапно вызовут на заседание в Визенгамот! Или международной конфедерации магов срочно понадобится ее президент. Или просто потребуется явить лик Великого Чародея народу.

По идее, мне сейчас нужно спасать Избранного от его мерзкой родни, вызволять Блэка из тюряги, доставать из Шляпы зубочистку Гриффиндора и идти изничтожать крестражи Волди, портя бесценные безделушки, созданные Основателями. Но, с другой стороны, а если родня Поттера не такая уж и мерзкая? А если Сириус в Азкабане гниет за дело - из канона-то хрен пойми, за кем числится дюжина убитых магглов, за ним или за Крысюком? А если вся эта история с осколками души Темного Лорда - чистой воды липа? Вот и выходит, что пока память Альбуса продолжает артачиться, мне нужно сидеть на попе ровно и по возможности не отсвечивать.

Придя к такому выводу, я неожиданно задремал. И стоило моему сознанию отключиться, как на поверхность сразу полезла каша из воспоминаний Дамблдора. Сотни разрозненных видеофрагментов проигрывались перед моими глазами, оставляя после себя сумбур и смятение. Хорошо еще, порнографические эпизоды подсознание мне не демонстрировало, но все равно, приятного в этом времяпрепровождении было мало.

Разбудил меня хлопок. Это уже знакомая домовушка принесла ужин - пару кружек с горьковатыми настоями болотного цвета и большую тарелку салата из каких-то одуванчиков. Ощущая себя кроликом, я умял безвкусную траву, поблагодарил ушастую малышку и стал гадать, чем бы заняться. Помфри в палату не заглядывала, ни МакГонагалл, ни другие работники Хогвартса навещать своего приболевшего начальника не спешили, и я конкретно заскучал. Спустя полчаса бездумного отлеживания боков седая голова все же сподобилась родить полезную идею. Вызвав Ниппи, я велел ему принести пару книжек из директорской библиотеки.

По чистой случайности доставленные домовиком тома оказались посвященными окклюменции - искусству сокрытия воспоминаний. Чтиво оказалось занятным. Авторы талмудов утверждали, что регулярные занятия медитативными техниками не только помогают защитить собственные знания от легилиментов, но и развивают у магов навыки аналитического мышления, закладывают основы эйдетической памяти, ускоряют обучение... в общем, всячески полезны даже тем, кто не собирался шастать по чужим мозгам. Причем, что любопытно, несмотря на обилие зубодробительных терминов, текст был вполне понятным. Более того, у меня возникло стойкое ощущение, что эти книги ранее я уже читал, а все приведенные упражнения на концентрацию удалось выполнить с первого захода.

Меж тем вечер вступал в свои права. В палате стемнело. Пришлось взять палочку и освоить-вспомнить очередное заклинание - люмос, поскольку я понятия не имел, как можно зажечь висевшие на стенах светильники (судя по форме, масляные). Выключателя рядом со входом не наблюдалось, а память не спешила давать подсказку. Ответ на загадку дала Помфри, нарисовавшаяся с вечерним обходом. Колдомедик просто махнула палочкой, и лампы тотчас осветили палату ровным желтоватым светом.

Меня тщательно изучили диагностическими заклинаниями, выдали очередную кружку с зельем и объявили, что настало время для зарядки. Второй раз выполнять комплекс упражнений было легче, однако после него я все равно напоминал загнанную лошадь. Отправив меня принимать водные процедуры, Поппи в приказном порядке порекомендовала заканчивать 'неудачную пародию на первокурсника перед экзаменом' и по возвращении ложиться спать. Опасаясь наказания типа профилактической клизмы, ополоснувшись и натянув свежую пижаму с васильками, я не стал дочитывать последние главы древнего фолианта, а растянулся на койке и попытался задремать.

Но сон не шел. Несмотря на усталость в натруженных мышцах, сознание оставалось ясным и свежим. Я таращился в темноту, пытался считать про себя, анализировал полученные за день крупицы информации о незнакомом мире, но ничего не помогало. Возникла мысль сбегать к Поппи и попросить снотворного, но была признана идиотской. Нахрена мне еще одна порция бессмысленной нарезки из кинохроники жизни Дамблдора?.. Постойте-ка, а почему бессмысленной-то? Да, у меня пока не получается осознать информацию, содержащуюся в отдельных фрагментах, но что если попытаться расставить их в хронологическом порядке?

Я вспомнил прочитанные книги. В одной из них приводилась методика, получившая название глубокой медитации. По заверениям авторов, она позволяла магу упорядочить свои воспоминания, рассортировать их по категориям и тем самым оптимизировать процесс поиска необходимых знаний. За заумными терминами и пространными объяснениями на несколько десятков страниц скрывались три основных этапа: нужно погрузиться в себя, создать в воображении виртуальное пространство, отображающее область долговременной памяти, а после провести работу с ее содержимым. Прикинув возможные риски (сделав что-нибудь не то, можно не только лишиться возможности овладеть чужими знаниями, но и свои потерять!), я все же решил воспроизвести специфическую технику.

Первый этап прошел, как по маслу. Выровняв дыхание, я принял максимально удобную позу и попытался отрешиться от окружающего мира. Не сразу, но это у меня получилось. Я полностью отсек все ощущения, сосредоточившись на построении образа хранилища своей памяти. И вот тут начались проблемы. Несмотря на мои старания, представить помещение с компьютерным столом, кожаным креслом, огромным монитором и серверами, стоящими у стен и таинственно помигивающими светодиодами, не получалось.

И вроде бы делал я все правильно, и вроде бы недостатка фантазии у меня никогда не наблюдалось, а соткать из окружающей меня тьмы нужный образ не удавалось. Множество безуспешных попыток, десятки экспериментов, а хранилище памяти все не желало материализовываться. Разозлившись, я пошел на последний заход, уже не держа в сознании выбранный образ, а отчаянно желая добиться хоть какого-то результата. И неожиданно дело сдвинулось с мертвой точки. Вокруг меня возник серебристый туман. Боясь спугнуть удачу, я с надеждой вглядывался в эту фосфоресцирующую дымку, которая постепенно начала уплотняться, формируя неясные очертания предметов, насыщаясь красками...

'Да это же библиотека!' - подумал я, опознав проступающие в тумане огромные книжные стеллажи.

Следом пришло желание стукнуть себя по лбу. Серверная, компьютер с монитором... Но тело-то не мое! И досталось оно мне со всеми умениями прежнего хозяина, о чем я по глупости позабыл. Разумеется, директор давно освоил данную методику, выбрав в качестве образа понятную и привычную ему ассоциацию, и мне нужно было всего лишь найти и задействовать нужный навык, а не кидаться очертя голову строить свой собственный внутренний мир!

Осознание ошибки ускорило процесс. Клочки серебристого тумана рассеивались, открывая вид на библиотеку Дамблдора. И увиденная картинка мне не понравилась. Таинственный полумрак, дубовый стол с креслом-троном - точные копии тех, что стояли в директорском кабинете, и огромные, уходившие под потолок стеллажи. Пустые. Нет, книги в библиотеке имелись, но все они валялись на полу неопрятными грудами. С оторванными обложками, вырванными страницами, некоторые и вовсе представляли собой горстки бумажных ошметков, как будто их перемололи в шредере.

- Ну и бардак! - констатировал я, почесав в затылке.

Затем с удивлением оглядел свою руку, засвидетельствовал отсутствие бороды, необъятного пуза и понял, что подсознание решило воссоздать привычное мне тело. Любопытный казус, однако! Но не будем предаваться раздумьям на извечную философскую тему формы и содержания. Сейчас главное - разобраться с беспорядком...

Ага, знать бы только, как это сделать! Ведь в книгах не содержалось подробных инструкций по работе со своими воспоминаниями. Лишь общие фразы. Предполагалось, что маг, сумевший добиться визуализации собственного разума, сам интуитивно дойдет до способов работы с ним, а подсознание убережет его от фатальных ошибок, полагаясь на природный инстинкт самосохранения... Ну, допустим. А мне-то как быть с этой макулатурой?

Нагнувшись, я поднял одну из книг с оторванной обложкой и ради интереса полистал. Страницы были девственно пусты, ни текста, ни рисунков не наблюдалось. Хмыкнув, я взял валявшуюся рядом кожаный переплет без содержимого, на котором также отсутствовали надписи, и вложил в него находку. Так, что дальше? Где взять скотч или хотя бы клей, чтобы 'подлечить' увечный фолиант? А с другой стороны, зачем мне книга, не содержащая информации?

Задумавшись, я вдруг ощутил, как от моих рук начало исходить тепло, которое жадно впитывалось найденным томом. Спустя несколько секунд это чувство ушло, но когда я осмотрел фолиант, то с удивлением обнаружил, что выглядит он, как новенький. Помятые страницы разгладились, да и обложка больше не собиралась расставаться с содержимым. Вот только текста в книге так и не появилось. Да и был ли он там изначально?

Раскрыв том посередине, я поднес желтоватые страницы к глазам, рассматривая поверхность плотной бумаги в поисках следов типографской краски. В следующий миг в месте сшивания листов возникло свечение. Поначалу неяркое, оно стремительно набирало силу. Последовала яркая вспышка, и на краткий миг я ослеп, а проморгавшись, с изумлением обнаружил себя на берегу реки.

- Альби, догоняй! - раздался позади меня звонкий голосок.

Обернувшись, я увидел двух ребятишек - мальчика и девочку. Последней навскидку было лет пять-шесть, ее светлые волосы были заплетены в две косички и украшены пышными оранжевыми бантиками. Мальчик выглядел старше, обладал густыми темно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице. Дети с радостными криками и смехом носились друг за дружкой по зеленой траве, пугая бабочек и кузнечиков.

Откуда-то пришло понимание: это - лето тысяча восемьсот девяносто второго. Завтра веснушчатый мальчик пойдет вместе с отцом за покупками, ведь ему совсем скоро предстоит поступить в Хогвартс, лучшую школу магии на свете, где придется днем и ночью учить сложные заклинания. Он же пообещал матери, что непременно станет Великим Магом, а для этого придется много работать, слушаться наставников и строго соблюдать дисциплину! Но пока учебники не куплены, можно насладиться отдыхом и подурачиться вместе с сестренкой...

Не знаю, сколько я простоял на берегу реки, с глупой улыбкой наблюдая за играми детей, а затем и за рыбалкой, в этот день оказавшейся неудачной. Просто в один прекрасный миг картинка сменилась, и я осознал себя все в той же библиотеке, уставившимся на пустые страницы. Захлопнув книгу, я ошеломленно потряс головой и выдохнул от избытка чувств:

- Хрена себе! Вот так десять-'дэ' кинотеатр!

Я ведь не просто следил за происходящим, а буквально проживал его! Чувствовал запахи травы и полевых цветов, ощущал переполняющее грудь веселье, слышал мысли Дамблдора... И это было потрясающе! Как будто я сам стал беззаботным наивным ребенком, грезившим о великих свершениях.

Почувствовав, как губы снова растягиваются в дурацкой ухмылке, я взял себя в руки, водрузил восстановленную книгу на пустую полку и поднял следующую. Та была повреждена намного сильнее и представляла собой ворох мятых страниц, вдобавок выпачканных в чем-то липком. Придав стопке подобие формы, я сунул ее в первую попавшуюся обложку и уже осознанно овеял своей силой. Как домовика. Спустя десяток секунд в моих руках лежал новенький том, который я уже не стал изучать, а просто определил на стеллаж.

Книга за книгой отправлялись на полку. Одни удавалось восстановить легко, над другими приходилось колдовать подольше, некоторые вообще отказывались реанимироваться без недостающих страниц. Но когда я спустя пару часов кропотливой работы оглядел результат, то не сдержал обреченного вздоха. Бардака меньше не стало. Несмотря на то, что одна из полок оказалась полностью заставленной фолиантами, это была капля в море. Груды ожидающей моего внимания макулатуры уходили вдаль и терялись во мраке, порождая мысль, что горбатиться мне тут до самой пенсии.

Нужно было искать другой способ. Поразмыслив немного, я подошел к одной из куч, состоящей из каких-то ошметков, вытянул руки и представил, как из меня выходит живительная сила. Чудодейственное тепло из моих ладоней потекло на покалеченные книги. Пару минут ничего не происходило. Тогда я увеличил силу передачи, и груда вяло зашевелилась. Собрав волю в кулак, я добился, чтобы выходящая из меня энергия превратилась в бурный поток, и только тогда дело пошло на лад. Бумажные обрывки сами собой начали составляться в целые страницы, те собирались в пачки и прятались под обложки. Спустя пару минут все замерло. Ощутив, что моя сила расходуется попусту, я прекратил подачу. Передо мной лежали, поблескивая кожаным переплетом, пухлые книжные тома, которые осталось расставить по полкам. Справившись с этой нехитрой задачей, я перешел к следующей куче...

Когда на стеллажах обосновались более тысячи восстановленных книг, я почувствовал сильную усталость и расстроился. Я ведь уже настроился управиться за один заход, а тут такой облом. Оглядев достигнутый результат, я прикинул, не изучить ли мне еще какое-нибудь воспоминание. Но особого желания не наблюдалось, а усталость давила на нервы тяжким грузом. К тому же, неизвестно, сколько прошло времени во внешнем мире, и не стала ли моя глубокая медитация причиной паники Помфри, вознамерившейся устроить ночной осмотр и обнаружившей своего пациента в коме.

И я решил заканчивать. Сосредоточившись, я вынырнул из своего разума в реальность и зашипел от волны невыносимой боли, источником которой оказалась моя голова. Похоже, я сильно напортачил, копаясь в памяти директора, и сейчас седовласая черепушка открытым текстом заявляла, что готова в любой момент пораскинуть мозгами, добавив в интерьер палаты алых мазков. Боль была настолько сильной, что у меня даже появилась мысль позвать на помощь Помфри. Но как появилась, так и пропала, снесенная ураганом ощущений. А когда я попробовал пошевелиться, очередная волна боли, много сильнее предыдущей, отправила мое сознание во тьму...

* * *

'Хм, незнакомый потолок...' - подумал я, открыв глаза.

Проснувшаяся память ехидно напомнила, что я, вообще-то, угодил в мир Поттерианы, а не Евангелиона, и восторгаться незнакомыми потолками мне по сеттингу не положено. Быстрые взгляды по сторонам подтвердили - мои ночные эксперименты таки не привели к преждевременному летальному исходу и радикальной смене фандома. Я все еще находился в больничном крыле Хогвартса, провалявшись в отключке до самого утра. С одной стороны, можно вздохнуть с облегчением - очередного 'попадалова' не случилось, и мне не придется заново проходить весь этот ад с лихорадочным вживанием в роль и реалии окружения, но с другой... угодить в какой-нибудь японский гаремник я бы не отказался!