Бог Кулинарии Глава 157. Причина их голода (1)

     Прямая трансляция закончилась. Последним сообщением в чате было [Я страшно проголодался]... И еда и эпическая битва закончились. Персонал ресторана и съёмочная команда начали собираться и один за другим уходили из комнаты. Самюэль повернулся к Рэйчел, на лице было серьезное выражение:

     – Рэйчел. Если вы не против, мы можем поговорить наедине?

     – Я не против, но…

     Рэйчел посмотрела на Мартина. Тот кивнул - мол, всё в порядке. Самюэль заговорил с посветлевшим лицом:

     – Я не отниму много вашего времени. Пожалуйста, пойдемте за мной, я покажу дорогу.

     Самюэль отвёл Рэйчел в пустую комнату по соседству. Рэйчел небрежно села на стул. Самюэль сел рядом. Он молчал.

     "Ему трудно даже заговорить об этом?"

     Сцепленные руки Самюэля дрожали. Он молча облизывал губы. В конце концов, Рэйчел не выдержала:

     – Если вы продолжите молчать, разве не будут ложью ваши прошлые слова о том, что вы не отнимете у меня много времени?

     – Простите. Я не знаю, с чего начать…

     – Я помогу. Прежде всего, что вы хотите сказать? Это вопрос? Просьба? Или, может быть, вы хотите что-то сообщить?

     – … Если мне действительно пришлось бы это так классифицировать, это было бы вопрос… но в то же время и просьба. Мой ресторан… как он вам?

     – Вы так серьёзны... Мне вдруг стало интересно, что вас беспокоит. Разве вы уже не задавали этот вопрос на трансляции?

     – Я хочу узнать ваш ответ, когда вокруг не будет камер.

     Самюэль был серьёзен. Рэйчел непонимающе смотрела на него.

     – Самюэль, вы шеф-повар трёхзвёздочного ресторана. С чего вдруг шеф, восседающий на вершине, к которой стремятся все повара в мире, так переживает о чем-то вроде моего ответа?

     – Не все шефы трёхзвёздочных ресторанов одинаковы. Будь я обычным поваром, я бы не задал этот вопрос. Я бы не хотел показывать вам свою слабую сторону. Тем не менее, вы - Рэйчел Роуз. Вместе с Даниэлем Роуз вы являетесь легендой и кумиром всех шеф-поваров западной кухни. Хоть и отчасти, но я тоже связан с западной кухней.

     Взгляд Рэйчел дрогнул при упоминании имени Даниэля. Рэйчел вздохнула, прежде чем сказать:

     – Было бы лучше, если бы я не услышала того, что вы только что сказали. Всё это означает, что сказанное мной сильно на вас повлияет. Я впервые посетила ваш ресторан и попробовала далеко не все блюда, которые вы здесь подаёте.

     – Я понимаю. И у меня достаточно ума, чтобы понять, к каким советам стоит прислушаться, а какие проигнорировать. Поэтому вам не стоит обо мне так беспокоиться.

     По виду Рэйчел нельзя было сказать, что она полностью согласна с этим, однако, она не могла проигнорировать искренность Самюэля. Наконец она заговорила:

     – Как и сказал Джереми ранее, ваше желание угодить одновременно и местным жителям и иностранным туристам, может стать проблемой. Уверена, вы сильно об этом беспокоитесь.

     – Да, вы правы. Я считал, что если смогу хорошо объединить две разные кухни, то получится привлечь обе категории посетителей, но это оказалось ошибкой. Попытка их объединения закончилась тем, что, вместо того чтобы объединить все достоинства обеих кухонь, они просто оказались плохо склеенными вместе. Я был счастлив получить свою третью звезду, но не могу найти оправдания мнениям посещающих мой ресторан эпикурейцев.

     – И каково их мнение?

     – Неоднозначное. Они говорили, что наша кухня удивительная, но не могли назвать её ни японской, ни западной, говоря, что это просто дурачество. Они и правда сказали нечто подобное.

     Рэйчел вздохнула. Голос Самюэля стал более страстным и немного дрожал от гнева, не направленного на кого-то конкретного:

     – Кто-то из посетителей даже сказал, что шеф-повар готовил от балды, не прикладывая ни малейших усилий. Хотя я определённо вложил всё, что у меня было! Я каждый день теряю сон, размышляя о том, как сделать ещё лучшие блюда. Каждый раз, когда я слышу подобное, я хочу просто всё бросить и расслабиться, но… замечая даже малейшую улыбку на лицах моих посетителей… я понимаю, что я тот, кто никогда не покинет кухню.

     – Все повара такие. На кухне мы чувствуем себя живее, чем где-либо ещё. Самюэль, я понимаю ваши чувства. Это больно. Однако, особенно в такие времена, вы должны прочно держаться за опору, которую вы возвели в своём сознании.

     – Моей опорой был мой учитель. Прежде чем он умер… Вот почему сейчас я хочу использовать ваше мнение в качестве поддержки, чтобы поддержать опору, которую учитель помог мне выстроить.

     Услышав его серьёзный голос, Рэйчел не могла ответить не подумав. То, что шеф-повар трёхзвёздочного ресторана задаёт ей такой вопрос, значит, что он серьёзно колеблется. Нелегко было сказать что-то столь важное, чтобы унять его беспокойство.

     – Я…

     Поэтому, когда Рэйчел заговорила, её слова исходили из её сердца.

     – То, что я являюсь легендой не значит, что я никогда не сомневаюсь. Вы сказали, что ваша опора дрогнула после смерти учителя. Я была такой же. Мой муж был моей опорой.

     – … Случившееся с вашим мужем было ужасной трагедией.

     – Да, это было трагедией. Я думала, что никогда не смогу с этим справиться. И, честно говоря, я так и не смогла этого сделать. Вот почему я чахну, как старушка, последние десять лет.

     – Тем не менее, вы преодолели это.

     – Преодолела…

     Рэйчел неторопливо обдумывала это слово. Неужели она действительно преодолела это? Нет, ей ещё только предстоит сделать это. В конце концов, она ещё ничего не достигла. Преодоление было таким словом, которое она сможет сказать только после того, как вернёт себе всю свою прошлую славу.

     Тем не менее, она не смогла произнести вслух настолько неуверенные слова. Она не хотела показывать, как низко пала, и, что самое главное, понимала, что такие слова ничем Самюэлю не помогут. Рэйчел медленно потянулась и положила руку на плечо Самуила, поверх шрама этого маленького мальчика, который состарился с годами.

     – Не существует океана, где не бывает бурь. Однако без ветра корабли не поплывут. Порой, как и я, вы можете укрыться на островке поблизости и отдыхать, не возвращаясь обратно… но если мы не хотим забывать нашу цель, то должны вернуться в океан.

     – Что я должен… что мне нужно сделать, чтобы корабль не затонул?

     – Причины, по которым корабль тонет, просты. Он либо встречает стихийное бедствие, либо получает пробоину на рифах. Но и того, и другого вы можете избежать, если выберете верный курс, который будет зависеть только от того, к какому острову вы стремитесь.

     – … Вы о том, о чём говорили ранее, Рэйчел, что вы взяли курс на оформление?

     – Да, и если быть точнее, я выбрала курс на создание еды, которой вы будете рады ещё до того, как её попробуете.

     – Это сложно для меня. Я пытался найти точки пересечения разных кухонь мира и японской, чтобы показать их слияние, но меня продолжает мучить сомнение, что фокусироваться на их слиянии, возможно, было ошибочным выбором.

     Получив свою третью звезду, он был счастлив, что его философию и его кулинарию признали. Однако, это длилось недолго. Третья звезда лишь значительно увеличила ожидания посетителей, оправдать которые оказалось сложнее, чем он предполагал.

     – Иногда я завидую. Японские мастера, которые сосредоточились на кухне одного типа и совершенствовались в ней… нет, скорее это относится не только к японским, а и ко всем великим поварам мира. Уверен, что у всех есть свои заботы, но я сомневаюсь, что они так же не уверены в своей кулинарной философии.

     – Это глупые сомнения.

     Рэйчел так твёрдо заявила о том, что нет причин думать над этим, словно это было совершенно очевидно. Самюэль немного удивлённо посмотрел на неё. Рэйчел продолжила полным уверенности голосом:

     – Вы определённо идете неторенной дорогой. Уверена, быть пионером очень трудно. Я и правда сосредоточилась на пути, который вы только что назвали, но одно это не делает меня мастером. Мастера – это те, кто способен идеально выразить вкус, который хотят показать на своей тарелке. По какому пути вы бы не пошли, я уверена, что вы тоже станете таким, когда достигните его конца.

     Самюэль не мог ничего сказать ответ. Единственным, что он мог издать, был стон, наполненный восхищением.

     – Будет буря. Волны будут разливаться по палубе. Паруса промокнут, а руль может сломаться. Однако, это не может изменить путь, по которому вы должны идти. Буря также не может поглотить остров в конце вашего пути. Позвольте своему кораблю плыть.

     Рэйчел улыбнулась. Самюэль всё ещё не мог произнести ни слова, потому просто смотрел на её лицо, поражённый её словами. Рэйчел снова заговорила, но в этот раз она говорила не с Самюэлем, а с собой:

     – Я позволю своему кораблю выйти в море.

 

* * *

 

     – Вот всё и закончилось.

     Грустно пробормотал Чжо Минджун, поздно вечером вытирая мокрые волосы полотенцем. Посмотрев на него, Андерсон спросил:

     – Почему? Ты расстроен?

     – А как тут не расстроиться? Как только мы официально начнём работать шеф-поварами, у нас не останется времени для путешествий. Не будет ошибкой сказать, что это может оказаться нашим последним опытом путешествий. Если, как шеф-повар, ты получишь звезду, то тебя будут часто приглашать в подобные передачи.

     – Я должен защищать кухню. Почти всё время.

     – У Алана и Джозефа не было проблем со съёмками. Подобные трансляции скорее идут на пользу посещаемости ресторана. Конечно, если ты хочешь заработать много денег, то выгоднее организовать закусочную, нежели ресторан высокой кухни.

     Чжо Минджун горько улыбнулся в ответ. Сказанное Андерсоном не было лишено смысла. В действительности было много модных рестораном, оказавшихся в минусе из-за непосильного бремени оплаты дорогих ингредиентов. Большую прибыль приносят только самые лучшие рестораны, которые всегда кем-то забронированы.

     – Есть ли место, куда ты хотел бы отправиться, но не можешь? – спросил Чжо Минджун.

     – Корея, – без раздумий ответил Андерсон.

     Бросив на него удивлённый взгляд, Чжо Минджун спросил:

     – Корея? Ты никогда не говорил, что тебе нравится корейская кухня. Что ты хочешь попробовать?

     – Вместо того, чтобы желать попробовать что-то… я бы хотел посмотреть на страну, где ты вырос. Вообще, японская и вьетнамская кухня есть повсюду, даже в Америке. Корейская кухня только начинает распространяться, а потому найти её можно далеко не везде. Вот почему я хотел бы попробовать настоящую корейскую еду хотя бы раз.

     – … Думая об этом после твоих слов, я понял, что хоть это и моя родная страна, я не уверен, что действительно знаю корейскую кухню.

     Проведя всю жизнь в Сеуле, он всего раз попробовал блюдо местной кухни, когда, будучи студентом, отправился на экскурсию в провинцию.

     – Это может стать проблемой.

     Что бы он не говорил, основы кулинарии Минджун получил в Корее. Без понимания кулинарии страны, в которой он родился и вырос, он был словно кореец, пытавшийся выучить английский, даже не знавший, как правильно говорить по-корейски. Конечно, его обстоятельства были немного другие, но всё же.

     – Ты хорошо знаешь американскую кухню?

     – Сначала принеси воды. Нет, лучше чай. Чёрный. И удостоверься, что он тёплый.

     "Он продолжает делать из меня своего слугу…"

     Хотя Чжо Минджун и дулся, он всё же отправился делать чёрный чай. Глядя на быстро закипающую воду, у него на уме крутился вопрос.

     "Как долго продлится это наказание?"

     Вернувшись с чаем и страшными мыслями, и, видя, с каким показным высокомерием Андерсон ожидает чая, Чжо Минджун заговорил, когда начал наливать чай:

     – Как долго будет длиться это наказание?

     – Про время никто не говорил. Значит навсегда.

     – … Я не буду этого делать.

     – Делай что хочешь.

     Он согласился слишком легко. Когда Чжо Минджун с недоверием взглянул на него, Андерсон продолжил:

     – В мире слишком много людей, легкомысленно разбрасывающихся своими словами. Разочаровывает, что ты из таких.

     – … Хорошо. Я сделаю это. Давай. Тем не менее, тебе нужно установить временные рамки. Гуманные.

     – Давай будем честны друг с другом. Ты знал, что не было ни слова о времени наказания. Ты ничего не сказал об этом тогда, полагая, что сможешь выиграть?

     Это неожиданное и необоснованное предположение звучало настолько разумно, что даже Чжо Минджун, будучи проигравшей стороной, чуть не согласился. В тот момент, когда он собирался быстро опровергнуть сказанное Андерсоном, заиграла мелодия. Это был телефон Чжо Минджуна.

     – Поговорим после того, как я отвечу на звонок.

     – Кто это?

     Несмотря на то, что он всё же задал этот вопрос, по его лицу можно было сказать, что ответ на этот вопрос был очевиден. Хотя Чжо Минджун хотел сказать, что Андерсон ошибся, он не мог. Всё было так, как ожидал Андерсон. Минджун прокашлялся, чтобы привести голос в порядок, а затем поднёс телефон к уху.

     – Кая?

     [Ты можешь говорить?]

     – Да. Мы сейчас отдыхаем. А ты?

     [У нас уже утро. Я в Сиэтле.]

     – Твоё расписание теперь ограничено Америкой?

     [Если точнее, Калифорнией. Думаю, я ещё долго пробуду в Лос-Анджелесе. Буду шеф-поваром нового ресторана Великий Шеф-Повар… ну или точнее, талисманом, притворяющимся шефом.]

     Чжо Минджун молча рылся в своей памяти. После победы на Великом Шеф-Поваре, победитель должен был проработать в роли шеф-повара ресторана Grand Chef в течение одного года. Это был новый ресторан, но разве он находился в Лос-Анджелесе?

     – Припоминаю, что ресторан Рэйчел тоже в Лос-Анджелесе. А ещё в Венеции и Санта-Монике.

     [Ресторан, в котором я буду, больше последнего.]

     – Вместо того, насколько он большой или необычный, лучше скажи, это близко? Нет, всё должно быть в порядке. Раз он находится в Лос-Анджелесе, то, в любом случае, не может находиться слишком далеко. Может быть, мы сможем видеться довольно часто.

     [Не знаю… Надеюсь, что сможем, но эти люди слишком грубы со мной.]

     Её голос повеселел. Увидев улыбку на лице Чжо Минджуна, Андерсон скорчил лицо и спросил:

     – Ты хочешь, чтобы я потерял аппетит?

     – Ты всё равно не будешь есть.

     [Ммм? Я не буду завтракать?]

     – Нет, я говорю Андерсону. Он сказал, что теряет аппетит.

     [Пф, этому жирдяю не повредит небольшая голодовка. Может быть это вернёт его в чувство.]

     Чжо Минджун молча посмотрел на тело Андерсона. Неважно, как он на это смотрел, ему было очень далеко до свиньи. Хотя... может, мускулистый кабанчик?

     – Что сказала Кая? – спросил Андерсон.

     – Не желаешь ли ты похудеть?

     – Как хозяин я приказываю тебе. Прямо сейчас скажи Кае, что думаешь, что она набрала немного лишнего веса и срочно должна сесть на диету.

     – Что?

     – А затем сразу повесь трубку. Если ты сделаешь это, я прямо здесь и сейчас закончу твоё наказание.

     Он не собирался с этим соглашаться, но предложение Андерсона было довольно соблазнительным. Глаза Чжо Минджуна моргнули в нерешительности… и, всё ещё полный нерешимости, он заговорил:

     – Кая. Слушай, не злись. Ты же можешь пообещать не злиться, хорошо?

     [Что?]

     – Если честно, я думаю, не стоит ли тебе самой сесть на диету?

     [Твою ж ма…]

     Чжо Минджун быстро повесил трубку, прежде чем Кая успела закончить предложение. На другом конце сейчас, скорее всего, раздавались всевозможные ругательства. Ну а Андерсон откинулся на кровати с довольной физиономией.

     – Так вот каков... вкус власти, – тихо пробормотал он.