Бог Музыки Глава 26

"Это он?"

Канюн большими шагами направился к палате с надписью 1509 на двери. Он не хотел приходить в больницу с кем-то, кроме Хи Юн, но сегодня он даже купил корзину с фруктами и вошел внутрь.

"Кто там?"

Как только Канюн вошел, его встретила худая женщина средних лет, которая бездумно смотрела в окно.

"Алло? Я Ли Канюн, руководитель стажера Со Ханю".

"О, ой. Зачем руководителю группы приходить в такое место?"

Невозможно, чтобы мать Со Ханю не знала Канюна. Всему виной история, которую Со Ханю всегда рассказывала - о том, что руководитель группы выбрал ее, чтобы стать певицей. Думая о том, что она встретит его в больничной палате, мать Со Ханю немного смутилась. Из-за не накрашенного лица и почти исчезнувших волос. Она быстро надела шляпу и посмотрела в зеркало, прежде чем должным образом поприветствовать Канюна.

"Нет, я должен был раньше вас найти, прошу прощения".

"Нет, ничего. У Ханю все хорошо в компании, верно?"

"Да, конечно".

Тема, которую матери любят больше всего, - это их ребенок. Мать Со Ханю не была исключением. Канюн много рассказал ей о ее ребенке. От того, что она была отличницей в компании, до того, что она станет такой певицей, поэтому ей не о чем беспокоиться - история Канюна заставила ее погрузиться в нее.

Когда с момента прихода Канюна прошел около часа, вошел отец Со Ханю. Возможно, из-за того, что он приехал сюда прямо из компании, он все еще был в костюме. Он запаниковал, когда увидел в палате незнакомого мужчину.

"Дорогая, кто этот человек..."

"Милый, представься. Это руководитель группы нашей дочери Ханю в компании. Руководитель группы, о котором Ханю всегда говорила, что он выбрал ее".

"Ооо!! Приятно познакомиться!!"

В отличие от тихой матери, отец Со Ханю был довольно непринужденным. Он пожал руки Канюну, предложил ему сесть, прежде чем дать ему что-нибудь поесть, и начал расспрашивать о разном. Похоже, отец Со Ханю тоже хотел много узнать о своей дочери, поскольку Канюну пришлось повторить то, что он уже говорил. Однако Канюн не проявил никаких признаков дискомфорта.

Поскольку они долго разговаривали, мать Со Ханю уснула от усталости. Канюн и отец Со Ханю вышли на улицу, чтобы вместе покурить.

"Спасибо".

Отец Со Ханю прикурил сигарету Канюна. Их белый дым сигарет развеялся в небе.

"Как состояние госпожи?"

Наконец Канюн смог спросить то, что действительно хотел. Это было то, о чем он не мог легко спросить внутри палаты.

"У нее средняя стадия рака печени. Сказали, что ее можно вылечить, поэтому нам нужно приложить больше усилий. Например, тщательно ухаживать за ней".

"Кажется, это сложно".

"Нет, главы семейств не знают таких вещей. Все в порядке".

Канюн глубоко посочувствовал этим словам. Глава семьи был сильным существом. Если у человека есть что-то, что нужно защитить, он станет сильнее всех. Как и сам Канюн.

"Возможно, с нашей Ханю что-то случилось?"

"..."

Мужской разговор был серьезным. Пока сигаретный дым рассеивался, отец Со Ханю понял, что Канюну есть что сказать.

"Что-то случилось с..."

"Нет, разве вы это хорошо не знаете? Ханю очень трудолюбива".

"Знаю. Она слишком зацикливается на чем-то - если это можно считать проблемой".

"Вот именно. Поэтому я и пришел".

"Значит, что-то все же произошло..."

Канюн извинился и достал еще одну сигарету. Он редко курил, но как ни странно, сейчас ему захотелось покурить. Казалось, на отца Со Ханю это тоже подействовало, так как он тоже закурил.

"Ханю подрабатывала. Она сказала, что в фастфуде".

"Подработка... Компания запрещает подрабатывать?"

"Да. Мы исключаем все, что может отвлекать от занятий. Из-за этого Ханю понесла наказание".

"Наказание? Тогда..."

Это несерьезно. Всего три дня отстранения. Разумеется, это никак не помешает ей стать певицей, так что не волнуйтесь. Я пришел сюда, потому что знаю, что ХаНю будет и дальше подрабатывать. Я пришел, чтобы положить этому конец.

— Разве трехдневное отстранение — это несерьезно? Продолжать подрабатывать? Что вы имеете в виду под…

— Конечно, отстранение — серьезное наказание. Однако сейчас могу вас заверить, что это никак не помешает ее пути к карьере певицы и ее деятельности в этом качестве. Я беру на себя ответственность в этом плане.

Глядя на отца Со Ха Ню, остолбеневшего от слова «отстранение», Кан Юн на мгновение замешкался. Вмешиваться в дела чужой семьи было очень невежливо. Однако если он не сделает этого сейчас, то в будущем Ха Ню может столкнуться с еще большей проблемой. Кан Юн собрался с мыслями и заговорил.

— Мне очень жаль, но я знаю, что из-за лечения рака вашей семье стало трудно. Поэтому Ха Ню тоже подрабатывает.

— Хе-хе… эта девчонка… ей не надо… Да, вы правы. У нас немного напряженная ситуация с расходами на жизнь, но я могу справиться со всем на свою зарплату. И у нас есть накопления.

— Ха Ню, похоже, не очень это понимает. Девочка вроде Ха Ню относится к тому типу, который будет продолжать делать то, что вынуждена была сделать, если решит, что это правильно. Если так случится, мне придется придерживаться принципов, даже если я буду продолжать работать с Ха Ню… А я хочу работать с ней долгое время. Пожалуйста, помогите.

Отец Со Ха Ню хорошо понял этого человека по имени Кан Юн. Он очень беспокоился за свою дочь, потому что слышал, что многие люди только и говорят о том, как сделать кого-то певицей. Но подумать только, этот человек пришел к нему с таким предложением… Такие люди в наше время редкость. По его словам, компании обращались с учениками, как с расходным материалом, но этот человек был совершенно другим.

— Я понял. Я поговорю об этом с Ха Ню.

— Я слышал, что Ха Ню хорошо прислушивается к отцу. Насколько мне известно, ее самый уважаемый человек — это отец.

— Хо-хо. Так, значит. Не волнуйтесь. И спасибо вам.

Еще раз обратившись к отцу Со Ха Ню, Кан Юн вышел из больницы.

В автобусе по дороге домой Кан Юн думал о Со Ха Ню.

«В «прошлом» Со Ха Ню, или, другими словами, певица Юн (прим. ред.: ее сценическое имя) никогда не говорила о своей матери. И почему-то ей не очень нравилась компания. Первой, кто двинулся в сезон продления контракта, тоже была Юн. Разве не потому, что с ее матерью связано что-то вроде этого? Я не хочу, чтобы это обернулось плохо…»

Переходя мост Ханган, Кан Юн на мгновение закрыл глаза, думая о многом.

Следующий день.

В комнату учениц практики пришло пугающее уведомление.

“Со Хан Ю дисквалифицирован на 3 дня. Причина: неявка в течение 4 дней”.

“Ой-ёй?!.”

Шесть учениц, в том числе Со Хан Ю, которая сегодня не опоздала, расширили глаза после того, как услышали падающую с губ тренера бомбу.

“Что? Три дня дисквалификации за четыре опоздания?”

“Занятия по вокалу - это вам не шутки”.

Чон Мин А и Ли Сам Сун были удивлены и сказали по строчке каждая. Остальные ученицы тоже перешептывались.

“Тихо, тихо!! Со Хан Ю, потренируйся до сегодняшнего дня и иди домой сегодня. Ты же знаешь, что ты не можешь оставаться в общежитии во время дисквалификации, не так ли?”

“Да”.

“Ну что ж, приступим к сегодняшней тренировке?”

Даже не успев поболтать, началась тренировка. Как всегда, тренировки учениц проходили строго, и они продолжались до тех пор, пока все ученицы не падали без сил.

“Спасибо за усердную работу”.

После окончания тренировки девушки усталыми потянулись в душевые. Девушки, от которых исходил густой запах пота и пара, больше не были энергичными подростками.

“Ах… Какая тренировка… такая тяжелая…”

Беспечная Ли Сам Сун тоже хромала в конце тренировки. Она даже не знала, как так быстро закончился отдых. Тренировки и еще больше тренировок. Тупая спартанская тренировка заставляла их дрожать от одной мысли о ней.

“Ах, я хочу спать вот тааааак…”

Чон Мин А, которая всегда была живой, тоже была с погасшими глазами. Казалось, она заснет, как только ляжет.

“Это так безумно!! Я…” (П/п: произнесено на английском)

“Закрой ей рот. Она опять говорит по-английски”.

“[email protected]#$%!!”

От Эйли Чон, которая что-то бормотала на английском, до Чон Мин А, которая это ненавидела, и Хан Джу Ён, которая играла. - Они были измотаны тренировками, но все же сближались, дурачась вот так.

После душа они переоделись и обнаружили, что все комнаты для практики были темными.

“Мы всегда последние”.

Пожаловалась Кристи Ан. После отбора в класс по вокалу они не успевали закончить до того, как погаснут в комнатах для практики. Другие девушки тоже жаловались.

Изначально они должны были вернуться в общежития вшестером, но сегодня все было иначе: Со Хан Ю пошла домой, а остальные направились в общежития.

“Может, и мне опоздать и тоже получить наказание?”

“Что ты такое говоришь?”

Завидуя Со Хан Ю, которая ушла домой, Эйли Чон сказала это до того, как получила нагоняй от Кристи Ан. В карьере с наказаниями ничего хорошего не было. Если распространятся слухи, то они могут повлиять и на их прослушивание.

И когда девушки болтали и выходили из фойе компании, на входе их ждала гостья. Это был отец Со Хан Ю.

“Ну-ка? Папа”.

“Хан Ю”.

“Здравствуйте”.

Отец Со Хан Ю припарковал машину и ждал свою дочь.

Девушки обменялись приветствиями с отцом Со Хан Ю, прежде чем вскоре попрощаться. Отец Со Хан Ю дал им немного денег, чтобы купить напитки, и девушки обрадовались. И, естественно, ценность Со Хан Ю возросла.

По дороге домой Со Хан Ю спросила своего отца в машине.

“Как ты здесь оказался?”

“Мне позвонил твой руководитель”.

“Руководитель? Руководитель Кан Юн?”

Со Хан Ю расширила глаза, так как это было неожиданно. С какой стати так поступил руководитель? Она не могла придумать причину.

“Руководитель сказал, что ты примерно в это время закончишь, и попросил меня забрать тебя. Я подумал, что будет хорошо нам, отцу и дочери, поговорить, так как в последнее время этот отец был занят твоей мамой и не находил времени поговорить с тобой. И поэтому я приехал сюда”.

“Папа…”

“Не будь такой тронутой. Сейчас ничего такого нет, так ведь?”

“Нет. Со мной все в порядке”.

Со Хан Ю, как всегда, вела себя зрело. Она была добрая, хорошая и добра ко всем. Однако в ее сердце были вещи, которые она подавляла. Ее отец хотел услышать их.

“Я слышал, что ты сейчас подрабатываешь”.

“Ты знал об этом?”

“Я слышал. От этого руководителя”.

“Ох… Ты встречался с руководителем? Может, ты…”

"Я знаю обо всем. Я слышал, что на этот раз ты получишь три выходных. Думай об этом как об отпуске и как следует отдохни. Твой руководитель попросил меня тоже передать тебе это."

"Руководитель сказал это?... Подожди, ты встречался с руководителем, папа?"

"Он приходил в больницу, навестил твою маму."

Со ХанЮ была в шоке. Она и в мечтах не могла представить, чтобы Канг Юн проведал ее больную мать. Канг Юн не пощадил ее и наказал, не сдерживая себя, как только узнал, что она подрабатывает. Хотя она и правда думала, что это было справедливое наказание, но бездушное бесчувственное решение казалось ей печальным, а тут... Навещать больную.

Сюрпризы на этом не закончились.

"Он еще много о тебе говорил, прежде чем уйти. Он сказал, что ты станешь прекрасной певицей, если будешь так же упорно трудиться. Однако он был разочарован, что ты растрачиваешь свой талант и возможности, подрабатывая. ХанЮ, детка, с домом все в порядке. Я могу оплатить все лечение для твоей матери, так что тебе не нужно подрабатывать."

"Папа, но..."

"Сосредоточься на том, чтобы стать певицей. Моя дочурка ведь все делает хорошо, если только берется за это, верно?"

"Несмотря на это..."

"Понятно?"

Со ХанЮ не хватило характера, чтобы отвергнуть мягкое предложение отца. Авторитет отца обладал такой силой. По правде говоря, она и сама уже знала, что ей не стоило подрабатывать.

"С домом правда все в порядке?"

"Ты же не должна сомневаться в своем отце?"

"Не то чтобы... Нет, я понимаю."

Со ХанЮ в конце концов прекратила думать о подработке, что занимала уголок ее сердца. Она в буквальном смысле решила сосредоточиться на чем-то одном.

"Хорошо, хорошо. ХанЮ, папа чувствует себя отлично, так что позволь мне затянуться..."

"Ни за что."

Отец приуныл, когда только достал сигарету, как тут же убрал ее обратно.

Упреки дочери всегда пугали его.

В машине между отцом и дочерью царила счастливая атмосфера.

Машина пересекала мост, откуда открывался чудесный ночной вид, и они спокойно ехали домой.