Бог Музыки Глава 48

Загрузив в цифровой микшер настройки под названием "JooAh", КанЮн заставил ДжуА войти в кабину.

- Начать немедленно?

- Горло в порядке?

- Я уже разогрелась. Сейчас я в лучшей форме.

Голос ДжуА был полон напряжения, словно ей не терпелось начать. Когда КанЮн увидел, что она переполнена энергией, он быстро закончил детальные настройки и включил запись.

Когда песня ДжуА зазвучала вместе с мелодией, появилась белая нота, излучая белый свет.

"Неплохо... В чем же дело?"

КанЮн был в замешательстве. Песня, которую он сейчас слушал, была той самой песней, которая, по ее словам, была немного сбита.

Он подумал, что легкая, но ритмичная заглавная песня подходит под последние тенденции, а цвет нот был постоянным, поэтому она очень подходила.

Однако проблемы начались в припеве второго куплета.

- 繰り返して — (Sourihenshite = Повторить)

"Хм?"

Это была часть, где аккорд становился выше, чтобы усилить атмосферу вместе со сменой текста. Однако появившаяся желтая нота была немного сбитой.

Когда эта нота была добавлена к свету, белый свет немного померк. Это было небольшое изменение.

"Вот почему она сказала, что это странно".

КанЮн сосредоточился сильнее. Изначально музыка была очень деликатной. Эта тонкость может стать причиной отказа со стороны слушателей. КанЮн сосредоточился на пении ДжуА, опасаясь упустить хоть что-нибудь.

Минуту спустя.

ДжуА закончила петь заглавную песню "Bluebird's Song" и вышла из кабины. Она все еще не казалась довольной песней, и с лицом, полным претензий, спросила КанЮна:

- Какая получилась песня?

- Немного странная, наверное?

- Немного странная? Где?

ДжуА хотела, чтобы он сказал: "Мне тоже не нравится", но ответ КанЮна немного отличался от того, чего она хотела.

Глаза ДжуА немного сморщились. Знает он или нет, но КанЮн сел перед большим студийным микшером и начал высказывать свои мысли.

- Это хорошая песня. Но когда во втором куплете меняется тон, эта часть немного странная.

- Это так казалось твоему слуху? Тогда мне стоит попросить его убрать эту часть?

- Тогда песня не оживет. Я думаю, что изюминка в полной смене атмосферы. Хмм....

Он не считал, что песне ДжуА чего-то не хватает. В ушах КанЮна певческие способности ДжуА были безупречны.

Однако она немного не соответствовала этой заглавной песне. То время, когда тон менялся и постепенно повышался, — не возникало чувства оживления, и тускнеющий свет был тому доказательством.

"Ожидания людей растут по мере повышения тона. Если так будет и дальше, они будут только разочарованы. Проблема в мелодии? Или в чем же дело?"

Хотя он и чувствовал это, но поскольку не знал практической музыкальной теории, КанЮн тоже мучился. Ему хотелось дать правильный совет в такие моменты.

КанЮн остро ощущал необходимость в знании музыкальной теории.

Пока КанЮн размышлял над этим, ДжуА пододвинула стул и подошла к нему.

- Так значит, ты сделаешь это для меня, да, оппа?

- Нет.

- Ах, почему!!!

После твердого отказа КанЮна ДжуА в ярости разозлилась. КанЮн, знавший, что она пытается его затянуть, был очень тверд в своем решении.

- Это не моя работа.

- Ах, ну правда же!! Неужели мы так отдалились друг от друга, что отталкиваем друг друга?

- Работа есть работа. Это даже не та работа, которая мне поручена. У меня нет причин делать это. Почему ты так по-детски себя ведешь?

- Ах, я ничего не знаю!! Просто помоги мне, пожалуйста?

ДжуА была очень настойчивой. Хотя внутри компании у нее ничего не получалось, если она упрямилась, для КанЮна это было лишь пустой звук.

- Я уже говорил тебе в прошлый раз. Твой агент в Японии. Если тебе нужна моя помощь, то ты должна официально спросить у него разрешения. Уже одно это очень невежливо. Кроме того, у меня есть своя работа.

- Я обо всем позабочусь. Я здесь начальник.

- Ты была хулиганкой?

- Хулиганкой или кем угодно. Просто ты мне нужен, понял?

- ...

КанЮну нечего было сказать ЧуА, которая сжимала его руку обеими своими руками и даже спрашивала его о чем-то. Но нет, так нет. Теперь, когда работа с The ACE была завершена, ему нужно было приступить к работе с концертной командой, а еще постепенно заняться дебютом женской группы.

ЧуА не должна была постоянно его удерживать.

В тот момент, когда ЧуА держала руку КанЮна, дверь тихонько открылась. Однако вошедший человек не имел никакого отношения к студии.

«ЧуА-онни?»

«Чжинсо».

ЧуА, казалось, ничуть не смущает присутствие Мин Чжинсо, она не отпускала руку КанЮна. Однако Мин Чжинсо воспринимает эту сцену совсем иначе.

«...Здесь только вы двое?»

«Оуу. Мы слушали песню. Что ты тут делаешь, Чжинсо?»

«...Здравствуйте, сэр».

Взгляд Мин Чжинсо казался немного странным. Она проигнорировала ЧуА и сразу же обратилась к КанЮну. КанЮн слегка пожал плечами, высвобождая свою руку из рук ЧуА, и поприветствовал Мин Чжинсо.

«Чжинсо, как дела?»

«Хорошо. Хоть я и немного занята, но в целом все хорошо».

«Отлично, что дела идут хорошо. По какому делу ты здесь?»

«Просто...»

В ответ на вопрос КанЮна Мин Чжинсо лишь невнятно пробормотала что-то. От этого глаза ЧуА странно заблестели.

«Посмотри-ка на это... *хихикает*».

Заметив, что Мин Чжинсо совершенно беспомощна перед КанЮном, смышленая ЧуА сразу же разгадала ее чувства. С первого взгляда она поняла, что та влюблена.

Когда появлялось такое интересное зрелище, она даже могла простить КанЮна за то, что он игнорировал ее. Нет, она была готова рассмеяться в голос.

«Оппа, я немного отдохну».

«Давайте здесь закончим».

«Нет, ни за что. Оставайся здесь».

«Я иду в свой кабинет».

«Нет, хотя бы час, пожалуйста?»

ЧуА снова и снова уговаривала КанЮна и отвоевала себе немного времени. Затем она вышла из студии, обняв Мин Чжинсо за плечи.

«Когда они так сблизились?»

КанЮн немного беспокоился, что придирчивая ЧуА может обижать добрую Мин Чжинсо. Однако вскоре он начал управлять аппаратурой и слушать записанную песню ЧуА.

***

«Чжинсо, тебе нравится КанЮн-оппа?»

«...»

В пустой зоне отдыха ЧуА хихикает. Мин Чжинсо расширяет глаза, шокированная ее словами.

ЧуА просто хотела слегка задеть ее, но выражение ее лица стало странным, когда она увидела реакцию Мин Чжинсо.

«А? Всерьез, эта девчонка?»

«...»

«Стоп. Ну, КанЮн-оппа и правда классный. Он высокий, у него длинные

ноги, широкие плечи, он умеет... ой, только возраст — проблема».

«...Такое не имеет значения».

Теперь, когда ее раскрыли, все сошло с рук. Мин Чжинсо разозлилась на ЧуА за то, что та легкомысленно отнеслась к ее чувствам, поэтому она посмотрела на нее с серьезным выражением лица.

«Эй, не надо так пугать. Я же твоя старшая здесь, помнишь?»

«...»

Однако Мин Чжинсо ничуть не отступила. Последствия того, что ее разоблачили, были слишком велики. Когда невинная шутка обернулась серьезной проблемой, ЧуА тоже, казалось, сочла это абсурдным: она фыркнула и взглянула на Мин Чжинсо.

«Ты, оказывается, довольно наглая, да?»

«...»

Мин Чжинсо не отступила, даже несмотря на то, что перед ней была ее почитаемая онни. Наоборот, ее взгляд напрягся.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Затем...

«ХАХАХАХА!!»

Внезапно ЧуА расхохоталась. Пока Мин Чжинсо непонимающе наклоняла голову, ЧуА сделала шаг в ее сторону.

«Да, да. Если хочешь стать лучшей, у тебя должно быть хотя бы столько же харизмы. Я думала, ты безвольная девчонка. Хорошо, хорошо. У КанЮн-оппы тоже довольно страшный взгляд. Он бы не выбрал безвольную девчонку. Я и не думала, что в этой компании найдется кто-то, кто подойдет ко мне первым».

«...»

«Ну, прости, если я была грубой. Я просто немного тебя подначивала, но не знала, что все на самом деле так. А, ничего. Молодость».

...Между ЧуА и Мин Чжинсо разница в три года.

«...Я не шучу».

“Хорошо, хорошо. Я понял. Ладно. Я вас понял. Я буду держать это в секрете, так что не волнуйтесь. Тем не менее, будьте осторожны. В этом месте ходит много разных сплетен. Вы знаете об этом, верно?”

“Да. Спасибо за совет”.

Что бы произошло, если бы восходящая звезда была замешана в скандале? Это была бы бомба.

Чуа также не хотела этого. Конечно, они могли бы выставить это как восхищение, но в СМИ даже мелочи разрастаются до огромных размеров и являются гласом народа.

“Я пойду обратно в студию. И не волнуйтесь. Мне будет нравиться только тот, кто намного лучше, чем Кан Юн”.

“……”

“Время все решит”.

Чуа высказала свою точку зрения и ушла из зоны отдыха.

“Вы правы. Время… решит все”.

Глядя Чуа в спину, Мин Чжин Со тихо пробормотал.

***

Сегодня у него было личное интервью с Кристи Эн.

Перед репетицией, Кан Юн позвонил Кристи Эн в свой кабинет.

Налив ей кофе, Кан Юн начал интервью, просматривая бумаги, которые ему передали тренеры.

“Твой танец становится все лучше”.

“……”

“С твоим пением тоже……”

“……”

“У тебя есть еще какие-то проблемы?”

“… Нет”.

Кристи Эн была очень скованной. Точнее, она говорила только то, что было необходимо. Кан Юну было сложно проводить интервью с такой скучной девушкой.

Наряду с Эйли Чон, которая всегда была подавлена, когда приходила, она являлась той, с кем ему было труднее всего проводить интервью.

“Ты хорошо ладишь с Хан Ю?”

“Да”.

“Ну, Хан Ю не придирчивая”.

“Если не учитывать, что она слишком часто убирается, все в порядке”.

Сегодняшнее интервью ничем не отличалось от обычного. Поскольку ему не нужно было ничего им сообщать, Кан Юн просто проверил необходимые вещи и закончил интервью.

“Тогда я могу уйти?”

“Ты можешь”.

“Тогда…”

Как только после интервью Кристи Эн собиралась встать, внезапно открылась закрытая дверь - это была Чуа.

“Ты, я же говорил стучать…”

“Оппа!! Сейчас это не проблема!!”

Однако, Чуа перебила его слова и высказала свое мнение.

“Что такое?”

“Мне дали разрешение, разрешение!!”

“На что именно?”

“На песню!! Ты ведь в прошлый раз сказал, что заглавная песня странная. Именно она!!”

“О, неужели?”

Кан Юн выглядел очень незаинтересованным. Она изначально сказала, что две песни странные, но он послушал только заглавную песню и даже не слушал остальные. Он только лишь как бы послушал ее, но Чуа была вся на ушах.

“Да. Она хорошая. Теперь и тебе нужно прийти, оппа”.

“Почему мне?”

“Позже придет композитор. Ты же сказал, что мне нужно попросить разрешение у японского продюсера и еще у композитора, верно? Я получила их все~”.

Кан Юн был в полном ошеломлении. Что это было? Кан Юн не мог поверить, поэтому он позвонил председателю Вон Чжин Муну, который был ответственным за Чуа.

- Чуа права. Мне жаль, но, пожалуйста, позаботьтесь о ней.

“Председатель. Как вы могли сделать это?”

- ...Мне жаль, но в этот раз я компенсирую это вам деньгами.

“……”

Кан Юну было нечего сказать. Деньги - он не мог ничего сказать после того, как председатель Вон Чжин Мун сказал, что даст ему премию.

Другими словами, эта работа теперь тоже будет оцениваться для получения специальной премии, и ему пришлось официально взяться за нее.

“Фуфу, пожалуйста, позаботьтесь обо мне”.

“……”

Кан Юн потерял дар речи из-за Чуа, которая тащила его за собой.

“*Вздох*…”

Даже Кристи Эн, которая наблюдала за ситуацией, от удивления широко открыла рот после того, как увидела напористость Чуа.

***

Президент Ли Хён Чжи была расстроена до глубины души. Кан Юн был нужен концертной группе, чтобы приступить к работе, но Чуа вытащила его оттуда.

Поэтому она в гневе отправилась в офис председателя.

“*Вздох*… Мне жаль”.

Однако председатель Вон Чжин Мун начал с извинений. Поскольку председатель Вон Чжин Мун редко извинялся, президент Ли Хён Чжи была в замешательстве.

“Разве вы не знаете, что мини-альбом Чуа в этот раз очень важен? Поэтому мы поручили его известному японскому планировщику, но он не смог завоевать доверие Чуа, поэтому… Это плохо”.

Даже так, как вы можете забрать у нас руководителя группы Ли? Мы уже остановили работу концертной группы на 3 месяца, и теперь все наши достижения могут пропасть даром.

Даже так, разве нам не следует защищать нашу кормилицу? На этот раз, пожалуйста, отступите. Это ненадолго.

... Председатель.

Теперь, когда Председатель Вон Джин Мун был тверд в своих решениях, Президент Ли Хенджи ничего не могла сказать. Из-за его слов работа с концертной группой была отложена.

Она даже не смогла показать ему принесенные документы и вынуждена была покинуть офис Председателя.

"Если мы продолжим в том же духе, это дело у нас перехватит другая компания. Это грандиозная работа, так что конкуренция будет нешуточной..."

В ее руках был документ под названием "Юбилейный концерт Ли Мин Су 25 лет".

***

На самом деле Кан Юну не нравилось, когда его вот так таскают. Хотя он и понимал, что это неизбежно для сотрудника, он противился тому, чтобы его толкали туда-сюда.

Джу А.

Что такое?

Казалось, она была рада снова поработать с Кан Юном. Однако слова Кан Юна были горькими для Джу А.

На этот раз я это пропущу, но в следующий раз не делай так.

... Тц, ну ты и привереда. Ладно, извини.

Джу А надула губы. В MG Entertainment никто не обращался с ней в подобном тоне. От силы это делал только Председатель Вон Джин Мун.

Однако теперь к ним прибавился еще один человек. Благодаря хорошему взаимодействию с Кан Юном ей оставалось только слушаться.

Хорошо, значит так. Пойдем.

Хорошо, хорошо. Вот за что я тебя люблю, оппа.

Он, судя по всему, ей приглянулся своей прямолинейностью, потому что она даже сцепила руки с ним и направилась к студии.

В студии их уже ждали человек с взъерошенными волосами и другие сотрудники.

Я... я Им Кита... Китава Шу... Шунжи. (П/П: Японцу плохо дается корейский язык)

Вы говорите по-корейски?

Этот мужчина был композитором. Кан Юн был удивлен этим человеком, который представился на корявом корейском. Он улыбнулся и заговорил.

Я... я фанат Джу А.

... Можете говорить по-японски.

[Ты знаешь, как говорить по-японски?]

[Если на простом уровне. Я Ли Кан Юн.]

Судя по всему, он был удивлен Кан Юном, потому что честно глядел на него с изумлением. Однако продолжалось это всего лишь короткое время. В конце концов он перевел взгляд на Джу А и улыбнулся.

Шунжи-сан!!

Джу А-сан!! (П/П: На самом деле -сси (корейский аналог -сан), но они говорят на японском, вот и "сан")

Судя по всему, они сблизились во время совместной работы, потому что даже взялись за руки.

Поскольку композитор Китава Шунжи, пока ждал с сотрудниками, только грыз ногти, все сотрудники были ошеломлены.

После недолгого чаепития с представлениями они перешли к обсуждению песни.

То есть вы хотите изменить второй куплет.

Да. Как бы это сказать... Там что-то не то.

[*Хнык*...]

Композитор Китава Шунжи впал в уныние, когда по нему пришелся прямой удар от Джу А. Кан Юн смягчил слова.

Дело не в том, что мы его ненавидим. Просто мы хотим его изменить. Мы хотим внести кое-какие изменения в момент смены аккорда, например, добавить инструменты.

Вы его не... ненавидите?

... Да.

Кан Юн мысленно рассмеялся, думая: "Неужели все японские композиторы такие?" Ему казалось, что он имеет дело с маленьким ребенком.

В этот момент композитор Шунжи запросто справился с 48-канальным микшером, который Кан Юн осваивал с трудом, подключил его к своему ноутбуку и тут же закончил настройку.

Пока Кан Юн в удивлении моргал, композитор Шунжи невозмутимо произнес:

Хорошо, давайте это сделаем.

Его детская сторона тут же исчезла, и он превратился в композитора. Перемена произошла мгновенно. Все: и Кан Юн, и Джу А, и сотрудники — просто моргали несколько раз, ошеломленные.

"Все японцы что ли такие эксцентричные?"

Оба они, сами того не осознавая, подумали об этом одновременно.

Джу А вошла в кабину и включила песню, чтобы посмотреть, в чем проблема. Сразу же вместе с песней Кан Юн увидел мерцающие в такт нотам огни.

"'Думаю, с первым куплетом все в порядке."

Первый куплет получился хорошо, он был наполнен светом. Однако проблема заключалась во втором куплете. Хор, где меняются аккорды. Вот где начинаются трудности.

'Она меркнет.'

Ноты становились какими-то странными, а свет тускнел. Белый свет меркнул, иногда проскальзывал даже сероватый оттенок.

Канюн подумал, что это никуда не годится, и перевел взгляд на композитора Шунджи. Маленькие глаза за толстыми очками казались пронзительными.

Песня закончилась, и Чуа вышла из кабинки.

[Как прошло?]

Сразу же спросила Чуа.

[Странно получилось?]

Но композитор сказал совсем другое. Чуа запаниковала.

[Когда тональность меняется во втором куплете, меняется и ощущение. Мне кажется, что последние части выглядят испорченными.]

[Странно. Мне кажется, все в порядке...]

[Э-э?]

Чуа посчитала это абсурдом. Она все пыталась внушить ему свои мысли, но композитор Шунджи только склонял голову набок.

'Что ж, раз композитор отдал песню, значит, он считал, что она на сто процентов готова.'

Канюн смотрел на ситуацию с точки зрения композитора. Они бы ни за что не отдали то, что считали бы незаконченным. Видя, что Чуа и композитор Шунджи никак не могут найти общий язык, Канюн придумал решение.

'Для начала давайте попробуем все возможные варианты.'

[Для начала, давайте оставим оригинал и поэкспериментируем с копией. Чувства певца, который ее исполняет, тоже важны.]

[Верно, верно. Чувства Чуа особенно важны.]

[......]

Чуа не могла понять этого Шунджи. Но она этого не показывала. Здесь работали профессионалы.

[Под каким номером этот звук в этой части?]

[Звуки находятся...]

Они решили по очереди заменить каждый звук на компьютере. Они изменили аккомпанемент, мелодию и даже планировали начать с нуля, если и это не сработает. Они не могли выпустить песню с серым светом.

Когда композитор Шунджи завершил работу, Чуа снова вошла в кабину.

[Начинаем.]

По сигналу Канюна песня началась снова с отредактированной версией.