Бог Музыки Глава 84

Ты — самый лучший подарок — жди меня —

Первой опять была Ли Мин. Она начала легко, как и раньше. Потом желтые ноты, которые она выдала, смешались с записью, и возник белый свет.

— Мое сердце горит — Прошу, скажи мне —

В разговор вступила Ким Сесоль, и белый свет задрожал. Из нее полилась зеленая нота. После добавления ее света белый свет окреп. В отличие от мгновения назад, когда примешивался немного серый свет, теперь серого света не было вообще.

— Я знаю, что значит быть влюбленной — Я знаю, что значит волноваться —

Пока все пребывали в удивлении, следующую часть украсила Джин Сеа.

«Ее голос немного слабоват».

Дело не в том, что белый свет исчез. Ее голос был чистым и хорошим. Но все же немного слабоват; хотелось бы усилить его. Кан Юн понемногу прибавил звук. После небольшого усиления свет стал ярче.

Песня продолжалась. Наверное, благодаря хорошим звуковым настройкам серого света не было видно нигде. Даже участники TNT пели в восторге.

— Не говори мне, почему —-

Когда все спели кульминационный фрагмент в унисон, звукомер зашкалил до желтой отметки. Белый свет тоже достиг своей вершины. Кан Юн был доволен голосами, которые он слышал через наушники. Ему хотелось большей детализации, если бы он собирался записывать, но для подбора песни этого было более чем достаточно.

Как только песня закончилась, участники TNT вышли из кабинки с радостными выражениями лиц.

«Это очень хорошо».

«Разве я не говорил, что мы обязательно должны это сделать?»

Джу Чон Хен и Ли Мин, которым было одинаковое число лет, радовались, представляя, как будут исполнять эту песню. Джин Сеа была с ними согласна. Неизменными остались лица только тихой Ким Сесоль и лидера Ким Хё Рин.

Как только песня закончилась, подошел председатель Ли У Сон.

«Что, выбираем эту?»

«Дааа!»

Когда он спросил, все ответили без доли сомнения. На самом деле он и сам был с ними внутренне согласен. Он услышал все это; если бы он не одобрил песню, вышло бы бессмысленно.

«… Ладно. Выбираем эту».

«Уууу!»

«А композитор, тогда, пожалуйста, позаботьтесь о нас».

Среди ликующих участников TNT председатель Ли У Сон и Кан Юн пожали друг другу руки. У Кан Юна на лице была легкая улыбка.

«Вот и начало».

Он смог убедить всех своей музыкой. Он испытывал удовлетворение и гордость. Но одновременно с тем он чувствовал тяжесть, понимая, что от этой одной песни зависит судьба группы.

***

Когда Кан Юн пришел на работу утром, председателя Ли Хен Джи еще не было. Она прислала ему сообщение, что немного задержится, потому что вчера поздно вечером выпивала с людьми с телеканала.

«Боже, они настоящие звери. Пьют до шести утра…»

Чон Хе Джин покачала головой, услышав об этом. Подавая Кан Юну чашку кофе, она стала проповедовать, что алкоголь — зло.

«Похоже, вы не так уж много пьете, госпожа Хе Джин».

«Да, я вообще не могу пить. Почему все люди в этой индустрии пьют, как будто завтра не наступит… Страшно подумать».

«Тут у каждого свои причины. Так или иначе, директрисе Ли наверняка сейчас нелегко. Если это были люди с телеканалов, должно быть, они настоящие алкоголики. Наверное, она как амазонка».

Кан Юну стало жаль Ли Хён Джи, которой так нелегко давались деловые отношения. К тому же, судьба женщины-предпринимателя и так трагична. Хотя она на самом деле очень хорошо пьет…

Примерно в десять утра в офисе появилась Ли Хён Джи в безупречном виде. Казалось, вообще никаких признаков того, что она вчера пила до шести.

«Вы в порядке?»

«Меня так просто не свалить. Я ведь еще молода».

«Потрясающе».

Кан Юн покачал головой. Ли Хён Джи, она действительно как генерал.

Они начали утреннее совещание. Ли Хён Джи рассказала о том, что обсуждала с людьми с телеканала вчера… точнее, сегодня.

«Почему бы вам не попробовать выступить на телевидении?»

«Мне?»

«Да».

КанЮн был немного смущен. Телевизионная программа? Он же не знаменитость. Это как гром среди ясного неба.

«Вы знаете о программе под названием Korea ONE STAR?»

«Да. Это же не прослушивание? Я помню, она произвела фурор в музыкальной индустрии».

«Вы получили приглашение в качестве судьи. Хотя это будет всего один раз в качестве приглашенного судьи на региональных отборочных соревнованиях... Это все равно должно помочь в рекламе».

(П/П: по сути... звезда к-попа)

КанЮн усомнился в своих ушах. Появиться на телевидении? Да еще и на шоу талантов. Когда КанЮн попросил объяснений, она продолжила:

«Если говорить проще, то это благодаря вашим действиям три года назад, президент. Вы много чего сделали в MG. Вы будете на региональных отборочных соревнованиях в качестве судьи с титулом организатора концертов».

«И вот почему ты пила допоздна...»

«Ну, я думаю, у меня были трудные времена. Мне пришлось поить соджу этих старых ослов».

Она показала пальцами V. КанЮн посочувствовал всем ее усилиям.

«Должно быть, тебе было тяжело. И спасибо тебе».

«За что спасибо? Теперь это наша работа. Только не говори мне, что ты думаешь о чем-то странном, потому что пила? Ты же не ребенок».

«Пф, да ладно, я же не такой, правда?»

Хотя Ли Хён Джи говорила легкомысленно, она завоевала это положение после долгой ночи пьянки. КанЮн решил про себя, что будет работать хорошо.

После этого он рассказал о том, как он урегулировал песню, и Ли Хён Джи очень его похвалила.

«Ты сломил упрямство Ли У Сона? Это меня освежает».

«Что ж, хорошая песня — лучшее нападение».

«Ты действительно... Черт возьми, содержание первоклассное, я думаю, он ничего не скажет».

Сконцентрироваться на самом главном. Таков был стиль КанЮн. Ли Хён Джи нравился стиль такого рода.

Обсудив многое, они закончили утреннее совещание. Ли Хён Джи ушла из офиса, сказав, что ей есть чем заняться, а КанЮн тоже вернулся на свое место и начал работать.

Когда КанЮн работал, зазвонил телефон. Звонила Хиюн. КанЮн обрадовался и принял звонок, выйдя из кабинета. После обмена приветствиями КанЮн рассказал о том, что песня Хиюн официально продана.

— Ого... Это как-то... ошеломляюще.

«Что тут ошеломляющего? Ты теперь полноценный композитор».

— Я все еще не могу в это поверить. Песню, которую я написала, будет петь певец.

Хиюн было немного странно. На самом деле КанЮн был рад этому больше, чем она. Он сказал ей, что хочет сделать псевдоним «Муза» и попросил ее пожелать, чтобы все прошло хорошо.

— Хорошо, тогда. О, а вы нашли каких-нибудь певцов, которые дебютируют от вашей компании?

«Нет, я начну это искать после этого».

— Пожалуйста, поищите быстро. У меня много песен, которые нужно раздать.

«Хорошо, хорошо».

КанЮн сказал «да» на энтузиазм Хиюн. Их разговор закончился после того, как они пожелали друг другу всего хорошего.

***

«Прослушивание, да...»

КанЮн заглянул в телевизионную программу под названием Korea ONE STAR. Это было прослушивание, в котором мог участвовать любой гражданин Кореи, независимо от возраста, пола и образования.

«Сеульские региональные соревнования. Кажется, там будет много народу».

Сеул имел самую высокую плотность населения во всей Корее. Вероятно, там было много талантливых людей. Хотя появление на телевидении было важным, также подразумевалось, что нужно было найти талант, если он есть. Даже маленькие развлекательные компании должны иметь стажеров, если они хотят иметь будущее.

«Для маленькой компании, вероятно, невозможно иметь много стажеров, так что нам подойдет сольный исполнитель? Сейчас в тренде девичьи группы... Но если делать то, что делают все, это явно приведет к провалу... »

КанЮн был в муках. Выбрать стажеров было непросто. Стажеры были драгоценным существованием для таких маленьких компаний, как World Entertainment. С ними не обращались как со запасными шинами для автомобиля, как это было в крупных компаниях.

«Пора».

Время летело незаметно, пока он был погружен в свои мысли о работе. Сегодня был день, когда они записывали песню «Good Feelings». Он уже заранее сказал, что будет присутствовать в качестве композитора. Канюн сразу же отправился в Laurel Entertainment.

Когда он прибыл, один из сотрудников проводил Канюна в студию. Участники TNT уже были в кабинке, а президент Ли Усон сидел перед микшером, управляя всем.

«Вы здесь».

«Здравствуйте».

Канюн поприветствовал его и встал позади него. Участники TNT тоже помахали Канюну. Джин Сеа готовилась к записи.

«Вы разделили партии?»

«Да, нам нужно только записать сейчас».

Президент Ли Усон был полон уверенности, как бы говоря, что все готово к началу. Канюн сделал шаг назад. Началась запись.

— Ты — лучший подарок — подожди меня —

Джин Сеа сделала вступление. Как и ее общительный характер, ее голос для девушки тоже был довольно сильным и глубоким.

«Разве это не слишком сильно для вступления?»

Канюн был в замешательстве. Эта песня не была такой, которая должна была начинаться громко.

«Сеа, звук немного слабый. Можем ли мы сделать это снова, немного его усилив?»

Но, вопреки его ожиданиям, президент Ли Усон попросил более сильный голос.

— Да.

Запись была продолжена. Голоса TNT становились все сильнее и сильнее, но белый свет в глазах Канюна продолжал меркнуть. Это было буквальной тратой энергии.

«Дело не в этом».

Канюн покачал головой. Он чувствовал, что песня была неправильно истолкована.

То же самое было и после. В этой песне Канюн стремился к легкости пения, которая западала бы в душу каждому. Однако президент Ли Усон продолжал добавлять эффекты, такие как эхо, когда он занимался этой песней.

«Теперь я понимаю, почему здесь так плохо».

У этого парня просто не было никакого вкуса. Канюн пришел именно к такому выводу. Белый свет становился все слабее и слабее. С такой скоростью песня сойдет с ума.

Понаблюдав еще немного, Канюн в конце концов вмешался.

«А почему бы нам не попробовать немного ослабить на этом кусочке?»

Президент Ли Усон оглянулся на Канюна, который все это время молчал. Его глаза наполнились недовольством.

«...Серьезно?»

Канюн никак не мог не знать о выводах, скрывающихся за этим взглядом. Однако он продолжил высказывать свое мнение, делая вид, что не замечает этого.

«Как вы и сказали, президент. Возможно, неплохо было бы подчеркнуть это чувство. Однако я думаю, что мы можем сделать песню более правильной, если немного ослабим ее».

«... ... ...»

Реакция президента Ли Усона была очень пресной, так как ему не нравилось, когда кто-то вмешивался. Тем не менее, было бы плохо игнорировать мнение оригинального композитора. Повернувшись к микрофону, он сказал, что понял.

«Сесоль. Можем ли мы ослабить в части "feeling"?»

— Хорошо.

Пришел ответ, и президент Ли Усон возобновил запись.

— Я знаю это чувство влюбленности — чувство волнения —

Ким Сесоль немного ослабла. Затем звук стал тише. Когда ее ноты смешались, свет тоже стал сильнее.

«...Хм».

Президент Ли Усон невольно издал звук, словно что-то почувствовал. Мнение Канюна было не таким уж большим, но оно произвело очевидную разницу. Однако он ничего не сказал, потому что не хотел признавать это.

«Черт, какой упрямый человек».

Канюн щелкнул языком. Тем не менее, он больше не сидел на месте. Музыкальное чутье этого парня определенно было ужасным. Канюн давал легкие советы, когда чувствовал что-то странное. Ровно настолько, чтобы не задеть гордость другого парня. Это был его собственный способ уважения.

Возможно, благодаря совету Канюна, скорость записи увеличилась. Казалось, что президент Ли Усону не нравилось выслушивать Канюна, но он и не игнорировал его. Он не скрывал своего недовольства, но было не так, чтобы он мог просто проигнорировать мнение Канюна. Такова была сила оригинального композитора.

Так закончился первый куплет и наступил перерыв.

Президент Ли Усон вышел покурить, и Кан Юн присел, чтобы немного отдохнуть. Он сильно устал, так как стоял на ногах всю запись.

Однако к нему подошла девушка, это была Ким Сэ Соль.

‒ Извините, композитор.

‒ Что такое?

Так как они ещё не были близко знакомы, Ким Сэ Соль не обратилась к нему по имени. Ким Сэ Соль осторожно заговорила с Кан Юном.

(Прим. переводчика: В корейском языке, если вы ещё не поняли, к людям принято обращаться учтиво, называя их титул. Это как сказать «сэр» или «мадам»).

‒ У меня вопрос. Я исполняю припев во втором куплете, но никак не могу понять, как мне петь эту часть.

‒ О, правда? И что, по-вашему, нужно сделать?

‒ Мне? Ну...

Ким Сэ Соль задумалась на мгновение, а затем заговорила.

‒ Во-первых, это песня в стиле ретро и довольно яркая, но она должна отличаться от первого куплета... А Чон Хён исполнил его очень мощно. Поэтому я и переживаю по поводу второго куплета. Мой голос не такой сильный, как у Чон Хён.

Ким Сэ Соль вздохнула от беспокойства. Ким Сэ Соль и Чон Чон Хён были двумя ведущими вокалистами группы. Но вокал Чон Чон Хёна был сильнее.

Кан Юн взял ноты и ручку и, записывая что-то, сказал:

‒ На мой взгляд, нам стоит записать с самого начала с мисс Чон Хён, но это право президента, и я не могу ничем помочь. Раз уж так, почему бы нам не попробовать что-нибудь другое?

‒ Что-нибудь другое?

‒ Если первый куплет был мощным, то мы должны добавить немного характерных признаков во второй. Мы наложим на голос эффекты, чтобы придать ему другое звучание. Ваш голос лучше всего подходит для таких эффектов, поэтому я думаю, что это было бы неплохо.

‒ А, хорошо!

Ким Сэ Соль, казалось, избавилась от беспокойства и ушла с улыбкой.

Перерыв закончился, и запись началась снова.

Благодаря советам Кан Юна запись шла гладко. Он видел, что президент Ли Усон устал от этого, но не останавливался. Если свет песни хоть немного дрогнул, Кан Юн говорил без колебаний.

‒ Сэ Соль, твоя очередь.

Когда запись проходила таким образом, настал черёд Ким Сэ Соль. Она вошла в будку и взяла микрофон.

‒ Если ты знаешь, что я чувствую, ‒ скажи мне ‒ лулулу.

Пение Ким Сэ Соль закончилось, и президент Ли Усон заговорил в микрофон.

‒ Сэ Соль, получилось немного слабовато.

‒ Может, добавить больше силы?

‒ Нет.

В этот момент Кан Юн заговорил.

‒ Первый куплет уже был мощным. Не будет ли как-то однообразно, если и второй куплет сделать мощным? У неё хороший тембр голоса. Мне кажется, лучше просто его свести.

‒ Хм. Так ли это?

‒ Да. Вокальная сила мисс Сэ Соль может уступать мисс Чон Хён, но у неё чистый тон, и если мы это хорошо сведем и позже отредактируем, то, думаю, получится хорошая мелодия.

‒ ...Если вы так говорите.

Президент Ли Усон кивнул с недовольным выражением лица. И, как и сказал Кан Юн, он добавил несколько эффектов, прежде чем продолжить.

‒ Если ты знаешь, что я чувствую ‒

‒ !!!

Президент Ли Усон был крайне удивлён. Он даже не добавил так много эффектов, но звучание разительно отличалось от первого куплета. Теперь мелодия стала намного проще ‒ он это почувствовал.

‒ Хм...

Он больше не мог этого отрицать. Это было то, что нужно. Молча он воспроизвёл запись в студии и в будке.

‒ Вау...

Услышав это, участники TNT широко распахнули глаза. Даже сама обладательница голоса, Ким Сэ Соль, начала сомневаться, её ли это голос. Он словно впивался в память намного проще и вызывал желание слушать его снова и снова.

‒ Спасибо вам, композитор!

Президент Ли Усон кланялся Кан Юну от всей души. А Кан Юн лишь пожал плечами.

***

Ночь с пятницы на субботу.

Участники TNT, только что закончившие своё дебютное выступление на телевидении, собрались вокруг компьютера.

‒ Эй, эй, уже есть?

Когда Чин Сэ А спросила, Ким Хё Рин сказала ей посмотреть на замок. Чин Сэ А надулась, сказав, что не может удержаться.

‒ Он здесь!

Примерно через 5 минут после полуночи в самом низу появилась песня «Good Feelings». Она заняла 98-е место, то есть оказалась в самом низу.

«Эй, эй! Включайте сейчас!»

Для повышения рейтинга все участники поставили песню на воспроизведение на всех имеющихся устройствах: компьютерах, телефонах и т. д.

«Нам надо было купить больше компьютеров».

«У нас и так денег нет».

Ли Мин ответил на слова Чжу Чон Хёна, а остальные участники обсуждали падение и рост рейтинга.

Так прошло 1:00, 2:00, ..., 4:00 утра.

Все не могли уснуть.

«Черт, он как будто не поднимается. Наверное, из-за того, что сейчас ночь».

Пожаловалась Ким Се Соль. Текущий рейтинг составлял 91-е место.

«Может, мы слишком разволновались? Давайте спать, ведь завтра у нас есть расписание».

В конце концов, все разошлись по своим комнатам и уснули под слова лидера Ким Хё Рин. Они надеялись, что рейтинг поднимется к моменту их пробуждения.

Следующий день.

«… Что за черт».

Когда ранним утром Ли Мин проверил первые результаты, песня оказалась на 88-м месте.

«Другие исполнители получают 1-е место сразу после релиза».

«Мы разве не из их числа?»

«Я просто так говорю…».

Чжу Чон Хён выразила свое разочарование, а Джин Се А добавила. Все были несколько разочарованы.

Несколько дней спустя.

Хотя участники часто проверяли рейтинг, они обнаружили, что он поднялся только до 60-х мест. Участники слегка обрадовались более высоким результатам, чем раньше. Но они также были разочарованы, так как думали, что поднимутся, как минимум, до 40-х мест.

«Ха-а… Значит, на этот раз будет как обычно?»

Ким Се Соль, которая проверяла комментарии к песне в своем телефоне в фургоне, вздохнула. Хотя никто из остальных ничего не сказал, они чувствовали себя так же, как и она.

***

Прошла неделя с момента релиза.

Как и всегда, первой проснулась Ким Хё Рин, потянулась и пошла умываться. Как всегда, она начала день с проверки рейтинга песни на компьютере.

Но неожиданно…

«А-а-а-а-а-а-а!»

Она, всегда спокойная как лидер, закричала, взглянув на экран компьютера.