Здравствуй, девятый дядя! Глава 15.2 Изучать почерк

Сложная семейная обстановка научила Чэн Юй Цзинь тому, как добиваться наилучшего результата при минимальных затратах. То, что другие женщины узнавали после трёх-пяти лет брака, она уже знала, когда ей было десять лет. Мало того, она также научилась быть во всём гладкой и ловкой и была чрезвычайно эгоистична. На самом деле она не заботилась о престиже или родительской любви, Чэн Юй Цзинь любила только себя!

 

Когда старая матрона Чэн закончила всего лишь утреннее омовение, Юань ши уже была истощена физически и морально. Она увидела Чэн Юй Цзинь, которая стояла сбоку со скрещенными руками и в изящной позе, и в её сердце разгорелся злой огонь. Она улыбнулась и спросила: «Почему старшая невестка всё ещё не пришла?»

 

Юань ши сама не знала, почему она спросила её об этом. Когда Чэн Юй Цзинь была ещё маленькой, Юань ши ясно знала, что девочка не знает, кто её родная мать. Но необъяснимая злость в сердце Юань ши заставляла её снова и снова говорить гадости, чтобы спровоцировать отношения между Чэн Юй Цзинь и великой княжной Цинфу. Если бы Чэн Юй Цзинь жила плохо, то Юань ши была бы огорчена, но она так же не могла видеть как Чэн Юй Цзинь хорошо ладит с великой княжной Цинфу, как со своей настоящей матерью, это заставляло её сердце гореть от ревности!

 

Выражение лица Лянь Цяо было нехорошим, внутренне она проклинала Юань ши: вторая хозяйка действительно омерзительна, она не может видеть, если старшей барышне хорошо. В то время, когда её служанка была возмущено, сама Чэн Юй Цзинь была очень спокойна. Её сердце уже давно было равнодушно к этому. Наоборот, она улыбнулась Юань ши и сказала: «Маме нужно позаботиться о моём отце и младшем брате, поэтому она попросила меня проявить почтение и служить бабушке».

 

В этих словах Чэн Юй Цзинь не ответила, почему великая княжна Цинфу не пришла, но только сказала, что великая княжна Цинфу должна была позаботиться о Чэн Юань Сянь и Чэн Энь Бао, чем всего одним предложением спасла той репутацию перед матроной Чэн.

 

Старая матрона Чэн была счастлива, ведь в её глазах, конечно же, самыми важными были сын и внук. Невестка служит сыну и матрона Чэн чувствует себя вполне комфортно, она удовлетворённо улыбнулась. Когда она встала, то бросила такой взгляд на вторую невестку, что та внезапно испугалась и не осмелилась даже громко дышать под давлением старой матроны.

 

Старая матрона вышла в восточную комнату и спросила: «Где другие дети?»

 

- Докладываю старой матроне, вторая барышня и второй молодой хозяин Сюй умываются в лазурном кабинете. Барышня Нянь сказала, что здесь нет косметики, к которой она привыкла, и пошла в резиденцию своей матери, чтобы нарядиться.

 

Не говоря уже о посторонних, даже биологическая мать Чэн Юй Мо, Юань ши, не могла не покачать головой. Чэн Юй Мо и Сюй Нянь Чунь, будучи ровесниками Чэн Юй Цзинь всё ещё вели себя как дети. Их старшие уже давно проснулись, но они не только не пришли выразить своё почтение, но и ушли наряжаться. Напротив, Чэн Юй Цзинь была вдумчивой и не была похожа на молодую девушку.

 

Юань ши не выдержала и тайком послала кого-то в лазурный кабинет, чтобы позвать Чэн Юй Мо.

 

Чэн Юй Мо и Сюй Чжи Янь спокойно подошли и поздоровались со старшими: «Приветствуем бабушку!»

 

Старая матрона Чэн кивнула и сказала: «Вы трое выросли вместе, у меня здесь достаточно помощи, идите и поиграйте вместе на улице».

 

Сюй Чжи Янь радостно кивнул, а Чэн Юй Цзинь заметила, что старая матрона создаёт для них возможность, что касается того, для кого эта возможность, пока трудно сказать. Разумеется, такая возможность для неё была хорошей, но, немного подумав, Чэн Юй Цзинь отказалась от неё: «Бабушка, боюсь, я не могу».

 

Старая матрона удивилась: «Почему?»

 

Чэн Юй Цзинь ответила: «Вчера дедушка приказал мне научиться каллиграфии у девятого дяди».

 

Старая матрона почувствовала странность: «Зачем тебе это нужно?»

 

- Скоро будет праздник долголетия Его Величества. Дедушка хочет послать вышитую каллиграфией ширму в подарок и позволил этой внучке её вышить. Боюсь, в эти дни я буду занята этим. После утренних приветствий бабушке, я должна буду учиться каллиграфии у девятого дяди.

 

В комнате воцарилась полнейшая тишина. Готовить подарок к празднику долголетия императора, насколько это почётно? Такой шанс действительно был отдан Чэн Юй Цзинь? Этой чести не было у великой княжны Цинфу и у Юань ши, как у невесток маркиза Ичунь, даже у старой матроны Чэн, законной жены маркиза Ичунь, такого шанса никогда не было.

 

Юань ши и старая матрона Чэн испытывали смешанные чувства, Сюй Чжи Янь и Чэн Юй Мо переглянулись и не осмелились говорить. Даже если они были неразумными детьми, они знали, что задача Чэн Юй Цзинь была нетривиальной и более значимой, чем то, что когда-либо было у их собственных матерей. Наконец старая матрона Чэн сказала: «Поскольку маркиз приказал, ты должна идти, если у тебя нет времени, то тебе необязательно приходить ко мне с приветствием».

 

«Как я могу такое допустить?» - Чэн Юй Цзинь категорически оказалась от предложения, а затем сделала должный поклон, перед тем как выйти: «Бабушка, вторая тётя, я откланиваюсь».

 

Когда они вышли, Лянь Цяо подскочила и прошептала: «Старшая барышня, вы видели лица второй хозяйки и старой матроны только что? Наша старшая барышня удостоена такой чести, могут ли они сравниться? Боюсь, что вторая хозяйка не может даже и помыслить о такой чести».

 

«Довольно», - Чэн Юй Цзинь осторожно предупредила Лянь Цяо, – «говори меньше, уже не рано, нам следует поторопиться, иначе мы опоздаем».

 

Лянь Цяо кивнула, но уголки её рта всё ещё были приподняты. Это было только начало, когда вышивка будет подарена, их глаза покраснеют от зависти!

 

Чэн Юй Цзинь сегодня встала рано, хотя в резиденции матроны Чэн была задержка, она всё же пришла очень рано. Неожиданно, когда она пребыла в резиденцию Чэнь Мин, Чэн Юань Цзин уже поднялся и, казалось, он уже сделал много вещей.

 

Чэн Юй Цзинь очень удивилась: «Девятый дядя просыпается так рано?»

 

Чэн Юань Цзин мельком взглянул на неё, ему было слишком лень отвечать на такие бессмысленные вопросы. Он указал на чернила и сказал: «Ты умеешь писать?»

 

Улыбка на лице Чэн Юй Цзинь натянулась, сквозь зубы она спросила в ответ: «Что думает девятый дядя?»

 

На самом деле Чэн Юань Цзин не смотрел на девушку свысока, но для него «умение писать» было эквивалентно хорошему подчерку. В конце концов, написание документов – это основная работа любого чиновника. Будь то императорский наставник, придворный министр или евнух, служивший императору, даже простой учитель Чэн Юань Цзин – все они обладали превосходным подчерком.

 

Чэн Юань Цзин не заботился о том, обиделась ли Чэн Юй Цзинь и просто сказал: «Тогда пиши».

 

Чэн Юй Цзинь ругалась про себя: на кого он смотрит свысока? Старшая барышня Чэн всегда пользовалась хорошей репутацией. Она в совершенстве освоила четыре классических искусства: шахматы, цитру, каллиграфию и живопись. Её искусство вышивки так же было превосходным, однако на самом деле она лучше всего владела каллиграфией.

 

Чэн Юй Цзинь подошла к столу, взяла кисть и, после короткого размышления, начала писать.

 

Взгляд Чэн Юань Цзин невольно упал на её левую руку.