Эстетика заблудшего героя Том 4. Глава 1. Часть 7

Часть 7

В глубине священного дерева Форестниума была область, в которой был особенно свежий воздух и приятный пейзаж.

Красивые цвета, образованные переплетающимся блюзом и зеленью, исходили из кристально чистой родниковой воды.

Осава Миу была голой в горячем источнике.

Идзуми Чикаге, Думото Казуха и Нанасе Харука также были с ней.

В настоящее время четверо девушек нежились на источнике. По рекомендации Уруму, четыре женщины вошли в горячую воду глубоко в лесу, чтобы смыть запах внешнего мира и не мешать эльфам в лесу.

Хотя температура для горячего источника не была слишком горячей, четыре девушки вообще не чувствовали холода. Умеренная температура фактически заставила их чувствовать себя обновленными.

«...»

Миу использовала свои руки, чтобы вода полностью омыла ее тело.

... Эта битва кажется неизбежной ...

Однажды Миу подумала об этом, она плотно прикусила нижнюю губу. Раньше в доме Уруму Миу получила информацию о человеческой армии, внезапно появившейся в лесу, несколько дней назад. Армия принадлежала Дисдиа, Алекласте и Шерфилду, три великие страны, которые создали союз, чтобы победить ее отца Галиуса. Согласно информации Акацуки от солдат, которые пытались похитить Рируру, на войска Дисдиа и Шерфида, которые находились в лесу Галевен, напала демонская раса, что побудило три страны использовать свои военные силы. К счастью, концепция Форестниума заключалась в том, чтобы использовать волшебную печать для предотвращения захватчиков извне, поэтому человеческие силы оставались только на границе леса и не могли ее переступить.

…Но…

Уруму ясно выразился, что раса демонов в Форестниуме никогда не нападала на силы наблюдения людей.

Миу также вспомнила бормотание Акацуки.

- Это ключ ко всей ситуации.

Если бы это была простая ошибка, и если они прояснят ситуацию, существует вероятность того, что человеческие силы отступят.

Но что, если кто-то сознательно создал этот конфликт, и их конечная цель состояла в том, чтобы использовать конфликт и полностью уничтожить расу демонов?

Гипотеза Акацуки не была необоснованной. Внутри людей есть много кровожадных людей.

... И это наиболее вероятная гипотеза.

Ликвидация расы демонов - Фил Барнетт, который пытался захватить Миу, также упомянул аналогичную тему. Если их план потерпел неудачу, переход на другой был естественным подходом. Возможно, первоначальный план состоял в том, чтобы обе стороны работали одновременно.

Но опять же, даже внутри расы демонов, все еще существовали силы, которые хотели отомстить людям.

Было сказано, что основные сражающиеся силы расы демонов покинули Галевин и создали новую деревню в другом месте. Это нападение может быть их работой. Однако жители Форестниума все ненавидели войну, поэтому они не должны были побуждать этих мирных братьев к беспощадной войне.

... Мы должны найти способ.

Эта война была весьма вероятна из-за Миу, поэтому Миу тайно выругалась в ее сердце.

В этот момент кто-то внезапно появился сзади, и любезно схватился за сиськи Миу.

«Вааа ах ах! Ч ... Что ты делаешь!?»

Миу закричала и повернулась, чтобы посмотреть на Акацуки.

«... А?»

Только она увидела, что фигура, которая попала ей на глаза, была не Акацуки, и поэтому Миу заколебалась.

Человек, который обнял Миу сзади, была женщиной, которая мылась вместе с ней- Идзуми Чикаге.

Лицо Чикаге обнажило озорную улыбку.

«Ах ~? А про кого ты только что подумала?»

Этот вопрос заставил Миу внезапно покраснеть от стыда, она даже забыла, что ее груди были в руках Чикаге.

«Ч ... Что ты имеешь в виду?»

Видя, что Миу начала оправдываться, Чикаге тихо прошептала рядом с ее ухом.

Шепот дьявола, но это был не что иное, как правильный ответ.

«Ты подумала что я это Акацуки, не так ли?»

«Н ... Нет, я этого не делала!»

Не обращая внимания на оправдание Миу, Чикаге сузила глаза.

«Люди часто говорят, что привыкли к своим привычкам, это также может считаться типом реакции».

«Что значит, люди привыкли к своим привычкам? Он никогда такого не делал!»

Нарушенный внешний вид Миу заставил Чикаге немного удивиться.

«Не может быть? Вы, ребята, на самом деле не брат и сестра. Один мужчина и женщина живут под одной крышей, как возможно, что ничего не случилось?»

А также…

«В то время, когда вы сообщили нам о своей тайне, разве ты не позволила ему ласкать твои сиськи?»

«Т ... Это его проблема, хорошо!»

После громкого отказа Миу вздохнула.

«Действительно, почему ты это сделала?»

Миу не поняла, поэтому Чикаге спокойно ответила:

«Потому что ты больше не пытаешься решить проблему».

Миу услышав это, раскрыла глаза и посмотрела на Чикаге. Только чтобы немного увидеть Чикаге.

«Хотя это твоя проблема, ты не одинока. Рядом с тобой есть и другие, такие как Акацуки и мы, тебе не нужно нести все давление и ответственность самой».

«Что сказала Идзуми, правильно».

Внезапно раздался голос другого человека. Миу обернулась, а рядом с ней стояла Доумото Казуха.

«Староста ...»

«Люди, которые готовы дать тебемруку, это не только Осава-кун, но и мы. Не пытайся быть героем, хорошо? Возможно, существуют ограничения в нашей силе, но она все равно пригодится ».

В ее обычном плоском тоне можно было услышать страсть.

... Вот и все ... Ах, это правда.

Миу было несколько стыдно и она бессознательно хотела извиниться, но тут же передумала. В конце концов, чувства, которые она должна выразить прямо сейчас, определенно не были апологетическими.

«Чикаге, староста, спасибо».

Осава Миу слегка улыбнулась и любезно выразила свои внутренние чувства.

В то же время она приняла доброту своих двух друзей.

«Ваши слова заставили меня быть более уверенной».

Когда Чикаге и Казуха услышали это, их лица также показали счастливую улыбку. Это внезапно придало Миу мужество. После решения этой проблемы она должна решить другую.

«Чикаге, ты можешь выпустить мои сиськи?»

«Ах, я забыла».

Хотя она сказала это, Чикаге не собиралась их отпускать.

«Ч ... Чикаге ...»

Миу согнула тело, а ее тон был несколько смущен.

... Что ей теперь делать?

Миу, которая не умела справляться с такими ситуациями, не знала, как выразить свое внутреннее несчастье. Если бы это был Акацуки, она могла бы его ударить, но этот человек был женщиной, как и она, а также была одной из ее лучших друзей.

... Ах, я, кажется, вспоминаю, что Чикаге нравятся женщины.

Миу не могла не вспомнить прошедшее событие с Чикаге, в котором она была застукана с другой женщиной в спортзале. Основываясь на этой сцене, текущие действия Чикаге не были удивительными. Но просто вспомнив об этом событии, казалось, ничего не изменилось. И пальцы Чикаге мягко сжались, как будто она проверяла размер ее сисек.

«Миу, твои сиськи, похоже, снова стали больше. Ты казала Акацуки о том, чтобы он каждый вечер их массировал?»

«Н ... Не говори глупостей! Ни в коем случае, как это может быть каждую ночь?»

Миу сердито это опровергнула, но Казухе удалось поймать ее на слове.

«Значит, это происходит не каждую ночь, а это значит, что иногда он их все равно массирует?»

«Ooooooooo-»

Миу вдруг потеряла дар речи. На самом деле у Миу и Акацуки не было таких отношений, про которые подумали Чикаге и Кузуха, но если вы спросите, нравился ли Миу Акацуки, ответ был определенно, да. Хотя у них не было никакой привязанности как между мужчиной и женщиной, то что Акацуки, касался сисек Миу, было бесспорной правдой, поэтому она не могла сразу объяснить это. В этот момент Чикаге снова прошептала в уши Миу.

«Как это чувствуется, когда Акацуки помогает тебе массировать сиськи?»

«Ч ... Чувствуется ...»

Миу внезапно вздрогнула, ее мозг тоже отреагировал. По словам Чикаге, это стимулировало ее прошлые воспоминания. После касаний Чикаге, Миу чувствовала, что это был зуд, но после Акацуки чувство было совершенно иным.

…Тот человек…

Миу вспомнила сладкое удовольствие, которое было создано, когда Акацуки коснулся ее сисек. Просто вспоминая, те чувства сделали ее тело невыносимо жарким. Под руководством Акацуки чувства ее тела повышались до совершенно другого уровня, это чувство лишило Миу ее способности сопротивляться и, несомненно, было самым нежным прикосновением.

Чувство, которое чувствовала Осава Миу, и вопрос Чикаге внезапно заставил ее смутиться.

«П ... Побалуй меня».

Этот крошечный и тонкий шепот был самым большим актом сопротивления для влюбленной женщины.