Гарри Поттер и Игра ✅ Глава 136

Гарри отмахнулся от экрана, довольный тем, что получил немного быстрой прибыли и повышение уровня довольно низкоуровневого навыка. Тот факт, что это считалось политической ситуацией, тоже заинтриговал его.

Когда он переключил внимание на Перси, то увидел, что префект о чем-то спрашивает: "Кто-нибудь из вас уловил, о каком месте говорил Филч?".

"Туалет для девочек на втором этаже!" - громко ответил хаффлпаффец, и вскоре префекты открыли дверь, и студенты направились к выходу и вверх по Большой лестнице на второй этаж.

"Молодец, Гарри!" сказал Дин, пробираясь к ним сквозь толпу с Роном на буксире.

"Да, - восторженно воскликнул Рон, - я никогда бы не подумал, что Перси согласится ослушаться приказа профессора Дамблдора!"

"Это дело с комнатой кажется довольно серьезным, не так ли? Есть идеи, что это такое?" спросил Терри, пока Гермиона с любопытством смотрела на него.

Рон пожал плечами: "Понятия не имею, приятель. Я помню это название только потому, что Билл однажды рассказал мне историю о какой-то комнате, которую Слизерин построил для себя".

'Комната? Комната основателя? Комната Слизерина?" - размышлял Гарри.

Благодаря логической связи, возьмите +1 Муд!

Гарри отмахнулся от экрана, отложив этот факт на потом, и переключился на своих друзей.

"Может быть, Слизеринцы слышали какую-то более подробную версию этой истории или что-то в этом роде? Нам стоит поискать ее в библиотеке", - предложила Гермиона.

"Согласен", - сказал Гарри, глядя на Гермиону, - "Даже если это ложная тревога или что-то в этом роде, я считаю, что нам стоит почитать легенды и истории волшебников. Мы слишком много внимания уделяли академической стороне дела и недостаточно - культурной".

"Ну, вы можете забыть о том, что это ложная тревога. Смотри!" - прошептал Дин с другой стороны.

Гарри отвернулся от Гермионы и посмотрел в сторону, куда смотрел Дин.

На стене впереди что-то светилось. Повинуясь толпе, они медленно подошли к месту, где учителя стояли вокруг рыдающего Филча на коленях, некоторые из них смотрели на надпись, некоторые время от времени взмахивали палочкой.

На стене между двумя окнами были начертаны слова высотой в фут, мерцающие в свете горящих факелов.

Тайная комната открыта. Враги наследника трепещите.

"Что это за штука... висит внизу?" - спросил Рон с легкой дрожью в голосе.

Когда они подошли ближе, Терри чуть не поскользнулся. На полу была большая лужа воды. Гарри схватил его и удержал на ногах, пока вся группа из сотен студентов медленно приближалась к посланию, не сводя глаз с темной тени под ним.

Миссис Норрис, кошка смотрителя, висела за хвост на кронштейне факела. Она была неподвижна, как доска, ее глаза были широко раскрыты и пристально смотрели.

Именно в этот момент профессор МакГонагалл наконец заметила огромную группу студентов. "Что вы..."

"Все в порядке, Минерва. Оставьте их в покое", - сказал профессор Дамблдор, спасая студентов от гнева профессора трансфигурации. Он осторожно отсоединил миссис Норрис от факела и положил ее на пол рядом с рыдающим Филчем, после чего опустился на колени и стал тыкать в кошку своей палочкой.

"Она мертва?" прошептал Рон Гарри, но с таким же успехом он мог бы сказать это вслух, потому что шёпот громким эхом пронёсся из одного конца зала в другой, и его было хорошо слышно. Филч издал громкий стон отчаяния, заставив Рона вздрогнуть.

"Нет, она не мертва, мистер Уизли", - мягко сказал Дамблдор, убирая палочку в карман и вставая.

"Нет!?" Филч задохнулся, его голос почти жалобно захлебнулся надеждой, "Тогда почему она вся... вся замороженная и неподвижная?"

"Это... потребует еще немного времени, чтобы определить... Гилдерой, вы не будете против, если мы на секунду воспользуемся вашим кабинетом?" - спросил директор у светловолосого мужчины, который, чудесным образом, до сих пор не проронил ни слова.

"Конечно, директор. Только наверху... пожалуйста, не стесняйтесь".

"Спасибо", - сказал Дамблдор, - "Пойдем со мной, Аргус".

Молчаливая толпа расступилась, чтобы пропустить их. Локхарт, выглядевший взволнованным и важным, поспешил за Дамблдором, за ним - профессора МакГонагалл и Снейп, а остальные профессора стали загонять студентов обратно.

Вдруг голос Дамблдора снова разнесся по коридору: "Мистер Поттер, не могли бы вы пройти с нами?".

Встретив растерянный взгляд друзей и свой собственный, Гарри пожал плечами, протиснулся сквозь толпу и догнал группу профессоров. Он намеревался остаться в стороне и наблюдать за происходящим, но, очевидно, этого не произошло.

"Могу ли я чем-нибудь помочь, профессор?" - спросил он директора, продолжая целеустремленно идти легкой трусцой.

"Конечно, Гарри. Мы поговорим после того, как дойдем до кабинета доброго профессора".

Когда они вошли в затемненный кабинет, Локхарт зажег свечи на своем столе и посторонился. Дамблдор положил миссис Норрис на полированную поверхность и начал ее осматривать. Гарри опустился на стул, стоявший в стороне от света свечей, и стал наблюдать.

Кончик кривого носа Дамблдора был едва ли в дюйме от шерсти миссис Норрис. Он пристально смотрел на нее сквозь свои полулунные очки, его длинные пальцы осторожно тыкали и тыкали. Профессор МакГонагалл наклонилась почти так же близко, ее глаза сузились. Снейп возвышался позади них, наполовину скрытый тенью, и, казалось, делил свое время между тем, чтобы смотреть на Гарри и бросать злобные взгляды в сторону Локхарта, который крутился вокруг всех них, высказывая предложения и в целом раздражая.

"Это определенно было проклятие, которое заморозило ее... вероятно, пыточное проклятие Вестигиатис... я много раз видел, как его используют. Все тело становится как дерево... Очень печально, как видите".

Комментарии Локхарта сопровождались сухими всхлипами Филча, который лежал на соседнем стуле, не в силах смотреть на миссис Норрис, уткнувшись лицом в руки и бормоча между всхлипами о том, что это, должно быть, сделали какие-то студенты. Как бы он ни ненавидел Филча, Гарри не мог отделаться от чувства жалости к нему.

Дамблдор сейчас бормотал заклинания на...

Пинг!

Рекомендуемый язык: Суахили

Активировать "Всю речь": Суахили?

ДА/НЕТ

Гарри нажал "да", но он мало что смог понять из серии случайных и быстрых слов и заклинаний, поэтому вскоре деактивировал эту функцию.

Дамблдор продолжал бормотать заклинания под нос и постукивать палочкой по миссис Норрис, но ничего не происходило. Она по-прежнему выглядела так, словно подверглась процессу таксидермии. Локхарт продолжал нести какую-то чушь, а его фотографии на стенах кивали в знак согласия. Одна из них забыла переодеться в халат.

Наконец, Дамблдор выпрямился.

"Она окаменела, - сказал Дамблдор, - но как, я не могу сказать... вот почему мне нужна твоя помощь, Гарри".

"И что мистер Поттер может сделать, чтобы диагностировать этот загадочный недуг?" спросила профессор МакГонагалл, с любопытством глядя на Гарри.

"Больше, чем вы думаете, Минерва. Мистер Поттер, могу я попросить вас позвать вашего пернатого друга? Боюсь, что Фоукс сейчас нездоров". попросил Дамблдор.

Оглядев профессоров в комнате, Гарри кивнул, затем влил немного маны в свой голос и позвал своего друга-феникса: "Хедвиг!".

С эффектным всплеском пламени Хедвиг материализовалась над ними и спустилась на плечо Гарри. Профессор МакГонагалл уставилась на него, как будто до этого не верила, что у Гарри есть феникс, а профессор Снейп выглядел слегка зажатым. Локхарт ухмыльнулся и поднял большой палец вверх, стоя позади них.

"Спасибо, Гарри. И здравствуйте, мисс Хедвиг", - поприветствовал Дамблдор, получив в ответ приветственный щебет, - "Это миссис Норрис. Она окаменела от неизвестного средства, которое я не могу определить самостоятельно. Вы не будете против, если я попрошу вас сказать мне, не пахнет ли она неприятно для вас?".

Хедвиг пропела небольшую ноту согласия, затем взмахнула крыльями и перелетела к столу, где подскочила к миссис Норрис и приблизила свой клюв к окаменевшему животному. Рыдания Филча затихли, и вся комната с затаенным дыханием ждала, что же произойдет.

Как только Хедвиг сделала вдох, она отпрянула назад с громким неприятным воплем, затем вспыхнула и вновь появилась на плече Гарри. Гарри осторожно погладил ее по спине, пытаясь успокоить явно встревоженную птицу, и вопросительно посмотрел на Дамблдора.