Гарри Поттер и международный турнир трех волшебников Глава 26

Гарри с ужасом наблюдал, как первый человек, которому было поручено задать вопрос первым, дородный мужчина средних лет. -Борис Мерин, Болгарский Горн, и мой вопрос к мистеру Поттеру. Можете ли вы объяснить, как вас нашли, в том числе обстоятельства, как все это произошло?"

Всем было очевидно, что Гарри явно не обрадовался этому вопросу. Гарри ненавидел, что они лезут в его личную жизнь и не следят за турниром. Он на мгновение задумался, как бы ему ответить. Толпа репортеров, казалось, жаждала услышать эту историю. Гарри не разбирался в средствах массовой информации и никогда не давал никаких интервью. Он нервничал и, честно говоря, был слишком раздражен, чтобы устраивать такое шоу. С тех пор, как он вернулся, его допрашивали, а затем соревновались с драконом. Затем его заставили пройти медицинское обследование, получить балл, дать обновленную информацию о следующем задании, а затем его вытолкнули на обязательное пресс-мероприятие.

Он даже не хотел участвовать в турнире, и никто ни разу не принял во внимание его желания и потребности. Только Флер во время их очень короткого общения обращалась с ним как с человеком. Он был не в том состоянии, чтобы вежливо отвечать на вопросы, и откровенно хмурился на репортера.

Он ответил на вопрос прямо.- Я никогда не был пропавшим без вести! И меня не нашли. В инструкциях, которые мне дали, говорилось, что сегодня нужно присутствовать на задании без какой-либо информации о времени или каких-либо деталях, кроме только даты! Сегодня утром мне сказали, что я пропустил церемонию, о которой никто не удосужился сообщить. Я никогда не пропадал! Я ушел из Хогвартса написав письмо. Это не моя проблема, что они не могут общаться!" Он пытался сдержать свой гнев, но с этим днем было покончено.

Репортер по имени Борис выглядел очень довольным ответом, когда его увели с места, предназначенного для вопросов. Последующие вопросы не разрешались. Следующий человек в очереди заговорил следующим.

-Барбара Смит, "Нью-Йорк Таймс", и мой вопрос к мистеру Поттеру. Где вы жили и учились, если вы больше не посещаете Хогвартс? Не могли бы вы рассказать нам о своих образовательных планах и условиях жизни?"

Гарри даже не поднял головы. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы быть спокойным. Это испытывало его истощенное терпение. Когда он поднял голову, его изумрудные глаза впились в женщину. - Нет, моя личная жизнь-это личное." Гарри казалось, что он почти ничего не слышит, кроме пульсирующей крови.

Волна ропота прокатилась по комнате после этого заявления, и Гарри увидел, как третий человек подошел, чтобы задать вопрос, отвратительно яркая женщина в ужасных очках и слишком много косметики. - Рита Скитер, "Ежедневный пророк", мистер Поттер, как вы думаете, ваши родители гордились бы тем, что вы участвуете в турнире, чтобы получить больше славы и известности?"

Вот и все! Какой бы последний контроль он ни имел над своими эмоциями, теперь Он перевалил через точку кипения. Он оглядел толпу репортеров, и все они были сосредоточены на нем. Он посмотрел на человека, который должен был вести пресс-конференцию, и Бэгмен, похоже, тоже заинтересовался вопросом. Он покачал головой в отвращении к взрослому, который должен был быть сдержанным.

- Это событие касается не только меня. Я не буду отвечать на дальнейшие вопросы, пока все остальные чемпионы не ответят на равное число вопросов." Его глаза горели от внутренней ярости, которую он чувствовал. Его магия сгущалась вокруг него. Он не был чертовым выставочным псом, который будет прыгать и сидеть для их развлечения. Если это и было частью задачи, то для всех в равной степени.

Чемпионы располагались на пьедестале в том порядке, в каком они выполняли первое задание. Флер сидела ближе всех к нему и улыбалась ему, прячась от прессы, повернув к нему голову и встряхнув рукой свои длинные блестящие волосы. Гарри посмотрел на Бэгмена, и тот, наконец, понял, что им следует умерить пыл.

- Да, Да! Как сказал наш самый молодой Чемпион, это пресс-конференция не только для него! Поэтому, пожалуйста, направьте равное количество вопросов всем нашим четырем замечательным участникам!" - прогремел он, возвращая себе контроль. Когда человек делал свою работу, он был довольно хорош в ней. Между его ушами было слишком много свободного пространства.

-У вас есть к кому-нибудь еще вопрос, мисс Скитер?" - спросил Бэгмен, когда женщина все еще была впереди.

Она снова посмотрела на Гарри. "Мой вопрос был задан до перехода на новый формат. Мистер Поттер, вы ответите?"

Гарри взглянул на Бэгмена, и тот слегка пожал плечами, прежде чем кивнуть, словно полагая, что должен ответить. Гарри вздохнул.

- Простите, я забыл, о чем вы спрашивали миссис Скит."

- Рита Скитер, мисс Рита Скитер." Она сердито посмотрела на оскорбление. Как он смеет не знать о такой выдающейся журналистке, как она? Многие в толпе хихикали при этом обмене репликами. Коллеги недолюбливали Риту.

- Мой вопрос в том, что, по-вашему, сказали бы ваши родители о вашем участии в этом турнире? Будут ли они гордиться вашим поведением, требующим внимания?" В ее словах был какой-то злобный подтекст, как бы сладко она ни старалась это произнести.

У Гарри была плохая пресса на втором курсе, и он видел безудержные спекуляции о том, как он попал в турнир за то короткое время, что он был в Хогвартсе, после отборочного пира. Решительное заявление было бы хорошей идеей, подумал он. Он знал, что ему придется ответить, и он действительно вспомнил вопрос, просто у него еще не было продуманного ответа. Он хотел, чтобы ответ был без каких-либо пробелов, так что казалось, что это было неуместно.

- Не знаю, кто вам сказал, что я хотел учувствовать в турнире. Я говорил всем, кто спрашивал, чистую правду: я не хотел этого." Каждое слово последнего предложения было подчеркнуто медленным, но твердым ритмом.

- Мистер Крауч, мистер Бэгмен и директор Дамблдор сказали мне, что я должен соревноваться. Если бы был выход из состязания, я бы им воспользовался.-Гарри был полон решимости и уделил лишь полсекунды, чтобы впиться взглядом в любого, кто осмелился бы утверждать обратное.

- Из названия турнира ясно, что он рассчитан на троих, а не на четверых! Я не был зачислен ни в одну школу. Я просто счастлив, что справился с первым заданием без травм. Меня не волнует мой счет, призы или вечная слава. Поведение, требующее внимания? До сих пор у меня даже не брали интервью! Я бы хотел, чтобы вы все позволили мне просто посоревноваться в качестве побочной ноты и сосредоточились на этих трех." Он махнул рукой своим товарищам, сидевшим рядом.

Закончив свою тираду, Гарри снова перевел взгляд на репортера "Ежедневного пророка". - А что касается моих родителей? Надеюсь, они будут так же разъярены и возмущены, как и я, тем, что меня заставили принять в этом участие. Трудно понять, когда я даже никогда не разговаривал с ними, - его голос звучал тихо, но с каждым последующим словом он становился все громче и к концу звучал повелительно и откровенно несколько устрашающе. По его мнению, на данный момент этот вопрос решен.

Он был вне себя от ярости, когда его спрашивали о родителях. Откуда ему знать, что они подумают? У него было только одно воспоминание о них – их смерть. Его руки под пресс-столом дрожали. Из-за всех вспышек камер даже его зрение было пятнистым. Во рту у него пересохло, а все тело пульсировало от адреналина и усталости.

Бэгмен быстро отошел от упрека и затянувшейся неловкости, указав следующему репортеру подойти и задать вопрос. Флер спросили о ее методе выполнения задания, и она красноречиво объяснила, как это работает. Седрика спросили о его чувствах при первой встрече с драконом, поскольку с каждой последующей попыткой это становилось все легче. Он ответил политически корректно – что это была удача жеребьевки. Он думал, что его счет отражает это; Седрик был первым, за ним Флер, затем Виктор третьим, а Гарри четвертым.

Пресс-конференция продолжалась различными вопросами и ответами. Гарри почти не обращал на это внимания. Три раунда вопросов пошли к другим чемпионам, перемежаясь вопросами к руководителям учебных заведений и оргкомитету, прежде чем Гарри попросят ответить на новый вопрос. К этому времени его руки уже не дрожали, и к нему вернулось самообладание.