Гарри Поттер и скрытые сокровища Главы 545.630. Часть 39

Глава 582

Двадцать минут спустя они вернулись в пустое помещение в замке.

В комнате было тихо, свет был тусклым. Единственным источником света было пламя в камине.

Четыре юных волшебника сели в мягкие кресла, уставшие после насыщенного дня.

На соседнем столике в свете огня блестели эмблемы братьев из Клайва, которые пытались подготовить Седрика Диггори к соревнованиям.

Картины, которые ученики увидели этим вечером, были настолько шокирующими, что весь вечер они не могли думать ни о чем другом.

«Каркаров тоже теперь тоже знает об огненных драконах. Надо рассказать Седрику об этой штуке, это будет справедливо!» — внезапно прошептал Гарри. — «Он, вероятно, не знает об этом, мы не можем оставить его в неведенье».

«Ты прав, Гарри!» — сказала Гермиона. «Но теперь я должна подумать, как Рону пройти первое испытание и дожить до вечера вторника».

«Я не могу этого сделать!» — сказал Рон опустошенным голосом. «Я не могу сделать это. Я не могу победить этих монстров».

Эван, Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга, нынешнее моральное состояние Рона было не очень хорошим.

Первоначально Рон думал, что после того, как он увидит сегодня вечером огненного дракона в живую, он будет морально готов и лучше покажет себя на соревнованиях.

Но, глядя на вид Рона, казалось, что ужасный огненный дракон попал прямо в него своим пламенем!

Эван попытался помочь ему отойти от увиденного, и он отчетливо почувствовал, что ноги Рона стали ватными и он постоянно норовит упасть.

Чарли прав, он не сможет противостоять огненному дракону сразу, и трудности для Рона слишком велики!

«Храбрый, Рон!» — сказала Гермиона, повернувшись, чтобы посмотреть на Рона, который до сих пор был бледный. «Сириус сказал, что, полагаясь на заклинание, ты можешь ослепить дракона, и тогда ты сможешь пройти к вещам, которые они охраняют».

«Легко сказать, но это же огненный дракон, а не ящерица, которая выросла!» — воскликнул Рон, сжимая кулак. «Ты только что это видела, они изрыгали пламя на двадцать футов, особенно мать-дракон. Она может распылять даже на сорок футов, это слишком большое расстояние, чтобы использовать заклинание. И как мне к ним подойти ближе? Более того, даже если его использовать, никто не гарантирует, что оно подействует. Моя сила слишком мала, и огненному дракону мои заклинания непочем».

В течение долгого времени молча Гарри и Гермиона спрашивали себя, могли ли они легко приблизиться к ужасному огненному дракону, который постоянно извергал пламя, как-нибудь по-другому.

Одного взгляда на расстоянии достаточно, чтобы почувствовать страх.

Как и ожидал Эван, Рону сейчас нужна была храбрость, а уже во вторую очередь — сила, чтобы победить огненного дракона.

«Я не могу этого сделать, я не хочу умирать!» — слабо сказал Рон. — «Я должен сейчас отказаться от участия, или убежать из Хогвартса и бежать куда угодно, лишь бы остаться в живых «.

«Не говори глупостей, Рон!» — быстро сказал Гарри.

«Это невозможно!» — сказала Гермиона, «Профессор Грюм сказал, что с того момента, как твое имя выпало из кубка огня, у тебя заключен договор с кубком, ты должен участвовать в соревнованиях, другого выхода нет».

«Эти люди хотят убить меня, я не могу просто умереть!» — закричал Рон, его лицо выглядело немного испуганным.

Сразу же он сел обратно в кресло, у него не было больше сил спорить.

Еще мгновение тишины, и Рон тихо сказал: «Есть только один способ, только один способ, если я…»

«Если я что?!»

Эван заметил, что Рон в этот момент ни на кого не смотрел, и его глаза блестели.

«Если Эван одолжит мне философский камень, то с помощью его силы я смогу победить Огненного Дракона!» — быстро сказал Рон.

Эван ошеломленно посмотрел на Рона с серьезным выражением лица, только чтобы убедиться, что тот не шутит.

Он не ожидал, что Рон действительно обратится к нему с такой просьбой одолжить у него Философские камни!

В конце концов он не знал, одалживать ему или нет?!

«Бесполезно, Рон!» — Эван задумался на мгновение и сказал прямо: — «Я знаю, о чем ты думаешь, но даже если я одолжу тебе философский камень, ты не сможешь его использовать. Магия внутри не может быть высвобождена другим волшебником. Философский камень— это предмет, который был создан древними колдунами с помощью алхимии для придания мощно магической силы. Он не может напрямую увеличить силу волшебника».

Он просто объяснил принцип действия Философского камня и надеялся, что Рон поймет его.

Но, увидев глаза Рона, Эван понял, что его слова пролетели мимо него.

«Эван уже рассказывал мне об этом раньше. Он использовал Философский камень на чемпионате мира в прошлый раз и чуть не умер», — Гермиона поспешно сказала: — «Не думай об этом больше, Рон, Философский камень не может помочь тебе!»

«Да?!» — сказал Рон, его лицо было немного жестким, и он смотрел на Эвана и Гермиону в недоумении. «В последнем семестре профессор Люпин и Сириус ясно сказали, что сила внутри камня, значительно улучшает силу волшебника. С ее помощью волшебники могут делать множество невообразимых вещей. Разве я ошибаюсь?!»

«Я думал, что все так и есть, но это явно не так», — Эван терпеливо объяснил: — «Я не могу использовать магию внутри камня. Он не улучшил мою силу так, как я себе представлял».

«Так как же ты объяснишь, что за последние два года твоя магия прогрессирует скачками?» — спросил Рон.

Он не заботился о том, что Гарри на его стороне, и высказал все сомнения, которые были в его голове.

Атмосфера была очень неловкой. Глядя на выражение лица Рона, Эван был немного раздражен. Его сомнения и недоверие к нему были очень очевидны.

«Я уже говорил тебе об этом. Моя магия усилена, потому что я получил волшебное зелье от Слизерина. Оно помогло мне быстро улучшить мою магию и освоить новые навыки!» — Эван заколебался и продолжил: — «Формула этого зелья была утеряна в течение долгого времени, и теперь её невозможно восстановить».

Он не сказал, что его магия была усилена с помощью Медальона Слизерина.

Медальон — очень мощный магический предмет, который много раз спасал Эвана, но Рону он тоже не может помочь.

И Дамбулдор однажды сказал Эвану, чтобы тот не говорил этого другим людям, даже от самых близких он должен был хранить эту тайну.