Судьбоносный враг Гарри Поттера (ЗАВЕРШЕН) Глава 47 Рождественская вечеринка

Наступило Рождество. Погода холодная, Снег покрыл все толстым ковром. Хогвартс был похож на землю под снегом. Скучная и сонная атмосфера окутывала весь замок. Студенты словно баклажаны, были вялыми и растерянными, даже долгожданное Рождество не убрало осадок последних событий.

　　Рано утром Гарри разбудила Гермиона. Он подсознательно посмотрел на кровать Рона. Она все еще была пуста. Он вздохнул и подумал: «Сегодня мы можем найти убийцу».

　　«Я желаю тебе счастливого Рождества», - сказала Гермиона, бросила подарок Гарри и подтвердила прекрасные новости о том, что зелье готово.

　　Гарри сел и совершенно проснулся.

　　«Драко лучше помолиться, чтобы он не сделал ничего плохого, иначе я не отпущу его», - Гарри сжал кулаки. Затем погладил питомца Рона, крыса, как владелец окаменел, выглядела немного вялой.

　　"Гм." Гермиона слегка кивнула.

　　В этот момент Хедвиг влетел в комнату с небольшим пакетом во рту. Казалось, это рождественский подарок для Гарри. Хедвиг нежно укусил его за ухо. Это приветствие было более ценным, чем подарок, который он принес ему.

　　Зубочистка и письмо от ужасных родственников не делают людей счастливыми.

　　Другие рождественские подарки Гарри были намного приятнее. Хагрид дал ему большой пакет зефира, Гарри решил испечь его в камине перед едой, Гермиона купила ему роскошное перо. Он открыл последний подарок, новый свитер ручной вязки и большой пирог с изюмом от миссис Уизли. Он взял подарок миссис Уизли, и чувство вины наполнило его разум. Он подумал об автомобиле мистера Уизли, который исчез после того, как столкнулся с Гремучей ивой, а также о Роне, который окаменел, это заставило его чувствовать себя неловко, когда он получил подарок.

　　Он увидел книгу «Великолепные полеты» на столе Рона, он знал, что это подарок, который Рон собирался ему подарить, но теперь он не сможет.

　　На рождественском ужине в Хогвартсе все вкусно поели. Еда подняла всем настроение. Из-за вкусной еды они временно забыли о тоскливой атмосфере.

　　Общий зал выглядел великолепно. Здесь были не только дюжина рождественских елок, покрытых серебряной снежной пленкой и толстые венки из омелы, но и волшебный снег, теплый и сухой, мягко падающий с потолка. Дамблдор заставил их спеть несколько своих любимых рождественских гимнов, и Хагрид пил все больше и больше чашек с чем-то алкогольным, и его голос стал громче.

　　«Гермиона, пора», - Гарри оценил обстановку и сказал Гермионе.

　　«Хорошо.» Гермиона кивнула.

　　Драко и Панси наслаждались рождественским ужином за столом Слизерина, и вдруг крики раздались за столом Слизерина.

　　Чернильница вышла из-под контроля, она кружилась над столом, расплёскивая черные чернила вокруг, брызгая повсюду, ученики возмущенно закричали. Она продолжала двигаться по столу Слизерина, и, наконец, дошла до Панси.

　　«О, мой бог», - закричала Панси и быстро встала, чтобы избежать этого «источника всего зла». Но она не с могла увернуться от этого и была опрыскана черными чернилами. Что касается Драко, он думал о планах в это время, но он подсознательно прикрыл заклинанием себя, чтобы избежать попаданий, но Панси не позаботилась об этом.

　　«Кто это сделал?» - кричала Панси, как злой котенок с пушистыми волосами, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти виновника. Любой, кто сталкивался с такими вещами в таком счастливый праздничный день, не будет счастлив, не говоря уже о том, что она в это время ела.

　　«Мне очень жаль, когда Фред и Джордж учили меня пользоваться этой чернильницей, возникла небольшая проблема.» Гарри вышел из толпы, опустил голову и искренне извинился.

　　«Да?» Дракой был не в настроении заботиться об этих вещах. Он все еще думал о том, как найти возможность раз и навсегда, решить проблему с дневником и василиском, поэтому он слегка поднял голову. Он указал на мантию Панси: «Scourgify». Казалось, этого должно быть более чем достаточно, а после он собирался убедить Панси забыть о Гарри.

　　Но в результате, заклинание никак не подействовало.

　　«Мне очень жаль, - опустил голову Гарри, - чернила в этой ручки специально сделаны, и чтобы их убрать, нужно специальное зелье».

　　«О, ну ладно, - пожал плечами Драко и сказал Панси, - тогда иди к нашему декану, я верю, что он может это сделать».

　　«Это действительно разочаровывает.» Панси сердито уставилась на свою мантию, залитую чернилами.

　　У Драко ничего не заподозрил, он теперь посвящал все свои мысли дневнику. Да и такие серьезные шутки братьев Уизли, происходили почти раз в неделю.　　История всегда удивительно похожа.

　　Гарри вышел из зала с расстроенной Панси, а затем тайно дал Гермионе, она все поняла, и поспешила в туалет для девочек, она должна поторопиться, вряд ли у нее будет много времени.

　　Между ее фигурой и Панси нет большой разницы, но она все же украла мантию из раздевалки Слизерина, ведь одежда двух факультетов не одинакова.

　　Гермиона немного нервничала, и, возможно, Рон и Гарри справились бы лучше нее, но сейчас один в постели, а другой отвлекает внимание.

　　Она взяла ложку дрожащей рукой, затем зачерпнула зелье и налила его в стакан, который она приготовила.

　　Зелье бурлило, как кипящая вода, и энергично пенилось. Через секунду оно преобрело слегка пурпурный цвет.

　　Возможно, из-за похожести тел, ее тело лишь слегка изменилось, не испытывая сильной боли, но ее лицо слегка зудело, она подошла к зеркалу и посмотрела на себя.

　　Идеальное сходство.

　　Но она не могла выйти прямо сейчас. Это было так странно. Гермиона ходила взад и вперед в туалете. Она могла только думать, что у Гарри получиться дать ей достаточно времени.

　　Прошло двадцать минут, прежде чем Гермиона медленно вышла из туалета. Когда она вышла, она старалась быть незаметной. Она продолжала нервничать, тяжело дышала, но пыталась успокоиться. Сердце собирается выпрыгнуть из груди, это напряжение было не только из-за возможности, что ее узнают.

　　Перед дверью общего зала, она сделала еще один глубокий вдох и дотронулась руками до своей груди. Она, казалось, хотела успокоить сердце. Расстояние до правды было так близко, но она чувствовала все больше и больше страха, у нее даже была идея сбежать, но она подумала о тех окаменевших учениках и об одном из них, ее лучшем друге, Роне, лежащем на кровати, и она приняла решение.