Гарри Поттер: Второй шанс Глава 116

Я качаю головой:

– Только потому, что он позволяет им себя достать. Они намеренно пытаются задеть его, чтобы доказать собственную значимость, а он идет у них на поводу.

– Ты знаешь, как это бывает у подростков, когда они полагают, что пострадал их авторитет, – вздыхает Ремус. – Тем более, если их намеренно провоцируют. Насколько мне известно, даже тебе не удалось избежать нескольких столкновений с мистером Уизли, – добавляет он и бросает на меня внимательный взгляд.

Я качаю головой:

– Это совершенно другое. Я не пытаюсь намеренно противостоять Рону или что-то ему доказывать. Возможно, в этом его проблема, я не знаю. В любом случае, я не принимаю все, что он говорит, на свой счет, так что я не назвал бы это столкновениями.

Я останавливаюсь, не зная, как выразить то, что я на самом деле испытываю от нападок Рона. Я хочу сказать, что это больно не потому, что Рон то и дело бросается презрительными фразами, подозревая меня в глупых, подлых вещах, которые я никогда бы ни сделал, и даже не потому, что он не доверяет мне. В конце концов, у меня еще не было возможности по-настоящему заслужить его доверие. Это больно потому, что совершенно не похоже на Рона, которого я знал, на того самого Рона, который принял за меня смерть. Но я думаю, что даже если и так, даже если он вдруг стал говорить ужасные вещи, которых никогда не сказал бы прежде, я не стал бы злиться на него по-настоящему. Я никогда бы не причинил ему вреда, потому что, видит Мерлин, я последний человек на планете, имеющий право судить Рона Уизли.

– Я не держу зла на Рона, – в конце концов твердо говорю я. – Что бы он обо мне ни думал сейчас, это неважно. На самом деле он неплохой человек, когда не пытается казаться кем-то другим, и я еще дам ему возможность это показать.

Ремус смотрит на меня с чем-то, похожим на любопытство.

– Значит, ты веришь, что каждый заслуживает второй шанс? – спрашивает он.

Я усмехаюсь почти невольно.

– Да. Наверное, да, Ремус. Чего бы стоила моя собственная жизнь, если бы я в это не верил?

*****

В последнюю неделю перед каникулами Хогвартс погружается в тишину и безветрие. Ледяные ветры с гор усмиряют свой пыл, прекращая терзать замок и окрестности яростными порывами, в череде нескончаемых снегопадов тоже наступает временное затишье, и впервые после долгого перерыва солнечные лучи осторожно спускаются на покрытую снегом землю, мерцающими бликами рассыпаясь в ясном морозном воздухе.

В день долгожданного похода в Хогсмид за завтраком в Большом Зале стоят привычные для таких событий шум и оживление. Директор поднимается со своего места и постукивает ложкой по кубку с тыквенным соком, перебивая гул голосов и привлекая к себе внимание студентов. Когда все замолкают, обращая взгляды на него, Дамблдор улыбается и говорит:

– Я хотел бы сделать небольшое объявление. Мне известно, что для многих из вас это не будет сюрпризом, потому что к событию, о котором я хочу объявить, мы готовились в большой секретности. А вы все не хуже меня знаете, как быстро по Хогвартсу разлетаются секреты, – директор делает небольшую паузу, по-прежнему улыбаясь и ожидая, когда смех студентов, вызванный его словами, сойдет на нет. Затем он откашливается и продолжает: – Для тех же из вас, до кого пока не долетели слухи, спешу сообщить, что через неделю, в последнюю субботу перед каникулами, в Хогвартсе состоится рождественский бал, на который будут приглашены все студенты, начиная с четвертого курса и старше. Но это еще не все, – продолжает он, перебивая поднимающийся в зале оживленный гвалт. – Результаты Турнира Трех Волшебников, который проходил в Хогвартсе в прошлом году, признали такими высокими, что мы хотели бы продолжить развивать те отношения дружбы и взаимопонимания, которые возникли у вас со студентами Шармбатона и Дурмстранга, поэтому все желающие студенты этих школ также будут приглашены в Хогвартс на рождественский бал, как и наши прошлогодние выпускники. Волшебники из департамента международного магического сотрудничества Министерства магии уже вовсю работают над порталами, которые позволят всем нашим гостям попасть в Хогвартс быстро и без трудностей. Не сомневаюсь, что вы будете рады видеть их всех снова и окажете нашим гостям не менее теплый и дружественный прием, чем в прошлом году.

Что бы ни говорил Дамблдор, по реакции большинства студентов становится понятным, что новость явилась для них полной неожиданностью. Они обмениваются радостными взглядами и взволнованно переговариваются, принимаясь обсуждать грядущее событие, и Дамблдор говорит:

– Что ж, это все новости, которыми я хотел с вами поделиться. Не смею вас больше задерживать, я уверен, у вас масса дел, которые нужно успеть сделать за эти выходные.

– Еще бы! – достаточно громко восклицает Лаванда Браун за гриффиндорским столом, даже не пытаясь скрыть негодования в голосе. – Теперь у нас есть всего одни выходные, чтобы выбрать подходящие для бала парадные мантии!

Дамблдор едва заметно хмыкает себе в бороду, делая вид, что ничего не слышал. Словно почувствовав мой взгляд, он смотрит на меня в ответ, но я поспешно отвожу глаза в сторону, притворяясь, что занят своим завтраком.

С того самого дня, как Ремус вернул мне Силенси, я не перестаю задаваться вопросом, что он сказал такого Дамблдору, что заставило его передумать? Что вообще он мог сказать, чтобы директор счел возможным вернуть мне мою змею, поставив тем самым под угрозу безопасность студентов? Кроме того, директор изучал Силенси, в этом нет никаких сомнений. И я не могу перестать спрашивать себя, что именно это могло открыть ему обо мне?

– Гарри, ну что, мы идем в Хогсмид?

Я моргаю, поднимая взгляд на Невилла. Он немного робеет, стоя перед самым преподавательским столом, и с опаской косится на Снейпа. Тот окидывает одним из своих презрительных взглядов нас обоих, и по Невиллу хорошо видно, что ему не терпится убраться отсюда поскорее.

– Да, – говорю я, сверяясь с часами. – Только я должен зайти к себе за теплой мантией. Встретимся у выхода из замка через четверть часа, идет?

Невилл кивает и выходит из Большого Зала.

– Я рада, что ты нашел общий язык с мистером Лонгботтомом, Гарри, – негромко говорит профессор МакГонагалл, склоняясь ко мне. – Уверена, что это пойдет на пользу вам обоим.

– Надеюсь, что так, – говорю я, пожимая плечами. – Впрочем, едва ли дружба со мной сделает Невилла популярнее среди гриффиндорцев. Профессор, могу я спросить?

Она кивает, и я продолжаю:

– Мне любопытно узнать, идея дать Невиллу значок старосты имеет ту же природу, что и затея сделать его ловцом гриффиндорской сборной?

Профессор МакГонагалл неодобрительно поджимает губы, но тем не менее отвечает:

– Может быть, у мистера Лонгботтома не самый высокий средний балл по успеваемости, но он едва ли не самый здравомыслящий студент с пятого курса среди гриффиндорцев. За него мы уж точно можем быть уверенными, что он не станет взрывать петарды в Большом зале на день благодарения, как братья Уизли, или сбегать посреди ночи в Хогсмид за сливочным пивом, как это сделали в прошлом году мистер Томас и мистер Финниган. У нас едва ли был более подходящий кандидат на место старосты.

– Он есть, – усмехаюсь я, кивая в сторону гриффиндорского стола. – Рон Уизли.

Как раз в этот момент Рон исподтишка показывает однокурсникам заклинание, от которого у слизеринцев тыквенный сок фонтаном бьет из носа, они в ярости озираются кругом, пытаясь понять, кто сыграл с ними эту злую шутку. Гриффиндорцы же принимают безмятежный вид, не глядя в их сторону и пряча ухмылки.

– Что ж, превосходная демонстрация, – сухо произносит МакГонагалл, глядя на своих студентов взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Я не сомневаюсь, что с нее уж точно станется снять баллы с собственного факультета за подобные недостойные выходки. – Рональд Уизли неуправляем.

Я качаю головой и киваю на гриффиндорцев, которые давятся смехом и бросают на Рона восхищенные взгляды.

– Взгляните получше, профессор. Рон Уизли – их предводитель. Почему было бы не повесить на него соответствующий значок?

– Потому что в Хогвартсе подобное поведение не одобряют, – строго говорит МакГонагалл.

– Но фокус в том, профессор… – негромко говорю я, наблюдая за тем, как Рон неторопливо поднимается из-за стола и выходит из зала, сопровождаемый неизменной толпой гриффиндорцев, и напоследок запускает своим заклинанием в Драко Малфоя, отчего вся компания разражается смехом, едва оказавшись за дверью. – Фокус в том, что он и не нуждается в чьем-либо одобрении для того, чтобы быть их лидером.

Когда я выхожу во двор замка, Невилл уже ждет меня там. На выходе из ворот замка образуется небольшое столпотворение, потому что Филч дотошно проверяет выходящих студентов по своему списку, не забывая повторять, что если они купят в деревне навозные бомбы, то обратно в Хогвартс могут даже не возвращаться. Меня он пропускает без проблем, даже кивает с видом, который можно назвать приветливым, как соратнику в борьбе за школьные правила. Зато за идущих сразу позади нас с Невиллом близнецов Уизли завхоз берется всерьез, до нас еще долго доносятся негодующие восклицания близнецов и ворчание Филча.

В Хогсмиде мы с Невиллом заворачиваем в несколько магазинов, где я покупаю в подарок для Ремуса самопишущее перо для записи его наблюдений, а еще зимний шарф со сверхстойкими согревающими чарами, прекрасно зная его любовь к длительным прогулкам по Запретному лесу в поисках разнообразных магических тварей. Мне приходит в голову, что, в общем-то, совсем нетрудно выбрать подарок для человека, у которого почти ничего нет.

С Невиллом все оказывается немного сложнее, но мне удается уловить момент, когда он отлучается в магазин одежды, выбирать мантию к предстоящему рождественскому балу. Я успеваю заскочить в магазин книг и купить ему в подарок любопытный сборник по травологии с живыми иллюстрациями, некоторые из которых, если верить описанию, могут выплюнуть семена саженцев тому, кто без ошибок произнесет их название на латыни. Для преподавателей, кроме Снейпа, естественно, я покупаю волшебные календари, которые заколдованы громко оповещать своих владельцев о значительных для них событиях, даже если сами владельцы об этих событиях позабыли, а для Дамблдора – пару шерстяных носков. Еще я покупаю упаковки Берти-Боттс и другие волшебные сладости для братьев Криви, и, немного поколебавшись, энциклопедию по нумерологии для Гермионы.