Гарри Поттер: Второй шанс Глава 126

Чувствуя, что вся ситуация стремительно начинает отдавать каким-то чудовищным абсурдом, я спрашиваю:

– Откуда ты знаешь о моем отце?

Я терпеливо ожидаю, пока он закончит хлопать себя ладонью по груди, кашляя дымом. Наконец, он переводит взгляд на меня, откидывает с лица угольно-черные волосы и говорит:

– Оттуда же, откуда ты знаешь о моем дяде. Мне о нем рассказывали.

– Так Сириус Блэк – твой дядя? – спрашиваю я, испытывая секундное облегчение, потому что теперь-то весь этот бред начинает обретать смысл. Я бросаю на него еще один взгляд и не могу удержаться: – Знаешь, ты ужасно на него похож.

– Ага, я знаю, – весело отзывается Блэк. – Мне многие говорят, что я такой же, как он. Заноза в заднице – вот, кто я для своей семейки. А я говорю своему папаше, что незачем было называть меня в его честь, если они так хотели, чтобы я чтил семейные традиции.

– Твой отец – Регулус Блэк? – уточняю я, и он кивает.

Р.А.Б., со странным чувством вспоминаю я. Регулус Арктурус Блэк. Мальчишка, который в моем прошлом погиб, в одиночку пытаясь дать отпор Темному Лорду в самом расцвете его сил. Мне странно осознавать, что в этом мире он остался жив, что здесь у него есть будущее. Что его родной сын, как две капли воды похожий на моего мертвого крестного, сидит сейчас прямиком передо мной. Вот только…

– Постой. Если ты – сын Регулуса Блэка, то почему ты учишься в Дурмстранге, а не в Хогвартсе?

Блэк фыркает и закатывает глаза:

– Даже не заводи эту тему. Дело в том, что когда я появился на свет, это стало огромным и неожиданным сюрпризом для всех моих драгоценных родственничков, кроме, вероятно, отца. Ему тогда было девятнадцать, моей матери семнадцать, они не женаты – и тут я. Повезло еще, что она из чистокровного семейства, но, тем не менее… Бо-о-ольшой скандал. Скажу только, что свадьбу играли очень скоро и очень тихо. И хотя моя многоуважаемая бабуля не перестает твердить, что семейство Блэков перебралось из Англии в континентальную Европу исключительно из-за климата, я тебе скажу, что эта история тоже сыграла не последнюю роль.

Он подмигивает мне, белозубо улыбаясь, снова затягивается своей трубкой, и до меня наконец-то доходит. Вся эта показушность, бунтарство, всякое отсутствие уважения к благороднейшему и древнейшему семейству Блэков, и даже эта нелепая трубка – знакомьтесь, Сириус Блэк, версия два.

– Почему ты говоришь мне все это? – тем не менее спрашиваю я, потому что каким бы он ни был бунтарем, немного странно рассказывать все эти вещи о своей семье первому встречному.

Он пожимает плечами:

– А почему ты подошел ко мне, когда увидел, что я похож на школьного друга твоего отца?

Потому что какие-то безумные несколько минут я был уверен, что ты – это он.

Я ничего не отвечаю, он вздыхает и говорит:

– Знаешь, ты можешь считать это странным, но, на самом деле, я никогда не чувствовал особой связи со своей семьей. Зато чувствовал, что у меня много общего с дядей. Моя бабушка в свое время выжгла его изображение с семейного древа, ты можешь себе представить? Я хочу сказать, это, черт побери, круто! Но дело не только в этом. У меня сохранились его фотографии со времен Хогвартса, его журналы… не то, чтобы дневники, в основном заметки по заклинаниям, розыгрышам и всему такому. И я просто хочу сказать, мы с ним действительно похожи – не только внешне. Я часто жалел, что учусь не в Хогвартсе, что у меня не было таких друзей, какие были у него, но, черт, нельзя иметь все сразу, верно? Отец не слишком часто рассказывал мне про дядю, а эта старая карга, моя бабушка, уж подавно. Так что когда нам в школе сказали, что можно поехать в Хогвартс на рождественский бал, я сразу же уцепился за эту возможность. Я хотел увидеть, что его окружало, когда ему было столько же, сколько сейчас мне. А потом я увидел тебя, и не знаю, в курсе ли ты, но, черт побери, ты выглядишь точно как Джеймс Поттер с фотографий. Я имею в виду, это как-то слишком для совпадения, правда? Бродяга и Сохатый снова в Хогвартсе.

Он широко ухмыляется мне, подмигивая, но я качаю головой, потому что Мародеров больше нет, как бы ему ни хотелось считать иначе. Но каким-то образом я не могу сказать это вслух, только не молодому Сириусу, который улыбается своей белозубой улыбкой, открыто глядя мне в лицо.

И хотя я убеждаю себя, что на самом деле этот человек не имеет ничего общего с Сириусом Блэком из моего прошлого, какая-то часть меня нашептывает, что я и без того пытался внушить самому себе так много вещей с тех пор, как снова оказался в Хогвартсе, что не будет большого вреда, если я позволю себе поддаться еще одной иллюзии. Если я позволю себе поверить, хотя бы на время, что Бродяга действительно вернулся в Хогвартс.

– Поттер! Что, по-вашему, вы делаете?

Я вскакиваю на ноги и разворачиваюсь почти мгновенно, словно моя скорость может компенсировать тот факт, что меня застали врасплох. Из-за розовых кустов ко мне стремительной походкой несется Снейп, черная мантия угрожающе развевается за его спиной. Позади, в двух шагах от него, идет гнусно ухмыляющийся Драко Малфой.

Снейп останавливается, нависая надо мной в своей обыкновенной угрожающей манере, напоказ тянет носом воздух и морщится. Затем оборачивается назад, к Малфою, и говорит:

– Вы правильно сделали, мистер Малфой, что довели до моего сведения тот факт, что мистер Поттер злоупотребляет курительными смесями в стенах Хогвартса. Несомненно, это грубейшее нарушение школьных правил со стороны члена преподавательского состава, – последние слова он цедит с явным презрением, – не должно остаться безнаказанным. Слизерин получает десять баллов за вашу бдительность, мистер Малфой.

Малфой расплывается в довольной улыбке, Снейп переводит хищный взгляд на меня.

– Что до вас, мистер Поттер… Я не могу снять с вас баллы, поскольку вы не принадлежите ни к одному из факультетов, но, тем не менее…

– На самом деле, он не нарушал правил. Это я, – Сириус наконец поднимается со скамьи, становясь рядом со мной, демонстрирует Снейпу свою трубку и нагло ухмыляется. – Ну, что, снимете баллы с меня?

Снейп переводит взгляд на Сириуса, и кровь отливает от его лица так стремительно, что на секунду мне делается страшно, что его хватит удар.

– Блэк, – задушено сипит он, переводя взгляд с ухмыляющегося Сириуса на меня и обратно, и у него становится такое лицо, словно самый страшный из его кошмаров только что воплотился в жизнь.

– Все верно, профессор, его фамилия Блэк, – говорю я, спеша внести ясность, пока Снейпу не вздумалось, чего доброго, огреть Сириуса «Риддикулусом». – Это сын Регулуса Блэка, он учится в Дурмстранге.

Снейп ничего не отвечает, но я вижу, как всего на секунду он облегченно прикрывает глаза. Похоже, не я один сегодня попался на этот обман зрения. Затем Снейп снова пристально смотрит на нас обоих и требовательно протягивает ладонь по направлению к Сириусу.

– Блэк, отдайте это мне, сейчас же.

Он говорит это тихо и угрожающе, но в его голосе сквозят и нотки удовлетворения от сознания собственной власти над ситуацией. У Сириуса, судя по его виду, заметно пропадает желание нарываться. Он колеблется, явно не готовый расставаться со своей пижонской трубкой без боя, и тогда Снейп просто-напросто отнимает ее заклинанием. Еще одним резким взмахом палочки он гасит огонь и устраняет содержимое трубки, брезгливо сморщив нос, затем убирает саму трубку в карман мантии и переводит презрительный взгляд на Сириуса.

– Получите это у вашего директора. Ваши родители также будут поставлены в известность. Что касается вас, Поттер, – Снейп окидывает меня высокомерным взглядом, – я сообщу о вашем неприемлемом поведении директору. Я не могу снять с вас баллы, поскольку, будучи сквибом, вы не являетесь полноценным студентом Хогвартса, поэтому я надеюсь, что директор подберет вам подходящее наказание. А сейчас – приятного вечера.

Он кивает нам, с мерзкой улыбкой наблюдая за лицом Сириуса, в котором читается разочарование и гнев, делает знак Малфою, и они оба уходят. Прежде, чем скрыться за зарослями розовых кустов, Малфой оборачивается и неприятно усмехается, глядя прямо на меня, словно считает, что этот раунд остался за ним.

– Это правда, то, что сказал этот тип? – спрашивает Сириус некоторое время спустя, разрывая повисшую тишину. Он встречает мой вопросительный взгляд и поясняет: – То, что ты сквиб?

– Это не совсем то, что ты… – начинаю я, но обрываю самого себя, потому что вдруг понимаю, что мне нет смысла оправдываться. Уж точно не перед этим Сириусом Блэком, потому что ему я не должен ничего. Так что в конце концов я просто киваю: – Ну да, типа того.

Он вскидывает на меня взгляд.

– Почему ты в Хогвартсе?

– Это долгая история. Если кратко, то летом я лишился опеки родственников, которые взяли меня в свою семью после смерти отца, и Дамблдор привел меня сюда, – отвечаю я так честно, как только могу.

Некоторое время Сириус ничего не говорит, только о чем-то размышляет, напряженно закусив губу. Я с интересом наблюдаю за его лицом, гадая, как он ко всему этому отнесется. Наконец, он встряхивает головой и говорит:

– Ладно, ясно. Что мне сейчас по-настоящему интересно, так это какого хрена тот гад отобрал мою трубку?!

Я пожимаю плечами и улыбаюсь, испытывая странное облегчение оттого, что Сириус спустил новость на тормозах, и замечаю:

– Ты действительно нарушил правила. Он имел право забрать ее.

– Возможно, – кивает он. – Но из-за того, что я нарушил правила, он как репей прицепился к тебе, а это уже кажется мне не совсем справедливым, что скажешь?

– Не обращай внимания, в этом не было ничего нового, – отмахиваюсь я. – Снейп вечно только и ждет, чтобы найти повод ко мне прицепиться, так что одним больше, одним меньше…

– Постой-постой, – останавливает меня Сириус, его губы расползаются в широченной улыбке, а в глазах загорается огонек. – Ты сказал – Снейп? Черт, в смысле тот самый Снейп? Ты имеешь в виду, что этот сальноволосый тип – это Нюниус из мародерских историй?!

Я просто киваю, хотя мне и хочется сказать, что называть нынешнего профессора Хогвартса, слизеринского декана и грозу гриффиндорцев Нюниусом – это немного чересчур, но Сириус разражается смехом и хлопает себя по лбу. Отсмеявшись, он говорит:

– Знаешь, теперь нам ничего не остается, кроме как расквитаться с ним. Не можем же мы проиграть Нюниусу, ведь так? Нужно придумать план. В идеале этот план должен предусматривать возвращение моей трубки.

Сириус принимает заговорщицкий вид, я недоверчиво вскидываю брови и качаю головой:

– Ты это несерьезно. Поверь, любому, кто решит «расквитаться» с Северусом Снейпом, каким знаю его я, придется несладко. Он больше не «Нюниус». И он запросто размажет тебя по стенке, если захочет. Так что забудь про трубку.

Он обдумывает мои слова и вздыхает.

– Ладно, здесь ты прав, смена плана. Если вернуть трубку не удастся, нам остается отыграться на мерзавце, который начал первым. Пойдем, пришло время устроить шалость, которую кое-кто не забудет!

Сириус Блэк улыбается, протягивая мне руку, и в этот самый момент мне становится неожиданно просто кивнуть и согласиться ринуться вместе с ним в нечто сумасбродное, в нечто такое, что я сам при обыкновенных обстоятельствах наверняка не одобрил бы.

– Бродяга и Сохатый покажут этим чистоплюям-слизеринцам, что ябедничать нехорошо, – приговаривает Сириус, и его серые глаза загораются азартом приближающихся приключений.