Гарри Поттер: Создатель колец Глава 97: Тайный ритуал

Ник не бросился выполнять ритуал немедленно из-за того, что сам ритуал требует, чтобы это было сделано в определенной обстановке. Точнее, нужно было найти место без какого-либо освещения, а затем нарисовать круг одной линией с востока на запад через центр. Глаза жука расположить на западном конце этой линии, в то время как глаза летучей мыши на восточном. Затем заклинатель, встав в центр круга между обеими точками, удаляет весь свет из области и убеждается, что время от 20:00 до 2:00 ночи.

Когда все будет готово, произносится заклинание, и если все сделано правильно, пары глаз превратятся в дым и перетекут в глаза волшебника, обеспечивая постоянное ночное зрение.

У Ника, очевидно, было много времени до восьми вечера, поэтому он отправился в свою мастерскую и продолжил читать книги по ритуалам, которые он взял из библиотеки.

Это была действительно широкая и глубокая тема, поскольку многие ритуалы никогда больше не появлялись ни в одной из других книг, даже если конечный результат некоторых из них был такими же.

За время до ужина Ник дочитал одну книгу и был на полпути к концу другой, обнаружив только один дополнительный ритуал, который можно было добавить к его списку запланированных.

Этот ритуал был известен как ритуал природы, он давал большой скачок в магической силе, но предъявлял жесткие требования к выполнению. Во-первых, заклинателю должно быть меньше тринадцати лет, во-вторых, нужны были жизненно важные части по крайней мере от трех магических существ но не больше семи. Точные части и существа не имели отношения к ритуалу, но части более мощных существ давали лучшие результаты.

Третье заключалось в том, что ритуал должен быть выполнен во время Белтейна или ежегодного мероприятия, когда магия наполняет планету ровно на три часа. В частности, с 11 вечера до 1 часа ночи первого мая, и этот ритуал можно провести только один раз в жизни.

Также было заявлено, что этот ритуал вообще никак не влияет на будущий магический рост, поэтому в нем есть все преимущества и очень мало затрат, кроме денег и времени. Вероятно, скоро у Ника будет достаточно денег, так что собрать шесть частей могущественных существ в течение следующих семи месяцев не составит труда.

Один из них он сможет добыть во время охоты на акромантула в лесу, поскольку сердце большого паука считалось. Охота на акромантула была похожа на убийство трех зайцев одним выстрелом, что укрепило уверенность Ника, что это был лучший выбор, который он мог сделать. Он не был уверен, какими будут другие части существ, но у него было достаточно времени, чтобы проработать эти детали позже.

Собрав книги в Жадность, Ник отправился в большой зал на ужин, и когда пришел, не заметил противоречивого взгляда, которым одарил его Дамблдор.

Перемотайте немного назад. Дамблдор рано утром отправился в Гринготтс. Это был особый визит с его стороны, поскольку он приехал не как политическая фигура, а как технически законный опекун сироты Николаса Айрона.

Дамблдору показалось забавным, что по волшебному закону он был опекуном всех волшебных сирот на британских островах, когда у него самого не было детей.

Обычно когда берут кровь для теста на наследство необходимо давать согласие, однако как законный опекун мальчика он мог упустить этот пункт.

Гоблины отнеслись к нему с уважением, когда он прибыл, поскольку он был очень важной персоной и держал в своих руках много активов. Дамблдора позабавил взгляд, брошенный на него, когда он заговорил с гоблином за стойкой о прохождении теста на наследство.

Он знал, что к настоящему времени ему уже перевалило за сто лет, и поэтому просить посмотреть, были ли у него какие-нибудь интересные предки на данный момент, было чрезвычайно странно.

Только после того, как его попросили сдать свою кровь, он устранил путаницу, передав кровь Ника вместо своей собственной.

Гоблина, ответственного за ритуал, это недоразумение не позабавило, но он все равно провел испытание.

Сначала все шло гладко, но затем образ, вызванный ритуалом, трансформировался в серебристо-голубой герб с орлом, излучающий силу, которая заставила Дамблдора понять, что он, возможно, допустил очень большой просчет.